Текст книги "Невинная жертва"

Автор книги: Мэрил Хенкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

11

– Кроме его метафизической поэзии и нескольких дошедших до нас любовных посланий, о нем мало что известно, – начал Луи. – Неизвестно, когда он родился, зато можно утверждать, что умер он в тысяча шестьсот тридцать третьем году, так и не женившись. Чтобы сохранить романтичность, давай думать, что он хранил верность Элеоноре.

Мадлен аккуратно сложила письмо и протянула его Луи.

– Спасибо, что ты показал мне эту реликвию.

– Ты уверена, что не хочешь иметь ее у себя? – спросил он.

– Я была бы рада, но не могу, – честно призналась она.

– Ты могла бы начать новую коллекцию с этого документа, когда откроешь новый магазин…

– Если бы это письмо было моим, я ни за что не продала бы его, – почти сердито бросила она.

Он посмотрел на нее с большим интересом.

– А я думал, что основной смысл твоей деятельности продавать рукописи и делать на этом деньги.

– Конечно, – подтвердила она. – Но, боюсь, я коллекционер по сердечной склонности. Иногда я с болью расставалась с чем-то очень дорогим для себя.

Откинувшись в кресле и скрестив длинные ноги перед камином, он небрежно спросил:

– Например, с какими же?

– Одной из последних вещей, которую я вынуждена была продать, было письмо, написанное другу неким гасконским дворянином де Бержераком.

Луи ничего не ответил, его лицо было напряженным, глаза холодными. Ей стало не по себе.

– Что случилось? Что-то не так?

– Что могло случиться?

– Не знаю, – беспомощно ответила она. – Ты выглядишь таким… сердитым.

– Что стало с твоей коллекцией? – спросил он.

– Все, что оставалось, было продано через агента какому-то частному коллекционеру, – безжизненно ответила она.

– Ты получила за нее ее стоимость?

– Зная, в каком положении я нахожусь, он заставил меня продать ему все за бесценок. – Подняв подбородок, она добавила: – Зато я смогла расплатиться по банковским кредитам и свела концы с концами.

– Значит, после целого года усилий ты осталась практически ни с чем?

– Скорее с потерей, чем ни с чем. Когда я начинала, у меня был небольшой капитал. Теперь его нет.

Луи ничего не ответил, продолжая смотреть на огонь. Их молчание затянулось и стало тягостным. Поэтому Мадлен громко сказала с подчеркнутой легкостью:

– Все это уже в прошлом. Сегодня Рождество, и ты обещал мне веселье.

Он встал.

– Ну что ж. Но сначала положу письмо на место. Или, может, ты передумала и возьмешь его?

– Мне бы очень хотелось, но я не могу.

Он положил письмо на место в шкаф и с улыбкой, сменившей тяжелое выражение, сказал:

– Хорошо. Давай веселиться.

Она улыбнулась ему в ответ, радуясь своей маленькой победе. Однако отблеск в его глазах заставил ее вспомнить, в какие опасные игры она рискует быть вовлеченной.

Он как будто прочитал ее мысли и усмехнулся.

– Мы совсем забыли об одной очень важной вещи, которую я считаю существенной для рождественского стола.

– Что же это? – спросила она в надежде, что он не имеет в виду бренди.

– Мороженое. Ну как, идет?

– Обожаю мороженое.

Он принес фарфоровую вазочку с изображенным на ней драконом.

– Еще с детства я понял, что терпеть не могу женщин, которые не любят мороженое. – С ложкой в руках он встал рядом с ее креслом и сказал: – Открывай рот.

Она с удовольствием проглотила восхитительную прохладную массу, мелко посыпанную фисташками. Маленький кусочек нечаянно оказался на ее нижней губе, и Луи быстро наклонился и кончиком языка слизнул его.

Дыхание Мадлен перехватило, ее спокойствие мгновенно улетучилось.

Черт его побери! – беспомощно подумала она, убежденная, что он нарочно выводит ее из равновесия.

Если бы у нее была устойчивость против его сексуальной привлекательности! Но она в который раз чувствовала себя бессильной перед его откровенным вызовом.

С иронией он наблюдал за ее попытками сохранить равновесие, в то время как она глотала мороженое.

