Текст книги "Поединок сердец"

Автор книги: Мэриан Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

– Давайте будем держать свое слово. Сегодня мы не представители враждующих сторон, а просто мужчина и женщина.

Ройс улыбнулся, открывая безукоризненные зубы.

– И снова, Анни, ты права, – сказал он, охватывая ладонями ее лицо.

– Ройс, – предостерегающе произнесла Бетани, понимая, что не сможет устоять перед ним.

– О том, что ты – женщина, а я – мужчина, я никогда не смогу забыть, – промолвил Ройс. – И мы оба можем по достоинству это оценить.

Встретившись с ним взглядом, Бетани увидела у него в глазах скрытый огонь.

– Как тебе это удается?

– Что? – спросил Ройс с невинным выражением, таким чарующим и интригующим.

– Заставлять меня чувствовать себя неловко, – сказала она, отворачиваясь от полуночно-синих глаз.

– Анни, ma cherie,[12]12
  Дорогая моя (фр.)


[Закрыть] я хочу лишь того, чтобы ты чувствовала себя в полной безопасности. Разве в моих объятиях ты не испытываешь прилив страсти?

Нежно обвив Бетани руками, он повернул ее лицом к себе, ласково поглаживая по спине.

Его терпкий мужской запах дурманил голову; страсть вспыхнула от одного прикосновения. Бетани буквально изнывала от желания быть вместе с этим мужчиной. Но она не может, не должна признаться в этом.

Бетани попыталась высвободиться из объятий Ройса.

– Анни, ты согласилась на перемирие. Я лишь продолжаю мирные переговоры. В таких случаях всегда надо идти на определенные уступки. Я дал согласие отпустить твоих брата и сестру к дяде в Шотландию, не требуя платы за их освобождение, – сказал он.

– Да, но…

Ройс прижал палец к ее губам.

– А ты что обещала мне в обмен на свободу родных?

Скрывая улыбку, Бетани ответила:

– Прекратить бороться с тобой.

– В таком случае все очень просто. Не сопротивляйся.

Его губы накрыли рот девушки пламенным поцелуем. Она задыхалась, но не могла оторваться, чтобы сделать вдох. Ройс медленно проложил дорогу от ее губ до уха нежными поцелуями, невесомыми, словно крылья бабочек.

– Ты же хочешь меня, – прошептал он. – К чему бороться с этим чувством, моя маленькая леди?

Бетани не желала произносить слова, которые он ждал от нее. Даже если то, что он говорит, – правда, она ни за что на свете не признается в этом вслух. Но ее уста, признавая полное поражение, жадно искали губы Ройса.

Он медленно, как будто продляя это мгновение, расстегнул на ней платье, сопровождая каждое движение поцелуем. Расстелив на земле свой плащ, Ройс опустил на него Бетани. Быстро скинув с себя одежду, он улегся рядом с ней на мягкую ткань.

Руки Ройса скользнули вниз по ее телу, и Бетани сладостно содрогнулась. Каждый кусочек ее кожи, вспыхнув, оживал от его прикосновения. Захлестнутая волной желания, она купалась в море наслаждения.

Ройс опустился еще ниже, и ее затопил теплый прилив. Его губы, жадно пожирающие тело Бетани, задержались на ее груди. Он слегка прикусил зубами сосок, и Бетани вскрикнула, пронзенная сладостным восторгом. Язык Ройса мучительно медленно прошелся вокруг набухшего соска, и с ее уст сорвался стон экстаза. Возбужденный такой реакцией, Ройс, обхватив губами сосок, нежно сдавил его, и Бетани выгнула спину, стремясь прильнуть ближе к нему. Ройс перешел к другому соску, и Бетани стиснула его плечи, вонзая ногти в кожу.

Она старалась привлечь Ройса к себе, а он прижимал ее к земле, продолжая совершать опустошительные набеги на ее тело, соблазнительно лаская. Его язык одарил щедрым вниманием пупок Бетани, а рука проникла между ее ног – и неподвижно застыла там. Волна наслаждения захлестнула Бетани.

– Ройс, пожалуйста, – взмолилась Бетани, не зная, хочет ли она просить его не торопиться или же, наоборот, не медлить больше ни секунды.

– Что ты хочешь, Анни?

