Текст книги "Отважный спаситель (Буря в Колорадо)"
Автор книги: Мэри Рич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 9
– Не-е-ет!
Полный ужаса крик пробудил Ника от глубокого сна. Он рывком сел на кровати и, моргая, стал прислушиваться. Крик повторился. Саманта! Ник схватил лежащие на стуле штаны, влез в них и, застегивая на ходу, бросился в комнату, где спала Саманта. Подбежал к маленькой фигурке, которая корчилась на кровати, и, наклонившись, осторожно потряс ее за плечо.
– Саманта! Это Ник. Проснись, котенок!
Все еще находясь во власти сна, Саманта отшатнулась.
Когда Ник снова потряс ее, она открыла полные слез зеленые глаза и уставилась на него.
– Это Ник, радость моя. Помнишь? Твой муж, – проговорил он, замечая, что она постепенно приходит в себя. – Тебе приснился страшный сон.
Ее лицо сморщилось, Саманта уткнулась в его ладони и разрыдалась.
– Это было ужасно…
Он сел на кровати, обнял ее, притянул к своей обнаженной груди и стал гладить ей волосы.
– Успокойся… Ты в безопасности…
Мало-помалу руки девушки обмякли, рыдания утихли, и она заснула у него на плече.
Не желая отпускать ее, Ник спрятал лицо у нее в волосах, прижался губами к шелковистым прядям. Он нахмурился, подумав о том, что ее продолжают преследовать какие-то черные сны. В прошлый раз она не могла вспомнить, что за кошмар ей приснился. Что же такое с ней могло случиться до их встречи? Проклятие, он дорого бы дал, чтобы это выяснить! Ник потерся щекой о ее лоб. Она казалась такой маленькой, такой уязвимой. Им владело неукротимое желание защитить ее, и одновременно он мучился от сознания своей беспомощности.
Раньше, имея дело с женщинами, он никогда не испытывал ничего подобного. Почему же сейчас все было по-другому? Вот уже неделя, как Саманта пришла в себя, и одного ее взгляда было достаточно, чтобы он ощутил слабость в коленях и приступ немоты. Осторожно опустив девушку на кровать, Ник поцеловал ее в лоб. Он укрыл ее, с трудом совладав с желанием лечь рядом и не выпускать из своих объятий. Черт побери, да он перепугает ее сильнее, чем все ночные кошмары! Вспомнив Билли, он в сердцах выругался.
Женитьба у него была неординарная – он чувствовал свою ответственность, не имея никаких благ от нее. Он не мог ничего предпринять до тех пор, пока у Саманты не восстановится память или пока он не найдет человека, чье имя она выкрикнула во сне. Ник покачал головой. В любом случае он потеряет ее. От этой мысли ему становилось больно и тоскливо, и он ругал себя за то, что слишком привязался к Саманте.
Проведя рукой по волосам, он подошел к очагу и добавил поленьев. Когда он уже собрался уходить, его взгляд упал на черное платье, лежащее на стуле. У Саманты не было ничего, кроме двух безобразных траурных платьев. Нужно приобрести для нее что-нибудь. Ник улыбнулся. Сегодня он позаботится об этом! Ник некоторое время смотрел на спящую Саманту, затем босиком бесшумно проследовал к двери и вернулся в свою комнату.
Когда Саманта проснулась, сквозь кружевные занавески на окнах пробивались яркие солнечные лучи. Она села, опершись спиной об изголовье кровати и подтянув колени к груди. Заметив свежие поленья в камине, улыбнулась. Ник!
Неделю назад Саманта, открыв глаза, обнаружила, что ей не известно ничего из того, что ее окружает, – ранчо, комната, люди. Да и о себе она ничего не помнила. У нее не осталось прошлого, было лишь настоящее, которое ее пугало, и совершенно неясное будущее. За эту неделю она стала узнавать Макбрайдов и Розу, общаться с ними, хотя до сих пор не могла вспомнить, как они появились в ее жизни.
Иногда осколки и обрывки прошлого проносились в ее мозгу – в виде какой-то фразы, лица, имени, но они мало что объясняли. Она ковыряла пальцем лоскутное одеяло на кровати, думая о том, как оно напоминает ее собственную жизнь, которая состоит из отдельных кусочков, сложенных без всякой выкройки и плана. И еще из снов – мрачных, кровавых, кошмарных, от которых ее бросало в пот, которые заставляли кричать по ночам и просыпаться. И ей приходила в голову мысль, что, может быть, было бы лучше, если б она так ничего и не вспомнила.
