Текст книги "Бессмертная и недооцененная"

Автор книги: Мэри Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Нет, – согласилась она.

– Меры будут приняты, – сказал Синклер, все еще не отрываясь от бумаг. Что за отвратительная привычка. Мне придется поработать над этим после свадьбы.

– Да ну, – бросила Тина. – При всем моем уважении, Ваше Величество, жаль, что вы ничего не сказали, когда ушли. Вам не стоило идти туда в одиночку. Брать на себя опасные дела – это моя обязанность.

– И какое из этих дел ты на себя берешь? – спросил Марк.

Я хихикнула, но осеклась, когда Эрик разъяснил.

– Не было времени, – просто ответил он.

– Как ты вообще узнал, куда идти? – Спросила я. – Меня это интересует уже давно.

Джессика прокашлялась:

– Может быть, я проговорилась.

– Есть только один способ покончить с этим, – насмешливо произнес он. – Я поспешил туда не для твоего спасения. Я отправился туда, чтобы… – Он окинул взглядом компанию. Мы все внимательно ловили каждое его слово. Хотя, он всегда так влиял на окружающих. – Это дело… личное… между мной и Элизабет. Стоит ли говорить, что я был взбешен тем, что королева опять влипла.

– Еще раз, приятель: Не. Моя. Вина.

– Ты всегда. Говоришь. Так.

– Хорошо, возможно после свадьбы прочие вампиры будут больше уважать тебя. – Марк увидел холодные взгляды и добавил, – Ну, уж точно, не смогут уважать ее меньше.

Так как меня саму ранее посещала подобная мысль, то я едва ли могла придраться. Касательно этого. Взамен я сказала:

– Думаю, самое замечательное – это то…

– Помимо планирования вкусного меню для людей, которые не едят, – пробубнил Синклер.

– …Как удивительна была Лаура. Ребята. Вы не поверите. Она мочила вампиров направо и налево. Это было так круто! – Когда Синклер и Тина обменялись взглядами, я объяснила. – Плохих вампиров. Это не было бы так круто, если бы она убивала хороших, добрых и беззащитных вампиров.

– Мечом из света? – Поинтересовалась Тина.

– Э, полагаю, из адского пламени. Если рассматривать технически. А иногда он превращается в арбалет. И исчезает и проявляется по ее желанию.

– Логично, – отозвался Марк. Не могла определить, шутит он или нет.

– Но она такая милая, – сказала Джессика. – Я еще не встречалась с ней, но по вашим и Эриком словам, такая милая.

– Да, – сказала Тина, – и это очень любопытно, не так ли? А не игра ли это, как думаете?

– Нет, – мы с Синклером возразили одновременно.

– Хмм.

Синклер положил документ, взял ручку и сделал пометку на полях на том же языке. Во всяком случае, это было не письмо с угрозами. Я в этом была полностью уверена. Никогда не видела, чтобы он что-то записывал на латинском языке или каком-то там.

– Предлагаю узнать ее получше, и не только потому, что она член нашей семьи. – Он взглянул на меня. – Будет. После свадьбы. После… чудесной, чудесной свадьбы.

– Я сегодня ужинаю с Лаурой, – сказала я. – Думаю, я задолжала ей, как минимум, какао. Могу расспросить ее. Но она кажется несколько скрытной.

– Уверен, – фыркнул Марк.

Глава 30

Я остановилась у двери в спальню Синклера. Скоро взойдет солнце, и даже размышления о событиях этой ночи (не говоря уже о том, что мы реально пережили все это) утомляли меня. Но что теперь? Я призналась Синклеру… призналась себе. Я знала, что он разделяет мои чувства. Мы обручены. Живем вместе. Несомненно, любим друг друга. А разделим ли постель? Или будем ждать первой брачной ночи?

Мое порочное влечение к притягательной сильной сущности Синклера – да, я хотела разделить с ним постель. Хотелось компенсировать прежнее к нему отношение, услышать его гортанный голос в темноте. В своей голове.

С другой стороны, после того, что я с ним сделала, какое право имела надеяться на наши поцелуи и занятия любовью? Если бы я была на его месте, то таила бы обиду, как минимум, год. Вероятно, стоило дать ему время.

