Текст книги "Государство Печали (ЛП)"

Автор книги: Мелинда Солсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Все языки, – сказала она немного нечетко. – Все. И я бы хотела способности как у риллян. Представь, – она попыталась сказать что-то на риллянском, напутала, и рилляне за соседним столом скривились от отвращения.

– Вина тебе хватит, – Лувиан сам выглядел хуже обычного. Он впервые снял пиджак и сидел в рубашке, закатав рукава, показывая подтянутые предплечья. Он попытался забрать у нее бокал, но она отбила его руку и допила.

– Вот теперь хватит, – она опустила бокал чуть сильнее, чем следовало. – Идем, мы рано начали.

Вино заставило Печаль сделать это.

Они шли обратно, громко болтая, и тут Печаль увидела магазин. Табличка говорила, что он открыт, и она согнулась, притворившись, что поправляет пряжку на туфле.

– Тебя тошнит? – спросил Лувиан, обернувшись.

– Нет, нога болит. Новые туфли.

– Понести тебя? – он был серьезен.

– Нет, я тебя переломлю. Я посижу тут минутку. Иди, Дейн меня доведет.

Лувиан пожал плечами и пошел к гостинице, оглянувшись раз на нее. Она изобразила, как кривится и потирает пятку, глядя сквозь волосы, пока он не пропал из виду за углом. Она посмотрела на Дейн, прижала палец к губам и поманила ее к магазину.

Когда они пришли в гостиницу, Лувиан стоял у бара, оживленно беседовал с барменом. Он повернулся и помахал Печали.

Она указала на туфли, изобразила хромоту и пропала на лестнице, направившись в их комнаты. Дейн сторожила коридор, но не из-за опасности, а по просьбе Печали, пока она проникла в комнату Лувиана и оставила сверток на кровати, улыбаясь.

Она купила ему глиняные краски, три кисти и маленький альбом. Она не знала, почему, но хотела, чтобы они у него были, потому что он хотел быть художником. Может, еще не было поздно. Она хотела отблагодарить его чем-то. Дать надежду, что он дал ей. Дружбу. Впервые после утраты Расмуса жизнь казалась стоящей борьбы, а не мести. Это было чем-то долгосрочным.

25
Адавария

Адавария была лабиринтом каменных улиц и брусчатки, сильно отличалась от Раннона, и Печаль упивалась этим. Дома и магазины Раннона обычно были приземистыми, белыми и стояли чрез промежутки, чтобы уходил жар. Здания Риллы были высокими, не меньше двух этажей, прижимались друг к другу рядами, порой их разделяли переулки. Из шиферных крыш торчали трубы, где сидели маглинги – темные птички, что были паразитами для риллян, а Печали, не видевшей их раньше, они казались милыми.

Город был красивым. Они медленно двигались по нему из-за прохожих и других карет. Ступеньки домов были чистыми, с ковриками с надписями на риллянском. У одной двери отдыхал толстый рыжий кот, с не впечатленным видом на приплюснутой морде проводивший карету взглядом. Двери были ярких цветов, шторы обрамляли окна, где были горшки с цветами, которых Печаль не знала. Гирлянды цветов были на каждой двери, Лувиан сказал, что это специально для Именования, их будут бросать на улицах, когда королева и ее муж возьмут малютку Аралию в первый тур по стране.

Печаль восхищало все. Было просто сделать раннонские города такими же милыми, и она попросила Лувиана добавить это в ее планы.

Люди с любопытством поглядывали на карету, что ехала по широким улицам, указывали друг другу на нее, некоторые даже махали. По тихому приказу Лувиана Печаль тоже махала, удивляясь, когда люди отвечали, многие оборачивались, выходили из домов и магазинов, чтобы понять, что за шум.

– Интересно, можно ли сделать так по пути домой, – сказал Лувиан, вытащив свой вездесущий блокнот.

– Здесь? Или в Ранноне? – Печаль вспомнила Сыновей Раннона. В нее могли чем-нибудь бросить или выстрелить, стоит ей выглянуть из кареты.

Он задумался.

– Да, и в Ранноне. Дейн будет так, ты будешь выглядеть уверенно, не боязливо. Это хорошие качества для лидера.

– Отлично, – процедила Печаль, пока улыбалась рядам риллян.

Когда они прибыли к замку, руки Печали болели от приветствий. Они добрались до ворот, Лувиан назвал их имена грозному стражу, который подошел к карете с тонкой папкой в руках, вычеркнул их, когда нашел в списке.

