Текст книги "Небесный лабиринт. Искушение"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Ага! Лифчик из легированной стали!

– А еще мы приподнимем тебе зад. – Клодах ущипнула ее, и Бенни вскрикнула.

– Я сто лет так не смеялась, – сказала Ева.

– Скажи ей, Ева. Скажи ей, что за это платит моя мать. Она не позволит, чтобы я выглядела как вавилонская блудница.

– Речь идет о бале или о торжественном приеме по случаю твоей канонизации? – осведомилась Клодах.

– Клодах, ты сошла с ума. Я не могу. Даже если бы у меня хватило смелости.

– Ладно. Мы сделаем тебе скромную манишку.

– Что?

– Мы скроим эту вещь как нужно и наденем ее на тебя. Потом я подсуну под нее кусок льна или что-нибудь в этом роде, приделаю пару завязок, и мы скажем твоей матери, что именно так ты и будешь ее носить. А как только ты окажешься за околицей Нокглена, снимешь, и дело в шляпе!

Клодах суетилась, прикладывала к Бенни кусок ткани и подкалывала его.

– Бенни, расправь плечи, – приказывала она. – Выпяти грудь.

– Иисус, Мария и Иосиф, я выгляжу как нос корабля, – с тревогой сказала Бенни.

– Знаю. Это прекрасно.

– Парни обожают носы корабля, – сказала Ева. – И всегда говорят это.

– Замолчи, Ева Мэлоун. Я воткну в тебя ножницы.

– Не воткнешь. Это мой самый ценный инструмент. Ну, что скажешь? – Клодах была довольна собой.

Хотя вещь была готова только наполовину, девушки поняли замысел Клодах. Он был великолепен.

– Мудрая Женщина на моем месте не позволила бы матери присутствовать при примерке, – решила умная Бенни.

– Они слетятся на тебя как мухи на мед, – весело сказала Клодах, вынимая булавки.

– Это будет просто фантастика, – ответила Бенни, радостно улыбаясь своему отражению в зеркале.

Глава десятая

– Очень хорошо, что сегодня ты работаешь допоздна, – сказала Нэн матери. Они сидели за столом на кухне и пили вторую чашку кофе. Бал должен был проходить именно в том отеле, где работала Эмили. Нэн хотела представить матери своих подруг и продемонстрировать их наряды и украшения.

– Знаешь, это совсем не обязательно. Я всегда смогу выглянуть и посмотреть на тебя в танцевальном зале.

– Эм, ты знаешь, что мне нужно. Я хочу познакомить тебя с ними и их с тобой.

Обе молчали, но понимали, что Нэн никогда не приведет своих друзей на Мейпл-Гарденс.

– Только если это будет необходимо. Среди них могут оказаться люди, которых вряд ли следует приводить в магазин… ну, ты меня понимаешь.

Нэн положила ладонь на руку матери.

– Ей-богу, не понимаю. Что ты имеешь в виду?

– Ну, мы возлагали на тебя такие надежды… Мы с тобой надеялись, что ты выберешься отсюда. – Эмили обвела взглядом неказистый домик. – Ты же не захочешь привести приличных людей ко мне в магазин. – Она смущенно улыбнулась.

– Это чудесный магазин. И ты замечательно руководишь им. Я буду гордиться тем, что они тебя увидят, – сказала Нэн.

Она не сказала, что не имеет видов ни на Эйдана Линча, ни на Билла Данна, ни на Джека Фоли. Нет, увезти ее с Мейпл-Гарденс должен был человек, занимавший в обществе гораздо более высокое положение.

– Я хочу, чтобы сегодня вечером вы выпили с нами, – сказала Ева Кит.

– Нет, я не мастер на такие вещи. У меня язык к нёбу пристанет. Общественные мероприятия – не по моей части.

– Там будут родители Эйдана Линча. Вы сможете поговорить с ними об их сыне.

– О боже, Ева, оставь меня в покое. Ни за какие коврижки! Мы с Энн Хейз собираемся в кино. Это подходит нам куда больше, чем пить коктейли с докторами на Эйлсбери-роуд.

– Это не Эйлсбери-роуд, – начала оправдываться Ева.

– Ну, недалеко от нее. – Выражение лица Кит смягчилось. – Но за приглашение спасибо. Ты уже приготовила постель для Бенни?

– Да. Мы не будем шуметь и будить вас.

– Меня разбудить легко. Я сплю очень чутко. Можете прийти и рассказать мне про бал. Наряд у тебя роскошный. Я никогда не видела ничего подобного.

