Текст книги "Кадуцей. Между жизнью и смертью"

Автор книги: Melior Princeps

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Именно об этом и речь. Начмед прям восторгался твоим умением оказывать первую помощь. Представляешь, пациент пережил клиническую смерть, а спустя несколько часов, практически бегал по палате, и к тому же на ЭКГ никаких признаков повреждения миокарда не было зафиксировано. Что думаешь?

– Фигня случается, – пожал я плечами, – сами когда-то рассказывали о том утопленнике…

– Ну да, ну да. Ладно, тогда свободен. Зайди к Неваляшке и вставь ему мозги. И оставайся на связи, не пропадай.

– Я понял.

Хлопнувшая дверь заставила меня снова вздохнуть от обуревавших меня тяжёлых мыслей. Две из них были, пожалуй, самыми главными: «Что это сейчас было, и что теперь делать дальше?» и ответа на них у меня, увы, не было…

Насколько я знал Громова, он не тот человек интересующийся сплетнями и пустыми разговорами. А значит был какой-то намек… Или тот пострадавший реально выбивался из рамок необъяснимого, случающегося в медицинской практике. Неужели Белла переборщила с исцелением? Чёрт, вот не было печали…»

В таком смешанном настроении я и вернулся в свой кабинет. Чтобы посмотреть на виноватое лицо Фантика и мнущуюся в нерешительности Настю.

– Серёж, – начала она тихо, пряча взгляд. – Я думала над твоими словами по поводу спасения того мальчика… Ты говорил, что пытаться помочь ему, было ошибкой той девушки…

Мы чуть помолчали, а я терпеливо ждал продолжения, тогда как рыжая набиралась смелости задать мучающий её вопрос:

– Скажи… Я тоже была твоей ошибкой?

И столько надежды было в её голосе, умоляющее мерцающих зелёных глазах и чуть подрагивающему уголку рта, что мне до зубовного скрежета захотелось соврать ей и сказать, что нет, она не была моей ошибкой. Я почти физически чувствовал, как она одновременно хочет услышать мой ответ и в тоже время страшится его…

Молодой организм может многое. Не спать сутками, питаться всякой дрянью, ещё и успевать вкалывать на работе параллельно обучаясь чему-то новому. Но, увы, ресурс тела не бесконечен и уставший, измотанный таким режимом мозг со временем начинает сбоить и совершать глупые просчёты, которые в нормальном состоянии не возникли бы. У кого-то раньше, у кого-то позже, но люди не роботы, а наш мозг хоть и совершенный биологический компьютер, превосходящий электронные аналоги, но он склонен к промашкам в тяжёлых для него условиях.

Цена, которую я заплатил за Рыжика – четыре ошибки. Ровно столько я допустил за все время её лечения. Ровно четыре пациента пострадали из-за того, что доктор поставил личную привязанность выше своих профессиональных обязанностей.

Можно часто услышать: «У каждого врача есть своё маленькое, личное кладбище» и оно у меня появилось после встречи со стоящей передо мной девушкой.

Но я никогда не говорил ей об этом. Какой смысл? Вызвать чувство вины из-за того, что меня чуть не уволили по причине возможной профнепригодности? Рассказать о месяцах разбирательств, комиссий и личного заступничества Громова, который и спас меня от последствий моего выбора? Зачем? Зачем девушке нести этот груз вместе со мной?

Поэтому, преодолевая возникший комок в горле, я тихо произнёс всего одно слово правды вместо сотен объяснительной лжи.

– Да.

Мы, наверное, целую минуту стояли молча. Фунтик неловко переминался с ноги на ногу, а я смотрел в такие родные и близкие глаза, в уголках которых медленно собиралась влага.

– Мне надо подумать… – девушка резко отвернулась. – Я думала… Я думала ты…– Она резко вдохнула и выдохнула, словно асматик, борющийся с очередным приступом. Или человек с началом панической атаки...

– У тебя ведь есть сила! У тебя ведь есть сила изменить, если не весь мир, то хотя бы часть сделав его чуточку лучше! Так почему?! – Её тихий, с хрипотцой шепот, звучал для меня громче любого крика.