«Я хочу, чтобы ты полюбил меня разумом, сердцем, душой и телом», – произнесла она про себя. «Полюбил…» – отголоски этого слова наполнили ее мысли. Неужели это все-таки произошло? Неужели она полюбила врага?

Гром и молния! Она попала в собственную ловушку, пав жертвой ласк Ройса.

– Ройс, я для тебя хоть что-нибудь значу? – с надеждой и страхом спросила Бетани, сознавая, что независимо от ответа обрекает себя на чистилище, худшее, чем ад.

Оторвавшись от нее, Ройс заглянул ей в глаза.

– Я буду любить тебя до конца дней своих. Но предпочту ли я тебя другим? Non, cherie. He могу.

Прикоснувшись поцелуем к ее губам, он прошептал:

– Если хочешь, я остановлюсь. Анни, одно только слово.

Бетани зажмурилась, сознавая, что погибла. Но честь, положение больше ничего для нее не значили. Ройс заполнил все ее помыслы и чаяния.

Возможно, завтра она посмотрит на все это по-иному. Впрочем, Бетани сомневалась в этом.

По ее щекам скользнули две слезинки.

– Спаси меня, Господи! Я хочу тебя, Ройс.

Услышав эти слова, он дал волю сдерживаемым с огромным трудом чувствам.

Его шершавые ладони гладили нежную кожу Бетани с первобытной жаждой, на которую она откликнулась дрожью предчувствия. За каждым прикосновением сильных мужских рук следовала ослепительно белая вспышка молнии страсти.

Отвечая на жаркие ласки Ройса, Бетани двигалась в такт ему. Потеревшись бедрами о его торс, соблазнительно обхватив ногами его колено, она вдруг ощутила нестерпимое желание. Набросившись с безумными поцелуями на губы Ройса, она изо всех сил прижалась к нему, вдавившись грудью в поросль волос у него на груди, вжимая чувственные выпуклости своего тела в его каменно-твердые мышцы.

Между двумя телами не оставалось больше ни малейшего расстояния; скользнув руками по литым мускулам на его плечах, Бетани вонзила ногти Ройсу в спину и ягодицы. Выгнувшись в испепеляющем порыве страсти, она открылась ему навстречу. Схватив ее за бедра, Ройс подался вперед, в диком порыве соединяя их тела. Его поцелуй был наполнен беспощадной жаждой обладания, и Бетани с готовностью откликнулась на его требование. Проникнув в нее, Ройс начал двигаться, и она содрогнулась, терзаемая сладостной дрожью. Его движения стали быстрыми и ритмичными, и Бетани подхватила его ритм, полностью доверившись зову своего тела. Неистовое безумство любви завершилось вспышкой упоительного наслаждения. Бетани прильнула к Ройсу, ощущая, как ее захлестывают одна за другой волны удовольствия. Через считанные мгновения его мышцы под ее руками напряглись, безошибочно свидетельствуя о том, что и он достиг вершины.

– Анни, – выдохнул Ройс, обессиленно падая на нее.

Учащенно дыша, он изо всех сил стиснул Бетани в своих объятиях, едва не задушив ее.

Бетани попыталась натянуть платье через голову. Расшалившийся словно ребенок, Ройс прерывал все ее попытки одеться.

– В такой чудесный день не хочется возвращаться к делам, – прошептал он, целуя ее в шею и широкими размашистыми движениями поглаживая по спине.

– Стыдись. Еще только полдень, – сказала Бетани и, вспыхнув, поспешила переменить тему: – И ты можешь валяться вот так весь день, когда тебя ждут дела?

– Oui, если рядом со мной такая привлекательная женщина, как ты.

Бетани покачала головой, все еще не в силах оправиться от потрясения из-за того, чем они занимались среди бела дня.

Словно прочтя ее мысли, Ройс улыбнулся:

– Я был рад исправить это небольшое заблуждение.

– Представляю, как ты потешаешься на мой счет. Неопытная дикарка, которую мудрый нормандский рыцарь наставляет на путь истинный.

Бетани смахнула с глаз навернувшиеся слезы. Ну почему она показала себя полной дурой именно перед этим мужчиной?

– Бетани, не пытайся испортить этот счастливый день. Я должен признать, что твою неопытность нахожу весьма привлекательной. – Взяв Бетани за подбородок, он заставил ее взглянуть ему в глаза. – Некоторые готовы отдать целое состояние за подобную неопытность. Так что тебе нечего стыдиться.