Они примерили его накануне вечером, позаимствовав вечернюю сумочку у миссис Хейз, жившей по соседству. Достали из гардероба Кит белую кружевную блузку и гладили ее до тех пор, пока та не стала выглядеть как новая. После этого Кит вынула свой подарок-сюрприз: красные серьги точно того же цвета, что и юбка.

– Нет, нет… Вы не должны дарить мне такие вещи, – заикаясь, выдавила Ева.

Что-то в лице Кит заставило Еву вспомнить, что если бы обстоятельства сложились по-другому, Фрэнк Хегарти сегодня вечером тоже мог бы надеть нарядный костюм и пойти на бал.

– Большое вам спасибо, – сказала она.

– Ты просто красавица. Выглядишь как цветок.

– Скорее как птица, – серьезно ответила Ева. – Как чокнутый черный дрозд, который склоняет голову набок, прежде чем клюнуть что-то.

Кит прыснула со смеху.

– Я не шучу. Честное слово, – сказала она. – Ты действительно очень хорошенькая. Конечно, малость со сдвигом, но если повезет, этого никто не заметит.

Наряд Бенни был уложен в коробку и завернут в бумагу. Дома им восхищались. Возник всего лишь один опасный момент, когда Патси захихикала и сказала:

– Дай бог, чтобы никто не стащил с Бенни ее скромную манишку.

Хоганы с тревогой посмотрели друг на друга.

– Как это может быть?

Бенни испепелила Патси взглядом, и смущенная служанка вернулась к плите.

– Я бы с удовольствием посмотрела сегодня на нарядных девушек, – сказала мать Бенни. – На тебя, на Еву и всех твоих подруг.

– Ты могла бы поехать на вечеринку к доктору Фоли. Вас приглашали.

Бенни чувствовала себя лицемеркой. Если бы родители поехали туда, она бы их возненавидела.

– Да, это было очень любезно с их стороны, – сказал Эдди Хоган. – Нам следовало нанести мальчику ответный визит.

Бенни поморщилась. Боже, какими старомодными и провинциальными они были по сравнению с дублинцами… Но тут же ощутила чувство вины. С какой стати они должны быть такими же, как люди, которые привыкли посещать вечеринки с коктейлями?

– Вы вернетесь на утреннем автобусе? – с надеждой спросила мать.

– Скорее всего, позже. Нам нужно будет прийти в себя, выпить с девочками кофе или съесть ленч и обменяться впечатлениями о бале.

– Но ты позвонишь? – спросил отец.

– Конечно, позвоню. – Бенни не терпелось уйти. – Завтра утром.

– Надеюсь, твоя поездка в Дублин пройдет удачно, – сказал Эдди с таким сомнением, словно речь шла об обратной стороне Луны.

– Папа, я езжу туда каждый день!

– Но не каждый вечер.

– Ты же знаешь, что у миссис Хегарти я буду в безопасности. – О господи, отпустите душу на покаяние…

– Желаю тебе хорошо провести каждую минуту этого вечера, – сказала мать.

– Мама, мне пора на автобус. Я не хочу торопиться. У меня ведь с собой коробка.

На крыльце Лисбега собрались все его обитатели: мать, отец, Патси и Шеп. Если бы Шеп знал, куда едет Бенни, он поднял бы лапу и помахал ей. Наверняка помахал бы.

– Удачного бала, Бенни! – крикнул ей доктор Джонсон.

Клодах, успевшая заново переделать витрину магазина Пегги Пайн (о которой теперь говорил весь город), красноречивыми жестами напомнила, что Бенни должна снять скромную манишку и обнажить как можно большую часть груди.

Фонси с любопытством следил за ней с другой стороны улицы.

– Яркая птичка, правда? – спросил он.

– Лучшее украшение Нокглена, – заверила его Бенни.

– Желаю удачи! – помахал он ей вслед.

У магазина Хогана стоял Шон Уолш и чистил дверную ручку.

– Похоже, мероприятие предстоит нешуточное, – многозначительно улыбнувшись, сказал он.

Бенни вспомнила совет Нэн. Вежливость еще никому не вредила.

Она ответила на его улыбку и сказала:

– Да, Шон.

– Я пытался убедить твоего отца, чтобы он позволил мне отвезти их на тот прием.

– Это не прием. Просто небольшой а-ля фуршет в доме доктора Фоли.

– Один черт. Он показал мне письменное приглашение. Я сказал, что мне не составит труда отвезти их.