Саманта закрыла глаза и обхватила себя руками, как бы снова переживая приятные ощущения от объятий Ника, в которых она проснулась прошлой ночью. Она не могла вспомнить подробностей того сна, в памяти осталось лишь чувство ужаса. Он держал ее в объятиях, успокаивая и убеждая, что она в полной безопасности.
Почувствовав себя лучше, она сказала, что готова освободить его спальню и перебраться в одну из свободных комнат, однако Ник не согласился. Он сказал, что ему удобно находиться там, где он сейчас, что он хочет, чтобы она оставалась в этой комнате.
Саманта сделала глубокий вдох, ощутив легкий запах табака, кожи и дыма от горящей хвои. Это его комната, его запахи, они здесь присутствовали – и ускоряли ток в крови.
Ник Макбрайд. Ее муж. При мысли об этом у нее в душе появлялись противоречивые чувства. Хотя она его и не помнила, но находила достаточно красивым, сильным и мужественным, способным заставить трепетать любое девичье сердце. Однако иногда что-то в нем ее пугало – что-то дикарское, хотя временами он мог быть удивительно нежным и деликатным.
Саманта вздохнула, вспомнив, как Ник, помятый и окровавленный, смертельно усталый, со сломанными ребрами, настоял на том, что сам понесет ее к дому. Даже тогда его руки казались ей знакомыми, словно она когда-то прежде уже была в его объятиях.
Роза рассказала ей, что Ник оставался у ее постели, когда она была без сознания, и даже купал ее во время горячки. При этой мысли лицо у Саманты вспыхивало, хотя она и знала, что они женаты.
Женаты… Саманта хотела бы вспомнить их свадьбу… и медовый месяц. Она улыбнулась. Да, особенно их медовый месяц. Ее бросало в жар, когда она начинала об этом думать. Закрыв глаза, девушка попыталась представить себе, каким образом он мог заниматься с ней любовью, однако дальше поцелуев ее воображение не шло. Проклятие! Вместо кошмарных снов почему бы ей не приснился сон об этом?
Желая поскорее увидеть Ника, она встала с кровати и сняла с себя просторную, явно не ее размера ночную рубашку. Взяла платье, надела его и состроила гримасу. Остается жить надеждой, что ее чемодан, который потерялся во время путешествия на дилижансе, скоро найдут. Сама она этого не помнит, но Ник сказал, что все ее вещи потерялись, когда они были в свадебном путешествии. Саманта нахмурилась. Он не объяснил, откуда у нее эти два черных платья. Она собрала руками избыток материи у талии и посмотрелась в зеркало. Нет, эти платья не могут принадлежать ей – они слишком велики.
Саманта взяла щетку и попыталась хоть немного привести в порядок волосы. Кое-как распутав вьющиеся пряди, она выпустила волосы на свободу, и они блестящими волнами упали до самой талии. Прибрав в комнате, Саманта спустилась по лестнице вниз.
Войдя в столовую, она увидела за столом Джейка и Розу.
– Доброе утро, – сказала Саманта с улыбкой.
На лице Розы засияла ответная приветливая улыбка, и она пошла за чашкой.
– Утро доброе, голубушка. Как ты себя чувствуешь сегодня? – спросил Джейк.
– Чудесно! – Она села рядом. – А где Ник?
– Он с Джеффом отправился в город за продуктами. – Джейк вздохнул. – Может, хоть на этот раз они его привезут.
Саманта посмотрела на него, не понимая, что он имел в виду, и хотела было задать ему вопрос, но в этот момент вернулась Роза, неся тарелку с бифштексом, яйцами и бисквитами.
– Твой завтрак, малышка. Ешь, а потом мы поищем тебе какую-нибудь другую одежду, – сказала она, поставив тарелку перед Самантой.
– Спасибо, Роза. Очень аппетитно выглядит. – Саманта принялась намазывать ароматный хлеб маслом. – И слова про одежду меня радуют. Мне уже надоело быть похожей на уродливую старую каргу.
Джейк погладил ее по щеке.
– Ты никогда не будешь похожа на старую каргу, в каком бы наряде ни была.
