Текст книги "Бессмертная и невозвратная (ЛП)"
Автор книги: Мэри Дэвидсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Мери Дженис Дэвидсон
Бессмертная и невозвратная
Пролог
Из газеты «Сэнт-Пол Пайонир Пресс»
15 декабря 2005 г.
Третья женщина найдена убитой.
Миннеаполис, Миннесота.
Тело жительницы города Эдина было найдено сегодня утром, около шести-тридцати утра. Кэти Робинсон, двадцать шесть лет, была обнаружена на парковке Уолмарта(сеть магазинов промышленных товаров, типа Лента и Ашан – прим. переводчика) на Лейк-Стрит. По заявлению судмедэкспертов, она была задушена. Ее объявили без вести пропавшей тринадцатого декабря. По предположениям, она является третьей жертвой убийцы, прозванного Парковщиком, который к настоящему моменту подозревается по крайней мере в трех убийствах в местном округе.
Детектив Ник Берри, который сотрудничает с ФБР с тех пор, как вторая жертва, Марта Линдкуист, была обнаружена двадцать третьего ноября, сообщает, что расследование продвигается по нескольким версиям: «Это наше основное дело, – говорит Берри. – Нет ничего важнее этого».
Мисс Линдкуист объявили пропавшей восьмого ноября, а ее тело было найдено на парковке магазина Таргет (сеть магазинов, эмблема – красная с белым мишень, прим. переводчика) в Уайт Бэар Лейк десятого числа того же месяца.
ФБР составило психологический портрет убийцы, который предположительно выбирает высоких блондинок со светлыми глазами и короткой прической. Хотя арест «будет произведен в ближайшее время», Берри настоятельно советует женщинам Миннеаполиса проявлять осторожность, выходя с работы.
Есть основания верить, что Убийца-Парковщик также действовал в Айове, Миссури и Арканзасе.
ФБР и местная полиция убеждены, что первой жертвой в местном округе была Кэти Джонсон, двадцати семи лет, объявленная пропавшей двадцать восьмого октября, и чье тело было найдено четвертого ноября на парковке у Макстоп в Лейквилле [1]1
Макстоп – Макдональдс, в котором можно заказать еду, не выходя из машины – (прим. переводчика).
[Закрыть].
Объявление в газете «Стар Трибьюн», семнадцатое декабря 2005 года.
Антониа Тейлор и Джон Питер Тейлор из Эдины, Миннесота, объявляют о рождении сына, Джонатана Питера Тейлора Второго, пятнадцатого декабря в 12:05 утра, в госпитале Фейрвью Риджес, г. Эдина.
Глава 1
Вот что написано на моей надгробной плите.
Элизабет Энн Тэйлор
25 апреля 1974 – 25 апреля 2004
Наша милая лишь отдыхает
– Это вгоняет в депрессию, – заметила Джессика Уоткинс, моя лучшая подруга.
– Это странно. – Моя сестра, Лаура Гудман, уставилась на надпись. – Это очень, очень странно.
– Наша милая лишь отдыхает? – спросила я. – Что это, черт возьми, должно значить?
– Я думаю, это мило, – нерешительно высказалась моя сестра.
Она выглядела как мечта старого извращенца с этими ее длинными, цвета жженого сахара, белокурыми волосами, большими голубыми глазами и в красном пальто. Вы знаете, как иногда дети священников начинают безумствовать, когда им наконец удается сбежать от своих родителей? Лаура была дочерью дьявола (нет, правда), и поэтому ее способ мятежа состоял в том, чтобы быть настолько доброй и милой, насколько это вообще возможно. Подлый план.
– Немного необычно. Большинство людей, которых я знаю, выбрали бы цитату из Библии, но твоя мама, безусловно, думает иначе.
– Учитывая то, что произошло, – ответила Джесс, проводя рукой по своим зализанным в хвост черным волосам, – звучит немного пророчески, тебе не кажется?
