Текст книги "Поединок сердец"

Автор книги: Мэриан Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Ройс сконфуженно улыбнулся:

– Анни, если я пообещаю вести себя достойно, ты проведешь со мной этот вечер? Мне очень приятно твое общество, кроме того, я нуждаюсь в твоем совете. Пожелания Ги я уже выслушал, но мне бы хотелось узнать и твое мнение.

Лицо Бетани переменилось у него на глазах. Ее кожа буквально засияла, в глазах снова появился прежний блеск. О боже, как она прекрасна. Но о ее красоте он должен думать в последнюю очередь. Ему необходимо сосредоточиться на насущных проблемах, однако Бетани занимала все его мысли.

– В чем дело, милорд?

Ройс готов был выпалить всю правду, но вместо этого сказал:

– Во-первых, меня беспокоят остатки разбитого войска саксов; во-вторых, нужно приготовить запасы еды на зиму.

– Ты разослал во все стороны отряды, чтобы перехватывать шайки грабителей – что еще ты можешь сделать? А что касается еды, зерна и овощей запасено в достатке. Необходимо подумать лишь о мясе.

Как у нее всё просто получается. Ройс решил поделиться с нею заботой, вот уже которое время не покидающей его мысли. Он потратил слишком много сил, добиваясь этой земли, чтобы теперь в одночасье лишиться ее; Бетани как никто другой сможет понять его опасения.

– Вильгельм прислал человека, чтобы тот проверил, законны ли мои притязания на эту землю.

Бетани непонимающе взглянула на него:

– Разве ты не получил ее в награду за ратные заслуги?

– Oui. Но есть еще один человек, предъявивший права на эти владения, и он сделал это еще прежде меня. Вильгельм перед ним в долгу. – Ройс вздохнул. – Вероятно, это какой-то высокородный дворянин с влиятельными связями.

– И поэтому прибывший в замок незнакомец расспрашивает всех и вся?

– Закончив расследование, Вердон отошлет королю подробный отчет.

Бетани попыталась было отвернуться, но Ройс заставил ее посмотреть ему в лицо. Глаза девушки наполнились слезами.

– Ты хочешь сказать, у тебя могут отобрать мою землю? Мои люди будут брошены на милость другого хозяина? Каков же ваш король, раз он способен дать награду и тотчас же подло потребовать ее назад?

Ее слова обрадовали Ройса. Он понял, что они идут от самого сердца, так как дело касается людей, за которых она в ответе.

– Вильгельм поступит по справедливости. Он честный правитель. Со временем ты убедишься в этом.

– И ты защищаешь человека, собирающегося лишить тебя всего, что дорого твоему сердцу?

– Qui. За этим человеком я без раздумья шагну в преисподнюю. Он заслужил мою преданность.

– Ройс, я, наверное, никогда не смогу понять ваш народ. Если бы наш король Гарольд попытался отобрать у меня то, что принадлежит по праву мне, я билась бы с ним не на жизнь, а на смерть.

– Для того чтобы земля процветала, у нее должен быть только один хозяин. Когда идет борьба за власть, страдают простые люди. Я доволен своей участью. Жадность же является уделом разочарованных.

– Ты действительно думаешь о простом люде? – изумленно произнесла Бетани, пытаясь полностью осознать слова Ройса. – Надеюсь, эта земля останется твоею.

Ее слова, простые и безыскусные, были от этого еще более весомыми. Ройс улыбнулся:

– Лучше знакомый враг, чем неизвестный недруг.

По лицу Бетани скользнуло облачко грусти.

– Да, ты прав.

Она показалась Ройсу какой-то беззащитной и одинокой, какой он еще никогда не видел Бетани, и ему захотелось утешить ее, но печаль исчезла с ее лица так же быстро, как и появилась.

Ройс боролся с желанием заключить Бетани в свои объятия. Но когда Ройс увидел, что она взяла себя в руки, мысли об утешении сменились совсем другими. Ему захотелось овладеть ею, захотелось очень сильно, однако уважение к ней не позволяло Ройсу утолить вожделение прямо здесь, в поле, подобно похотливому самцу. И все же воспоминания о прелестях Бетани не выходили у него из головы, издеваясь и дразня его. Ройса неотступно преследовали ощущения прикосновения к ее нежной, шелковистой коже и звук ее голоса, нашептывающего ему на ухо жаркие слова любви. Он дал себе слово, что позже, когда они с Бетани смогут насладиться уютом спальни, не опасаясь быть потревоженными, он сполна вкусит ее щедрое тело.

