Текст книги "Ожидание счастья"
Автор книги: Мэри Берчелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Нечего наводить туману вокруг этой мерзости. Если начнешь кидать в нас эту дрянь, то держись, перееду тебя машиной и глазом не моргну.
– Не сердись, просто я так довольна, меня прямо-таки распирает от радости, – выдала Одри.
– Довольна? Да чья это свадьба – моя или твоя?
– Твоя, конечно. Но я счастлива, что это еще и свадьба Элисон.
– Понятно.
Джулиан оглядел толпу и всего на какое-то мгновение задержал свой взгляд на Розали, но Элисон успела заметить, как изменилось выражение его лица. Казалось, что у него внутри будто выключили лампочку, жилка на виске учащенно забилась, и сердце у нее сжалось от боли за своего любимого.
Элисон с тяжелым сердцем отошла от него, чтобы попрощаться с тетей Лидией. Тетя постаралась не ударить в грязь лицом перед собравшейся публикой и излишне эмоционально обняла племянницу, но Элисон догадывалась, что ее слова далеки от чувств, как небо от земли. Куда больше для нее значило дядино спокойное: «До свидания, малышка. Надеюсь, ты будешь очень счастлива».
И потом, после минутного колебания, Элисон все же решилась подойти к кузине.
– До свидания, Розали, – сказала Элисон и через силу подала ей руку.
Но кузина сделала вид, что не заметила этого жеста. Она недобро уставилась своими холодными голубыми льдинками прямо в глаза своей двоюродной сестре.
– Ну что, милая сестренка, хорошенько позаботилась о том, чтобы я не узнала, что Джулиан остается в Англии, пока ты не заполучишь его окончательно, не так ли? – пренебрежительным тоном прошипела Розали.
– Но это неправда, у меня и в мыслях такого не было. Ты же сама знаешь. – Элисон встала так, чтобы закрыть кузину от любопытных глаз, и говорила полушепотом.
– Не строй из себя невинность! – Розали нервно крутила свое обручальное кольцо, и неожиданно Элисон поняла, что оно не имеет для кузины абсолютно никакого значения. – Да ты всегда охотилась за Джулианом, с самого первого дня! И даже в каком-то смысле добилась своего. Но ведь на самом деле он все равно не твой, и ты знаешь не хуже меня.
– Розали, прошу тебя… – начала было Элисон, но кузина тут же прервала ее:
– Не трудись, дорогуша. Почему ты не последовала примеру Джулиана? У него оказалось больше ума, он даже и не пытался подойти и поговорить со мной, – обидно расхохоталась она и тут же добавила: – Хотя он, наверное, до сих пор боится потерять контроль над собой, окажись мы рядом!
Элисон не знала, что и сказать на это. Вся дрожа, она отвернулась от кузины и пошла назад к Джулиану.
Элисон автоматически попрощалась с остальными, не замечая ничего вокруг, кроме, пожалуй, теплого поцелуя Одри.
Элисон все еще не могла прийти в себя даже тогда, когда машина тронулась с места, оставив позади провожающих и они с мужем наконец-то оказались вдвоем. Некоторое время Джулиан глядел на Элисон, бледную, молчаливую, которая, закрыв глаза, вяло привалилась к спинке сиденья, а потом решился нарушить тишину:
– Что с тобой, Элисон? Ты устала?
– Да, немного, – поспешно ответила она. И добавила: – Ты не против, если мы помолчим немного?
– Ничуть, малыш. Думаю, для тебя это нелегкий день, – успокаивающе сказал он.
«Да и для тебя тоже, дорогой, – подумала она. – Только вот ты лучше справляешься со всем этим».
И только когда автомобиль оказался за чертой города, Джулиан снова заговорил. И голос его звучал все так же просто и буднично:
– Не знаю, как ты, но у меня с самого утра маковой росинки во рту не было. Предлагаю остановиться где-нибудь и хорошенько подкрепиться.
Элисон была согласна с ним, и уже через десять минут они сидели за столом деревенской таверны. После еды Элисон почувствовала себя гораздо лучше, только вот обидные слова Розали никак не шли у нее из головы. Она сделала над собой усилие и постаралась вычеркнуть из памяти злое, холодное лицо и пронзительный взгляд ледяных глаз, от одного воспоминания о которых ей делалось дурно.
