Текст книги "Небесный лабиринт. Искушение"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

В холле стояли трое мужчин, но ни один из них не напоминал Джека. Они выглядели намного старше. Это были богатые люди. Возможно, любители скачек.

И тут Бенни с ужасом поняла, что один из них – Саймон Уэстуорд.

– Ох, здравствуйте, – пробормотала она, забыв, что знает этого человека только по рассказам Евы.

– Здравствуйте, – вежливо ответил удивленный Саймон.

– Я – Бенни Хоган из Нокглена. – Она говорила непринужденно, ничуть не обиженная тем, что ее не узнали. Саймон тепло улыбнулся ей.

– Вчера я был в магазине вашего отца.

– Да, он мне рассказывал. Вы были с младшей сестрой.

– Да. Ваш отец – очень любезный человек. А его помощник?..

– О да, – без особого энтузиазма ответила Бенни.

– Он человек не того типа?

– Абсолютно не того. Только не говорите об этом моему отцу. Он считает его совершенством.

– В вашей семье нет мальчиков, которые могли бы помочь ему вести бизнес?

– Нет, только я.

– А вы живете в Дублине?

– Очень хотела бы. Но мне приходится каждый день ездить туда и обратно.

– Да, это утомительно. Вы водите машину?

Бенни решила, что Саймон живет в другом мире.

– Нет, я езжу на автобусе.

– Возможно, оно и к лучшему, если вы можете ходить на ленч в такое место. – Он обвел холл одобрительным взглядом.

– Я здесь впервые. Я уже сказала, что должна кое с кем встретиться. Как по-вашему, мне следует ждать в холле?

– Я думаю, в баре. – Саймон показал ей на дверь.

Бенни поблагодарила его и вошла. Бар был переполнен, но она сразу увидела Джека. Он сидел в углу и махал ей рукой.

– Вот она! – воскликнул он. – Теперь все в сборе!

Джек встал и улыбнулся ей. За столом сидели семеро. Это было не свиданием, а ленчем на восемь персон. Одной из которых была Розмари Райан.

Бенни плохо запомнила, что было, пока они не перешли в столовую. У нее кружилась голова – частью от шока, а частью от недоедания. Она лихорадочно осматривалась по сторонам, пытаясь увидеть, что пьют остальные. Перед некоторыми стояли стаканы с апельсиновым соком, но туда могли добавить джин. Молодые люди пили пиво.

– Я бы выпила этого, – слабо показала она на бокал с пивом.

– Старушка Бенни у нас свой парень, – сказал Билл Данн, который раньше ей всегда нравился. Теперь она была готова взять тяжелую стеклянную пепельницу и бить Билла по голове, пока он не протянет ноги.

Все весело и оживленно болтали. Бенни изучала других девушек. Как обычно, Розмари выглядела так, словно только что вышла из самой шикарной парикмахерской в Дублине. Ее косметика была безукоризненной. Она широко улыбалась всем и каждому. Кармел была маленькой и хорошенькой. Она всюду ходила со своим бойфрендом Шоном, с которым встречалась лет с шестнадцати, если не с пятнадцати. В университете их называли Образцовыми Влюбленными. Шон смотрел на Кармел с обожанием и прислушивался к каждому ее слову так, словно это было небесное откровение. Кармел угрозы не представляла. Она не смотрела ни на кого, кроме Шона. Даже на Джека Фоли.

Высокий и худой Эйдан Линч, который водил Еву в кино, тоже был здесь. Бенни с облегчением перевела дух и поблагодарила небо за то, что никому не сказала про предстоящее свидание. Если бы эта новость распространилась по всему университету, она провалилась бы сквозь землю. Но, конечно, Эйдан скажет Еве, что Бенни была в «Дельфине», и Ева резонно спросит, почему подруга ей об этом ничего не сказала. Бенни стало очень не по себе.

Третьей девушкой была Шейла с юридического. «Поганка», – злобно подумала Бенни. Она была бледная, довольно блеклая, но маленькая. О боже, маленькая! И смотрела на Джека Фоли снизу вверх, а не глаза в глаза, как сама Бенни. Тут Бенни вспомнила слова Патси о том, что ей под пару только здоровенный бугай, и чуть не заплакала.

Никто из них раньше в «Дельфине» не был. Они сказали, что это придумал Джек… Согласно плану Фоли, к моменту получения дипломов они должны стать здесь известными и уважаемыми людьми. В «Дельфине» встречаются адвокаты и любители скачек. Вот и им тоже нужно превратиться в местных завсегдатаев.

