Текст книги "Поединок сердец"
Автор книги: Мэриан Эдвардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Ройс печально улыбнулся, чувствуя, как его глаза застилают слезы.
– Non, видишь, как крепко она спит.
– Пусть Бетани отдохнет. Она очень устала.
– Oui, пусть она отдохнет.
Слезы душили Ройса. Да, пусть она отдохнет. И ребенок у нее в чреве тоже будет спать. Два человека, которых он любит больше всего на свете, покинут этот мир, так и не узнав о его любви.
Склонившись к Бетани, Ройс шепнул ей на ухо:
– Бетани, я люблю тебя всем сердцем. Ты и наш ребенок – величайший дар Господа Бога. Если ты выздоровеешь, обещаю: я буду выполнять все твои желания. Я буду делать для тебя все, что в моих силах, – лишь попроси. Я даже верну тебе свободу, если ты того пожелаешь.
Прикоснувшись губами к щеке Бетани, Ройс опустил голову на ее подушку. О боже, без нее жизнь кончится.
У него перед глазами предстали картины прошлого. Ройс поклялся всем, что было для него свято: если ему предоставится еще один шанс, если Всевышний сотворит чудо, он не повторит своих ошибок. Однако, произнося обет, Ройс понимал, что желает невозможного. Бог никогда не предоставляет человеку шанс исправить свои проступки. Сделав ошибку, приходится до конца жизни нести на себе тяжесть свершенного. Но цена этой ошибки – его душа. Вытерев слезы, Ройс снова взглянул на жену. Он не мог оторваться от прекрасного лица Бетани.
Ему на плечо легла чья-то рука. Обернувшись, Ройс увидел Вашеля.
– Милорд, мы – то есть все ваши воины – молимся за ее выздоровление.
Ройс кивнул, глубоко тронутый тем, что его люди просят у неба исцеления для Бетани. Нормандским воинам предстоит в самом скором времени сойтись с врагом в кровавой сече, и тем не менее они не забывают его жену. Ему было ниспослано благословение, но он слишком поздно это понял. Вздохнув, Ройс встал. На нем лежит ответственность за других. Он не вправе их подвести.
Нежно проведя кончиками пальцев по щеке Бетани, Ройс выпрямился и взял Брета на руки.
– До моего возвращения ты будешь нести дежурство рядом с Бетани. Я могу поручить это задание только надежному воину.
Мальчик торжественно кивнул, но они оба понимали, что Ройс, вероятно, вернется слишком поздно.
Войдя в шатер мужа, Мери презрительно скривила губы, увидев поспешно соскользнувшую с ложа обнаженную девицу. Схватив в охапку свои вещи, та выбежала из шатра. Проводив ее гневным взглядом, Мери повернулась к мужу. Хью Синклер довольно ухмыльнулся, нисколько не смущенный тем, что жена застала его с любовницей.
– Разгромить их не составит особого труда, – произнесла Мери голосом, холодным, словно зимняя ночь. Она развернула лист пергамента. – Здесь записано, сколько в замке людей и боевых коней. Я составила план укреплений, отметив важнейшие крепостные сооружения и два подземных хода. Впрочем, оба они теперь бесполезны, – улыбнувшись, она передала свиток мужу. – Единственный человек, обладавший мужеством и не потерявший честь, мертв. Я устранила последнее препятствие.
– Меня поражает, женушка, с какой легкостью ты расправляешься со своими соплеменниками.
Мери застыла:
– Это было необходимо. Всевышний поручил мне покарать грешников.
Великан-шотландец приблизился к жене, потягивая эль.
– Он еще не передумал?
– Нет. Это мой долг.
– Ты любила сестру?
– Да, хотя та этого не заслуживала. Бетани присвоила себе то, что по праву должно принадлежать мне. Господь просветил меня.
Некрасивое лицо Хью скривилось в злорадной усмешке. Он швырнул кубок в дальний угол шатра.
– Мы готовы завтра пойти на штурм. Молилась ли ты о нашей победе?
– Да. Завтрашний день принесет нам удачу, и мы будем править Нортумберлендом.
– Нет, я буду править Нортумберлендом!
Мери отпрянула назад, и в груди у нее зашевелилось недоброе предчувствие.
– Мы будем править.
