Текст книги "Бессмертная и непопулярная (ЛП)"
Автор книги: Мэри Дэвидсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Глава 3
У меня едва хватило времени разглядеть Алонсо – худощавого, симпатичного парня с кожей цвета хорошего эспрессо и желтоватыми глазами, прежде чем Софи изо всех сил попыталась расцарапать ему лицо. Её скорость была ошеломляющей. Думаю, только Синклер мог бы остановить её, но он просто наблюдал. Всё, что он сказал, было «Французы», пожав плечами.
Так что, как обычно, я была единственной, кто придерживался высоких моральных принципов.
– Стой, стой! – закричала я. – Софи, что ты делаешь? Отстань от него!
Тем временем Софи смотрела ему в глаза, и из её заплёванного рта лился поток предположительно невежливых французских выражений. Алонсо, казалось, не сразу обиделся и, похоже, был в состоянии дать ей отпор. Однако она настолько завладела его вниманием, что он не произнёс ни слова.
Лиам сделал шаг вперёд – чтобы удержать любовь всей своей жизни или помочь ей, никто не знал, – но Тина мудро толкнула его обратно на диван. Джессика оглядела комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было бы швырнуть или, что, возможно, более разумно, спрятаться. Эрик наблюдал, Тина стояла рядом, а остальные вампиры с тревогой наблюдали за перепалкой, переговариваясь между собой на разных европейских языках. (Я думаю, это были европейские языки. Чёрт, это мог быть азиатский или антарктический. Я что, лингвист?)
Лиам встал с дивана, посмотрел на Софи и сказал:
– Милая, не делай этого, – и снова двинулся вперёд. Я попыталась схватить одного из них и за свои старания получила локтем в щеку, от чего в прежние времена у меня был бы огромный фингал под глазами, и именно тогда Эрик наконец что-то сказал.
– Достаточно.
В кино все бы остановились; Алонсо остановился, но Софи всё ещё кричала и царапала его, и я видела, как она содрала огромную полоску кожи с его бритой головы.
Эрик шагнул вперёд, схватил её за правый локоть и отшвырнул от Алонсо с такой же лёгкостью, с какой я отшвырнула бы картонную коробку. Она оттолкнулась от стены и, казалось, была готова продолжать громыхать, несмотря ни на что, но я храбро оправилась и встала рядом с Эриком. Я спрятала руки подмышки, чтобы никто не видел, как они дрожат, и, хоть и неуверенно, выразила свою преданность:
– Софи, он сказал достаточно. Это гости в моём доме.
– В нашем доме, – пропищала Джессика, свирепо глядя на меня и игнорируя все предыдущие советы Эрика по уходу и обращению с древними Европейскими вампирами.
– Ублюдок! – у Софи были такие же безумные глаза, как у бешеной кошки; я никогда не слышала, чтобы она даже повышала голос, не говоря уже о том, чтобы полностью сорваться, как она это сделала.
Алонсо спокойно снял свисающий лоскут кожи со своей головы (бряк-бряк!) и сказал с приятным испанским акцентом:
– Мне очень приятно, сеньорита.
– Ты смеешь, ты смеешь говорить со мной? Ты смеешь смотреть на меня, находиться со мной в одной комнате и не просить у меня прощения?
– Мы встречались? – я не могла поверить, насколько мягким был этот парень. И сам его голос выдавал в нём человека, который мог петь, танцевать и сражаться на мечах одновременно – пальчики оближешь. Я имею в виду, бу-у-у!
Тонкая струйка крови медленно потекла к его глазам, и один из вампиров, стоявших позади, протянул ему безупречно белый носовой платок. Конечно, любой другой поскользнулся бы в огромной луже собственной крови (особенно пугающе выглядели раны на голове), но только не вампир. И уж точно не этот вампир. Он на мгновение спокойно опустил голову, наблюдая за Софи своими кошачьими глазами.