Строчки меню плыли перед глазами Бенни. Ей предстояло съесть что-то настоящее впервые за десять дней. Девушка знала, что еда застрянет у нее в горле.

Когда все наконец расселись, она оказалась между Эйданом Линчем и бессловесным Шоном. Джек Фоли сидел между Розмари и Шейлой напротив. Он очень радовался успеху своей затеи: устроить шикарный ленч, за который заплатят четверо молодых людей.

Другие тоже были довольны.

– Старик, надо признать, ты не ударил в грязь лицом. Пригласил самых красивых девушек, с которыми не стыдно показаться на людях, – напыщенно сказал Эйдан.

«Свинья бесстыжая», – подумала про себя Бенни, вспомнив, что всего несколько дней назад он клялся в верности Еве Мэлоун.

– Да, нам подавай только самое лучшее, – кивнул Джек и тепло улыбнулся каждой из присутствовавших.

Рука сама собой потянулась к маслу, но Бенни ее отдернула. К несчастью, ее жест заметил Билл Данн.

– Валяй, Бенни, не стесняйся. Замори червячка, – сказал он и подтолкнул к ней тарелку.

– Знали бы вы, как вкусно кормят в доме Бенни! – сказал Джек, стараясь польстить ей. – Я недавно был там, и у меня глаза разбежались. Ячменные лепешки, пироги, пирожные, и все это в обычный будний день!

– Вот что значит провинция. Там любят угощать. В отличие от столицы, где можно умереть с голоду, – сказал Эйдан.

Бенни посмотрела на них. Тонкая блузка с оборками и голубая юбка ей не помогли. Можно было не пудрить «Блю Грассом» подмышки и грудь. Она не относится к тому типу девушек, которыми восхищаются мужчины. Им нравится выступать в роли защитников таких малышек, как Розмари Райан, хорошенькая Кармел и эта бледная, но интересная Шейла с юридического. Бенни позвали сюда только для смеха. Чтобы говорить о ее больших ногах и хорошем аппетите.

Она храбро улыбнулась.

– Знаешь, Эйдан, приезжай к нам в Нокглен. Ты у нас живо растолстеешь. Как гусь, которого откармливают ради печенки.

– Бенни, пожалуйста! – Розмари взмахнула ресницами и сделала вид, будто вот-вот упадет в обморок.

Но Билл Данн уже подхватил тему:

– Ага! А потом в здешнем меню появится блюдо «Печенка Эйдана»!

Джек тоже поддержал шутку:

– Это специализация Нокглена. Откормочная в пятидесяти милях[12]12
  Около 80 км.


[Закрыть] от Дублина.

– Тогда мне придется скрыться в убежище. Они все хотят моей смерти. О боже, Бенни, на какую судьбу ты меня обрекла?

– Подумай о том, каким ты станешь деликатесом, – ответила Бенни. Ее щеки горели. Откормочная в пятидесяти милях от Дублина! Почему Джек сказал это? Может быть, просто хотел пошутить? Но ничто не ранит так, как неуместная шутка.

– Цена слишком велика, – почесал в затылке Эйдан, словно и впрямь обдумывал такую возможность.

– Как можно смеяться над бедными животными, которых потом съедят? – пропищала Розмари.

Бенни попыталась вспомнить, что заказала Розмари, но этого не потребовалось. Ее опередил Джек.

– Брось лицемерить, – сказал он. – Ты заказала телятину на ребрышках. Вряд ли телятам нравится становиться мясным блюдом, правда?

Он улыбнулся Бенни, сидевшей напротив. Рыцарь пришел на выручку к своей даме.

Розмари хотела надуться, но увидела, что никто не обращает на нее внимания, и тут же передумала.

Весь ленч Розмари и Шейла боролись за внимание Джека. Кармел интересовали лишь мысли ее Шона относительно того или иного блюда меню; они с бойфрендом отведали по кусочку из тарелок друг друга. Бенни развлекала Билла Данна и Эйдана Линча так, словно была нанятым массовиком-затейником. Она старалась до испарины на лбу и была вознаграждена тем, что оба смотрели ей в рот и хохотали без умолку. Джеку хотелось присоединиться к ним, но он был с обеих сторон зажат соперничавшими дамами.