Слизнув с ложки остаток, Луи поставил вазочку на стол и спросил:

– Ну как, готова к очередным развлечениям?

Не дожидаясь ответа, он достал из шкафа продолговатый целлофановый сверток и, сев напротив, передал его ей.

На нем были изображены два сердечка, окантованные бантом в красивой рамке. Внутри оказались две красиво оформленные подарочные хлопушки в зеленой и золотистой упаковках с надписями «Для него» и «Для нее».

– Сначала посмотрим, что в твоей, – предложил Луи.

Как два взрослых ребенка они потянули за веревочку с обеих сторон. Хлопушка с треском лопнула, и ей на колени упали ювелирная коробочка, позолоченная корона для бал-маскарада и свернутая в трубочку бумажка, на которой было написано: «Пророческое послание».

Развернув записочку, она громко прочитала:

– «Не бойся выйти за пределы привычного и взять то, что предлагает тебе жизнь. Второго шанса, быть может, не будет».

Луи удовлетворенно покивал головой.

– Очень подходит, что скажешь?

Проигнорировав его замечание, она надела корону задом наперед. Она была ей чуточку великовата и села плотно на лоб, как сверкающая лента.

Мадлен хотела снять корону, но он сказал:

– Ты выглядишь великолепно, прошу тебя, не снимай ее пока.

– Представляю, на кого я похожа, – откликнулась она.

– Ты похожа на невесту с острова Пасхи.

Что-то в его взгляде заставило ее торопливо отвернуться и заняться коробочкой. Взглянув мельком на ее содержимое, она протянула ее ему со словами:

– Счастливого Рождества.

Он открыл коробочку.

– Запонки… – Спасибо, дорогая, – церемонно произнес он так, будто они были мужем и женой, и наклонился, чтобы поцеловать ее легким поцелуем в губы. – Завтра утром я надену их.

Обескураженная его неожиданной нежностью и поцелуем, она сидела как статуя, пока он не взял в руки свою хлопушку.

– Теперь давай откроем мою.

Снова они потянули за веревочки с обоих концов. Содержимое его подарка оказалось таким же, как ее: свернутое в трубочку послание, корона и коробочка.

С видимым удовлетворением он прочитал:

– «Смело иди вперед, и ты обязательно добьешься своего». – Она промолчала, а Луи заметил: – По-моему, тоже подходящий девиз.

С долей раздражения Мадлен подумала, что эти пожелания слишком подозрительно соответствуют ситуации, но не стала бросать ему вызов и отвернулась к пылающему огню.

– Ну а теперь моя корона… – Он торжественно водрузил ее на голову. Золотой ободок почти слился с его густыми пшеничными волосами. – Как я тебе?

Она склонила голову набок и какое-то время смотрела на него, прежде чем легкомысленно ответить:

– Вылитый король Артур!

– В таком случае ты точная копия леди Джиневры. Я не слишком хорошо знаком с историей Круглого стола, но, если не ошибаюсь, она, будучи любовницей Ланселота, замуж вышла за короля Артура, чтобы стать королевой. – Он наблюдал за ней, пока она не покраснела, и после этого обратился к своей коробочке. Подняв крышку, он сказал: – Ну и ну… Это настоящее произведение искусства.

Взяв ее левую руку, он надел ей на средний палец сверкающий бриллиант и посмотрел в глаза. Она остолбенела.

– Теперь можно считать, что мы обручены. Я помню, как ты говорила, что тебе нужны какие-либо обязательства…

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – слабым голосом выдавила она из себя.

– Разве ты не хотела сначала получить кольцо, прежде чем мы станем любовниками?

– Но мы не собираемся!

– Как же? Мы же не можем переписать заново легенду о короле Артуре.

Значит, вот какую игру он затеял, чтобы окончательно сбить ее с толку, а самому повеселиться…

Он все еще сжимал ее пальцы в своей руке.

– У тебя очень нежные, но сильные пальцы. Бриллиант идеально к ним подходит. – Потом, не меняя тона, спросил: – А твое настоящее обручальное кольцо тоже с бриллиантом?

– У меня никогда не было обручального кольца.

Ей показалось, что его лицо потемнело от гнева, но он сразу взял себя в руки и уже дразнящим голосом сказал:

– Хорошо. Теперь твоя очередь.