После завтрака они с Розой ушили одно из платьев экономки, и теперь у Саманты появилась замена. В гардеробе Розы были либо коричневые, либо красные платья, но поскольку красные сочетались с рыжими волосами Саманты плохо, то они обе остановились на коричневом, недавно приобретенном платье, которое было тесновато для Розы.
Саманта деловито простегала швы, радуясь тому, что наконец-то будет выглядеть прилично. За последнюю неделю она обнаружила, что по хозяйству нужно делать много такого, чего она не умеет, – например, готовить, печь, стирать. Под руководством Розы она уже кое-чему успела научиться.
Саманта улыбнулась. Теперь она может сделать даже пахнущее розами мыло, похожее на то, которое было среди ее вещей. Она вздохнула, досадуя на недостаток своих знаний и умений. Должно быть, в своей прежней жизни она была страшно ленивой или избалованной.
Девушка подняла глаза на сидящую напротив нее седовласую женщину, которая сосредоточенно чинила носки.
– Роза, расскажите мне про Ника. Какой он был, когда был маленький?
Роза взглянула на Саманту и улыбнулась:
– Ты не поверишь, видя его сейчас, но он был очень застенчивый и добрый, chica [4]4
девочка (исп.).
[Закрыть]. Он часто приносил мне в подарок то, что находил, – полевые цветы, крохотные птичьи яйца, блестящие камешки. – Опустив ресницы, она помолчала, словно что-то припоминая, затем подняла глаза на Саманту. – Очень не любил, когда его дразнили. Когда ему делали больно, не признавался, хотя это было видно по его глазам.
Саманта вспомнила, как темнели его серые глаза, если он сердился, и светились, словно ртуть, когда смеялся.
Нахмурившись, Роза продолжала:
– Помню, однажды Джеффа пригласили в город на вечеринку. Ники такого приглашения не получил. Он скрыл обиду и уговорил Джеффа идти без него. Джефф так и сделал, однако вскоре вернулся домой с подбитым глазом. Я узнала позже, что он ввязался в драку, потому что кто-то назвал Ника грязным индейцем. Джефф не сказал об этом Нику, но я уверена, что он каким-то образом потом узнал об этом.
Саманта смахнула слезы с глаз, когда Роза стала рассказывать о тех предрассудках, которые отравляли жизнь маленькому осиротевшему мальчику. И еще она видела перед собой ребенка, о котором рассказывала Роза, – застенчивого и доброго, с задумчивым взглядом серых глаз, и ей захотелось обнять его, успокоить и ответить на его поцелуи.
После завтрака Саманта забрала свое шитье и поднялась к себе. Она закончила подшивать подол и повесила платье на вешалку, чтобы оно отвиселось и расправилось.
Подняв руки, Саманта потянулась, сладко зевнула и легла на кровать. Она закрыла глаза и задремала с мыслями о высоком сероглазом мужчине.
Вздохнув, Ник швырнул окурок на землю и оторвался от столба, который он подпирал битый час. Он не сводил взгляда с ателье по пошиву дамской одежды, ожидая, когда там не будет посетителей. Пересекая улицу, он с ухмылкой подумал, что это заведение популярно не меньше, чем бордель в субботний вечер, с той лишь разницей, что здесь завсегдатаями были женщины, а не ковбои.
Заметив идущего по улице Джеффа, Ник поспешил войти внутрь ателье и закрыть за собой дверь, хлопнув при этом так, что она жалобно зазвенела.
Маленькая, с пышными формами женщина раздвинула портьеру в дверях напротив и, широко раскрыв голубые глаза, воскликнула:
– Mon Dieu! [5]5
Боже мой! (фр.).
[Закрыть]Что это за шум?
Когда она увидела Ника, ее глаза распахнулись еще шире.
– Это вы, месье?
Ник посмотрел по сторонам. Он был один в помещении.
– Я не месье. Я Ник Макбрайд, и, должно быть, именно я учинил это ненароком. – Он сорвал с головы шляпу и стал нервно мять поля. Окинув взглядом комнату, он увидел разных фасонов шляпки, кружева и перья и почувствовал себя лисой, попавшей в курятник.
– Я могу вам помочь, месье?
– Ник, мэм, меня зовут Ник. – Внезапно усомнившись в разумности своих действий, он попятился к двери.
Женщина понимающе улыбнулась и шагнула вперед. Взяв у Ника шляпу, она положила руку ему на локоть и провела в гостиную. Мягко подтолкнув к креслу, сказала:
– Я думаю, вам здесь будет удобнее, не так ли?