Чем меньше Бенни пыталась завладеть вниманием Джека, тем больше он старался вовлечь ее в беседу. Было ясно, что она ему нравится, но только как душа общества. Бенни улыбалась так, что болело лицо, и думала, что для Джека Фоли главное – это веселая и шумная компания. Ему и за миллион лет не пришло бы в голову куда-то пригласить ее одну.

Мимо их стола прошел Саймон Уэстуорд.

– До встречи в Нокглене, – сказал он Бенни.

– Кто этот роскошный мужчина? – спросила Розмари. Похоже, она уступила инициативу Шейле, обсуждавшей с Джеком преподавателей с юридического, и решила прибегнуть к способу, старому, как мир: заставить его ревновать.

– Один из тех, кого в Нокглене так и не сумели откормить, – ответила Бенни.

Все остальные засмеялись, но Джек к ним не присоединился.

– Не критикуй Нокглен, – мягко сказал он.

Джек уже говорил это. Правда, на этот раз казалось, что он хочет сказать нечто большее.

Мосси Руни работал на крыше коттеджа, стоявшего над каменоломней. Был сильный ветер, и с крыши сдуло одиннадцать кусков черепицы. Должно быть, сейчас они, вдребезги разбитые, лежали на дне каменоломни.

Мать Фрэнсис настойчиво попросила его прийти и починить крышу.

Сейчас она стояла внизу и с тревогой следила за его работой.

– Мосси, это не будет слишком дорого?

– Для вас нет, мать Фрэнсис, – как всегда, без всякого выражения ответил он.

– Но вы должны получить свою плату. – Мать Фрэнсис волновалась.

– Я не разорю ни вас, ни орден, – сказал Мосси.

Он ни разу не спросил, почему монастырь должен заботиться о домике, в котором никто не живет. Ничем не выдал своего удивления, что коттедж, который был свидетелем двух смертей, случившихся почти двадцать лет назад, хранят как гробницу для молоденькой девушки, которая учится в Дублинском университете и здесь даже не появляется.

Даже если бы Мосси был большим мыслителем (которым он не был), он не стал бы думать о таких вещах. Его голова была занята другим.

Он мог бы познакомить Патси со своей матерью. Но сначала нужно собрать всю информацию об этой девушке. Семь раз отмерь, один отрежь, иначе потом хлопот не оберешься…

– Саймон, ты приедешь ко мне в школу?

– Что? – Он изучал счета.

– Ты меня слышал. И спросил «что» только для того, чтобы выиграть время, – сказала Хитер.

– Не могу, Хитер. У меня здесь слишком много дел.

– Нет у тебя никаких дел, – проворчала она. – Ты всегда ездишь в Дублин. И даже в Англию. Почему ты не можешь потратить день на меня? В школе ужасно. Ты и представления не имеешь, как ужасно. Это тюрьма.

– Ничего подобного. Школа как школа. Все школы скучны. Но улучшаются, когда ты становишься старше.

– В твоей школе тоже так было?

– Что? – Он засмеялся. – Да, было. Послушай, скоро начнутся каникулы. Полсеместра уже прошло, а Рождество настанет так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь. – Саймон широко улыбнулся.

– Неужели у нас нет других родственников? Они разрешают приезжать только родственникам.

– Здесь нет. Сама знаешь.

У них имелись двоюродные братья и сестры в Англии и Северной Ирландии. Но Саймон, Хитер и их старый дедушка были последними из Уэстуордов, живших в большом поместье Уэстлендс.

Об этом не говорили, но, похоже, Небеса услышали отчаянный крик безумного Джека Мэлоуна, просившего, чтобы кое-кто из членов этой семьи не дожил до старости. Уэстуордов осталось на свете совсем мало.

– Вчера я видел твою подругу Бенни. Наверное, она уже сказала тебе об этом? – спросил Эйдан Линч, сидя на кухне Кит Хегарти и терпеливо дожидаясь, когда Ева закончит мыть посуду.

– Если ты, Эйнштейн, возьмешь кухонное полотенце, мы освободимся быстрее, – ответила Ева.

– Так что, не сказала?

– Как ни странно, нет. Хочешь верь, хочешь не верь, но день прошел, а лесные тамтамы о твоих передвижениях не сообщали.

– Я был уверен, что скажет. В конце концов, она не каждый день бывает в «Дельфине».

– Бенни была в «Дельфине»?

– И я. Я тоже. Не забудь обо мне.

– Это нелегко, – признала Ева.

– Наверное, она не хотела меня выдавать.

