Текст книги "Шепот в ночи"
Автор книги: Мэрилайл Роджерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
– Не беспокойся обо мне. Даже если меня подведет мое воинское мастерство, это, конечно, поможет мне благополучно вернуться к тебе.
И хотя он участвовал во многих сражениях, сегодня это будет первая битва, в которой самое дорогое для него будет поставлено на карту. Прежде он никогда не считал свою жизнь настолько ценной, чтобы заботиться о ее сохранении. Но ради безопасности Элис, ради ее счастья теперь он будет стараться. Он с нежностью провел пальцем по ее щеке, побледневшей от тревоги, которую он хотел чуть уменьшить. Чтобы хоть отвлечь ее внимание, он стал говорить о тех распоряжениях, которые следовало сделать, и о том, каких усилий потребует их выполнение.
– Ты будешь так занята, когда услышишь мои распоряжения, которые должны быть выполнены, что тебе некогда будет думать обо мне.
– Этого ты не сможешь добиться ничем, – возразила Элис, серьезно и твердо глядя в голубые глаза, в то же время, ожидая распоряжений, которые он обязательно даст.
– Если все же, вопреки всем ожиданиям, враги прорвутся через наружную стену, я намерен послать сообщение, призывающее крестьян укрыться в замке, захватив с собой все припасы, которые они смогут собрать в спешке.
Элис медленно кивнула головой.
Первой заботой Дэйра всегда и везде была Элис. И он чувствовал себя спокойнее, зная, что она скоро будет окружена многими людьми. Сообщение Томаса, что Уолтера нет в замке с того момента, как конфликт стал открытым, было благоприятно. Веря в то, что человек, подобный Уолтеру, слишком труслив, чтобы вернуться на поле битвы, он не предвидел для Элис никакой опасности со стороны Хорька. И все же… одну предосторожность Дэйр предпримет.
– Моя особая просьба – чтобы никто не спускался в подземелье, даже если кому-нибудь захочется использовать его прохладные просторные помещения для хранения провизии, которую крестьяне привезут с собой в замок.
Не желая затруднять его заботами о себе, Элис решительно кивнула, пряча беспокойство, когда он быстро поцеловал ее еще раз и оставил одну в комнате, размеры которой, казалось, увеличились вдвое с его уходом. Чувствуя, что она начинает поддаваться подстерегающему ее страху, она решила дать работу рукам и голове. Прежде всего, она нашла свою одежду и набросила ее на себя. Ей вместе с Элинор и Клевой действительно предстояло приложить усилия, чтобы выполнить огромную работу по подготовке замка к ожидаемой осаде.
Стоя так, чтобы на него не падал свет от фонаря, освещавшего лестницу, ведущую в подземелье, Уолтер терпеливо ждал. Когда свет исчез и все погрузилось во мрак, он заговорил:
– Ну вот, вы получили, как полагается, свою еду. И нет сомнения, что добросовестная Клева хорошо позаботилась о вас, несмотря на столпотворение, которое царит повсюду. – Ни один из тех, которых он пришел освободить, не ответил, но он и не ждал ответа.
– Возможно, ваши тюремщики не уведомили вас, что штурм Уайта начался всерьез и все, кто не участвует в сражениях, отступили под ненадежное укрытие замка. Но не беспокойтесь, друзья, я пришел, чтобы спасти вас.
Уолтер находил патологическое удовольствие в том, чтобы называть этих двух обреченных сообщников «друзьями».
– Тэсс, я узнал из удивительно разросшейся и очень эффективной массы сплетен, что ты все-таки попыталась выполнить мой приказ, и за это я тебя освобожу и отправлю в безопасное место, как я обещал за исполнение этого поручения.
На самом деле Уолтер знал очень мало о том, что произошло. Только то, что рассказал какой-то коробейник, проходивший через лес и по ошибке наткнувшийся на тайный лагерь. Его остановил лорд Питер. Бедняга, дрожащий от страха, не знал ничего, кроме самого факта безуспешного нападения на графа Уайта какой-то сумасшедшей служанки.