– Нет, женушка, – замахнулся Хью. – Тебе придется усвоить один урок.
Мери подняла руки, пытаясь защититься от удара, но кулак мужа сшиб ее с ног. Хью бил ее руками и ногами, а она, свернувшись клубком, пыталась защитить голову. Предыдущие побои Мери перенесла стоически, понимая, что так будет легче убедить Бетани в искренности ее слов, но сейчас муж ее словно озверел.
Избив жену до полубесчувственного состояния, Хью поднял ее с земли и швырнул на ложе. Мери застонала, не в силах поверить в то, что он задумал. Великан уверял, что ему нужны только ее земли и замок, но не она сама.
– А теперь, после того, как ты выполнила все, что мне от тебя было надо, не вижу причин, почему бы не вкусить твоих прелестей.
Хью принялся срывать с нее одежду. Мери отчаянно сопротивлялась, но следствием этого были лишь новые жестокие удары. Оглушенная увесистым кулаком, она сквозь туман ощутила, как муж взбирается на нее. Ее тело пронзила острая, нестерпимая боль. Мери попыталась спихнуть с себя Хью, но тщетно. Насытившись, он, довольно заурчав, перекатился на бок. Мери, разъяренная тем, что ее использовали словно последнюю шлюху, занесла кулак, целясь мужу в лицо, но так и не смогла нанести удар. Могучая рука Хью свернула ей шею.
Последней мыслью Мери был укор Господу за то, что тот покинул ее.
Ройс обходил крепостные стены. Все поле перед замком было заполнено вражеским войском. При первых проблесках зари оно двинется на приступ. Ройс осмотрел укрепления, проверил своих людей, и все это время в мыслях его неотступно присутствовал образ Бетани.
Он делал все, чтобы защитить ее землю, а перед глазами его стояла ее улыбка, в ушах звучал ее звонкий смех. Ройс заставлял себя действовать, невзирая на боль.
Образ Бетани, нисколько не померкнув, не покидал его всю ночь. Ройс понял, что он отныне всегда будет с ним, что бы ни случилось. Бетани стала частицей его жизни, проникнув в его сердце и душу.
Призраки могут успокаивать, могут мучить; призрак Бетани будет делать и то, и другое. Оставаясь один, Ройс смыкал веки, погружаясь в царство печали. Ги обнаружил брата забившимся в угол башни, лицо его было залито слезами.
Раньше Ройс сгорел бы со стыда, если бы его застали в таком виде. Странно, но теперь это не имело для него никакого значения. И все же, вытерев глаза, он, вздохнув, взглянул на брата.
– В чем дело, Ги?
– Ройс, я предпочел бы отсечь себе руку, лишь бы не приносить тебе это известие.
Кровь застыла в жилах Ройса, он ощутил, как у него стиснуло грудь.
– Она умерла, – безжизненным голосом произнес он.
– Non, – поспешно заверил его Ги. Ройс почувствовал прилив облегчения:
– Что же тогда случилось?
– Яд. Мы не смогли найти его, – тяжело вздохнул Ги. – Извини, Ройс.
– Как она? – спросил Ройс, затаив дыхание.
– Так же. Ее судьба в руках Всевышнего.
Кивнув, Ройс отвел взгляд, пытаясь совладать с мучительной болью. Прошло несколько минут, прежде чем он наконец заговорил:
– Как только начнет светать, замок подвергнется штурму. Я рад, что ты рядом.
– Я не отойду от тебя ни на шаг! – воскликнул Ги.
– Будем молиться о том, чтобы выстоять – не ради себя, а ради моей жены. Я перед ней в неоплатном долгу.
– Значит, ты признаешь, что любишь эту саксонку?
– Oui, но сейчас, уже слишком поздно. Я так и не успел сказать ей об этом, – дрогнувшим голосом произнес Ройс.
– У тебя еще будет возможность.
Ройс вздохнул:
– Я не верю, что Господь Бог предоставляет людям повторный шанс. Я обладал всем, чего только желал, но не понимал этого. Я отшвырнул от себя бесценный дар.
– Господь не карает, брат; это предоставлено людям. Он милостив и все понимает. Молись. Проси его вернуть этот дар.
– Молюсь. От всего сердца молюсь, Ги. Но ответа нет. Впрочем, я его и не жду. Твой брат не настолько близок к Всевышнему.
