Текст книги "Бессмертная и непопулярная (ЛП)"

Автор книги: Мэри Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 7

Я застонала, когда заехала на свою подъездную дорожку. Ещё не было и девяти часов, а весь вечер рушился. Я ненавидела то, как всё сложилось с Софи – и что я собиралась делать, если она меня ослушается? «Ослушается», ха! Даже само это слово было глупым. Все говорили, что я королева, но в своей голове я всё ещё была Бетси Тейлор, модельером обуви и временным работником на полставки. Прошёл почти год с тех пор, как Ацтек создал меня, но мне всё равно казалось, что прошло всего два дня.

Тем временем на подъездной дорожке у моего дома стоял «Форд Эскорт», от которого пахло шоколадом. Детектив Ник Берри, новый парень Джессики.

Рядом с ним был припаркован потрёпанный «Стратус» Марка. Марку повезло, он пропустил все развлечения прошлой ночи, но, похоже, на какое-то время у него снова были выходные.

И арендованная машина – «Кадиллак», не меньше. Европейцы вернулись.

Мне потребовалось немало времени, чтобы открыть дверцу своей машины. Я чуть не дала задний ход и не убралась восвояси.

В конце концов, я выбралась из машины и поплелась в особняк. И вообще, куда мне было идти? Это был мой дом.

Я сосредоточилась на разговоре – в третьей гостиной, той, что занимала добрую часть первого этажа. Я услышала, как Марк закричал, как удивлённый гусь: «Что-о-о-о?».

Я поспешила по тускло освещённому коридору.

– Ребята, вы видели Дороти Дэндридж? – спросил он, когда я вошла в гостиную. Он был в восторге и удивлён, подпрыгивая на диванных подушках, как Том Круз, у которого встал. – Вы видели её вживую, на сцене?

– Да, с визитом в Нью-Йорк, – Алонсо наблюдал за Марком, как за забавляющимся котом. Он был элегантен и невозмутим в чёрном костюме, чёрной рубашке, чёрных носках и туфлях. Я не знала этого бренда – для меня вся мужская обувь выглядит одинаково. Его туфли были безупречно отполированы до блеска, бантики на шнурках идеально завязаны. – Она была чудесной – просто радость.

– В последний раз я видел тебя в то время, – прокомментировал Синклер, – в позапрошлом году, – он был одет более небрежно – рубашка с открытым воротом, тёмные слаксы. Без обуви и носков. Я знала, что это было послание для Алонсо: я не настолько беспокоюсь о тебе, чтобы наряжаться.

– Верно, Ваше величество, – вежливо ответила Тина. – Сразу после этого мы отправились на Западное побережье.

Мне пришло в голову, и не в первый раз, что я понятия не имею, чем занимался Синклер – мой жених и нынешний супруг – за десятилетия до нашей встречи. Однажды вечером мне придётся вытянуть из него всю историю его жизни. Это было бы нелегко. Когда не возникало критической ситуации, он был разговорчив как стёклышко.

– Вы же видели её, – Марк не мог прийти в себя. Бум, бум на диване. – В прямом эфире и всё такое. Вам удалось с ней познакомиться?

– Ты её укусил? – спросила я. Я понятия не имела, кто такая Дороти Дэндридж.

– В этом-то и заключается её трагедия, – сказала Джессика. Она сидела на диване рядом с Марком, стараясь не упасть на пол из-за его выходок. Как обычно, её волосы были зачёсаны назад так туго, что брови изогнулись дугой, а уголки рта были опущены. Она была одета в своём обычном стиле «на самом деле я не миллионерша»: синие джинсы, оксфордская рубашка, босиком. Весна! Мне стало холодно от одного взгляда на неё и Синклера. По крайней мере, на Тине были шерстяные носки. Марк даже не снял теннисные туфли. – Что ты никогда о ней не слышала.

– Я этого не говорила, – сказала я.

– О, пожалуйста, это было написано на твоём большом бесстрастном лице, – её широкая улыбка была натянутой – было ясно, что колкость была искренней, а вовсе не шуткой.