Как обычно, когда она убирала волосы, она зачесывала их назад так туго, что ее изогнутые брови придавали ей удивленный вид. Хотя вполне возможно, учитывая то, где мы сейчас находились, она действительно была удивлена.
– Я думаю, моя собственная могила – это самое последнее место, где я хотела бы оказаться 17 декабря, вот что. – Уныло и противно. Это все праздники.
Джессика опять вздохнула и положила голову мне на плечо.
– Бедняжка Бетси. Мне просто не верится. Ты была так молода!
Лаура слегка ухмыльнулась.
– Можно подумать, что 30-ый день рождения – это не сама по себе травма. Бедняжка Бетси.
– Так молода!
– Может быть, вы, наконец, успокоитесь? Я еще здесь. – проворчала я, запихивая руки в карманы моего пальто. – И что это с погодой, тридцать градусов мороза, что ли? Я жутко замерзла.
– Ты всегда мерзнешь. Не пыхти, если выходишь из дома без перчаток. И сейчас всего два градуса, нытик.
– Дать тебе мое пальто? – спросила Лаура. – Мне совсем не холодно.
– Еще одна из твоих зловещих способностей, – заметила Джесс. – Добавим это к списку с оружием из адского огня и умению всегда подсчитывать 22-ух процентные чаевые. Итак Бетс, давай-ка еще раз… как здесь оказалась твоя надгробная плита?
Я объяснила, надеюсь в последний раз. Разумеется, этой весной я умерла. Рано утром в день моих похорон я встала и пошла себе гулять немертвой. И так как тело мое пропало без вести, похороны были отменены.
Но моя мать, которая устроила нехилую дискуссию с моим отцом и мачехой на тему расходов на мое мраморное надгробие, все же умудрилась заказать эту штуку. К тому времени как оно было закончено, уже не было надобности ни в похоронах, ни в службе, ни в погребении. Моя семья знала правду о том, кем я стала, и Джессика тоже. А коллегам и друзьям было сказано, что похороны были шуткой, причем очень дурного вкуса.
Так что мой надгробный камень пролежал на складе в течение последних шести месяцев. Моя мачеха настаивала на простом, дешевом граните, с моими инициалами и датами рождения и смерти; видимо, копейка рубль бережет. Мой отец предпочел не вмешиваться, как он всегда и делал, когда речь касалась моей матери и Антонии.
Через несколько месяцев, похоронное бюро связалось с моей матерью и очень вежливо поинтересовалось, что бы она хотела сделать с моим надгробием. Поскольку участок земли на кладбище и камень были уже оплачены, позавчера мама попросила бюро установить надгробие, о чем и сообщила мне вчера за ланчем. Ну, вы знаете как это происходит:
– Официант, я буду томатный суп с гренками из пармезана, и, кстати, милая, вчера установили твою надгробную плиту на кладбище.
Джессика и Лаура выразили ненормально горячее желание увидеть это, и я последовала за ними. Хоть, черт возьми, получилась небольшая передышка от свадебных приготовлений и рождественских открыток.
– Твоя мама, – отметила Джессика, – образец пугающей оперативности.
Лицо Лауры просияло.
– О, Доктор Тэйлор такая милая.
– И это именно тогда, когда я начинаю думать, что хуже твоей мачехи быть не может….без обид, Лаура.
Технически Ант была матерью Лауры. Это долгая история.
– Я не обижена, – весело ответила она.
– Ну что, две извращенки, достаточно насмотрелись?
– Подожди, подожди. – Джессика плюхнула букет кремовых лилий на мою могилу. Я чуть не взвизгнула. Я была практически уверена, что она притащила эти цветы для одного из восьмидесяти тысяч столов в нашем доме. А вовсе не специально для моей могилы. Угу.
– Идемте.
– Давайте склоним наши головы, – предложила Лаура.
– Ни за что. Вы обе сдурели.
– Следи за языком, – мягко ответила моя сестра.
– Мы не будем молиться над моей могилой. Мне и так мерзко только от того, что я нахожусь здесь. Это будет уже финиш, окончательное безумство, вы поняли, извращенки.
