Текст книги "Кадуцей. Между жизнью и смертью"

Автор книги: Melior Princeps

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– Я как бы в отпуске. Да и на днях неприятность случилась – телефон украли. А что начальство сильно желает моей плоти?

– Не паясничай. А также плюнь на свой отпуск, – саркастически выделив последнее слово Дракон, – и дуй быстро в больницу.

– Назовите хотя бы одну причину, почему я должен это делать? По городе ЧП не объявляли, имею право отдыхать.

– Отдыхать в прозекторской будешь. А в отпуск доктор лишь на дубовом кадиллаке уходит… Но по поводу причины, десятка пропущенных от главврача тебе мало?

– Вы сами знаете Дмитрий Романович. Поэтому давайте по существу вопроса, без излишней демагогии.

– Ишь какие слова выучил за двое суток безделия…– съязвило начальство, но потом Дракон, фыркнул и уже предельно серьезным тоном продолжил. – Неваляшка снова упал. Так что ноги в руки, и чтобы через полчаса я тебя видел возле его палаты.

– Неваляшка? Серьезно?! – чуть громче обычного воскликнул я, чем вызвал заинтересованные взгляды Толика с Настей.

– Не все люди – идиоты. Но все идиоты, – люди. – глубокомысленно изрек Коновалов и положил трубку.

– Твою же бабушку за ногу…– пробормотал я.

– Кто звонил? Тебя вызывают? Ты же в отпуске! Почему ты не можешь хотя бы раз полноценно отдохнуть и тебе обязательно нужно срываться и куда-то ехать?! – в голосе рыжей сквозили отголоски давней, непонятой и оттого незабытой обиды. Ну да, не каждая девушка или женщина может осознать и принять тот факт, что её парень или муж в разгар любого праздника, будь то Новый Год, собственное день рождение или обычный выходной, встанет и покинет уютную компанию и помчатся на работу где он получает жалкие копейки.

Но увы, докторами становятся особенные люди. Особенные в своем идиотизме, ведь раз за разом менять домашний уют и возможность отдыха, чтобы пойти и попытаться спасти очередного глупого пациента? Да. Люблю, умею, практикую. Только как же неловко смотреть в зеленые глаза сидящей рядом девушки…

– Что за Неваляшка? Неужели фамилия такая у человека?

А вот Фунтик, понимающее кивает, с интересом ожидая продолжения.

Я, чуток замявшись, все же начинаю рассказывать.

– В общем, пациент есть давний у меня. Ему 52 года, заслуженный мастер какого-то там спорта. Ну и доставили его к нам в отделение с диагнозом инфаркт миокарда. Купированный, все хорошо, острый период прошел. Казалось бы, лежи себе спокойно, потихоньку восстанавливайся. Но этот дед, блин, спокойно лежать не захотел. И как только поднялся на ноги, тут же полез отжиматься и приседать. Ну и брякнулся без сознания, от сердечного приступа.

– Мы его откачали конечно, я хорошенько прошелся по мозгам ему, когда он очнулся. Дед вроде проникся, обещал слушаться.

– И все? – Рыжая хоть и куксилась, но слушала с интересом.

– Да нет. – пожал я плечами. – Потом медсестра принесла ему утку для совершения своих грязных дел, так этот старпёр гордость включил и потопал в туалет. Почти дошел, кстати, но ушел в глубокое поклонение белому другу.

Мне тогда вставили, по первое число. Ну и сами знаете эту цепочку. Наорали на меня, я наорал на медсестру, медсестра наорала на деда. Потом я извинился перед Лизой, и мы вместе наорали на деда…

– Кто такая Лиза?! – Рыжая как обычно.

– Ой, да какая разница? Это ведь не конец? Дальше чё было? – спас меня Фунтик.

– Короче недели две, Неваляшка был смирным и притуплял нашу бдительность. Мы даже поверили в его сознательность, да и ему лучше стало, и он начал потихоньку ходить. С палочкой, конечно, но для его диагноза он еще легко отделался.