– Что с тобой такое... – начала я, забыв обо всём: об Алонсо, Софи, босых ногах, но меня прервали, когда детектив Ник вернулся в комнату.

– Спасибо, – весело сказал он. – Я полдня сидел в засаде в фургоне, не было времени... о-о-о... – он замедлил шаг. – Привет, Бетси.

Я подавила стон. Ник был совершенно новой проблемой, можно сказать, его собственной разновидностью. Я знала его до того, как умерла. Я укусила его сразу после своей смерти, и это свело его с ума. Он буквально свихнулся. Синклеру пришлось прибегнуть к вампирскому обаянию, чтобы с ним всё было в порядке. Официальная версия была такой: Ник никогда не знал, что я умерла, не знал, что мы все вампиры.

Но мы всё гадали, придерживался ли он партийной линии или дурачил нас. Обычно я думала, что никто не может пройти мимо вранья Тины, но Ник был полицейским. Ему платили за то, чтобы он лгал.

И Джессика решила с ним встречаться. Потому что, знаете ли, в моей жизни было недостаточно стрессов.

Он протянул мне руку, я сжала её и проводила его до двери гостиной.

– Рада снова тебя видеть, – у меня не было намерения знакомить его с Алонсо, удивительным испанским вампиром-убийцей. – Полагаю, вы двое хотите поскорее попасть на свидание, да?

– Вообще-то... – начала Джессика с озорным блеском в глазах.

– Ну, – сказал Ник, когда я выпроваживала его, – кино начинается в десять, так что мы решили остаться и погостить несколько...

– Ладно, не хочу это пропустить, принеси мне немного попкорна, пока! – крикнула я, когда он практически вывалился в коридор. Джессика закатила глаза и последовала за мной. – Увидимся позже!

Гораздо позже.

– Это было... – начала Тина, остановилась и прикрыла рот рукой, чтобы я не увидела, что она борется с улыбкой.

– Эффективно, – предположил Алонсо.

– Ты – замолчи. Ты всё ещё в моём списке, приятель.

– О, Ваше величество, – он схватился за сердце, как актёр в плохой опере. – Я бы с радостью пересёк семь бушующих океанов, чтобы оказаться в любом вашем списке.

– Ты пытаешься меня подбодрить? – раздражённо спросила я. – или низвергнуть?

– Разве мы не можем сделать и то, и другое, дорогое Величество?

– Скажи это сейчас, – весело сказал Марк. Как обычно, он был невежествен – или ему было всё равно. Ему просто нравилась вся эта вампирская политика. Это было намного интереснее, чем его повседневная работа – спасать жизни.

– Разве тебе не нужно интубировать пациентов в центре города? – многозначительно спросила я его. – Или на несколько свиданий, чтобы поласкаться на окраине?

– Если мне нужно было, думаешь, я был бы здесь? – чёрт. Так разумно, и к тому же это правда. Он снова посмотрел на Эрика и Алонсо. – Итак, расскажите мне о фильме. Где вы видели Дороти? Она выглядела потрясающе? Она выглядела, не так ли?

– Я был там по другим причинам, – сказал Синклер. – Должен признаться, я мало обращал внимания на происходящее на сцене.

Марк застонал и прикрыл глаза. Его волосы начали отрастать – когда я впервые встретила его, он был выбрит наголо, – и теперь его кожа головы была почти полностью чёрной, с интересной белой полоской над левой бровью. Его зелёные глаза были затенены длинными чёрными ресницами – у парней всегда красивые ресницы, – и одет он был в ту же форму, в которой ходил на работу. Они придавали ему вид врача-профессионала, и это было хорошо, потому что на самом деле он был на несколько лет моложе меня, и иногда пациентам было трудно воспринимать его всерьёз.

Видели бы они его сейчас, прыгающего на диване и допрашивающего немёртвого испанца о ком-то по имени Дороти.