Но Еву интересовали не столько похождения Эйдана, сколько то, что Бенни делала в «Дельфине».

– Она что-нибудь ела?

– Как лошадь. Мела все подряд, – ответил Эйдан.

* * *

– Я не знала, что ты знакома с Джеком Фоли, – на следующий день сказала Розмари Бенни.

– Не очень близко.

– Но достаточно, чтобы он приехал к вам в Нокглен пить чай.

– Он был в Нокглене проездом. Его отцу нужно было с кем-то увидеться.

Но Розмари это не удовлетворило.

– Значит, в вашем городе живут их старые друзья?

– Нет. Отличный был ленч, правда?

– Да. Правда, Эйдан Линч – настоящий балбес.

– Да нет, он ничего. Время от времени Эйдан водит в кино мою подругу, и она говорит, что с ним весело.

Розмари Райан это не убедило.

– От Шона и Кармел меня тошнит. Вечно они сюсюкают друг с другом.

– По-моему, они очень хорошо ладят. – Глаза Бенни смеялись. Она знала, что следующим объектом критики станет Шейла.

– Ты раньше знала эту Шейлу с юридического?

– Нет. – Лицо Бенни было невинным. – Кажется, она хорошо учится. Думаю, ее все любят.

Недовольная Розмари вернулась к своим конспектам. Бенни заметила, что она время от времени грызет плитку «Фрут-энд-Нут». Сладкое позволяет успокоиться. Бенни это было слишком хорошо известно.

В пятницу вечером Брайан Махон пришел домой пьяный вдребезги. До Нэн доносились только отголоски. Она заперла дверь и включила радио, чтобы не слышать слов. Она знала, что ее мать не шлюха. Это знали Пол и Нейси. И сам отец, когда был трезв. Но когда он напивался, то орал во все горло, что она не просто шлюха, но фригидная шлюха; чем скорее люди это поймут, тем лучше. Кроме того, Нэн знала, что мать никогда не уйдет из дома и предпочтет выслушивать оскорбления, хотя они сыплются на нее все чаще.

– Это тебя, Ева, – сказал один из квартирантов Кит, сняв трубку в субботу утром.

– Отлично. – Ева надеялась, что это Бенни. Может быть, ей удастся приехать в Нокглен на автобусе, который отправляется во время ленча. Кит сказала, что в этот уик-энд помощь Евы ей не понадобится.

Но это была не Бенни, а Нэн.

– Можно пригласить тебя на прогулку?

– Да, это было бы неплохо. Мы можем встретиться у тебя и погулять в твоем районе. Я его плохо знаю.

– Нет! – резко ответила Нэн, но затем ее голос смягчился. – Твой район намного лучше. Можно сходить на мол. Я сама за тобой зайду.

– Ладно.

Ева почувствовала приступ досады. Она предпочла бы, чтобы Бенни встретила ее у автобуса.

Через пять минут позвонила Бенни. Но было уже слишком поздно.

– Ты не можешь позвонить Нэн и сказать ей, что едешь домой?

– Не могу. У меня нет номера ее телефона. А у тебя?

– Нет. – Бенни слишком надеялась на приезд Евы.

– Ты не сказала мне, что была в «Дельфине», – с вызовом произнесла Ева.

– Именно об этом я и собиралась тебе рассказать.

– Ты действительно хотела вырезать у Эйдана печенку?

– Ну, должна же я была что-то говорить.

– Почему?

– От меня этого ждали.

– Конечно, такого они не ждали, – сказала Ева. – Но, похоже, им понравилось. Говорят, ты снова стала есть?

– О да. Патси печет хлеб с черной смородиной. Не чувствуешь запах?

* * *

На Нэн были белая вязаная юбка и темно-зеленый жакет. Когда она вошла, мальчики-квартиранты уставились на нее во все глаза.

Кит Хегарти тоже смотрела на нее с интересом. Потому что девушка действительно была ослепительно красива. Но главным образом потому что она прекрасно владела собой. Она говорила не повышая голоса, словно знала, что ее будут слушать в любом случае.

Нэн прошла в спальню Евы, и Кит услышала, как она ахнула от восхищения.

– С видом на море! О боже, Ева, какая ты счастливая!

Кит с привычной болью от потери услышала, как Ева объяснила:

– Эта комната принадлежала Фрэнку Хегарти. Я хотела оставить здесь какие-нибудь его вещи, но Кит не позволила.

– Что ты наденешь? – спросила Нэн.