– А потом медсестра, не Лиза, – И на хрена я это уточнил… сам ведь себе копаю землянку мозговыносящего ада…– Короче, попросила его сходить на первый этаж, толи выписку забрать, толи результаты анализов отнести, хрен его знает. Короче попросила деда, спустится вниз, предполагая, что он воспользуется лифтом…

– А он…– толстяк, оправдывая свое прозвище, уже похрюкивал от сдерживаемого смеха, и даже Рыжая пыталась сохранить серьёзно-обиженное выражение лица, но её улыбка нет-нет, но периодически мелькала на губах.

– Именно. А он поперся через лестницу. Спустился на два этажа вниз и хряпнулся уже там, попутно сломав руку и получив легкое сотрясение мозга. Хотя чему там сотрясаться, я в душе не пойму. В общем доставили этого суицидника в реанимацию, где до кучи диагностировали рецидивирующий ИМ.

– Не знаю, к счастью или нет, но меня в тот день в отделении не было, потому что Дракон, наверное, реально дышал огнем и жрал всех увиденных людей заживо. У деда, родственники не последние люди в городе, да и сам он в разговоре нормальный мужик, но как же он нас тогда достал… Вот кто-то и дал ему это прозвище. А он потом через три недели снова к нам попал, только уже с персональной сиделкой. Но похоже, что не помогло…

– М-да…– покачал Фунтик головой. – Бывают же на свете идиоты…

– Почему сразу идиоты? Может он просто не смирился со своей болезнью и продолжал с ней бороться, только своим, пускай и неудачным способом! – окрысилась в его сторону Настя.

Неожиданно. И даже чуточку приятно. Рыжая так-то не страдает излишним человеколюбием, четко разграничивая людей на своих и чужих, но видимо история её чем-то зацепила, что она вот так вот резко отреагировала.

– Кстати, а какого фига вы собираетесь? – отвлекшись от своих размышлений, осведомился я, наблюдая деловитую суету по уборке результатов наших маленьких посиделок.

– Как зачем? С тобой поедем! – не терпящим возражения тоном, произнесла Рыжая.

– Зачем? В смысле, что вам там делать?

– Как что? Тебя болезного отвезти, или ты хочешь в общественном транспорте трястись, собирая микробы?

– Ммм… Я так-то могу на такси поехать… – попытался возразить я, но был прерван Фунтиком.

– А еще нам нужно проверить одно место. Смотри – поманил он меня рукою поближе к одному из мониторов.

Хм. В соцсети пишут о пожаре в одной из квартир. На коротком видеоролике было видно, как пожарные заливают водой и пеной полыхающий этаж хрущевки. Время публикации – почти 40 минут назад.

Краем глаза, зацепился за адрес и сознание кольнула догадка.

– Это ведь тот самый адрес?

– Верно! – Фунтик, довольно закивал головой. – Наша птичка не стесняется в выборе средств по уничтожению улик. Но проверить стоит, вдруг кто видел. Куда она уходила, или уезжала…

– А тебе какой резон ехать и заниматься этим? – спросил я. – Ладно я, у меня есть мотив, а от Рыжей я просто так не отстану. А ты? В чем твой интерес?

– Когда-то и меня вела дорога приключений… – туманно изрек мой старый друг. – В любом случае это не важно. Ты обещал мне одну услугу, и я хочу во всем этом участвовать.

Брр… не нравится мне этот излишне серьезный толстячок. Как-то больше по душе, когда он травит байки по сюжетам аниме и дурачится с кошкой, чем когда жжет холодным взглядом.

– Ладно, хрен с тобой. Но сначала больница.

* Трек, который включил Фунтик. https://youtu.be/9fAZIQ-vpdw

Глава 12

Дом милый дом.

Погоди, скажете вы, какой дом? Тебя же в больницу вызвали!

Ну да. Вот только когда ты работаешь там по четырнадцать часов и спал на диванчике в ординаторской больше ночей чем у себя в квартире, то волей-неволей больница становится домом.

Наверное поэтому, мы, доктора, и не можем усидеть дома на праздниках или отпусках. Награждая неловкой улыбкой близких нам людей и, стыдливо шепчем: «Мне на работу. Сложного пациента привезли…». А все потому, что мы чувствуем себя гостями в собственном доме. Нам не хватает родного запаха медикаментов, витающего в воздухе, не хватает вечного аврала и заполнения безумного количества бумажек.

Сумасшедшие.