– Они отказались. – Бенни знала, что ее голос прозвучал слишком сдавленно.

– Да, но что ему стоило снять трубку и сказать, что они передумали? Я сказал им, что время от времени они просто обязаны появляться на людях.

– Серьезно?

– Да. И добавил, что лучшего предлога для этого, чем первый бал Бенни, не найти.

– Как жаль, что они не смогли бы взять тебя с собой.

– Еще не вечер, – сказал Шон Уолш и вернулся в магазин.

Конечно, он сказал это ей назло. Шон должен был знать, что она умерла бы, если бы ее родители пошли на бал. У Бенни закружилась голова, и она была вынуждена опереться о стену кондитерской Берди Мак.

Берди постучала в стекло и беззвучно пошевелила губами.

«О боже, только этого мне и не хватало, – подумала Бенни. – Сейчас она всучит мне сломанную шоколадку или что-нибудь не менее калорийное».

– Привет, мисс Мак, – дрожащим голосом сказала она. Бенни, не сходи с ума. Родители уже попрощались с тобой. Они не собирались ехать в Дублин. Иначе стали бы готовиться к этому за неделю.

Берди подошла к двери.

– Бенни, мне только что звонила твоя мать. Она хочет, чтобы я сделала ей перманент на дому. А я забыла спросить, есть ли у вас фен.

Берди Мак с тревогой посмотрела на Бенни.

– Детка, с тобой все в порядке? Ты так побледнела…

– Вы сказали, перманент на дому?

– Да. Это мне нетрудно. Я могу зайти сейчас, накрутить ее на бигуди, а потом прийти позже и снять их. Мне нужно знать, есть ли у вас сушилка для волос.

– Есть, – тоном робота ответила Бенни.

Она добралась до площади машинально и вздрогнула, услышав сигнал автобуса.

– Бенни, ты садишься или нет? Тебе что, нужно особое приглашение?

– Извини, Майки. Что, уже пора? Я и не заметила.

– О нет, что ты. У нас впереди еще весь день и вся ночь. Поспешишь – людей насмешишь. Знаешь девиз нашей автобусной компании? «Никогда не торопи пассажира».

Бенни села и невидящим взглядом уставилась в окно.

Они не могли решить поехать в Дублин. Только не сегодня вечером. Только не к Фоли.

Розмари на лекции по истории не было.

– Она пошла в парикмахерскую, – сказала Дейрдра, пронырливая девица, которая знала все на свете. – Сегодня вечером ей предстоит шикарный прием. Перед балом они все идут на коктейль к Джеку Фоли. Только представь себе, к нему домой!

– Знаю, – рассеянно ответила Бенни. – Я тоже туда иду.

– Что?

– Я тоже туда иду. – Изумление, написанное на лице Дейрдры, ей отнюдь не польстило.

– Вот это да… – пролепетала собеседница.

– Никто никого не приглашает. Каждый платит за себя. – Бенни захотелось утереть Розмари нос.

– Да, но тебя включили в эту группу… Просто невероятно. – Дейрдра смерила Бенни взглядом.

– С нетерпением жду этого. – Бенни знала, что выражение лица у нее мрачное и унылое.

Больше всего на свете она боялась, что ее родители приедут к Фоли, начнут что-то бормотать, оправдываться и упадут в обморок, увидев ее декольте. Возможно, прикажут ей выйти из комнаты и прикрыть грудь. От этого Бенни бросало то в жар, то в холод.

– Приятно знать, что Нэн Махон так заботится о тебе, – наконец промолвила Дейрдра.

– Заботится?

– Ну, всюду приглашает тебя с собой. Такая подруга дорогого стоит.

У Дейрдры были хитрые поросячьи глазки.

Какое-то время Бенни смотрела на нее с отвращением.

– Да. Я специально выбираю себе таких подруг, – отрезала она.

Она слишком поздно вспомнила предостережение матери Фрэнсис: остерегаться сарказмов.

– А что? Неплохой способ, – мудро кивнула Дейрдра.

День казался бесконечным. Они встретились с Евой и поехали в Дунлаогхейр на пятичасовом поезде. Тем же поездом возвращались домой многие служащие. На некоторых станциях в вагон входили школьники в форме. Ева и Бенни толкали друг друга локтями, довольные тем, что у них начинается новая жизнь. Большой мерцающий круг, началом которого станет бал.

Кит приготовила им сандвичи.

– Я слишком взволнована. У меня кусок в горло не лезет, – заявила Ева.