– Как я уже говорил, это было в Нью-Йорке, – сказал Алонсо, улыбаясь, когда Марк вздохнул и завизжал, как сумасшедший. – Ла Ви Эн Роуз. Могло ли это быть... в 1950 году? Да, я так думаю.

– О, чувак, это определённо мой вечер. Мягко говоря, это был дерьмовый вечер. У меня уже третий комплект медицинской формы.

– О, у вас много пациентов?

– Автобусная авария. Много МПП. Просто очень грустно.

– МПП? – спросил Алонсо.

– Мёртвых по прибытии, – хором ответили мы с Синклером. Спасибо Марку, мы были в курсе всего медицинского сленга.

– Это отстой, – продолжила я. – Может, тебе стоит пропустить работу на некоторое время, Марк?

Он пожал плечами.

– Они пригласили психиатра, чтобы мы поговорили с ним, ну, вы понимаете, поговорили о том, насколько беспомощным и произвольным было всё это, – казалось, он прилагал решительные усилия, чтобы выглядеть бодрым. – Так или иначе, вы говорили о Дороти, мистер Алонсо...

– Она была великолепна, – сразу же сказал испанец, и я почти прониклась к нему симпатией за его очевидные попытки подбодрить Марка. – Яркая, великолепная. От неё невозможно было оторвать глаз. Если только вы не король, – добавил он, кивнув в сторону Синклера.

– Спасибо, что не убил её и не бросил где-нибудь в переулке, – мило заметила я.

– Её шея, её голосовые связки были произведением искусства, – сказал он, имея колоссальную наглость казаться уязвлённым. – Рисковать повредить такие нежные органы своими зубами, даже ради вечной жизни, было бы святотатством.

– А покончить с жизнью Софи нет?

Марк печально покачал головой, не желая окончательно проклинать этого великолепного испанца.

– Софи – отличная цыпочка, чувак. Тебе не следовало её убивать. Отличная цыпочка.

– Которая, если мои расчёты верны, уже как минимум пятьдесят лет лежала бы в своей холодной каменной могиле, если бы я не обратил её. При условии, что она умерла бы от естественных причин.

– Не тебе было решать, – резко сказала я. – Вампиры могут пить, не убивая людей. Тебе не обязательно было заходить так далеко.

Он развёл руками.

– Этот спор бессмыслен. Девушка мертва. Она ненавидит меня за это. Я ничего не могу с этим поделать.

Марк посмотрел на меня.

– В точку, – я заметила, что он уже был наполовину влюблён в Алонсо.

– Иди приготовь себе что-нибудь солодовое, – огрызнулась я. – Это вампирские дела.

– Эй, я знаю, когда я никому не нужен, – он не сдвинулся с дивана.

– Ты не никому не нужен, – сказала я.

– О, – он встал. – Хорошо. Было приятно с вами познакомиться. Может быть, вы сможете извиниться перед Бетси и Софи и, знаете, немного потусоваться?

– Возможно, – Алонсо протянул руку, и Марк пожал её. – Очень приятно, доктор Спенглер. Я с нетерпением жду нашей следующей беседы.

Марк восхищённо смотрел в золотистые глаза Алонсо.

– Да, это было бы здорово. Следующие два дня меня не будет, так что, может быть...

– Может быть, – сказала я, схватив его сзади за одежду, – тебе не стоит прерывать свою засуху на свиданиях с этим парнем.

– Эй, я заслуживаю общения, – он замолчал, когда я практически вышвырнула его в коридор. Похоже, это была моя ночь, когда я выгоняла мужчин из комнаты.

Я ткнула пальцем в ошарашенное лицо Алонсо.

– Даже не думай об этом.

Он облизнул свои толстые губы. Возможно, это прозвучало грубо, но на самом деле это не так – это привлекло внимание к его сочному рту.

– Уверяю вас, Ваше величество, я и шагу не сделаю в сторону этого утончённого мужчины без вашего прямого разрешения.

– Ха!