– Давай прогуляемся верхом, – сказал Ройс. – Я жажду взглянуть на эту землю твоими глазами.

Сочные губы Бетани расплылись в мягкой улыбке, Ройсу пришлось собрать всю силу воли, чтобы сдержаться и не поцеловать ее.

– Тебе не нужны мои глаза, чтобы увидеть красоту здешних мест. Она или видна, или нет. – Бетани указала на уходящие к самому горизонту поля, окаймленные вдали темной полоской леса. – Ты чувствуешь волшебство зимнего сна?

– Волшебство? Какое волшебство? – переспросил Ройс, внезапно ловя себя на том, что ему очень хочется заглянуть в ее мысли.

Бетани застенчиво взглянула на него:

– Зима приносит волшебство и чудо. Долгие холодные месяцы наполнены обещанием возрождения. Дыхание зимы пробуждает к жизни веру и надежду, – сказала она.

Они медленно двинулись вниз по склону холма, разглядывая пустынный ландшафт.

– Ты действительно любишь это время года, – с благоговейным восхищением произнес Ройс.

– Да. Это пора для отдыха душой, разумом и телом. По утрам, выглянув в окно на свежевыпавший снег, и по вечерам, промерзнув насквозь, мне хочется свернуться клубком перед очагом, укутавшись в меховую шубу, и предаться праздному безделью. – Бетани смущенно рассмеялась, устыдившись того, что высказала вслух такие мысли. Она повернулась к Ройсу. – Климат Нортумберленда, милорд, гораздо холоднее, чем тот, к которому вы привыкли.

– Можно придумать много способов согреться, – сказал Ройс, и щеки девушки залила яркая краска.

Бетани не переставала его поражать. Уму непостижимо, как может уживаться с ее трезвым практичным умом всяческий романтический вздор. Однако в ее устах это показалось Ройсу никаким не вздором, а поэзией.

– Моя любимая пора года – лето, – сказал он. – Это единственное время, когда воину не нужно беспокоиться по поводу непогоды.

По мере того, как всадники продвигались в сторону запада, местность вокруг становилась более пересеченной. Ройс указал на виднеющиеся вдали скалы:

– Ты часто бывала там?

– Только летом, милорд. В северной части есть одна укромная бухта, которую очень любила наша семья.

Ройс, еще не успевший близко познакомиться со своими новыми владениями, это место, тем не менее, узнал бы с закрытыми глазами. Сделав глубокий вдох, он уловил в воздухе резкий солоноватый запах и понял, что море недалеко. Это напомнило ему о доме. Какая загадочная и разнообразная земля – этот Нортумберленд! Интересно, каким урожаем одаривает она тех, кто трудится на ней? Являются ли жители прибрежных деревень умелыми рыбаками?

– Если зерно не уродится, можно будет воспользоваться дарами моря.

– Да, милостивый Создатель был щедр к людям Нортумберленда.

– Это восхитительная земля! – воскликнул Ройс, оглядываясь вокруг и проникая взором за пределы видимого.

– Да, милорд. Вот почему ее потеря столь болезненна.

Ройс уловил в голосе Бетани печаль; и хотя он всем сердцем был согласен с ней, все же счел благоразумным отвлечь ее от этих мыслей.

– Нам пора возвращаться, – сказал рыцарь, замечая, что тени удлинились, и понимая, что вернуться в замок засветло не удастся. – У меня много дел.

К его облегчению, Бетани не стала возражать. Поразительно, как она его понимает.

Наконец показался освещенный факелами замок. Каждый раз при виде своего дома Ройса переполняло чувство радости. Невыносима даже мысль о том, что он может всего этого лишиться.

Странно, что человек, всю жизнь проведший в походах и войнах, мог думать о Ренвиге как о своем доме. Ройсу хотелось поведать Бетани о своих чувствах, но он знал, что его слова упадут солью на незажившие раны. Внезапно Ройс понял, что происходило в душе Бетани. Он сам никогда не сможет признать чьи-то чужие права на то место, которое успел полюбить. Даже если он лишится Нортумберленда по воле Вильгельма, снова корни он больше нигде не пустит. Никакое другое место на всей необъятной земле никогда не сможет стать его домом.