– Теперь мне стыдно за свой опыт.

Ее слова застигли Ройса врасплох.

– Возвращаться назад поздно. Да и не думаю, что я не повторил бы того, что сделал. Какой бы мужчина, хоть раз увидев тебя, не взял бы то, что принадлежит ему по праву?

– Значит, я должна быть признательна тебе за то, что ты почтил меня своей милостью?

– Ты хочешь сказать, тебе не было приятно?

– Лгать я не стану. Но мне очень стыдно за ту тягу, которую я испытываю к тебе. Никогда прежде я не знавала такого наслаждения – и такой боли.

Высвободившись из его объятий, Бетани взяла платье. Из него вывалилось послание дяди Брама.

Ройс поднял с земли свиток.

– Что здесь написано?

– Разве ты не можешь читать написанное на нашем варварском языке? – спросила она, вспоминая, что распоряжения рыцаря писала Мери. – Какой стыд!

– Я не говорил, что не могу читать. Я спросил тебя, что здесь написано. Сейчас ты прочтешь мне это послание, и помни: ты дала слово – если оно что-либо значит – повиноваться мне во всем.

Бетани взглянула на письмо. Никто не может поручиться, что Ройс не умеет читать на ее родном языке; впрочем, не исключено, что он действительно не понимает, что там написано. Если бы не данное слово, она наплела бы ему все, что угодно.

– Мой дядя Брам отправляется просить Вильгельма Завоевателя освободить нас.

Некоторое время Ройс смотрел на нее так, словно она совершенно спятила. Затем он взглянул на письмо.

– Сказанное тобой настолько нелепо, что не может быть вымыслом. И все же я попрошу Ги проверить, так ли это на самом деле.

– Ты мне не веришь? – подбоченясь, спросила Бетани. – Я же дала слово.

– Я просто хочу убедиться, можно ли ему верить.

– Какой же ты подозрительный!

– Я начну верить тебе, моя маленькая леди, лишь после того, как ты докажешь, что тебе верить можно, – но не раньше. Мне кажется весьма сомнительным, чтобы твой дядя-шотландец отправился через всю Англию выпрашивать у нормандского принца свободу плененной саксонке.

– Значит, ты плохо знаком с историей нашей семьи, но в ближайшее время это будет исправлено.

Судя по мрачному выражению лица Ройса, ему не понравились ни слова Бетани, ни тон, каким они были произнесены.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Уясни себе твердо, рыцарь: я не обладаю ни силой, ни могуществом, но я буду свободна. Со мной нельзя не считаться, и даже ваш принц вынужден будет это признать.

– По-моему, у тебя не все в порядке с головой.

Бетани пропустила мимо ушей его язвительное замечание:

– Повторяю: я буду свободна.

Ройс не унимался:

– Ты возлагаешь тщетные надежды на родственника, пытавшегося спасти тебя с помощью недочеловека.

– Не похваляйтесь слишком громко, милорд. Этот, как вы его называете, недочеловек едва не одержал над вами верх.

Глава 12

Жадные языки огня лизали стены, алчно пожирая сухую солому и тростник, которым была устлана остроконечная крыша дома. Ярко-желтое пламя, поглощающее жилище крестьянина, отбрасывало дрожащие отблески на укутанную в ночную темноту деревню.

Вдова Чадвик стояла, прижав к себе ребенка, и с ужасом смотрела, как все нажитое долгим трудом имущество превращается в пепел. Крестьяне с помощью людей Ройса бились над тем, чтобы не дать пожару распространиться по всей деревне, но отстоять этот дом уже не было никакой возможности.

Бетани отерла лоб, оставив на рукаве грязные потеки смешанного с сажей пота. Учитывая то, что пропало все стадо, пожар едва ли можно считать несчастным случаем.

– Кому это нужно? – устало произнесла она, ни к кому не обращаясь.

Отчаявшиеся люди, потерявшие родину и короля, идут на грабеж ради того, чтобы выжить. Впереди голодные зимние месяцы. Нортумберленд лежит прямо на пути в Шотландию. Какая горькая насмешка! Враги-нормандцы сейчас их единственная защита от остатков разгромленного и разбредшегося по стране войска соотечественников.

