Текст книги "Невинная жертва"

Автор книги: Мэрил Хенкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

3

Луи провел ее через холл по центральной лестнице, открыл одну из створок дубовой двери и щелкнул выключателем.

– Боюсь, здесь не слишком тепло. Центральное отопление сейчас отключено из-за поломки генератора. – Как бы мимоходом он добавил: – Вы бы, наверное, не отказались от чашки горячего чая? Пока вы будете смотреть книги, я поставлю чайник. – И, слегка улыбнувшись, он плотно закрыл за собой дверь.

Комната, занимаемая библиотекой, удивила ее своими огромными размерами. Здесь тоже имелся большой каменный камин, в котором, правда, не было дров. Книги, стоящие на полках от самого пола до потолка, заставили сердце Мадлен радостно забиться.

На первый взгляд она не заметила того беспорядка, о котором говорил Луи Лакруа. В углу она увидела переносную лестницу темного дуба. Когда Мадлен прикоснулась к ней, выяснилось, что она легко перемещается на спрятанных колесиках. Она мгновенно забралась по ней на самый верх, скинув ботинки.

Да, работать здесь было бы настоящим удовольствием.

Но хочется ли ей работать на Луи Лакруа?

Одна ее часть радостно соглашалась, а другая тревожно предупреждала об опасности.

Может быть, дело в его странном сходстве с Анри? Или в физической привлекательности, что в общем-то смущало ее. Но может ли она упустить этот шанс? Что, если она не найдет другого подходящего места?

Наверное, надо сказать ему, что она даст ответ после Рождества. Возможно, тогда она будет чувствовать себя по-другому и сможет вполне хладнокровно рассмотреть перспективу сотрудничества с ним.

Но кого она хочет обмануть? Он явно относится к типу лидеров и обладает сильной волей наряду с обаянием и физической привлекательностью. Сочетание этих качеств представляет серьезную опасность для ее воображения.

Несмотря на то что она видела его относительно недолгое время, черты его красивого мужественного лица с едва уловимым оттенком высокомерия прочно запечатлелись в ее памяти.

Зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами, четко очерченные губы, требовательные и чувственные одновременно… Да, он очень напоминает Анри, но более зрелый и мужественный.

Нет, она ошибается. Губы Анри, хотя и красивой формы, выдают слабость и неустойчивость характера. К своему удивлению, она обнаружила, что образ Анри потускнел и он показался ей сейчас призрачной тенью по сравнению с Луи Лакруа.

Одного этого было достаточно, чтобы отказаться от его предложения. Обжегшись однажды, она не хотела подвергать себя риску. Надо бежать.

Ее внимание привлекли снежные хлопья, бьющиеся в окно. Тяжелые бархатные занавеси были раздвинуты, и она услышала завывания усилившегося ветра и увидела, что снег комьями залепил стекла.

Если она не поторопится, то вообще не сможет добраться до Сесиль. Там ее ждут комнаты, залитые светом и теплом, прелестные веселые малыши. Разве что отношение к книгам, бесполезно пылящимся на полках, вызывали у нее сожаление в доме подруги.

Мадлен спустилась, выключила свет и заторопилась на кухню.

Все продукты были уже разобраны. Занавески в деревенском стиле плотно закрывали окна. Веточка омелы с белыми ягодами лежала на столе для сушки посуды.

Одетый в джемпер и кажущийся еще более высоким и широкоплечим, чем ей показалось сначала, Луи Лакруа ставил чашки с чаем на поднос. Она отметила, что его светлые волосы все еще слегка взъерошены и влажны.

Весело посмотрев на нее, он воскликнул:

– А вот и вы! Чай готов.

Один взгляд на его лицо, и она поняла, что не ошиблась в его удивительной привлекательности. Ну нет, она не попадет дважды в одну и ту же ловушку. Она столько слез пролила из-за Анри, что больше не хочет повторения.

– Спасибо, но, к сожалению, у меня совсем нет времени, – быстро отозвалась она.

Он не принял ее возражений и небрежным тоном произнес:

– Всего лишь проглотите одну чашку перед уходом. Вам она совсем не помешает.

Скрепя сердце она сдалась. Ей и вправду очень хотелось сделать хоть несколько глотков горячего чая.

– Молоко и сахар? – вежливо спросил он.

– Только молоко, если можно.