– Он раскрывает свой слух перед грешниками.
– Да? Боюсь, мой голос остался неуслышанным, – печально улыбнулся Ройс. – До этого момента я никогда не испытывал нужды в Боге, и теперь, уверен, он отвечает мне тем же. А сейчас нам надлежит выполнить свой долг, какие бы чувства нас ни обуревали!
Развернувшись, он решительной походкой направился к своим воинам.
– Пошли. Нам предстоит тяжелое испытание.
Глава 24
– Хвала Господу, нам приходится защищать укрепленную позицию. Я не горю желанием сойтись с этим войском на открытом поле, – сказал Ги Седрику, оглядывая с крепостной стены огромное скопление шотландских воинов. В нем говорила не трусость, а трезвая оценка силы врага. – Наше положение более выгодное, но неприятель и не думает ослаблять натиск.
Вот уже целый день на стены накатывались волна за волной одетые в шкуры воины.
– В жилах этих северян течет кровь диких викингов, – почтительно согласился Седрик. Несмотря на полученную вчера вечером от Мери рану, осунувшийся и бледный, старик не ушел с боевого поста. Он повернулся к Ги. – Им незнакомо чувство жалости.
Ги прекрасно его понимал. Половина населения Нормандии ведет свою родословную от жестоких скандинавов. Нечего ждать от них милосердия, им нужна лишь полная победа. Шотландцев необходимо разгромить. Ги осмотрел позиции неприятеля, над которыми уже начинали сгущаться ранние зимние сумерки. Благодарение Господу, ночь позволит сделать небольшую передышку.
– Если бы не эти высокие каменные стены, нам бы несдобровать.
Обернувшись, Ги увидел поспешно приближающегося Вашеля.
– Ройс зовет вас в главную залу, – запыхавшись, сказал тот, отирая с лица пот и грязь.
Торопясь в залу, Ги пытался понять, что замыслил его брат. Каким бы безвыходным ни казалось их положение, каким бы безрадостным ни виделось будущее, Ройсу всегда удавалось придумать выигрышный стратегический ход. Сейчас не тот случай, чтобы нарушать эту традицию.
Ги и Вашель вошли в залу, и суровый нормандский полководец повернулся к ним. Глубокие складки на лицах воинов и мрачные взгляды выдавали охватившую всех тревогу. Однако, несмотря на пропитывающие воздух беспокойство и неуверенность, голос Ройса, обратившегося к стоящему рядом воину, прозвучал властно и решительно:
– Удвойте количество часовых. Этой ночью мы должны быть особенно бдительны. Неприятель может воспользоваться любой нашей оплошностью.
– Oui, ты прав, – согласился Ги, вспоминая беспорядочные толпы полуголых воинов, с кровожадными воплями идущих на приступ.
Ройс кивком пригласил Ги и других командиров подойти к столу, на котором лежал план крепостных укреплений и окрестностей.
– Размести своих людей здесь, здесь и здесь, – приказал Ройс, обращаясь к начальнику гарнизона Феррагюсу и указывая места на плане. – А я во главе отряда воинов совершу вылазку через подземный ход и ударю шотландцам во фланг.
Его рука накрыла изображения полей и холмов слева от замка.
– Схватиться с врагом на открытой местности – самоубийство, – возразил Ги, и остальные согласно закивали. – К тому же Синклеру известно о подземных ходах, и наши действия не станут для него неожиданностью.
– Au contraire.[14]14
Напротив (фр.)
[Закрыть] Мой замысел удастся, так как мы будем действовать внезапно и непредсказуемо. Выехавший из главных ворот отряд всадников с Вашелем во главе отвлечет врага от замка. Наши воины, не ввязываясь в бой, заманят шотландцев к тому месту, где их буду ждать я, и, обрушившись на неприятеля одновременно с двух сторон, мы разгромим его. Зажатые между замком и засадой, шотландцы будут сокрушены.
– План великолепен, но и опасен, – озабоченно нахмурился Ги.
– У тебя есть другие предложения? – спросил Ройс, пододвигая ему карту.
Братья молча переглянулись. Наконец Ги нехотя покачал головой:
– Non. Но я пойду с тобой.