Рыжая с Фунтиком активно переговаривались, краем уха я уловил лишь что-то из разряда: «Соль делает невозможным поиск хэша по уже существующим базам хэш:пароль и всяким радужным таблицам, и поэтому тебе понадобится брутфорсить пароли самостоятельно с учётом известной соли»

Брр. И это на медиков жалуются, что они, мол, непонятно разговаривают. Хотя…

– Консолидированный компресионно-оскольчатый перелом L2 с последующей ламинэктомией и транспедикулярной фиксацией…

Секунд на десять в салоне авто наступила тишина.

– Какого трансопедика там фиксируют?

– Фиксировать я буду умников, трещащих о том, в чем я не имею ни малейшего представления.

– Хотя бы о том, что неплохо настроить какой-то алгоритм поиска, по ключевым словам, или попытаться поискать упоминания об Альтерре. Терра – латинское слово, да и я слабо верю, что это случайное совпадение. Так же неплохо было прогнать по словарям остальные. Экскулис или Эксулис тоже царапает мне мозг чем-то знакомым. Может, где-то встречалось в обсуждениях форума или что-то похожее.

– Мифы и легенды тоже стоит проверить. Нужно понять, откуда Белла появилась. Параллельный это мир, будущее, прошлое, другой конец галактики и прочее. – Подала голос Настя.

– А это-то зачем? – уныло спросил Фантик, доставая ноутбук.

– Затем, что знание истории позволит тебе увидеть корень возможной проблемы, – ответил я за девушку. – Это как со сбором анамнеза у пациента. Если он пришёл к тебе с кашлем и говорит, что уже двадцать лет работает в шахте, то ты не выпишешь ему мукалтин, а отправишь делать рентген ОГК*, потому что девять из десяти у него не обычная простуда.

(*ОГК – органы грудной клетки. Прим. Автора.)

– А мне что делать мой генерал? – с долей усмешки произнесла Рыжая.

– Осторожно ехать и быть красивой. Ещё вопросы?

– Шовинист, тиран и узурпатор, – буркнула Рыжая.

А я тем временем задумался. Для чего мы, собственно, ищем Беллу?

Если сначала, помощь ей была смешана с корыстными целями, то после того, как она сбежала по большей части, играли свою роль эмоции. Злость и страх. Злость на то, что мной воспользовались и чуть не убили. Страх, потому что пришло истинное понимание ситуации.

Фантик поехал с нами, потому что это возможность прикоснутся к чему-то фантастическому, к чему-то недоступному обычному человеку. Да и сама история чем-то напоминает сюжет приключенческой книги.

Но увы, это не книга, где главные герои борются за добро и правду, в обязательном порядке побеждая плохишей. Это жизнь. Кто даст гарантию, что влезая во все это, никто из нас не пострадает? Её ведь искали или даже ищут. Кто? Да много кто. Начиная от нашего правительства и заканчивая врагами из АльТерры.

Белла ведь разговаривала практически на чистом русском, не удивлялась практически ничему, хотя было видно, что некоторые вещи она видела в первый раз. Как было с интернетом.

А значит, откуда-то информация шла, пускай и дозировано, но она была. Это нельзя объяснить меж мировым переходом с последующим вкладыванием языкового пакета в сознание путешественника. Нет. Я не удивлюсь, если узнаю, что между мирами давно налажено сотрудничество и идёт некий обмен кадрами или чем-то ещё

И сразу же возникает логичный вопрос: «А что будет с нами?»

Конечно, Насте и Толику никто не поверит начни они кричать о попаданцах, но мне со своими не до конца освоенными способностями куда деваться? Лечить всех как делал это один из иудеев с Назарета. Не хотелось бы закончить как он.

Лечить только избранных, на кого укажут дядьки с толстыми портфелями? Ммм, как-то не по душе.

Пропасть где-то в глубинах НИИ. Чтобы меня разобрали по кусочкам пытаясь понять, что во мне изменилось? Или же я просто лишний, незарегистрированный целитель? И тогда меня проще грохнуть, чтобы не лез куда не просят и не разрушал возможную монополию рынка услуг?

Сложно. Сложно ещё тем, что я волей-неволей втянул своих друзей в это и теперь слабо представляю, что делать.