Ройс смутился, поймав себя на мысли о том, сколько общего у него с этой женщиной. Редкая возможность увидеть мир ее глазами прояснила многое, в то же время кое-что значительно усложнив. Он ничем не может облегчить тяжелое положение Бетани, однако ее чувства теперь ему понятны. Вероятно, именно это имел в виду Ги – сострадание и справедливость.

Гром и молния, он родился на этот свет не для того, чтобы быть избавителем! Он воин и должен делать свое дело.

Он женится на Дамиане и обеспечит будущее своим детям. Никто и ничто не сможет помешать этому. Он слишком усердно трудился и слишком многим пожертвовал, чтобы отказаться от мечты всей своей жизни теперь, когда до нее рукой подать. Хотя в жилах его течет кровь одного из самых знатных семейств Нормандии, отец публично отказался признать родство, и приговор «незаконнорожденный» отныне повсюду преследует их с Ги.

В одно роковое мгновение весь мир братьев перевернулся с ног на голову, и они из представителей благородного сословия низверглись в самый низ, став кем-то чуть повыше простолюдинов. Им пришлось принять фамилию матери. Лишиться отчего дома, положения в обществе – эти удары судьбы еще можно было снести, но предательство отца оставило неизгладимый след. Поэтому нельзя допустить, чтобы рана, превратившаяся в незаживающий рубец, хоть как-то задела его детей.

Когда они подъехали к воротам, Бетани повернулась к Ройсу:

– Сознание, что на этом свете существует Ренвиг, неизменно наполняет меня чувством гордости и благодарности. И замок необходимо передать тому, кто будет испытывать те же самые чувства.

Она высказала вслух то, что чувствовал Ройс. Проклятие! Он сглотнул комок в горле. Эта земля, люди, живущие на ней, значат для него гораздо больше, чем следовало бы. Он сам стал неотъемлемой частью Нортумберленда. Как это произошло?

Бетани не попросила его вернуть ей свободу. Она не беспокоится по поводу того, как сложится ее будущее, возьмет ли он ее с собой. Ройс посмотрел на нее и вдруг понял, что видит ее по-настоящему в первый раз. Бескорыстную, преданную, добрую и неописуемо красивую. Да, Бетани прекрасна, но не только внешне – внутренняя ее красота сияет подобно солнцу. Благословен тот мужчина, что назовет ее своей женой.

Их взгляды встретились, но Ройс не мог позволить себе отдаться чувствам. Он не может подпасть под очарование Бетани – и не подпадет под него. Она – его рабыня, и только… чего бы там ни замыслил Вильгельм. Ройсу еще никогда не приходила в голову мысль таскать за собой в походе женщину. Но тогда он еще не был знаком с Бетани… Внезапно Ройс поймал себя на том, что больше не представляет без нее своей жизни.

Так не пойдет. Поспешно отвернувшись, он пришпорил коня и въехал во внутренний двор замка.

– Ройс, можно тебя на два слова? – окликнул брата Ги, когда тот спешился.

– В чем дело, Ги? – спросил Ройс, раздраженный тем, что ему не дают ни минуты покоя.

– Случились кое-какие неприятности.

Мгновенно все внимание Раиса переключилось на брата.

– Снова набег грабителей?

– Non, это дело личного характера, – ответил Ги, глядя поверх его плеча на Бетани.

– Хорошо, – кивнул Ройс, поворачиваясь к ней. – Жди меня в спальне.

Спешившись с помощью конюха, Бетани удалилась, оставив мужчин одних.

После того, как лошадей увели, Ги оглянулся по сторонам, убеждаясь, что разговор никто не услышит.

– Ты что-нибудь разузнал?

– Oui, но тебе это придется не по душе.

– В чем дело?

– Проводив Дамиану в ее спальню, я занялся делами. Но буквально только что Майда попросила меня взглянуть в спальню Дамианы, и я узнал кое-что любопытное.

– Милорд, – прервал их конюх, – будут еще какие – нибудь приказания?

Лицо Ги молниеносно превратилось в бесстрастную маску.

– Non. Ступай отдохни.

