Текст книги "Наследие ван Аленов"

Автор книги: Мелисса де ла Круз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17
Мими

По лицу Кингсли не возможно было ничего понять и Мими была не в состоянии этого вынести.

" Ну? Что? Она пошла концерт Miley Cyrus? Она придумала роман по мобильнику? О чем там говорится?"

Он успокаивающе посмотрел на нее и показал письмо. Одна только строчка, написана тем же каллиграфическим почерком. Phoebus ostend praeeo.

Мими знала, что Phoebus это имя короля солнца на старом языке, а остальное было и так понятно.

"Солнце укажет путь", сказала она. "Что это значит?"

В ответ Кингсли только аккуратно сложил записку и спрятал ее в карман пиджака.

Мими подумала, что он и представления не имеет о чем речь, или все же это не так." Зачем тогда Наблюдатель так старался передать нам записки, в которой нет смысла?, спросила она раздосадованно. " И как она узнала, что я приду? И принесу мягкую игрушку?"

" Ты забываешся. Наблюдатель может видеть будущее. И если ее удерживала Серебряная кровь, а я не сомневаюсь в этом, она наверное сильно испугалась, если позволила себе самый тайный способ общения".

" Это загадка. Ключ", внезапно сказал Тед. " Ключ к ее местонахождению. " солнце укажет путь".

За весь год это было самым длинным предложением, которое он высказал. Даже Сэм выглядел удивленным, увидев брата столь болтливым. Кингсли кивнул.

" Конечно. София всегда говорила, что мудрость нужно заработать."

Загадка. Чудесно. Год выслеживания наблюдателя, и когда они наконец получили хоть что-то, они наткнулись на какого-то одноглазого феникса,, преграждающего путь. Неужели ей было трудно написать меня держат в плену на Favela Lane, 101! Приходите поскорее и принесите Luna Bar? Или я слишком много прошу?

" Ты делаешь из мухи слона", высказался Кингсли.

"Только пытаюсь сделать все интереснее", Мими в свою очередь послала ответ. " И убирайся из моей головы.Тебе там не место."

А тем временем другие Венаторы глубоко сконцентрировались (in the glom), сверяясь со своими воспоминаниями, пытаясь выяснить смысл выражения (прочитать между строк). И наконец Тэд открыл глаза и заговорил.

"Здесь неподалеку есть бар, называется El Sol de Ajuste. Закат солнца.

"И?" сказала Мими.

" Это старинное выражение Серебряной крови, садящееся солнце означает падение Люцифера на Землю", пояснил Кингсли. "возможно это то сто нужно".

Правильно, Мими вспомнила. Люцифер был принцем Рая. Утренняя Звезда. Все приобретало смысл – для Серебряной крови закат солнца знаменовал его падение(приговор).

"Ну, так чего мы ждем?" спросила Мими. "Нам нужно найти пропавшего Смотрителя, и не знаю, как вы, ребята, а мне нужно выпить."

Глава 18
Шайлер

“Не бойся. Пожалуйста не убегай от меня снова.” Дыхание Джека обжигало ее ухо, и Шайлер чувствовала нежность в каждом слове. Но он не ослабил захват, его пальцы крепко держали ее руки.

"Отпусти!" сказала она. "Ты делаешь мне больно."

Она задыхалась, даже при том, что, к ее удивлению, ее дрожь уменьшилась, когда он прикоснулся к ней. Она чувствовала, что его хватка ослабла, и часть ее немного жалела, что он сдался так быстро. Та омерзительная, ненавистная часть ее, которая тосковала по тому, что между ними было. Она обнимала себя, пытаясь не чувствовать себя настолько преданной. Почему она чувствовала это? Это она отвергла его. Она уехала. Джек был ей никем. Никем.

"Я сожалею,” прошептал он. “Что случилось?Ты в порядке?” Он внимательно смотрел на нее. “Ты дрожишь.”

“Ничего… Иногда мне бывает нехорошо… ничего,” сказала она. Она поворачивалась, чтобы стоять прямо перед ним. “Так или иначе, я не вернусь. Я не вернусь в Нью-Йорк.”