– Ну это не я на жидкой диете, о Королева вампиров. Ладно, если не будешь молиться, тогда идем.
– Да, – сказала я, бросая еще один беспокойный взгляд на мою могилу. – Идем.
Глава 2
– Добрый вечер, ваше величество.
– Тина, детка, – позвала я, опрокидывая еще сливок в свой чай. – Присядь. Возьми чашечку.
– Как давно вы встали?
– Два часа или что-то около того, – сказала я, пытаясь не казаться самодовольной. Бог ответил на мои молитвы, и в последнее время я просыпалась приблизительно в четыре часа дня. Конечно, я жила в Миннесоте, в декабре, таким образом, в четыре было так же темно как и в восемь, но все же.
– Но вы … вы не видели газету? – Тина села напротив, держа в руке свернутую «Трибьюн». Она положила газету рядом с собой и проигнорировала заварочный чайник. – Еще нет?
– Мне не нравится, как это звучит. Ни капельки. – Тина заколебалась, и я приготовилась. Тина была старой вампиршей, до смешного красивой, как и большинство из них, абсолютно преданной Синклеру и в меньшей степени мне. Она создала Синклера, и недавно помогла нам обоим заполучить наши короны, защищала нас, жила с нами (не в том смысле…ну…). Она была как главный мажордом, разве что поменьше и милая. Так что полагаю, ей следовало бы быть маленьким мажордомом.
У нее были длинные волосы цвета ирисок, которые она обычно укладывала в удобный узел, и огромные темные глаза. Большие коричневато-черные анимешные глаза. Хотя она едва доставала мне до подбородка, выдыхаемый ею воздух был почти благородным. Как у Эллен, матери Скарлетт О'Хара, я никогда не видела, чтобы плечи Тины касались спинки любого стула; я никогда не видела, чтобы она хотя бы сутулилась. Она была также безумно умна и никогда ничего не забывала. Она куда больше меня походила на королеву, говоря по правде.
В любом случае, она с апломбом справлялась с ситуациями, которые большинство из нас довели бы до состояния клинического безумия или, по крайней мере, раздражения. И она колебалась. Она нервничала.
Боже, дай мне сил.
– Я полагаю, тебе лучше рассказать мне. – Она молча развернула газету и вручила мне. Рождения и смерти. Я прочитала объявление.
– Ха, – сказала я, абсолютно не удивленная. – Мой брат родился несколько дней назад и они даже не потрудились сообщить мне. Вот блин.
Тина фактически съежилась на своем стуле и широко распахнула глаза на мое замечание.
– И это… это все? Это ваш единственный комментарий?
– Ой, да ладно. Я росла с этими людьми. Это совсем не атипичное поведение. Думаю, я лучше заеду к ним домой и засвидетельствую свое почтение. Давай посмотрим… мы собирались встретиться с флористом сегодня ночью, но я всерьез сомневаюсь, что Синклер будет возражать, если я это перенесу… и у нас с Джесс должен был быть поздний ужин, но она не захочет, чтобы я пропустила… да, я хочу навестить ребенка сегодня.
Прекрасный гладкий лоб Тины сморщился в удивлении.
– Должна сказать, ваше величество, вы восприняли это намного лучше, чем я ожидала.
– Я ждала чего-то в этом роде. Просматривала вполглаза объявления о рождении… просто не имела возможности добраться до них сегодня. Ребенок рано… я не думала, что Ант должна родить до января.
– Возможно, она перепутала сроки, – предположила Тина. – Возможно, она неправильно посчитала дату последней менструации…
– Я же сейчас пытаюсь утолить свою нечестивую жажду, – напомнила я ей.
– Простите.
Я бросила на газету еще один взгляд.
– Итак, братец Джон. Знаешь, последний ребенок Ант оказался дочерью дьявола. Интересно кем окажешься ты?