Просто ужасно, когда кто-то вот так ненавидит тебя. Ужасно и несправедливо.
Элисон тайком взглянула на Джулиана и подумала: «А ведь я даже и не пыталась отбить его у нее, когда они были вместе. Я могла бы понять Розали, если бы так и было, но я изо всех сил сдерживала себя, пока он принадлежал ей. Только потом, когда она сама…»
Но как знать, может, Розали просто хотела держать его на длинном поводке: свистни – и прибежит, а лучше, приползет и будет вымаливать прощение. Если, конечно, она соизволит свистнуть! Наверное, ей и в голову не приходило, что он может вот так окончательно и бесповоротно уйти из ее жизни.
Интересно, вернулся бы он к ней, если бы она захотела? Упираясь, сопротивляясь, но безвольно, словно привороженный.
«Как я рада, что избавила его от этого выбора, – насупилась Элисон. – Она и так уже вдоволь поглумилась над ним, теперь это не в ее власти». И она вздохнула то ли удовлетворенно, то ли со страхом.
– Поешь сначала, малыш, а проблемы оставь на потом, – услышала она голос Джулиана и оторвала взгляд от тарелки. Муж обеспокоенно смотрел на нее.
– Извини, – рассмеялась Элисон, постаравшись придать лицу беззаботное выражение.
– Так-то лучше. – Он тоже расслабился, и уже через минуту они весело болтали о том о сем.
Когда они вышли из таверны, день начал клониться к закату. С запада набежали серые тучи, поднялся резкий ветер. Не успели они сесть в машину, как первые тяжелые капли ударили по ветровому стеклу.
– Погода портится, – заметил Джулиан. – Надеюсь, ты не боишься ездить в грозу?
– Когда ты за рулем, я ничего не боюсь, – заверила его Элисон, чем немало рассмешила его.
– Знаешь, как потешить мужское тщеславие, Элисон! – ласково поглядел он на нее.
Здорово было остаться вдвоем в теплом салоне автомобиля после всех перипетий бурного дня. И потом, когда на улице окончательно стемнело и стихия разбушевалась не на шутку, их маленький уютный мирок дарил мир и покой.
Около семи они оказались в каком-то довольно крупном городке, и Джулиан поинтересовался у Элисон, стоит ли им поискать тут прибежища. Но ей ужасно не хотелось покидать этот мирок и встречаться с проблемами большого мира.
– Мне пока не хотелось бы, – сказала она. – Если ты, конечно, не устал.
– Нет, нисколечко, – улыбнулся он ей. – Но ты, как я погляжу, уже клюешь носом. – Не выпуская руля, Джулиан взял еще одну подушку и подложил Элисон под спину. – Поспи-ка немного.
– Нет, что ты, – посопротивлялась она, но больше для виду, поскольку через секунду уже не смогла разлепить век.
Когда она проснулась, снаружи стояла непроглядная тьма, какая бывает только за городом. Элисон бросила взгляд на часы и невольно вскрикнула:
– Неужели уже действительно четверть одиннадцатого? Не может быть!
– Привет! Проснулась? – улыбнулся он ей. – Да, точно.
– Может, пора поискать ночлег? Наверное, ты до смерти устал, ведь ты столько времени за рулем!
– Конечно, дорогая, остановимся, как только найдем где, – невесело усмехнулся он. – Честно говоря, похоже, я заблудился и не понимаю, куда мы заехали.
– А, понятно. Уверена, вскоре мы на кого-нибудь или на что-нибудь наткнемся, – не моргнув глазом ответила Элисон.
– Да ты прямо философ, – искоса поглядел он на нее. – Вместо того чтобы подбадривать, ты имеешь полное право обозвать меня дураком.
Но Элисон только покачала головой и весело улыбнулась ему:
– Это со всяким может случиться. Особенно в такую мерзопакостную погоду, – добавила она, когда порыв ветра чуть не снес машину с дороги.
– Конечно, такие слова – как бальзам на раны, но сегодня нам придется смириться с любым кровом, который только выпадет на нашу долю. Бензин на исходе и… Погляди, кажется, слева какие-то огни.