Рыжая вообще редко плакала. «Я своё уже отревела» в шутку говорила она. «Проще стукнуть и забыть, а то тушь потекла, ты её пытаешься поправить, и два часа макияжа летят к чертям. Бррр». Да и сейчас я не видел её слез. Только как мелко вздрагивают худенькие плечи.

– Потому что мир не изменить. Он такой, какой он есть…

– Неправда!!! – девушка резко повернулась ко мне, зло блестя изумрудом глаз. – Я думала, ты это понимаешь. Я думала, что значу для тебя…

Резко повернувшись, она шагнула к шкафу доставая курточку.

– Я ухожу. Мне надо подумать, мне просто надо подумать…– как заведённая повторяла она, не попадая в рукава куртки дрожащими руками.

Останавливать её я не стал. У каждого свой выбор, которому он следует. Лишь кивнул засуетившемуся после её ухода Фунтику и, протянув руку, сказал на прощание:

– Береги её.

Ну и хмыкнул, провожая выскочившего из кабинета покрасневшего толстячка.

На душе было хреново…

***

– Как же я ненавижу эту белобрысую тварь! – выкрикнула девушка, яростным пинком распахивая входную дверь, заставляя испуганно отшатнуться двух санитаров, курящих на крыльце. Пухлый мужичок, выскочивший вслед за ней, лишь извиняющее помахал им.

– Если бы не она… Если бы я могла бы только добраться до неё…– шептала она, кутаясь поплотнее в куртку, хотя на улице было бабье лето и сегодня было достаточно тепло.

– Кхм, – кашлянул следующий за ней спутник, привлекая к себе внимание, – Перед уходом я запустил сбор поиска информации по методу распознавания лиц, через городскую сеть инфоданных и сейчас получил примерный результат. Выборка крайне неточная, к тому же осложняется тем, что она становится попросту бессмысленной, если она изменит цвет волос, ведь у меня нет точного изображения объекта...

– Что. Ты. Нашёл? – голос девушки сейчас можно было использовать как эффективное средство отпугивания диких животных, настолько жутким он был от переполнявших его эмоций.

– Зафиксировано двести тринадцать блондинок в области четырёх кварталов от точки последнего сигнала телефона. Ещё мне нужно время, чтобы проверить вчерашние данные вокруг дома Сергея, но там нет ни банкоматов, ни камер видеофиксации, ни крупных магазинов, а значит и вероятность того, что она попадет под угол обзора одной из камер исчезающе мала...

– Ты. Поможешь мне найти её. – Не спрашивала, а утверждала рыжеволосая девушка, что в упор сверлила взглядом замершего перед ней мужчину.

В ответ Фунтик смог лишь кивнуть.

***

Как же мне плохо. Внутри все переворачивается, скручивается, тянется, бурлит и растекается. Хреновейшее чувство напрочь убивающее возможность внятно рассуждать.

По-хорошему нужно было отвлечься, что-то сделать, но увы. Я после ухода друзей только и смог, что упасть на кушетку, и замереть в позе эмбриона.

Мысли начали восприниматься тягучей и липкой патокой, что обволакивала мой рассудок. Кажется, у меня снова началась температура, но воспринимал я это просто как деталь чего-то незначительного, словно мелочь, не стоящую и крохотной части моего внимания.

В сознании вспыхивали картинки, образы прошлого, заставляя вновь и вновь переживать прошлое, ещё больше погружая разум в беспросветную тоску.

«Ещё депрессии мне не хватало…» внутреннее попытался пошутить я. Ведь для людей знакомых с медициной крайне забавно слышать от простых обывателей, а в частности от подростков в сети их заявления о «депресухе, биполярочке» и прочим вошедшим в обиход медицинским терминам.

