Текст книги "Бессмертная и непопулярная (ЛП)"
Автор книги: Мэри Дэвидсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Глава 18
Следующим вечером мы снова собрались на кухне. Половина стола (а это был большой стол) была заставлена бутылками из-под ликёра и недопитыми стаканами. Это выглядело так, будто мы все собирались уйти в запой, но на самом деле Марк пытался научить нас делать радугу (алкогольный коктейль – прим. пер.).
У Джессики немного получилось: она приготовила радугу наполовину, а потом гренадин как бы вплетался в остальную часть.
Все мои радуги выглядели как грязь. Я так чертовски хотела пить, что мне было всё равно; я пила ошибки. Настоящая трагедия заключалась в том, что я не чувствовала ничего похожего на опьянение.
– Просто... ладно, посмотри на меня ещё раз. Видишь? Нужно медленно давать ему стекать с ложки. Иначе всё перемешается.
– Я могу сделать первый слой, – сказала я, наблюдая, как Марк (который учился в медицинской школе и занимался обслуживанием баров) тщательно готовит напиток радужного цвета из гренадина, водки, этой синей смеси, похожей на «Виндекс» (коктейль синего цвета, который, по слухам, был придуман на стоянке для грузовиков в Квебеке, похож по внешнему виду на одноимённое средство для мыться окон – прим. пер.), кисло-сладкой смеси и чего-то ещё, названия чего я не знала. Я бы не стала его пить (ну, я его пила, но если бы я была ещё жива, то от этого варева у меня бы крыша поехала), но как только Марк его приготовил, оно, конечно, стало выглядеть очень аппетитно. – Тогда всё пойдёт к чёрту.
– Бесплатная выпивка – ещё и метафора жизни! – Джессика посмотрела, как распалась её радуга, поднесла её к губам, а затем скорчила гримасу и поставила стакан на стол. – Почему мы все учимся готовить напиток, который никто из нас не любит, э-э, пить?
– Я видел, как один из барменов в Скрежете готовил такой, и подумал, что это круто. Как только я убедился, что один из слоёв не состоит из крови...
мммм, крови, драгоценной крови
– ...я подумал, что было бы забавно попробовать. И я не собирался спрашивать эту вампиршу, как он делается. Она довольно неприветливая барменша, а в роли официантки ещё хуже.
Откуда это взялось? На самом деле, я начала всё больше и больше задумываться о крови. Помните те мультики, где волк смотрит на своих друзей, а они у него на глазах превращаются в жаркое из рёбрышек и тому подобное?
Джесс и Марк начинали выглядеть действительно хорошо.
– Может быть, если бы ты был немного дружелюбнее к вампирам из Скрежета, – начал 2-положительный, то есть Марк, – они бы отнеслись к тебе...
– Послушай, сейчас никто не пытается меня убить, и это просто замечательно. Если я им не нравлюсь, значит, так тому и быть. Я перестал нуждаться в том, чтобы нравиться людям, в десятом классе, когда однажды после школы увидел капитана команды поддержки, стоящую на коленях перед линией атаки футбольной команды под трибунами. Я понял, что такая жизнь не для меня.
– Конечно, – заметила Джессика, экспериментируя с разными цветами радуги, – два года спустя ей всё же удалось стать мисс Конгениальность.
– В чём твой секрет, Бетси? – глаза Марка. – Вместо этого ты заняла оборонительную позицию? Я слышал, что именно там находятся все голоса.
– Милый, это ты мне скажи. Ты, наверное, отсосал у большего количества парней в старшей школе, чем я.
Он рассмеялся.
– Мисс Конгениальность! Серьёзно, это здорово! Корона и пояс всё ещё у тебя? Я мог бы в два счёта назначить свидание, если бы ты одолжила мне этот реквизит на пять минут.
Я выпила ещё одну неудачную радугу и не обратила внимания на пустую бутылку из-под водки, которая упала на пол и закатилась под стол.
– Забудь об этом.