– Но это правда, – сказал он с легкой обидой в голосе. – Зачем ещё я здесь, если не для того, чтобы загладить свою вину за вчерашнее?

– Чтобы придумать, как убить меня после отвратительного вечера?

Он улыбнулся мне. Это была приятная улыбка, она осветила всё его лицо и сделала его похожим на приятного фермера из Валенсии, а не на гнилого немертвого исчадия ада.

– О, Ваше величество. Простите, если я проявляю снисходительность, но вы так молоды для меня. Вчера вечером не было ничего предосудительного. Это было простое недоразумение. Убить вас в ответ – простите меня, попытаться убить вас в ответ – было бы наихудшей реакцией.

Тина и Синклер посмотрели друг на друга, и я почувствовала их молчаливое согласие: это предложение мира. Возьми его. Как обычно, когда я была единственной, кто был настроен определённым образом, я разозлилась.

– Послушай, мы не можем просто так это замять, ладно? Тебя не было здесь и двух минут, как ты вывалил мне на колени большую дымящуюся кучу дерьма. Прошлая ночь была ужасной, понимаешь?

– Ваше величество, отрубать головы и пенисы, снимать полоски кожи и сушить их, как вяленое мясо, а затем заставлять невинных детей жевать их – это было бы ужасно. Когда вам не дают есть, пока вы не сойдёте с ума, когда вы дерётесь за жертву, как собаки в загоне, это ужасно. Вы понимаете?

– Алонсо, – я провела пальцами по волосам и подавила желание пробить диваном стену. – Хорошо, я понимаю. Ты пытаешься взглянуть на это с другой стороны. Так попытайся увидеть с моей. Ты причинил боль моей подруге. Ты убил мою подругу.

– Когда вы не были у власти, когда я не знал, что она станет вашей подругой.

– Согласна. Но, чувак, она охотится за тобой.

– И вы позволите это? Разве я не такой же твой подданный, как и она?

– Может, смертельный поединок в клетке? – крикнул Марк из коридора.

Тина встала и плотно закрыла за собой дверь.

– Может быть, принести официальные извинения? – предположил Синклер.

– Я бы так и сделал, – сразу же ответил Алонсо. – Для меня было бы честью сделать это, помочь Её величеству и Его Величеству найти выход из этой... сложной ситуации.

Я вздохнула и посмотрела на Тину и Синклера. Конечно, они хотели бы, чтобы всё закончилось на этом, с намеком на возможность прийти к соглашению, чтобы мы могли продолжить дипломатические отношения.

Я посмотрела на них обоих. Тина обратила Синклера, они были лучшими друзьями. Конечно, он думал, что Софи и Алонсо могли бы поладить.

– Ты не видел её сегодня вечером. Она вне себя от злости. И она злится на меня, потому что я не помогаю ей. Пока, – добавила я, надеясь стереть улыбку с его лица. К сожалению, поскольку я не отрезала ему пенис и не заставляла его есть собственную кожу, он был в довольно хорошем настроении.

– Где остальные Немертвые негодяи? – спросила я, потому что больше сюрпризов мне было не нужно.

– Мы решили, что для меня будет лучше вернуться одному, чтобы загладить свою вину, поскольку именно я навлёк на себя ваш гнев, – он почти рассмеялся, когда произнёс «гнев».

– Алонсо, мне тоже нравится Софи, – прокомментировал Синклер.

Наконец, скрытая улыбка исчезла с его лица. Алонсо выглядел раскаявшимся.

– Я не могу изменить прошлое, Ваши величества. Если вы позволите, я разыщу леди и извинюсь. И заглажу свою вину.

– Как загладишь свою вину?

– Как пожелаете. Моя судьба, – просто сказал он, – в ваших руках.

Я сердито посмотрела на него.

– Перестань быть таким вежливым.

– Конечно, как пожелаете. Я постараюсь немедленно прекратить свои вежливые извинения.

Прежде чем мы успели продолжить этот безумный путь, из фойе донёсся долгий, звучный удар гонга, и я чуть не застонала. Входная дверь. Потрясающе.