Ройс снова повернулся к брату:

– Как я говорил, Ройс…

– Милорд! – воскликнул появившийся Вашель. – Как хорошо, что вы вернулись! У меня до вас безотлагательное дело.

– Не сейчас, Вашель.

Ги потянул брата за руку, и они вышли из конюшни во двор. Оглядевшись вокруг, Ги удостоверился, что здесь им никто не помешает.

Ройс больше не мог сдерживать свое нетерпение. Схватив брата за плечо, он привлек его к себе.

– Как ты полагаешь, в этом столетии тебе удастся завершить свой рассказ? – гневно шепнул он.

Ги одарил брата многострадальным взглядом:

– Из спальни Дамианы доносились звуки, неопровержимо свидетельствующие о любовном свидании.

– Что?

– Она была не одна. Похоже, в твое отсутствие Дамиана наслаждается жизнью.

– Кто этот негодяй, что посмел нагло занять мое место?

Ги улыбнулся.

– Этот негодяй до сих пор у нее.

– Идем же скорее. Я хочу перехватить его, когда он выйдет от Дамианы.

Ги как-то странно взглянул на него:

– Похоже, ты нисколько не расстроен.

– Из-за того, что у нее есть любовник? Мне до этого нет никакого дела. Но я не позволю, чтобы надо мной издевались в открытую.

– Тебе не приходило в голову, что твоя реакции была бы другой, окажись на ее месте Бетани?

– Ты считаешь, я ставлю рабыню выше всех остальных? – воскликнул Ройс, сознавая, что не сможет дать ответ на этот вопрос.

– Обыкновенно ты все же бываешь менее туп, – поднял бровь Ги.

Ройсу было хорошо знакомо это выражение. Ги всегда чувствовал, когда берет верх над старшим братом.

– Да, я действительно проникся нежным чувством к этой мадемуазель, но она не встанет на пути к моей цели.

– Ройс, обеих ты не получишь.

Ройс оглядел брата:

– Это еще почему?

– Возможно, это ускользнуло от тебя, но, видишь ли, данная леди не стерпит подобного унижения и покинет замок.

– Дамиана никуда отсюда не уедет, – презрительно бросил Ройс.

– А я говорил не о Дамиане, – многозначительно улыбнулся Ги.

– Бетани некуда идти, никто ее не приютит.

– Ошибаешься. У нее есть родственники. Бетани остается здесь из-за своих людей. Как только Дамиана получит над ними власть и ее дело будет проиграно, она уйдет.

Ройс не мог отрицать справедливость его слов:

– Ладно, пойдем заглянем к одной даме, а потом я займусь другой. Насчет Бетани можешь больше не волноваться.

Хотя он и предложил брату выбросить из головы Бетани, последовать его примеру самому было очень трудно. Однако нельзя допустить, чтобы она приобрела такую власть над его жизнью; и Ройс дал себе клятву задвинуть мысли о ней на самые задворки своего сознания. Впредь он больше никогда не позволит себе предаваться грезам о прекрасном лице Бетани и волшебных прелестях, которыми способно одарить ее тело. Ну вот и все, с этим покончено. «Лжец!» – воскликнул его рассудок. Он весь изнывает от желания быть рядом с Бетани.

К двери спальни Дамианы Ройс подошел в отвратительном расположении духа. Ги отпустил стоявшего на страже воина. В комнате была полная тишина.

– Ну? – спросил Ги, насмешливым поклоном приглашая брата идти первым.

Ударом ноги Ройс распахнул дверь. От грохота в постели вскочили двое. Дрожащее пламя свечей и очага осветило обнаженные тела.

Ройс сжал губы, узнав избранника Дамианы – Филиппа Гастона.

– Ну что ж, вот моя тайна и раскрыта, – небрежно заявила Дамиана, и само ее спокойствие уже было оскорбительно.

– Тайной это никогда не было. Всем в замке известно, что в этой комнате живет не благородная дама, а шлюха, – с отвращением произнес Ройс.

– Давай заключим договор, Ройс, – ответила Дамиана, не слишком поспешно прикрывая грудь. – Если ты откажешься от своей стервы, я отошлю Филиппа во Францию.

– Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия.

– Не заблуждайся, – сказала она, лаская своего любовника. – Филипп привез мне известия от отца – тот сообщает, что нашел мне другого жениха. Тебе нужно мое имя, но ты не получишь его до тех пор, пока не дашь обещание вышвырнуть Бетани вон. Я не потерплю унижений в собственном доме!