– Да, но только подумай...
– Марк, я сказала, забудь об этом, чёрт возьми, ладно? Мне нужно достать марионеток? Прекрати!
– Боже, Бетси, я просто пошутил.
Я подавила желание запустить в него пустым стаканом. Я не злилась на него. Я ни на кого не злилась. Я просто...
Просто очень хочу пить.
– Прости, – сказала я, не имея этого в виду, но именно так люди говорят в подобных обстоятельствах. – Я немного на взводе в последнее время.
– Конечно, без проблем. Если бы у меня была половина твоих проблем, я бы тоже переживал.
Ну, а раз их у тебя нет, так почему бы тебе не ЗАТКНУТЬСЯ НА ХРЕН?
– Ага, – бодро сказала я. От запаха выпивки у меня слегка кружилась голова. Не говоря уже о запахе лосьона после бритья второго положительного. Наверное, мне не следовало так много пить на пустой желудок. Не то чтобы я могла напиться. Ну, может, и смогла бы. В конечном итоге.
– Да, Бетси, мы давно хотели поговорить с тобой об этом, – это от миеломы. Я была почти уверена, что сейчас чувствую этот запах.
– О чём именно?
– Ты не пьёшь кровь.
– Это не что-то особенное, это стиль жизни. Знаешь, – весело добавила я, обращаясь к Марку, – такой же, как у тебя. Я решила не пить кровь.
Марк чуть не выронил гренадин. Он повернулся, чтобы уделить мне всё своё внимание, когда Джессика вмешалась:
– Не-а! Затевать ссору, чтобы избежать разговора об этом, не получится.
– Верно, – сказал Марк, выглядя менее убеждённым. – Это не сработает. Сучка.
Чокнутые.
– Да ладно вам, ребята! – я оперлась лбом о стол. – Я думала, вы меня поддержите.
– Поддерживаем тебя в том, что ты разбиваешь сердце Синклеру и становишься ещё более безумной, чем обычно? Милая, в последнее время у тебя почти такой же скверный характер, как и у меня.
– Ну, тогда почему бы тебе не заткнуть свою грёбаную рожу? – я поспешно выпрямилась, когда моё зрение прояснилось. – Прости. Это как-то само собой вырвалось.
– Отлично, – пробормотал Марк. – Вампирский синдром Туретта (расстройство центральной нервной системы, характеризуется появлением двигательных и вокальных тиков – прим. пер.).
– И сердце Синклера не разбито. И даже если бы это было так, это не твоё дело.
– Что он должен чувствовать, когда ты скажешь ему, что не только ты объявляешь голодовку, но и он тоже, если только он не изменяет тебе с другими людьми? – потребовал ответа Марк.
– Какую часть фразы «не твоё дело» ты не понимаешь?
– Ха! – Марк вытер губы и начал наполнять другой бокал ещё одним прекрасным напитком с радугой. – Знаешь, нам приходится жить с вами, ребята.
– Нет, – многозначительно сказала я. – Вам не приходится.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Джессика.
Я потёрла брови.
– Ничего. Это не должно ничего значить. Сердце Синклера не разбито.
– Он слонялся по этому месту, как будто услышал, что жёлтый цвет стал новым чёрным, – добавила она.
– Мы это выяснили. У нас есть план, как ему получать кровь.
Марк фыркнул.
– Да, я уверен, что это не так уж ужасно.
Я всплеснула руками.
– И что же? Что ты хочешь мне сказать? Снова начать пить? Навредить ещё большему количеству людей? Может, случайно убить кого-нибудь, если я зайду слишком далеко?
– То, что произошло между Алонсо и Софи, не обязательно произойдёт с тобой.
– Я знаааю, – сказала я. Я была немного удивлена. Одно не имело ничего общего с другим. Я начала голодовку задолго до того, как Софи приехала в город. Верно?
– Умеренность, – лепетал Марк. – Всего в меру. Кроме того, разве ты не единственный вампир, который выпивает всего раз или два в неделю? Как ты собираешься убить кого-то, делая это?