Стараясь не показать, как расстроена, Мадлен спросила:

– Моя очередь? Что ты имеешь в виду?

– Я думал, ты захочешь поблагодарить за подарок и поцелуешь меня за него?

Это было последнее, что ей хотелось бы сделать, с учетом все возрастающего сексуального напряжения между ними. Но, не желая раздувать историю, отказываясь выполнить его просьбу, она наклонилась и слегка прикоснулась к его щеке.

Он откликнулся саркастическим тоном:

– Как холодно и формально.

– Ты хотел, чтобы я тебя поцеловала, я это и сделала.

– Прости. Но мне кажется, что если ты немного постараешься, то можешь сделать это с большим энтузиазмом.

– Не имею ни малейшего желания стараться.

– Должен ли я понимать, что ты боишься потерять контроль над собой?

Дело обстояло именно так, но она не собиралась в этом признаваться. Стараясь говорить спокойно, она ответила:

– Я устала. Если не возражаешь, я, пожалуй, пойду спать.

Сняв корону, чтобы показать, что игра закончена, она встала.

Луи наблюдал за нею. Потерев длинными пальцами подбородок, он произнес:

– Сбегаешь?

– Конечно нет, – солгала она. – Просто уже поздно.

Он посмотрел на часы и с притворным ужасом воскликнул:

– Кто бы мог подумать! Почти четверть одиннадцатого!

Она проигнорировала его сарказм и спросила:

– Можно я возьму одну из ламп?

– Конечно.

– В таком случае, спокойной ночи.

Он не ответил, встал, лениво потянулся, снял с себя корону и взял вторую лампу.

– Что ты собираешься делать? – со страхом спросила она.

– Проводить тебя наверх.

– Нет! – Она сглотнула и добавила менее экспрессивно: – Пожалуйста, не стоит беспокоиться.

– Для меня это не составит труда. Все равно я собирался подняться наверх.

Мадлен изо всех сил старалась не показывать ему своей паники.

– Ты говорил, что будешь спать у камина?

– Верно, – согласился он.

– Тогда тебе нет нужды подниматься.

– Боюсь, что есть. Во-первых, если я буду здесь спать, мне нужно принести сюда спальные принадлежности, а во-вторых, я должен почистить зубы и принять душ. – Мадлен поежилась от одной мысли о ледяном душе, но вдруг он добавил: – Совсем забыл сказать. У меня есть хорошая новость по поводу душа.

– Что, заработал генератор? – с надеждой спросила она.

– Гораздо лучше. Наверное, на меня повлиял утренний шок от ледяной воды. Мои мозги сразу заработали интенсивнее, и я вспомнил, что в ванной детской комнаты есть газовый водонагреватель. Когда я пошел за игрушками, я проверил его. Он в прекрасном состоянии. Я его включил и перенес туда наши туалетные принадлежности и кучу полотенец. Конечно, эта ванная комната не вполне современная, но вода в душе будет горячей.

– Замечательно, – обрадовалась Мадлен.

Он улыбнулся при виде ее радости.

– Если ты не займешь ванную больше чем на десять минут, я уступлю тебе право пойти под душ первой.

– Покажи мне, где это.

Взяв лампы, они отправились наверх.

– Дверь в ванную прямо по коридору, справа от твоей комнаты. Это совсем рядом. Ты даже не успеешь замерзнуть.

Они подошли к нужной двери.

– Слушай, – предложил Луи, – а что, если ради экономии и чтобы как можно больше поплескаться, мы заберемся под душ вместе?

– Нет! – панически крикнула она.

Он рассмеялся и ушел, оставив ее одну.

12

Мадлен вошла в ванную комнату, стены и пол которой были выложены белым кафелем. Она поразилась, увидев свою косметичку с туалетными принадлежностями и ночную сорочку рядом с его вещами. Это выглядело так интимно, как будто они были мужем и женой. Комок встал у нее в горле, а сердце забилось быстрее.

От водонагревателя с уже горячей водой распространялось приятное тепло, и Мадлен заторопилась, чтобы Луи не застал ее раздетой. Без промедления она почистила зубы, приняла душ, надела ночную рубашку, накинула сверху махровый халат, взяла в руки лампу и остальные вещи и пошла в свою спальню.