– Да, – подтвердила Элисон, вглядываясь в темноту сквозь залитое дождем стекло.
– Отлично!
Через пару минут они уже пробирались вверх по улице небольшой деревушки, состоявшей из дюжины домов, магазина и крохотной гостиницы.
– По-моему, это и есть наш ночлег. – Джулиан с отвращением окинул взглядом непрезентабельный домишко. – Ну и как тебе? Может, попытаем удачи и проедем еще немного?
– Давай лучше поглядим, что тут, – сказала Элисон, и они пошли внутрь.
Их встретила хмурая женщина, которую явно удивило появление столь странной пары, и Джулиан объяснил ей, что им нужен номер на ночь.
Хозяйка критически осмотрела шубу Элисон и особого энтузиазма не выразила.
– Думаю, у нас для вас нет ничего подходящего. В любом случае осталась только одна комната, – заявила она, но тут ее взгляд упал на кружочки конфетти, застрявшие в густом мехе. – Хотя вам, видать, все равно, – добавила женщина.
Ход ее мыслей был настолько очевиден, что Элисон еле сдержала истерический смешок, и Джулиан, видно, тоже, потому что в глазах его блеснул огонек и он изо всех сил закусил губу.
– Далеко мы от города? – выдавил он наконец.
Но хозяйка, вероятно, не слишком разбиралась в географии, поэтому ответом послужило ее бормотание вроде «Миль восемь, десять, а то и двенадцать».
– Но это по прямой дороге, – неожиданно вставила она. – А из-за ливня вам придется ехать по окружной.
– Можно здесь где-нибудь заправиться? – терпеливо пытал ее Джулиан.
– Только тут, но бензин у нас кончился.
– Думаю, нам придется остаться, Джулиан, – прошептала Элисон.
– Ты не слишком против? – с тревогой поглядел он на нее.
– Да нет, сойдет и это, – улыбнулась Элисон.
Он ничего не ответил, но как-то странно взглянул на нее и пошел за чемоданами. Может, он думал о том, какой скандал закатила бы Розали, окажись она на месте Элисон.
– Вы только что поженились? – поинтересовалась хозяйка по пути в комнату.
– Да, – призналась Элисон.
– А-а-а! – многозначительно протянула женщина, но Элисон так и не смогла разобраться, какое значение та вложила в свои слова. – А я троих похоронила, – последовало следующее замечание.
Элисон не знала, как реагировать на столь радостное сообщение, и вежливо сказала:
– В самом деле?
Женщина энергично кивнула и провела гостью в довольно большую прохладную комнату. Но помещение, по крайней мере, выглядело чистым, а на стеганых ватных одеялах, покрывавших железные кровати, не было ни единого пятнышка.
Элисон заявила, что номер вполне сгодится, и лицо хозяйки расплылось в довольной улыбке, а через пару секунд в комнату вошел Джулиан с чемоданами в руках.
– Если вы поторопитесь, то внизу вас будет ждать горячий ужин, – небрежно бросила женщина и удалилась.
– Как мило! – хмыкнул Джулиан, изучая гравюру с подписью «Юная мученица», на которой прелестная девушка явно наслаждалась медленным погружением на дно реки.
– Ну, здесь, по крайней мере, чисто… – начала Элисон, но Джулиан не дал ей договорить:
– Ты просто ангел, Элисон! Любая другая закатила бы истерику, доведись ей вот так начать свой медовый месяц. Пошли поглядим, что там за горячий ужин, а то я не смогу остановиться и буду до самого утра восхвалять твои достоинства.
Элисон расхохоталась, и они спустились вниз, где их ждал отменно вкусный ужин у ярко горящего камина.
Элисон думала, что она будет нервничать и чувствовать себя не в своей тарелке, но ничего подобного не случилось. Как только ужин закончился, она будничным тоном произнесла:
– Пойду-ка я наверх. Если мы хотим отправиться рано утром, то стоит лечь пораньше.
На этот раз настала очередь Джулиана чувствовать тебя неуютно. Он кивнул и как-то чрезмерно бодро провозгласил:
– Иди. Я скоро.
Элисон наскоро умылась ледяной водой, быстренько разделась и нырнула под одеяло. Кровать совершенно неожиданно оказалась мягкой и очень удобной.