Дамиана одержала над ним верх, и при этой мысли Ройса захлестнула волна ненависти. Да, ему нужно ее имя, и ради этого он пойдет на все. Мысль о расставании с Бетани пронзила болью его сердце, но так по крайней мере он сможет освободиться от ее чар. Он же только что дал самому себе клятву, что эта женщина для него ничего не будет значить. Вот хорошая возможность убедиться, как он держит слово.

– Отдай рабыню Ги, – презрительно бросила Дамиана. – Похоже, она его очаровала.

Ги повернулся к брату, ожидая его ответа. В его взгляде не было и тени насмешки. Слава богу, он понимал, что это не шутка.

Но Ройс не мог отдать Бетани никому, даже своему брату. Хотя подобное было вполне обычным делом, он понимал, что не сможет заснуть, зная, что она находится в объятиях другого.

– Я прикажу ей переселиться в комнату сестры.

– Non! – взвизгнула Дамиана. – Рабыня мне не ровня, чтобы ей выделять комнату в господском крыле. Брось ее в темницу!

– Non! Она не преступница, – заявил Ройс. Глубоко вздохнув, он медленно выпустил воздух. – Я отошлю ее в башню.

– Башня – это замечательно, – промурлыкала Дамиана. – Мне наплевать, Ройс, с кем ты водишь шашни. Но никто не смеет покушаться на мою власть в этом замке!

– Итак, по рукам, миледи, но если вам снова вздумается обмануть меня, расплачиваться за это вам придется своей жизнью. Помните об этом.

Еще никогда прежде Ройс не испытывал такой ненависти по отношению к женщине.

Глава 17

– В башню? – повторила пораженная Бетани. Она перевела взгляд с Ройса на его брата, чувствуя, что весь мир рушится. – Почему? – спросила девушка, недоумевая, какое преступление совершила, раз заслужила такое строгое наказание.

Ройс страшился взглянуть Бетани в глаза. Она заметила суровые морщинки вокруг глаз, стиснутые зубы, напряженные мышцы на скулах. Ей стало не по себе.

Бетани повернулась к Ги:

– Я ничего не понимаю.

– Я провожу тебя в твою комнату.

Подойдя к ней, он учтиво взял ее под руку.

– Подожди, – вырвавшись, Бетани шагнула к Ройсу. – Я чем-то провинилась?

– Non, – отрезал тот.

Заметив у него в глазах виноватый блеск, Бетани высказала свои подозрения:

– Это из-за нее, из-за твоей невесты. Ты прогоняешь меня от себя по ее требованию.

Ройс молчал, и она поняла, что ее догадка верна. Ее охватила смесь стыда и обиды за предательство. Прежде чем Бетани успела осознать, что делает, ее рука, взметнувшись вверх, обрушилась на щеку Ройса.

Тот не шелохнулся, а у Бетани от удара заныла ладонь. Но боль эта помогла ей совладать с обуявшим ее гневом.

– И что дальше, милорд? Вы отдаете меня Ги – или кому-то еще?

– Как ты смеешь! – взревел Ройс.

– Смею, – ответила Бетани, не испугавшись его гнева.

Ройс схватил ее за плечи, привлекая к себе. Их лица едва не соприкоснулись.

– Ты никогда не будешь принадлежать никому, кроме меня.

– Я не твоя собственность – особенно если ты хочешь отставить меня в сторону, точно недоеденный ужин.

– Забери ее, – проскрежетал Ройс.

По его лицу промелькнула тень сожаления. Он толкнул Бетани к своему брату.

Ги вежливо вывел Бетани из комнаты. Они стали подниматься бок о бок по лестнице. Вдруг Бетани почувствовала на плече руку Ги.

– У него не было выбора, Бетани.

Она стряхнула его руку.

– Выбор есть всегда. И Ройс сделал свой выбор, – сказала она, не желая выслушивать его объяснения. – Я пленница?

– Non, просто тебе предоставляется отдельная комната, чтобы Дамиана могла спать спокойно.

– Понимаю, – ответила Бетани, чувствуя, как у нее от этой новой картины – Дамиана в постели с Ройсом – сжимается в груди.