Там уже вовсю пылал огонь в камине, распространяя повсюду приятное тепло. К своему удивлению, она обнаружила на прикроватной тумбочке чашку с горячим шоколадом, накрытую блюдцем. Она села у огня и с наслаждением, не торопясь выпила его.

Чашка опустела, и она решила еще раз почистить зубы, прежде чем лечь в постель. Когда она вернулась, Луи стоял у камина, прислонившись к нему спиной.

На нем был короткий шелковый халат цвета бургундского вина, чуть влажные светлые волосы поблескивали в отсветах огня, а в глазах прыгали веселые чертики. От него веяло неотразимой силой и весьма опасной привлекательностью.

Потеряв самообладание, она беспомощно спросила:

– Что ты здесь делаешь? Что тебе надо?

– Мне пришла в голову фантазия поцеловать тебя перед сном. – Его глаза не отрывались от ее губ.

Она слишком хорошо помнила, как он поцеловал ее сегодня вечером, и в отчаянии воскликнула:

– Только не это!

– Почему же? Видишь, я даже побрился, чтобы не уколоть твою нежную кожу своей щетиной. – Он взял ее руку и провел ею по своему подбородку. – Потрогай, – соблазняющим голосом пробормотал он, – гладкая как шелк.

Ее пальцы помимо воли подчинились его приглашению и прикоснулись сначала к его подбородку, а потом, слегка касаясь кожи, пропутешествовали по скулам.

Мадлен вздрогнула и выдернула руку, которая, казалось, пылала.

– Я хочу, чтобы ты ушел.

– Ты не хочешь этого! – Он наклонился, притянул ее к себе и потерся щекой об ее щеку.

Свежий запах дорогого лосьона коснулся ее ноздрей, и она взмолилась:

– Луи, прошу тебя, не надо… – И тут же поняла, что все бесполезно. Ее охватил страх, и она попыталась освободиться. – Почему ты не оставишь меня в покое? Чего ты хочешь?

Он улыбнулся.

– Ты действительно хочешь, чтобы я тебе ответил? – Наблюдая, как краска заливает ее лицо, он продолжил срывающимся от страсти шепотом: – Я хочу тебя с первого момента, как увидел, моя восхитительная волоокая колдунья…

Его руки скользнули под широкие рукава ее халата, обхватили ее локти и крепко прижали к себе.

Как загипнотизированный кролик, она смотрела на его лицо, не в силах отвести взгляд от его выразительных глаз.

– Несмотря на твое отчаянное сопротивление, я знаю, что ты тоже хочешь меня. Влечение между нами взаимно. Зачем обманывать себя? Мы оба хотим одного и того же.

Мадлен хотела сказать ему, что он ошибается, но не могла лгать. Но разве она может позволить, чтобы это желание осуществилось! Инстинкт самосохранения заставил ее потрясти головой, и она выдавила через силу:

– Нет!

– Ну хорошо. Мы только обменяемся поцелуем перед сном. А потом посмотрим, кто прав.

– Пожалуйста, не надо. Я не хочу.

– Обещаю, я не буду делать ничего против твоего желания.

Он склонился к ней и стал целовать ее закрывшиеся глаза.

Его поцелуи были нежными и сладкими как вино. Они не требовали никакого ответа, а только дарили удовольствие.

Он слегка коснулся ее щек, век, губ, подбородка, потом спустился ниже по шелковистой коже шеи и пощекотал языком теплую ямочку у ее основания. Лениво поднялся к уху и слегка прикусил его, вызвав в ее теле теплую волну возбуждения.

Его поцелуи становились все более настойчивыми и требовательными. Он оторвался от нее на мгновение и прошептал:

– Ты так восхитительна… Еще ни одна женщина не вызывала во мне таких сильных ощущений. Как только я увидел тебя, я был очарован. Боюсь, что никогда больше не освобожусь от твоих чар. Сам не понимаю, что со мной творится. С каждым часом общения с тобою меня тянет к тебе все больше и больше… Ты меня заколдовала.

Против таких слов у нее не было никакого иммунитета. Помимо ее воли он становился властителем ее души и тела.