– Ты не помнишь, свинья, ублюдок, чудовище?
Он пожал плечами с учтивой невинностью.
– 1 августа 1892 года? Ты был в Париже. Ты зашёл в таверну. Ты...
– О, – небрежно сказал он. – Девушка из бара.
– Только не говори мне, – сказала я.
Софи указала дрожащим пальцем на Алонсо.
– Он убил меня. Он убил меня.
– О, чёрт, – сказала Джессика, что в точности повторило мои чувства.
Глава 4
Эрик и Тина увели Европейцев в другую гостиную; я схватила Софи и потащила её наверх. Джессика последовала за нами. В последний раз, когда мы видели Алонсо, он равнодушно приподнял бровь, наблюдая, как она шипит на него, выходя из комнаты.
– Хорошо, – сказала я, когда, наконец, устроила её в свободной спальне, и тут поняла, что понятия не имею, что ещё сказать. – Хорошо, эм. Софи. Хорошо. Ты в порядке?
Софи упала на колени, что было самым поразительным событием за последние двадцать минут, и это уже было темой для дневника.
– Ваше величество, – сказала она, впиваясь пальцами в мои бёдра, фактически разрывая мои джинсы, и сама того не замечая. – Я умоляю вас убить его – или позволь мне убить его.
Я схватила её за запястья и попытался поднять на ноги. Её волнистые тёмные волосы выбились из пучка и разлетелись во все стороны, струясь по спине чёрной рекой. Её глаза дико смотрели мимо меня, куда-то в пространство.
– Софи, перестань. Пожалуйста, встань. Послушай, я не могу просто... ну, ты понимаешь. Он – часть делегации.
Я не могла в это поверить: я превратилась в политика.
– О да, я понимаю, – с горечью сказала она, уставившись в пол. – Дипломатическая неприкосновенность и всё такое.
– Послушай, мы разберёмся в этом. Я обещаю. Мы...
– Здесь не в чем разбираться, – она медленно поднялась на ноги. – Он убил меня, и вы либо накажете его, либо нет.
– Просто он... они... важны для меня. Я не могу просто подойти и, ну, знаешь, ударить его по мозгам. Софи?
Слишком поздно, я разговаривала с её спиной. Джессика посмотрела на меня широко раскрытыми глазами и последовала за мной.
Мы быстро нашли нужную гостиную. Почти все, кроме Лиама, удобно расположились. Он стоял в углу и смотрел на Алонсо взглядом хищника.
– Мы уходим, – сказала Софи. Если Лиам был похож на разъярённую пантеру, то она выглядела просто убийственно.
– Адьес, – дружелюбно сказал Алонсо. Если бы у него в руке был бокал, уверена, он бы поднял его.
– Алонсо, – сказал Синклер с ноткой упрёка в голосе.
– Ещё увидимся, – пообещала Софи, – снова.
Они ушли. Я посмотрела на Алонсо, который пожал плечами и вежливо улыбнулся.
– Тина, может быть, ты могла бы принести нашим гостям что-нибудь выпить, – практически выпалила я. Тина пристально посмотрела на меня, но затем быстро кивнула и вышла из комнаты. Хорошо – она поняла, что мне нужно утвердить здесь свой авторитет. Джессика удобно устроилась в бархатном шезлонге, но меня это не беспокоило – мне не хотелось, чтобы Европейцы видели, как я командую «овцой».
Я повернулась к Алонсо.
– Ты поставил меня в трудное положение.
– Нас, – сказал Синклер.
– Верно. Это ты сделал?
Алонсо снова пожал плечами. Его скальп отрос. Довольно быстро для вампира – чтобы получить такое исцеление, большинству из нас сначала нужно было подкрепиться.
– Я уверен, что она права, – сказал он. – Я не помню всех, кого я...
– Убивал?
–... кусал, так же как романтичный мужчина не может вспомнить всех женщин, с которыми спал. Но я не оспариваю её версию.