– Non, думаю, что нет. Когда дело доходит до честолюбия, Ройс становится слеп. Несмотря на то что он убедился, какая Дамиана ведьма, Ройс по-прежнему собирается взять ее в жены. Пойми, Бетани: он старший сын, и его жизнь сильно отличается от той, что веду я. Ройс не простил тех, кто обращался с ним словно с грязью под ногами.

– Мне нужно сочувствовать ему и расплачиваться за чью-то жестокость? – спросила Бетани и тут же быстро продолжила, не давая Ги возможности сказать ни слова. – Кажется, невзгоды нисколько не повлияли на тебя.

– Я и Ройс – в точности так же, как и ты с Мери, – смотрим на жизнь с разных сторон. В отличие от Ройса, мне нет никакого дела до того, что думают окружающие. Наверное, он христианин в большей степени, чем я.

– Очень жаль, что Ройс не может взглянуть на жизнь твоими глазами.

Ги пожал плечами:

– Да, возможно, ему жилось бы легче. Но Ройс с детства был слишком серьезен. Мама говорила, ей нужно было больше смеяться, когда она его носила.

При упоминании о матери любопытство Бетани вспыхнуло с новой силой.

– Что думает ваша мать по поводу борьбы Ройса за признание общества?

– Она очень любит своих сыновей. Ройс лишь однажды навлек на себя ее гнев, но к настоящему времени, уверен, мама уже простила его за то, что он вызволил меня из духовной семинарии.

– Похоже, даже святые взирают на твоего брата с улыбкой.

Рука Бетани скользнула вниз по животу, оберегая развивающуюся там новую жизнь. Сегодня утром она наконец была вынуждена признать, что приступы тошноты и головокружений, донимающие ее в последнее время, не являются следствием какой-либо болезни, и она собиралась поделиться этим радостным открытием с Ройсом. Бетани с трудом сглотнула комок, стиснувший ей горло. Раз Ройсу нет никакого дела до нее самой, его не тронет известие о ребенке, которого она носит.

– Я этого ему никогда не прощу.

Расшитый пояс, зажатый в ее пальцах, напомнил о чудовищности совершенного ею безумного поступка. Ради этого мужчины она предала не только себя саму, но и своих людей.

– Бетани, христианам надлежит прощать своих врагов.

Бетани подняла взгляд на Ги:

– Да, конечно. Но, боюсь, ты спутал меня с моей сестрой Мери.

Ги отворил дверь, и на них пахнуло промозглым воздухом. Бетани шагнула в темную комнату. Сырость, словно злой дух, проникла под ее одежду, леденящим холодом прикоснувшись к коже. Вздрогнув, она съежилась, чувствуя, что покрывается гусиной кожей.

Ги вошел в комнату следом за ней.

– Merde, я сейчас же распоряжусь развести в очаге огонь.

Растирая озябшие руки, Бетани заходила по тесной комнате, вдыхая холодный затхлый воздух. Ройс снова бросил ее в эту темницу – как и в первый день. Не надо строить никаких иллюзий по поводу того, какое место занимает она в его жизни.

До слуха Бетани доносился голос Ги, но она не разбирала слов. Весь ее мир рассыпался на мелкие части, и она больше никогда не сможет сложить их вместе. Любовь оказалась выдумкой. Она поверила мужчине, надеясь, что судьба каким-нибудь образом позволит им быть вместе. Но какая награда ждала ее за то, что она полюбила врага? Ее заточили в эту сырую темную комнату, но, что еще хуже, она сама возвела себе тюрьму, более надежную, чем каменные стены. Можно бежать из башни, но куда деться от собственного сердца, попавшего в рабство? Можно ли забыть про такую любовь? Пройдет ли со временем невыносимая боль? Вдруг на Бетани сошло озарение, ослепившее ее, словно луч солнца. Она застонала, постигая ужасную правду. Ройс ее не любит. Вероятно, и не любил никогда. О боже! Какой же она была дурой!

Внезапно Бетани почувствовала тепло обвивших ее сильных мужских рук. Разрыдавшись, она уткнулась в широкую грудь Ги, провожая слезами мечты о будущем, о вечной любви, – теперь все кончено.

– Ну же, Бетани, не надо так.

Бетани слышала голос Ги, но остановиться не могла. Она попыталась высвободиться, но он лишь крепче прижал ее к себе.