Когда-то, один знакомый психиатр, будучи слегка подшофе сравнил клиническую депрессию с «Чёрным болотом кислоты, разъедающей саму душу человека, а также подобно зыбучим пескам, что тянут на дно, погребая за собой все эмоции и желания»

«Забавно. А ведь уровень гормонов у меня в норме...» прозвучала очередная вспышка-мысль, отразившаяся в сознании. За которую я неожиданно вцепился как утопающий в спасающий круг.

«Гормоны! Я идиот». Внутреннее «Я» затрепыхалось, пытаясь анализировать ощущения собственного тела.

После того как Белла скажем так «активировала» мне «контроль тела», я проводил калибровку и адаптацию сознательного функционирования человеческого организма практически на ходу и одним из большущих промахов, что я допустил была гормональная настройка.

Гормональная регуляция нашего тела, пожалуй, самая интересная тема для обсуждения и изучения. Ведь наше тело постоянно вырабатывает некий гормональный фон, подстраиваясь под наше настроение, наше питание, наши действия и наши мысли. Да что там, секреция гормонов меняется от банальных циркадных ритмов человека*

(*смена для и ночи. Прим.Автора.)

Занялись спортом? Пожалуйста, растёт выработка тестостерона. Злитесь? Адреналин. Испытываете длительный стресс? Растёт уровень кортизола. Испытываете радость или удовлетворение? Вот вам капелька эндорфина в кровь.

И вся система постоянно находится в динамике, одновременно балансируя на множестве острых граней сложной системы физиологии человека.

Выработка гормонов для нашего тела – это одновременно наше счастье и проклятье.

Девушки или женщины при желании могут рассказать свои наблюдения по смене настроения во время месячных или климактерического периода. Конечно, иногда доходит до абсурда, и общество навязывает им стереотипы, ведь у некоторых регуляция протекает лучше, чем у других, но и отрицать влияние гормонов на наше поведение и мысли было бы просто глупо.

Взять хотя бы дофаминергическую систему, отвечающую за нашу мотивацию, эмоциональную реакцию, чувство удовлетворения и двигательную активность. Любое нарушение работы этой системы и человек с высокой долей вероятности превратится в безвольный овощ, не желающий сходить даже в туалет.

Для чего же у нас заложена эта потенциально опасная система внутренней секреции? Ответ достаточно прост – более точная настройка/адаптация организма к изменениям среды.

К тому же, гормональные штормы, бушующие в крови наших любимых девушек, несут в себе ещё один неочевидный плюс – они продлевают общую продолжительность жизни. Ведь подобные «встряски» для организма служат дополнительной мотивацией избавиться от вредных или дефектных клеток, очиститься от накопившегося условного «мусора».

Но если вернуться к моему случаю, то моя ошибка заключалась в том, что динамическую, вечно балансирующую систему я поставил в жёсткие рамки, что было в корне неправильно.

Если сначала после моего пробуждения организм просто отходил от шока и медленно восстанавливался, то сейчас, когда я подряд испытал несколько эмоциональных потрясений, организм «почувствовал неладное» и пытается сейчас взбрыкнуть и освободиться от навязанного контроля. Ведь именно наша психика, наш разум является ведущей скрипкой в оркестре физиологии организма. Мы злимся? Значит, тело реагирует выбросом адреналина. А что будет, если будем испытывать гнев, одновременно запрещая естественную реакцию тела?

Верно. Ошибка «системы» и попытка снова и снова перезапустить барахлящий, по мнению тела, биокомпьютер.

Поэтому для меня оставался последний шанс на выживание – отпустить контроль. Полностью. И молить всех богов, что система починится самостоятельно, иначе я попросту умру от остановки жизнедеятельности.

Последним осознанным действием была лёгкая стимуляция гипоталамуса, как одного из важнейших центров гормональной регуляции. Потом наступила темнота и я провалился в сон.

Глава 14

Здание МВД города N.

Кабинет был обставлен просто. Дубовый стол, кресло и два стульчика попроще для гостей, шкаф в углу был заставлен различного рода документацией, а над головой начальства висел портрет Самого.

Само начальство было представлено среднего роста мужчиной, что с виду напоминал сытого и старого хищника. Время бурной молодости прошло, уступив место лени и холодному расчёту, но горе тому глупцу, что спутает показную лень со слабостью.