Он не мог отпустить брата в пекло одного.
– Non. Ты будешь охранять тех, кто в замке. С тобой останется Седрик. Со мной пойдет лишь небольшой отряд – люди, оставленные королем.
Командиры отрядов высказали Ройсу свои замечания. Тот, прирожденный военачальник, внимательно их выслушал. Подробно разъяснив свой замысел, он поставил конкретные задачи перед каждым отрядом, снова подчеркнув, что ключевая роль отводится его людям.
Ответив на все вопросы, Ройс распустил военный совет.
Командиры покинули залу, остался один лишь Ги.
– Ройс, ты не надеешься вернуться живым, – высказал он вслух свои мысли.
В отличие от остальных, он прекрасно понял замысел брата.
Ройс покачал головой:
– Non, я надеюсь одержать победу. Я буду во главе отборного королевского отряда. Это опытные, закаленные в боях воины.
«И чужие для него люди, – подумал Ги. – Ройс не хочет видеть, как рядом с ним будут погибать его друзья».
– Мне было бы легче, если бы ты назначил вместо себя кого-то другого, – сказал Ги, внимательно следя за братом.
Тот едва заметно стиснул зубы:
– Это невозможно. Я сам должен быть там.
Ги понял, что спорить бесполезно. Ройс не изменит своего решения. Чувствуя, как у него защемило сердце, Ги стиснул руку брата:
– Да хранит тебя Бог, Ройс. Я буду защищать твою землю и твой дом до последней капли крови.
– Знаю. Если нам улыбнется счастье, вечером я вернусь и мы отпразднуем победу, – ответил Ройс, заключая брата в объятия.
Два воина молча стояли посреди пустынной залы, сознавая, что, возможно, в последний раз видят друг друга. Однако этот редкий момент близости продолжался лишь мгновение. Ройс де Бельмар, ни разу не оглянувшись, вышел из залы.
Вылазка была намечена на полдень. Все в замке – и мужчины, и женщины – готовились к кровопролитной схватке. Нормандцы и саксы проводили последние часы затишья вместе, избегая разговоров о будущем.
Многие мужчины и женщины, уже давно жившие вместе, поспешно обвенчались. Предстоящее сражение обязывало людей подвести итоги прожитого, расплатиться по всем счетам.
В течение всей долгой ночи Ройс не мог найти успокоения. Большую ее часть он провел в комнате своей супруги. Рыцарь так пристально смотрел на нее, что ему начинало казаться, будто она шевелится; но нет, моргнув, он обнаруживал, что Бетани по-прежнему лежит совершенно неподвижно. Ройс не переставал корить себя. Если бы Всевышний даровал ему лишь несколько минут, чтобы высказать все, что лежит у него на душе! Но Бог, судя по всему, как и вчера, оставался глух к его просьбам.
И все же Ройс никак не мог смириться с тем, что ему предстоит потерять Бетани. Он действительно выбрал для себя самое опасное место в предстоящей битве, но вовсе не потому, как ошибочно решил Ги, что искал смерти. В глубине души у него теплилась надежда. Бетани не умрет. Им предначертано судьбой жить вместе. Он вернется домой с триумфом и положит победу к ногам любимой жены. Это самое меньшее, что он может ей дать. Насколько Ройс помнил завет далекого предка Бетани, наследница Нортумберленда должна выходить замуж за самого доблестного воина, который будет защищать ее владения. И, видит Бог, он не подведет свою супругу.
Едва только первые слабые лучи утреннего солнца заглянули в комнату, Ройс понял, что настала пора расстаться с возлюбленной: Склонившись над Бетани, он прижался поцелуем к ее губам.
– Мы навеки останемся вместе, ибо никто другой больше не сможет завладеть моим сердцем, – прошептал он.
Встав, Ройс прикоснулся к ее нежной щеке:
– Я люблю тебя, Анни. Вручаю тебе свою душу и сердце. Храни их вечно.
Он повернулся, не обращая внимания на струящиеся по пухлым щекам Майды слезы. Его ждут дела. Кухарка остановила Ройса, схватив его за руку.
– Милорд, да хранит вас Бог.
Он кивнул, не в силах выразить словами благодарности за это пожелание.
– Заботьтесь о моей жене, – проворчал он, пытаясь скрыть свои чувства.