– А я на диете. Не годится падать на последнем препятствии, – объяснила Бенни.

Но Кит была неумолима. Она не хочет, чтобы девушки упали в обморок во время танцев. Еда может стать жиром только в том случае, если успеет перевариться, а времени для этого у нее не будет. Так что наряд на Бенни не лопнет. Кит сказала, что ванная объявлена для ее жильцов запретной зоной. Впрочем, это не имеет значения. Большинство молодых людей не считает нужным торчать там целыми часами.

Кофе и сандвичи стояли на подносе в комнате Евы. Кит понимала, что девушкам нужно посмеяться и подбодрить друг друга.

Она сказала, что сегодняшняя трапеза – ее обязанность. Ева не должна думать о готовке и подаче на стол.

Она застегивали друг другу крючки и молнии. Держали лампу под нужным углом, чтобы было удобнее пользоваться карандашом и тенями. Советовались, сколько помады наложить на губы, и припудрили Бенни грудь, которая была белее ее шеи и предплечий.

– Наверное, так у всех. Просто у нас до сих пор не было возможности убедиться в этом.

Бенни прикрыла рукой вырез.

– Перестань. Клодах говорит, что это выглядит так, словно ты нарочно хочешь привлечь к своей груди внимание.

– Клодах легко говорить. Она сама носит только широкое.

– Брось. Она постаралась на славу.

– Ой ли? По-моему, я выгляжу последней дурой. – У Бенни был такой несчастный вид, что Ева вздрогнула.

– Перестань. Мы все немного нервничаем. Мне тоже кажется, что я выгляжу хищной птицей, но когда я прихожу в себя, то понимаю, что это не так.

– Конечно, не так. Ты выглядишь потрясающе. Тебе следует знать это. Ради бога, посмотри на себя в зеркало. Ты такая изящная, такая пикантная, – торопливо бормотала Бенни, пытаясь убедить свою встревоженную маленькую подругу.

– А тебе следует знать, что ты выглядишь великолепно. Что случилось? Что тебе не нравится?

– Моя грудь.

– Как, опять?

– Я боюсь того, что подумают люди.

– Подумают, что это потрясающе.

– Нет, не парни. Обычные люди.

– Какие обычные люди?

– Которые будут сначала. На вечеринке. Они могут подумать, что я потаскушка.

– Не глупи.

Кит окликнула их с лестницы:

– Можно войти и полюбоваться? Мистер Хейз приедет за вами через десять минут.

– Входите и прочистите мозги моей подруге.

Кит вошла, села на кровать и рассыпалась в похвалах.

– Бенни волнуется из-за декольте, – объяснила Ева.

– И совершенно напрасно. Пусть из-за него волнуются другие девушки и завидуют, – безапелляционно заявила Кит.

– Но…

– Это не Нокглен. Твоих родителей там не будет. – Внезапно Ева побледнела. – Что случилось?

– Ничего. – Глаза Бенни были слишком яркими.

Ева и Кит обменялись взглядами.

– Миссис Хегарти, можно мне воспользоваться вашим телефоном?

– Конечно, – ответила Кит. – Только в него нужно опускать монеты.

Бенни схватила сумочку и побежала вниз.

Они уставились друг на друга во все глаза.

– В чем дело?

– Понятия не имею, – ответила Ева. – Это как-то связано с Нокгленом. Могу побиться об заклад, она звонит домой.

– Привет, Патси. Это Бенни.

– Ты что, уже на танцах?

– Только собираюсь. Позови маму или папу.

– Бенни, их нет. Они ушли.

– Что?

– Они ушли. Часов в шесть.

– Куда уехали?

– Они мне не сказали, – ответила Патси.

– Патси, этого не может быть. Они всегда говорят, куда ходят.

– А сегодня не сказали. Зачем они тебе понадобились?

– Послушай, они нарядились?

– Это ты о чем?

– Патси, что они надели? Пожалуйста.

– О господи, Бенни, я никогда не обращаю на это внимания. Они надели пальто. – Патси старалась изо всех сил.

– Как ты думаешь, они поехали в Дублин?

– Конечно, нет. Иначе они сказали бы.

– За ними заехал Шон Уолш?

– Не знаю. Я в это время мыла посуду.

– Ты была обязана что-то заметить! – нетерпеливо воскликнула Бенни.

Патси шумно выдохнула.

– Если бы я заметила что-то ужасное, то позвонила бы в полицию! – обиженно ответила она.

– Извини.