– Я планирую, – мрачно сказала я, – стать единственным вампиром, которому вообще не нужно пить.
– Ну, это сводит тебя с ума, – огрызнулась Джессика, – в самый неподходящий для меня момент. И если я найду на перилах ещё хоть одну жевательную резинку, я тебя выгоню. По-моему, только за последние две недели ты съела двадцать пачек.
– Ты считаешь мои пачки жвачки? – я почувствовала, как мои глаза сузились. Я не заставляла их это делать; они как бы сами по себе прищурились. – Тебе это не кажется, ну, не знаю, склонным к анальному сексу?
– Тебе не кажется, что то, что ты разбрасываешь их по всему дому, – огрызнулась она с раздражающим бесстрашием, – выглядит невероятно эгоистичным и неряшливым?
– В последний раз, это не твоё дело.
Что за...? В ужасе я ощупала свой рот.
Марк, вытаращив глаза, указывал на меня.
– У тебя клыки торчат! Ты так разозлилась, что у тебя клыки вылезли!
– Я думала, они появляются, только когда ты чувствуешь запах крови, – сказала Джессика, всё ещё оставаясь на удивление невозмутимой.
– Да, – ответила я с чувством. Боже, у меня было такое чувство, будто у меня полный рот иголок. – Но Синклер может проявить себя, когда захочет. Возможно, это часть его новой силы.
– И, может быть, ты, я не знаю, теряешь самообладание!
– Успокойся. Беспокоиться не о чем.
– Не о чем беспокоиться? – Марк был в истерике, как женщина, пропустившая все по-настоящему выгодные распродажи на День благодарения. – Ты бы себя видела!
– Ну, пожалуй, я пойду прогуляюсь, – о, и наткнусь на эту милую миссис Ленц в её бодрящем спортивном лифчике на тонких бретельках, когда она выгуливает своего бордер-колли. Обычно мне нравились парни, но у неё были такие красивые и обнажённые плечи...
– Ты не можешь выйти на улицу в таком виде.
Это было больно. Ну, я притворялась.
– Ты думаешь, что я должна быть обижена? Вот кто я сейчас.
– Да, – сказал Марк, и Джессика проглотила смешок. – Тебе должно быть очень, очень стыдно. Тебе следует пойти в свою комнату и спрятать голову, пока стыд не пройдёт. И пока ты не перестанешь выглядеть так, будто пробуешься в следующий ремейк «Дракулы».
Хитрая мысль мелькнула у меня в голове, появилась и исчезла, которую
Эрик бы понял, и Алонсо тоже
слишком скользкая, чтобы за неё держаться. Наверное, это и к лучшему. В последнее время ни одна из моих мыслей не была приятной.
– У кого-нибудь есть жевательная резинка? У меня закончилась.
– Конечно, – радостно ответила Джессика, как будто ей только что пришла в голову замечательная идея, – и, эй, может быть, на этот раз ты сможешь выбросить пачки в мусорное ведро, если хочешь избежать выселения, – она пододвинула ко мне новенькую упаковку клубничной жвачки.
– Я поддерживаю это предложение, – пробормотал Марк. – Честно, Бетси, ты знаешь, что они добавляют в эту дрянь? Искусственная жижа, которая проникает в горло, оставляя после себя твёрдую серую кашицу?
– Хватит, – сказала я ему, потянувшись за пачкой. – Это не очень убедительно.
– Да? Конструктивность – последнее, о чём я думаю. Иногда это место сводит меня с ума: чокнутые вампиры, стервозная оборотниха, зомби, сварливая миллиардерша и вампирша, объявившая голодовку.
– Ты должна признать, – сказала Джессика, начиная убирать бутылки с ликёром, – что скучных моментов никогда не бывает. Что является полной противоположностью скучных моментов? Потому что это то, что у нас здесь есть. Постоянно.
– Я не думаю, что тебе следует называть Гаррета зомби. Он немного тугодум, но... эй! Водку не трожь.