Глава 3
– Твоего отца здесь нет, – сказала Ант. Хотя она выглядела измученной, шапка ее волос цвета ананаса была прекрасно уложена. В ненаманикюренных пальцах она сжимала радио-няню, и оттуда доносился устойчивый монотонный крик. – Он не вернется до завтра.
– Я здесь, чтобы проведать ребенка, Антония. Знаете, своего брата? Кстати, мои поздравления.
Она все еще торчала в дверях, не давая мне зайти.
– Неподходящее время, Бетси.
– А нет подходящего. Для нас с тобой, точно. Ты выглядишь ужасно, – бодро сказала я.
Она ослепительно улыбнулась.
– Я сейчас занята, так что тебе придется уйти.
– Слушай, Антония, как ты хочешь это сделать? Я могу продолжать звонить и приезжать, и ты будешь спроваживать меня, а я начну пилить своего отца, который в конце концов устанет находиться в центре конфликта и заставит тебя показать мне ребенка, или ты можешь впустить меня сегодня вечером и закончить все это.
Она качнула дверь, открывая ее шире.
– Прекрасно, входи.
– Большое спасибо, ты слишком добра. Так что, в последнее время ты поправилась на целую тонну? – спросила я, стягивая с плеч пальто. Потом вспомнила, что мне все время холодно, и надолго я не задержусь, и натянула его обратно. – Не то чтобы ты выглядела хорошо, знаешь ли.
– Я должна проверить Джона, – сказала она, мрачно глядя на радио-няню, – Доктор говорит, что это колики. Твой отец бросил меня с этим.
– Да, это в его духе.
– Мы назвали его в честь твоего отца, – добавила она гордо не к месту.
– Но папино имя – Джон. С «эйч» (в англ. варианте John). Имя ребенка – Джон (в англ. варианте Jon, без h), что ты, уверена, знаешь, будучи его матерью. Это сокращенное от Джонатан (в англ. варианте Jonathon), а это имя пишется совершенно по-другому. – Мои губы двигались; могла ли она понять меня? Может, самое время достать цветные маркеры.
Она подарила мне сияющую улыбку.
– Достаточно близко. Его зовут Джон Питер, прямо как твоего отца.
Я сдалась.
– Какую спальню вы переделали в детскую?
Она указала на второй этаж … самая дальняя от хозяйской спальни комната. Сюрприз. Я поднялась по лестнице, а она шла за мной по пятам.
– Ты не должна кусать его, – брюзжала она; я не удостоила ее слова ответом. Ант чувствовала (и все время это громко выражала), что с моей стороны было крайне неосмотрительно не остаться мертвой, и что окружающие меня вампиры – плохие парни. С последним я не собиралась спорить. – Ты не должна. По-правде говоря, лучше вообще его не трогай.
– Даю слово, у меня нет простуды. – Я открыла дверь – вой ребенка был слышен сквозь дерево – и зашла в детскую – увеличенную копию домика Винни-Пуха. – Фу, гадость… По-крайней мере делайте настоящего Пуха.
– Мы переделываем все на следующей неделе, – ответила она рассеянно, заглядывая в кроватку. – Все на тему «Русалочка» обнаружилось на e-bay [2]2
e-bay – популярный интернет-аукцион.
[Закрыть].
Блин, неудивительно, что он кричал. Я опустила глаза и не увидела ничего особенного: обычный краснолицый новорожденный с копной темных волос, маленькие глаза сжаты в щелочки, рот открыт в бесконечном «иииииииаааа, иииииииииааааа, иииииииаааааа» рассерженного маленького ребенка.
Он был одет в один из тех маленьких комбинезончиков, как у Свипи (Свипи – персонаж мультфильма про моряка Попая, ползающий младенец), бледно-зеленый цвет которого придавал ребенку положительно желтый оттенок. На его крошечных членах практически не было жирка; они были похожи на палки. Детские кулачки были размером с грецкий орех.
Бедный малыш. Всунутый этот чрезмерно большой уолтдиснеевский дом, с Ант в качестве мамы и зелеными пеленками. Это было слишком для того, кто не пробыл на планете и неделю. Если бы я могла плакать, я бы оплакивала его.