– Ладно, все в порядке, – немного смягчилась служанка.

– Хорошо, увидимся завтра, и я все тебе расскажу.

– Вот и отлично.

– А если они вернутся…

– О господи, Бенни, конечно, они вернутся.

– Если они вернутся, то скажи, что я звонила и хотела их поблагодарить. За красивое платье и все остальное.

– Конечно, Бенни. Я скажу, что ты звонила и была очень милой и веселой.

Бенни несколько минут стояла в коридоре и пыталась восстановить дыхание.

Нет, она не станет портить Еве настроение. Расправит плечи и выпятит грудь. Пойдет на эту вечеринку. Если родители приедут туда, она скажет, что потеряла скромную манишку. Что ее сдуло ветром, когда она открыла коробку. Будет радоваться, шутить и веселиться.

Даже если они будут говорить ужасные вещи людям типа Розмари, если будут отпускать идиотские реплики о необходимости нанести ответный визит, она только еще выше вздернет подбородок.

Никто не узнает, что за этими стальными крючками, предназначенными для того, чтобы приподнять грудь, бьется сердце из свинца, окруженное измученными нервами.

Раздался звонок, и Бенни открыла дверь. На крыльце стоял мужчина в пальто и шляпе.

– Я – Джонни Хейз, которому поручено отвезти двух леди в Доннибрук. – Он с одобрением посмотрел на пышный бюст Бенни и добавил: – Но я с величайшим удовольствием насажал бы полную машину таких красавиц, как вы, и вез бы их до самых Дублинских гор.

Лилли Фоли была готова себя поздравить. Действительно, с прошлой вечеринки прошло немало времени, а лучшего предлога для новой и придумать нельзя. Соседи смогут полюбоваться молодыми людьми, собирающимися на бал. Дом будет заполнен юношами в вечерних костюмах и девушками в длинных просторных платьях без намека на претенциозность. Именно для этого и предназначены большие дома, говорила себе Лилли Фоли. Но мужу и сыновьям она этого не сказала. У них была привычка посмеиваться над тем, что они называли «материнскими пунктиками». Если Лилли Фоли нравилось видеть, как по их трехрядной аллее едут машины, и слышать шелест платьев на ступеньках, ведущих к парадной двери, то она хранила это маленькое удовольствие для себя.

Первой прибыла Шейла, одна из сокурсниц Джека. Лилли Фоли часто слышала по телефону голос этой девушки, которой было нужно обсудить с Джеком какие-то университетские дела, но видела ее впервые. Девушка оказалась привлекательной. Она надела черно-желтое платье (на вкус Лилли, чересчур броское) и сразу начала объяснять, что ее дядя – судья, а двоюродный брат – прокурор, так что она практически родилась адвокатом. За ней приехала юная пара Шон и Кармел, оживленно разговаривавшая друг с другом, но не с остальными. Лилли обрадовалась, увидев Билла Данна, красивого и воспитанного молодого человека. Он был полной противоположностью Эйдану Линчу, шутки которого были ей непонятны, а родители орали как противотуманные сирены.

Она с гордостью следила за тем, как Джек, которому чрезвычайно шел взятый напрокат смокинг, принимал гостей, непринужденно смеялся и обнимал за плечи сразу двух девушек. Чтобы понять, какая из них нравится ему больше, способностей детектива, которыми обладала Лилли Фоли, было недостаточно. Очень хорошенькая, но слишком накрашенная девушка по имени Розмари едва удостоила Лилли взглядом, но употребила все свои чары, чтобы произвести впечатление на Джона Фоли.

Ангус отнесся к своим обязанностям официанта очень серьезно. Мальчик стоял у подножия лестницы; его очки сверкали, новый галстук-бабочка в горошек был безукоризнен. Он ощущал себя центром внимания, человеком, которого заметит каждый, кто войдет и оставит пальто в столовой.

Пока что все гости были ему незнакомы. Он испытал облегчение, узнав Эйдана Линча, друга Джека со школьных времен.

– Добрый вечер, – церемонно сказал ему Эйдан. – Вы из агентства по обслуживанию банкетов? Не помню, чтобы я видел вас в общественных местах Дублина.

– Я Ангус, – сказал мальчик, донельзя обрадованный тем, что его не узнали.

– Вы очень добры, что позволяете мне называть вас просто по имени. А я – Эйдан Линч. Мои родители прошли в гостиную. Думаю, что они удовлетворяют свои потребности в питье с доктором Фоли. Показать вам мое приглашение… э-э… Ангус, верно?