Глядя, как он неловко одной рукой открывает пластиковую бутылку с молоком, она сказала:

– Давайте я открою. А как же вы собираетесь управляться одной рукой в одиночестве?

Ничего не отвечая, он налил чай ей и себе и предложил:

– Почему бы вам не присесть на минуту?

Она осталась стоять.

– У вас должна быть прислуга. Я имею в виду, что в таком большом доме… – Ее голос беспомощно пресекся.

– Конечно, когда-то здесь был большой штат обслуживающего персонала. Но, с тех пор как отец умер, здесь никто не живет. Только Мари Мюрье, которая была секретарем отца, и ее муж Пьер. Он служил водителем. Они жили здесь со времен моего рождения и считают этот дом своим домом.

– Но, если секретарь вашего отца живет в этом доме, зачем вам нанимать еще одного секретаря?

– Потому что Мари уже больше шестидесяти, и она хочет уйти на покой, а не работать целыми днями. Мюрье в этом году не имели отпуска, поэтому они отправились на Рождество в Лимою к сестре Пьера.

Несколько удивленная его пространными объяснениями, она спросила:

– Значит, здесь никого нет, кроме нас с вами?

– Никого, – подтвердил он и добавил: – Мы совсем одни.

В его словах она уловила удовлетворение и внезапно забеспокоилась. Подавив легкую дрожь, вызванную подсознательным чувством опасности, Мадлен решила, что у нее разыгралось воображение. Хотя до дороги было около километра, а до ближайшего жилья и того больше…

Решительно отогнав от себя тревожные мысли, она напомнила себе, что Луи Лакруа сын уважаемого в округе баронета и наследник поместья.

Конечно, он не может представлять никакой опасности для нее. С какой стати? Она всего лишь незнакомка, которая подвезла его домой из-за дорожного происшествия и которой он предложил работу.

Если здесь и присутствуют какие-то личные чувства, то только с ее стороны. Именно поэтому она решила не принимать его предложения.

Словно прочитав ее мысли, он сказал:

– Насколько я понимаю, вы уже приняли решение?

– Вы имеете в виду работу? – спросила она, чуть запинаясь. – Ну, я… – Она поняла, что потом по телефону ей будет гораздо легче отказать ему, и солгала: – Я решила подумать, если вы не возражаете.

В его зеленых глазах сверкнули искры.

– Я имел в виду другое. Раз мы с вами принадлежим самим себе, почему бы вам не остаться здесь и не провести Рождество со мной?

Она решила, что он подшучивает над ней, и постаралась ответить как можно более легким тоном:

– Спасибо, но я действительно не могу остаться. – Быстро проглотив чай, она со стуком поставила чашку на блюдце и, стараясь выглядеть беспечно, заметила: – Сесиль, наверное, ломает голову, куда я запропастилась.

Его темные брови выгнулись дугой.

– Насколько я понял, вы говорили, что она не ждет вас?

Проклиная себя за болтливость, Мадлен сказала:

– Она слишком хорошо меня знает, чтобы понять, что я обязательно изменю свои намерения. Мне на самом деле нужно идти. Они ужинают в восемь, когда близнецы отправляются спать…

– Ну что ж, – с сожалением в голосе произнес он. – Если я не могу уговорить вас остаться, я вас провожу.

В этот момент свет замерцал и погас.

Мадлен громко вздохнула.

– Не волнуйтесь. – Голос Луи звучал в темноте беспечно. – Это генератор. Если вы постоите, не двигаясь, я зажгу свечи.

Только он произнес эти слова, как свет зажегся, ослепив ее после темноты.

Облегченно вздохнув, она заторопилась из кухни в холл к выходу. Луи опередил ее и преградил путь, прислонившись к двери.

– Не забудьте дать мне знать о вашем решении насчет работы.

– Да-да, конечно.

– И еще одно…

Она недоуменно посмотрела на него. Вблизи он показался ей еще более широкоплечим и высоким.

Он поднял правую руку, в которой держал веточку омелы, и поцеловал ее в губы.

У нее закружилась голова, и быстро заколотилось сердце.

Оттолкнув его от двери, она как ошпаренная выбежала на улицу. Он последовал за ней.

Ее поразила окружающая картина: все вокруг завалило снегом. Похоже, разыгралась настоящая метель. Громадные снежинки опускались на их головы, как гигантские конфетти.