– Вот, – сказала Ант и вручила мне маленькую бутылку «Пьюрел» [3]3
Пьюрел – дезинфицирующая жидкость.
[Закрыть].
Я закатила глаза.
– Я не заразна.
– Ты мертва… вроде как.
Я поспорила с этим, но потом сдалась и ополоснула руки. Малыш Джон орал все это время. Возвращая бутылку, я и сама была готова застонать.
Я не спрашивала, можно ли его взять, я его взяла, осторожно придерживая головку (я много помнила со времен работы няней). Он выдал финальное «ииииииииаааааа», и как только оказался на руках – тяжело засопел.
– Я не хочу, чтобы ты… – начала Ант, а потом резко оборвала себя и уставилась на сына. – Мой Бог, это первый раз, когда он перестал кричать за последние несколько часов.
– Кажется, я ему нравлюсь.
– Отдай его.
Я передала Малыша Джона, и как только он покинул мои руки, то начал вопить снова. Ант торопливо вернула ребенка мне, он притих.
Я усмехнулась – я ничего не могла с этим поделать. Новая вампирская сила! Новорожденные повышают мою нечестивую ценность. Даже лучше: Ант выглядела такой же зеленой, как и вещички Малыша Джона.
– Ну, – я говорила громко, потому что снова отдала ребенка и хотела быть услышанной сквозь вопли. – Мне пора идти.
– Стой!
Ха.
Глава 4
Я распахнула кухонную дверь и одним прыжком вылетела на середину комнаты. И провозгласила:
– Я вернулась!
– Ага, я тоже, – сказала Джессика. Она все еще была в своем мужском пальто цвета карамели, которое доходило ей почти до лодыжек, и держала корзинку для вязания в одной руке и перчатки в другой. Никто больше не отреагировал. Кажется, надо лучше продумать драматический выход: слишком много народу к нему привыкло. – Спасибо, что бросила меня, ты, ведьма.
– Ой, да ладно тебе, можно подумать, тебя и правда волнует, что я пошла туда и огребла от Ант порцию дерьма. И мне придется бросить тебя еще и завтра, потому что я… – я сделала паузу для большего эффекта, – …нянчусь со своим маленьким братиком.
Джессика широко открыла рот.
– Ты делаешь с ребенком что?
Тина и Синклер наконец-то обратили на меня внимание.
– Мы что-то не так поняли, дорогая, – сказал Синклер.
– Все вы поняли. Вы слышали именно то, что я сказала. – Я вытащила свои холодные руки из карманов и подышала на них, с нулевым эффектом. – Да, именно так. Я буду сидеть с ребенком. Я нравлюсь малышу, и хотя Ант не разделяет это чувство, она отчаянно хочет выбраться из дома. Так что я собираюсь вернуться к ним следующей ночью.
– Собираешься вернуться… в дом своей мачехи.
– Чтобы остаться наедине с ее ребенком, – уточнила Тина.
– Ребенком твоей мачехи, – добавил Синклер.
– Да знаю я! Считайте это рождественским чудом!
– Ладно, я пойду с тобой, – решила Джессика, – составлю тебе компанию. И я хотела бы посмотреть на … Джона (John), правильно?
– Джона (Jon). Да. Это будет забавно. Странно. Но забавно. Мы можем приготовить попкорн и «забыть» его поглубже в ее шкафу. – Я бросила ключи на столешницу и прошла через комнату. – Над чем вы, ребята, работаете?
Эрик Синклер откинулся назад, чтобы я могла взглянуть. Он был королем вампиров, моим любовником, моим женихом, моим наказанием и моим соседом. Этот год был, мягко говоря, интересным.
Как обычно, я была настолько отвлечена столь присущей ему восхитительностью, что почти забыла посмотреть на поглотившую их внимание книгу. Просто он был таким… ну, аппетитным.