К ее удивлению, Джек выглядел освобожденным, как будто большой вес был снят от его плеч.

"Вот почему ты убегала? Потому что думала, что я собирался забрать тебя обратно в Нью-Йорк? Я здесь совсем не для этого".

Она была в замешательстве "Тогда почему?"

"Ты правда не знаешь?" спросил Джек.

Она помотала головой.

"Ты в опасности здесь, Шайлер" сказал он, осторожно оглядываясь вокруг. "Серебрянная кровь повсюду вокруг. Разве ты не чувствуешь их? Их голод?" В эту минуту она ощутила то, о чем он говорил, глубокую истребляющую жадность, неустанное желание.

Таким образом то, что она чувствовала на вечеринке, безграничная склонность к жадности и секс и желание, очарование сирены призывало к развращенности. Все это жужжало на заднем плане, как шум, который Вы не можете разобрать, но знаете, чо он там. Кроатан. Таким образом у нее действительно были причины бояться. Она чувствовала это.

Джек оттеснил ее в угол тюремной камеры, и Шайлер начинала чувствовать клаустофобию в маленьком пространстве. Она знала инстинктивно, что много душ пострадали и умерли в том же самом месте, она стояла теперь. Она могла чувствовать основную боль, безошибочный смысл несправедливости. Раньше заключенных посылали в темницы, умирать, гнить под землей, никогда не видя солнце.

Как забавно, что Совет заставил людей поверить, в то, что вампиры боялись солнца, когда на самом деле все наоборот. Они любили его так, что были изгнаны с небес из-за их любви к свету Люцифера. Шайлер дрожала, поскольку Джек продолжал объяснять.

"Вечеринка стала опасной (compromised – подвергать опасности). Они здесь из-за тебя"

“Но зачем я нужна Серебрянной Крови? Что во мне такого важного?” спросила Шайлер, пытаясь не казаться раздражительной и жалеющей себя. Почему она? Она не хотела этого. Все, что она когда-либо хотела, мирно уехать, но она как будто родилась, чтобы стать мишенью.

Когда Джек ответил, в нем чувствовались самоуверенность и серьезность более старого разума, показывая проблеск очень древнего существа под маской молодого вампира. Как Лоуренс назвал его? Аббадон. Ангел Разрушения. Ангел Апокалипсиса. Один из наиболее ужасных прежних генералов Люцифера.

Циклы – ключ к нашему существованию; они гарантируют нашу незаментость в человеческом мире. Согласно Кодексу, выражение каждого духа было тщательно проверено и зарегистрировано. Существуют списки и правила, исходя из которых решается кто будет вызван, у кого и когда. Не было никакой записи, что у Аллегры в этом цикле будет дочь. Таким образом, даже твое рождение уже было нарушением.

С самого рождения она была ошибкой, думала Шайлер. Ее мать… тихая фигура в больничной койке… почему она хотела меня? Задавалась вопросом Шайлер

“И что? Это ничего не объясняет. Почему это важно? Зачем это им? Это не имеет смысла.”

"Я знаю" вздохнул Джейк.

"Ты не рассказываешь мне всего", осознала Шайлер. Он защищал её. "скажи мне правду. Должна быть причина, почему они пытались убить меня."

Джек опустил голову. Наконец он заговорил. “Давным-давно, во время кризиса в Риме, Пистис София увидела будущее. Она сказала, что нступит день, когда безвозвратное обязательство среди Неразвращенных (Голубой Крови)будет нарушено. Что Габриэлла отвергнет Михаила и родит дочь от Красной Крови. И та дочь будет смертью Серебряной Крови. София никогда не ошибалась.”

“То есть, я – их смерть?” Шайлер нашла это нелепо забавным. “Я? Они боятся… меня?” Полуистеричный визг вырвался прежде, чем она могла остановить себя. Это было настолько смешно. Что она могла сделать, чтобы навредить им? Как указал Инквизитор, она использовала меч своей матери и промахнулась. Она могла бы быть быстра и сильна и легка, но она не была борцом, не была воином или солдатом.