– Думаю, будет большой ошибкой с вашей стороны отправиться в дорогу в такую погоду, – высказал свое мнение Луи плоским невыразительным голосом.

Но остаться ей показалось еще страшнее.

– Все будет в порядке, я уверена. Мне недалеко.

Мадлен, до глубины души потрясенную эффектом от невинного поцелуя, никакими силами нельзя было удержать.

– Ну что ж, будьте осторожнее.

Она тряхнула головой и пошла к машине, прокладывая дорожку в снегу.

Стоящий в проеме двери Луи крикнул ей на прощание:

– До свидания и счастливого Рождества, Мадлен!

Она с усилием над собой ответила:

– Спасибо, и вам того же!

Она села в машину, пристегнула ремень и повернула ключ зажигания, который оставила на месте, но мотор не заработал, хотя фары слабо засветились.

– Попробуйте без фар, – прокричал ей Луи, появляясь у окошка машины.

Она проделала все сначала с растущим чувством отчаяния.

Он открыл дверцу машины и весело заметил:

– Похоже, мотор не заводится!

Мадлен взяла себя в руки и сдержанно спросила:

– Вы можете что-нибудь сделать?

– К сожалению, должен признаться, я мало что понимаю в технике. – И с усмешкой добавил: – Когда я попытался починить генератор, то только все испортил.

Его ответ удивил ее. У нее создалось впечатление, что он может все на свете.

– Я имела в виду, нет ли у вас другой машины? – цеплялась она за соломинку.

– Боюсь, что нет. После смерти отца все машины, принадлежавшие семье, были проданы.

Мадлен начинала замерзать.

– Тогда надо попытаться найти такси.

– Сомневаюсь, что это удастся.

– Не могли бы вы позвонить и вызвать кого-нибудь?

– Простите, но это невозможно.

– Почему? – почти беззвучно спросила она.

– Потому, что не работает телефон. Ураган выкорчевал несколько деревьев и повредил провода… – почти вынужден был прокричать он, так как усилившийся ветер относил его слова в сторону. – Наверное, их починят уже после Рождества. Мне кажется, нам лучше вернуться в дом, пока мы вконец не замерзли.

В какой-то момент ей пришла в голову сумасшедшая идея идти пешком, но она взяла себя в руки, напомнив себе, что до дома Сесиль не меньше пяти километров. Идти ночью одной в такую пургу – сущее безумие, особенно в ботинках на каблуках.

Похоже, судьба против нее. Не видя другого выхода, она вышла из машины.

Луи нагнулся и правой рукой достал с заднего сиденья ее сумку и саквояж.

– Думаю, вам понадобятся ваши вещи.

Захлопнув дверцу машины и мелко стуча зубами от холода и возбуждения, она побрела за ним следом, пряча лицо от снега.

Дверь оставалась приоткрытой, и ветер нанес внутрь целую горку снега. В холле было так же холодно, как и снаружи.

Луи закрыл дверь ногой.

– Как я уже говорил, центральное отопление не работает, поэтому кухня, благодаря газовой колонке, самое теплое место в доме.

Он положил ее вещи на старенький диван, сбросил с себя промокший джемпер и повесил его на вешалку сушиться.

– Позвольте. – Одной рукой он помог ей снять пальто, повесил его рядом со своим джемпером и достал с полки два полотенца. – Посушите волосы. Еще не хватает простудиться.

Он вытер голову полотенцем и, оставив его на шее, подошел к камину, возле которого лежали приготовленные для растопки дрова.

Щеки и уши Мадлен замерзли так, что сейчас в тепле начали пощипывать, отогреваясь. Она распустила свои густые длинные волосы и молча наблюдала, как он разжигает огонь. На четвертом пальце у него блеснуло тяжелое золотое кольцо.

Холодок пробежал по ее спине, она никак не могла согреться. Что, черт побери, ей делать в этой ловушке со странным и опасным незнакомцем? Она поежилась и снова собрала в пучок еще не успевшие высохнуть волосы.

Голос разума говорил ей, что надо приспособиться и переждать непогоду. Но как бы там ни было, до утра ей отсюда не выбраться. По-видимому, ей предстоит еще та ночка…

Луи выпрямился и насмешливо посмотрел на нее.

– Не стоит так пугаться. Я превращаюсь в оборотня только при полной луне.

Ей оставалось только надеяться, что он не заметил румянца, выступившего на ее щеках при этих словах.