– Зачем? Это же всего-навсего прогулка по молу, – возразила Ева.

– Какая разница, где гулять? Нужно всегда выглядеть нарядно.

Кит Хегарти услышала, как Ева тяжело вздохнула, закрыла дверь и стала надевать красный блейзер и красную клетчатую юбку, которые действительно шли ей и хорошо сочетались с ее темными глазами и волосами.

В глубине души Кит была согласна с Евой. Это действительно всего-навсего прогулка по молу. Но Нэн считала ее появлением на людях. Наверное, так она вела себя всегда.

Они неторопливо гуляли, окруженные толпой дублинцев, совершавших моцион после обильного ленча или решивших немного развлечь детей, тещ и свекровей.

– Посмотри-ка на этих девчушек, – внезапно сказала Нэн, показав на школьниц, гулявших под присмотром двух хорошо одетых учительниц.

– А что в них особенного? – спросила Ева.

– Одна из них машет тебе рукой.

Ева подняла взгляд. Действительно, какая-то малышка в синей форме подавала ей знаки.

– Ева, привет, Ева! – Она прикрывала рот рукой, чтобы не услышали учительницы.

– Кто это? – спросила Нэн.

– Понятия не имею, – с недоумением ответила Ева. У девочки в школьном берете были круглое лицо, нос картошкой и веснушки. Затем Ева увидела две косички в форме ручек кувшина, и тут ее осенило.

Это была Хитер Уэстуорд, младшая сестра Саймона.

– Ох, привет… – неловко сказала Ева, не испытывавшая никакой радости от этой встречи.

– Ты живешь здесь неподалеку? – прошептала девочка.

– А что? – осторожно спросила Ева.

– Может быть, ты как-нибудь придешь и заберешь меня из школы? Хотя бы ненадолго?

Ева захлопала глазами.

– Забрать? Куда? Зачем?

– Куда-нибудь. Я не буду причинять хлопот.

– А почему я?

– Нас отпускают из школы только с родственниками. Ты же моя кузина. Пожалуйста.

– Не могу. Это невозможно.

– Возможно. Если ты позвонишь в школу и скажешь, что ты моя кузина.

– А как же твой брат?

– Он никогда не приезжает. Слишком занят дома. Пытается свести концы с концами.

– А другие родственники?

– У меня их нет.

Группа, которая задержалась, чтобы посмотреть на почтовый пароход, пришвартованный у пристани, пришла в движение. Учительницы погнали детей дальше.

– Пожалуйста! – взмолилась Хитер Уэстуорд.

Ева молча стояла и смотрела им вслед.

– Ну? – спросила ее Нэн.

– Думаю, придется, – ответила Ева.

– Не сомневаюсь.

– Она всего-навсего ребенок. Нельзя разочаровывать ребенка, – ощетинилась Ева.

– Тем более что это было бы глупо. Ты должна быть практичной.

– Практичной?

– Ну, если ты станешь подругой Хитер, они будут просто обязаны пригласить тебя в Большой Дом. Не забывай, они окажутся у тебя в долгу. Тебе больше не придется ходить туда с протянутой рукой.

– Я вообще туда больше не пойду. Тем более с протянутой рукой.

– Еще как пойдешь, – решительно ответила Нэн Махон. – Мало того, возьмешь меня с собой.

Глава девятая

Приезд племянницы Клодах вызывал у Пегги Пайн смешанные чувства. Эта девушка носила очень короткие юбки, была слишком громогласной и уверенной в себе. Она два года проработала в дублинских магазинах верхней одежды, одно лето провела в Лондоне и считала себя высшим авторитетом в области моды и вкусов женской половины человечества.

По ее мнению, порядки в теткином магазине следовало решительно изменить.

– Она могла бы стать тебе хорошей подругой, – как следует подумав, сказала Бенни Аннабел Хоган. – Но нужно подождать и присмотреться. Пегги говорит, что для Нокглена она может оказаться слишком легкомысленной. Судя по первому впечатлению, так оно и есть.

– Во всяком случае, Шон ее очень не одобряет, – заметил Эдди Хоган.

– Если так, то я уже на ее стороне, – весело ответила Бенни.

– Теперь, когда вы с Евой больше не видитесь, тебе нужна новая подруга, – сказала Аннабел.

У Бенни вспыхнули глаза.

– Мама, о чем ты говоришь? Разве я не вижу Еву три-четыре раза в неделю на лекциях?