– Нет… то есть да. – Он провел пальцем по шее: воротничок внезапно стал слишком тесным.
– Вы пришли купить что-нибудь для леди? – Она налила в чашку дымящейся жидкости и протянула ему.
Ник обхватил хрупкую фарфоровую чашку обеими руками, боясь уронить. Поднеся ее к губам, сделал глоток. Боже! Что это? Он заморгал глазами, чтобы его не вырвало.
Улыбнувшись, женщина протянула руку и взяла у него чашку.
– Я думаю, месье предпочтет что-нибудь другое вместо чая. – Она открыла дверцу буфета, достала высокую бутылку и хрустальный стакан. – Думаю, бренди подойдет.
Ник кивнул. В самом деле, ему сейчас необходимо было выпить. Он взял стакан, который она перед ним поставила, и сделал глоток, отбив вкус чая.
Женщина снова наполнила стакан.
– А теперь, м-м… Ник, чем я могу вам помочь?
Он сделал еще глоток из хрустального стакана и почувствовал себя более уверенно.
– Мне нужна одежда для женщины – моей жены. Абсолютно все, я так понимаю.
– Какие у нее размеры? – спросила женщина.
– Размеры? Черт побери, не имею понятия. – Ник нахмурился. – Чуть повыше вас и не такая… гм… здесь… немного… поменьше, – забормотал он, не зная, куда деть руки.
Женщина одарила его лучезарной улыбкой, на щеках у нее появились ямочки.
– Думаю, я поняла, – сказала она, открывая высокий шкаф.
Через некоторое время, допив бренди, Ник с удивлением разглядывал лежащие перед ним вещи.
– Боже мой, я и не подозревал, что женщина так много всего носит, – смеясь, сказал он.
Поначалу он смущался и чувствовал себя неловко, особенно покупая нижнее белье, но затем освоился и развеселился.
– Ты уверен в отношении корсета, Ники?
– Уверен, Мими. Я не хочу, чтобы моя жена была зашнурована в такую штуковину.
– А турнюр? – спросила хозяйка ателье, потрясая перед его носом предметом, который напоминал проволочное гнездо.
– Нет!
Дождавшись, когда она вышла из гостиной, Ник вытащил из стопы белья кружевную зеленую ночную рубашку. Она была мягкая и такая прозрачная, что он мог видеть через нее собственную руку. Ник улыбнулся озорной улыбкой. Он хотел бы увидеть Саманту в таком наряде! Положив рубашку на место, он раздвинул портьеры и вышел в переднюю.
– Ты уверена, что все будет готово к Рождеству?
Женщина кивнула:
– Будет готово.
Ник ткнул пальцем в рулон зеленого китайского шелка. Мими сказала, что этот шелк переливается. Он понимал это так, что шелк меняет свой цвет, словно глаза Саманты. Ник заказал платье, черные шелковые чулки и мягкие шевровые туфельки к Рождеству.
Всю дорогу он терпеливо сносил шуточки Джеффа, сегодня ничто не могло испортить ему настроение. Покачиваясь под тяжестью пакетов, Ник поднялся по лестнице. Джейк успел ему сказать, что Саманта легла вздремнуть. И хотя Нику жалко было ее будить, хотелось, чтобы она побыстрее увидела то, что он для нее купил. Он усмехнулся, подумав о том, что француженка много чего ему растолковала и предложила купить, но Саманта этого стоила. Ник постучал ногой в дверь. Девушка открыла дверь и ахнула:
– Ник? Что это такое?
Он пересек комнату и вывалил все пакеты и свертки на кровать.
– Некоторые вещицы, в которых, я так подумал, ты нуждаешься, – объяснил он.
– Это мне? – спросила Саманта, и глаза у нее заблестели. Взяв в руки большой сверток, она надорвала его и извлекла оттуда отрез светлого ситца. – Ой, какой красивый! – Приложив его к груди, она повернулась к Нику. Придерживая материю одной рукой, она другой обняла его за шею, притянула к себе и радостно поцеловала.
– Есть и кое-что еще, – улыбаясь, сказал Ник. Он наблюдал за тем, как Саманта открывала остальные свертки и пакеты, наслаждаясь ее восторгом и смущением, когда дело дошло до тонкого нижнего белья. Вся кровать была уже завалена предметами одежды, отрезами, лентами, кружевами и всевозможными безделушками, когда Саманта открыла наконец последний пакет, в котором оказалась тонкая, как паутина, ночная рубашка.