С еще другой стороны, он пришел в «Скрежет» специально для … чего? Так или иначе, он опять спас мой зад. Может, это глупо так выражаться, но «у тебя есть время, босс».

Вот блин, неужто я выдохлась. Ладно. Подумаю об этом завтра ночью.

Я развернулась и потащилась по коридору в свою комнату. Одно только, ну хорошо, второе, о чем беспокоилась, – у меня королевская спальня, что в подобном случае кой о чем говорило. После того, как мы поженимся, Синклер, возможно, захочет ее со мной разделить. Это могло быть проблемой – он был так же разборчив в костюмах, как и я в обуви. В моем сердце было место для Синклера, но найдется ли место ему в моей гардеробной?

Когда я открыла свою дверь, у меня отвисла челюсть. Синклер лежал на кровати без рубашки (вообще!), прикрытый одеялом по талию, обложившись кучей пыльных книг. Он поднял глаза:

– А, вот и ты. Готова ложиться?

Я ухватилась за ручку. Э, дверную ручку (игра слов: knob – ручка, вулг. член; поэтому она и уточняет, за что ухватилась).

– Тебе не кажется, что это немного бесцеремонно?

– Нет.

– Я размышляла у твоей двери и решила дать тебе время.

– Как мило. А сейчас, пожалуйста, разденься.

Я фыркнула, разрываясь между злостью, желанием и очевидным счастьем. Кое что по поводу Синклера – смущение ему было не свойственно.

– Хорошо, – сказала я, закрывая дверь, – Но не думай, что так же просто будет каждую ночь.

– Вообще-то, я на это рассчитываю. Ты знаешь, что ты единственная, кто мне когда-либо отказывал?

– Неудивительно, ты такой зануда.

– У Тины было такое же мнение, – произнес он задумчиво. – Но я проигнорировал его.

Я стянула футболку через голову, с трудом вылезла из джинсов, сняла лифчик и трусики. Я отпихнула парочку вонючих книг, не обращая внимания на его недовольную мину, и юркнула под одеяло.

– Носочки Суши (прим. носки с рисунком различных суши)? – спросил он.

– Что у тебя за отношение к японской кухне? Тебе не нравиться моя пижама с суши, не нравятся мои носки с суши…

Он ухмыльнулся:

– Возможно, они портят мне настроение.

– Эй, здесь прохладно.

– Если я тебя согрею, – спросил он, притягивая меня к груди, – ты их снимешь?

– По рукам, – согласилась я, подставляя губы для поцелуя. Его руки обняли меня, двигаясь вверх к груди, и это было очень приятно. Чтобы там ни случилось между нами, это казалось абсолютно правильным.

Я опустила руку вниз и нащупала его член, уже твердый, и удивилась во второй раз – каким образом он стоял у вампиров? А потом я забыла об этих мыслях, когда он сжал мои ягодицы и притянул ближе, настолько близко, что невозможно было бы и тончайшую пленку протиснуть между нами. Он прервал поцелуй и прижался губами к впадинке на моей шее.

О, Элизабет. Элизабет, наконец-то, наконец-то.

Я вздохнула с облегчением. Я снова могу слышать его мысли! Я, несомненно, больше не одержима. Не то чтобы я сильно переживала из-за этого, но я так скучала по близости.

– Я люблю тебя, – прошептала я.

Элизабет, о, моя Элизабет. Его объятия стали крепче, и после долгой паузы он пробормотал, уткнувшись мне в шею:

– И я тебя люблю. Я всегда тебя любил. – Всегда. Всегда.

– Можешь укусить меня, если хо… – И он вонзил свои клыки в меня, настойчиво работая языком у моего горла, а нас обоих бросило в дрожь. Только когда Эрик меня кусает, разве у меня не создается впечатления, что все прекрасно. Только когда Эрик это делает, разве мне не плевать, что я мертвая. На самом-то деле, находиться с Эриком и быть мертвой – абсолютно противоположные вещи.

– О, Бо… о, эт… божественно.

Он перестал пить кровь, чтобы рассмеяться, а я опустилась ниже и начала ласкать его мошонку.

– Даже и не шмей, иначе я жапою гимн.

– Все, что угодно, только не это, милая. Тебе стоит этим заниматься чаще, привыкнуть к запаху.

– Я люблю делать это только с тобой, – сказала я, и он снова укусил меня с другой стороны.