Джек скрестил руки. “Это не смешно. Левиафан убил бы тебя той ночью в Рио, если бы он знал, кто ты. И теперь, когда он знает, что был так близко к тому, чтобы покончить с тобой, он выследил тебя, чтобы завершить начатое.”

"Но откуда ты знаешь, что Левиафан выслеживал меня?"

“Поскольку я отслеживал Левиафана,” сказал Джек мрачно. “Мой отец и я отслеживали его в течение многих месяцев.”

“Чарльз здесь?” спросила Шайлер. Она задавалась вопросом, почему эта новость не давала ей чувства безопасности. Чарльз Форс был самый великим из них всех. Он был Михаилом, Чистым Сердцем, Отважным, принцем Ангелов, Верховным Командующим Армии Бога. Она сама искала Чарльза, и новость, что он был здесь в Париже, и как ее защитник, или один из них, так или иначе, должена был радовать ее сердце. Но это не происходило.

Чарльз Форс не был другом. Он не был врагом, но также не был другом. Но возможно теперь она могла бы узнать то, что просил Лоренс.. Чарльз должен был бы рассказать ей о Наследии Вана Аленов. Шайлер должна была узнать. Она пообещала дедушке. Джек кивнул.

“Да. Он решил приехать сам, когда Конклав не отправил Венаторов следить за Левиафаном после твоих показаний. Мы на шаг и два города позади него в течение многих месяцев. Когда Левиафан привел нас сюда, на эту вечеринку, мы думали, что он пришел ради Графини, поскольку она способствовала его заключению на Corcovado. Но когда мы увидели тебя в танцзале, мы внезапно знали, каковы его реальные намерения. Чарльз послал меня, чтобы удостовериться, что ты в безопасности, в то время как он возьмет на себя Левиафана.”

Так значит основная опасность исходила от демона. Замечательно. Она бежала от Венеторов, тогда как должна была бежать к ним, теперь, когда она знала правду.

"И ты веришь мне? Ты веришь, что я не убивала Лоуренса, как думает Конклав?" спросила Шайлер.

Он посмотрел вниз. "Я не могу говорить за Конклав. Но я всегда тебе верил. Я всегда верил в тебя", сказал он мягко.

“Хорошо.” Она кивала, пытаясь казаться деловой, скрывая, что она была тронута его верой. Джек верил ей. Он был на ее стороне. Он не ненавидел ее, по крайней мере. Он не ненавидел ее за то, что она разбила его сердце. “Так что теперь?”

“Начнем сначала,” сказал он оживленно. “Давай выбираться из этой темницы. Я бепокоился, что ты выберешь это место, чтобы скрыться. И я думаю, что ты заметила, что пахнет здесь довольно ужасно.”

Глава 19
Блисс

Muffie Astor Carter (настоящее имя Мюриел) была Голубой кровью в полном смысле этого слова. Она обучалась в Miss Porter’s и Vassar, и работала в рекламном отделе Гари Уинстона пока не вышла замуж за доктора Шелдона Картера, известного пластического хирурга на Park Avenue. Их связь была одной из самых обговариваемых за последнее время, на то что б найти друг друга у них ушло несколько попыток. Он был ее вторым мужем, а она его третьей женой.

Она была также одной из самых популярных светских дам New York. Ревнивые соперники поговаривали, что публике только нравится ее имя.Это было настолько возмутительно, что звучало как шутка. Но это ею не было; это было по настоящему, как сама Маффи, олицетворяющая лошадиную,Bedford, WASP подлинность во время дерзких nouveau-riche компаний, присоединяющих “von? или ‘de? к своим именам и не в силе отличить Verdura от Van Cleef.

Каждый год предоставляла свою недвижимость в Hampton, “Ocean’s End”, для показа мод в помощь ньюйоркскому банку крови. Это было главное свеиское событие Августа. Собственность, растянувшаяся на белее чем 6 акров, размещалась на Gin Lane и включалча особняк с отдельным, но не менее роскошным, гостевым домиком, гараж на 12 машин и помещение для персонала.