– Тогда у нас серьёзная проблема. Возможно, ты зря потратил время, совершая эту поездку.
– При всём уважении, Ваше величество, убивать людей, превращая их в вампиров, – это то, чем занимаются вампиры.
– Я вампир, – резко поправила я его, – и я не делала ничего подобного.
– Вы молоды, – заговорила одна из женщин, по имени Каролина.
– Не надо относиться ко мне покровительственно, ты, надменная испанская сучка, – пальцы Синклера сомкнулись на моём плече и сжали его; я вырвалась. – Ты уже оскорбила одного из моих подчинённых – одного из моих друзей, и сколько ты здесь пробыла? Пять минут?
– Мы можем уйти, – вкрадчиво произнёс другой вампир.
– Отлично! Смотрите, чтобы тяжелые вишнёвые двери не ударили по вашим кровососущим задницам по пути...
– Возможно, мы сможем перенести встречу, – прервал его Синклер. – Учитывая недавние события.
Я уставилась на него.
– К чёрту перенос.
– Такой американский шарм, – начал Алонсо, – но если бы я мог поправить её Величество по поводу этикета...
– Спасибо, уверена, что нашла бы это увлекательным, но нет; и ещё, на случай если ты пропустил памятку, я не принимаю советов по этикету от убийц.
Тёмные омуты его глаз сузились.
– Я не потерплю такой наглости, даже от предполагаемой королевы.
Я закатала рукава своего особенного голубого свитера, вязанного Гарреттом.
– Эй, хочешь выйти? Выйдем. Но на этот раз ты не сможешь издеваться над девчонкой-официанткой.
– Если Ваши величества соблаговолят с нами расстаться, – ещё один вампир-Дон? Дэвид? – тогда, конечно, мы...
– Какой позор, – вежливо перебила его Тина, входя в комнату с подносом, уставленным слезами и вином. Было похоже, что она слышала весь разговор – и, конечно, у неё был достаточно хороший слух, так оно, вероятно, и было. Она быстро поставила поднос на кофейный столик и потёрла руки. – Похоже, что эти напитки пропадут даром. Но не каждая дипломатическая миссия с первого раза увенчается успехом, я права? Эта может занять немного больше времени.
– Если у вас будет свободное время, – ухмыльнулась Джессика, сидя в шезлонге. Я не могла сказать, была ли она счастливее от того, что эти вампиры ушли, или от того, что я потерпела неудачу. В любом случае, то, как она откровенно проигнорировала совет Эрика, разозлило меня.
– Пожалуйста, пройдёмте со мной, леди и джентльмены, – пригласила Тина, выходя из гостиной. – Вы сможете вернуться в свой отель? Вам нужен транспорт?
– Возможно, с кончика моей ноги? – спросила я, уворачиваясь, когда Синклер снова потянулся ко мне.
Они все встали и поклонились. Я никогда раньше не видела саркастических поклонов. Придурки. Затем они последовали за Тиной, как стая собак, за которых я уже начала принимать их.
– Это не совсем Ялтинская конференция 1945 года, – выплюнул Синклер. Я не могла понять, смотрит ли он на меня с глубоким сочувствием или с бездонным разочарованием.
Глава 5
Я отправила в рот новый кусочек клубничного батончика и принялась лихорадочно жевать. Как и постоянное потягивание чая и ежедневный маникюр, это был один из многих способов, которыми я пыталась отвлечься от почти постоянного желания выпить крови.
Если подумать, чай сейчас был бы не такой уж плохой идеей. Поднос Тины всё ещё стоял на месте, так что я начала.
– Что мы будем делать? – воскликнула я, жуя, глотая и разглядывая свои ногти. – Мы не можем позволить ему уйти безнаказанным. Бедная Софи.
Синклер потёр виски, как он делал, когда чувствовал, что у него начинается мигрень. Без сомнения, в этом случае мои действия были безупречны.