– Эйдан, я Ангус, брат Джека. – Улыбка на лице малыша стала еще шире.

– Ангус? Да, верно. А я и не догадался! – сказал Эйдан, хлопнув себя по лбу.

– Что ты будешь пить? Есть сухой херес, сладкий херес, пиво и апельсиновый сок, – сказал Ангус.

– О боже… – растерялся Эйдан.

– Но только что-нибудь одно за раз.

– Ах, какая жалость! А я было собрался попросить слить все в один стакан и добавить сверху взбитые сливки. – Он притворился опечаленным.

– Ну, раз уж ты друг Джека, я спрошу, можно ли… – Ангус был готов бежать на кухню, где разливали напитки.

– Вернись, дурачок. Лучше скажи, пришла ли уже одна очень красивая маленькая смуглая девушка?

– Да, она там. С каким-то парнем. Лижет его в ухо и пьет из его стакана.

Эйдан пулей устремился в гостиную. Неужели Ева способна на такое? Может быть, она действительно смешала все напитки? Однако ее нигде не было. Эйдан обвел взглядом ярко освещенную комнату с огромной елкой у окна, заметил множество знакомых, но только не Еву.

Он вернулся к Ангусу.

– Где она? Говори сейчас же.

– Кто? – испугался мальчик.

– Красивая смуглая девушка.

– Та, которая лизала парня в ухо? – уточнил Ангус.

– Да, да! – Эйдан был вне себя.

Ангус подошел к двери.

– Вот! – Он показал на Кармел и Шона, которые, как обычно, стояли очень близко друг к другу.

Эйдан ощутил облегчение.

Кармел и Шон увидели его и замахали руками.

– Зачем он на нас показывал? – спросила Кармел.

– Кармел, ты просто ослепительна, – ответил Эйдан. – Немедленно бросай этого человека. Я обеспечу тебе лучшую жизнь. Ты часто вторгалась в мои ночные сны, так вторгнись и в мои дневные грезы!

Кармел подарила Эйдану улыбку зрелой женщины, знающей все на свете, и потрепала его по руке.

И тут он услышал за спиной голос Евы.

– Привет, Эйдан. А вот и ты, безгласный и молчаливый, как обычно.

Линч повернулся и посмотрел на нее. Ева выглядела так, что он проглотил комок в горле и несколько секунд действительно не мог найти слов.

– Ты восхитительна, – наконец сказал он. Очень честно и беспристрастно.

Нэн предупредила Еву, чтобы та не говорила, что взяла красную юбку взаймы. Если тебя будут хвалить, отвечай «спасибо», велела она. Зачем обижать людей, отвергая их комплименты?

Ева всегда перебрасывалась с Эйданом шутками. К его восхищению она не привыкла.

– Спасибо, – просто сказала она.

Потом туман рассеялся, и они заговорили как прежде.

– Я рад, что ты наконец прибыла, потому что Кармел поставила меня на место. Конечно, обидно, что это произошло на глазах у Шона, но что я мог поделать? – Эйдан беспомощно посмотрел на Еву.

– Тебе придется терпеть это всю жизнь. Это такой же физиологический акт, как выделение запаха животными. Интеллект и все остальное тут ни при чем.

Ева весело рассмеялась и закружилась на месте, демонстрируя себя одобрительно смотревшему на нее Биллу Данну.

– Потрясающе выглядишь, – сказал ей Билл Данн. – Почему ты не одеваешься так все время?

– Я хотела задать тебе точно такой же вопрос! – со смехом ответила она.

Билл поправил галстук и смущенно улыбнулся. Разочарованный Эйдан отвернулся и быстро заговорил с Джеком, оказавшимся поблизости.

– Я начинаю сомневаться, что это была хорошая мысль.

– Что? – Джек посмотрел на бокал пива, который держал Эйдан. – Пены мало?

– Нет, я говорю про приглашение всех девушек сразу. Мы думали, что все они будут у нас в кулаке. Но похоже, что нам ни одной не достанется.

– Джек… – окликнул брата взволнованный Ангус.

– Ага, а вот и Мистер Администратор, – сказал Эйдан, сердитый на мальчика, чуть не испортившего ему вечер.

– Джек, уже можно нести сосиски? Мама хочет знать, все ли на месте.

– Нэн еще нет. Подождем несколько минут.

– А все остальные уже здесь? – Эйдан обвел взглядом комнату. Ему не понравилось, что Ева смеется шуткам Билла Данна. И что его родители слишком громко ржут над шутками представителей старшего поколения.