На широких лужайках размещались два бассейна (с соленой и пресной водой), теннисные корты, пруд с лилиями, и профессионально ухоженные сады. Трава в Бермуде стриглась вручную ножницами, через день, чтобы поддерживать правильную длину.

Бальтазар нежно пожал руку Блисс и передал ее Маффи с тусклой улыбкой.

“Я так рада видеть, что с тобой все в порядке, моя дорогая,” сказала Маффи, сжимая Блисс в иллюзорных объятиях. У Маффи был широкий, лоб без намека на морщины (самая эффективная реклама для ее мужа пластического хирурга) и прекрасне белокуре волосы, распространенные на Верхнем Ист-Сайде. Она была воплощением породы: загорелая, стройная, изящная, и уместная. Она была всем, чем Боби Энн хотела быть, но никогда не могла.

"Спасибо," сказала Блисс, пытаясь чувствовать себя не слишком неуклюжей. “Хорошо быть здесь.”

"Вы сможете найти остальных моделей позже. Я думаю, что мы опаздываем, как обычно", веселилась Маффи.

Блисс шла к сцене из палатки, беря канапе с подносов и с бокалом шампанского с одного из фуршетных столов. Анри был прав: это был легкий концерт. Это была не реальной показе мод, а лишь представление для состоятельных клиентов во имя благотворительности. В то время как реальный показ мод был хаотической энергией волнения и тревог,в котором принимали участие сотни издателей, розничные торговцы, знаменитости, и сотни СМИ по всему миру, площадка была больше похожа на прославленное ствол-шоу, с моделями. Это было так странно вернуться в реальный мир, идти по мокрой траве (погружаться в нее каблуками, на самом деле), жуя на закуски,и глядя на Картеры и удивительный вид на океан, непрерывная линия синего горизонта, и выяснить, что в некоторых частях мира, даже в их мир, мир комитета и ковена, кое-кто остался равнодушным к тому, что случилось в Рио.

Muffie и другие женщины из Комитета, которых Блисс встретила на вечеринке не приняли смерть Боби Энн или уничтожение Конклава. Блисс поняла, что они просто продолжали жить своей жизнью: планируя вечеринки, принимая гостей, устраивая раунды показов модной одежды высокого класса, конноспортивных праздников, занимаясь благотворительностью, это заполнило их дни. Они не казались слишком взволнованными или пораженными. Корделия Ван Ален была права: они были в самом глубоком отрицании. Они не хотели принять возвращение Серебряной Крови. Они не хотели принять того, что Серебряная Кровь сделала и планировала сделать. Они были довольны своими жизнями, и они не хотели, чтобы что-то изменилось.

Очень давно все они были воинами, солдатами, рука об руку и бок о бок сражавшимися против Темного принца и его легионов. Было трудно представить этих недокормленных, накаченных ботоксом светских львиц и их еще более слабых детей воинами в борьбе небес и земли. Все было именно так, как, Корделия сказала Шайлер: вампиры становились ленивыми и снисходительными, становясь все более похожими на людей, и все менее склонными выполнить то, что суждено им судьбой.

Блисс чувствовала рассвет того, что заставило расстаться Корделию Лоуренса. Они были бдительны против сил ада и слышали тревожный звонок. Тревожный звонок, который больше никто не захотел услышать. Ван Алены были исключением из правил. Это означало, что Шайлер будет такой же как они. Ее подруга никогда не чувствовал себя своей в мире праздных богатых, даже при том, что родилась там. Но Шайлер не была единственной. Даже Мими и Джек Форс были другими. Они не забыли свое славное прошлое. Даже одного взгляда на Мими, когда та щеголяла своими экстраординарными способностями вампира, было достаточно, чтобы убедить любого, что в этой тощей сучке было что-то большее, чем умение делать покупки.

Но эти люди, эта самодовольная группы элиты, которые не успели даже моргнуть при известии о резне, эти люди называют себя вампирами?

Именно. Так же как и членов Конклава, их будет легко победить, когда настанет время.