Но самым логичным вариантом будет первое время скрываться и продолжать искать Беллу. Заманчиво, конечно, рассказать все Дракону или тому же Громову, но тогда я ставлю себя в крайне зависимое от них положение. Хотя странно, что Громов ещё не попытался узнать больше о Белле. Неужели потерял хватку? Или я прав, и подобная инициатива контролируется на высшем уровне? Ещё выше, чем сидит Дракон? Бред. Или нет?

– Рыжик. Ты ведь не говорила ещё со своим отцом?

– Ммм… Я думала об этом. Это бы решило много проблем сразу, но ты же знаешь, как мы друг к другу относимся. Да и попросить помощи я всегда успею.

Ну да. Хотя «знаю» это слишком громкое слово. Скорее имел «счастье» наблюдать за тем булькающим котлом неразрешённых конфликтов между вечно занятым отцом-одиночкой и немного разбалованной и импульсивной единственной дочерью.

Значит, за Настю я могу быть спокоен. А Фантика лучше посадить где-нить удалённо, чтобы в случае чего он смог бы быстренько свалить. Я далеко не эксперт в его области, но если человек умеет искать информацию, логично предположить, что он как минимум представляет, как эту информацию исказить и уничтожить.

«Чёрт. Ещё бы решить проблему со своими способностями».

Так-то я уже немного приспособился к этому состоянию ощущения тела и необходимости контролировать его, но остаётся множество насущных и не очень вопросов. И первый из них: «А что будет, если я усну? Или потеряю сознание? Контроль развалится, и я умру? Или сработает подсознание как в случае с Беллой?»

И экспериментировать страшно, я ведь ещё не научился контролировать мелкую моторику и мимику, со стороны напоминая немного дёрганного припадочного.

Вопросы, вопросы, вопросы.

– Уважаемые пассажиры, мы пребываем в конечный пункт назначения, – слегка в нос начала вещать Рыжик, выруливая к шлагбауму на въезде в территорию больницы. – Просьба не забывать свои личные вещи, а также поблагодарить очаровательного водителя за безопасную и удобную поездку. В ином же случае вы рискуете получить каблуком между глаз…

***

– А ничего что мы с Фантиком через служебный вход идём?

– Бахилы есть и вы со мной. По-хорошему ещё верхнюю одежду оставить бы в гардеробе, но мы там долго не задержимся. Отведу вас в кабинет, где посидите тихонько десяток минут.

– А я думала, что зайду поздороваться с Дмитрием Романовичем…

– Посмотрим. Может и пообщаетесь. Юрец привет. – это я кивнул стоящему на крыльце знакомому хирургу. – Что, пациенты залюбили, и на сигаретку потянуло?

– Да по-всякому. – Юра явно хотел что-то добавить, но сдержался. Он вообще преображался, стоит в поле зрения показаться красивой девушке. – И как зовут этот чудной красоты цветок, что посетит сию обитель скорби?

– Смотри Юра, Лизка девушка горячая, и чтобы не пришлось тебе потом самому посещать Лобное место.

– Тьфу на тебя Серёга с этими шуточками. Иди уже куда шел.

В целом мы могли бы зайти с парадного и подняться на лифте, но третий этаж не стоит того. Да и если честно тот лифт ломается по пять раз на дню и застревать в нем не самая лучшая идея. А грузовым пользоваться плохая идея, может влететь от Зинаиды Павловны, медсестры дежуряей в нем на случай ургентных случаев.

Так что ножками раз-два и уже второй этаж. Хм, что там за шум? Знакомый голос.

«Ты блин понимаешь, что по вашей вине ребёнку срочно нужна операция? Что значит, нет денег? Найди, убей, укради! Ты мужик или где?!»

– О, Гадючку кто-то выбесил. Вот это новость. А нука, за мной, – командую я, тяня дверь на себя.

Ну да, так и есть. Слева и справа детское хирургическое отделение. И возле лестницы и дверей лифта стоит высокая молодая женщина в хирургическом костюме и отчитывает ссутулившегося и что-то виновато бормочущего парня, что возрастом и поведением напоминал вчерашнего школьника.

– Гадючка? – шёпотом интересуется у меня Настя, но Вика её услышала. Зыркнула в её сторону и пригвоздив своими тёмными глазищами мечтающего сбежать парня, отпустила его.