Посетители, что замерли перед ним, прекрасно знали об этом и потому стояли навытяжку, ведя свой доклад максимально информативно.

– Что там по Громову? – слова низким гулом отражаются от стен.

– Версия с покушением не подтвердилась. Мы проверили водителя, что первым врезался в машину Громова по всем источникам, и он чист. Обыск машин ничего не дал, то есть техническая неисправность тоже исключена. Версия отравления под вопросом. Лаборатория показала отсутствие наркотических соединений в крови, кроме никотина и 0.7 промилле этанола.

– Ему это что слону дробина. Значит, версия со злоупотреблением алкоголя отпадает, – хмыкнул мужчина за столом. Его подчинённые осторожно кивнули.

Мужчина сместился на кресле, устраиваясь чуть удобней.

– Какая основная версия?

Переглянувшись между собой один из них, продолжил:

– Сейчас проходит поиск и опрос всех, с кем контактировал Громов за последние пару суток. Рабочая версия – попытка суицида или влияние извне…

– Понятно… Каково состояние Громова на текущий момент?

– Тяжело-стабильное. Обнаружили субдуральную гематому, врачи держат его в медикаментозной коме, готовя к операции.

– Хм. Какой прогноз?

– Если операция пройдёт успешно, полгода или год на восстановление. Так же возможна безвозвратная утрата части когнитивных или двигательных функций…

– Кхм.

– Он может стать инвалидом.

– Я тебя услышал. Наумов, – обратился он к одному из мужчин.

– Я. – названый вытянулся во фрунт.

– Что там по делу, которое вёл Громов?

– Он только начал работу с ним, но из того, что мне было доступно, он слил часть информации одному из смотрящих нашего города…

– Ясно. Решил действовать наверняка… Хотя это всегда было для тебя характерно, старый ты волчара, – пробормотал мужчина, задумчиво потирая подбородок.

Спустя пару секунд, мужчина слегка кивнул, словно соглашаясь с внутренними доводами и подняв взгляд на замолчавшего подчинённого

– Возьмёшь это дело себе. Зайдёшь чуть позже, я выдам официальный допуск. Справишься, и повышение не заставит себя ждать.

– Служу Родине.

– Свободны.

***

Один из частных загородных домов города N.

Это была ловушка. Невероятная, невозможная, опровергающая всякий здравый смысл, ловушка. Белла лежала на холодном металлическом столе внутри какого-то подвала и пыталась анализировать произошедшее. За калейдоскопом отброшенных версий оставалась лишь одна, безумная и нелепая для любого этрарха Семьи Бандху, но такая очевидно-логичная, что просто не укладывалась в голове. Бандит, которому она промыла мозги, как-то сумел подать знак. Смог немыслимым чудом обойти блокировку и подчинение разума. Блокировку, что уже больше двух столетий не давала усомниться в своей надёжности

А тут… обычный человек, низший без капли способностей, смог за несколько часов частично снять контроль, ещё и напасть на неё!

Это было настолько неожиданно, настолько не укладывалось рамки её привычного восприятия реальности начальника исследовательского центра, что она позволила себя захватить.

Конечно, предатель умер. В последние мгновения своей никчёмной жизни он прочувствовал весь заложенный спектр болевых ощущений, который смог сгенерировать его разум, но даже так, брызжа кровавой пеной изо рта, он попытался задержать её навалившись своим немалым для хрупкой девушки весом, пока толпа его сообщников, вваливались в едва обжитую квартиру.

Да. Толпа. Что ещё больше царапало её воспалённое от усталости сознание. Не трое, не пятеро, а восемнадцать мать его человек. Восемнадцать здоровых мужиков, вооружённых дубинками, кастетами, шокерами, и прочим относительно нелетальным оружием.

Конечно, она успела убить троих, помимо предателя, но перевес сил был слишком большим. Её банально задавили массой, а пропущенные подряд несколько зарядов электрошока чуть не убили её.