– Кажется, да. О, а вот и Нэн!

В дверях стояла Нэн Махон, державшаяся так естественно, словно она каждый вечер входила в помещение, полное гостей. На ней было красивое шелковое платье лимонного цвета, с лифом, расшитым тысячами крошечных жемчужин. Ее изящные плечи были обнажены, золотые кудри скрепляла заколка, тоже украшенная мелким жемчугом. Кожа Нэн была безупречной и не имела ни одного изъяна.

Джек поздоровался с ней и повел знакомить с родителями.

– Как ты думаешь, это любовница Джека? – с надеждой спросил Ангус Эйдана Линча. От этого человека иногда можно было услышать неожиданные вещи.

Но на этот раз малыша ожидало разочарование.

– Ты очень глупый молодой человек. Как можно говорить о любовницах с мальчиками, которые учились в католических школах и знают, что для этого нужно совершить Святое Таинство Бракосочетания?

– А как же кино? – парировал Ангус.

– Ты сам не знаешь, о чем говоришь, твой ум – настоящая змеиная яма сомнений. Если у тебя еще осталось в мозгу несколько извилин, то ступай и неси сосиски, – велел ему Эйдан.

– Еще не все пришли! – возразил обиженный Ангус.

– Все, все.

– Нет, одна гостья сидит в раздевалке, хотя явилась уже давно.

– Наверное, она вылезла в окно и убежала, – сказал Эйдан. – Живо неси сосиски, а то получишь по шее!

Ангус тяжело вздохнул. Ну вот, так хорошо все начиналось: галстук-бабочка, внимание людей, благодарности… А теперь Эйдан Линч говорил с ним так же, как в школе.

Он мрачно поплелся на кухню за угощением.

В коридоре стояла крупная девушка и смотрела на себя в зеркало без всякого удовольствия.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответила она. – Я что, последняя?

– Думаю, да. Тебя зовут Нэн?

– Нет. Она уже там. Я слышала ее голос.

– Они сказала, что сосиски нести рано, потому что Нэн еще не пришла. Не хватало только ее.

– Ну, значит, про меня забыли, – ответила девушка.

– Наверное, – утешил ее Ангус.

– Ты – брат Джека?

– Да. Меня зовут Ангус Фоли.

– Как поживаешь? Я – Бенни Хоган.

– Ты любишь сосиски?

– Да, а что?

– Они у меня здесь. Я подумал, что ты можешь съесть несколько штук, сначала подкрепиться, а потом войти.

– Спасибо, но лучше не надо. А то я не помещусь в платье.

– Ты и так в нем не помещаешься. – Ангус показал пальцем на ее грудь.

– О боже, – сказала Бенни.

– Так что сосиски уже ничего не изменят, – жизнерадостно добавил он.

– Раз так, я пошла.

Она расправила плечи, стараясь не смотреть на маленького мальчика, решившего, что на ней лопнуло платье, выпятила грудь, как обещала Клодах Пайн, и вплыла в гостиную как океанский лайнер.

Первыми ее заметили Билл Данн и Джон О'Брайен.

– О господи, да ведь это Биг Бен! Просто фантастика! – прикрыв рот рукой, пробормотал Билл.

– Вот это я называю «два Килларни»[17]17
  Курортный город в графстве Керри, на юго-западе Ирландии, неподалеку от одноименных озер, славящихся своей красотой.


[Закрыть], – сказал Джон О'Брайен.

– Почему Килларни? – Билл был любопытен.

– Поговорка такая. – Джон О'Брайен не сводил с Бенни глаз. – А что, очень недурна. Ей-богу.

Бенни их не видела. Она осматривала комнату, боясь увидеть в толпе этих веселых и уверенных в себе людей своих родителей, неловких и сгорающих от смущения. Хуже того, говорящих о вещах, которые представляют интерес только для жителей Нокглена. Ужаснее этого могло бы быть только одно: если бы они увидели ее наряд и устроили сцену.

Насколько она могла видеть, родителей тут не было. Она щурилась, изгибалась, изучала затылки, пытаясь понять, не спрятались ли они в группе немолодых людей, собравшихся вокруг зычно смеявшегося мужчины.

Нет, здесь их явно не было.

Бенни видела «моррис-коули», выехавший с подъездной аллеи как раз в тот момент, когда они прибыли. В машине сидел один человек. Было темно, поэтому ни лица водителя, ни регистрационного номера она не заметила. Это могла быть их машина. Выбитая из колеи Бенни бегом устремилась в раздевалку и прошипела Еве, чтобы та шла вперед.