– Подойдите поближе к огню и согрейтесь.

Мадлен не пришлось приглашать дважды. Она промерзла до самых костей и с удовольствием протянула к живительному теплу озябшие руки.

Луи больной рукой подвинул ей легкое кресло, и Мадлен стало стыдно, что она думает только о себе. Наверное, ему очень больно, но он не подает виду, подумала она.

– Покажите вашу руку. У меня в машине есть аптечка и…

– Из вас получилась бы отличная медсестра, – не дал он ей закончить. – В этом нет никакой необходимости. Я уверен, к утру все будет в полном порядке. Сейчас я что-нибудь приготовлю.

Мадлен находилась в таком состоянии, что мысли о еде не приходили ей в голову, но он, несомненно, был голоден. – Может быть, мне помочь вам? – предложила она.

– Я готовлю не так уж плохо, – сухо отказался он.

– Я беспокоюсь о вашей руке.

– Не волнуйтесь, я справлюсь и одной рукой. Но прежде скажите, пожалуйста, чего вы не любите.

– Я практически всеядна.

– Как насчет картофеля фри? Я купил к нему уже готовые салаты. Надо только заправить их майонезом, и мы сможем есть прямо у огня с тарелками на коленях.

– Звучит замечательно.

Отбросив полотенце, он достал из шкафчика херес, бутылку белого вина и штопор.

– Вот теперь, пожалуй, потребуется ваша помощь. Открыть бутылки одной рукой я не смогу.

Внезапно и так не слишком яркий свет замигал и погас, оставив их при слабом мерцающем свете огня в камине. Мадлен застыла в нерешительности. К ее счастью, лампочки опять загорелись так же внезапно, как и погасли.

Когда обе бутылки были открыты, Луи налил в ее бокал янтарный херес.

– Надеюсь, вам нравится этот напиток?

– Да, спасибо, – ответила она. Она не сказала ему, что практически не пьет.

Вытянув ноги поближе к камину, Мадлен откинулась на спинку кресла и, отпивая херес, принялась наблюдать за ним из-под полуопущенных ресниц.

На нем был тонкий кремовый шерстяной свитер, подчеркивающий ширину его плеч и груди. Светлые взъерошенные волосы придавали ему слегка мальчишеский вид, что, судя по всему, совершенно не соответствовало его подлинной натуре.

Это был зрелый и опасный мужчина, и ей надо постоянно об этом помнить, не обманываясь его внешностью.

Наконец тепло и херес сделали свое дело: Мадлен начала понемногу расслабляться, к ней вернулась способность здраво рассуждать.

Конечно, нет ничего хорошего в том, чтобы оставаться здесь взаперти с незнакомым мужчиной. С другой стороны, не так уж все страшно – она находится в тепле, у нее есть еда и крыша над головой, а он не какой-то уличный проходимец, а человек, которому можно доверять.

Правда, он неожиданно поцеловал ее, но в ночь перед Рождеством это вряд ли можно считать криминалом. Если быть честной, надо признать, что его поцелуй не был ей так уж неприятен. Он напоминал ей Анри и лучшие моменты в ее жизни.

Однако перспектива провести с ним наедине остаток вечера страшила ее. Надо оставаться спокойной и неподвижной, решила она, по крайней мере, создавать видимость невозмутимости.

Если он задумает приставать к ней, она сумеет своей холодностью остудить его пыл. Это у нее хорошо получается.

Как странно, что он не женат. Может быть, он относится к тому типу мужчин, которые встречаются с женщинами только ради постели? Или он предпочитает жить отдельно от своей возлюбленной? В любом случае, трудно представить его монахом.

Интересно, если у него есть любовница, почему он оказался здесь один? Не исключено, что она планирует приехать сюда позже…

4

– Так удобно, когда готовка не требует много времени и сил.

Она вздрогнула от неожиданности, увидев, что он стоит рядом и протягивает ей поднос с едой. На подносе, выстланном салфеткой, стояли стакан с вином, большая тарелка с жареным картофелем, разными салатами и куском жареного цыпленка.

Он поставил бутылку с остатками вина на низкий сервировочный столик, расположился напротив с подносом на коленях и поднял бокал с вином.

– За нас с вами!

Она с усилием выпила вино и вдруг почувствовала, что дико голодна и не нуждается в дополнительном приглашении к еде.