И я с тобой, ты такая сладкая, ты как вино, ты… все.

– Мммм, – я дрожала, словно у меня был жар. Боже, я так его хотела. – Войди в меня сейчас же. Я достаточно долго ждала. Только не начинай про то, что это моя вина.

Он опять засмеялся и проникнул в меня, я обвила его торс ногами, ощущая его движения глубоко во мне. И, о да, это так сладко, это как вино, это все. Я лизнула его шею и укусила – да, как вино.

– Элизабет, – застонал он и задвигался сильнее. Он обхватил мои бедра, то отстраняя, то притягивая меня ближе. Овладевал мною жесткими толчками. И да, это было прекрасно, так прекрасно. Элизабет, я люблю тебя, больше никого. Никого.

– О, да, – прошептала я. Вот оно. Свершилось. Я думала, что мой оргазм недостижим, но я готова была вот-вот кончить, а когда он произнес мое имя, а потом подумал о нем, мое тело отозвалось на его ласки, движения внутри меня, поцелуи, я достигла пика наслаждения, и это было более, чем хорошо, словно я опять обрела утраченное.

– Послушай, – проговорил он дрожащим голосом. Я опешила, даже будучи на вершине блаженства… Я никогда не слышала его голос таким. – Элизабет. Послушай меня. Не делай этого больше. Не убегай так. Не пугай меня снова. Обещаешь?

Ну, я не совсем убегала, я просто пыталась решить проблемы и, конечно же, не планировала пугать его, но…

– Обещаешь?

– Да, да, я обещаю. Я не хотела напугать тебя.

Ты единственная, кто может заставить меня бояться.

– Отлично, – сказал он уже обычным голосом, слава Богу. Он опустился вниз, и начал ласкать мой клитор – в этот раз мы кончили одновременно.

Понадобилось много времени, прежде чем я смогла двигаться; я отчасти вылезла из-под него и плюхнулась на кровать как рыба. Он заворчал, когда я пихнула его в плечо, чтобы отодвинуть и освободить себе больше пространства.

– В общем, это было… – Божественно? Слишком очевидно. Неподражаемо? Слишком заезжено. Фантастически невероятно прекрасно? Слишком мягко сказано.

Он взял мою руку и поцеловал:

– Безукоризненно.

– А! Точно.

Он засмеялся:

– Достаточно точно.

Я колебалась. Для меня было абсолютно ясно – с самого начала, он даже не догадывался, что я могу читать его мысли во время секса (когда я не была одержима). И я никогда не могла подобрать момент и признаться в этом. Он был настолько спокойным, уравновешенным и отчужденным, что я не знала, как сказать ему и не встревожить, не взбесить. Черт, я с трудом могла объяснить это самой себе; никогда до этого не могла влезать в чью-то голову, да и сейчас мысли других мне недоступны.

Но удобный случай настал. Между нами никогда не было более хороших взаимоотношений, более спокойных и естественных, чем теперь. На самом деле, я никогда не чувствовала себя счастливой, любимой, окруженной заботой. Я скажу ему, а он не разозлиться, и все между нами будет по-прежнему прекрасно.

– Спокойно ночи, любимая, – прошептал он, а на небе появилось солнце – я не видела его, но почувствовала. Я все больше и больше погружалась в сон.

И случай был упущен.

Глава 31

– Так, – я прочистила горло, – что насчет этой демонической силы?

Лаура с жадностью проглотила свой последний черничный маффин. Мы сидели в Карибу кафе в Apple Valley (Апл-Валли, город в Калифорнии), поедали маффины (ну хорошо, только Лаура ела) и пили белый чай.

После прошлой ночи у меня было большое искушение отменить встречу с ней и остаться с Эриком, но много ли у меня сводных сестер? Одна. По крайней мере, пока.

– Бетси, ты что-то задумала?

– Нет-нет. Хорошо, может быть.

Большие голубые глаза Лауры светились упреком. Если бы не крошки, прилипшие к ее нижней губе, это заставило бы меня почувствовать себя скверной.

– У всех есть секреты, Бетси. А у тебя в особенности.

Я вручила ей салфетку.

– Эй, я полностью откровенна насчет своего скрытого отвратительного вампирского образа жизни.

Она засмеялась.