Глаза ее широко раскрылись, она стала осторожно разворачивать сей тончайший и прозрачный предмет одежды. Она смущенно опустила голову, ее щеки зарделись. Подняв ресницы, Саманта застенчиво улыбнулась и подошла к Нику. Глаза ее напоминали изумрудного цвета озера. Девушка обвила шею Ника руками.
– Ах, Ник! Спасибо тебе! Спасибо! – проговорила она и заплакала.
Встревоженный Ник отстранил Саманту и уставился на нее в испуге.
– Что-нибудь не так? Почему ты плачешь? – недоумевающе спросил он.
– Потому что я счастлива, – ответила Саманта, покрывая его лицо поцелуями.
– Ах, женщины! – Ник вздохнул. Он их никогда не понимал. Улыбнувшись, он заключил Саманту в объятия и, наклонившись, поцеловал в нежные алые губы.
Глава 10
Перегнувшись через перекладину загона, Саманта почесала гнедого за ушами. Она улыбнулась, когда жеребец заржал, подошел ближе и ткнулся в нее носом.
– Ты этого хочешь, дружок? – Она вынула из кармана фартука красное яблоко и протянула гнедому. Он жадно забрал яблоко губами, ткнувшись бархатным носом ей в ладонь. Саманта похлопала жеребца по шее, подняв при этом облачко пыли. – Фу!
Она посмотрела на конюшню и решила, что найдет там то, что ей нужно. Саманта вошла внутрь и начала поиски среди упряжек и седел, когда услышала, что ее окликает Ник.
– Я здесь! – отозвалась она.
В дверном проеме появилась высокая фигура Ника. Он удивленно поднял брови.
– Ты что ищешь? – спросил он.
– А вот что, – ответила Саманта, беря в руку скребницу и щетку.
Ник нахмурился:
– Для гнедого?
Когда она кивнула, на его лице появилась еще большая озабоченность.
– Саманта, этот жеребец дикий.
– Он еще малыш. Я бы хотела на нем покататься в один прекрасный день, – с улыбкой сказала Саманта.
Ник шагнул вперед и взял ее за плечи.
– Саманта, предоставь мне самому объезжать лошадей. Я не хочу, чтобы ты что-нибудь себе повредила. – Подняв руку, он стер пыль с ее носа. – И потом, – улыбнулся он, – ты, наверное, даже и ездить-то верхом не умеешь.
Саманта подбоченилась.
– Почему же? Умею. Я научилась ездить верхом раньше, чем ходить.
Ник удивленно посмотрел на нее.
– Откуда ты знаешь?
Саманта выглядела озадаченной. Откуда она знает?
– Я… н-не уверена, откуда я знаю, но это правда.
– Ну-ка, давай посмотрим! – Схватив девушку за руку, он потащил ее к дому и, оставив в комнате, исчез за дверью, сказав, что вернется через минуту. Он действительно очень скоро вернулся и, широко улыбаясь, сунул ей охапку одежды и пару ботинок. – Примерь-ка это, – сказал он. – Когда-то эти вещи принадлежали Джеффу.
Ник ушел, и Саманта немедленно облачилась в то, что он принес. Посмотрев на себя в зеркало, она расхохоталась. Брюки сидели на ней в обтяжку, но были чуть ли не на фут длиннее, чем нужно, ей с трудом удалось застегнуть на груди рубашку, а манжеты закрывали ладони.
– Готова? – крикнул Ник. Когда Саманта открыла дверь, он разразился смехом. – Конечно, длинноват, но так хорошо костюм на Джеффе никогда не сидел, – сказал он, оглядывая ее с ног до головы. Он закатал ей рукава, затем, нагнувшись, то же самое проделал с брюками. – А как ботинки?
– Великоваты, но сойдут, – сказала она смеясь.
– Неплохо выглядишь, – подвел итог Ник.
У нее учащенно забилось сердце. Она затаила дыхание, ожидая поцелуя. Вместо этого он взъерошил ей волосы.
– Ладно, ковбойка. Посмотрим, умеешь ли ты ездить верхом?