– Мы уходим сейчас? – резкий голос Роджера, не имевший и намека на радостное ожидание, звучал нетерпеливо, и это покоробило Уолтера. Но вероятно, успокоил он себя, это оттого, что заключенный просто с трудом верит в такое счастье.
– Как только ты выполнишь задание, за которое я тебе заплатил. – Мягкие слова подразумевали вполне приемлемую сделку. – И к тому же ты заработаешь право на безопасное убежище, которое тебе обещали.
Невидимый в темноте, Роджер нахмурился. Значит, эта скользкая жаба и есть тот посредник, который платил золотом за похищение леди Элис. Роджер не был удивлен. А вот Уолтер бы очень удивился, узнай он, что его «другу» прекрасно известно, какое «безопасное убежище» ожидает его. Такое же, которое уже получил Дарвин. Если бы Уолтер обладал способностью видеть в темноте, он был бы так напуган свирепым взглядом и гримасой этого человека, что оставил бы его там, на прежнем месте.
Уолтер был доволен тем, что пока его планы осуществлялись довольно гладко, если не считать последней неудачи Тэсс. У него уже был разработан примерный план, как исправить эту ошибку. Не имея представления о мыслях этого человека, он продолжал:
– Я освобожу вас прежде, чем найду способ заманить нашу жертву в капкан.
Звук ключа, вставляемого в замок, прозвучал неожиданно громко в гулком помещении. Перед тем как сделать последний поворот в замке, он предупредил:
– Чтобы у вас не возникло искушения взять ключ и убежать в одиночку, я поставил людей ожидать вас у выхода из подземного хода. Если вы появитесь без меня, вы умрете немедленно.
Дверь с лязгом отворилась.
Проработав несколько часов, Элис, наконец, улучила минуту и прислонилась к стене в караульной комнате. Зная, что как только это сделает, то впадет в тревожное уныние, она старалась не думать о той опасности, которой подвергались сейчас рядовые обитатели этой комнаты, плечом к плечу яростно сражавшиеся на стенах замка. Она старалась подкрепить силы в относительно спокойной атмосфере этого помещения, которое хоть и обезлюдело, но было наполнено множеством неодушевленных предметов, оставленных здесь теми, кто принес их сюда по ее приказанию. Она перевела дыхание первый раз с того момента, как вышла из спальни сегодня утром. Во дворе, зале и на кухне толпились перепуганные крестьяне, сбивавшиеся время от времени во взволнованные группы, десятки слуг замка работали в замечательном согласии друг с другом перед лицом настоящей опасности.
Полагая, что самое разумное – чтобы все подчинялись распоряжениям Дэйра, Элис взяла на себя ответственность и руководила складыванием ящиков, корзин и бутылей, наполненных запасами продовольствия, принесенного в замок из близлежащих деревень. Все это складывалось на случай длительной осады замка, применяемой в том случае, если враг не может взять его силой и ждет, когда голод выгонит его защитников наружу.
Хоть это и было трудной задачей, она нашла место для хранения всего, что было доставлено в замок. Теперь в каждом пригодном месте лежали груды продуктов – начиная с комнаты графа и кончая посудомойными бадьями, везде, кроме подземелья. Слуги не понимали почему и бросали на нее отчаянные взгляды, будто беспокоясь, не сошла ли она с ума.
Вся эта бешеная деятельность принесла, по крайней мере, пользу тем, что не давала ее тревожным мыслям останавливаться на сражении, разыгравшемся настолько близко, что каждый мог слышать время от времени треск от ударов тараном в деревянные ворота, железные защитные решетки и каменные стены.
– Элис!
Тихий знакомый голос тотчас привлек ее внимание. Повернувшись к полумраку лестницы, Элис вдруг вспомнила, что она не видела Уолтера с вечера после свадьбы и, надо признаться, ничуть не скучала без него. Похоже, он не появлялся потому, что дулся на нее и был недоволен тем, что она вышла замуж за Дэйра.
– Нам нужно поговорить по личному вопросу.