– Смотри, я познакомилась с тобой совсем недавно, верно? Я и узнала-то о тебе всего несколько дней назад. Я не могу не думать о том, чтобы не ляпнуть что-нибудь вроде «я мертва», чтобы не смутить тебя. Или заставить тебя думать, что я пропускала медицину.

– Ты будешь удивлена тем, что делает или не делает меня странной.

– Эй, я ведь была там, так? Это не было неожиданно. Ладно, не так уж неожиданно. Я предлагаю тебе quid po ko, идет?

– Я думаю, – сказала она мягко, – что ты имела в виду quid pro quo (С латинского – услуга за услугу, компенсация).

– Точно, точно. Давай сделаем вот что: Я буду рассказывать тебе страшный секрет обо мне, а ты в ответ сделаешь то же самое.

– Гм…

– Ой, перестань, – уговаривала я ее, – Мы сестры, мы должны узнать друг друга.

Она вертела в руках свой стакан.

– Хорошо. Ты первая.

– Ладно. Гм… Вчера был не первый раз, когда меня пыталась убить кучка капризных вампиров.

Она кивнула.

– Спасибо за то, что поделилась этим со мной.

– Теперь твоя очередь.

– Ах! Когда мне было восемь, Я украла пластиковый свисток.

– Лаура!

Она съежилась.

– Я знаю, знаю. Я так ужасно себя чувствовала потом, когда рассказала об этом маме и своему священнику. Который к тому же был моим отцом.

– Ради Бога, что же такого ужасного в этом признании? Я говорю о на самом деле ужасных, злых или греховных вещах.

– Воровство – это грех.

Я опустила голову на стол.

– Я подразумеваю действительно плохие вещи, а не детскую чепуху. У меня есть что сказать тебе, и я не смогу это сделать, если не почувствую себя немного ближе к тебе.

Ее глаза с любопытством округлились.

– Почему не сможешь?

Потому, что ненавижу рассказывать людям сокровенные вещи о них самих.

– Потому что я должна.

– Хорошо. Почему бы тебе не попробовать начать? – Она погладила меня по макушке. – Отпусти это. Ты почувствуешь себя лучше.

– Хорошо. Ладно. Ты знаешь, что твоя мама – дьявол и… – Ее губы сжались, но я продолжила. – И ты знаешь, как… – подожди минутку. Откуда ты знаешь, что твоя мама – дьявол?

– Мои родители рассказали мне.

– Твоя мама и священник? Я пыталась не глазеть на нее в изумлении, но мне это не удалось

– Да.

– Но как они узнали?

– Она им рассказала. Мне кажется, что она думала, что это будет забавно, что они избавятся от меня. И она … дьявол … явилась мне, когда мне было тринадцать.

Я заметила, что Лаура не говорила “моя мать.” Ее губы были так плотно сжаты, что казалось, что они совсем исчезли.

– Она рассказала мне все. И о том, что это моя судьба – захватить мир и о том, как сильно она гордится мной, потому что я не похожа на кого-то кого еще…

Стакан треснул в ее руках. Он был практически пуст, но все-таки немного молока пролилось на стол, и я сильно испачкалась. Между тем, Лаура была очень рассержена.

– А это ее не касается, ты знаешь? Это вообще не ее дело! Это – моя жизнь, и я не верю в судьбу, предопределенность и прочее. Это не имеет значения! Я не хочу быть плохой, меня воспитали совсем по-другому. Меня воспитала не она, а мои мать и отец, и она не имеет права решать, как мне жить моей жизнью, и это так, это так, это именно так!

Это могло бы звучать как обычная антиродительская напыщенная речь от любого подростка, если бы в то время как она кричала ее светлые волосы медового оттенка не меняли бы цвет до глубокого красного, а в больших голубых глазах не появлялся зеленый яд. Я отклонялась от нее так далеко, как только могла, чуть не падая на пол, а она кричала мне в лицо.

– Хорошо, – сказала я. Я бы подняла руки, чтобы успокоить ее, но сделай я это, сидеть мне тогда на заднице на полу в Кафе Карибу. – Хорошо, Лаура. Все в порядке. Никто не заставит тебя ничего делать.

Она немного успокоилась.

– Прости. Я просто… из-за нее я становлюсь такой сумасшедшей.

– Все нормально.

– Я не такая.