Блисс вздрогнула. Она привыкла быть одна, и забыла, что Посетитель может зайти в любое время без предупреждения

Глава 20
Мими

El Sol de Ajuste размещался в Cidada de Deus, городе Бога, пресловутые трущобы западной части города, вдохновившие основное голливудское кино и последовавшую за тем телепередачу,City of Men. Естественно, настоящий город сильно отличался от вычищенной голливудской версии, равнозначной «туру по трущобах», организованному консьержем отеля: демонстрация модной смелости. Реальность бедности была намного ужаснее и отвратительнее, возвышающиеся горы мусора, канализационная вонь и отбросы, голодающие дети ослабевают на улицах, покуривая сигареты; никто не отганял мух, их не волновало что то настолько простое, как мухи.

Бар был не чем иным как оловянной лачугой, пристройкой с односкатной крышей и деревянным прилавком, рябым от дыр. Когда Мими и ребята вошли, группа хулиганов спорила с официантом, мальчишкой, который вытирал прилавок от пролитого пива рваными полотенцами. Мими узнала татуировки на щеках парней: они были членами Коммандос Прата, Серебряной Команды, печально известной уличной банды, ответственной за большинство преступлений в этой части трущоб. Это становилось интересным.

“Voc? deve tr’s pesos?” настаивал официант. Ты должен мне три песо. “Caralho! Vai-te foder?” Жирный рассмеялся и обругал мальчишку, толкая его к стене.

Пожилой владелец стоявший у стойки, выглядел напуганным и раздраженным, как из-за конфликта с его служащим, так и из-за, появления в его маленькой забегаловке странных, оденых в черное иностранцев.

"Чем я могу вам помочь?" буркнул он на португальском, не отводя глаз от мальчишки. "Ты! А ну, оставь его в покое!" крикнул он, когда один из бандитов свалил мальчика и ударил его лицом об пол.

В ответ, толстяк пнул мальчишку по голове. Послышался отвратительный хруст от удара стального носка ботинка о кость. Один из бандитов быстро приставил нож к горлу бармена. “Ты что-то сказал старик?”

"Опусти нож" тихо приказал Кингсли.

“Да пошел ты,” ответил главарь. Это был тощий подросток с рябым лицом, сидевший в задней части бара. Он небрежно держал свой автоматический пистолет. Местные наркобароны действовали как неофициальная полиция в трущобах, по собственной прихоти выступая судьями и палачами. Но единственные законы, которым они следовали, это их собственные законы.

“С удовольствием, как только ты прикажешь этим милым людям уйти,” мягко сказал Кингсли. Было двадцать членов банды и только четыре Венатора, едва ли справедливая борьба за извинение от Красной Крови. Если бы вампиры захотели, они могли бы уничтожить каждого в этой комнате без предупреждения. Мими уже видела это: груда трупов на полу.

Она чувствовала, что ее кровь вскипает, но это был небольшой подъем, мелкое волнение, которое бывает после просмотра матча по боксу, когда ты уже знаешь результат. Эти головорезы думали, что они были очень жестки, но они были ничем: блохи на спине Буффало, гиены передо львами. Мими желала лучшего соревнования, большего вызова.

Уличные бандиты не боялись иностранцев, как бы то ни было, и действовали они быстрее, чем Венаторы позволили им… Прежде, чем Кингслей смог обернуться, его ударили ножом и через дыру на рукаве была видна уродливая рана.

Это было уже слишком. Мими закрутилась вокруг, пинком свалив двоих бандитов на землю и завставив их встать на колени. Она уже тянулась к Eversor Lumen, Разрушителю, когда услышала голос Кингсли у себя в голове "Никакого оружия! Никаких смертей!"

С усилием, причинившем ей боль, она удержала лезвие в ножнах. Два крепких бандита попытались обойти ее сзади, но она увернулась, и оттлкнула их так, что они разбили хрупкие столы. Другой вытащил пистолет, но прежде, чем он смог выстрелить, Мими выбила оружие ногой. Пирог. Она могла сказать, что даже братья Леннокс наслаждались, поскольку они пробили головы и дали отпор нападавшим. Чтение мыслей и поиск воспоминаний не сравнится с старой доброй кулачной дракой. Один из головорезов взял ножку стула и направил прямо в грудь Кингсли, но Мими сломала ее прежде, чем она достигла цели.