– Это не то же самое, – ответила мать. – Ева больше не приезжает домой. В Дунлаогхейре, где она работает, у нее есть друзья. Не считая этой Нэн. Ты больше не говоришь «Ева». Всегда только «Ева и Нэн».

Бенни молчала.

– Но этого и следовало ожидать, – утешила ее мать. – При необходимости ты тоже сможешь обзавестись новыми знакомыми. Прямо здесь.

* * *

– Кого ты пригласил на танцы? – спросил Билл Данн Джека, когда они вышли в коридор после лекции. Через несколько недель должен был состояться университетский бал.

– Я знал, что ты думаешь не о конституционном праве, – ответил Джек.

– Конституция Ирландии уже написана. Зачем нам о ней думать?

– В том-то и беда, что уже написана. Сдавать придется… Насчет танцев я еще палец о палец не ударил. А ты?

– Я ждал, пока ты сделаешь выбор, чтобы подобрать крохи с барского стола.

– Брось. Ты говоришь так же, как Эйдан.

– За него я не волнуюсь. Он собирается пригласить Еву Мэлоун. Конечно, если наберется смелости. Эта девица способна откусить ему голову. Нет, меня интересуют твои намерения.

– Если бы я сам их знал…

– Тогда пригласи кого угодно, – взмолился Билл, – и развяжи нам руки!

Это и в самом деле была проблема. Кого пригласить? На частые телефонные звонки Ширли он отвечал туманно. На лекциях Шейла садилась рядом с ним и делала прозрачные намеки. На прошлой неделе Джеку позвонила роскошная Розмари Райан и сказала, что у нее есть лишний билет на выставку. Это означало, что она купила билеты сама, но не хотела, чтобы Джек об этом знал.

А в «Аннексе», вестибюле и других местах, где они сталкивались, ему часто улыбалась Нэн Махон. Он бы с удовольствием пригласил ее. Нэн была красива и свободна.

Внезапно Джека осенило.

– Я знаю, как поступить! – с жаром воскликнул он и хлопнул Билла Данна по руке. – Мы пригласим их всех. Всех девушек, которые нам нравятся. Попросим их заплатить за себя, а выбор сделаем уже на месте.

– Ты с ума сошел! – ахнул Билл, потрясенный дерзостью плана. – Это невозможно. Девушки не согласятся. Они пойдут с парнями, которые за них заплатят.

– Сначала мы можем устроить небольшую вечеринку, – развивал мысль Джек.

– Где? Нельзя же пригласить девушек в вечерних платьях в «Дуайер» или «Хартиган».

– Нет. Мы пригласим их домой.

– К кому?

– Например, ко мне, – ответил Джек.

– Почему ты не можешь пригласить девушку на танцы, как всякий нормальный человек? – проворчал отец Джека.

– Я не знаю, кого пригласить, – просто и искренне ответил Джек.

– Это же не связь на всю жизнь; ты не нарушишь никаких обетов, если в первый семестр пригласишь на танцы не ту девушку.

– Я думал, вы оба будете рады воспользоваться такой возможностью… – Джек с надеждой смотрел то на отца, то на мать.

– Можно спросить, зачем нам ею пользоваться? – поинтересовалась Лилли Фоли.

– Понимаешь, ты всегда говорила, что хотела бы приглашать людей выпить…

– Да?

– И всегда ворчала, что не знаешь никого из моих друзей…

– Да?

– Вот я и подумал, что ты могла бы перед танцами устроить вечеринку с хересом и одним махом убить двух зайцев…

Улыбка Джека была сильным оружием. Через минуту они обо всем договорились.

* * *

Розмари Райан протянула Бенни мятную жевательную резинку. Бенни задумалась. Либо с ней хотели поделиться информацией, либо собирались что-то у нее выпытать. Оказалось, верно и то и другое.

– Джек Фоли пригласил меня на бал, – сказала Розмари.

– Это прекрасно. – У Бенни сжалось сердце.

– Да. Я уже говорила тебе, что таков был мой план.

– Помню.

– Кажется, собирается большая компания.

– Да, я слышала, что есть такой обычай, – ответила Бенни. В Дамской Читальне только об этом и говорили. Кое-что она сумела подслушать в раздевалке и кафе. Студенты ходили на такие балы группами человек по десять-двенадцать. Состав группы определяли молодые люди, а девушки были их гостьями. Цена билета составляла примерно двадцать один шиллинг, причем туда входила стоимость обеда. Каждый мог танцевать с каждым, но, как правило, общался главным образом со своей дамой или кавалером.

