Текст книги "Бессмертная и недооцененная"

Автор книги: Мэри Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Я была рада, что Моник мертва. И не потому, что я получила ее автомобиль и ее фирмы. Не только из-за этого. Моник была плохой, даже для вампира. Она пыталась неоднократно убить меня, но хуже всего, она убила других вампиров, чтобы добраться до меня. И она испортила мою рубашку. Она должна была уйти.

Я работала секретарем и офис-менеджером в течение многих лет, прежде, чем умерла. Таким образом, управляя ночным клубом, я занималась документами, это было то что у меня получалось. Вероятно. Если бы другие вампиры дали мне шанс. Проблема была в том, что они ненавидели меня. Я предполагаю, что лояльность служащего была большой редкостью в мире вампира. Для них я была ничтожеством, по сравнению с прежним боссом.

Не то, чтобы кто-то из них сказал мне это вслух. Нет, они просто пристально смотрели на меня и не говорили со мной, если я не заговаривала первой. Это было хорошо, чтоб давать распоряжения и плохо, чтоб начать беседу.

Таким образом, я остановилась у клуба – он выглядел как городской особняк, с парковкой для работников/слуг – и пошла внутрь. Более мертвый, чем дерьмо (и это не игра слов), как обычно.

– Ну, в общем, хорошо, – сказала я одному из них …, имени которого не помнила.

Вероятно, потому что они никогда не говорили их добровольно. И вампиры не стали бы носить карточки с именами.

– Мы должны заставить клиентов начать приезжать сюда снова.

– Ваше Величество знает, как это сделать? – он ответил, смотря на мое плечо, как всегда заставляя меня думать, что какой-то монстр крадется по нему.

Он был моего роста и блондином как я, бросающиеся в глаза тонкие пальцы, и (никаких шуток!) неправильный прикус.

– Не начинай опять это дерьмо, – сказала я Неправильному прикусу. – Я подразумеваю способ получить клиентов так, чтобы не убивать 80 человек за неделю.

Смотри способ, которым вампирам нравилось управлять вещами, у них могли быть “овцы”, отвратительное слово, которое означало человеческого раба, и они могли пить кровь на танцевальной площадке, и если партнер действовал им на нервы, прощай партнер. Забудь об этом! Это было неправильно, и я никогда не войду в ОША (Прим. перев.: ассоциация торгово-промышленных предприятий) от своей задницы.

– Это было под старым управлением, – сказал я ему. – Слушай, мы можем управлять выгодным ночным клубом для вампиров, и не быть ужасными для регулярных посетителей.

– Мы можем? – он спросил, теперь озираясь в полностью пустынной танцевальной площадке.

– Заткнись. Сосредоточься: Постарайся задуматься, потому, что только этим мы сейчас и занимаемся. Если бы ты был мертвым парнем, то разве бы ты не хотел находиться в месте, где тебя бы не угнетали?

– Да. И где я мог бы выпить и весело провести время.

– Нет, нет. Я имею ввиду, да, напиток, Дайкири, возьму три, схожу с ума. Не … ты знаешь. – Я сделала резкий жест через свое горло.

Он пожал плечами.

– Мы собираемся заставить это работать, Неправильный прикус, – напомнила я ему. Об этом я молилась в течении трех месяцев.

Он пожал плечами снова.

– Ваше Величество! – крикнула Элис, выбегая, чтобы приветствовать меня.

По крайней мере кто – то был счастлив видеть меня сегодня вечером. Хорошо, это не справедливо. Андреа и Даниэль были счастливы видеть меня. Они даже навестили меня. Хорошо, для своей выгоды. Однако, хорошо иметь хоть какую-то компанию.

– Добро пожаловать! Вы должны были сказать мне, что приедете.

– Как дела, Элис? – Как всегда, я восхищалась ее живым сливочным цветом лица (она стала вампиром после половой зрелости, но прежде, чем юность ушла от нее). – Как поживают твари?

– Хорошо, – ответила она с энтузиазмом. – Один из них убежал, но я вернула его прежде, чем он убил кого-нибудь.

Я задрожала.

– Хорошая работа. Убегает все тот же? – Вокруг владений Ностро – другого убитого мною вампира, и не надо строить догадки, я ведь королева не того типа – был высокий забор, но твари были на редкость умны.