Какое-то время они ели молча. Потом он взял бутылку и наклонился, чтобы наполнить ее бокал, но она отрицательно покачала головой.

– Спасибо, мне больше не надо.

– Вы уверены? Ведь сегодня Рождество!

Она все-таки вежливо, но твердо отказалась.

– Обычно я не пью.

– Вы очень добродетельны.

Проигнорировав насмешку, она сосредоточилась на еде, которая, к ее удивлению, оказалась очень вкусной. Скоро ее тарелка опустела. Она положила вилку и нож и поблагодарила:

– Было очень вкусно. Спасибо.

– На завтра я приготовил традиционную рождественскую индюшку, только забыл купить к ней клюквенный соус, – победоносно заявил он.

Она не ответила, и он вопросительно вскинул брови.

– Вы не выразите восхищения даже ради любезности?

– Я намереваюсь завтра с утра отправиться домой, – неожиданно раздраженно сказала она.

– Ветер воет с такой силой и так обильно падает снег, что я бы за это не поручился. Такой буран я видел только однажды, когда был ребенком. Поскольку снегоуборочная техника, которой всегда не хватает, будет задействована в более оживленных местах, думаю, мы будем отрезаны на несколько дней. Впрочем, у нас достаточно еды, напитков и дров. Так что не о чем беспокоиться. Нам на самом деле просто повезло.

Его самоуверенный легкомысленный тон задел ее за живое. Внезапно Луи рассмеялся глубоким смехом. В другое время она наверняка заулыбалась бы в ответ, но сейчас отчаянно запротестовала:

– Не вижу ничего смешного!

– Конечно, вы же не сидите на моем месте и не можете видеть выражение вашего лица.

Ее серые глаза гневно сверкнули.

– Все это из-за вас! Вы-то находитесь у себя дома, там, где вам нравится быть.

– А вам больше понравилось бы сидеть в вашей однокомнатной квартирке в одиночестве? Или мучиться в обществе семейства, где вам не очень-то рады?

Щеки Мадлен вспыхнули ярким румянцем. В который уже раз она упрекнула себя за то, что слишком много сказала ему о себе. Она не отличается излишней болтливостью. Наверное, нервная встряска заставила ее так разговориться.

– Простите, – через секунду добавил он. – Я не слишком тактично высказался.

Она сердито вздохнула.

– От этого ваши слова не перестали быть правдой.

– Мне очень жаль. Я сам не верю в то, что сказал. Просто вы уязвили мое самолюбие, потому что я-то счастлив тем, как все сложилось.

Она промолчала, все еще не в силах успокоиться, а он продолжил:

– Если вы здесь родились и выросли, у вас должно быть много друзей?

– После школы я на три года уезжала учиться в коллеж, потом два года жила в Париже и потеряла связь с большинством из них.

– Почему тогда вы так расстраиваетесь, что вам придется здесь задержаться? Я понимаю, что в Шато дю Буа сейчас не очень комфортно, но, надеюсь, у вас хватит чувства юмора и воображения, чтобы воспринимать вынужденную изоляцию как забавное приключение…

Именно так оно и было бы, окажись на твоем месте какой-нибудь другой мужчина, подумала она. Но она не могла признаться ему в своих мыслях.

Луи смотрел на нее с мягкой, слегка ироничной симпатией.

– Я, пожалуй, догадываюсь, что по-настоящему нервирует вас, особенно когда гаснет свет… – словно в подтверждение его слов лампочки замигали, на мгновение погасли и, к ее радости, снова загорелись, – и вы остаетесь в темноте наедине с незнакомым мужчиной, который может оказаться Бог знает кем.

Она поняла, что он поддразнивает ее, и улыбнулась.

– Ну, я о вас знаю не так уж мало. Вы сын уважаемого всеми месье Мориса и новый хозяин Шато дю Буа.

– В таком случае вы можете быть спокойны и не опасаться меня…

– Я этого не говорила, – вырвалось у нее.

Зеленые глаза сверкнули улыбкой, он хитро посмотрел на веточку омелы, которую подвесил над камином.

– Ах, вот что вы имеете в виду! Да, думаю, эта веточка чудом не воспламенилась.

Ясно, что он намекал на ее реакцию на его поцелуй.

Мадлен вспыхнула и сердито ответила:

– Едва ли стоит, чтобы что-либо воспламенялось!