Он обнял ее за спину и прижал к себе. Несмотря на то что он был выше ее, их тела идеально совместились. Их бедра тесно прильнули друг к другу, и ее губы невольно раскрылись, позволяя ему углубить поцелуй.

Мадлен испытывала неземное блаженство. Ей показалось, что ее мозги расплавились в сладостной истоме и она совершенно не способна соображать. Никто так не целовал ее никогда. Анри всегда отличался нетерпеливостью и предпочитал не тратить время на поцелуи. Слишком самоуверенный и занятый только собой, он не очень-то заботился о ее ощущениях.

Все ее тело трепетало от его ласковых и в то же время страстных прикосновений. Она все меньше была способна контролировать себя.

Но, если она отдастся ему, позволит продолжать, она пропала. Слабый голос разума все еще доносился до нее из глубины замутненного сознания. Собрав последние силы, она положила руки ему на грудь и попыталась оттолкнуть его.

С таким же успехом она могла надеяться сдвинуть гору.

– Пожалуйста, позволь мне уйти, – взмолилась она.

Его руки еще больше напряглись, держа ее в плотном кольце.

– Но почему? Я же вижу, что тебе хорошо со мной.

Слишком хорошо, подумала она с отчаянием.

– Ты мне обещал, что не будешь ничего делать без моего желания, – напомнила она ему торопливо. – А я не хочу, чтобы ты продолжал.

– Но мы оба знаем, что это не так. Ну хорошо, – слегка улыбнулся он. – Я остановлюсь, если ты убедишь меня, что действительно этого хочешь.

Как она может убедить его, если не может убедить себя саму?!

Луи обхватил ладонями ее лицо, притянул к себе и принялся осыпать поцелуями.

Не в состоянии противостоять, Мадлен поддалась его требовательным губам и приоткрыла рот. Выиграв это маленькое сражение, он не остановился. Одной рукой он развязал пояс ее халата, снял его и бросил на пол.

Сквозь тонкую ткань рубашки он жадно обхватил ее грудь. В ней словно что-то перевернулось от острых неизведанных ощущений. Луи поднял голову и, не отрывая глаз, с удовлетворением наблюдал за выражением ее опрокинутого лица, в то время как его пальцы сжимали ее сосок.

Легкий стон невольно вырвался из ее груди.

Его рука замерла.

– Посмотри на меня, Мадлен, – сказал он. И когда ее тяжелые, словно пудовые, веки поднялись, он спросил: – Ты хочешь, чтобы я остановился?

Она поняла, что, если сейчас скажет «нет», он на самом деле остановится.

Но она не хочет этого.

Столько лет она подавляла свое естество, стремление любить и быть любимой, строила глухую стену, чтобы сохранить себя для одного-единственного мужчины.

Однажды она решила, что этот мужчина – Анри. Но ошиблась…

– Мадлен, – он слегка потряс ее за плечи, – что ты решила?

Она вздохнула и согласно кивнула. Красивое лицо Луи озарила победоносная улыбка.

– Чтобы не было ошибки, я хочу услышать твой громкий ответ.

– Я не хочу, чтобы ты останавливался.

– В таком случае сними рубашку, – услышала она его шепот у самого уха.

Это был вызов, и она приняла его, зная, что зашла слишком далеко. Она стянула рубашку через голову и бросила ее к ногам. По ее телу пробежала легкая дрожь в ожидании его ласк.

Но он, казалось, не спешил. Медленно и оценивающе его взгляд скользил по каждому изгибу ее прекрасного тела – по маленькой крепкой груди, тонкой талии, стройным округлым бедрам, длинным ногам с изящными лодыжками.

– Я никогда еще не видел такого совершенства, – наконец мягко произнес он. – Ты воплощенная мечта любого мужчины.

Он провел кончиком пальца по ее соскам, слегка касаясь их.

Мадлен стояла словно статуя, залитая золотистым светом лампы. Пальцы Луи неожиданно сжали темно-розовые окружности сосков, и она выгнулась от удовольствия.

Его действия вызывали у нее чувственное наслаждение, но, кроме того, глубоко смущали ее. Он заметил это и спросил:

– Что-нибудь не так?

– Я слишком старомодна, и мне нелегко воспринимать все, что сейчас происходит.