Больше животные, чем люди, они были вампирами, которым не дали подпитки, поэтому они озверели. Это случилось под предыдущим управлением, вы понимаете.

Так или иначе, я чувствовала себя не хорошо делая ставки на них – это была не их вина, они сошли с ума от сверхъестественного голода– и сопротивлялась сильному давлению от Синклера и Тины, чтобы уничтожить их. Элис была моей хранительницей тварей. Она содержала их в чистоте, кормила, следил за ними, не давала им пировать местными детьми.

– Это – Джорж, – Элис подтвердила. – Он – свободный духом, я предполагаю.

Он был обезумевшим вампиром, который забыл, как ходить на двух ногах, но это не имеет значения.

– Я не думала, что ты дашь им имена. Синклер посчитал это причудой, когда ты сказала ему. Перечисли их для меня.

– Счастливчик, Скиппи, Триппи, Песчаный, Бенни, Клара, Джейн, и Джорж.-

Я засмеялась.

– Хорошая работа. – Я попыталась успокоиться.

Бедняжки. Не правильно смеяться над ними.

– Так, ты вернула Джоржа?

– Да. Он недолго отсутствовал, на этот раз. Если Вы ищете его, то он позади Вас, Ваше Величество.

Я обернулась. Я ненавидела, когда вампиры подкрадывались ко мне, и твари были … хорошо, жестокими. Джорж был похож на остальных, с грязными волосами, свисающими сосульками (Элис приложила все усилия, но как все мы, у нее были свои ограничения), неопрятный и голодно-выглядящий, с грязной одеждой.

Хотя благодаря Элис они не смотрели дикими глазами как обычно. Они бегали как собак, она пыталась напомнить им, как ходить на двух ногах, но они всегда падали, и убегали прочь. Другие слонялись поблизости, так как они питались, но Джорж был странником.

Прямо сейчас, он медленно двигался ко мне и вдыхал воздух. Твари, к счастью для меня, были преданными. Фактически, они сожрали Ностро по моему приказу. (Я попыталась делегировать, когда могла.)

– Бросай это, – сказал я ему.

Я никогда не знала, как говорить с ними. Было неправильно думать о них как о домашних животных, но они также не были людьми.

– Прекратите убегать. Ведите себя хорошо и слушайте Элис.

– Я не разговариваю с ними, – объяснила она. – Но я ценю поддержку, Ваше Величество.

– Как дом? Все идет хорошо? – Я говорила об особняке и землях, которые – я упомянула это? – теперь являлись моей собственностью, так как я казнила, этого кровососа прошлой весной.

Я бы ни за какие деньги не согласилась жить в таком жутком месте, таким образом, Элис была моим смотрителем. В отличие от некоторых служащих моего ночного клуба, которых я могла бы упомянуть, она была услужлива и хороша.

– Ты бы сказала мне, если бы тебе требовалась помощь?

– Конечно, Ваше Величество, – она лгала.

Это был пунктик у Элис, я полагалась на нее в заботе о тварях. Она никогда не призналась бы, что нуждается в помощи. Да, Джорж выходил время от времени, но, если бы не она, они бы отсутствовали, все время.

Несомненно, я сожалела о тех двух парнях которых он съел, но эти парни были съедены при нападении на женщину, а это не так уж плохо.

– Конечно, я бы сообщила. Но все прекрасно. – Она смотрела вниз на Джоржа, который грыз пальму и смотрел на луну. – У нас все хорошо.

Глава 5

Я уставилась на довольно детское приглашение. Оно было розовым (бр-рррррр), блестящим, высотой в семь дюймов (дюйм (единица длины; = 1/12 фута; = 2,54 см) – прим. пер.) (как это она смогла найти конверт, чтобы запихать приглашение?), и еще в форме детской коляски.

Приходите и празднуйте!

У Антонии – ребенок!

(Регистрация ребенка – на улице Маршала,

612-892-3212, пожалуйста, никакого зеленого и пурпурного,

В 4 пополудни, 7 Октября.)

– Сука! – Прокомментировала Джессика, читая приглашение поверх моего плеча. – Она специально выбрала именно тот день, когда ты не сможешь придти.