Когда через полчаса раздался слабый стук в дверь, Элисон не ответила. Для них обоих будет лучше, если она притворится спящей.
Видно, Джулиан придерживался того же мнения, потому что очень тихо ходил по комнате, изо всех сил стараясь не шуметь и не разбудить ее.
«Бедняжка! – подумала Элисон. – Наверное, ему сейчас даже хуже, чем мне».
Но так ли это? Может ли быть что-нибудь хуже, чем делить комнату с любимым мужчиной, который ведет себя как чужой человек?
Элисон постаралась вызвать в памяти пару-тройку моментов сегодняшнего дня. Когда он совершенно естественно называл себя ее мужем. Когда он сказал, что она ангел. Элисон хотела найти в них поддержку и обрести хоть немного храбрости, но у нее это никак не получалось.
Она долгое время пребывала на грани сна и бодрствования, но потом внезапно окончательно проснулась. Гроза прошла, и комнату освещал холодный свет чистой, словно умытой дождем луны.
Элисон повернулась на бок и отчетливо увидела Джулиана, спящего на соседней кровати. Но сон его явно был неспокоен, одеяло сбилось и сползло на пол.
– Он простудится. – Элисон охватило непривычное сладкое чувство нежности к ее мужчине, и она вынырнула из-под одеяла.
Она тихонько пробралась к постели мужа и аккуратненько накрыла его. Он судорожно вздохнул, но не шелохнулся, и Элисон увидела, что на его лице застыла грусть и печаль.
Неожиданно Элисон до безумия захотелось поцеловать его. Она знала, что это не совсем честно с ее стороны, но ведь вчера вечером он сам разрешил ей сделать это. Там, в библиотеке, перед приходом Саймона.
Она наклонилась и поцеловала его.
– Розали? – полувопросительно прошептал он, сладко прижался щекой к подушке, лицо его будто осветилось изнутри, и напряжение исчезло.
Элисон долгое время смотрела на него, не в силах сдвинуться с места, пока не ощутила, что ее босые ноги совсем заледенели на холодном полу.
Она вернулась в свою постель и лежала, наблюдая за тем, как лунный свет медленно движется по постели Джулиана, а потом залезла с головой под одеяла, чтобы муж ненароком не услышал, как она плачет.
Глава 7
На следующее утро Элисон открыла глаза и увидела, что Джулиана уже нет.
Она недоуменно огляделась вокруг, припоминая, где находится.
Солнечный свет падал на изношенный коврик, бодрая мученица все так же весело улыбалась с картины, новый сверкающий чемодан с этикеткой «Миссис Дж. Тиндрум», непривычные мужские вещицы на туалетном столике, смятая постель, на которой ее муж видел во сне другую.
Элисон закусила губу. Прямо как декорации к драме. А она, Элисон, выходит, – главная героиня этой драмы.
Но Элисон совсем не чувствовала себя героиней. Они всегда такие храбрые, а у нее не было ни намека на смелость. Ей хотелось взять и зарыться лицом в подушки и навсегда позабыть обо всех этих проблемах.
Но никому еще не удавалось таким образом избавить себя от забот, и Элисон все же пришлось встать, одеться и спуститься вниз.
– Ваш муж на заднем дворе, болтает с моим сыном Сэмом, – объявила ей хозяйка. – Хорошо спалось?
– Да, спасибо, – автоматически ответила она и вышла на улицу. Интересно, привыкнет ли она когда-нибудь к тому, что посторонние люди, называют Джулиана ее мужем?
Джулиан действительно вел беседу с деревенским парнем, который наверняка и был тем самым Сэмом. Муж, запрокинув голову и щурясь на солнце, смеялся над каким-то рассказом этого малого, и Элисон подумала, какой же он все-таки красивый.
Как только Джулиан заметил Элисон, он протянул ей навстречу руку и ободряюще улыбнулся, отчего у нее потеплело на душе.
Элисон подошла к мужчинам, и Сэм поклонился, дотронувшись рукой до шляпы. Джулиан представил ему свою супругу.
– Медовый месяц, да? – снисходительно оскалился хозяйский сын.