Нет, был бы на её месте кто-то из гвардии её Семьи, тогда это мясо послужило бы для него лишь лёгкой разминкой, а так… Естественно, можно было не сдаваться в плен, а забрать остальных «Сиянием Иасо» самоубийственной техникой, разом высвобождающую энергию клеток человеческого тела в яркой вспышке стирающем все живое в радиусе десятка шагов… Но увы. Она до сих пор не знала количество выживших её Семьи, а значит, не имела права уходить из этой жизни. Ведь тогда Бандху будут уничтожены, и все жертвы, все потери что они понесли, все будет напрасно…

Она плохо запомнила дорогу, периодически проваливаясь в беспамятство. В сознании вспыхивал какой-то белый фургон, а также то, что возили её, скорей всего, кругами по городу, возможно даже за пределы него. И вот она здесь. Раздетая, униженная, голодная, распятая на столе, словно мясная тушка для разделки.

К тому же на душе крепло подозрение, что она была далеко не единственным «гостем» в этом месте, слишком… все было знакомым, словно она вернулась в родную лабораторию R-17. Спиной она чувствовала неровности под собой, словно она лежала на канавках, что, очевидно, были предназначены для лучшего стока разного рода жидкости. А ещё бурые, явно от частого использования кожаные петли, что больно резали кожу запястья.

Девушка попыталась порвать сковывающие её ремни, но стальная нить прошитая внутри них, чуть не отрезала ей руку. Думаю, она бы смогла ампутировать себе конечность и потом её прирастить… Наверное.

Рядом со столом находилась металлическая тележка, на которой удобно размещать различный инструментарий, а так же часть непонятных приборов притаившихся по углам, но каждый из них находился на поддоне оборудованном колёсиками, для большей мобильности… Добавьте сюда качественное освещение вокруг и можно делать вполне очевидный вывод о владельцах этого помещения, как людей, что любят скрупулёзно и с комфортом, выполнять свою работу.

Скрипнула дверь и в помещение вошли трое мужчин. Двое крупных, явно телохранители, но и их объект охраны не отставал в росте и объёму мышц. Разве что намётанный глаз мог выхватить у главаря отсутствие сбитых костяшек на руках, так характерных для бойцов, и выдавало его как человека больше привычного к бумажной работе.

– Наконец-то! Выпустите меня, я ничего не знаю! Я познакомилась с молодым человеком, и он позвал меня к себе домой. Это недоразумение! – попыталась зашевелиться Белла, повышая градус истерики, мольбы и возмущения в голосе, одновременно с этим она дёрнулась, словно пытаясь прикрыть наготу.

– Пожалуйста…– пробормотала она, волевым усилием активируя слёзные железы. Наставник всегда хвалил её актёрское мастерство, но сегодня оно дало сбой.

Главный в троице, лишь скупо улыбнулся на её крики. И девушка смолкла, раскачанная интуиция которой подсказала: Этот не выпустит. Даже если бы её поимка была случайностью и недоразумением. Нет, холодная, словно приклеенная улыбка и глаза. Внимательные, цепкие глаза вивисектора, что уже мысленно прикидывает, как он будет препарировать предоставленный ему материал…

– Что же ты затихла, дорогуша? Интересно же послушать, что может спеть такая красавица, которую по всему городу ищут крайне серьёзные дяди…

Белла молчала.

– А ты знаешь, твоё молчание мне даже нравится… Люблю умненьких. Они поют занимательные песни, если им правильно «помочь».

С этими словами мужчина подошёл к тележке, начиная выкладывать различный инструментарий по типу скальпелей, ножниц, дрели и маленькой пилы.

Наверное, впервые в жизни девушка по-настоящему испугалась. Что-то подобное, мимолётную тень пережитого страха, она испытала раньше, когда смотрела в глаза Сергея с включённым шокером.

Есть люди, что боятся запачкаться, есть люди, что, погружая руки в кровь лишь морщатся от досады, а есть те, которым безразлично сие действие. Но страх внушают не они, точнее они тоже, но первобытный ужас внушают лишь те, кто окунается в пролитую кровь с радостью и экстазом. И стоящий в шаге от неё был из последних…

Тем временем, обманчиво мягкий и вкрадчивый тон голоса человека изменился на злобное шипение.