– Вы опасаетесь, что я могу использовать ее еще раз? – спросил он, глядя на веточку, и глубоко вздохнул. – А, право, жаль, ведь сейчас праздник. Впрочем, только если вам это будет приятно и позволит чувствовать себя в безопасности… Ну а теперь, что бы вы хотели съесть еще? Фрукты? Сыр? Рождественский пирог?

– Спасибо, больше ничего, – натянуто ответила она.

– Тогда я приготовлю кофе.

Пока он заливал воду в кофеварку и ставил на поднос сахар, сливки и чашечки из тончайшего китайского фарфора, она обдумывала сказанное им.

Странно, но, после того как вслух были обозначены ее страхи, атмосфера разрядилась и стала более легкой и дружественной. Проблема состоит исключительно в ее реакции на него, в том, что в его присутствии она испытывает непонятное напряжение… Тогда как он, наоборот, явно радуется ее обществу.

– Не будете ли вы так добры?..

Она посмотрела в его сторону, и, предваряя его просьбу, подвинула к нему сервировочный столик.

Он поставил на него поднос и спросил:

– Какой кофе вы предпочитаете?

– Немного сливок и без сахара, пожалуйста.

Она обратила внимание, что себе он налил один кофе, без сливок и сахара.

Они пили кофе и, не говоря ни слова, наблюдали за огнем в камине. Им молчалось удивительно легко, как будто они сто лет знают друг друга. Перспектива провести с ним остаток вечера уже не пугала ее.

Когда чашки опустели, Луи весело спросил:

– Чем мы займемся, прежде чем отправимся спать?

– Давайте я помою посуду.

Он покачал головой.

– Успеется. Я имел в виду какие-нибудь развлечения. Здесь, конечно, есть телевизор, но в гостиной такой ледник, что вряд ли вам захочется его смотреть.

– Я не очень люблю смотреть телевизор, – сказала Мадлен. – Я бы предпочла что-нибудь почитать.

– Я с вами солидарен. Слава Богу, книг у нас сколько душе угодно. Кроме библиотеки отец собрал большую коллекцию книг первого издания.

– На самом деле? Это так интересно!

– Я не слишком в этом разбираюсь, – сказал Луи. – Если захотите, я вам как-нибудь ее покажу.

Предложение было сделано небрежным тоном, но она ответила с нескрываемым энтузиазмом:

– Спасибо, с большим удовольствием.

– Как вы понимаете, составление каталогов и тому подобное требует много времени, вот почему отец пригласил Мари Мюрье в качестве секретаря.

– Я и понятия не имела, что ваш отец коллекционировал книги, – заметила Мадлен.

Ей показалось, что по лицу Луи пробежала тень сердитого недоверия и тут же исчезла.

– Вы меня удивили. Я всегда считал, что это известно всем, по крайней мере тем, кто его знал.

– Я же говорила, что не была знакома лично с вашим отцом. Я только слышала о нем.

– Неважно. Если вы с ним занимались одной и той же деятельностью, то должны были быть наслышаны о его увлечении коллекционированием книг.

Мадлен удивилась, почему он так настаивает на своем, и покачала головой.

– Не обязательно. Видите ли, если становится известно, что состоятельный коллекционер интересуется какими-то изданиями, цена на них баснословно вырастает. Поэтому обычно серьезные коллекционеры предпочитают действовать через агентов, оставаясь в тени.

Она не была уверена, что убедила его. Лицо Луи ничего не выражало. Зеленые глаза оставались непроницаемыми, скрывая мысли.

Через минуту он пожал плечами и с легкостью произнес:

– Это разумно, я думаю. Покупка и продажа – это бизнес, не имеет значения, о каком товаре идет речь.

Она успокоилась, ей было приятно, что он согласился с ней. И все-таки почему он ей не поверил? Какая, по его мнению, причина могла заставить ее солгать?

Неожиданно поленья в камине рассыпались, и тысячи искр разлетелись по сторонам. Луи встал и длинными щипцами поправил дрова.

Вернувшись на место, он улыбнулся ей, и почему-то от этой улыбки у нее перехватило дыхание и быстрее застучало сердце.

– Теперь, пожалуй, мы можем вернуться к нашей дискуссии, – сказал он, продолжая улыбаться.

– К нашей дискуссии? – спросила она рассеянно.

– Если помните, мы с вами обсуждали перспективы развлечений на сегодняшний вечер. Мы исключили телевизор, следовательно, осталось два варианта…

– Два?