– Элизабет, с чего начать? Во-первых, Алонсо находится под твоей защитой так же, как и доктор Трюдо. Во-вторых, он член очень могущественной группировки...
– Да, да, я знаю. Мы должны вести себя прилично.
– Более того, – тихо сказал он. – Мы должны определить, представляют ли они угрозу для нас. Скорее, насколько велика угроза.
– Что?
Синклер расхаживал по (второй) гостиной, как тигр на привязи.
– Как ты, вероятно, не помнишь...
– Эй!
– ...они пришли засвидетельствовать своё почтение, но не торопились. Мы с тобой находимся у власти уже год.
Я поудобнее устроилась на диване.
– Не напоминай, подожди. Думаешь, им стоило заглянуть раньше?
– Я знаю, что они должны были это сделать. Так долго ждать – это граничит с оскорблением.
– Они хотели посмотреть, сможете ли вы, ребята, удержать первое место? – догадалась Джессика, поднимаясь со своего шезлонга, чтобы отведать вина, которое принесла Тина.
Синклер и Тина кивнули. Их кивки были такими гипнотическими, что я чуть не кивнула сама.
– Думаю, я убедил их в своей стойкости, когда посетил их прошлым летом, – монотонно вещал Синклер, – и, конечно, в то время мне удалось избежать государственного переворота...
– Ещё раз спасибо, – радостно поблагодарила я.
– Но теперь они здесь. Якобы для того, чтобы засвидетельствовать своё почтение.
– Но, может быть, чтобы посмотреть, есть ли у нас то, что нужно, – сказала я.
– Вот именно.
– Хорошо, – мне очень не хотелось говорить что-то хорошее или близкое к хорошему о Евро-задницах, но всё же... – Теперь они здесь. Верно?
– Они, наверное, всё ещё где-то в городе, – пробормотала Тина. – И я не уверена, что это выражение граничит с оскорблением, Эрик.
– По порядку. Что мы собираемся сделать с Алонсо, в интересах Софи? – спросила я.
– Что ты предлагаешь нам с ним сделать? – ответил Синклер.
– Ха, – это было странно. Хладнокровно казнить его? Отшлёпать? Изгнать? Запереть его в комнате с Софи и позволить ей закончить то, что она пыталась начать? – Ха, – повторила я.
– Ты вообще можешь что-нибудь сделать? Я имею в виду, при всем уважении к Софи, но Алонсо убил её... что? Больше ста лет назад? Задолго до того, как вы, ребята, появились на сцене. И, как они сказали, это то, чем занимаются вампиры. Не ты, Бетси. Но ты знаешь, – в голосе Джессики звучало такое же сомнение, как и у меня. – Ты можешь наказать его за то, что он причинил боль кому-то за десятилетия до твоего рождения?
– Сложная проблема, – признал Синклер. – Должен признать, с ней редко кто сталкивался. Часто вампир, обращённый другим вампиром, либо присоединяется к этому старейшине, либо полностью игнорирует эту связь. Многие, на самом деле, даже не помнят своего создателя. Софи не подпадает ни под одну из этих трёх категорий.
– Ты думаешь?
– Дорогая, никто не сможет понять тебя с тем, что было у тебя во рту.
Я совершила огромную ошибку, попытавшись надуть пузырь, и теперь мне казалось, что вокруг моих зубов застряли целые ярды жевательной резинки. Я потрогала кусочек в уголке рта, посмотрела на Синклера и попыталась выглядеть одновременно властной и сочувственной.
– Нам нужно ещё раз поговорить с Софи, – пробормотала я. – И с Европейцами, я полагаю. Мы не можем просто так это оставить.
– Так и поступим, – пообещал Синклер, но на этот раз он выглядел так, словно понятия не имел, что делать. Каким бы пугающим ни был нервный срыв Софи, наблюдая за ним сейчас, я чувствовала себя ещё хуже.