Саманта вслед за Ником вышла на крыльцо. Сердце у нее упало – у ступенек стояла оседланная для нее кобыла, должно быть, самая старая из всех, которых она когда-либо видела.
Ник поднял ее в седло.
– Я должен убедиться, что ты умеешь править лошадью. Джефф учился ездить на Дейзи, когда был мальчишкой. – Все еще не выпуская повода, он взглянул на Саманту. – Хочешь, чтобы я вел ее?
– Конечно, нет! – возмутилась Саманта. Взяв повод, она пришпорила кобылу. Вероятно, на этой лошади ее может подстерегать гораздо большая опасность, чем если бы она села на гнедого, – Дейзи может упасть и придавить ее. Когда кобыла возмущенно фыркнула, Саманта, устыдившись своих мыслей, ласково похлопала Дейзи по седой гриве.
– Что ж, по крайней мере ты не упала с нее, – поддразнил Саманту Ник.
– Я обогнала бы тебя, но боюсь, что она не способна на это. – Саманта подняла брови, заметив притороченную к седлу корзину. – Что это?
– Понимаешь, погода такая чудесная, что я решил этим воспользоваться. Я попросил Розу кое-что приготовить для пикника, – ответил Ник. – Потому-то я тебя и искал.
Саманта зачарованно смотрела на Ника.
– Я и не знала, что у тебя ямочки на щеках. – Она с удивлением увидела, что Ник нагнул голову. Ее громадный, грубоватый муж краснеет! Она захихикала.
Ник поднял голову и посмотрел на нее так пристально, что она почувствовала, как у нее горят щеки.
– А где будет этот пикник? – смущенно спросила она.
Отведя от нее взгляд, Ник указал жестом на группу золотистых осин в отдалении.
– Вон там, рядом с ручьем.
Саманта поднялась в стременах, пытаясь рассмотреть это место.
– Очень красиво! – Ей бросились в глаза белые обелиски на ближайшем холме. – А это что?
– Это наше кладбище. На нем похоронены мои отец и мать. Если пожелаешь, я покажу тебе, после того как мы позавтракаем.
– Спасибо, мне бы хотелось там побывать. – В ее памяти мелькнуло смутное воспоминание еще об одном кладбище и тут же мгновенно исчезло. Саманта почувствовала озноб.
– Что-то случилось? – озабоченно спросил Ник.
Она улыбнулась ему, чтобы успокоить.
– Всплыло какое-то воспоминание из прошлого, но сразу же пропало. – Взглянув на его посерьезневшее лицо, Саманта спросила: – Как ты думаешь, Ник, память ко мне вернется?
– Конечно. Непременно вернется, – сказал он, беря ее за руку.
– Буду надеяться. Мне хотелось бы вспомнить период ухаживаний и нашу свадьбу. – Она опустила ресницы. – И наш медовый месяц. – Саманта почувствовала, как напряглась его рука, перевела на него взгляд и увидела, что он, нахмурившись, покусывает нижнюю губу. – Ник, я что-нибудь не то сказала?
– Да нет, котенок. Все нормально. – Похлопав ее по руке, он поехал на гнедом вперед, показывая дорогу к ручью.
Саманта ехала в задумчивости. Он, кажется, вел себя таким образом всякий раз, как только она упоминала о свадьбе. Почему?
– Ну как, хорошо здесь? – спросил Ник, соскочив на землю.
– Просто изумительно! – воскликнула Саманта, очарованная великолепным пейзажем. Бледно-желтые, золотистые и багряные деревья окружали небольшую зеленую лужайку. Рядом бежал ручей, тихонько журча и переливаясь по разноцветным камешкам.
Протянув руку, Ник помог ей спешиться.
– Я могу сама, – сказала она и тут же пожалела о своих словах. Улыбка на лице Ника погасла. Саманта также внезапно испытала разочарование, поняв, что упущен шанс оказаться в его объятиях. Она сидела на лошади и какое-то время наблюдала за Ником, восхищаясь его ловкими движениями. Девушка вздохнула, глядя, как он расстилает одеяло, почти желая, чтобы оно пригодилось не только как скатерть. Она закрыла глаза и предалась романтическим фантазиям.
– Саманта, как ты себя чувствуешь? – спросил Ник прямо из-под ее локтя.
Девушка заморгала и удивленно посмотрела на него. Сердце у нее гулко заколотилось, она почувствовала, что краснеет.