– Не так мне и хотелось, – фыркнула я, но факт оставался фактом – этот ребенок – наполовину сестра или брат мне, стремно.

– Что ты собираешься подарить ей?

– Ант? Как на счет аневризмы мозга? (аневризма (расширение просвета кровеносного сосуда или полости сердца вследствие патологических изменений их стенок) – Прим. Пер.)

Джессика прошла мимо меня и открыла холодильник.

– Вам следует подарить ей что-нибудь. Я имею в виду что-нибудь для ребенка.

– Как на счет новой мамы?

– Она зарегистрирована уже.

– Не слишком громоздкое и не попадающее под описанные в приглашении цвета.

– Да, да…. Как на счет портоясель?

– На счет чего?

– Это колыбель, которая складывается, и ты можешь взять её с собой куда угодно.

– Почему? – Спросила я, подойдя к Джессике и жестом указав, чтобы она налила мне стакан молока, – кто-то захочет взять ясли с собой?

– Потому что, если идут в гости с ребенком, то очень мало вероятности, что там есть место, где он мог бы поспать.

– Ты думаешь, что ребенок станет бывать в гостях так рано? – И я тут же ответила на свой собственный вопрос. – Конечно, станет. Бедняжку наверняка станут таскать повсюду прямо из роддома.

– Ты когда-нибудь станешь серьезной? Пожалуйста!

– Я не могу! Если я буду думать об этом СЕРЬЕЗНО, моя голова взорвется! Это всего лишь еще одна из самых отвратительных вещей в моей теперешней жизни – физическое доказательство того, что мой отец до сих пор занимался любовью с Ант (ant – муравей).

– Это, должно быть, очень трудно принять, – Согласилась Джессика, – вдобавок к осознанию того, что ты мертва и всего остального.

– И не говори. – Я сделала большой глоток молока.

Будучи мертвой, будучи супругой Синклера, живя в этом мавзолее, размером с музей, стараясь управлять «Скрежетом» (к сожалению, это был единственный источник моих финансов), стараясь сдерживать демонов на коротком поводке (буквально), стараясь наладить отношения с отцом и Ант, и, к тому же,…..

– Итак, контрольный выстрел. Андреа и Даниель собираются пожениться!

– И ты совершаешь церемонию.

– Откуда ты знаешь?

– Синклер сказал мне.

– Слушай, я запрещаю тебе говорить с этим человеком.

– Я – его арендодатель. – Напомнила она мне. – Мы вежливо беседовали, в то время, как он выписывал чек.

Я фыркнула. Как будто она нуждалась в деньгах! Джессика была богата. Богата, не так, как богата остальная часть мира. Она – состоятельная богачка. Очень богата. Что и говорить, если сам Билл Гейтс просил её занять ему денег на новый запуск чего-то там. Но она отказала ему вежливо, отправив электронное письмо. Сказав, что это её способ спасти вселенную.

– Это все нелепо, и ты это знаешь. Нелепо то, что мы живем в этом месте. Нелепо, что он живет с нами. Нелепо, что ты берешь с него ренту и нелепо то, что он платит тебе. Вы двое – имеете все деньги мира, и вы просто обмениваетесь ими туда – сюда.

– Как бейсбольным мечом, – подсказала она.

– Это не смешно, Джессика.

– Это немного забавно. Кроме того, что я, собственно, делаю? После того, как Ностро сжег дотла его дом, он жил в гостинице. Другого места у него просто не было.

Я ничего не могла сказать на это, и только сделала большой глоток молока и плюхнулась на кухонный стул. Кухня была довольно современная, кроме большого стола и стульев, а напротив располагалась длинная барная стойка, тоже со стульями. Это была далеко не самая привлекательная комната в доме, и именно поэтому я обычно зависала там. Я не чувствовала себя уютно в какой-нибудь гостиной, ну или там в библиотеке.

Кроме того, в библиотеке была Книга Мертвых. Это как прошлогодний Вог (один из популярных журналов о моде – Прим. Перевод.) – довольно не плох.

– Кто-то у двери. – Сказала я, вытерев лицо.

– О, нет. Там никого нет.

– Джессика, кто-то там определенно есть.