Ройс печально покачал головой, глядя на сгоревший дом, затем, развернувшись, вскочил в седло. По его сигналу небольшой отряд тронулся следом за ним и Ги. Ройс направил коня к Бетани.

– Следи за тем, чтобы мои подданные ни в чем не испытывали недостатка.

Бетани, встрепенувшись, скрестила руки на груди. Неужели он полагает, что она оставит без помощи тех, кто попал в нужду?

Ройс усмехнулся:

– Ты не забыла, что с момента нашего договора прошел лишь месяц?

– Нет, милорд.

– Анни, – сказал Ройс, – возможно, нам потребуется несколько недель на то, чтобы поймать этих бродяг. На время своего отсутствия я оставляю за себя Вашеля. На тот случай, если судьба будет ко мне неблагосклонна, я дал распоряжения относительно тебя и твоих родных.

При мысли о том, что его ждет опасность, Бетани вскинула голову. Она даже думать не хотела о том, что Ройс может не вернуться из похода, но внутренний голос подсказал ей, что такое возможно. Разве не был уверен в победе ее отец, отправляясь навстречу поражению и гибели? Высокое положение не спасло его. Войне неведомы титулы, она забирает людей без разбора, оставляя тех, кто их любил, в одиночестве скорбеть об утрате. Бетани уже усвоила этот горький урок.

– Cherie, – прошептал Ройс ласковое слово, когда-то так раздражавшее ее, – Неужели ты отпустишь меня, одарив на прощание лишь сердитым взглядом?

Не способная и не желающая отказать, Бетани отвела взгляд, скрывая свою слабость.

Свесившись с коня, Ройс одним движением подхватил ее и осторожно усадил себе на колено. Прежде чем Бетани успела что-либо сообразить, она ощутила на губах его поцелуй и, не удержавшись, ответила на него. Губы Ройса, теплые и ласковые, сделали расставание еще более тягостным.

– Самое мудрое решение, какое я когда-либо принимал, – это то, что я убедил тебя дать слово прекратить борьбу, – сказал Ройс, прижимаясь лбом к ее щеке.

С нескрываемым сожалением он оторвался от Бетани и нежно опустил ее на землю.

– Помни, ты моя рабыня и, следовательно, должна хранить мне верность. – Ухмыльнувшись, Ройс без труда увернулся от пощечины. – Помни!

Его глаза потемнели, став серьезными; он не спускал с Бетани пристального взгляда до тех пор, пока не убедился, что та уяснила смысл его слов. Громко выкрикнув команду, предводитель развернул коня на месте и двинулся во главе отряда на поиски рыскающих в округе банд, состоящих из остатков разгромленного войска саксов.

Бетани смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся из виду, затем помогла погорельцам собрать уцелевшие пожитки и двинулась вместе с ними в замок.

После отъезда Ройса на душе у нее стало пусто и одиноко. Она вознесла немую молитву, прося Господа ниспослать ему благополучное возвращение с победой – и не важно, нормандец он или сакс; божественная помощь ему очень нужна. Ведь если эти набеги не прекратятся, крестьянам не удастся пережить долгую суровую зиму.

Замок встретил Бетани благодатным теплом горящих очагов, особенно приятным после пронизывающего холода улицы.

Нормандские воины, собравшиеся в главной зале, выпили для согрева по кружке эля и расселись возле огня. На лестнице появилась зевающая Дамиана, судя по всему, только что очнувшаяся ото сна.

– Чем вызван весь этот переполох? – спросила она, спускаясь вниз. – К нам в гости пожаловала какая-то важная персона?

– Non, миледи. В деревне случился пожар, – ответил один из воинов.

– О, и из-за такого пустяка мне пришлось терпеть столько неудобств, – поморщилась Дамиана, расправляя складки небесно-синего платья. – Я проснулась, и прислуга не ответила на мой зов.

Бетани покачала головой, дивясь эгоизму нормандки. Не обращая внимания на пострадавших от пожара и тех, кто боролся с огнем, Дамиана стояла на лестнице, прихорашиваясь и поправляя наряд, словно королева, готовящаяся к выходу.

В залу вошла Майда с подносом мяса. Когда кухарка приблизилась к вдове и ее сыну, Бетани тронула ее за руку:

– Проводи Чадвик и мальчика в оружейную комнату. Потом посмотрим, куда их можно будет пристроить.