– Все… в порядке, – заикаясь, ответила она. – Кажется, я размечталась.
– Вот как? – улыбнулся Ник.
Он бросил на нее такой понимающий взгляд, что она поторопилась спешиться, едва не упав. Мускулистые руки сомкнулись вокруг ее талии, и она избежала приземления в грязь, хотя душевного равновесия это ей не прибавило.
– Осторожно, ковбойка, – поддразнил ее Ник, выпуская из объятий.
Идя к разостланной скатерти, она споткнулась о камень. Боже милостивый! Он может подумать, что она самое неуклюжее создание на белом свете. Остаток пути Саманта прошла, сосредоточенно глядя себе под ноги. Как это ей удалось пережить свадьбу, не рухнув на землю! Стоило ему только посмотреть на нее – и у Саманты ноги начинали подкашиваться.
Когда Ник снял с лошади и поставил на одеяло тяжелую корзину, Саманта распаковала ее и обнаружила жареных цыплят, вареные яйца, небольшой горшок запеченных бобов, каравай душистого, еще теплого хлеба, большой кусок шоколадного торта и кувшин лимонада. Передавая Нику оловянную тарелку, кружку, а также серебряные вилку и ложку, Саманта засмеялась:
– Ты думаешь, этого будет достаточно?
– Не знаю. Может быть, и нет, – после паузы ответил он.
Саманта недоверчиво открыла рот. Но Ник, похоже, был вполне серьезен. Глядя, с каким аппетитом он уничтожает пищу, Саманта невольно удивилась, как ему удается оставаться стройным. Если бы она столько ела, то наверняка превзошла бы по комплекции Розу.
После еды Ник прилег и тут же заснул. Грудь его вздымалась и опадала при дыхании, губы слегка приоткрылись, издавая легкий храп.
Стоя над ним, Саманта готова была поклясться, что когда-то раньше уже видела его таким. «Разумеется, видела, тупица, ведь он мой муж», – подумала она. От этой мысли у нее по спине пробежала дрожь. Во сне черты его лица смягчились, он казался моложе, почти мальчишкой. «Должно быть, он устал», – подумала Саманта. Осторожно, чтобы не разбудить Ника, ока встала, решив прогуляться и осмотреть окрестности.
Дойдя до места, где дно у ручья было на несколько дюймов глубже, она расположилась на прогретом солнцем плоском камне. Услышав всплеск, она повернула голову и увидела маленькую темно-серую птичку, которая нырнула в ручей и поплыла под водой, долбя клювом дно. Вынырнув, птичка взлетела лишь для того, чтобы проделать то же самое чуть пониже по течению ручья.
На ближайшей елке юркая белка выражала шумное недовольство тремя голубыми сойками, которые, не обращая на нее ни малейшего внимания, деловито клевали алые ягоды на раскидистом кусте бузины. Вокруг виргинской черемухи вились две небольшие бабочки с фиолетовыми крыльями. Саманта завороженно наблюдала за всем, но в конце концов глаза ее закрылись и она задремала.
Через какое-то время она проснулась – что-то щекотало ее губу. Не открывая глаз, она поморщила нос, и щекотание прекратилось. Но затем стало щекотно лбу и носу. Саманта вздохнула и провела по лицу рукой. Когда это не помогло, она подняла ресницы и увидела в нескольких дюймах от себя улыбающееся лицо Ника.
– Это ты! – засмеялась она.
– А в чем дело, Саманта? Тебе щекотно? – Он провел длинным стебельком по ее верхней губе.
Не сводя с него глаз, она опустила руку в ручей, зачерпнула прохладной воды и плеснула ему в лицо.
– Ах вот как! – воскликнул Ник и потянулся к ней.
Она вскочила и бросилась прочь, завизжав в притворном ужасе, когда Ник догнал ее. Он крепко обхватил ее и вместе с ней покатился по земле. Смеясь, она извивалась, пытаясь вырваться, однако он лишь сильнее сжимал ее в объятиях.
Сев Саманте на ноги, Ник поднял ее руки над головой.
– Сдаешься? – прорычал он.
– Ни за что! – вскрикнула Саманта.
Он отпустил руки, зато его пальцы тронули ее выше талии.
– Нет! Нет! Ник, не надо!
– Ага, ты боишься щекотки! – Кончики пальцев Ника вонзились ей в бока.
Отчаянно хохоча, Саманта извивалась и ерзала под ним, пытаясь освободиться от его дерзких рук.