– Да, у нас медовый месяц, – кивнул ему Джулиан и будто в подтверждение своих слов обнял Элисон за талию и притянул к себе.
Счастье, смешанное с болью, охватило Элисон, пока она стояла, прижавшись к мужу, и слушала, как мужчины заканчивают свой незатейливый разговор на тему сельского хозяйства.
– Если хотите пойти поглядеть, то милости просим, – сказал напоследок Сэм. – Сам-то я с вами пойти не могу, но вы идите вон в те ворота. Завтрак все равно будет только минут через десять, не раньше.
Джулиан поблагодарил его и повел Элисон на экскурсию.
– Сэм такой милый, правда? – заметила Элисон, когда они вышли в поля. Перед ними простирался изумрудный ковер свежевымытой зелени, обрамленный голыми деревьями, которые на фоне ноябрьского неба сильно смахивали на скелеты.
– Сэм – это имя того парня? – удивился Джулиан. – Откуда ты знаешь?
– Его мать сказала мне.
– Да, он добрый малый.
Тут он поглядел на Элисон и с сомнением пощупал рукав ее костюма:
– Ты не простудишься в этой тоненькой штуке?
– Нет, не волнуйся. – Элисон была тронута его заботой. – Ты хорошо выспался, Джулиан?
– Как никогда, – сказал он так, словно все еще удивлялся, как такое могло произойти в столь неблаговидном месте. – А ты?
– И я, – поспешно ответила Элисон, не желая вспоминать о том, как она лежала в темноте и что случилось потом.
– Я так и думал. Ты ведь уже спала, когда я пришел?
– Ну, не совсем.
– Нет? – Джулиан остановился и развернул к себе лицом покрасневшую Элисон. – Малышка Элисон, ты самая добрая и тактичная женщина из всех, которых мне довелось повстречать на своем веку. – Джулиан наклонился и подарил ей сладкий поцелуй.
Все произошло настолько неожиданно, что она даже не успела поцеловать его в ответ и, к своему ужасу, почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза.
– Ну, милая моя, что такое? – весело поглядел он на нее, но в его взоре Элисон уловила тревогу и нежность.
– Ничего, – еле выдавила она из себя.
– Неправда. Что случилось? Тебе не понравился мой поцелуй?
– Понравился! Только вот… – Голос Элисон совсем охрип, и она закончила почти шепотом: – Ты… ты впервые сделал это, и… а… – окончательно сбилась она с мысли.
Джулиан внимательно выслушал Элисон и решился закончить за нее:
– А тебе надо, чтобы это был кто-то нежный и любящий, даже если это твой собственный муж, так ведь?
– Что-то вроде того. – Элисон нервно сжала его руку.
И в следующий миг она ощутила, как Джулиан крепко обнимает ее, покрывает поцелуями щеки, а потом целует ее прямо в губы.
– О, Джулиан! – воскликнула она и поцеловала его в ответ.
– Так лучше? Душевная рана залечена? – мягко проговорил он.
– Да, спасибо, – стыдливо опустила она глаза.
Они больше ничего не сказали друг другу и направились назад.
Элисон была в восторге от завтрака. Она была в восторге от всего, что происходило этим холодным ясным ноябрьским утром. Это был незнакомый, непривычный для нее мир, мир сказок и волшебства, чудесный мир, несмотря на то, что она проводила свой медовый месяц с мужчиной, который мечтал о другой.
Сразу после завтрака доставили новую партию бензина, и теперь Элисон с Джулианом могли спокойно отправляться дальше.
– Мне немного жаль расставаться с этой гостиницей, – призналась Элисон, глядя, как Джулиан снова укладывает чемоданы в багажник автомобиля. Ей казалось, что ни одно другое место никогда не станет для нее более близким и родным.
– Да, в конце концов, тут оказалось не так уж и плохо, – улыбнулся Джулиан, но ему, ясное дело, и в голову никогда бы не пришло предложить пожить здесь еще.
Они ехали весь день, а на закате остановились в шикарном отеле на побережье Девоншира.
Джулиан изо всех сил старался возместить спартанские условия первой ночи их медового месяца и, даже не посоветовавшись с Элисон, снял самый роскошный номер.