Майда улыбнулась, ничуть не стыдясь своих слез.
– Буду заботиться о ней до последнего вздоха, милорд.
С самого рассвета продолжались мелкие стычки. Ги и Вашель доложили Ройсу положение дел.
– Милорд, – заметил верный оруженосец, – мне известно ваше упрямство, но постарайтесь не свернуть себе шею.
– Хорошо, и тебе желаю того же, – ответил Ройс, глядя на то, как подбежавшая Сумар заключила Вашеля в свои объятия.
– Возвращайся, Вашель! – воскликнула она. – Я не переживу гибель еще одного мужа.
Вашель увел ее, и Ройс с завистью проводил их взглядом, жалея, что не может обнять Бетани, услышать ее пожелание благополучного возвращения с поля боя.
Ги протянул Ройсу его меч:
– Следует ли напоминать тебе, что мне очень бы не хотелось извещать мать о твоей гибели?
– Не беспокойся, брат; я вернусь живым и невредимым, – заверил его Ройс.
Он собрался было идти, но тут к братьям подошел отец Джон:
– Одну минутку, милорд. Перед вашим уходом я хотел бы вознести молитву о благополучном, да будет на то Господня воля, возвращении вас и ваших людей.
Ройс понимал, как эта молитва поднимет дух его воинов. Однако его удивило, что священник-сакс хочет просить у неба удачи нормандским воинам. Впрочем, это еще одно свидетельство привязанности всех саксов к Бетани – и к нему, ставшему ей мужем. Никакое насилие не смогло бы завоевать ту преданность, которой теперь по доброй воле удостоили саксы всех своих недавних врагов.
– Oui, святой отец, мы смиренно примем молитву о нашей победе.
Отец Джон кивнул, и нормандские воины преклонили колени, принимая благословение.
– Пусть эти храбрые и отважные воины с помощью нашего милостивого Господа одержат победу во славу Его.
Воины, получив благословение, встали, готовые идти в бой. Ройс поднялся с колен, и священник подошел к нему:
– Я молился в часовне о выздоровлении леди Бетани; сейчас я отправлюсь к ней и не отойду от нее до вашего возвращения.
– Святой отец, если на то будет воля Господа и я погибну в битве, похороните меня вон на том пригорке, – указал Ройс на то место, где впервые встретился со своей будущей женой.
Священник кивнул, и взор его затуманился слезами.
– А если моя жена… – Ройс осекся, – …если она не выздоровеет, положите ее рядом со мной, чтобы мы оставались вместе на веки вечные. Вы проследите за этим?
– Да, сын мой, положитесь на меня. – Отец Джон передал Ройсу расшитый пояс, наследственный знак Нортумберленда. – Она сама отдала бы его вам. Ройс де Бельмар, супруг леди Бетани, с моим благословением станьте ей надежным защитником!
Взяв пояс, Ройс в сотый раз всмотрелся в вышитые на нем картины. Сейчас ему оказана высокая честь, как и за девятьсот лет до этого римскому завоевателю. Сглотнув комок в горле, Ройс перепоясался древней реликвией и, убрав кинжал в голенище сапога, присоединился к своим людям.
Неприятель двинулся на приступ крепостных стен, и воздух наполнился громкими боевыми криками. Ройс повел свой отряд подземным ходом, и всю дорогу в тоннеле звучали просочившиеся сквозь толщу земли приглушенные звуки сражения, напоминающие стенания корчащихся в муках призрачных бойцов.
Слушая этот предостерегающий глас смерти, Ройс мысленно дал обет. Если он не погибнет сегодня, то впредь никогда больше не будет ценить жизнь так дешево. Каждый новый день будет приносить радость. Выходя из подземелья на свет, рыцарь понял, что отныне жизнь его никогда больше не будет такой, как прежде. Ибо он никогда больше не сможет найти любовь, каковой наградила его Анни.
Брам Мактавиш услышал звуки сражения, которые ни с чем невозможно спутать, задолго до того, как увидел поле боя. Осторожно поднявшись на гребень холма, он с изумлением взглянул на открывшуюся перед ним картину. Возвращаясь в замок Ренвиг, чтобы забрать своего племянника, шотландский лэрд никак не ожидал увидеть его осажденным.