“Спасибо,” сказал Кингсли. “Не знал, что ты так обо мне заботишься.” Он усмехался, поскольку быстро разобрался с мальчикой, державшим Uzi. (Кажется так)

Мими рассмеялась. Она лишь слегка вспотела, хотя дышала тяжело. Как Кингсли приказал, их противники выживут, чтобы увидеть новый день. Она переступала через кучу тел, Тэд помог ей присоединиться к остальным в баре.

Бармен вылез из под стойки, благодарно кланяясь. "Что я могу для вас сделать?"

"Какой у вас фирменный напиток?" спросил Кингсли.

“А?” беззубо усмехнился бармен. “Принеси Leblon,” сказал он официанту, чей порез прекратил кровоточить. Мальчик исчез в задней комнате и вернулся с бутылкой cachana: рома из сахарного тростника. Бармен разлил ром в четыре небольших стакана.

“Завтрак.” Кингсли кивнул и поднял свой стакан.

“Saude,” Мими сказал, залпом выпивая ром. За ваше здоровье. “Мы ищем эту девочку. Вы видели ее?” спросил у их новых друзей Кингсли, показывая фотографию Джордан. “скажите нам,” попросил он, немного используя принуждение.

Мальчик покачал головой, в то время как бармен долго рассматривал фотографию. Затем он медленно покачал головой. “Я никогда в жизни ее не видел. Но это не то место, куда люди приводят детей.” Мими и Кингсли обменяли взглядами, и их плечи поникли. Допив ром, они вышли из бара. Был полдень. Солнце стояло высоко, и погода было очень жаркая. Несколько любопытных зрителей толпились вокруг входа в бар, привлеченные дракой, но они держались на приличном расстоянии от четверки. Смотрели на них почтительно. Еще никто в жизни не побеждал Серебряную Команду.

“Возьмите,” сказала пожилая леди, вручая Мими бутылку с водой. "Obrigado".

Женщина перекрестилась, и Мими поняла, что это жест благодарности, за то, что они принесли частицу правосудия беззаконному месту.

"Спасибо," ответила Мими, с поклоном принимая воду. Она снова была поражена тем, насколько беспомощной она себя чувствовала.

Проблемы этих людей тебя не касаются, сказала она себе. Ты не можешь помочь им.

Она чувствовала себя очень далеко от защищенного, привелигированного мира Верхнего Ист-Сайда, стоя на пыльном тротуаре в трущобах, ее мышцы все еще были напряжены после драки… Это было то, зачем она присоединилась к этой миссии, немного встряхнуться, увидеть ту сторону мира, который не был доступен с заднего сидения лимузина. Она могла бы быть испорченной принцессой в этом воплощении, но она была воином по своей природе. Азраил нуждался в этом.

Но это было печально. Они думали найти Наблюдателя еще год назад и все еще не было ничего, что оправдало бы их усилий, кроме письма, которое ни о чем им не говорило.

“Возможно Наблюдатель не хочет, чтобы ее нашли,” предположила Мими, залпом глотнув воды и передавая ее Кингсли. “Ты уже думал об этом?”

“Возможно,” ответил он, делая большой глоток и бросая бутылку одному из Ленноксов. “Но вряд ли. Она знает, насколько ценна ее мудрость для нашего сообщества. Она знала, что они пришлют меня, чтобы найти ее. Поверь мне, она хочет, чтобы ее нашли.”

“Можно мне еще раз взглянуть на записку,” спросила Мими. Кингсли вручил ей листок. Она перечитала послание. Поскольку она держала бумагу, она заметила кое-что, что она не видела прежде. Кое-что, что они не заметили на рассвете, так как было слишком темно.

"Взгляни," сказала она Кингсли, держа записку, так чтобы солнце падало прямо на нее.

Солнечный свет ярко сиял через бумагу, показывая кое-что, что прежде было невидимо, как водный знак. Phoebus ostend praeeo, действительно. Солнце должно показать путь.

В середине страницы была карта.