– Ты можешь забрать её обратно, – сказала она своим раздражающим мамочкиным голосом, – когда у тебя уберутся клыки.
– Я могу забрать её прямо сейчас, милая.
Марк закрыл глаза руками.
– Не ссорьтесь, девчонки. Больше не надо. Я здесь искренен.
Она шлёпнула меня по руке, когда я потянулась за ней.
– Нет! Плохая вампирша!
Я сверкнула глазами.
– Знаешь, большинство здравомыслящих людей испугались бы меня.
Она рассмеялась надо мной.
– Большинство здравомыслящих людей не видели, как ты танцуешь танец блинов (в оригинале «Pancake Dance» – танцевальный стиль – прим. пер.) в бабушкиных трусах в канун Нового года.
– Эй! Твои клыки пропали, – Марк переваривал то, что она только что сказала. – В бабушкиных трусах? Ты? Видимо, в то, что я танцую танец блинов, было не так уж трудно поверить.
– Это было всего один раз, – проворчала я, остатки моей злости улетучились так же быстро, как и появились. – Все мои стринги были в стирке, – из-за чего я вообще так разозлилась? Я не могла вспомнить. Джессика и Марк были великолепны. Мне повезло, что у меня были такие друзья, как они. Они...
Кухонная дверь распахнулась, и в проёме показался бывший глава Кровавых Воинов.
– Я не понимаю, – сказал Джон Делк. – Вы хотите сказать, что я опубликовал книгу?
– были потоплены. Все мы.
Глава 19
– Спасибо, что так быстро приехал.
Делк не снял пальто и весь путь (стон) до кухни был заляпан грязью. Его полное имя было Джонатан Майкл Делк, но слишком многие люди в его жизни называли его Джонни. Так что теперь он изображал из себя крутого парня и настаивал на прозвище Делк. Я не могла его винить: у меня тоже было дурацкое имя.
– Она сказала, что у тебя неприятности, – сказал Делк. – Но, похоже, это был просто ещё один вампирский трюк, чтобы заставить меня…
– Я сказала, что ты нужен королеве, – поправила его Тина с некоторой резкостью. Тине не нравился Делк, учитывая его прошлое, связанное с убийством вампиров. Без сомнения, поездка на машине с фермы была карнавалом. Не в последнюю очередь потому, что они с Эриком считали, что было бы прекрасно не впутывать Джона в это дело. Но я просто не могла этого сделать. Он написал книгу. Она была опубликована. Как я могла молчать об этом?
– Делк, садись.
– Что происходит? – он потряс передо мной каталогом, бросил его на стол и потёр руки; они покраснели от холода. – Только что я был дома, а в следующее мгновение я уже в машине с Тиной...
– Хочешь чего-нибудь согреться?
Он бросил на меня взгляд, который, как я полагаю, показался ему проницательным. С каждой минутой мне становилось всё хуже и хуже, и дело было не только в неудавшихся радугах. Делк был немного влюблён в меня, и, если он примчался в Город, потому что думал, что у меня неприятности, – что ж, это было чертовски мило с его стороны.
На самом деле, он появился здесь несколько месяцев назад, когда услышал о моей предстоящей нечестивой свадьбе. Суть нашего разговора:
ДЕЛК: Ты не можешь выйти замуж за Эрика Синклера.
Я: Просто смотри.
ДЕЛК: Он плохой человек.
Я: Ты не отличаешь плохое от хорошего.
ДЕЛК: Ты совершаешь ошибку.
Я: Заткнись.
Не совсем «Тристан и Изольда», но здесь можно было скоротать время.
Затем, по необъяснимой причине (хотя я была уверена, что знаю почему), он стал слоняться по особняку. Начал брать у меня интервью для школьного проекта. В конце концов, написал книгу. Но потом Синклер...
– Тина, ты не могла бы оставить нас одних на минутку?