Брам узнал знамена клана Синклера, и у него в душе все оборвалось. О раны Господни, неужели северянин сошел с ума? Воюет со своими родственниками? И как поступить ему самому? Неудержимая волна северных воинов в самое ближайшее время смоет нормандцев, если к тем не подоспеет подмога.
Брам смотрел на кровавую сечу, и у него перед глазами оживали давно умершие воспоминания, взывая о долге, от которого он отказался много лет назад. Но сейчас он не сможет ослушаться до боли знакомого голоса, нашептывающего ему на ухо: «Спаси ее. Спаси нашу дочь». Браму казалось, у него разрывается сердце. Да, он слышал голос своей возлюбленной так, словно та стояла рядом. Родная дочь, его плоть и кровь, нуждается в нем.
Собрав своих людей, Брам поскакал вперед. Над полем боя разнесся древний боевой клич Мактавишей. Опьяненный боевым пылом, старый шотландец увидел перед собой образ, который так долго гнал от себя, услышал слова клятвы, которую нарушил. Словно одержимый, он поднял меч и ринулся в бой.
Ройс бился в самой гуще сражения. Его нападение застало неприятеля врасплох, но первоначальное преимущество быстро исчезло из-за подавляющего численного превосходства воинов-кельтов. Ройс понимал, что его людям приходится туго, но все до одного нормандцы сражались доблестно и самоотверженно, оправдывая надежды своего вождя. Пусть им не суждено одержать победу, они были полны решимости захватить с собой на тот свет как можно больше врагов и тем самым спасти замок.
Внезапно услышав громкий боевой клич, Ройс оглянулся, и кровь застыла в его жилах. На гребне холма стояло еще одно шотландское войско! Он допустил роковой просчет, и его воинам придется дорого заплатить за это. Они окружены со всех сторон, и надеяться больше не на что.
На мгновение позволив себе роскошь еще раз вспомнить свою возлюбленную, Ройс снова пожалел о том, что ему больше не представится возможность что-либо исправить. «Впрочем, – подумал он, оглядывая вражеские полчища, – Господь все же дал мне последний шанс. По крайней мере мы с Бетани будем неразлучны в смерти». Но времени предаваться праздным размышлениям не было. Выскочивший из неприятельских рядов воин направил меч в сердце Ройса. Тот, успев в последний миг увернуться от удара, выхватил из-за голенища кинжал Бетани и по самую рукоятку погрузил его в обнаженное тело шотландца. Высвобождая древний клинок, Ройс подумал, что Анни вместе с ним и никогда его не покинет.
Окруженный со всех сторон врагами, Ройс увидел, как к месту сражения во главе своего клана мчится Брам Мактавиш.
– Проклятие! – выругался он, давая зарок обагрить свой меч кровью лэрда за то, что тот присоединился к врагу.
Нормандским воинам не устоять перед удвоившимся числом шотландцев. Подняв меч, Ройс издал боевой клич. Он заберет вероломного язычника с собой в ад!
Брам, рубя направо и налево, пробивался к Ройсу. Они встретились в самой гуще сечи.
Шотландец, отбил удар нормандского рыцаря.
– Я пришел к тебе на помощь, Ройс де Бельмар!
Ройс изумился, но тут Синклер со всей силы опустил на него меч, и Мактавиш, подтверждая свои слова делом, отразил этот выпад.
Спина к спине мужчины сражались, выручая друг друга. После вступления в битву людей Мактавиша соотношение сил изменилось в пользу нормандцев, и все же битва с северянами шла почти весь день, пока те наконец были сломлены и отступили.
Эта битва оказалась исторической. Не впервые шотландцы сражались с шотландцами, но на помощь нормандским воинам ни один клан еще никогда не приходил.
К вечеру воины Синклера обратились в беспорядочное бегство, и союз двух знатных родов был окончательно закреплен.
– Я был бы рад услышать от тебя, что здесь сегодня произошло, – сказал Брам Мактавиш, отирая со лба пот и грязь.
– Рассказ мой будет долгим, и вам лучше выслушать его за кубком эля, – ответил Ройс.
– Согласен, – хлопнул его по спине Брам. – А из тебя еще может получиться что-нибудь путное, рыцарь! – Он повернул коня. – Я переговорю со своими людьми, а потом мы встретимся в замке.