Аппетитный и шикарно выглядящий, и высокий, и широкоплечий, и обалденно хороший парень. «Должен быть объявлен вне закона» – такой хороший парень. Большие руки. Широкая улыбка. Большие зубы. Все большое. Я покорена. После месяцев борьбы с влечением к нему, я больше не должна была бороться, и черт, я не могла им насытиться. Мы были вместе. Замечательно больше не косить на него краем глаза. Мы готовились к свадьбе. Мы были влюблены. Мы были просто обязаны пускать друг по другу слюнки.
Я отвела с его лба прядь темных волос, стараясь не слишком жадно пялиться в черные глаза, и позволила своей руке сползти на лацкан его пиджака. Наконец-то оторвала от него свой взгляд и перевела его обратно на стол. Через полсекунды мое хорошее настроение испарилось, как вкус Ант на распродаже образцов [4]4
Распродажи образцов (sample sales) – распродажи товаров достаточно высокого качества за часть их стоимости. Проводятся, чтобы избавиться от образцов будущих коллекций или излишка товаров, или для привлечения в магазин новых покупателей. Ассоциируется с индустрией моды.
[Закрыть].
– Что к чертям это здесь делает?
– Любимая, твоя хватка… – он положил руку на мое запястье и мягко отцепил меня, так как я смяла в кулаке ткань его отворота. Зная его, он меньше волновался бы о перебитой трахее, чем о морщинах на своем костюме.
– Не надо расстраиваться, – начала Тина.
– Ах! Ах! – Намекаю, я ахнула.
– Это принес служащий UPS [5]5
UPS (United Parcel Service, Inc.) – самая большая в мире компания по доставке пакетов, посылок и т. д.
[Закрыть], – продолжала Тина.
Мы с Джессикой уставились на нее.
– Нет, правда, – заверила она.
– Парень из UPS принес это? – пискнула Джессика, тоже намекая на Книгу Мертвых.
– И коробку от вашей матери, – добавила Тина услужливо.
– Христос, не хотела бы я видеть, что в другой коробке!
– Я думала, что мы… – Джессика покосилась на Синклера, лицо которого было так же спокойно (игра слов, дословный перевод – «лицо было чисто выбрито», здесь в значении бесстрастный, невозмутимый, спокойный) как всегда, хотя черные глаза сверкали так, что всем волоскам на моих руках захотелось исчезнуть. – Я думала, что оно было да сплыло.
– Дерьмо, дерьмо, дерьмо, – бормотала я. Книга была открыта – открыта! – и я захлопнула ее. – Дерьмо! Не смотрите в нее! Дерьмо! Почему вы вообще в нее полезли?
– О, она в общем, помогает составить самые продуманные планы и все такое. – Синклер улыбался, но как-то не выглядел особенно счастливым. – В следующий раз повезет, но не смей пробовать снова.
Длинная история вкратце: я прочитала Книгу Мертвых на Хэллоуин и сошла с ума на какое-то время. Реально чокнулась. До того, что покусала и травмировала своих друзей. Даже теперь, три месяца спустя, я все еще так отчаянно стыдилась своих поступков, что почти не могла думать об этом. Я наказала себя, нося тапочки из Кей-март [6]6
Кей-март (Kmart) – сеть универмагов сниженных цен в США.
[Закрыть]в течение месяца, но даже это не могло выразить моего раскаяния.
Светлой стороной было то, что теперь я могла подняться от своего глубокого темного сна поздно днем, вместо того, чтобы отключаться с рассвета до сумерек. Но я не считала это равноценным обменом, так что я достойно избавилась от Книги, сбросив ее в реку Миссисипи.
Синклер был в холодном бешенстве, Тина тоже не была от меня в особом восторге. Исторический документ, дороже рубинов, бесценный пророческий инструмент, бла-бла. Синклер не выставил меня из своей постели, но все время, пока мы занимались сексом той ночью, он не переставал читать нотации. И в своей голове (я могу читать его мысли, хотя он не знает об этом – пока) он был зол. И это было ужасно. Но в то время я считала, что это маленькая цена за избавление от Книги.