Элисон оставила это без комментариев, но, лежа в огромной, шикарной постели, она полночи смотрела в потолок, не в состоянии заснуть, и с тоской вспоминала плохо обставленную холодную комнату, которую накануне делила с Джулианом. Она бы с радостью поменяла всю эту роскошь на возможность быть рядом с любимым, слушать его тихое мерное дыхание, даже если он видит во сне Розали.
– Вчера вечером я созванивался с Саймоном, – сказал ей за завтраком Джулиан. – Он шлет тебе свой поцелуй.
– Правда? – Элисон знала, что Джулиан не придает этому никакого значения и что все это – просто шутка, но отчего-то ее передернуло, и ей стало очень неприятно.
– Он получил некоторые дополнительные сведения из Буэнос-Айреса, – как ни в чем не бывало проговорил Джулиан.
– И что? – Как только Элисон услышала об этой волнующей теме, она думать забыла о Саймоне и его посланиях.
– Мы не сможем поехать туда, Элисон, – как-то уж слишком буднично ответил он.
– О, Джулиан, мне так жаль!
– Да ладно! Что толку биться головой о стену? – поджал он губы, но Элисон видела в его глазах безмерную усталость и догадалась, что прошлую ночь ее муж провел без сна, думая… о чем?
Скорее всего, о Розали. Во сне ли, наяву ли, он всегда думал только о ней. А теперь они должны остаться с ней в одном городе и будут постоянно натыкаться на нее то тут, то там.
И вдруг Элисон поняла, что дальнейшая борьба бессмысленна. Случай, судьба, или что там еще, вмешались и оставили ее за бортом.
Весь медовый месяц они постоянно переезжали с места на место, нигде не задерживаясь надолго. Они приезжали в отель поздно вечером и отправлялись в дорогу с утра, и все это время Джулиан был образцом заботливости и обходительности.
Но эти забота и обходительность были того рода, которые проявляют по отношению к матери или младшей сестре, к любому, перед кем ты в долгу и за кого в ответе. В них не было ни нежности, ни страстности, ни горячего интереса, ничего, что испытывает мужчина к любимой женщине.
В последний день их отпуска Джулиан сказал Элисон:
– Как только вернемся назад, надо будет начинать подыскивать нам жилье. Боюсь, что моя холостяцкая квартирка слишком мала для двоих, но, может, как-нибудь удастся перекантоваться неделю-другую. Я конечно же уступлю тебе мою комнату.
– Спасибо, – проговорила Элисон, но на самом деле то, как муж представил дело, сильно задело ее.
Квартирка Джулиана и впрямь была очень маленькой, но совершенно неожиданно оказалась милой и шикарно обставленной. Она находилась в доме с полным обслуживанием и готовым питанием, так что Элисон вообще нечем было себя занять. И в самый первый вечер, наблюдая за тем, как муж разбирает почту, она вдруг ощутила, что ей нет места ни в его жизни, ни в его маленьком мирке. Картина была совершенной и законченной и без нее.
Она тихонько вздохнула и через пару минут все же набралась смелости и завела разговор:
– Джулиан?
– А?
– Мы ведь не станем выбирать квартиру с полным обслуживанием?
– Нет? Почему? – Джулиан вполуха слушал ее, все еще занятый своими письмами.
– Ну, мне совсем нечем заняться.
Тут он оторвался от почты и с удивлением взглянул на жену:
– А в чем дело? Неужели ты хочешь превратиться в домашнюю прислугу?
– Нет, конечно. Только вот… мне бы все же хотелось что-нибудь делать самой.
– Что, например?
– Ну, что-нибудь для тебя. – Голос Элисон немного дрогнул.
– Элисон… – Джулиан встал и взял ее на руки. – Какую милую, сладкую чушь ты несешь. Мне еще ни разу не доводилось встречать человека, который хотел бы сделать «что-нибудь для меня».
– Неужели? – прошептала она и поняла, что в его жизни есть место для нее.
Он отнес ее к столу, заваленному почтой, и усадил себе на колени.
– Если хочешь, можешь вскрывать конверты.
Это было настолько нелепо, что Элисон, как никогда раньше, ощутила себя малолетним ребенком рядом с занятым серьезной работой взрослым. Но почему-то такое поведение мужа все равно показалось ей милым.