– Хорошо.

– Я не буду такой.

– Хорошо, Лаура.

Я с замиранием следила за тем, как ее волосы светлели и светлели до тех пор, пока не вернулись к исходному цвету, а глаза из сощуренных зеленых стали большими и голубыми.

– Я уже говорила это прежде. Я не думаю, что твои родители определяют то, кем ты будешь.

– Конечно же, нет.

Я пыталась осмотреться вокруг так, чтобы она не заметила. Неужели никто не обратил внимание на ее преображение?

– Я не хотела расстроить тебя.

– Это не твоя ошибка.

Она нервно собирала осколки стакана и складывала их в салфетку.

– Я… эта тема для меня довольно чувствительна.

Ладно, я не буду снова обсуждать этот вопрос. Красный, значит, не беспокоить.

– Ммм… еще раз спасибо тебе за помощь вчера вечером. Я не справилась бы без тебя.

Ее улыбка не вернулась.

– Да, я знаю.

Глава 32

– Я должна встретиться с этой женщиной! – задыхалась Джессика.

– Это было нереально, – заявила я, – Совсем, абсолютно невообразимо. Если честно, я даже боялась отвести от нее глаза. Затем она взяла себя в руки и снова стала милой и хорошей как шоколадный пирог.

– Ха. Проявилась ее ужасная волшебная сущность?

– Никакого зла, кроме того, что ее волосы и глаза поменяли цвет. О, и еще она съела больше четырех маффинов.

– Это зло.

– Я знаю! Она все такая же худая как палка.

Джессика вручила Джорджу темно-синий моток пряжи. Мы были в подвале, где она обустроила маленькую комнату со шторами (закрывающими трубы на стенах), матрасами, большим количеством одеял и более чем с шестьюдесятью подушками. Один угол комнаты был полностью занят охапками разноцветными цепочек, связанных воздушными петлями. Джордж умел вязать только такие. Но тот факт, что он вязал и не приносил вред, был облегчением.

Казалось, что он не возражал против присутствия Джессики, которая находилась в его комнате. Хотя мы были осторожны – она никогда не оставалась с ним наедине. Пока я регулярно его кормила, он даже не поворачивал нос в ее сторону. Таким образом, Джессика читала ему, приносила пряжу, пыталась соблазнить его на фруктовый коктейль (которым он пренебрегал), и считала его очаровательным. Он был чистым и самостоятельно принимал душ. Я позаимствовала для него у Марка и Эрика много одежды, но он все равно отказывался носить носки и трусы. Джордж забирал предложенную ему пряжу, снимал с нее бумажную обертку и начинал сматывать ее в клубок.

Я перестала пользоваться Ноксемой (Noxema – бренд, специализирующийся на средствах по уходу за кожей), так как навечно останусь молодой, но вампиры пачкали лица так же, как и все. Маленькие одноразовые влажные салфетки оказались находкой, и теперь я всегда держу их в огромных количествах в своей сумочке.

– Я думаю, мы должны следить за ней.

– Ты разве не поняла этого еще после того, как она применила свое таинственное адское оружие?

– Да, но теперь я поняла, что это действительно необходимо. Я считаю, что то, что она не хочет следовать своему предназначению, это замечательно…

– Но реально ли это? – спросила тихо Джессика.

– Именно так. Посмотри хотя бы на меня и Эрика. Я поклялась, что мы никогда не будем вместе, но…

– Но развратница в тебе с этим не согласилась, – закончила она.

– Это не то, что я хотела сказать.

– Конечно, – издевалась Джессика.

– Знаешь, ты можешь снова перестать со мной разговаривать.

– Если ты так хочешь…

Двумя часами позже, как раз когда я досмотрела фильм до того момента, когда Ретт понес сопротивляющуюся Скарлетт наверх, возле моего локтя зазвонил телефон. Ох, Кларк Гейбл! Обычно мне не нравились волосы на лице мужчины, но он был исключением из правил. Эти губы, эти глаза! А телефон продолжал звонить. Просто великолепно!

Я взяла трубку, мой взгляд был прикован к экрану.

– Алло?

– Добрый вечер, Ваше Величество. Я надеюсь, что вы не возражаете против того, что я позвонила вам, а не приехала лично, но мне столько всего нужно сделать, а времени очень мало.