Его глаза бегали, вглядывались в темноту за ворохом корзин и ящиков, как бы желая убедиться, что они одни. Он извинился, что ему придется увести ее под лестницу.
– Хорошо, – быстро согласилась Элис.
И хотя в его голосе слышалось необычное напряжение и волнение, она все еще думала, что он хочет сказать ей только, какую ошибку она совершила, выйдя замуж за Дэйра. Безусловно, у него не могло быть никакого другого дела к ней. При той огромной и важной ответственности за все, которая лежала на ней, она бы не откликнулась на его требование, жалея свое время, если бы не один вопрос, который она хотела ему задать.
– Что заставило вас дать Тэсс свой кинжал? – В самом вопросе уже звучало осуждение. – Вы понимаете, какое злодеяние она совершила с его помощью? Она ранила Дэйра! То, что этот удар предназначался мне, ничуть не оправдывает ее ужасного поступка.
– Оправдывает? – Уолтер заморгал в изумлении от такого глупого заявления. Конечно, это не может служить оправданием. И если бы намерение осуществилось, это было бы трагедией! Известие, что вовсе не на Дэйра, а на Элис покушалась Тэсс, убедило его в том, что он не будет испытывать сожаления по поводу конца, ожидавшего Тэсс в лесу.
Глаза Уолтера сверкали странным огнем, который привел Элис в замешательство и заставил припомнить несколько попыток Дэйра убедить ее в том, что этот ее друг представляет значительную опасность. Неужели она была неправа, защищая Уолтера?
– Дал его Тэсс? – Уолтер заметил тень подозрения на лице Элис вместо доверия, которое ему нужно было внушить ей, чтобы достигнуть своей цели. Он намеренно смягчил голос, придав ему интонацию несправедливо обиженного человека. – Зачем мне его давать ей?
Он не «дал», он навязал его силой, заставив принять вместе с приказом, который она не просто не выполнила, а провалила. Не важно, что он не очень полагался на то, что такое важное задание может быть выполнено легко и просто.
Пока Элис искала объяснений тому, как кинжал попал в руки Тэсс, послышались голоса приближающихся людей, угрожающие положить конец этому разговору, который лучше было вести без свидетелей. Она с досадой нахмурилась, в то время как Уолтер едва сдержал довольную ухмылку.
– Пойдем, я объясню тебе, как случилось, что у Тэсс оказался мой кинжал.
Уолтер поманил Элис за собой в тень под лестницу. Темнота позади него была пугающей и заставила ее отступить. Но тогда… сознание того, что глупые страхи задерживают ее, в то время как другие люди мужественно сражаются и подвергаются настоящей опасности, – такая мысль была ей неприятна. Поэтому, вопреки приказу Дэйра, запретившему кому бы то ни было спускаться в подземелье, Элис пошла за манившим ее Уолтером. Она оправдывала себя тем, что они не будут спускаться вниз, а сойдут только на несколько ступеней, чтобы их никто не услышал. Однако не успела она, сжав зубы от непонятного страха, сделать и несколько шагов в эту пугающую темноту, как случилось то, чего она не могла представить даже в самых худших ночных кошмарах, – невидимая западня неумолимо захлопнулась за ней. Ее слабого крика, заглушенного глубиной подземелья и толщиной каменных стен, никто не услышал. Он просто затерялся среди шума, производимого множеством людей, и суматохи, царившей в замке. Это было главной причиной, почему она замолчала. Кроме того, она была не в силах побороть возросший во сто крат детский страх перед темнотой.
Пока невидимые руки, крепко державшие ее, не сменились на не менее крепкие веревки, Элис стиснула зубы, не давая неразумным крикам вырваться из груди.
– Тихо, Элис. Даже самые громкие крики здесь бесполезны. Без сомнения, всем в замке известно, что Тэсс заключена здесь в темницу, и если даже кто-то и услышит слабое эхо твоих криков, все подумают, что это она.
Стремясь побороть охвативший ее беспричинный ужас перед темнотой, давящий на нее, как живое чудовище, Элис крепко зажмурила глаза и заставила себя сосредоточиться на чем-нибудь другом. Она узнает всю правду об Уолтере, его характере и причине его странного поведения.