Бенни тщетно надеялась, что ее пригласит Эйдан Линч. Он мог бы сделать только в том случае, если бы ее не пригласил никто другой. Таковы были правила.

Розмари грызла карандаш так, словно это была жевательная резинка.

– Вообще-то странно… Собирается большая группа, и сначала мы все встречаемся в доме у Джека. Ты тоже там будешь?

– Насколько я знаю, нет, – жизнерадостно ответила Бенни.

– Тебя не пригласили?

– Еще нет. А тебя когда пригласили?

– Примерно час назад, – ворчливо призналась Розмари.

– Что ж, тогда у меня еще есть надежда. – Бенни удивило, что от деланной улыбки у нее еще не треснуло лицо.

После лекции она случайно столкнулась с Джеком Фоли в вестибюле.

– Ты-то мне и нужна. Не хочешь присоединиться к нашей группе? Это будет что-то вроде голландской вечеринки.

– Отлично, – сказала Бенни. – Сабо каждый приносит с собой[13]13
  Игра слов. Выражение «Dutch party» означает и «угощение, при котором каждый платит за себя», и «сельская вечеринка, на которой танцуют в деревянных башмаках (сабо)».


[Закрыть]?

– Нет, я имел в виду, что каждый сам будет платить за себя, – слегка смутился Джек.

– Это имеет смысл. Тогда мы все будем свободны как птицы, – сказала она.

Джек посмотрел на нее с удивлением.

– Как птицы?

– Точнее, как их разные виды. Воробьи, страусы-эму, но все одинаково свободны. – Боже, что за чушь она несет?

– Так ты согласна?

– Конечно.

– Перед балом у нас дома будет прием. Запиши адрес. Мои отец с матерью приглашают в гости своих ровесников. Как ты думаешь, твои родители придут?

– Нет. – И тут Бенни зачастила как пулемет: – То есть, я хотела сказать, большое спасибо, но они очень редко выбираются в Дублин.

– Может быть, им нужен для этого предлог? – вежливо спросил Джек, не догадывавшийся, до какой степени Бенни хотелось вырваться из-под их опеки.

– Очень любезно с твоей стороны, но вряд ли. А вот я приду с удовольствием.

– Вот и отлично, – обрадовался он. – Никто не умеет поднимать людям настроение так, как это делаешь ты. Тем более в такую мерзкую погоду.

– Рада стараться, – ответила Бенни. – За чем-чем, а за словом в карман мы не лазим.

Ветер шевелил его волосы, шею охватывал высокий воротник рубашки, выдававшийся из темно-синего свитера, поверх которого был надет темно-синий пиджак. Джек был таким красивым, что Бенни хотелось протянуть руку и погладить его.

Казалось, улыбка Фоли была предназначена только ей одной.

– Я ужасно рад, что ты там будешь, – повторил он.

– Перестань хмуриться. Тебя же не на казнь ведут. Это всего лишь ребенок, – сказала Кит Еве.

– Черт бы побрал эту шикарную протестантскую школу, – буркнула Ева.

– Ничего подобного. Уверяю тебя, протестантские школы ничем не шикарнее католических.

– Они там помешаны на хороших манерах.

– Нет у нее никаких хороших манер. Иначе она не стала бы умолять прийти такую ворчливую старую каргу, как ты.

Ева улыбнулась.

– Вы правы. Дело не в этом. Просто нам нечего сказать друг другу.

– Тогда возьми с собой кого-нибудь еще. Так будет легче.

– Господи, кто решится пойти со мной на такое дело?

– Может быть, Эйдан Линч?

– Что вы, он испугается до смерти.

– Тогда Нэн.

– Только не Нэн!

Кит рывком подняла глаза.

Тон собеседницы означал, что тема закрыта. Мать Фрэнсис заранее предупредила Кит, что у Евы есть уголки души, куда нет входа никому.

Ева забыла о разговоре. Она думала о словах Нэн, предлагавшей использовать ребенка, чтобы получить постоянный доступ в Уэстлендс.

Это не было шуткой. Нэн говорила без тени юмора. Она сказала, что если получит возможность познакомиться с Уэстуордами, то сама приедет в Нокглен и переночует у Бенни.

– Зачем тебе понадобились старый маразматик, девочка и этот надменный малый, который носит бриджи для верховой езды и говорит с ужасным английским акцентом?