– А ещё мне интересно. Очень интересно узнать, каким образом эта шалава умудрилась убить почти полсотни моих людей… Ты слышишь меня?! Сорок четыре мать его трупа за последние два дня и все сделано одной белобрысой сукой!

«Так значит я не единственная выжившая!» мелькнувшая мысль, успокаивающей волной прокатилась по внутренностям, и девушка даже немного расслабилась. Что не укрылось от взгляда человека напротив.

– Я мог бы в красках рассказать, как буду вытягивать с тебя информацию, но не буду. Это не интересно.

– А вот, что действительно разжигает моё любопытство… – мужчина прищёлкнул пальцами и один из телохранителей вложил в протянутую руку распечатанное фото, которое было продемонстрировано вновь напрягшейся Белле. – Твои друзья будут такими же… умными?

«Он эмоционально раскачивает меня. Надо попытаться сыграть на этом…»

Девушка сжала зубы, словно борясь с желанием хоть как-то отреагировать. На фото были изображена парочка. И если полноватый мужчина ей был незнаком, то вот рыжеволосая девчонка очень даже.

– Не знаю о чем ты. Впервые их вижу. – Голос прозвучал ровно, хотя сердце снова укололо чувство вины.

– Да? Ну тогда нужно спросить у них самих.

На что девушка могла лишь обозначить движение плечами, допустив лишь легкое виляние взгляда в сторону.

«Прости рыжая…»

Затянувшееся молчание было прервано раздавшимся телефонным звонком. Главарь поморщился и, достав телефон, сделал несколько шагов в сторону.

«Дмитрий Романович, нужно заполнить некоторые бумаги…»

Краем уха Белла услышала голос телефонного собеседника.

«Интересно, если я закричу…»

Потрескивающий электрический разряд шокера возле её лица в руках одного из телохранителей вполне недвусмысленно намекал её о том, что лучше отказаться от подобной мелкой пакости. Она сильно сомневалась, что мужчина ответил бы на входящий вызов, если бы была хоть малейшая возможность нарушить конспирацию. Скорее всего, это ещё одна проверка для неё.

– Подготовьте нашу, хм, пациентку для плодотворного общения. Вернусь через пятнадцать минут.

Конечно же, он лгал. Он не появился и спустя час, два, три.

Белла знала, что вернётся он лишь тогда, когда жертва допроса будет готова фонтанировать информацией, когда перестанет быть человеком и останется только страдающий словесным потоком визжащий кусок мяса. Жёсткий допрос или, проще говоря, пытки были одинаковыми в обоих мирах. Как и люди, организовывающие их.

Да, её пытали. Били, резали, прижигали чувствительные места кожи, снова били, кололи какую-то дрянь, и все в практически полной тишине. Словно роботы. Или профессионалы, привычные к разделке человеческих тел.

Не было разговоров, вопросов, криков, угроз и попыток залезть ей в душу вытащив все тайны. Нет, её методично ломали, стирали любую сознательную попытку отвлечься и закрыться.

Хуже всего приходилось из-за ударов электричеством. Побои, ожоги от сигарет, даже изнасилование для человека способного волевым усилием отключить боль, доставляло лишь психологический дискомфорт. Но удар током, как оказалось, действовал на этрархов намного сильнее, словно у них вообще отсутствовало сопротивление к нему и что сильнее всего пугало, это то, что её мучители явно об этом знали…

***

Конспиративная квартира отряда «Пламя Ашханти».

Маленький комочек огня, словно живой плясал между пальцами человека. Миг, и он замирает ярко-оранжевым шариком и, уплотняясь, образуется крупная бусина, что небрежно подбрасывается на ладони и прячется в нагрудный карман униформы.

Один из бойцов, Альфа – 3 исподволь наблюдавший за этим представлением лишь завистливо выдохнул. Наблюдать, как формируется кристалл Силы, было одновременно захватывающим и жутким зрелищем.