– Кто это, черт возьми?

– Это Андреа, – ответила она взволнованно.

– Да, верно. Это была проверка, Андреа. И ты ее прошла.

– Спасибо, Ваше Величество. Я звоню, чтобы убедиться в том, что у вас есть все, что потребуется завтра ночью.

– Завтра ночью?

– Моя свадьба, – тонко подсказала Андреа.

– О! О, точно! Твоя свадьба. Я совсем об этом не забыла. Ничего себе, Хэллоуин уже завтра, да?

– Нет. Завтра будет репетиция.

– Верно, верно. Хорошо, я надеюсь увидеть тебя завтра.

– Мой отец не сможет сделать это, а мамы сейчас нет в стране…

Она замолчала. Я знала (от Тины, которая была очень тактичной, но настоящей сплетницей), что родители Андреа считали ее мертвой. Ладно, это не мое дело.

– Эй, – неожиданно предложила я. – Ты не будешь против, если моя сестра тоже придет?

Лаура была бы не против, не говоря уже о том, что осуществить операцию «Слежка за Ребенком Сатаны» стало бы намного проще. И если на свадьбе случится что-то непредвиденное, она будет очень полезна.

– Конечно же, решать тебе, ведь это твоя свадьба, но…

– Нет, конечно же, нет. Это честь для меня. Любой член вашей семьи будет желанным гостем.

– Это мило с твоей стороны, я приду с моей мамой.

– Госпожа, в этом нет необходимости.

– Нет, не совсем так. Она видит в этом образовательную возможность и я могу сказать, что она умирает от желания загнать Тину в угол и расспрашивать ее о Том, Что Было Тогда.

– Действительно, Ваше Величество. Я не возражаю, – сказала Андреа с одобрением. – Чья-нибудь мать должна быть там.

– Хорошо, договорились. Я сообщу ей об этом. Она будет польщена, на самом деле.

– Звучит великолепно.

Да, Андреа действительно приободрилась. Я почувствовала себя немного лучше. Было достаточно плохо уже то, что мой отец считал меня мертвой и игнорировал. Каково это должно быть для нее?

Какого это – пережить собственную семью? Пока это не было проблемой для Андреа, но будет. Это было проблемой Тины и Синклера уже сейчас и будет еще в течение многих лет. Однажды это коснется и меня. Мама, папа, Ант, Джессика, Марк… все уйдут. Лаура тоже? Я не знала. С ее дьявольской силой и низким уровнем холестерина она может прожить лет пятьсот. Я отогнала эти мысли прочь.

– Что ж, тогда увидимся завтра. Передай от меня привет Даниэлю.

– Хорошо. Спокойной ночи, Госпожа.

Я положила трубку и нажала кнопку «стоп» на DVD-плеере. Да! Свадьба! Самое время походить по магазинам, пока я опять о ней не забыла.

Глава 33

Дьявол появилась передо мной, когда я потягивала средний «Orange Julius» (Orange Julius – фруктовый коктейль (апельсиновый сок, лед, сахарная пудра, сливки) и просматривала «Real Simple» (Real Simple – один из журналов компании Time Inc). Возле стойки «Orange Julius» располагался небольшой пятачок для желающих присесть (технически, он принадлежал «Cinnabon» (Cinnabon – обширная сеть кафе-пекарен в 40 странах; прославилась всемирно известными булочками с корицей)), где я расслабилась и предалась размышлениям, куда отправляться дальше: в «Nordstrom» или «GapBaby» (Nordstrom, GapBaby – названия магазинов).

Я обнаружила, что к черному кашемировому платью отлично подходят фиолетовые лодочки на высоком каблуке, но до сих пор не могу найти идеальные аксессуары. Надо и ребенка принять во внимание. Он появится не сию минуту, есть еще время нейтрализовать вульгарный вкус Ант.

Внезапно она оказалась здесь, напротив меня. Дьявол. Сатана. Повелительница всех лжецов. Я не очень поразилась – ожидала чего-то подобного. И сразу же поняла, кто она такая. Некоторые вещи вы просто знаете. Как, например, знаете, что не следует краситься обычной черной тушью, потому что она делает ваши глаза маленькими и косыми.