«Сейчас он даст мне карандаш и листок бумаги и велит порисовать», – с улыбкой подумала она.
Но тут Элисон почувствовала, как Джулиан прижался щекой к ее затылку, и все остальное перестало для нее существовать.
– Здесь приглашение от Фортескью. Они зовут к себе на танцы в следующий четверг, – объявила Элисон, вскрыв очередной конверт. – Хочешь пойти?
– Не особенно.
– Нет? Это будет большой прием. Думаю, там можно хорошенько развлечься.
– Ты так считаешь?
– Почему ты не хочешь пойти, Джулиан? – поглядела она на него.
– А ты разве не знаешь? – Джулиан натянуто улыбался, уставясь невидящим взглядом на письмо, которое держал в руке.
И тут она вспомнила: Фортескью – большие друзья Розали. И она, без сомнения, явится на прием.
– Извини, – прошептала Элисон и поцеловала Джулиана в щеку.
Тогда он повернулся и до боли поцеловал ее прямо в губы.
Джулиан больше ничего не сказал, но у Элисон сложилось такое впечатление, что они вместе сражаются за его свободу.
На следующий день Джулиан отправился в офис, а Элисон решила навестить тетю Лидию. Не то чтобы ей особенно этого хотелось, девушка даже близко не желала подходить к этому проклятому месту, тем более что ни дяди, ни близнецов дома не было. Однако правила приличия диктовали ей такую необходимость, и тетя наверняка ждала от нее подобного шага, так что рано или поздно идти все равно пришлось бы. А раз так, то уж лучше разделаться с этим как можно быстрее. Кроме того, если она время от времени будет появляться у родных, то Джулиану можно будет держаться в стороне, ничем не объясняя такого поведения.
– Бог ты мой, что-то ты бледная. Наверное, норка тебе не совсем к лицу, – поприветствовала ее тетя в своей неподражаемой манере.
– Мне так не кажется. Я прекрасно себя чувствую, – заверила ее племянница, которую нисколько не задел выпад Лидии.
– Хорошо провела время?
– Да, спасибо. Очень хорошо.
– И теперь, вместо того чтобы отправиться в Южную Америку, вы собираетесь поселиться в Лондоне? Какое несчастье!
Элисон даже спрашивать не стала почему.
– Что собираетесь приобрести, дом или квартиру? – продолжила тем временем тетя.
– Думаю, квартиру. Начинаем поиски с завтрашнего дня.
– Ну, вам виднее, но что касается меня, лично я всегда считала, что в квартире люди живут друг у друга на головах. Совершенно негде друг от друга укрыться.
Элисон даже не знала, как прокомментировать эту оду семейной жизни. Она решила, что тетя ужасно удивится, скажи она ей, что у нее нет ни малейшего желания «укрываться» от Джулиана.
– И где же вы пока обитаете? Полагаю, в гостинице?
– Нет, на старой квартире Джулиана.
– Но ведь это совсем крохотное местечко, не так ли?
– Да, но там очень мило. – Сама не зная почему, Элисон разозлилась оттого, что ей приходится оправдываться.
– Там небось только спальня да гостиная и больше ничего.
– Так и есть.
– Весьма необычно, – хмыкнула тетя Лидия и уставилась на племянницу холодными, бескомпромиссными фиалковыми глазами. – Наверное, все мужчины таковы. Когда доходит до дела, любая сгодится.
Элисон с досадой ощутила, как горячая волна захлестнула ее с головой. На какое-то дикое мгновение девушке показалось, что она не выдержит и бросит тете в лицо, что та просто циничная стерва. Но это было невозможно, и, кроме того, лучше от этого все равно никому не станет. Так что она решила сменить тему и поинтересовалась, как поживает дядя Теодор.
– Думаю, с ним все в порядке. Наверное, очень много работает, потому что в последнее время мы крайне редко видимся.
– А близнецы?
– В школе, где же им еще быть?
Совершенно очевидно, что пословица «С глаз долой – из сердца вон» как нельзя более подходила тете Лидии. Стоило детям покинуть стены родного дома, как мать совершенно забывала об их существовании.
После минутного колебания, сделав над собой неимоверное усилие, Элисон решила задать вопрос еще об одном члене семьи:
– Розали все еще живет с вами?