– Так-с, мне плевать, где ты это достанешь, но, чтобы завтра медикаменты были. Понял меня?

– Да…

– Свободен.

Парень неловко протиснулся, между нами, к лестнице и практически бегом начал спускаться.

– Ну и? А вы тут чего шастаете? – Девушка хирург подошла уже к нам.

– Гадюкой её называют, потому что она крайне ядовитая и любит на всех шипеть, но зело полезная зверушка, – игнорирую начальственный тон хирурга и отвечаю на вопрос Насти.

– Пфф. Умник тут нашёлся, что-то без халата я тебя не узнала. Или ты подработку нашёл воспитателем деток и теперь экскурсии по отделениям водишь? Верхнюю одежду снял! Ты в больницу пришёл или в пивной ларёк? – это она уже вздрогнувшему Фантику.

– Дать шоколадку от вредности? Или бутылкой вина по башке? – Вот не люблю я такие наезды. Сам, когда злой, то на людей кидаюсь, но Вика иногда перегибает палку.

– Эту злую тётку зовут Виктория Александровна. Она практикующий детский хирург. А это…

– Это – выделив слово, перебила меня девушка, – меня не интересует. Ты по делу пришёл или уже уходишь?

– Прикольно. Если я тыкну в тебя пальцем, ты лопнешь или сдуешься?

– А если я этот палец сломаю?

– Ломай. – Дёрнув плечом, я протянул руку. – Если тебе полегчает, и ты перестанешь вести себя как законченная стерва, то валяй. Ну?

– Ладно… Живи. – Буркнула Вика, чуть отводя взгляд.

– Чем тебя так допекли, что ты на друзей кидаться вздумала?

– Да так… Просто бесит, что некоторым родителям ещё самим нужно повзрослеть, прежде чем детей заводить.

– Это тот школьник? И что он сделал?

– Да так. По мелочам. Подмешивал водку в смесь для малыша, чтобы тот крепче спал…

– Эмм… Серьёзно? – рыжая была, мягко говоря, удивлена услышанным.

– Угу. Мамаше нужно сессию закрыть или что-то в этом роде, вот он и остался с мелким на месяц. Ну и в его тупую башку закралась гениальная идея усыплять таким образом спиногрыза.

– Оу. Судя по тому, как ты на него орала, требуется операция?

– Да. Блин как же я устала… – Вика как-то сникла, пробуждая желание оберегать и защищать. Но вместо этого я лишь легонько толкнул её в плечо и сказал:

– Там Юрец внизу тоскует и скучает. Уверен, он такую очаровательную девушку как ты сумел бы развлечь.

– Да ну тебя. И его тоже нафиг.

– Конечно. Пошли, покажешь историю болезни. Любопытно посмотреть на мелкого. Подождёте пару минут?

– Мы же собирались к Дмитрию Романовичу зайти… – недовольно произнесла Настя.

И её понять можно. Шли по одному делу, а сейчас я оставляю их одних и ухожу с другой девушкой. А уж Вика выглядит на все сто. Чёрные волосы, тёмные глаза, стройная фигура что только подчёркивается зелёным хиркостюмом. За ней пол больницы мужиков бегают, только она всех отшивает. Даже я в своё время пытался ухаживать, но к счастью, некую черту не перешёл, и мы остались хорошими друзьями. В отличие от многих других.

Хирургия, вообще патриархальная область и девушке там достаточно тяжело работать. Нужно быть не просто хорошим хирургом. Нужно быть лучшим из тех 90% мужчин, которые ведут операции. Да, предубеждения были, есть, и будут, что не женское это дело резать людей. Ведь нужно уметь закрываться от эмоций и не привязываться к пациентам эмоционально, иначе высок риск допустить ошибку и в итоге попросту перегореть и сломаться. Но Вика сильная личность и она пока что справлялась.

– Извини. Я быстро, – чуть виновато улыбнулся я Насте и кивнул Фунтику.

– Ты хоть халат накинь, а то, кто знает, что ты мог принести с улицы, – буркнула Вика, когда мы шагали по коридору.

– Да и выглядишь ты как-то… Не заболел случайно? – добавила она.

– Нет, просто устал. Вроде отпуск, а покой нам только снится.