– Знаете что? Я открою. Ребята, – я указала на Тину и Синклера, – стоит ли подвесить Алонсо за яйца? Обсудите.

– Я был бы против такого варианта действий, – услышала я его слова, когда выходила из комнаты.

Мой измеритель зла, должно быть, вышел из строя, потому что я не поняла, что это моя мачеха, пока не распахнула дверь (в этих старомодных особняках не было глазков – что-то, что нам, вероятно, следовало исправить, когда мы въехали).

Она держала на руках моего сводного брата Малыша Джона, пухлого трёхмесячного младенца, который извивался и хныкал у неё на руках.

– Забирай его, – сказала она вместо приветствия. – Он просто невыносим сегодня вечером, и если я не высплюсь, то завтра на собрании фонда буду выглядеть ужасно.

– Это плохая... – начала я, затем подхватила ребёнка, когда она сунула его мне на руки. – Антония, серьёзно. Это действительно не...

Она спускалась по ступенькам, покачиваясь на своих высоких каблуках. Если бы мне не пришлось постоянно присматривать за детьми, я бы пожелала, чтобы она упала.

– Ему нужно будет поесть ещё через час, – сказала она. – Но это не так уж и сложно, верно? Ты всё равно не будешь спать всю ночь, – она поднялась по ступенькам в своих безвкусных коричневых туфлях-лодочках и теперь практически бежала к своей машине. – Я заберу его завтра! – крикнула она и нырнула в свой «Лексус».

– Сейчас неподходящее время! – прокричала я в весеннюю ночь, слыша, как шуршит гравий и визжат шины. Малыш Джон хихикал и ворковал у меня на руках. И – что это? – да. Обкакался. Он также обкакался у меня на руках.

Я поплелась обратно в гостиную, нагруженная пакетами с детским мусором и, конечно же, малышом.

Алонсо выглядел слегка удивлённым.

– Мне показалось, что я учуял запах младенца, – сказал он, и это было жутко во всех отношениях.

Тина отвернулась, покусывая нижнюю губу. Синклер выглядел смирившимся.

– Я, э-э, буду нянькой сегодня вечером. Начиная с… прямо сейчас. Что не избавляет тебя от ответственности, – добавила я. – Но нам придётся закончить с этим позже.

– У вас есть ребёнок? – спросил Алонсо, выглядя озадаченным.

– Это не мой ребёнок. Это... тьфу. Знаешь что? Неважно. Наш разговор окончен. Иди извинись перед Софи, если думаешь, что это всё исправит. Просто... сделай это и не лезь не в своё дело.

Малыш Джон, возможно, в знак согласия, срыгнул прямо на меня.

Глава 8

– У меня были другие планы на сегодняшний вечер, – сказал Синклер с неприкрытым огорчением.

Я только что уложила Малыша Джона в переносную детскую кроватку в нашей комнате, не слишком довольная происходящими событиями. Я старалась не пускать слюни на своего жениха, который стоял, уперев руки в бока, возле нашей кровати. Его тёмные волосы были растрёпаны из-за того, что он натянул майку через голову (вампиры многослойны), что было единственным признаком того, что он был раздражён. С его широкими плечами, длинными мускулистыми ногами и большими сосками он мог бы сойти за лесоруба, живущего в трущобах столицы штата. Всё, что ему было нужно, – топор. И, возможно, голубой бык.

– Я тоже не совсем так представляла себе проведение вечера.

– Он обязательно должен спать здесь, с нами? – продолжал Синклер.

– Он не совсем спит, – пробормотала я, пока Малыш Джон ворковал и хихикал в кроватке.

– Почему бы не перевести его в другую комнату?

– Зачем это делать, если я могу положить его здесь? – я посмотрела на ребёнка. – Ты толстый и не умеешь пользоваться туалетной бумагой.

– Я совершенно серьёзен, Элизабет. Положи его куда-нибудь в другое место.