– О да! К счастью, ее сейчас нет. Она, ясное дело, не питает к тебе особо нежных чувств.
– Но ведь это несправедливо. Вам так не кажется? – еле слышно спросила Элисон.
– Ну, моя дорогая, какой девушке понравится, когда мужчину ее мечты прибирает к рукам другая? Особенно если дело не обошлось без интриг.
Кровь бросилась Элисон в лицо.
– Но ведь ничего подобного не было, тетя Лидия! Не было никаких интриг! Вы же сами знаете. Низко и подло утверждать, что я поступила нечестно.
Тетю Лидию абсолютно не тронул подобный всплеск эмоций. На лице ее заиграла улыбка, которая всегда предваряла совершенно нелогичные выводы. Элисон давно заметила, что стоило тете так улыбнуться, как она переворачивала все с ног на голову.
– Я и не жду, что ты сможешь посмотреть правде в глаза, – снисходительно хмыкнула она. – Но ни один человек в здравом уме и твердой памяти не станет отрицать, что ты просто воспользовалась небольшой размолвкой между влюбленными и накинулась на Джулиана. Мы же все знаем, что ему была нужна только Розали, и я не сомневаюсь, что ничего не переменилось.
– Нет! – выдохнула Элисон.
– Ладно, милая моя, так и быть, просвещу тебя. Такие мужчины, как Джулиан, не могут так быстро сметить объект обожания. Он – просто образец однолюба, а они выбирают себе женщину раз и навсегда, и, скажу тебе по секрету, он ни разу не дал мне повода заподозрить, что эта женщина – ты.
Элисон дар речи потеряла.
– Скажи спасибо себе самой, Элисон, больше благодарить за это некого, – продолжила тетя. – Полагаю, ты сама сделала ему предложение? – сверкнула она глазами.
– Я… я…
– Ну, ясно, так оно и было. Умно, ничего не скажешь, – заметила тетя Лидия, ясно давая понять, что для нее такое поведение было просто неприемлемо. – Но я не виню тебя, милая моя. Вряд ли кто-нибудь позвал бы тебя замуж, а тут такая возможность без труда заполучить великолепный экземпляр! Вот только не жди, что Розали будет смотреть на это и умиляться.
– Но все было не так! Не так! – выкрикнула Элисон. – Вы, видно, забыли, что Розали бросила его. Почему же он не мог жениться на мне вместо нее?
– Да потому, что ты ему до лампочки, дорогуша, – спокойно ответила Лидия. – И ты и я прекрасно знаем, что прошло бы несколько дней и конфликт был бы полностью исчерпан.
– Неправда, – побледнела Элисон и сжала горло руками, чтобы не дать рыданиям вырваться наружу. – Розали никогда не любила его. Она не хотела ехать в Буэнос-Айрес.
– Признаю, было такое, – сказала тетя Лидия. – Но это было единственное разногласие. И доказательством этому послужило твое поведение, милочка. Ведь ты тоже знала это, потому не сказала нам о том, что его планы изменились, пока не стало слишком поздно что-либо предпринимать.
– Нет, нет! Я ничего не скрывала! – Элисон разразилась жестокими рыданиями. – У меня и в мыслях такого не было. Кроме того, почему это я должна была в самый последний момент уступить свое место Розали?
– Потому что Джулиану нужна была не ты, а она! – сухо повторила Лидия.
– Нет! Нет! Нет! – Элисон понимала, что несправедливые и нелогичные доводы тетки вывели ее из себя и что она потеряла над собой контроль, но ей не оставалось ничего, кроме как отрицать любовь Джулиана к Розали.
– Зачем устраивать сцены, Элисон? Этим делу не поможешь, – с завидным хладнокровием сказала тетя Лидия. – Хватит реветь. Мне показалось, что хлопнула входная дверь, наверное, это Розали.
– Господи, только этого не хватало! – хлюпнула носом Элисон. Она сделала над собой неимоверное усилие, сумела-таки прекратить рыдать и, отвернувшись к окну, попыталась просушить глаза.
Раздались шаги, и в комнату вошла Розали.
– Привет, Элисон! – удивленно, но без особой радости бросила она кузине.