– Понимаю. Саму однажды подняли в три ночи с криками, что все умирают. Я как дура помчалась в оперблок, а там премедикацию не готовились сделать.

– Земля им пухом, – вздохнул я.

Девушка прыснула от смеха, но моментально вернула выражение лица в прежнюю снисходительно-заносчивую маску.

– Здравствуйте. – Войдя в палату, я махнул рукой поднявшейся мамочке, что своим юным видом могла бы претендовать на звание, если не моей дочери, так младшей сестры точно. – Как самочувствие?

– Здравствуйте… Температура чуть спала, Коля вроде уснул…

– Малыша Николаем зовут? Я осмотрю его с вашего позволения. Не то чтобы я сомневался в диагнозе Виктории Александровны, но мне хочется самому оценить сложность ситуации.

– Да, конечно, – чуть потеряно произнесла девушка.

– Но по поводу самочувствия я интересовался вашим. Устали, перенервничали? – спросил я, поправляя наброшенный на плечи халат. Видок у меня, конечно, подозрительный, но и мамочка сейчас будет не рационально мыслить.

Руки я обработал перед тем, как получить халат, так что аккуратно положил на выпирающий живот малыша.

Ну да. Желтушный, явная температура, дышит тяжеловато. Печень явно увеличенная. На вид ему месяцев семь-восемь

– Анализы уже есть? – спросил я у Вики.

– Да. Общий билирубин, АЛТ, АСТ повышены, протромбиновый индекс снижен.

– Лейкоциты?

– Слегка повышены. Тест на иммуноглобулины M и G отрицательный. Это не инфекция, к тому же завтра результаты скрининг тест обещают.

– Покажешь те результаты анализов которые есть? Пожалуйста, – попросил я Вику.

– Ладно, сейчас вернусь.

– Так что, – повернул я голову к мамочке, – Как вы? Еда у вас есть?

Мне нужно хоть немного её отвлечь, чтобы я смог воспользоваться своими новообретёнными способностями для дополнительной диагностики. Так-то, мне клиническая картина и так ясна, но, как всегда, говорил в подобных случаях мой бывший куратор по интернатуре: «Если можешь сделать лишний анализ и тебе за это ничего не будет, так почему бы не сделать?»

Но вылечить за несколько секунд малыша, к сожалению, я бы точно не смог.

Молодая мама лишь махнула рукой.

Я прикрыл глаза и «подключился» к мальчику. Интересное ощущение. Чувствуется что печень на последнем издыхании. Нет, в принципе её можно было бы вылечить, но где брать условный строительный материал для регенерации клеток? К тому же, родители, похоже, что-то недоговаривают, ведь за месяц алкоголь не смог бы настолько повредить печень ребёнка. Нет, повреждения были бы, но не такие…

– Хм. Давайте кое-что уточним. Как вас зовут?

– Катя…

– Сергей Александрович – представился я.– Вот что Катя. Давай поиграем с тобой в «угадайку». Это очень интересная игра, где я высказываю свои догадки, а ты киваешь «да» или «нет».

Девушка озадаченно вытаращилась на меня пытаясь понять, шучу я или нет.

– Ты и твой муж – студенты. Впрочем, это и ёжику понятно. Но я не вижу здесь толпы кудахтающих родственников, из чего делаю вывод, что твои или твоего мужа родители не одобряли ваши отношения. Возможно, они даже не знают, что у тебя есть этот карапуз. Я ведь прав?

Не дожидаясь кивка девушки, я продолжил:

– А знаешь, что самое интересное? Тебе ведь почти плевать на малыша, – девушка попыталась возразить, но я жестом её прервал, – потому что ты любишь мужа. Настолько сильно, что плевать хотела на родителей и их мнение. Настолько сильно, что смешивала грудное молоко с алкоголем, чтобы ребёнок больше спал и не раздражал твоего ненаглядного. А сейчас ты испугана и твой атрофированный материнский инстинкт борется с тем, чтобы просто сбежать отсюда и тебя пугает одна лишь мысль, что твой мужчина окажется трусом и сбежит от проблем…

Девушка плакала молча. Просто стояла передо мной и слезы катились у неё по щекам. Потом она тихим голосом заговорила, всхлипывая:

– Миша – сирота. Беспризорник. Мы познакомились во дворе и начали общаться. Мама была против наших встреч и даже отправила меня в другой город учиться… А я поступила на заочку и мы расписались в ЗАГСе и начали жить вместе. Он хороший, правда!