Захватывающим – потому что стоимость такого кристалла, размером с очень крупную горошину, составляла примерно его полугодовую зарплату элитного Родового воина.

Жутким – потому что энергии пламени заключённой в этом шарике хватит, чтобы гарантированно выжечь все живое, в радиусе двух десятков шагов… Ну или больше года отапливать средний квартал любого крупного города.

Проблема в создании подобного ресурса заключалась в том, что нейтральные кристаллы, пригодные к напитке Силой, с каждым годом встречались все реже и реже, тогда как потребности в них только росли. Да и сам процесс накачки Силой…

Боец снова покосился на очередной серый камешек взмывший в воздух, и как он плавится, образуя очередную ярко-красную бусину.

Скажем так, динамическая кристаллизация энергии требовала невероятных усилий и зачастую производила к перегрузке сил обычного этрарха, утомляя его или перегружая мозг, приводя к скорейшей гибели. Причём зачастую от рук окружающих.

Самое забавное, что в момент перегрузки этрарх становился сильнее. Намного, намного сильнее своих обычных способностей, но взамен жертвуя памятью и рассудком, становясь непредсказуемой, невменяемой живой бомбой. Но в каждом правиле есть свои исключения, и были случаи, когда при сломанном лимите человек оставался относительно вменяем.

Благо, таких людей Империя тоже научилась использовать. И после курса лечения в больнице святого Мартела, часть из них могла идти на контакт, главное соблюдать индивидуальные рекомендации по общению с такими «особенными» этрархами или как их ещё называют – эксами.

Заныли зубы, и боец усилием воли убрал раздражающий эффект вызова. Увы, кристаллы связи обладали подобным побочным действием, и даже годы исследований не убрали этот недостаток. Но они все равно были надёжнее альтернативы тому виду связи, технологии которых предоставили союзники.

Хотя бы, потому что резонирующее действие двух кристаллов близнецов никак нельзя было перехватить, подделать или подавить. Абсолютно надёжная, не имеющая ограничений по дальности связь, не требующая вербальной передачи информации. К тому же, при должном старании экса отвечающего за создание таких кристаллов, можно создать связующую цепочку из Резонита, что позволяло гибко настраивать сеть…

Его командир вытащил кулон связи и, сжав его в кулаке, уставился в пустоту. Пауза затягивалась, но по крохотным изменениям мимики можно было понять, что начальство устраивает ему выволочку.

Ну да... Группа Бета – исчезла в полном составе. Группа Альфа и Гамма – по одному и это при том, что крайней их операцией было уничтожение последней точкой сбора этих Бандху. Притом, что их было восемь против семнадцати обычных изгнанников и троих гвардейцев. Ну и текущую главу Семьи не стоило сбрасывать со счетов. И они потеряли всего двоих, тогда как Беты отправились на разведку и не вышли на связь.

К тому же, Глава осталась жива, по требованию этого… экса, почти насильственно навязанного им руководством.

Нет, его помощь была неоценимой, он здорово прикрыл Альфу-2 и Гамма-4, но оставлять в живых эту мерзкую тварь по вине которой погибло столько хороших парней? Этого он не понимал. Но экс тогда чуть не напал на них, и командир на тот момент решил не усугублять конфликт, когда почти каждый из бойцов был измотан от продолжительной схватки.

Его командир с позывным Альфа -1, закончил сеанс связи. Постояв немного, он пошёл в сторону сидящего на полу экса.

– Эй! – легонько пнул его по ботинкам, привлекая его внимание. – Радуйся, после окончания операции меня по очереди трахнет все вышестоящее начальство и это потому, что я пошёл навстречу тебе, нарушив приказ о немедленной ликвидации всех беглецов. Ты слышишь меня гребанный экс?!

Экс сделал неуловимое движение рукой и уже третий по счету ярко-красный кристаллик устремился к груди его командира.

Сверкнула вспышка и в комнате резко запахло горелой плотью.