– Не может быть. Ты знаешь, ты похожа на одну из тех раздражающих маленьких собачек, …. которые, каждый раз, когда на улице проезжает машина, срывают всех с места, заставляя идти и смотреть….

Дзынь-ДЗЗЗЗЗЗЗЗЗЫЫЫЫНННЬ…..

– Я тебя ненавижу, – сказала она, вставая.

Я посмотрела на часы. Было почти шесть часов утра…. Возможно, это даже не вампир. Они не любят выходить, когда скоро восход. Как правило, они были более взрывоопасны, чем бензин. Или не были? Я всегда путаю. Моя тройка по химии говорит сама за себя.

Подводя часы, вошел Синклер.

– Тебе надо купить что-то на батарейках, – вырвалось у меня.

– Их подарил мне мой отец. Кстати, об отцах….

– Заткнись. – Я закрыла глаза. Хотя надо было закрыть уши. – Даже не говори мне об этом.

– Догадайся, кто решил нас навестить? – Весело спросила Джессика, проходя обратно в кухню. Она вернулась очень быстро – она, должно быть, бежала туда и обратно.

Я опустила руки как раз в то время, чтобы заметить высокого, привлекательного, уже в возрасте мужчину, который шел позади неё и тяжело дышал; его темно-каштановые волосы с проседью, штаны для гольфа, крокодиловый пояс, розовое пончо и в тон ему рубашку от Izod.

– Папа! – сказала я с таким энтузиазмом, на который только была способна. Очевидно, он хотел подвести наши отношения к какой-то трогательной черте, но не смог.

– Бетси, ошиб…. – Он кивнул Синклеру, а затем резко отвел глаза. Когда парни встречали Синклера, они всегда так делали. Женщины тоже отводили взгляд….но только для того, чтобы затем опять оглянуться.

– Ты отлично выглядишь, – я показала на уголки своих глаз, – сделал с собой что-нибудь?

Он сделал несколько шагов и кивнул. На самом деле он выглядел намного моложе, чем был на самом деле. Я была очень рада, что моя смерть ни как не отразилась на его здоровье.

– Да, твоя мачеха заставила меня сходить к доктору Феррину. Он также делал операцию мэру. – Добавил он, потому что не мог иначе.

Синклеру и Джессике надо было выйти…. Я смотрела прямо на Синклера, но он, как обычно, не понял намек. На самом деле он – О, Боже – спокойненько садился за стол.

– Я вижу, ты уже получила извещение. – Сказал папа, мельком взглянув на мою почту на столе. Я всегда думала, что смерть избавляет от бумажной волокиты, но многое из того, что я думала о смерти раньше, оказалось не правильным.

– Приглашение. – Сказала Джессика, тоже присаживаясь. – Не извещение, а приглашение.

– Хорошо…. Но ты не можешь приехать…. Потому что…… Ну ты знаешь….

– Я был бы рад пойти вместо неё. – Сказал Синклер, со всей добротой затаившейся кобры. – На самом деле, это было бы даже очень удобно. Потому что…. – Он усмехнулся – и это было устрашающе, но, в то же время, забавно. – Потому что я, фактически, член вашей семьи.

Я практически пожалела отца. Мгновение я думала, что он упадет в обморок, упав прямо в груду моей почты. Синклер, как и любой другой давно умерший парень, мог ходить вокруг да около весь день, к тому же, если он остался внутри. Возможно, он мог бы даже взять одеяло и дойти с ним до такси.

Я вдруг представила мускулистого Синклера, в одном из его костюмов для выходного дня, сидящего на одном из мягких диванов Ант, с подарком в розовой обертке….это было уже слишком.

Меня это раздражало, впрочем, как обычно. Разговоры о зяте из ада.

– Ты будешь хорошо себя вести? – Спросила я папу, борясь с усмешкой. Джессика, как я заметила, уже бросила эту борьбу.

– Я-Я-Я…

– Ты мог бы одеть черный костюм от Гучи. – Сказала Джессика Синклеру. – Я вчера забрала его из химчистки, следовательно, все за то, чтобы пойти.

– Как это мило с твоей стороны, дорогая. Но, как я уже говорил, ты не должна выполнять подобные вещи.