А теперь она вернулась.
– Дерьмо, – сказала я снова, потому что хоть убей, не могла думать о чем-то другом.
– Ладно, – сказала Джессика, – у меня есть хорошие новости.
– Это просто хорошая подделка?
– Нет. Я только что закончила свой последний урок вязания крючком. Теперь я могу научить Джорджа еще одному стежку.
– О, – мне удалось оторвать пристальный взгляд от Книги. – Ну, это хорошая новость. Действительно хорошая.
– Как там ваша могила? – вежливо спросила Тина.
– Не меняй тему.
– Но это так заманчиво.
– Что мы собираемся с ней делать?
– Джессика уже сменила тему. И я думала, что мы положим ее обратно в библиотеку.
– Где она и должна находиться, и откуда, для начала, никогда не стоило ее заимствовать, – добавил Синклер шелковым голосом.
– Эй, мой дом, моя библиотека, моя книга.
– Вряд ли, – он начал раздражаться.
– Кроме того, это наш дом, – сказала Джессика, очень любезно с ее стороны, потому что именно она платила по закладной. Синклер платил сущие гроши за аренду, а я – вообще ничего. Мы использовали доходы от продажи моего старого, оккупированного термитами дома, чтобы частично погасить выплаты за особняк.
– Она опасна, – сказала я. Бесполезно: я знала, что побеждена.
– Это инструмент. Как с любым инструментом, все зависит от того, как использовать. – Синклер начал вставать. – Я отнесу ее в библиотеку.
– Дай я. – Я положила руку на его плечо и нажала. Было похоже на попытку сдвинуть с места валун. – Да брось ты, садись уже. Я положу ее в библиотеке. Обещаю не выбрасывать в реку по пути.
Долгую секунду спустя, он сел. Я неловко подхватила Книгу (примерно 2 фута в длину, фут в ширину и шесть дюймов толщины) и передернулась; она была теплой. Вампирская Библия, переплетенная в человеческую кожу, написанная кровью, полная пророчеств, которые никогда не ошибаются. Проблема в том, что если вы читаете эту штуку слишком долго, вы съезжаете с катушек. Не в том плане, что «у меня был плохой день, и я чувствую озлобление» или как ПМС [7]7
ПМС – предменструальный синдром.
[Закрыть]. А в плане «я жестоко нападу на своих друзей и изнасилую своего парня».
– Я иду в подвал, – сказала Джессика после долгой тишины. – Я собираюсь показать Джорджу новый стежок.
– Погоди-ка, – прохрипела я, поднимая Книгу.
– Нет, я хочу показать ему сейчас, чтобы он мог практиковаться.
– Я сказала – погоди, дура. Предполагается, что ты не должна оставаться с ним одна, помнишь?
– Он никогда не делал мне больно. Он даже никогда не смотрел в мою сторону. То есть, с тех пор, как ты начала закармливать его своей противной королевской кровью.
– Тем не менее, – сказал Синклер, освободившийся от Книги и поднимающий «Уолл Стрит Джорнал» [8]8
Уолл Стрит Джорнал – популярная ежедневная газета, освещает международный бизнес и бизнес США, финансовые новости, рынок ценных бумаг и др. Названа в честь улицы «Уолл Стрит» – центра финансового района Нью-Йорка.
[Закрыть], – ты не должна оставаться с ним наедине, Джессика. Никогда.
Она нахмурилась, но хмурилась она на газету, закрывающую лицо Синклера. Я почти засмеялась. «Можешь-быть-свободна». Он проделывает это со мной постоянно.
– Дай я свалю эту штуку в библиотеке, – сказала я, нетвердой походкой двигаясь к двери – было тяжело одновременно нести это и не блевать. – И потом пойду с тобой. Что угодно лучше, чем это.
– Смелое утверждение, – отметила Тина, помешивая кофе. – Особенно с тех пор, как вы в последний раз побывали у мачехи.
– Ха, – сказала я и направилась к библиотеке.