– Эрик! Будь благоразумен. А что, если с ним что-то случится? В этом особняке восемьдесят комнат. А что, если он задохнётся? Я бы никогда себе не простила, если бы не смогла вовремя добраться до него, потому что не смогла вспомнить, за какую дверь я его заперла.

– У тебя суперскорость и суперслух, – вздохнул Эрик.

– Это всего лишь на одну ночь. Предполагалось, что мы будем вместе тысячу лет, ты не можешь отказаться от секса на одну ночь?

– Это уже третья ночь, – парировал он, – на этой неделе. Такими темпами за тысячу лет мы пропустим сто пятьдесят шесть тысяч...

– Боже, ладно, я поняла тебя, и что с того? Теперь мне следует выставлять его на порог?

– Ты могла бы попробовать сказать своей мачехе «нет».

– Всё произошло так быстро, – слабым голосом произнесла я. – И ты хочешь, чтобы он проводил больше времени со своей матерью? Бесчувственный ублюдок! Кроме того, ребёнок, э-э, сплачивает семью.

– Что я бы понял, если бы ты хотелось немного быть ближе к миссис Тейлор.

– Это всего на одну ночь, – повторила я. Ладно, в-третьих, в дополнение к сюрпризу, который она преподнесла мне сегодня вечером, мы планировали, что ребёнок останется с нами на завтрашнюю ночь и на понедельник. Я решила не поднимать эту тему прямо сейчас. – Да ладно, детка. Он мой единственный младший брат. Может быть, он наш наследник!

Малыш Джон пукнул.

– Наш наследник, – заметил Синклер, – безволосая обезьяна, страдающая недержанием мочи. С лягушачьими лапками.

– Неправда! Сейчас он выглядит как настоящий ребёнок, – насчёт недержания я не могу спорить. Но Малыш Джон здорово пополнел и уже не был таким жёлтым и тощим. У него были чёрные волосы с ирокезом и ярко-голубые глаза. Он не был похож ни на моего отца, ни на мою мачеху. Но кто может сказать наверняка, когда дело касается младенцев? Обычно они ни на кого не были похожи.

– Он нравится тебе только потому, что предпочитает тебя всем остальным, – заметил Синклер.

– Ну, конечно. А то. Да ладно, это немного льстит, что я единственная, кого он может терпеть. Я имею в виду, как часто девушки находят кого-то подобного?

– Я предпочитаю тебя всем остальным.

Я растаяла. Плюх, прямо в лужицу на ковре. По крайней мере, так мне показалось.

– О, Эрик, – я подошла к нему и обняла. На мгновение он застыл в моих объятиях (не в лучшем смысле этого слова), затем обнял меня в ответ.

– Ты должен признать, – сказала я, уткнувшись носом в его грудь, – что это сблизило нас.

– Нас – это тебя и миссис Тейлор.

– Да. Я имею в виду, что всю мою жизнь – с тех пор, как я была ребёнком, – мы в основном держались подальше друг от друга, когда не мучили друг друга. Теперь мы почти... – я была озадачена. – Как это называется?

– Цивилизованны.

– Точно.

Он гладил меня по спине своими большими руками, и я ещё сильнее прижалась к нему. Он наклонил голову, поцеловал меня, втянул мои губы в свой рот, запустил пальцы в мои волосы, и я ответила с готовностью, жадно, прикасаясь к нему везде, куда могла дотянуться, пока мы...

– Арррргггг, – сказал Малыш Джон, и воздух наполнился ни с чем не сравнимым, убивающим настроение запахом.

Синклер отстранился.

– Возможно, ему следует обратиться к врачу. Конечно, для такого рода вещей должны быть специалисты.

– Эрик, ты просто не привык к младенцам. Дети обычно тем и занимаются, что воняют в комнате. А переодевать их, – сказала я, подходя к пакету с подгузниками, – это, по-видимому, то, чем занимаюсь я.

– Я собираюсь принять душ, – вздохнул он и поплёлся в ванную.

– Спасибо за бесполезность, – сказала я своему брату, который высунул язык.