– Стой! Как ты смеешь приводить в замок этих грязных оборванцев? – воскликнула Дамиана, тыча в сторону погорельцев. – Кто дал тебе право здесь распоряжаться? – сжав губы, презрительно спросила она, спускаясь в залу.

– Ройс, – спокойно ответила Бетани.

– Я тебе не верю. Еды в кладовых едва хватит на то, чтобы прокормить зимой воинов. Немедленно вышвырнуть этих бродяг за дверь! Я не допущу, чтобы на них тратились наши скудные запасы.

Дамиана заходила по зале, оглядывая накрытые столы с таким видом, будто ей здесь принадлежит все до последней крошки.

Увидев, что ни один воин не двинулся с места, чтобы выполнить ее распоряжение, нормандка, залившись краской гнева, ткнула пальцем в самого высокого воина.

– Эй, ты! Ты слышал, что я приказала? Я сказала: «Немедленно вышвырнуть этих бродяг за дверь!»

– Миледи, у меня и в мыслях не было ослушаться вас. Но я слышал, как наш господин приказал своей рабыне проследить за тем, чтобы эта семья ни в чем не испытывала недостатка. Я должен выполнять приказ своего сеньора.

С облегчением поняв, что нормандские воины слушаются только распоряжений своего предводителя, Бетани повернулась к Дамиане:

– Стараниями этих добрых людей поля дают урожай. Вы не имеете права отбирать у них плоды их труда.

Лицо Дамианы, обычно безукоризненно гладкое, испещрялось злобными морщинами. Она гневно сверкнула глазами.

– Когда я стану госпожой в этом замке, я позабочусь о том, чтобы тебя хорошенько выпороли за твою дерзость.

Бетани, сознавая, что это не пустая угроза, все же не испугалась. Настанет час, когда Дамиана получит над нею власть, но сейчас лучше об этом не думать.

– Даже когда вы станете здесь госпожой – если такое вообще случится, – вам не отдадут бразды правления.

– Ты думаешь, твои чары способны подчинить Ройса твоей воле? Ты ему очень скоро надоешь, – надменно бросила Дамиана.

Острое жало ее слов попало в цель, но Бетани не показала и виду. Гордо вскинув голову, она с достоинством взглянула в лицо сопернице.

– Надоем я милорду Бельмару или нет, это другой вопрос, но одно несомненно: ваше положение будет то же, что и сейчас, – сказала Бетани, не скрывая своего презрения.

– Как ты смеешь?

Схватив со стола бронзовый канделябр, Дамиана запустила им в Бетани. Та без труда уклонилась от него.

– Жаль, что глаз ваш не так остер, как язык. Возможно, в этом случае вас хотя бы боялись – ибо об уважении вам нечего и мечтать.

Вошедший в залу Вашель усмехнулся, увидев происходящее.

– Милые дамы, – строго произнес он, – ни я, ни кто другой не ожидали такого от прекрасного пола.

– Заткнись, холуй! Я не отчитываюсь перед теми, кто ниже меня, – взвизгнула Дамиана.

Ее полный ненависти взгляд, направленный на Вашеля, был почти осязаемым оружием.

Бетани махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху.

– Уходите отсюда, Дамиана, если только вам не хочется потрудиться, чтобы устроить эту семью.

– Клянусь ранами Господними! – Громкий голос Дамианы привлек к ней взгляды всех присутствующих в зале. – Ты пожалеешь о том дне, когда впервые встала у меня на пути!

После ее ухода мрачное настроение тотчас же рассеялось, подобно тому, как порыв ветра разгоняет грозовую тучу. Бетани повернулась к Сумар Чадвик и ее сыну.

– Не беспокойтесь. Вас ждет радушный прием в замке Ренвиг, – сказала она и вдруг заметила, что Вашель проявляет необычный интерес к молодой вдове.

Закаленный в боях воин, чью бороду уже тронула седина, нисколько не походил на пылкого юношу, которому может вскружить голову милое девичье личико. Сумар была едва не вдвое моложе нормандского рыцаря. Однако Вашель словно заколдованный не отрывал взгляда от молодой женщины, и Бетани решила, что даже огнедышащий дракон не смог бы сейчас отвлечь внимание оруженосца Ройса.

– Позвольте мне проследить за тем, чтобы у них все было в порядке, леди Бетани, – внезапно произнес Вашель, удивив ее почтительным обращением.