– Дэйр был прав, подозревая, что вы стоите за всеми этими отвратительными делами. Это всегда были вы, Уолтер, но почему?
– Вы оказываете мне слишком много чести, миледи. Собеседники не видели друг друга, но больше чем слова и выражение лица говорили оттенки интонации. Уолтер откровенно не скрывал своего торжества.
– Я не мог бы сделать один всего, но, конечно, с удовольствием должен признать, что это я проложил тот путь, который приведет моих союзников к успеху.
– А ложные обвинения против моего отца? – горечь звучала в словах Элис. – И такие же обвинения, выдвинутые против Дэйра?
Ужас, что это были беспочвенные обвинения, быстро уступил место гневу против того, кто принес настоящее горе тем, кого она любила.
– Мне жаль, что Халберт попал в затруднительное положение, но такова цена за то, чего я добивался, и она стоит этой награды.
В его словах слышалось пренебрежение и явное удовольствие оттого, что он принес несчастье Дэйру.
– Какая награда может быть достойной таких ужасных поступков?
Элис горячо накинулась на того, кто стоял в этой черной пустоте в полной безопасности, в то время как ее отцу и Дэйру угрожала смерть.
– Как какая? Ты, конечно!
Оглушительная тишина была ответом на его заявление, сделанное пугающе спокойным тоном. Он сумасшедший! Элис была благодарна темноте, неожиданно оказавшейся полезной и скрывшей от нее лживое лицо. Вдруг Элис поняла, что это правда. Одержимый, способный совершить любой ужасный поступок, чтобы добиться своего, Уолтер был по-настоящему сумасшедшим!
Впервые радуясь своему маленькому росту, Джеймс прятался позади упаковочной клети, на первый взгляд выброшенной за ненадобностью, а на самом деле с умыслом поставленной здесь, в углу колодезного сарая. Его долгое и терпеливое ожидание, наконец, было вознаграждено. Дверь скрипнула, приоткрылась, и закутанная в плащ с капюшоном фигура скользнула внутрь. Вряд ли ее вообще кто-нибудь заметил во дворе, где множество людей сновали туда и сюда по своим делам. Поэтому Джеймс и занимал свой пост, наблюдая изнутри.
Окрыленный своей удачей, Уолтер вытащил из-за пояса маленький флакон. Он с радостью нашел его там, куда сам прежде и положил. Хотя ему и не верилось, чтобы юный Халберт отважился снова войти туда, куда ему запретили входить, а тем более брать что-нибудь чужое, Уолтер все же не сбрасывал со счетов такую возможность. Его любопытный племянник мог нарушить запрет. И сделай мальчишка это, было бы только справедливо, если бы он поплатился жизнью.
Без особой причины Уолтер наморщил нос еще до того, как открыл пробку. Видимо, что-то вызвало у него какие-то смутные воспоминания. Скверный запах исчез. Нахмурясь, он посмотрел на жидкость против света. Нет никакой разницы, разве что… Нет, он все тот же. Просто запах выветрился со временем. Надо надеяться, яд не потерял своих смертоносных свойств. Конечно, нет. Ведь лорд Питер сам сказал, что его надо вылить до того, как осада будет снята и сэр Лестер войдет в замок.
Держа руку как раз над серединой колодца, он наклонил флакон и смотрел, как медленно выливается яд. Он неподвижно наблюдал, как жидкость капает вниз, и вскоре услышал слабый всплеск – яд попал в воду! Он улыбнулся. Так мало нужно, чтобы покончить со многими! Дэйр умрет, и он сможет потребовать для себя Элис. То, что с ним умрут еще многие люди, не имело никакого значения, хотя Уолтер почувствовал легкое сожаление, если среди умерших будет Сибиллин.
Он стал закрывать бутылочку пробкой, но тут ему пришла в голову хорошая мысль. Лучше всего и ее отправить туда же. Бросив пузырек и пробку в колодец и криво усмехнувшись, он повернулся к выходу… и застыл.
– Настой петрушки!