Если вы хотите знать, Дьявол – это женщина под пятьдесят. В этот раз она была одета в темно-серый застегнутый на все пуговицы костюм, который выглядел почти как военная форма, черные колготы и простые черные лодочки. Волосы богатого шоколадного оттенка с легкой сединой на висках она уложила в элегантный узел. У нее были совершенно черные глаза. Уши не проколоты. И ни одного украшения.

Сидя за столиком напротив, она рассматривала меня несколько минут. И, наконец, сказала:

– Ты королева вампиров.

Это не было вопросом, поэтому я догадалась, что она не собиралась устроить допрос. Я промокнула губы.

– Ну… да.

– Элизабет Тейлор.

– Да.

По чистой привычке я еще раз посмотрела на ее туфли… потом еще раз. То, что я поначалу приняла за простые черные лодочки, на самом деле оказалось парой туфель с каблуком-запятой от Роже Вивьера, который специализировался на обуви для звезд, обычно выпускаемой в единственном экземпляре. Королева Елизавета короновалась в туфлях этого мастера. Я рассматривала туфли ручной работы, каблуки которых украшала россыпь гранатов.

Приблизительно 1962 год. Всего выпушено шестнадцать пар.

Они были Священным Граалем в мире обуви.

– Где… где вы их достали?

Дьявол одарила меня ледяной улыбкой.

– Тебе нравятся?

Да! Нет! Готова ли я продать свою душу за туфли? Конечно, нет. Абсурдной казалась сама идея. И мерцание гранатов меня не влекло. Идея продажи моей молодой души в сделке с… Нет!

– И ты наполовину сестра моей дочери, находящейся под покровительством Утренней Звезды?

– Что? А, вы имеете в виду Лауру? Да, в Книге она упоминается под этим именем. Согласна, «сатанинское отродье» звучит не так мило.

Выражение лица Дьявола стало как у первоклассного игрока в покер.

– Книга. Лучше бы ты не пыталась ее уничтожить.

Пыталась? Ладно, буду решать вопросы в порядке поступления.

– Ну, в общем, не думайте, что я что-то имею против библиотек.

– Подобные действия можно назвать богохульством. Представь себе реакцию обычного католика, если Папа бросит в Миссисипи первое издание Библии. Теперь вернемся к сообщению, которое ты послала своим подчиненным.

– Они не мои подчиненные.

– Подожди.

– Слушайте, давайте вернемся к теме разговора. Вы спрашивали о Лауре? В любом случае, большое спасибо за помощь в «Скрежете».

– Я больше наблюдаю, чем действую, – заметила Сатана. – Кроме того, я знала, что вдвоем вы одержите победу. На самом деле, ваши совместные усилия практически невозможно остановить. Практически.

– Да-да.

Она была дьяволом. Дьяволом! Наихудшим созданием во вселенной. Причиной, по которой люди убивали своих супругов, сбегали от маленьких детей, спивались, кололись наркотиками, насиловали, убивали, лгали, обманывали и крали. Признаю, что слишком осторожничала, но Дьявол выглядела не менее таинственной, чем Лена Олин (Lena Olin – известная актриса театра и кино).

– Он до сих пор тебя любит, знаешь ли.

– Да, конечно знаю.

– На тот случай, если ты сомневаешься. Мне кажется, последние две недели для тебя были не легкими, так что исправлю хотя бы это. Он всегда будет тебя любить.

– Я знаю.

(Позже Джессика спросит меня: «О ком она говорила?», и я отвечу: «О Боге. Она говорила о Боге». Вампиры разозлятся, но Джес решит, что это забавно. Что касается меня, я всегда знала правду. Да, последние две недели были не самыми лучшими в моей жизни, но я никогда не сомневалась).

Она хмыкнула.

– Плохо. У моей дочери те же проблемы. Ты можешь вызывать опасения. Она будет всегда.

– Я бы остереглась спорить на это.

– Люблю спорить! – Дьявол изучала меня прищуренными синими глазами. Эй, разве минуту назад они не были черными? – Какая досада. С тобой я бы могла поспорить. И точно буду, если выкинешь еще парочку глупостей.

– Мне все равно, – заверила я Дьявола. – Это никогда не было целью моей карьеры или чего-то еще.

– Хмм, – прищурила светло-карие глаза Дьявол. – Твоя мачеха была для меня совершенным сосудом.

– Не сомневаюсь, – честно призналась я.