– Ну хорошо! – наконец выкрикнула она. – Ты победил.
– Я победил? – Коварная улыбка появилась на лице Ника. – Проигравший должен понести наказание. Разве не так? – растягивая слова, проговорил Ник.
Сердце у Саманты запрыгало, их взгляды встретились.
– А какое наказание?
– А вот какое! – Он нагнулся и прижал рот к ее губам.
Саманта отдалась поцелую и почувствовала, как трепет пробежал по всему ее телу. Она задохнулась и не могла дышать. Ее сердце гулко билось. Когда Ник оторвался от нее, она только смогла сказать:
– Ой, Ник… – И, отведя прядь волос с его глаз, провела пальцем по его лбу, носу и губам.
Открыв рот, он поймал кончик ее пальца и сжал ровными зубами. В глазах его сверкали дьявольские искорки, когда он ласкал ее палец языком.
Саманта ахнула и широко раскрыла глаза.
– Ведьма, – пробормотал он, отпуская ее палец. Прерывисто вздохнув, он клюнул ртом Саманту в нос и поднялся на ноги. – А теперь, мой сладкий чертенок, нам пора домой.
Глядя на удаляющегося Ника, Саманта вздохнула от разочарования и последовала за ним к месту их пиршества.
Ник собрал остатки завтрака и посуду и сложил все в корзину, позволив Саманте свернуть одеяло. Она провела рукой по ярким индейским узорам. Для Ника это было лишь предметом, на котором можно сидеть и устраивать пикник. В ее представлении одеяло таило много интригующих возможностей.
– Пойдем, копуша, – нарушил ход ее мыслей Ник.
Грустно вздохнув, она бросила ему одеяло и взобралась на кобылу. Ник ловко приторочил сверток к седлу и вскочил на гнедого.
Он ехал рядом в доброжелательном молчании до самого кладбища. Лицо у Ника было серьезным, когда он помог ей слезть с лошади. Взяв за руку, он подвел Саманту к надгробию, на котором было выбито: «Джим и Фаун Макбрайд».
– Вот место, где похоронены мои родители. Они погибли неподалеку отсюда: их повозка перевернулась. Я мог бы быть с ними, но они оставили меня с дедом и бабушкой. Мы похоронили их вместе.
Саманта вспомнила висящий в его комнате портрет красивой смуглой женщины и белокурого мужчины. Ей подумалось, что они очень любили друг друга.
– Я уверена, что именно так они и хотели быть похороненными, – тихо сказала Саманта, чувствуя, что у нее повлажнели глаза.
Сжав ей руку, он подвел ее к другому надгробию. Потемневшие, покрывшиеся мхом буквы гласили: «Марта Макбрайд».
– Здесь покоится моя бабушка. Она умерла от воспаления легких через два года после того, как я пришел к ним жить. – Он сглотнул и сорвал засохшую розу с растущего рядом куста. – Она любила цветы, особенно красивые розы. Бабушка везде их сажала, но после ее смерти они погибли. – Опустив голову и закрыв глаза, он некоторое время стоял молча.
Саманта горестно закусила губу.
Затем Ник подошел к паре белых обелисков, на которых значилось: «Джозеф и Кристин Макбрайд».
– Это родители Джеффа. Они умерли от холеры, когда Джеффу было три года. Мне было десять лет, когда он приехал жить со мной и Джейком. – Ник указал на несколько других надгробий чуть поодаль: – Там лежат работники ранчо, у которых не было своей семьи. Мы считаем, что они принадлежат этим краям, как и мы.
Он прошел несколько шагов.
– Это место предназначено Джеффу и его семье, если он когда-нибудь найдет кого-то, кто сможет его вытерпеть. А это, – показал он жестом, – место для меня и моей семьи. – Он улыбнулся. – Но мы не собираемся торопиться сюда, так что не будем предаваться грустным мыслям.
Он шлепнул ее по попке.
– Беги к своей лошади, – сказал он, выводя ее из задумчивости. – Да будь осторожна, не упади.
Саманта побежала, при этом с легкостью опередив Ника, а приблизившись к своей кобыле, со вздохом посмотрела на нее. Прищурив глаза, оглядела гнедого, на котором приехал Ник. И вдруг у нее мелькнула мысль: а почему бы нет? Она улыбнулась и вскочила в седло.