Глава 6
– Так что я встречаюсь здесь с доктором Софи, чтобы попытаться всё обсудить, – я сделала глоток своего дайкири. – Какая. Катастрофа.
Это было на следующий вечер; мы с моей сестрой Лаурой Гудман выпивали в моём ночном клубе «Скрежет». Наконец-то всё заработало, что стоило немалых усилий, поверьте мне. Вампирские ночные клубы были ужасны – там пили кровь, совершали жестокие убийства, дискотеки. Я буквально убивала, чтобы клиенты вели себя прилично.
По крайней мере, теперь у меня оставалось немного денег в конце каждого месяца – я в них не нуждалась, но каждой девушке нравится иметь небольшой независимый доход.
Лаура сочувственно кивнула. Лаура была настоящей мишенью для сочувствия. Она была очаровательной тощей блондинкой с небесно-голубыми глазами и безупречным цветом лица. Длинные ресницы затеняли её глаза, а её хорошенький ротик был опущен, когда она размышляла над моей проблемой. От неё, как и всегда, пахло сахарным печеньем. В качестве духов она использовала ванильный экстракт. Это была мысль, которую я начала обдумывать. Не ваниль, а что-то другое из кладовки. Лимонная цедра? Паприка?
Лаура была моей сводной сестрой по отцу. Её вторым родителем был Дьявол. Да, я действительно имею в виду буквально. Долгая история. Она была милашкой с убойным ударом слева и убийственным характером. Зверь появлялся только раз из ста, но, когда это случалось, враги умирали.
– Она придёт сюда сегодня вечером?
– Да, – я посмотрела на часы. – С минуты на минуту. И что, чёрт возьми, мне ей сказать?
Пока я осматривала бар, я заметила, что все вампиры, сидевшие здесь с нами, выглядели напряжёнными. Как будто мне было не всё равно. У меня были проблемы поважнее, и, если вампиры приходили в клуб Королевы, потому что были слишком напуганы, чтобы этого не делать, это было чертовски приятной переменой.
Конечно, они могли бояться Лауры – она убила нескольких из них пару месяцев назад. В этом самом ночном клубе, да вон там. У неё неплохо получалось.
Наверное, это прозвучало холодно, и я не хотела быть такой. Я пыталась относиться к вампирам, как ко всем остальным. Я действительно старалась. Они бы мне не позволили. Просто почему так много из них были такими нераскаявшимися кровожадными придурками?
Показательный пример: Алонсо. Сначала он даже не вспомнил, как убил Софи. Уже довольно плохо быть убитым, но, чтобы ваш убийца отнёсся к этому так бездумно и небрежно?
– Уверена, ты что-нибудь придумаешь, – сказала Лаура, что было мило, хотя и совершенно бесполезно. – Хочешь, чтобы я ушла?
– Ну, просто это, э-э, личное дело Софи. Я просто хотела объяснить, почему мы не смогли встретиться сегодня вечером, хотя у нас были планы.
– Всё в порядке, – сразу же сказала она. – Вместо этого я пойду на вечернюю службу.
Я допила свой напиток.
– Снова в церковь? – слава богу. С тех пор, как я впервые встретила её, она перестала посещать церковь, и я начала думать, что оказываю на неё очень плохое влияние. Хотя, как заметила Джессика, у Лауры могли быть привычки и похуже, чем иногда пропускать девятичасовую службу. В качестве примера она привела бесплатную продажу кокаина.
Лора выглядела обиженной.
– Я пропустила всего несколько раз.
– Верно, верно. Милая, я не в том положении, чтобы судить, – я не могла вспомнить, когда в последний раз посещала церковные службы, хотя ничто из того, что я вампир, не мешало мне делать это сейчас. Кресты, святая вода, рождественские ёлки – ничто из этого не могло причинить мне вреда. – Я просто справедлива. Ты знаешь. Комментирую.