Перед ним стоял Джеймс, смеясь и держась за щеколду.
– Вы вылили в колодец настой петрушки!
Истерически хохочущий Джеймс, ликуя, что он подстроил такую каверзу, широко распахнул дверь и выскочил на многолюдный двор. Он не собирался себя выдавать, но не смог устоять перед соблазном позлорадствовать. Но когда хмурый юный Халберт догнал его, Джеймс оробел. Сознавая всю серьезность положения, они решили при первой же возможности сделать все, как положено. Как только кто-нибудь из стражи вернется с наружной стены, они немедленно доложат, что Хорек в замке.
Прижавшись к задней стене сарая, в тень, после того как мальчик убежал, Уолтер впал в бешенство! Совершенно очевидно, что его проклятый племянник втянул этого мальчишку в дело, которое они сочли, должно быть, замечательной шуткой. Уверенный в том, что мальчишки постараются поделиться своим рассказом с как можно большим числом людей, Уолтер сразу же почуял, что необходимо уходить немедленно. Опустив голову под надвинутым капюшоном, чтобы скрыть лицо, он прошел через толпу праздных крестьян и суетящихся слуг и вошел в такой же переполненный замок.
Все его прежнее самодовольство оттого, что план так удачно выполняется, было отравлено горечью провала самого главного его пункта. Две попытки убийства Дэйра – и два поражения. Третьего не будет. Он возьмет все в свои руки. За то время, которое ему потребовалось, чтобы пробраться из колодезного сарая до замка, он решил, что сделает это своей рукой. Хотя Уолтер всегда гордился собой как человеком, который побеждает силой ума, а не силой мышц, ему доставит удовольствие убить Дэйра своими руками. Все убийства, совершенные прежде, даже те, которые планировал он, выполнялись другими людьми. А так как его сообщники всегда настаивали на том, чтобы уничтожить свидетелей и улики, даже малейшие следы и намеки на них, Уолтер с радостью повесит на него уничтожение Роджера и Тэсс.
Сосредоточившись на этой цели, он прошел через кухню в караульное помещение, когда случилось неожиданное.
– Уолтер, остановись и ответь мне. Где ты был? Тебя все ищут.
Золотистые кольца волос, слегка сбившиеся на сторону, служили лучшим доказательством того, что Сибиллин занималась действительно чем-то полезным.
– Меня спрашивали вчера, по меньшей мере, раз шесть, не знаю ли я, где ты. Я выглядела дурой, и мне это не нравится.
Уолтер повернулся к своей раздраженной сестре с опасным огоньком в глазах. Он не счел нужным прятать его, так как знал, что маловероятно, чтобы она обратила на него внимание, привыкнув видеть только восхищение или лесть.
– Скажи, что ты не знаешь или что я ушел.
Он повернулся и стал спускаться вниз по лестнице в темноту.
– Ушел?
Недоверчивая Сибиллин просто выхватила из кольца ближайший факел и последовала за ним.
– Ты не можешь никуда уйти, глупец. Мы в осаде. – Уолтер остановился на последней ступеньке и подождал, пока Сибиллин не подошла к нему.
– Это ты, моя дорогая сестрица, в осаде. А я нет.
С этими энергичными словами он повернулся, подошел к камере, где сидела Тэсс, и вставил ключ в замок.
Ошеломленная Сибиллин остановилась в нерешительности, не зная, что ей следует делать.
– Он и пленники, которых он освободил, ведут меня через потайной ход в лагерь тех, кто начал осаду замка.
Зеленые глаза, привыкшие к темноте, щурились на резкий свет факела, который ее мачеха держала в руке.
– Ты не можешь этого сделать, Уолтер, – объявила Сибиллин. – Я не позволю.
Уолтер засмеялся. Как это похоже на его сестру – думать, что все, что бы она ни приказала, будет тотчас же исполнено, особенно младшим братом. Он вернулся к своему занятию, и когда дверь распахнулась, Тэсс поспешила выйти.
– Роджер, я думаю, пустая камера – это опасно. Сверкающие глаза Уолтера встретились с нарочито непонимающим взглядом Роджера.