– Я-Я-Я…

– Я все равно была там, забирала свои вещи. – Она пожала плечами. – Никаких проблем.

– Я-Я-Я…

– Ты так добра, Джессика.

– Я-Я-Я…

– Все в порядке, папа. – Сказала я, заставляя себя погладить его по плечу. – Если ты не захочешь, я не позволю ему поехать.

– Но я обожаю детские вечеринки! – Запротестовал Синклер, добавив в голос желчь, чтобы показать, как ранен. – Они просто потрясающие.

– Я только… – Папа глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя. Я прекратила поглаживание. – Я только хотел удостовериться, что ты получила …извещение. Но я также хотел напомнить тебе, что твоя мачеха….очень деликатная…очень напряжена….ты знаешь…ребенок и еще весенний карнавал…она председательница…и я не думаю…не думаю…

– Стресс. – Джессика фыркнула. – О да, это проблема. Что говорит доктор?

– Доктор Бреннан – очень уважаемый доктор. – Сказал папа и не мог не добавить, – Он первоклассный и очень дорогой, но он нашел окно в своем расписании для Антонии. И он считает, что она должна избегать стрессов….и неприятностей.

– Может, ей перестать смотреть в зеркало? – Предположила Джессика, а я закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать смех. Прикинув, я поняла, что смеялась на этой предрассветной встрече больше, чем за весь месяц. Возможно, тот факт, что Синклер вернулся – не так уж плох.

О чем это я думаю?

Отец повернулся к Джесс спиной, но ничего не сказал. Она была черной, и это означало, что отцу было нелегко воспринимать её в серьез; но, в то же время, она была одной из самых богатых женщин в штатах, и это не позволяло моему отцу не принимать её в расчет. Это был хитрый шаг к примирению, но отец все испортил.

– Ты понимаешь о чем я, не так ли, Бетси? – он почти умолял.

– Конечно. Пошлем подарок и все.

Синклер встал на ноги, но папа, сидевший к нему спиной, не видел этого. У моего отца были очень плохие правила выживания – за пределами зала заседания. Джессика повернулась и потащила Синклера за жакет, но он, словно, не замечал.

– Хорошо. – Я кивнула, показав Синклеру, чтобы он сел. Но он все еще оставался на месте – упрямец. – В любом случае, я не хотела туда идти.

Папа расслабился и улыбнулся мне:

– Хорошо. Я так и подумал.

– Конечно. – Я вернула ему улыбку – холодную улыбку. – Спасибо, что зашел. Передай привет как-там-её-имя?

– Бетси, ты ни когда не понимала Антонию.

– Я отлично её понимаю.

– Нет. Я не думаю, что кто-либо типа тебя, сможет когда-либо понять…

– Воздух! Тэйлор! – Мы все подпрыгнули. Посуда грохотала. И мой папа опять чуть не упал в обморок. – Я требую, чтобы вы отреклись от того, что только что сказали! Или я буду вынужден… Что ты делаешь?

Джессика запрыгнула Синклеру на спину пытаясь предотвратить его от чтения лекции моему отцу (или, возможно, членовредительства). Она вцепилась в него как большой черный таракан, используя локти и колени, как оружие, а он тряс головой, пытаясь стряхнуть её.

– Действительно, Джессика, ты не могла бы спуститься вниз?

– Сначала обещай, что не будешь заканчивать это предложение. – Сказала Джессика ему на ухо. – Возьми его обратно. А то может быть хуже. Она может воспользоваться им.

Кто-либо еще на месте моего отца сказал бы что-то типа: «Эй, я стою прямо здесь!», но мой папа был мастером скрывать свои эмоции, и он не сказал ни слова. Он спокойно смахнул пылинку со своего пиджака и стоял с непроницаемым лицом, в то время, как моя подруга забралась на моего супруга, с ловкостью обезьяны.

– Конечно я не буду. Она – моя супруга и моя королева, а он обращается с ней, как….

– Итак, – прервал его мой отец, обрывая Синклера, которого ни кто никогда не обрывал, кроме меня. – Я передам Антонии твой привет.

– Почему? – Спросила я с любопытством.