– Ну, мне лучше уйти, пока не пришла твоя подруга, – она встала, наклонилась и небрежно поцеловала меня в щеку. – Мы перенесём встречу, да?
– Ещё бы. Передай от меня привет своим родителям.
– Передам. Передай привет моим... твоим родителям тоже, – о, конечно. Моя мачеха, которая родила Лауру, будучи одержимой дьяволом, а затем бессердечно бросила её в приёмном покое больницы, и мой отец, который понятия не имел о существовании Лауры. Я бы сразу с этим разобралась. Тогда я бы вылечила рак и отдала всю свою обувь на благотворительность. Я смотрела, как она уходит. Я была не единственной. Прочистив горло достаточно громко, чтобы меня услышали, я уставилась на парней, разглядывающих задницу моей сестры, пока они все не вернулись к своим напиткам. Конечно, упаковка была симпатичной, но меня беспокоило то, что было внутри. Лаура была не только дочерью дьявола, ей было предсказано, что она завладеет миром. Её способом восстать против своей матери было быть милой, а не захватывать мир. И это было хорошо.
Но мы все гадали, сломается ли она – и когда именно – под таким давлением.
Как только она вышла, вошла Софи, не обращая внимания на угрюмую хозяйку, и устремилась к моему столику, как ракета «Скад». Она встала надо мной, скрестив руки на груди, и спросила:
– Он ещё не умер?
– Я забыла, какой кофе ты пьёшь, – ответила я, не слишком удивлённая. Я имею в виду, что после вчерашнего вечера у меня была идея, как пройдёт наша небольшая встреча. – Кроме того, тебе, наверное, не помешало бы выпить.
Она плюхнулась на сиденье рядом со мной.
– Я недавно поела, – рассеянно сказала она. – Лиам настоял.
– Я имела в виду мартини или типа того.
– На самом деле, – продолжала она, как будто я ничего не сказала, что было совсем на неё не похоже – обычно она была воплощением французской вежливости, – мне пришлось уговаривать его позволить мне приехать сюда одной. Он всё равно мог последовать за мной. Он... он очень сердитый. Как и я.
– Милая, я была там. Я знаю, что ты злишься. И я чувствую себя дерьмово из-за этого. Правда-правда. Я готова рассмотреть варианты. Что мы можем сделать?
– Подайте мне его голову.
– Видишь ли, это просто бесполезно. Ты должна работать со мной, Софи.
Она не улыбнулась.
– При всём уважении, Ваше величество, если вы не можете – или не желаете – помочь мне, то я не вижу смысла в этой встрече.
– Дело в том, что я расстроена из-за того, что ты расстроена, и я хотела поговорить с тобой об этом. Давай найдём компромисс.
– Ваше величество, – она пронзила меня взглядом. – Компромисса быть не может.
Я вяло водила стаканом по воде, оставляя на столе круги.
– Вот это настрой.
– Я не... слепа к вашему положению. Но вы должны понять моё. Он подло убил меня, и это не должно сойти ему с рук.
– Ну, если бы ты, э-э, подумала об этом, если бы он не убил тебя, ты бы никогда не приехала в Америку, не встретила Лиама и ничего подобного. Не начала бы новую жизнь.
– Мне пришлось начать новую жизнь, – сказала она так, словно разговаривала с ребёнком – злым, глупым ребёнком, – потому что он украл мою старую.
– Да, да, я тебя услышала.
– Я понимаю, что у вас могут быть связаны руки в политическом плане, – она тонко улыбнулась. – В конце концов, я Француженка.
Я рассмеялась.
– Но поймите меня правильно: если вы не можете действовать, могу я.
– Видишь ли, эм, – я взяла свой пустой стакан, повертела его в руках и поставила обратно. – Ты, эм, не можешь этого сделать. Я имею в виду, я запрещаю. Теперь я знаю, что...
Я разговаривала с воздухом. Она встала и направилась к двери так быстро, что я не успела уследить за её движением. Иногда мне казалось, что у вампиров есть ноги – они могут сделать один шаг и пересечь комнату.