Бойцы моментально вскочили на ноги и окружили психа, покрывшегося огнём

Альфа – 3 незаметно достал один из метательных ножей, сделанного из цельного куска резонита. Такой нож обладал баснословной стоимостью, но и как никогда лучше подходил для ликвидации поехавшего экса.

– Я плевать хотел, кто и в какой позе будет трахать твою тощую небритую жопу. Я насру, на любые приказы тупорылого командования, потому что хочу убить всех Бандху. И ты мразь, забыл мой позывной. Я – Гейнхам. Я – Адское Пламя. И я ценнее любого из вас. Я хочу уничтожить Бандху. Выжечь сердце, испарить их мерзкую кровь, сожрать их пепел… Я внятно выразился, командир? Кивни, если понял и я не сожгу весь этот сброд…

– Тогда нахрена ты оставил в живых Главу? – прохрипел Альфа -1, сплёвывая кровь и давая знак на отмену атаки. Бойцы хоть и для вида расслабились, но судя по бросаемым на экса взглядам были готовы в любой момент атаковать его.

– Потому что пташкам нужна наживка. И они найдут её, не могут не найти и потом я убью их… Всех убью…

– Она сейчас лежит в больнице тупой ты ублюдок. У нас не хватает людей для круглосуточного наблюдения за ней, и мы не сможем провести точечную ликвидацию без привлечения внимания.

– Мне насрать. – пожал плечами Гейнхам, одной рукой поднимая Альфу-1 за горло. – Я сожгу всех. И даже тебя, если ты будешь мешать мне.

Этрарх и экс меряются взглядами. Экс щерится в кривой ухмылке и медленно окутывается пламенем. Кожа, сжимаемая вокруг шеи Альфа-1 шипит и плавится.

– Гейнхам, отпусти его. – спокойно произносит Альфа – 3 касаясь кончиком метательного ножа основания черепа психопата.

– А то что?

– Ты умрёшь

– И ты тоже. Думаешь, я не знаю, что за игрушка у тебя в руках? Думаешь, я не узнаю собственное творение?

Альфа – 3 продолжил, как ни в чем не бывало.

– Если мы погибнем, ты не сможешь убить Бандху. Они выживут, а ты не сможешь выполнить свою цель.

– Нет, они умрут!

– Значит, помоги нам. Вместе мы сможем достичь общей цели. Или провалим её и Бандху выживут.

– НЕТ! Они сдохнут! Они заплатят за все, заплатят за все, заплатят за все…

Бормоча под нос, мужчина отшвырнул от себя Альфа -1, словно бесполезную тряпичную куклу и, пошатываясь, вышел из комнаты.

– Кос… Ты конченный придурок. – негромко произнёс Альфа-3, своему командиру и верному другу, обращаясь к нему по настоящему имени.

– Я знаю Ник. А ты знаешь, как я ненавижу этих еб…чёртовых психов. Я собственными глазами видел как они убивают родных и близких, друзей и соратников, а так же тех, кто оказался рядом.

– И поэтому ты решил его спровоцировать? Сейчас, в тесном пространстве без подготовки, прикрытия, алиби? Включи остатки своего мозга и засунь на время в жопу свою ненависть. Ты понял меня?

– Иди на хрен. К тому же, даже не думай случайно промахнуться во время боя. Умрёт он – умрём и мы. Без вариантов.

– То есть теперь ты его защищаешь? Кусок ты сучьего дерьма! К тому же всегда есть варианты. Всегда. А ты почти просрал их все!

– Заткнись. Мне действительно не нужно было его провоцировать. Это моя ошибка.

– Да неужели? – голос Ника был полон сарказма. – Насколько он просадил тебе заряд?

Кос, вытащил золотисто-зеленый кулон, кристалл которого практически стал серым.

– Ну, он выжег мне правое лёгкое и почти развеял в прах трахею… Так что явно больше половины.

– Ты просто тупорылая отрыжка Низшего!

– Успокойся. Как минимум сутки у нас есть, перед очередным заданием, так что я успею напитать кристалл…