– Не так ли?
Последние слова были полны значения, которого Роджер не мог не понять. Уолтер не собирался позволять своей сестре бродить, изливая свое раздражение против него и тем самым выдавая его присутствие. Сибиллин пискнула, когда Роджер двинулся к ней.
– Отойди от меня, ты… ты…
Она без всякой пользы размахивала горящей головней перед приближающейся опасностью. Он выхватил у нее факел одной рукой, а другой повалил ее на пол. Она сочла это отвратительным, грубым насилием.
– Уолтер! Ты не можешь позволить такое, Уолтер! Я – твоя сестра!
Ее молящий и одновременно ворчливый тон никак не повлиял на брата. Ее грубо бросили на кипу вонючей соломы и заперли, действительно заперли за решетку.
– Я не знаю тебя больше, Уолтер!
– Сибиллин, – Уолтер твердо встретил ее взгляд, – ты никогда и не признавала меня. Ты так поглощена собой, что никогда не знала никого другого.
Утверждение имело, по крайней мере, один положительный результат – оно заставило ее замолчать.
– Итак, вы – та, из-за которой наш Уолтер лгал, обманывал и готов был даже убивать?
Элис с трудом сдерживалась, чтобы не оттолкнуть этого человека, огромного, одного возраста с Дэйром, со странными желтыми глазами, пристально разглядывавшими ее. Он ждал их маленький отряд на другом конце подземного хода, длинного и узкого коридора, идущего под каменной стеной замка Уайт, с самой низкой его стороны, и заканчивающегося потайной дверью. Элис инстинктивно почувствовала к нему недоверие и подумала, что если бы встретила его и при более благоприятных обстоятельствах, все равно не была бы спокойной в его присутствии.
– Моя цена выше.
Он вынул из ножен свой меч и лениво поигрывал им.
– Уолтер возбудил мой аппетит замком Кенивер, но Уайт – это действительно лакомый кусок. Я бы не явился за чем-нибудь меньшим.
Даже сквозь серый мрак унылого дня (к тому же все небо было в дождевых тучах) ее глаза сверкали зеленым пожаром, который зажгло наглое заявление о намерении захватить земли, принадлежащие ее отцу и мужу. И тогда он понял, что так привлекало в ней Уолтера.
– Лорд Питер, – Роджер обратился к человеку, который, по словам Уолтера, должен был ждать их, чтобы отвести в обещанное безопасное убежище. Он был раздражен тем, что их первоначальный план претерпел изменения. Уолтер хитрил и изворачивался, не желая назвать имя их проводника, а кончил тем, что отложил свой уход из замка, отправив их одних.
– Мы трое – гости, которых Уолтер просит вас принять, пока он не присоединится к нам.
– Это Уолтер сказал вам, кто будет вас встречать?
Неудовольствие, звучавшее в вопросе, по остроте напоминало клинок, зажатый в руке говорившего. Во всех планах, касающихся захвата замка Уайт, он всегда оставался в тени и на заднем плане, – одна из многих мер предосторожности, принятых на случай провала и обвинений, которые могли быть выдвинуты в будущем. Хотя эти «гости» вскоре и не смогут давать опасные показания, он негодовал на Уолтера. Не только потому, что этот глупец нарушил данную клятву (чего еще можно ожидать от человека, которому в подобных делах платили за услуги?), но и потому, что человек, который так гордился своим умом, оказался, в конце концов, таким недалеким. Уолтер должен бы знать, какого он заслуживает наказания. Более того, Уолтеру следовало быть сейчас здесь, не увеличивая тем самым опасного гнева своих союзников.
Желтые глаза вспыхнули, глядя на молодую графиню. Уолтер заплатит за свой проступок. Следует записать и этот долг на его счет. Перспектива получить с него этот «должок» была очень приятна, но еще большую радость доставляла та боль, которую испытает другой человек.
Под пронзительным взглядом Элис вздернула подбородок и держалась независимо, насколько это было возможно в ее положении. Ее храбрость вызвала на лице лорда Питера еще более зловещую улыбку.