– Эй, ты не можешь этого сделать! – крикнула я ей вслед. – Я отдала тебе приказ! Я постановляю! Ты не можешь игнорировать приказ! Ты навлечёшь на себя кучу неприятностей! Софи! Я знаю, что ты всё ещё можешь… на что ты смотришь?
Вампир за соседним столиком, худощавый блондин с усами прямо из 1970-х, беззастенчиво пялился.
– Мне нравятся ваши туфли, – пробормотал он, практически заикаясь.
Успокоенная, я отмахнулась от приближающейся официантки.
Парню не мешало бы побриться, но у него был вкус. На мне был мой обычный весенний наряд – коричневые капри, белая шелковая футболка и шерстяной блейзер, но обута я была в по-настоящему эффектные коричневые замшевые босоножки Констанция Басто. Пятьсот сорок девять долларов в розницу. Это был мой ранний подарок мне на день рождения. Синклер, этот пройдоха – должно быть, это был он – постоянно засовывал стодолларовые купюры в носки моих туфель, и к тому времени у меня уже был приличный обувной фонд.
Я скрестила ноги и подняла носок – старый трюк, который привлекал внимание к моим (если я сама так говорю – в том, чтобы быть шестифутовым болваном должны быть свои преимущества) красивым ногам.
– Спасибо, – сказала я.
– У меня кое-что для вас есть, – сказал Тысяча Девятьсот Семидесятый, полез под стол и вынырнул с той-пуделем в наморднике. Он извивался, как червяк на горячем тротуаре, и издавал тихие булькающие звуки вокруг морды.
– Убери это от меня, – чуть не закричала я. Я не была любительницей собак. Особенно мне не нравились собаки, которые весили не больше упитанной лабораторной крысы.
Семидесятый заключил кудрявое дрожащее создание в свои костлявые объятия.
– Я думал, вы любите собак, – сказал он обиженно.
– Они меня любят, – парировала я. Ещё одна жуткая сила – собаки следовали за мной повсюду, пуская слюни и тявкая. Кошки игнорировали меня. (Кошки игнорируют всех, даже нежить. Во всем этом есть что-то египетское.) – Я их не люблю. Ты не мог бы положить эту штуку обратно в карман?
– Простите. Я думал... В смысле, я пришёл сюда с даром, потому что...
– С даром? Типа с подарком? Я не хочу никаких подарков. Или даров. Считай, я бездарная. У неё нет дара. И если бы я хотела дар, которого у меня нет, я бы предпочла что-нибудь от Джимми Чу.
Он кивнул кому-то ещё у стойки бара, невысокой брюнетке с вызывающе розовыми щеками, и она встала, подошла, взяла сэра Тявкалку Большого и незаметно исчезла где-то в задней комнате.
– Боже мой, – сказал Тысяча Девятьсот Семидесятый. – Похоже, я с самого начала всё испортил.
– Что испортил?
– Ну... – он погладил усы, и я не собиралась оставаться с ним достаточно долго, чтобы отучить его от этой отвратительной привычки. – Все говорят, что если я в городе, то обязательно должен прийти сюда. И что лучше всего, знаете ли, потратить здесь много денег и всё такое.
– О, – кто такие «все»? Рассылка о вампирах, которую выпускала одна из местных библиотекарей-нежити? Уличные сплетни? Моя мать? Что? – Ну что ж...
Это был мой шанс сказать: не переживай, дорогой мой. Я всего лишь обычная девушка, а не придурок-диктатор на всю жизнь, каким был Ностро. Тебе не нужно ничего делать – просто постарайся не высовываться. Тебе, конечно, не обязательно приходить в мой бар. Но всё равно спасибо.
– Пей до дна, – вот что я сказала, и, конечно, я чувствовала себя немного паршиво из-за этого, но, эй, каждый должен зарабатывать на жизнь.