Протянув Сумар руку, он пригласил ее следовать за собой. Стало очевидно, что он собирается принять личное участие в судьбе вдовы.

Сумар заколебалась, тревожно переводя взгляд с нормандского воина на Бетани.

– Я могу идти с ним, миледи?

Бетани сознавала весомость своего слова. Она заметила, как нетерпеливо вспыхнули глаза Вашеля.

– Да. Вашель – хороший человек.

По лицу Сумар разлилось облегчение. Вашель улыбнулся.

Оставшись одна, Бетани задумалась, много ли времени потребуется Ройсу для того, чтобы приструнить свою суженую.

Бетани дала Ройсу слово прекратить неповиновение, и она скорее умерла бы, чем нарушила его. Но о Дамиане в договоре речи не было.

Вильгельм внимательно изучал перстень.

– Как он попал к тебе?

– Мой брат получил его за то, что помог одному пареньку, попавшему в беду. Если бы брат не обнажил меч, Нормандии пришлось бы обходиться без герцога, – заметил Брам Мактавиш, нисколько не робея в присутствии стоящего перед ним человека.

– Oui, в тот день Гэвин Мактавиш оказал мне и моим соратникам услугу, и я не отрицаю, что обязан этому человеку жизнью.

– Тогда отплати долг. Его семья нуждается в твоей помощи. Не отворачивайся от них.

Вильгельм кивнул, и шотландец изложил, в какую беду попали его родственники.

Вильгельм печально покачал головой:

– Рабыня, говоришь?

– Да, смелая девушка сошлась с твоим рыцарем в поединке.

– Значит, ты хочешь, чтобы я спас детей Гэвина?

– Да, ты перед ними в долгу.

– Я в долгу перед их отцом, а не перед ними, – возразил Вильгельм, расхаживая по комнате. – Я обдумаю это дело. Возвращайся домой, Брам Мактавиш; как только я решу, как мне поступить с этой семьей, я немедленно вышлю гонца.

Когда шотландец покинул комнату, Вильгельм подозвал к себе жестом преданного советника.

– Ансиль, пошли в Нортумберленд верного человека. Для того чтобы принять решение, мне необходимо знать всю правду.

Ансиль склонил голову:

– Я бы поручил это дело Вердону, но де Бельмары знают его.

– Это не имеет значения. Будет трудно найти быстро кого-нибудь, кто незнаком с Ройсом. Пошли Вердона; для такого дела это наилучший человек. Если выяснится, что слова шотландца – правда, боюсь, Ройс никогда не простит мне того, что я должен буду сделать.

Ледяное дыхание зимы кружило вокруг замка Ренвиг снежные хороводы, превращая жарко натопленные комнаты в промерзшие склепы. Со времени пожара в деревне прошла неделя, и погода окончательно испортилась.

В главной зале слуги накрывали столы к полуденной трапезе. Леди Мери сидела рядом с очагом, где весело потрескивали огромные поленья, с Библией и рукоделием в руках. Леди Дамиана, запрокинув кубок, выпила до последней капли подогретое вино с пряностями. После седьмой чары рассудок ее начинал затягиваться теплой пеленой. Опустевший кубок, выпав из руки нормандки, покатился по столу и свалился на пол.

Металл ударился о каменные плиты, и зала наполнилась глухими отголосками звона. Кубок катался туда-сюда по дуге, и никто из присутствующих не изъявлял желания поднять его с пола. Дамиана знала, что слуги ее презирают. Еще с того случая с вдовой. Эта стерва Бетани настроила против нее всех своих бывших подданных. Дамиана вспоминала все унижения, которые ей пришлось стерпеть, и в ней вскипала ненависть. Она начала мысленно их перебирать: чай ей подали едва теплый – раз; очаг в ее спальне к утру остывает – два; ее… Разумеется, есть и другие обиды, но, когда ничего больше ей не пришло в голову, Дамиана заскрежетала зубами. О, неудобств так много, что все и не упомнишь! Это невыносимо.

Внезапно к ее столу приблизилась Сумар Чадвик. У дерзкой служанки хватило наглости поднять упавший кубок, подчеркнув тем самым, что все остальные и пальцем не пошевелили. И эта дикарка еще смеет улыбаться! Но Дамиану ее довольный вид не проведет. Грязной двуличной шлюхе удалось ослепить оруженосца Ройса, но Дамиана способна разглядеть дешевую подделку.