– Я пойду посмотрю, свободен ли король, – сказала она, пятясь из кухни и глядя на Делка так, как кошка смотрит на по-настоящему большую крысу. Я могу взять тебя с собой. Я могу пораниться, но ничего страшного.
Мы были одни. Если не считать Марка и Джессики, беззастенчиво подслушивавших за кухонной дверью. Я ничего не могла с этим поделать, поэтому решила заняться насущной проблемой.
– Ты написал книгу. Она выйдет этой осенью в мягкой обложке, и все сочтут её забавной выдумкой.
– Ты хочешь сказать, что кто-то использовал моё имя в своей книге?
О, боже. Он стоял там, такой серьёзный, раскрасневшийся, светловолосый и молодой, что я почти не могла этого вынести. Он был милым ребёнком. Он мне очень нравился. Между нами никогда бы ничего не было, и не только из-за Синклера, но он всё ещё нравился мне, и я, конечно, не хотела его расстраивать.
Я почти слышала, как Синклер говорит у меня в голове: «Тогда не делай этого».
Слишком плохо.
– Я хочу сказать, что ты написал книгу, «Бессмертная и незамужняя». Кто-то – возможно, ты – передал её издателю, и теперь этой осенью она появится на книжных полках.
– Но... я имею в виду, я написал работу для класса перед каникулами...
– Ты превратил газету в книгу. Ты ходил за мной по пятам несколько дней, переписывая историю моей жизни, придавая ей свой собственный оттенок. У тебя получилось около трёхсот страниц.
Он так часто моргал, что на секунду мне показалось, что у него что-то случилось с обоими глазами.
– Но я этого не помню! Я бы вспомнил, если бы писал книгу, верно?
– Да, обычно. За исключением того, что Синклер заставил тебя забыть, что ты её написал. И поскольку ты не помнил, как писал её, ты не подумал предупредить нас, что отправил книгу для публикации.
– Предупредить вас? Я... – какое-то время он ошеломлённо ходил взад-вперёд вокруг стола, не совсем расхаживая. Он выглядел так, словно не знал, куда девать руки. – Синклер заставил меня забыть?
– Ну, – нечего Бога гневить, надо правду говорить, разве не так говорилось в пословице? Конечно, мы могли бы сейчас закончить, но я не хотела, чтобы хоть что-то из этого разговора осталось нераскрытым. Упс – оговорка по Фрейду. Невысказанным. Ещё один сюрприз, который мне был не нужен. – Тина нашла электронную версию твоей рукописи – она искала её или что-то в этом роде – и рассказала Синклеру. Он заставил тебя забыть об этом, а затем они удалили твою работу. Они думали обо всей твоей работе.
– Ты позвала меня сюда, – прошептал он, – потому что только что узнала и тебе нужна моя помощь, чтобы остановить их?
– Ах, нет. Видишь ли, после того, как они всё это сделали, они рассказали мне. Это было где-то под Рождество. И сначала я сказала Синклеру, чтобы он отменил своё решение, если ты понимаешь, о чём я. Но потом я вспомнила.
– Что?
– Я вспомнила, что я королева и несу ответственность за всех вампиров, – просто сказала я. – Поэтому я оставила всё как есть. Это было дерьмово для тебя, но я подумала, что, если книга выйдет, это будет дерьмово для всех вампиров.
Он вцепился в спинку кухонного стула, и я увидела, что костяшки его пальцев из розовых превратились в мертвенно-белые. Все краски отхлынули от его лица, за исключением двух красных пятен на каждой щеке.
– Ты в порядке? – я задала самый глупый вопрос года, без сомнения. – Может быть, тебе лучше присесть.
– Ты... ты позволила... ему... сделать это? Со мной?
– Ну, я узнала об этом только потом, – неуверенно начала я, – но...
Он даже слегка покачнулся, держась за спинку стула. Я придвинулась поближе, решив, что смогу подхватить его, если он упадёт в обморок. Он выглядел так, будто вот-вот упадёт в обморок. После этого его вырвало.