– А отец твой – дурак.

Так, я начала слегка злиться. Что мне делать с Дьяволом? Кроме как постоянно и ужасно злиться на нее? И не продавать душу за ее туфли? Хотя пока я окончательно не исключила эту возможность.

– Может, не будем говорить о том, что я и без вас знаю? Я надеялась на интересный разговор. У вас такая репутация…

Дьявол ухмыльнулась.

– Несчастный ребенок.

– Знаете, меня выводит из себя, что мы разговариваем с вами в этом месте.

– Я была здесь много раз.

– О, круто, сейчас последует лекция о потребительской культуре нации, и как эта «шопинговая» культура стала корнем зла для всего остального. Я никогда на это не куплюсь. Да некоторые товарные поезда тоньше ваших намеков.

Дьявол блеснула глазами.

– Я просто наблюдаю.

– Знаете что, делайте это в другом месте.

– Ты всего в одном шаге от того, чтобы выглядеть полной идиоткой.

– Кто как обзывается, так сам и называется, – сказала я Сатане.

Она прищурила зеленые глаза и подобралась, словно собиралась броситься на меня через стол. После долгого молчания она выдавила:

– Присматривай за моей Лаурой, если хочешь.

– Да, конечно.

– У меня большие планы в отношении нее.

– Хорошо. Не такое уж это большое дело.

Сатана скрестила ноги и подняла пальцы одной ноги, открывая моему взору подошву туфли. Совершенно не поцарапанную. О, Боже! Туфли были в идеальном состоянии.

– Даю тебе последний шанс, – предупредила Дьявол.

– Отстань от меня, Лена Олин.

Сатана исчезла в облачке дыма, воняющего тухлыми яйцами. Нет, правда. Так и было. А я вернулась к «Real Simple». Выбор был между журналом и истерикой в ресторанном дворике. Но у меня еще осталась гордость.

Глава 34

Замученная шопингом и встречей с Сатаной за столиком «Orange Julius», я вернулась в свою комнату и заметила небольшую коробку на краю кровати. Самая обыкновенная коричневая картонная коробка, так что я не придала ей значения. Размером с обувную, поэтому я подумала, что Джес выбрала для меня пару зимних ботинок и, пробегая мимо, занесла в комнату.

Я сняла крышку и … практически упала в коробку. Там на чистейшей белой оберточной бумаге лежали ботинки Кейт Спэйд в стиле «мондриан», которые были для меня недосягаемой мечтой за пятьсот долларов. Я погрузилась в мир фантазий, дотрагиваясь до лоснящейся черной и красной кожи, полуторадюймовой платформы. Даже в коробке они выглядели крутыми. Я практически слышала, как они пели мне «вруууум, вруууум»!

– О! Ооо! – булькала я, совершенно не в состоянии говорить вразумительно. Как же я их любила! Я выхватила их из коробки и прижала к груди. – Ооооо!

Тотчас забыв об усталости, я собралась вылететь в коридор, чтобы показать их … ну хоть кому-нибудь! В дверях, улыбаясь, стоял Синклер. Когда он заговорил, в его темных глазах сверкнули искорки.

– Так как ты соблазнила меня, то мне показалось справедливым соблазнить тебя.

– Ох, мой малыш! – воскликнула я и протанцевала через всю комнату, чтобы наградить его поцелуем.

Глава 35

– Ладно, давайте заканчивать с этим.

Я еще раз посмотрела на свои заметки. Это было не так трудно, как я себе представляла; не очень много людей, о которых стоило позаботиться (что одновременно и хорошо, и плохо), и, честно говоря, я выглядела великолепно. Как и невеста в облегающем платье цвета сливок, с украшениями из жемчуга, без головного убора, с безупречным макияжем. Даниэль был в чем-то похожем на черный костюм, но кому какое дело. Свадьбы предназначались не для женихов.

Даниэль ничего не сказал отцу (по очевидным причинам, но все равно очень жаль), планируя позже объяснить свое «тайное бегство» с новой миссис Даниэль, которая боялась солнечного света. Семья Андреа тоже отсутствовала. Кроме меня на свадьбе были мои мама и сестра, Марк и Джессика, Синклер и Тина. Джордж, очарованный новым крючком № 6 для вязания, отказался выйти из подвала.