– Они станут началом, – совершенно серьезно ответила Нэн.

Ева вздрогнула при мысли о том, что люди могут быть такими холодными и целеустремленными.

И так изящно признавать свое поражение. Когда Ева сказала, что ни за что не станет знакомить Нэн с Уэстуордами, подруга только пожала плечами.

– Что ж, это сделает кто-нибудь другой, – с легкой улыбкой ответила она.

Когда Ева приехала в школу, Хитер уже была в пальто и берете. Еву приняла директриса, женщина с такой короткой стрижкой, что ее затылок казался выбритым. «Неужели она считает, что это красиво? – подумала Ева. – Боже, как старомодно! Словно из фильма двадцатых-тридцатых годов».

– Мисс Мэлоун, с вашей стороны было очень любезно приехать так быстро. По-моему, Хитер начала собираться, как только проснулась.

– Мы договорились, что я приеду к двум часам, – ответила Ева, осматривая приемную. Странно, что на ее стенах не было изображений святых. Ни статуй, ни лампад в виде Святого Сердца. Словно это и не школа вовсе.

– Ужин у нас в шесть, так что Хитер должна вернуться не позднее семнадцати сорока пяти.

– Конечно. – У Евы сжалось сердце. Чем она будет развлекать девочку почти четыре часа?

– Как вы догадываетесь, мы позвонили мистеру Саймону Уэстуорду, но его не было дома. Мы поговорили с экономкой миссис Уолш, и она подтвердила, что вы действительно их кузина.

– Я только хотела убедиться, что они согласны. Я давно не поддерживала связи с этой семьей.

– Понимаю, – ответила директриса. Эта невзрачная девица по фамилии Мэлоун не могла приходиться Уэстуордам никем, кроме дальней родственницы. Но экономка сказала, что все в порядке.

– Хитер, желаю тебе приятно провести время. Но не слишком утомляй мисс Мэлоун.

– Да, мисс Мартин. Нет, мисс Мартин, – ответила Хитер.

Они вместе вышли на бульвар.

Обе еще молчали, но это молчание не казалось враждебным.

Наконец Ева сказала:

– Я не знаю, чем бы ты хотела заняться. Что ты обычно делаешь, когда куда-то выходишь?

– Я еще никогда никуда не выходила, – просто ответила Хитер.

– А что бы ты хотела сделать?

– Мне все равно. Честно. Что угодно. Только бы уйти. Только бы вырваться из этой давильни!

Она оглянулась на школу, как бежавший из тюрьмы.

– Неужели там так ужасно?

– Там одиноко.

– И где бы ты хотела очутиться?

– Дома. Дома, в Нокглене.

– А там разве не одиноко?

– Нет, там хорошо. Там есть мой пони Малькольм, собака Клара, миссис Уолш, Би и, конечно, дедушка.

Обо всех них Хитер говорила с жаром. Это большое пустое здание было ее домом. А школа, наполненная разговорчивыми детьми, ее ровесниками, – тюрьмой.

– Хочешь мороженое в стакане? – внезапно спросила Ева.

– С удовольствием. В конце дня, если все будет нормально. Мы будем ждать его как… как награды. Самого лучшего за день.

Ева широко улыбнулась.

– Верно. Оно и будет наградой. А до того мы прогуляемся к морю, чтобы возбудить аппетит.

– Мы подойдем к самой воде и почувствуем брызги?

– Да. Это самое приятное.

Когда они добрались до «Римского кафе», у обеих ныли ноги.

– А во время школьных прогулок нас к воде не подпускают, – сказала Хитер.

– Раз так, придется немного привести тебя в порядок, чтобы они не догадались.

– Ты будешь «Славу Никербокера»[14]14
  Мороженое с фруктами, подаваемое в высоком стакане.


[Закрыть]? – спросила Хитер.

– Нет, пожалуй, я просто выпью кофе.

– Потому что «Слава Никербокера» слишком дорогая?

Ева взяла меню.

– Не дешевая, но это же награда, так что все в порядке.

– Ты будешь пить только кофе, потому что мороженое дорого стоит? – встревожилась Хитер.

– Нет, честно. Я хочу выкурить сигарету. Она подходит к кофе лучше, чем мороженое.

Они сели за столик. Хитер рассказывала о том, что у них в школе играют в лакросс[15]15
  Командная игра с мячом и ракетками в виде сачков (кроссами), с помощью которых мяч забрасывают в корзину соперника.


[Закрыть] и хоккей.