– Успокойся, не принимай это так близко к сердцу.

– Ги, я…

Нет, она не может открыться ему. Каким бы заботливым и отзывчивым он ни был, гордость не позволяет поделиться с ним даже самой незначительной болью, не говоря уж об этой смертельной тоске.

Бетани ощутила, что Ги подхватил ее на руки, и прижалась к нему, позволяя отнести себя на кровать. Ей казалось, что отчаяние притупило все ее чувства и ничего не пропускало извне в сердце и разум.

Ги целую вечность качал ее на руках. Бетани чувствовала его близость, но успокоения от нее не получала. Переполняющая ее боль не утихала. Ее неродившемуся ребенку нужно, чтобы его мать была сильной и крепкой, но таких сердечных мук Бетани еще не испытывала. Воспоминания бесконечным хороводом захлестывали ее, с раздирающей душу отчетливостью давая понять, чего она отныне лишена навсегда.

– Бетани, я за тебя волнуюсь. Посмотри на меня.

Она слышала слова Ги, но не могла откликнуться на них. Его голос доносился откуда-то издалека, временами пропадая совсем.

– Бетани, прекрати немедленно. Миледи, пожалуйста, ответьте мне!

В желудке Бетани стали подниматься одна за другой волны тошноты.

– Пожалуйста, пусти меня. Сейчас меня…

Ги освободил ее, и. Бетани, зажимая рот ладонью, бросилась к помойному ведру.

– Майда! – взревел Ги. Он продолжал выкрикивать имя кухарки до тех пор, пока один из стражников, услышав его зов, не послал за ней.

Майда, вбежав в комнату, ахнула:

– Милорд, что вы сотворили с моей любимой крошкой?

– Только что она безутешно рыдала, а теперь ее тошнит так, что, кажется, конца и края этому не будет Я начинаю за нее бояться.

– Миледи, вы меня слышите? – спросила Майда, приближаясь к Бетани.

Та не могла ответить, содрогаемая приступами рвоты.

– Леди Бетани. – Опустившись на колени, Майда смахнула волосы с лица госпожи. – Позвольте вам помочь.

Веки Бетани, задрожав, раскрылись, открывая ее взору встревоженное лицо кухарки.

– Оставь меня, Майда. Мне плохо.

Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь справиться с тошнотой, но та не проходила.

– Миледи, вам необходимо успокоиться, – запричитала Майда, ласково поглаживая свою госпожу по спине. – Миледи, рана в вашем сердце заживет. Ни один мужчина не стоит вашей любви.

– Майда, говорю же, оставь меня, – судорожно глотнула воздуха Бетани. – Мне хочется лишь одного: умереть!

– Прекратите, миледи! От таких слов ни вам, ни вашему малышу не будет ничего хорошего.

Поразившись необыкновенной проницательности Майды, Бетани тотчас же с ужасом поняла, что ее тайна раскрыта. Она испуганно взглянула на служанку.

– Ты никому не должна об этом говорить! – воскликнула она.

Увидев изумленное лицо Ги, Бетани схватила его за руку.

– Поклянись всем, что тебе дорого на этом свете, что никому не откроешь эту тайну!

– Беременность нельзя сохранить в тайне, – проворчал Ги. – Тебя выдаст время, а не я.

Бетани еще крепче стиснула ему руку, пытаясь передать важность своих слов.

– Ги, ради ребенка, который будет называть тебя дядей, пожалуйста, пойми меня. Я хочу сама сообщить об этом Ройсу, когда наступит подходящий момент.

– Дядей, – с радостным удивлением повторил Ги. Пожав Бетани руку, он повернулся к Майде.

– Оставайся с ней, – задумчиво бросил он, выходя из комнаты.

– Что ты хочешь этим сказать, Ги? Она больна или нет?

– Ей нехорошо. Сейчас с ней Майда, но, боюсь, тебе тоже надо прийти, – ответил Ги, показывая дорогу.

Ройс стал подниматься по винтовой лестнице, с ужасом думая о предстоящем свидании с Бетани. Каждый шаг приближал его к этой встрече, которую ему так хотелось бы избежать. К своему стыду, он сознавал, что предпочел бы встретиться с отрядом закаленных воинов, а не с этой саксонкой.