Вы должны понять, что мой отец не принадлежит к числу храбрых. Он был в одной комнате с миллиардером и королевой вампиров, но, этот факт был ниже него. Он мог только закрыть свое сознание от чего-то неприятного. Я привыкла к тому, что папа забывает обо мне, когда мне было тринадцать лет, в то время, когда я поняла, что он бросил нас с мамой и, что Ант будет моей мачехой. Поскольку он был единственным моим отцом, я на многое закрывала глаза. И, чтобы быть справедливой, он тоже.

– Это не будет походить на то, что было в прошлый раз, – продолжал папа, перестав быть веселым. – В прошлый раз она была совсем одна, но сейчас я здесь, и она получит всю поддержку, в которой она нуждается. Мне жаль, что ты не смогла понять то, через что она прошла, как трудно ей было….она…она. – Он затих, осознав, что на сей раз облажался вдвойне.

– Она уже была беременна? – Спросила я, почти задыхаясь.

Джессика действительно задыхалась:

– Убирайтесь из города.

– Нет, она не была….Я хотел сказать, что она не….мы….мы

– Ребенок был? – Синклер спросил это так спокойно, что папа был вынужден повернуться и вытянуться, так что был похож на марионетку. В сущности, это не было далеко от правды.

– Да.

– И? – Синклер шагнул ближе (Джессика до сих пор висела на его спине, глазея на моего отца). – Действительно ли вы были отцом ребенка?

– Дддда. – Папа казался каким-то заторможенным. Но, в то же время, любой бы выглядел так, если бы рядом находился Синклер. Он был лучшим – я это видела. Я могла очаровывать только мужчин – он же мог сделать это с кем угодно.

– Где ребенок?

– Антония не говорила мне…. Не…..мы тогда не были вместе…она не…не…

– Тебе лучше остановиться. – Сказала я. – Он уже близок к тому, чтобы оторвать тебе голову.

– Совершенно верно, – Подтвердил Синклер, – Это было бы очень ужасно.

Я посмотрела на Синклера, а затем взяла отца за плечи.

– Папа. Папа! Послушай! Ты приехал только для того, чтобы удостовериться, что я не пойду на праздник?

– Да. Я должен был удостовериться. – Сказал папа, сосредотачиваясь на мне, – Антония настояла.

Я стиснула зубы. Сука!

– Я так и так не собиралась идти – так что все прекрасно.

– Да, ты отказалась идти – и это лучше для всех.

– Да, и я была как в аду.

– Да, ты выглядишь ужасно, с тех пор как ты умерла. Так и сказала Антония.

– А теперь иди и играй в гольф, – сказала я злобно. – Забей все три мяча.

– Ой, – Сказала Джессика, потому что отец прошел мимо неё.

– Я не верю этому, – сказала я, массируя висок. – К тому же, мне есть о чем волноваться. Я не могу поверить, что он позволил этому произойти.

– Ты имеешь такое влияние на мужчин, – сказал Синклер любезно. – Они всегда раскрывают больше, чем планировали перед тобой.

Я пожала плечами, но глубоко внутри себя я была довольна.

– Как долго он скрывал это? Почему он случайно выболтал это, в то время, когда ты и Джессика были в комнате? Джессика, спустись вниз, ради Бога! Я умерла для того, чтобы узнать правду об окружающих. Я думаю, что у меня сейчас есть брат или сестра.

– Это не очень хорошо для твоего уровня напряженности. – Прокомментировала Джессика, спускаясь со спины Синклера.

– Мы узнаем что-нибудь еще. У твоего отца не вся информация. Мы должны быть ближе к источнику.

– Антония, – сказали Джессика и я одновременно.

Глава 6

Кабриолет Синклера был до смешного переполнен. Он был за рулем, а я ехала на переднем сидении (в конце концов, наши отношения оживились), а Марк, Джессика и Тина сидели на заднем сидении.

Тина поехала потому что… ну, она всегда ездила с Синклером по вампирским делишкам. У этих двоих общее прошлое, на самом деле, это она обратила его. Она была его дополнением – его лучшим другом, помощником, силовиком и доверенным лицом. Что для меня было вполне нормально, так как я была чертовски уверена, что не хочу быть никем из них.