На мгновение он замер в удивлении, а потом принялся целовать ее зардевшееся лицо быстрыми нежными поцелуями.

– Моя дорогая! Если ты на самом деле так скромна, мне не хочется ничего исправлять. В наше время скромность встречается так редко, что я нахожу огромное удовольствие начать наши отношения тогда, когда ты еще сохранила это качество. – На его лице отразилась плутовская улыбка. – Кто знает, будешь ли ты такой же скромницей в конце?

– И когда же он наступит? – Она едва узнала собственный голос.

– Может быть, никогда.

Она отвернулась. Это было больше, чем она ожидала, но меньше, чем то, на что надеялась и о чем мечтала.

Но как она могла на что-либо рассчитывать? Ведь он ничего не обещал. Единственное, что он сказал ей: «Я хочу тебя».

По взаимному согласию они решили стать любовниками на одну ночь. Никто из них не заговаривал о будущем.

Он пальцем повернул ее лицо к себе.

– Ты что-то скрываешь?

Нет, ей не в чем сомневаться. Что бы ни случилось потом, даже если судьба распорядится так, что она на всю жизнь останется одинокой, эту ночь она хочет провести в его объятиях.

В ответ на его вопрос она приподнялась на цыпочки и в первый раз сама поцеловала его в губы.

У него вырвался звук, похожий на стон и рычание одновременно. Он крепко обхватил ее руками и стал страстно целовать лицо, шею, грудь. Ловким движением он развязал пояс своего халата и сбросил его.

Она затаила дыхание, не в силах отвести от него глаз.

Как он прекрасен! Настоящий образец мужской красоты – широкие плечи, узкие бедра, длинные сильные ноги и тигриная ловкость во всех движениях.

– Дай мне знать, когда насмотришься, – с ласковой усмешкой сказал Луи. – Впрочем, не смущайся. Когда ты смотришь на меня так, я чувствую себя как бог.

Он плотно прижал ее к себе. Два обнаженных тела слились в одно.

Может быть, завтра она об этом пожалеет, но сейчас она чувствует только голод, требующий удовлетворения.

Луи все прочитал по ее глазам, высоко поднял ее на руки, понес к постели, откинул одеяло и бережно уложил. Она ожидала, что он присоединится к ней, но он выпрямился и пошел к лампе. Сначала она решила, что он хочет погасить свет, но он поднес лампу к кровати и поставил ее рядом на столик.

Мадлен тихо спросила:

– Зачем ты ее принес? – Она надеялась, что в темноте он не будет видеть ее смущения.

– Я хочу видеть, дорогая Мадлен, какие чувства в тебе вызовет моя страсть.

Легкая дрожь пробежала по ее телу от этих слов.

Вытянувшись рядом с ней, он склонил голову и провел теплым влажным языком вокруг ее соска, который моментально распустился и превратился в бутон, тогда как кончики пальцев ласкали второй сосок, ожидающий такой же ласки.

Мадлен тихо застонала;

– Тебе нравится то, что я делаю? – Он на мгновение оторвался от нее.

– Да, – прошептала она. – Но я не уверена, что выдержу такое напряжение.

Он рассмеялся.

– Тебя ждут гораздо более сильные ощущения, моя дорогая, поверь мне.

Все вокруг перестало существовать. Если он хотел, чтобы она совсем потеряла голову, то он этого полностью добился.

Наконец наступил момент, когда она почувствовала, как его большое сильное тело полностью накрыло ее и он удобно, как в колыбели, устроился между ее бедер. Все остатки ее мыслей вмиг улетучились. Ее захватил кружащийся вихрь неземного блаженства…

Легкие волны дрожи все еще пробегали по ее телу, когда потрясенная до глубины своего существа, обессиленная она молча лежала, ощущая на себе тяжесть тела Луи. Его голова покоилась у нее на груди, и она с нежностью и благодарностью прижимала ее к себе.

Как она радовалась в эту минуту, что не поддалась трезвым рассуждениям и не сбежала от него! А еще радовалась тому, что сумела сохранить себя ради него, единственного.