Закутавшись в красный шерстяной плащ, нормандка подошла к окну:

– Проследи, чтобы в моей спальне было натоплено, иначе, клянусь небом, ты пожалеешь о том, что живешь на этом несчастном острове.

Сумар, низко поклонившись, собралась было покинуть залу, но тут Дамиана, схватив ее за волосы, яростно дернула за них.

– Помни, кто госпожа в этом замке, – сказала она, выплескивая ярость на служанку.

В глазах Сумар блеснули слезы. Молодая женщина с мольбой взглянула на Мери, но та продолжала сидеть, уткнувшись в Библию.

Видя, что помощи ждать нечего, Сумар набрала полную грудь воздуха.

– Да, я знаю свою госпожу, которой всецело предана. Ее зовут Бетани Нортумберлендская! – гордо воскликнула она.

Услышав в этом откровенный вызов, Дамиана взвизгнула:

– Сакская шлюха, тебе следует преподать урок правил поведения!

Она занесла руку, собираясь ударить служанку, но в этот момент в залу вошла Бетани в сопровождении Брета и Вашеля.

– Не смей, Дамиана! – властным тоном произнесла Бетани.

Губы нормандской дамы скривились в отвратительной усмешке.

– Здесь повелеваю я.

Голос Вашеля был полон негодования.

– Non, в отсутствие лорда де Бельмара здесь повелеваю я! Хватит, леди Дамиана. Я говорю, остановитесь.

Но Дамиана, не обращая внимания на его приказ, снова замахнулась, готовясь нанести удар.

Бетани, метнувшись вперед, изо всех сил толкнула ее, спасая перепуганную служанку. Сумар бросилась к Вашелю.

Взбешенная тем, что рабыня осмелилась вмешаться, Дамиана нанесла Бетани предназначавшийся служанке удар. Это была не пощечина, а дикий выпад свирепого хищника. Острые ногти Дамианы глубоко вонзились в кожу Бетани.

Бетани пошатнулась, и нормандка с торжествующим воплем накинулась на нее. Сбив Бетани с ног, Дамиана повалила ее на пол.

Вцепившись друг в друга, соперницы стали кататься по полу. Шум борьбы и пронзительные крики сразу собрали вокруг них толпу. Воины и слуги громко подбадривали дерущихся.

В этот момент в залу вошел Ройс в сопровождении своих людей. Они с Ги, раскрыв рты от изумления, уставились на открывшееся перед ними зрелище.

– Ставлю пять золотых на Бетани, – весело воскликнул Ги.

Ройс покачал головой, не поддерживая шутку брата.

– Я полагал, святая церковь считает азартные игры грехом.

– Тебе прекрасно известно, что я больше не готовлюсь к служению.

– Брат, тебе придется поискать развлечения в другом месте. Эту драку нужно прекратить, пока они друг друга не покалечили. Ну-ка помоги мне.

– Ройс, обожди минутку. Пусть женщины сами решат свой спор, – отшутился Ги, словно зачарованный, взирая на соперниц, дергающих за волосы и срывающих друг с друга одежду.

Внезапно раздался громкий треск разрываемой ткани, и Ги указал на мелькнувшую обнаженную грудь Бетани.

– Это, дорогой брат, не праздное развлечение. Происходящее имеет большое назидательное значение, – дьявольски улыбнулся Ги.

Прежде чем Ройс успел подойти к женщинам, его остановило осторожное прикосновение к плечу.

– Милорд, – сказал Вашель, – возникла необходимость преподать урок вашей невесте, и леди Бетани сможет сделать это лучше вас или меня.

– И ты тоже хочешь поставить пять золотых на дикарку? – хитро спросил Ройс.

– Non, милорд, – ответил Вашель так, как от него и ожидалось, но затем смело взглянул своему предводителю прямо в глаза. – Я готов поставить десять золотых.

Для оруженосца подобная сумма была целым состоянием.

– Вы оба безмозглые болваны, – с деланным отвращением воскликнул Ройс, поворачиваясь к Брету. – Пойдем, юный воин, положим конец этому непристойному зрелищу.

Не обращая внимания на яростные крики, Ройс схватил Дамиану и оторвал ее от Бетани. Лишенная своей добычи, нормандка взвыла словно раненый зверь и укусила Ройса за руку.