– Я подожду тебя, – сказала Ева, решив, что Бенни нужно в туалет.

– Если ты это сделаешь, я убью тебя на глазах у всех. Крови будет столько, что твоя блузка станет одного цвета с юбкой.

– Ладно, убедила. Я пошла, – ответила Ева.

Бенни просидела в раздевалке Фоли минут пятнадцать.

Несколько раз кто-то тряс ручку; наверное, кому-то из девушек хотелось войти и посмотреть на себя. Но в столовой тоже было зеркало, поэтому они перекочевывали туда.

Наконец она поняла, что больше никто не приедет, и вышла.

Сейчас она чувствовала себя последней дурой. Бенни охватил лютый гнев на Шона Уолша, который обманом заставил ее подумать, что предстоящий вечер будет безнадежно испорчен. И на несчастную Патси, не знавшую, куда отправились хозяин с хозяйкой, которым в кои-то веки вздумалось куда-то выбраться. Но сильнее всего она злилась на самое себя.

Теперь, убедившись, что родителей в комнате нет, Бенни могла сказать себе, что, если бы они приехали, в этом не было бы ничего страшного.

Когда Бенни смогла связно соображать, она поняла, что привлекла к себе всеобщее внимание.

– Потрясающий наряд, – сказала Розмари, даже не пытаясь скрыть удивление.

– Спасибо, Розмари.

– Где ты его купила?

– В Нокглене, – лаконично ответила Бенни. Она хотела перехватить взгляд Евы и дать ей понять, что все в порядке. Но Ева стояла к ней спиной.

Не успела Бенни добраться до подруги, как услышала еще несколько комплиментов. Насколько она могла судить, комплименты были искренние. Но изумление их авторов ей нисколько не льстило.

Ладно, все это чушь собачья.

Она тронула Еву за плечо, улыбнулась и сказала:

– Я пришла.

Ева отделилась от группы.

– Теперь с тобой можно разговаривать или ты по-прежнему собираешься меня зарезать?

– Все позади.

Ева понизила голос.

– Слушай-ка…

– Что?

– Все в комнате смотрят на нас. Мы с тобой – сказка о Золушке, ставшая явью.

Бенни не смела поднять глаза.

– Я серьезно, – сказала Ева. – От всех этих гламурных кисок вроде Розмари, Шейлы и даже Нэн ожидали, что они украсят собой бал. Но мы смешали им карты. Теперь от кавалеров у нас не будет отбоя. Попомни мои слова.

– Ева, что бы сейчас сделала Мудрая Женщина?

– На твоем месте Мудрая Женщина взяла стакан с напитком в одну руку, а вечернюю сумочку в другую. Тогда ты физически не сможешь прикрыть грудь.

– Не произноси это слово! – взмолилась Бенни.

– Сестра Имельда пользовалась словом «зоб». Как у птицы. «Ева, удостоверься, что у тебя прикрыт зоб», – говорила она. Словно мне было что прикрывать.

– Все равно мы не обращали на нее никакого внимания.

Подошла Нэн и пожала им руки. Она сама привыкла ко всеобщему восхищению, не видела ничего особенного в том, что ее подруги наконец вылупились из куколок, и вела себя так, словно ничего другого и не ждала.

– Ну что, сбили мы спесь с этих Розмари и Шейлы? – громко промурлыкала она.

Троица весело рассмеялась, но Бенни была бы еще счастливее, если бы красивый молодой хозяин, вместе с Ангусом разносивший тарелки с угощением, хотя бы взглядом показал, что заметил присутствие в комнате девушки с полуобнаженной грудью. Грудью, которая, судя по взглядам всех остальных, действительно выглядела очень неплохо.

Хлопнула дверь последнего автомобиля, и молодые люди уехали. Джон и Лилли Фоли стояли на верхней ступеньке лестницы и махали им руками. В доме продолжалась вечеринка, на которой присутствовали их друзья и родители Эйдана Линча. Лилли знала, что она хорошо выглядит. Но это ушла уйма времени, однако она нашла идеальное платье для коктейля, нарядное, но не слишком, модное, но не до такой степени, чтобы выглядеть так, будто она собирается на бал вместе с молодежью. Платье из плотного сиреневого шелка, к которому она надела серьги в тон. От новых туфель болели ноги, но этого никто не знал, а особенно высокий красивый мужчина, стоявший рядом.