Мы решили, что Марку следует поехать с нами, потому что мы планировали вытянуть из Анти все кровавые подробности, и нельзя знать наверняка, может нам потребуется, чтобы поблизости был врач.

Джессика просто вынудила нас взять ее с собой. У Синклера было много отвратительных способностей, я сразу вам это скажу, но вот, что ему нравилась делать, так это держать моих друзей подальше от вампирских проблем. И я не могла его за это винить… ты просто никогда не знаешь заранее, когда абсолютно нормальное вампирское поручение закончится кровавой баней с отрубанием конечностей.

Но Джессика никогда не принимала эти оправдания. Она твердо стояла на своем (ей в этом помогали ноги 43 размера) и тем самым положила конец спору… А решающим доводом было то, что она сказала Синклеру: будет обидно, если с одним из его европейских костюмов что-нибудь случится, пока они находятся в чистке.

– В былые времена, – ответил он, – люди выполняющие поручения были очень полезны.

И это было все, что он сказал по этому поводу. Синклер был всегда безупречно одет, и весь его гардероб был пошит у портного. И это не потому, что он богат и значит хочет всего наилучшего, просто он был слишком широк в плечах и имел очень узкую талию, чтобы покупать готовые костюмы. Я могла только предполагать, сколько стоит его одежда. У меня было подозрение, что он бы разрешил Джесс ехать на пассажирском сидении, если бы она начала угрожать его лучшему Гуччи.

Поэтому машина и была переполнена, это было почти что приятно. Если бы не причина, по которой мы отправились.

– Это всего лишь слово, – настаивал Марк.

О нет, только не это, опять. Джессика ненавидела слово «афро-американец», и в то же время слово на букву «Н» ее так не раздражало.

– Оно утратило свое значение. Это не девятнадцатый век и даже не двадцатый.

– Не думаю, что нам стоит говорить об этом, – сказала Тина, отодвигаясь от локтя Марка. Она была худощавой, но на заднем сидении все-таки было тесно.

– Да нет, все в порядке, – ответила Джессика.

– Конечно, все в порядке, мы все цивилизованные …ну, мы все цивилизованные взрослые люди. Тина, клянусь, ты самый политкорректный мертвец, что я когда либо знал.

– Я просто не думаю, что это подходящая беседа для… для нас, – Тина была рождена в то время, когда Линкольн дал рабам свободу, поэтому она знала об этом гораздо больше чем все мы. Но она была довольно неразговорчива, когда дело касалось этой темы.

– Нет, нет, нет, – сказала Джесссика, и я схватилась за ручку двери, так на всякий случай. Я знала этот ее тон.

– В наше время есть несколько более важных вещей, о которых стоит беспокоиться. Это просто слово. Оно полностью утратило свое значение.

Синклер посмотрел на нее в зеркало заднего вида, а Тина сдвинулась на самый край. И только Марк, кто не смог почувствовать напряжение, не обращал ни на что внимания.

– Тогда давай, – негромко сказала она, – просто попробуй назвать так меня.

Тишина. Я потом Марк кротко заметил:

– Я не имел ввиду, что мы должны ходить по округе и называть так других людей. Я просто думаю… то есть я не думаю… что кто-то должен так тебя называть… или кого-нибудь другого…

– Может ты прекратишь пока кому-нибудь из нас не пришлось отправить тебя в нокаут? – спросила я.

Джессика хихикнула, и на эту неделю с этим спором было покончено.

Мы подъехали к дому моего отца, в стиле Тюдоров (четыре тысячи квадратных футов для двоих!) и выбрались из машины. Уже совсем стемнело, было около девяти вечера. Папа уехал из города в командировку сегодня днем, и Ант была одна дома.

Эту информацию мы получили от моей мамы, которая всегда поддерживала меня в делах вампиров и помогла когда могла. Иногда, в такие моменты как сейчас, я замечаю, что один из моих родителей просто потрясающий, а другой просто дрянь. Я поставила мою маму на пьедестал так высоко, что наверняка бедняжки на такой высоте уже не хватало кислорода.