В голове у Ройса звучали слова брата, но он не мог связать их с той, которую знал. И, лишь войдя в комнату, он, как ему показалось, все понял. Бетани признала свое поражение. Ройс не мог в это поверить.

– Мученица? Бетани, никогда бы такое о тебе не подумал.

При звуках его голоса она подняла голову, и на ее прекрасном бледном лице блеснули влажные потеки от слез.

– Бедняжка мадемуазель, нам нужно вас пожалеть? Вы послали за мной брата, чтобы иметь мужское плечо, в которое можно вдоволь поплакать?

– Ройс, ты заходишь слишком далеко, – предостерегающе произнес Ги.

– Я знаю, что делаю, – резко бросил Ройс.

Водивший войска на неприятеля в бесчисленном количестве сражений, он понял, что произошло с Бетани. Ему не раз доводилось видеть воинов, ставших жертвой такого же недуга. И хотя его курс лечения, вероятно, был жестокий, другого не существовало. Нельзя позволить Бетани упиваться жалостью к себе самой.

– Майда, о Бетани надо позаботиться. Проследи за тем, чтобы с ней обращались как с беспомощной калекой, – с издевкой произнес он.

– Как ты смеешь врываться сюда и говорить со мной таким тоном? – с вызовом воскликнула Бетани, не обращая внимания на то, что голос ее был слабым, а заплаканные глаза покраснели и распухли.

Сердито вскочив на ноги, Майда, подбоченясь, сверкнула глазами на Ройса.

– Отродье Сатаны! Мало горя ты навлек на мою невинную малышку! Уходи, или клянусь всем, что мне дорого, я заставлю тебя уйти!

Ройс был ошеломлен этой гневной отповедью служанки.

– Бетани, я рад, что твои люди так стоят за тебя, и все же, полагаю, тебе следует напомнить Майде, кто здесь господин.

– Майда, спасибо.

Бетани попробовала было встать, но сразу же зашаталась.

Ройс, бросившись вперед, успел подхватить ее, прежде чем она, потеряв сознание, упала на пол.

– О господи, что с ней?

Уложив девушку на кровать, Ройс смахнул с ее лба прядь рыжих волос. Неужели он ошибся? Неужели Бетани действительно больна?

– Анни, – прошептал Ройс.

Бетани никак не приходила в себя, и он повернулся к Майде:

– Займись своей госпожой.

Услышав этот ненужный приказ, служанка, фыркнув, отстранила Ройса в сторону:

– Отойдите и дайте мне заняться своим делом.

Ройс поднял бровь, удивляясь подобному неуважению, но ничего не сказал. С Майдой он разберется потом. А сейчас он нуждается в ее услугах. Отойдя от кровати, Ройс беспокойно заходил по комнате, дожидаясь, когда же Бетани придет в себя. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным. Это ощущение действовало ему на нервы.

– Во имя ран Господа нашего, скажите же, какую болезнь она подхватила? – взревел Ройс, но никто не соизволил ему ответить.

Ги перевел взгляд с Бетани на Ройса:

– От тебя здесь нет никакого толку. Предоставь Майде заниматься своей госпожой.

– Non, я останусь до тех пор, пока не смогу убедиться, что Бетани стало лучше.

– Мне нужна моя шкатулка со снадобьями, – сказала Майда.

Ги поспешно покинул комнату.

Время, казалось, остановилось. Его ход возобновился лишь тогда, когда у Бетани задрожали ресницы, и, только когда девушка открыла глаза, мгновения понеслись с прежней скоростью.

– Анни, что с тобой случилось? – спросил Ройс. Взглянув на него так, словно перед ней совершенно незнакомый человек, Бетани отвернулась.

– Она поправится, милорд, – заверила его Майда. Ройс понял, что Бетани не хочет отвечать ему. До чего упрямая женщина! Ройс поспешил отвернуться от Бетани и тотчас же наткнулся на Ги, вернувшегося с лекарственными снадобьями. Не сказав брату ни слова, он вышел из комнаты. Это было невыносимо трудно: уйти, оставив Бетани без поддержки и утешения.

Ройс вышел на лестницу, не имея четкого представления, куда он направляется, и коридор откликнулся гулким эхом на его поступь. Ему необходимо собраться с мыслями. Для этого требуются уединение и помещение, которое можно беспокойно мерить шагами.