– Я понимаю. Тебя и твоего молодого человека. Но малыш не должен был страдать. Он ведь появился потому, что ты хотела удержать Мишу покрепче? Ребёнком?

Я гладил макушку содрогающейся от рыданий девушки, что прижималась ко мне в попытках заглушить терзающую её боль и рвущийся наружу крик, и думал о своём: Зачем мне это надо? Зачем я влезаю в человеческие сердца и вскрываю болезненный нарыв их душ?

– Но знаешь, – дождавшись, когда она немного затихнет, продолжил – Даже если он не вернётся. Даже если он сбежит, у тебя останется он. – Я кивнул в сторону кроватки. – В нем частичка тебя и твоего любимого. Береги его.

– Вы правда считаете, что он сбежит?

Я вздохнул.

– Это знает только он. И я надеюсь, что у него так же найдётся человек, который напомнит ему о той частичке души, вложенной в это маленькое и хрупкое тельце.

Мы помолчали.

– Спасибо.

– Поспи. Операцию планируют завтра провести?

– Угу.

– Вот и не изматывай себя. Лучше просто верь. Все будет хорошо.

– Обещаете?

– Обещаю…

Я аккуратно высвободился из объятий молодой матери и кивнул на выход стоявшей неподалёку Вике.

– Хм… Это было сильно. Даже у меня сердце дрогнуло.

Я лишь горько улыбнулся.

– Ты действительно считаешь, что…

– Ребёнок умрёт.

– Что, прости?

– Ребёнок умрёт. Помимо печени у него врождённый дефект межжелудочковой перегородки и энцефалопатия. Откажись от операции.

– Но как? Погоди… бред же…– Вика потеряно стояла возле выхода из отделения и тупо пялилась на меня.

– Это не бред, а правда. Можешь проверить сама. УЗИ, ЭКГ, энцефалограмму. Давай. Это ничего не изменит – малыш попросту умрёт, а ты просто продлишь ему агонию.

– Да как ты можешь…– девушка неверяще на меня смотрела, а потом резко оскалилась, – А знаешь что? Пошёл ты! Иди на хрен со своей правдой, понял! Он выживет. Он выживет всем назло и в первую очередь такому мудаку как ты! Вон!

– У тебя есть мой номер, и я буду готов тебя выслушать, – сказал я на прощание, протягивая ей халат.

В спину мне полетел отборный мат. Не знал, что Вика такие слова знает.

– У вас там что-то случилось? – поинтересовалась Рыжик.

– Да так… Просто она совершает ту же ошибку что и я. Впрочем, все мы однажды её совершаем.

– А ребёнок? – влез Фунтик, но неожиданно смутился. – Ну, это… Интересно же…

– Он умрёт – вздохнул я.

– Как? – практически хором воскликнули они. – А как же, ну, твои способности? Разве ты не можешь спасти малыша?

– Могу. А зачем?

Настя переглянулась с Фунтиком.

– Потому что ты можешь?

– Насть. Как ты думаешь, сколько в больницу за сутки поступает пациентов?

– Эмм… Сотня?

– Больше. Намного больше, – вздохнул я. – Понимаешь, я при всем желании не смогу спасти всех. Останься я тут, исцеляй я людей двадцать четыре часа и семь дней в неделю, я не смогу спасти всех.

Ведь в городе не одна больница, а в стране не один город. И каждую минуту толпы людей будут кричать, требуя моего внимания и проклинать меня, потому что я им не помог. Но не потому, что я не хотел им помочь, а потому что я физически неспособен это сделать.

– Но это неправильно… наверное… я не знаю.

– Да. Это неправильно. И это распространённая ошибка молодых докторов. Но это та ошибка, что позволит переосмыслить доктору жизнь и стать более чёрствым – просто чтобы выжить. Иначе она сломает его, и он погибнет…

Глава 13

К кабинету Коновалова я подходил в мрачном расположении духа. Каким бы ты циником по жизни не был, все равно найдётся тот самый момент, который однажды «пробьёт» панцирь твоего цинизма.