– Идите вперед, графиня.
Сверкнувший меч указал на едва различимую тропинку, по которой давно не ходили. Она вилась в потемневшей густой и спутанной ветром траве.
– Потом молодая женщина, – он кивнул Тэсс, – вы идете за графиней, а ваш друг пойдет следом за вами. Я с мечом буду охранять арьергард нашего маленького отряда.
Без колебаний Элис начала осторожно спускаться по неровной тропинке, зная, что другие строем идут за ней. Скорее, милостивый Боже, скорей!…
Довольный тем, что его команда так охотно выполняется, командир экспедиции сделал, как он и обещал, – пошел последним в строю, с мечом наголо.
Хоть Уолтер и восхищался силой своего языка, тем страхом, который он внушал, он был слишком привередлив, чтобы на деле выполнить все свои угрозы. Таким образом, неприятная задача сопровождать пленников и очистить путь от ненужных свидетелей была возложена на другого. Это безмолвное шествие вызывало в памяти волнующую аналогию: король, убирающий навоз из грязных конюшен, оставленных его рабом.
Как только те трое впереди зашагали ровным шагом, замыкающий поднял обеими руками меч высоко над головой, приготовившись обрушить его одним смертельным ударом.
Роджер развернулся и, сжав вместе кулаки, крепко ударил меченосца в живот. Второй удар обрушился на спину застонавшего человека, подставившего макушку под сокрушительный третий удар.
Когда превратившийся в жертву нападавший перевел, наконец, дыхание и перевернулся на спину, он обнаружил, что острие его собственного меча направлено ему в грудь.
– Как я понял, у Уолтера и вас свои планы насчет меня. – Роджер улыбнулся, ободренный своим успехом. Но он знал, как опасна излишняя самоуверенность, и не допустил ее. – Увы, у нас с графом иные, более важные планы в отношении вас.
Не сводя настороженного взгляда с пленника, он заговорил с женщинами:
– Прекрасные дамы, имею честь представить вам прославленного лорда Питера Риво, «племянника» знаменитого епископа Винчестерского. – Презрение, звучавшее в представлении, выражало отношение говорившего к этому человеку.
Элис с удовлетворением наблюдала разыгравшуюся перед ней сцену и посмотрела на Роджера долгим значительным взглядом, поняв, что ей-то она и предназначалась. Итак, корень всего зла, которое свалилось на тех, кого она любила, кроется в этом жадном человеке, это на нем лежит ответственность за все безумные интриги Уолтера. Лежа на земле, как поваленное сгнившее дерево, он был теперь в такой же степени жалок, в какой был когда-то страшен. А так как он пойман в ловушку, которую поставил ему Дэйр, и скоро будет заключен в тюрьму, Элис оставалось только молиться, чтобы Дэйр смог сам надеть намордник на этого хищного зверя.
– Тэсс, – позвал Роджер, не отводя взгляда от коварного врага, – иди сюда, вынь кинжал, припрятанный мной на случай опасности, с которой мы, слава Богу, не столкнулись, и разрежь плащ нашего пленника на крепкие веревки. Сделай это даже прежде, чем ты освободишь леди Элис. Сомневаюсь, чтобы она возражала против такой задержки. По крайней мере, пока мы не будем в безопасности.
Он бросил на графиню вопросительный взгляд, в котором мелькнула уверенность. Она тут же успокоила его сомнения кивком головы и улыбкой, соглашаясь с его разумным распоряжением.
Когда Тэсс нагнулась к его сапогу и вынула небольшое лезвие, спрятанное там в тот день, когда граф допрашивал его, Роджер восстановил в памяти план, составленный в тот день… и изменения, которые ему пришлось сделать под влиянием открывшихся обстоятельств. Как только Роджер предупредил графа о намерении Уолтера раздобыть ключ от тайного хода и освободить его (чтобы, как они оба поняли, потом убить как последнего свидетеля неудавшегося похищения), граф увидел только одну благоприятную возможность. Он убедил Роджера восстановить свою честь тем, чтобы согласиться на предложение Уолтера отвести его в лесной лагерь, который, несомненно, находится где-нибудь на противоположном берегу реки. Уверенный, что племянник епископа будет прятаться там, граф Дэйр договорился с Роджером, что тот постарается взять лорда в плен и доставить его к графу. Взятый в плен, лорд Питер был бы самым мощным оружием, которое мог иметь граф.