Он искоса посмотрел на веточку омелы над камином, потом с нескрываемым удовольствием стал наблюдать за румянцем, выступившим на ее щеках.

Стиснув зубы, Мадлен спросила как можно спокойнее:

– Может быть, здесь есть карты или шахматы?

– Раньше были, но понятия не имею, сохранились ли они. – Его лицо внезапно застыло, и он продолжил: – Единственные игры, которые признавал мой отец, это развлечения с женщинами… Или скорее с девчонками, которые годились ему в дочери. – Выражение ее лица заставило его спросить: – Неужели вы не знали?

– Нет. – Она всегда представляла себе месье Мориса Лакруа образцом респектабельности и высокой морали.

Зеленые глаза продолжали сверлить ее.

– Даже не догадывались?

– Нет.

– Теперь моя очередь удивляться. Хотя он всегда был осторожным человеком и умел вести себя с разными людьми по-разному. В таком маленьком городке, как Безанвиль, легко стать объектом для сплетен.

– Я никогда не слышала о вашем отце ничего порочащего его, – еще раз подтвердила она.

Луи пожал плечами и неожиданно сменил тему разговора.

– Что вы успели посмотреть в Шато дю Буа?

Мадлен удивилась, он ведь прекрасно знает ответ.

– Холл, кухню и библиотеку, – тем не менее сказала она.

– Значит, вы не видели старую часть дома?

– Нет, я даже не представляю, где она расположена.

– Это почти таинственное место. Там есть секретные места за раздвижными панелями. Я могу показать вам, если хотите. Мне кажется, что в снежную рождественскую ночь это как раз то, что надо.

Мадлен невольно задумалась: хочет ли он немного попугать ее, чтобы пощекотать нервы, или он просто еще в юности начитался сказок о привидениях?

По-видимому, ее размышления отразились на лице, потому что он усмехнулся и добавил:

– А когда вернемся, мы сможем сесть у огня и рассказывать друг другу совершенно правдивые истории о привидениях.

– Боюсь, я не знаю таких историй, – честно призналась она.

– Неужели у вас нет никакого личного опыта? Вы никогда не видели привидений?

– В этом нет ничего удивительного. Вряд ли какое-нибудь уважающее себя привидение захотело бы посетить небольшой коттедж или крошечную однокомнатную квартирку.

– Да, пожалуй, в таком тесном пространстве их могла бы скрутить судорога. Зато здесь… – Он замолчал.

Ее глаза широко распахнулись.

– Вы хотите сказать, что в Шато дю Буа есть привидения?

– Вижу, вы не принимаете всерьез мои слова, – нахмурился он.

– А что, я должна в это поверить?

– Конечно! Нельзя расстраивать месье Роже.

– Месье Роже?

– Месье Роже Лакруа. Я расскажу вам о нем позже… Ну так что, сыграем в привидения?

– Сыграем, – с сомнением согласилась она. В его поведении было что-то такое, что заставляло ее быть начеку.

– Тогда начнем. – Он встал и подал ей руку, чтобы помочь подняться. Но она сделала вид, что не заметила его жеста и поднялась сама. – Там будет холодно, поэтому давайте оденемся потеплее, – предложил он и помог ей надеть пальто одной рукой. Потом сам натянул джемпер. – Нам понадобятся свечи и спички.

Мадлен удивилась.

– А что, разве там нет электричества?

– Конечно, есть, но ведь генератор не работает. К тому же не весь дом модернизирован, поэтому свечи нам очень даже понадобятся.

– Тогда, может быть, будет лучше пойти туда днем?

– Что?! Чтобы испортить все развлечение?!

– Мне кажется, что вы хотите просто напугать меня.

Вместо того чтобы отрицать, он спросил:

– И как, у меня это получается?

– Нет, – твердо ответила она.

Луи собрал спички в пакетик и сунул его в карман. Мадлен наблюдала за его действиями с растущим недоверием. Потом он достал из шкафа прекрасный старинный бронзовый подсвечник, сделанный в форме дракона, стоящего на когтистых лапах, с изгибающимся хвостом и широко распахнутыми крыльями. В его открытой пасти находилась свеча.

– Подержите, пожалуйста, – вежливо попросил он.

Она взяла подсвечник и удивилась его тяжести.

– Давайте начнем с подвала! – Он повернулся и пошел впереди.