Постучав и войдя, поздоровавшись, мы начали обсуждать рабочие моменты. Как правило, когда у пациента резко ухудшается состояние здоровья зав. отделением поднимается вопрос, а кто собственно виноват и что делать дальше.

И если в большинстве случаев достаточно просто поговорить с ним и объяснить ситуацию, то вот в случае с Неваляшкой, – Дракона можно понять. Родственники пациента достаточно важные шишки в городе и если им раз за разом приносят информацию, что его отец/дедушка/кум/сват/брат в очередной раз попадает в реанимацию, то они в первую очередь будут думать, что проблема в персонале больницы, а не том, что дедушка как говорят «без мозгов палата».

Вибрация входящего вызова в смартфоне отвлекла, и я, перед тем как сбросить его, посмотрел на экран. После чего извинившись, все же ответил на него.

Номер был Громова, который как я хорошо знал, по пустякам звонить не любил. Да и как оказалось чуть позже – звонил не он, а его жена, Лидия Ивановна, что захлёбываясь слезами в течение доброго десятка минут пыталась рассказать, что «Сашенька попал в аварию и теперь лежит в реанимации в тяжёлом состоянии…»

Сначала я пытался выведать какие-то подробности, например куда его отвезли, когда это случилось и тд. Но Дракон, слушающий наш разговор, лишь махнул рукой на лист назначения, лежащий перед ним, после чего мне осталось лишь слушать и пытаться успокоить рыдающую женщину.

«А как все хорошо начиналось…» мельком подумал я, чувствуя как и так плохое настроение превращается в попросту отвратное.

– То есть вы знали? – полуутвердительно произнёс я.

– Где-то с полчаса уже как. Но ты уже ехал сюда в больницу, так что решил лично сказать тебе. Осуждаешь?

– Не то чтобы… Ай, ладно. Проехали, – махнул я рукой. – Как я понимаю состояние стабильное? Что там по диагнозу и как все произошло? Потому что я ничего не понял со слов его жены.

– Он попал в ДТП. По диагнозу – сотрясение средней тяжести, перелом ключицы, трещины в рёбрах, ушиб внутренних органов, что, впрочем, не удивительно для человека игнорирующего ремни безопасности. Было подозрение на внутреннее кровотечение, но, слава Богу, не подтвердилось. Общее состояние тяжёлое. Сделали запрос в наркологическое отделение, отослали кровь для анализов.

– В смысле? Он же насколько я знаю, не пьёт, садясь за руль!

– Я поспрашивал знакомых. Короче он когда ехал на машине, то ни с того ни с сего резко ушёл в занос и подставился под следующий за ним автомобиль.

Там следствие ещё будет разбираться, кто из них был прав, но пока основная версия, это алкогольная или наркотическая интоксикация.

– Глупость какая-то.

– Глупость не глупость, но самое забавное, что разбился он практически возле твоего дома. Полкилометра всего не доехал.

– Эмм? А я тут причём? Меня в чем-то подозревают? – я был, мягко говоря, удивлён таким поворотом беседы.

– Нет, конечно. Но лично для меня это выглядит немного странновато. Ты ведь должен был вчера быть у него дома?

– Естественно. Я осмотрел Лидию Ивановну, пообщались немного и сев на такси уехал к себе домой.

– А сегодня он попадает в аварию недалеко возле твоего… Меня пока что никто не спрашивал о тебе, но если версия с наркотиками не подтвердится, будут искать дальше. Человек с более чем двадцатилетним опытом вождения попросту не может на пустом месте устраивать аварию на дороге с почти летальным исходом.

«Особенно если этот водитель – полковник МВД с кучей связей…» невесело подумал я.

Интересно, если власти в курсе о другом мире, как быстро меня вызовут дознаватели как лицо, несанкционированно контактирующее с «иностранными» гражданами?

– Я вас услышал Дмитрий Романович. Это все? – произнес я устало.

– Почти. Я недавно слышал забавную байку от начмеда скорой, где ты отметился как герой…

«О чем это он? Неужели об этой истории в гипермаркете?»

– Вы же сами всегда говорили Дмитрий Романович, что не бывает героев, зато есть люди, хорошо делающие свою работу.