У Ройса сжалось сердце при мысли о том, что ему предстоит поведать Мактавишу о болезни Бетани и предательстве Мери. Сейчас далеко не лучший момент извещать шотландского лэрда о том, что одна его племянница сбежала из дома, а другая находится между жизнью и смертью.
К Ройсу приблизился нормандский воин:
– Всего на одно слово, милорд.
Рыцарь выслушал подробный доклад и принял от воина кое-какие бумаги и перстень Бетани.
К ночи с поля битвы наконец поступили хорошие вести. К тому времени, как над Нортумберлендом засияет полная луна, воины, изгнав захватчиков со своей земли, вернутся в замок с ранеными. Ги жалел лишь о том, что к радостному известию о победе не может добавить сообщение о благополучном исцелении Бетани. Молодая женщина по-прежнему находилась в том же состоянии, в котором ее оставил Ройс, уходя на бой.
Произнеся мысленно молитву, Ги отворил дверь спальни Бетани и тотчас же в ужасе застыл на пороге, увидев заплаканное лицо Майды.
– Мадам, что-нибудь случилось? – спросил он, опасаясь услышать худшее.
Громко всхлипывая и вытирая красные от слез глаза фартуком, кухарка указала дрожащим пальцем на кровать.
– Несомненно, такова была воля Господа, – с трудом выдавила она.
У Ги заныло сердце от сознания того, что сейчас ему предстоит увидеть жену брата мертвой. Но, взглянув в сторону кровати, он, словно громом пораженный, раскрыл рот от изумления.
Бетани – бледная и осунувшаяся – сидела в постели.
– Что с тобой, Ги? Ты выглядишь так, словно увидел привидение.
Ги покачал головой, переводя взгляд с Бетани на Майду.
– Дело вовсе не в том, что я не рад видеть тебя выздоровевшей, сестренка. Просто я ума не приложу, как это могло произойти.
Бетани грустно вздохнула:
– Сестра принесла мне теплого молока. Оно было таким приторно сладким, что мой желудок отказался его принимать; и, чтобы не огорчать Мери, я, когда она отвернулась, вылила молоко в горшок. Я даже не знала, что оно отравлено.
Подойдя к кровати, Ги стиснул еще дрожащие после болезни пальцы Бетани.
– Так, значит, тебе известно, что это сделала Мери?
– Да, когда яд начал оказывать действие, она мне все рассказала. Ги, я до сих пор не могу в это поверить. – Бетани часто задышала, пытаясь сдержать слезы. – Сердцем своим я не могу понять ее ненависть.
– Не стоит вспоминать о ней, миледи, – вставила Майда, по-видимому уже извещенная о случившемся.
– Теперь это уже не имеет значения. Ты поправилась. Ройс будет безумно рад!
Лицо Бетани исказила горечь:
– Будет ли? Ведь я незаконнорожденная, Ги.
Отвернувшись, она уставилась в стену. Одинокая слезинка, сорвавшись с ресницы, скатилась по ее щеке.
– Я спала, и мне приснился Ройс. Он говорил со мной. Его слова были такие нежные, такие прекрасные. – Бетани покачала головой. – Наверное, это все из-за болезни.
– Non, это тебе не почудилось; ты действительно слышала моего умирающего от любви брата. Он любит тебя, Бетани. Очень любит. Я даже не представлял себе, что такое возможно.
– Ги, ты ничего не понимаешь, – отозвалась она. – Если у Ройса и было ко мне какое-то чувство, оно тотчас же испарится, как только он узнает о моем происхождении.
Услышав в ее голосе безутешное отчаяние, Ги понял, что настал его черед действовать. Усевшись на кровать, он взял руку Бетани:
– Дорогая, ты не слушала мои наставления по поводу того, как увлечь мужчину, но воспользуешься ли ты советом, как заставить Ройса признаться в любви?
Бетани улыбнулась, однако глаза ее остались печальными. Взор ее заволокло туманом усталости и страха.
– Ги, разумно ли так шутить над Ройсом? Он ведь этого никогда не простит.
– Бетани, ты даже представить себе не можешь, на что способен мой брат, – возразил Ги. – Я уверен, в твоих интересах – и в его также – прислушаться к голосу сердца.