В нем было все, о чем только можно мечтать. И, даже если он не любит ее, она была готова довольствоваться тем, что он находит ее красивой, что ему всего лишь хорошо с ней…

Через несколько мгновений, когда их дыхание восстановилось, он резко приподнялся, откатился в сторону и лег на спину, уставившись в потолок.

Она искоса посмотрела на него и увидела каменное выражение на лице и напряженность, разлитую в теле. Луи выглядел отнюдь не как счастливый любовник.

Ее эйфория тут же улетучилась. Чем она могла вызвать такое настроение? Набравшись смелости, она спросила:

– Луи, что случилось?

– С тобой это случилось сегодня в первый раз, не так ли? – Его вопрос звучал как обвинение.

– Да, но я не думала… – Она с усилием сглотнула и продолжила: – Я не думала, что для тебя это имеет значение.

– Конечно, имеет, – коротко отрезал он. – Если бы я знал, что ты девственница…

– Ты бы не стал заниматься со мной любовью?

– Может быть, не стал. Но, когда я понял это, было уже поздно. Я не мог повернуть назад.

Слезы закипели у нее в глазах, и она быстро смежила веки, чтобы скрыть их.

– Прости, что разочаровала тебя… Естественно, что ты предпочитаешь иметь дело с опытными женщинами.

Услышав отчаяние в ее голосе, он сказал более мягким тоном:

– Я вовсе не разочарован. И дело не в твоей неопытности.

– Тогда в чем же?

– Ни в чем. Забудь об этом.

– Но я ничего не понимаю. Я хочу знать, что сделала?

– Ты ничего не сделала плохого, только зря не сказала, что ты девственница.

– Я не понимаю, почему моя девственность заставляет тебя так злиться?

– Меньше всего я ожидал такого поворота событий.

– Но почему? – недоумевала она.

– Дорогая Мадлен, в возрасте двадцати четырех лет практически нереально встретить красивую чувственную девушку, до сих пор сохранившую невинность.

Она порозовела, но не отступила.

– Ты говоришь так, будто это что-то постыдное?

– Вовсе нет. Скорее наоборот. В молодости, будучи идеалистом, я мечтал, что буду первым мужчиной у своей жены. Но чем старше я становился, тем меньше иллюзий у меня оставалось. Поэтому… – Он задумался, подбирая подходящее слово. – Я просто обескуражен, что соблазнил девственницу.

– Я и не старалась скрывать это, – сказала она. – Если бы ты спросил, я бы честно ответила на твой вопрос. Но, по правде говоря, мне казалось, что это и так очевидно. Я давала тебе понять, что случайный секс не для меня.

– Да, ты говорила это.

Она посмотрела на него и ясно убедилась в своей правоте.

– Но ты мне не поверил!

– Да, не поверил, – признался он. – Я думал, что твое очаровательное смущение, твоя скромность всего лишь игра.

– Ты упрекаешь меня в том, что я не сказала тебе о своей девственности, но разве ты поверил бы мне, учитывая твое представление обо мне? – Ее голос звенел от горечи.

– Ты права. – Он потянулся и погасил лампу. Теперь только отблески огня в камине изредка освещали комнату.

– Но мне непонятно, почему я должна была играть какую-то роль? Зачем мне надо было изображать невинность и скрывать многоопытность?

– Слушай, ты, наверное, устала? – В его голосе появились заботливые ноты. – Давай отложим разговоры до утра и немного отдохнем.

Мадлен, однако, была слишком возбуждена, чтобы уснуть.

Сначала Луи подарил ей такое счастье, какого она и представить не могла, а теперь оставляет ее наедине с собой в полной растерянности.

Зачем ей надо было играть какую-то роль? Почему его так обескуражила ее девственность и почему он был уверен в противном? Столько загадок сразу…

Несколько раз он намекал, будто она должна была быть знакома с Шато дю Буа. И не раз звучало, что он был уверен в ее неплохой осведомленности о жизни его отца, тогда как она о нем почти ничего не знала…

Похоже, он ее в чем-то подозревает. Но в чем? Что это может быть?

Она тяжело вздохнула, не в силах ничего понять.

Услышав этот вздох, он притянул ее к себе. Свернувшись калачиком у его теплой груди и слушая ровные удары его сердца, она тут же расслабилась и заснула.

– Так-то лучше, – пробормотал он, гладя ее по волосам.