Скупая улыбка Роджера светилась торжеством. Держа этого важного человека в своих руках, он имел теперь возможность не только восстановить свое доброе имя, но и отвоевать обратно положение, которое он потерял, приняв участие в этом невероятно глупом похищении леди Элис. В следующее мгновение его улыбка погасла, когда он подумал о некоторых изменениях в плане, которыми его господин мог быть и недоволен.
В тот час, когда они составляли свой план, ни Роджер, ни его господин не могли предвидеть ни заключения Тэсс, ни вторичного похищения Уолтером леди Элис. Находясь в тюрьме, он не мог посоветоваться с графом, и вынужден был сам внести кое-какие изменения в план. Во-первых, ему пришлось посвятить в него Тэсс, чьи обвинения против Уолтера он подслушал, когда она разговаривала с рыжеволосым стражником. И, во-вторых, исполняя приказ Уолтера, он снова похитил леди Элис. Правда, в последнем случае он постарался смягчить зло, насколько это было возможно. Как только Уолтер ушел по каким-то неизвестным делам, оставив их одних в тюрьме, он рассказал леди Элис о плане графа захватить в плен заложника и сопроводил свой рассказ уверениями в своей преданности и намерении отпустить ее, как только появится возможность.
Элис стояла неподвижно между каменной стеной и быстрой рекой, пока Тэсс не приблизилась к ней с кинжалом в руке. Женщина уже заверяла ее, что сожалеет и раскаивается в совершенном ею нападении и униженно просила прощения, но Элис видела так много лжи за последнее время, что не могла сразу поверить словам, как бы искренне они ни звучали. Особенно если благодаря им можно было достичь того, чего так хотела Тэсс, – вернуться в замок к друзьям.
Под отточенным лезвием веревки упали. Потирая запястья, Элис повернулась к Роджеру, наблюдая, как он умело связывает пленнику руки и ноги.
Когда с этим было покончено, Тэсс, не зная дальнейших шагов, спросила:
– Что будем делать дальше?
– Мы подождем здесь, между наружной стеной и рекой.
Роджер поднял ноги своего огромного пленника и с некоторым усилием поволок его по земле, все еще мягкой от вчерашнего дождя, и положил лицом к камням.
– Гарнизон отражает атаки спереди, маловероятно, чтобы эта тыловая часть, надежно защищенная глубокой и быстрой рекой, привлекла чье-нибудь внимание.
Усевшись рядом, но на безопасном расстоянии от пленника, Роджер положил меч плашмя на поднятые колени.
– Да, мы подождем, пока не выйдет Уолтер и подземный ход не будет свободен. Только тогда я вернусь в замок. Нужно дождаться конца дня, а с ним и перерыва в битве. Тогда и наступит подходящий момент поднести графу Дэйру наш подарок.
Элис молча разглядывала стражника, очевидно приготовившегося терпеливо ждать подходящего, как он считал, момента. У нее не было такого терпения, да и цели у нее были другие. Перенеся свое внимание на тропу, извивавшуюся перед ними, она прищурила изумрудные глаза, разглядывая хорошо видимый предмет на некотором расстоянии в конце тропинки. Приняв внезапное решение, она повернулась лицом к Роджеру.
– Я вижу лодку, на которой твой пленник перебрался через реку, и не сомневаюсь, что его конь ждет его где-нибудь в тени на том берегу. Так как мне нужно сделать одно дело, я покину вас теперь. Роджер нахмурился:
– Вы не должны этого делать! Реку не так легко переплыть.
Кроме, того, повсюду враги. Неважно, что они заняты войной. Она может столкнуться с людьми, которые и представления не имеют, что она – графиня, лицо, высоко стоящее над ними. На нее могут напасть!