Я постучала дважды, а затем открыла переднюю дверь. Не заперто, конечно…это мыл очень хороший район. Низкая преступность. Мой папа никогда не запирал свой БМВ, когда оставлял его на дороге. Насколько я знаю, их никогда не грабили. Хотя, конечно, если когда-нибудь я разорюсь, то это может и измениться.

– Привеееееет? – крикнула я, – Антония? Это я, твоя любимая падчерица.

– Под любимой, – добавил Марк, входя за мной в прихожую, – она имеет ввиду ненавистную.

Кажется он уже вполне оправился от унижения в машине…он был просто неугомонный. Если конечно не учитывать его неудавшееся самоубийство. Вы только подумайте – это было неудавшееся самоубийство.

– Ты ее даже не встречал, – сказала Джессика, пока все мы толпились в маленькой прихожей.

– Нет, но я наслышан об этих сказках. Честно говоря, я настроен скептически. Неужели она так и живет во лжи?

– Должна признать, – сказала Тина, – мне тоже любопытно.

– Она знает, что ты вампир, но передняя дверь не заперта, – фыркнул Синклер, – либо она невероятно самонадеянна, либо невероятно глупа.

– Ты не можешь быть здесь! – сказала моя мачеха вместо приветствия, спускаясь по ступеням как Скарлет О’Хара только в светлом парике и с морщинами, – Я же тебя не приглашала войти!

– Это срабатывает только с черными людьми, – сказала Джессика.

Тина выпучила глаза, она всегда так делает, когда сосредотачивается, чтобы не засмеяться:

– Я боюсь, что это старые выдумки, мадам.

– Всегда рада тебе Антония, – сухо сказала я, – ух ты, да ты поправилась на целую тонну.

Она свирепо на меня посмотрела. Ее волосы были идеального цвета (наверняка и на ощупь тоже, но я не планировала до них дотрагиваться), как у дольки ананаса. На ее глазах было больше голубых теней, чем у королевы диско в семидесятые, а ее помада была на тон краснее, чем карандаш для губ. Девять часов вечера, одна дома, мужа нет в городе, и при полном параде. И черная мини-юбка. И белая шелковая блузка, без лифчика. Невероятно.

– Убирайся отсюда вместе со своими дружками, – сказала она.

Она родилась и выросла в Бимиджи, но произносила согласные так, как если бы она провела много лет в элитной школе на восточном побережье.

– Я уже говорила твоему отцу, что не понимаю, почему он не прекратит иметь с тобой дело, и скажу тебе это прямо в лицо. И еще одно: я не хочу, чтобы ты была рядом с моим ребенком. Мне все равно, старшая ли ты сестра или нет. У тебя должно было хватить приличия остаться мертвой, как у любого нормального человека после смерти.

– Она действительно живет во лжи, – сказал Марк, вытаращившись на нее.

– В этом я с тобой не могу не согласиться, – сказала я. – Это Марк, мой голубой сосед.

Помимо всех остальных прелестных моментов Ант была еще и гомофобом.

– А это Синклер и Тина, – и так было понятно кто они, – Мы здесь, чтобы задать тебе несколько вопросов.

– Я не собираюсь с тобой разговаривать. Не могу поверить, что тебе хватило наглости прийти сюда как нормальному человеку, когда ты… ты…

– Республиканка? – спросила я, начиная получать удовольствие от всего этого.

– У нас есть к тебе парочка вопросов, а затем мы уберемся с твоих глаз долой, – сказала Джессика. Я могла видеть, что ее до смерти хотелось сказать то, что она собиралась.

– Итак, что насчет твоего ребенка, которого ты уже родила?

К сожалению, Ант не была застигнута врасплох, что означало, что мой папа уже предупредил ее о том, что он проговорился. Это было досадно. И неожиданно. Она крепко держала моего папочку в своих наманикюриных пальчиках. Он жил постоянно боясь, что она подожмет от злости свои хирургически увеличенные губы.

Вместо этого она вздохнула и возможно нахмурилась, но из-за большого количества ботокса, сложно было сказать наверняка.

– Не лезь не в свое дело и убирайся отсюда, потому что тебя это не касается, и я не могу поверить, что ты продела весь этот путь просто чтобы спросить меня об этом. Это давняя история.

– Весь этот путь? – переспросил Марк, – Вы живете в Эдине, а не в далекой Африке.