– Ты позволила ему это сделать – впустила его в мой грёбаный разум – а потом у тебя появился шанс помочь мне, и ты встала на их сторону?
– Я... да. Вот, более или менее, и всё.
– Ты не помогла мне... ты позволила ему... и ты не...
– Делк, я думаю, тебе следует присесть, прежде чем...
– Заткнись! Заткнись! – заорал он на меня, и жилы на его шее вздулись. – Ты даже не извиняешься! Потому что, если ты это сделала, если ты обманула меня, чтобы помочь всем чёртовым вампирам, тебе не о чем сожалеть.
– Мне жаль, что ты застрял на полпути. Мне жаль, что есть книга, которую ты не помнишь, как написал. Забавная книга, которая нравится критикам, – добавила я, пытаясь найти хоть крупицу хорошего во всем этом ужасном кошмаре. Оооо, и было кое-что ещё! – Ты вроде как смеёшься последним, потому что книга всё равно выходит, и вампиры, которые знают об этом, очень раздражены, так что...
– Значит, всё, что ты позволила ему сделать со мной, было напрасно.
– Ладно, можно взглянуть на это и с другой стороны.
Он вытер нос тыльной стороной ладони, не державшейся за спинку стула.
– Я не могу в это поверить, – прошептал он.
– Мне действительно жа...
– Я могу поверить, что эта сучка рылась в моих файлах, и я могу поверить, что этот придурок проник в мои мысли, но ты! Ты должна быть хорошим парнем! Я-я думал, ты-ты не должна быть плохим парнем! Ты должна присматривать за мной и за вампирами – для тебя они все одинаковые, верно?
Я запинался, пытаясь произнести пять вещей одновременно.
– Верно?
– Делк, я...
Он развернулся и чуть не поскользнулся в одной из маленьких лужиц, которые натворил.
– Пожалуйста, не уходи! Пожалуйста, давай ещё поговорим.
Он недоверчиво рассмеялся, шатаясь, подошел к двери и с силой толкнул её.
К сожалению, он сдвинулся всего на фут, прежде чем врезался во что-то с глухим стуком.
– А-а-а-а! – я услышала, как Джессика вскрикнула с другой стороны, затем раздался ещё один глухой удар, когда она упала. Я бросилась к ней, придержала дверь открытой и увидела, как она катается взад-вперёд по полу, зажав нос руками. Кровь, она... она стекала по её горлу и капала на рубашку; блузка уже была испорчена.
Марк сидел на корточках рядом с ней, повторяя нараспев слова врача и мамы:
– Нет, я не буду трогать это, просто дай мне посмотреть, нет, я не буду трогать, просто опусти руки, чтобы я мог посмотреть, дай мне посмотреть.
Это было не обычное кровотечение из носа. Оно было просто... оно было повсюду. Я резко повернулась к Делку.
– Она больна! И ты практически сломал ей нос – она ничего не сделала. И она больна, ты, придурок!
Прежде чем я поняла, что происходит, я схватила его за рубашку и поднесла прямо к своему носу.
– Ты должен был держать свои руки при себе.
– Бетси, не надо! Это был несчастный случай, перестань, это... – Джессика слегка поперхнулась, лежа на полу, и сплюнула кровь. – Ради всего святого, это вращающаяся дверь. Я удивлена, что такое случается не каждую неделю. Давай, отпусти его.
Я оттолкнула его от себя. Он отскочил от стены (и я бы солгала, если бы не призналась, что мне было приятно наблюдать, как он летит, как бумажный самолетик, и куда подевалась вся моя симпатия к нему?) и рухнул на пол бесформенной кучей.
Я опустилась на колени рядом со своими друзьями.
– Джет, ты в пор...
– Берегись! – закричала она, и я обернулась как раз вовремя, чтобы получить пулю.
Держу пари, Марк жалеет, что прогулял сегодня работу, – подумала я, падая на окровавленное лицо Джессики и снова сбивая её с ног.