– И к чему это приведет? – опустила взгляд Бетани.
Ги взял ее за подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза.
– Бетани, это освободит Ройса.
Некоторое время она молчала, не отрывая от него взгляда.
– Ну хорошо.
Уловив сдержанность в ее голосе, Ги ободряюще похлопал Бетани по руке. На самом деле сейчас он старался помочь не столько брату, сколько ей самой. Именно Бетани должна расстаться с последними сомнениями по поводу любви к ней Ройса.
– Отлично. Итак, нельзя открывать ему твое выздоровление.
Бетани ахнула. Ги, поднявшись с кровати, повернулся к Майде:
– Кому-нибудь, помимо нас двоих, известно о том, что Бетани поправилась?
– Нет, милорд. Пока продолжался бой, всем было не до того, – ответила кухарка, и лицо ее озарилось заговорщической улыбкой.
Прочтя понимание и одобрение в глазах служанки, Ги привлек ее к себе.
– Мы оставим это в тайне. – Он повернулся к Бетани. – Ройс, придя сюда, будет по-прежнему уверен в том, что ты при смерти. И тогда, дорогая сестричка, ты услышишь голос его сердца.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вбежал Брет.
– Бетани! – радостно воскликнул он, до полусмерти перепугав Ги.
Мальчик бросился в обьятия сестры:
– Я люблю тебя!
– И я тебя люблю, – ответила Бетани, прижимая его к себе.
– Брет, клянусь, это будет стоить мне десяти лет жизни, – притворно схватился за сердце Ги. Он повернулся к Бетани. – Если бы на месте мальчика оказался Ройс, наш замысел провалился бы.
Подойдя к кровати, Ги взял Брета за руку. Крепко поцеловав сестру, мальчик соскочил на пол.
– Брет, выздоровление Бетани нужно сохранить в тайне.
– Почему?
– Потому что мы хотим разыграть Ройса. Помнишь, как он подшутил над твоей сестрой, не сказав, что понимает ваш язык? – Ги подождал, пока Брет кивнет. – Ты нам поможешь?
– Да, мы здорово над ним посмеемся!
– Молодец, Брет, ты все понял. – Улыбнувшись, Ги подхватил мальчика на руки и закружил его вокруг себя. – Я горжусь тобой, маленький воин.
Брет просиял.
Бетани покачала головой:
– Ги, ты уверен, что Ройс сочтет это забавным?
Но вместо него ответил Брет:
– Да! Он обожает шутки.
– В любом случае упускать такую возможность нельзя, не так ли, Бетани? – спросил Ги. – И главное не то, что ты расквитаешься с ним за его розыгрыш. Ты узнаешь, действительно ли он тебя любит.
Брам Мактавиш въехал в ворота замка Ренвиг, спеша встретиться со своими родными. Как они жили без него? Брам улыбнулся, предвкушая близкое свидание. Но что же с несчастной Мери? Странно, у него даже мысли не возникло, что Ройс де Бельмар способен на предательство, и в то же время он сразу же поверил в вину своего соплеменника Синклера. Ройс не из тех, кто действует исподтишка. Нормандский рыцарь – храбрый и доблестный воин, олицетворение всего того, что уважает в людях лэрд Мактавиш.
Синклер же – это другое дело. С самой свадьбы Мери Брама не покидала тревога за нее. Да, именно северянин заварил всю кашу, но все же надо сперва выслушать все обстоятельства дела. Господь проследит за тем, чтобы правда вышла на свет.
Возвращающихся воинов встретил женский плач; но то были слезы радости, а не скорби, ибо многие вернулись домой живыми и невредимыми.
Ройс де Бельмар спешился, и к нему подошел Седрик.
– Мой господин, замок в безопасности, – доложил он, принимая у рыцаря поводья. – Враг уничтожен, оставшиеся в живых рассеяны и загнаны в болота. – Покончив с делом, воин преклонил колено. – Милорд, мне больно это говорить, но из вашей опочивальни нет никаких новостей.
– Благодарю, Седрик, – печально произнес Ройс, знаком приглашая воина подняться.
Брам встрепенулся, услышав слова старика, и повернулся за разъяснением к Ройсу. И только теперь он заметил глубокую скорбь в глазах молодого рыцаря.