Ги без труда подхватил Бетани на руки, но та, к его нескрываемому удовольствию, продолжала биться и вырываться. Он повернулся к брату:

– Ну, что скажешь, Ройс? Не желаешь продать мне эту рабыню? До меня дошли слухи о том, какое наслаждение ты получаешь, принимая ванну. Мне тоже этого хочется изведать.

Дамиана взвизгнула:

– Я запрещаю ей мыть тебя. Ты слышишь, Ройс? Запрещаю!

Ройс уловил в ее дыхании запах винного перегара. Теперь становится понятно ее поведение; но Ройс не мог со спокойной совестью допустить, чтобы будущая хозяйка замка продолжала так унижать себя.

– Дамиана, держи себя в руках, – сказал он, пытаясь успокоить ее.

– Ты унижаешь меня, – воскликнула Дамиана, и ее лицо обезобразила отвратительная гримаса. – Продай эту ведьму. Эта дикая кошка околдовала тебя.

Ройс вдумался в ее слова. Дамиана права. Он неравнодушен к этой девчонке; но ни о каком колдовстве не может быть и речи, и никто не вынудит его расстаться с Бетани.

– Анни будет прислуживать мне, когда я принимаю ванну, столько времени, сколько я сочту нужным. Эти дела не находятся в ведении хозяйки замка.

– Ройс, помирись со своей невестой, – принялся подначивать брата Ги, получающий удовольствие от всего происходящего. – Продай мне Бетани.

– Ты забываешься, брат. Я многим готов поделиться с близким человеком, но только не этой рабыней. Анни принадлежит мне, и мне одному. Понятно?

– Да, разумеется, – лукаво улыбнулся Ги, судя по всему, довольный ответом Ройса.

Ройс отпустил Дамиану, и та буквально швырнула ему в лицо пропитанные гневом слова:

– Хотя после того, как мы обвенчаемся, мне придется терпеть тебя в постели, я буду делать это без удовольствия. Мне наплевать, скольких любовниц ты будешь содержать, если только ты не станешь бахвалиться ими передо мною!

Ее отповедь не произвела на Ройса никакого впечатления, и Дамиана ретировалась из залы, к облегчению всех присутствующих.

Ги, к вящему недовольству брата, продолжал держать Бетани в своих объятиях.

– Опасность миновала. Отпусти мою рабыню.

Ройс свирепо сверкнул глазами, и Ги освободил Бетани.

Вашель, шагнув вперед, протянул девушке льняное полотенце.

– Ваше лицо, миледи. Эта мегера исцарапала вас.

Развернув девушку лицом к себе, Ройс осторожно отвел назад волосы:

– Извини, Анни.

– Не извиняйтесь. Я всего лишь рабыня и полностью завишу от милости тех, кто выше меня, – ответила Бетани, радуясь тому, как разгневали Ройса ее слова.

Она попыталась было высвободиться, но он еще крепче прижал ее к себе:

– Что здесь произошло?

Увидев, что Бетани молчит, заговорил Вашель:

– Леди Бетани встала на защиту молодой вдовы Чадвик, на которую подняла руку жестокосердная леди Дамиана.

– Это правда? – спросил Ройс.

– Какое это имеет значение? – тихо проговорила Бетани.

Она встретилась с ним взглядом, и глубокая складка пересекла ее лоб.

– Майда! – рявкнул Ройс.

Он указал поспешно прибежавшей из кухни служанке на лицо Бетани.

– Обработай раны, – сказал Ройс, подталкивая Бетани к кухарке, – и проследи за тем, чтобы Бетани слушалась тебя.

Глаза Майды расширились от удивления.

– Хорошо, милорд. Я позабочусь о своей госпоже.

Обняв Бетани за талию, кухарка решительно потащила упирающуюся молодую хозяйку из залы.

В наступившей тишине послышался скрип дерева. Мери, встав со стула, направилась к выходу.

– Подождите, леди Мери! Как вы могли сидеть и спокойно взирать на то, что делают с вашей сестрой? – строго спросил Ройс, загораживая ей дорогу.

Мери побледнела.

– Милорд, но я ничего не могла сделать.

– Моя сестра ведет себя так, как вы требуете этого от меня, – донесся из глубины коридора голос Бетани. – Вы не имеете права судить ее.