– Кто это? – кивнул он на Дейн.

– Мой телохранитель, Дейн… – Печаль поняла, что не знает, Дейн – это фамилия, имя или кличка.

– Дейн Уотерс, сэр, – сказала Дейн. – Командир Дейн Уотерс.

Мужчина сверился со списком.

– Мы не ждали третьего члена второй группы из Раннона.

– Мы точно не первые, с кем приехали рабочие? – сказал Лувиан.

– Вы первые, кто не сообщил нам, – заявил риллянин.

– Она у нас недавно, – сказала Печаль. – Не знаю, слышали ли вы о случае в Прекаре две ночи назад, но на меня напали. Командир Дейн назначена защищать меня этой ночью.

Страж долго смотрел на нее, а потом передал в окно список и ручку.

Печаль записала имя Дейн и ее роль, как и откуда она, под своими данными и вернула папку мужчине. Тот прочитал и открыл руку, чтобы открыли врата.

– Приятного вечера, мисс Вентаксис, – голос мужчины был немного теплее, карета ожила, и они поехали к сложному замку. – Добро пожаловать в замок Адавария.

Замок Адавария был на острове в конце длинной узкой дороги над водой. Лувиан высунулся в окно, глядя на большое озеро вокруг замка.

– Что ты делаешь? – спросила Печаль.

– По легенде там живут русалки. Морской народ. Они стерегут замок и топят корабли, что пытаются добраться до него, едят моряков.

– Это неправда.

– Есть лишь один способ проверить, – он улыбнулся.

Она не поверила ему – Расмус рассказал бы ей об этом – но это не мешало Печали тоже выглядывать в окно. Она поняла, что тут ощущает себя защищено. Никто не добрался бы до замка по суше мимо стражи, а если кто и проплыл бы по воде, остров окружали стены в пятнадцать футов высотой, и никто не мог миновать их, не столкнувшись снова со стражей.

Хотя комплекс называли «замком», там было несколько зданий-спутников вокруг главной крепости, что была домом королевской семьи. Крепость была самой старой жилой частью замка Адаварии, это была копия замка короля Адавера, тот давно пал жертвой погоды. Остальной комплекс был смесью зданий: рабочие пространства и комнаты, покои для гостей, замки для аристократов при дворе, дом слуг, театр и даже маленькая рыночная площадь показывали века архитектурных трендов Риллы – пастельные стены, колонны и открытые балки.

– Все здания соединены такими путями, – сказал ей Лувиан с уверенностью экскурсовода, пока она смотрела на крытые проходы, что тянулись между зданиями. – В Адаварии выпадает почти больше всего осадков в год в Рилле, так что это понятно. Там есть еще и навес, чтобы прикрыть, если дождь падает под углом. Там ведь вырезаны окна.

– Удивительно, – сказала Печаль резче, чем хотела. Она заметила высокого риллянина, вышедшего из главной крепости. Через миг она поняла, что это не Расмус, и немного расслабилась. – Прости, – сказала она Лувиану, заметив, что он оскорблен. – Волнуюсь, ведь смогу выйти из кареты.

Карета остановилась у ступеней, ведущих к маленькому голубому дворцу. Двери тут же открылись, и риллянка с бледно-золотыми волосами в длинном лиловом плаще и с тонкой папкой в руках поспешила по лестнице и открыла дверцу Печали.

– Арвентис ли Рилла, мисс Вентаксис. Добро пожаловать в Риллу, – сказала она на риллянском, а потом на раннонском. – Мы рады вас видеть. Меня зовут Дерин. Вы, должно быть, Лувиан Фэн, – сказала она, когда Лувиан выбрался из кареты. – Арвентис ли Адавария. Добро пожаловать на нашу землю и в наш дом.

Она замерла, когда вышла Дейн.

– Мы не ждали третьего человека…

– Это командир Дейн, мой телохранитель. После случая в Ранноне мы подумали, что это необходимо, – сказала Печаль.

– Не думаю, что есть место…

– Я могу спать на полу в покоях мисс Вентаксис, – сказала Дейн.

– Нет, – Дерин была в ужасе от одной мысли. – Гости не спят на полу, как звери. Я узнаю, что можно сделать.

– Вы так добры, – сказал Лувиан на риллянском.

Дерин смягчилась, услышав свой язык.

– Ну, да. Идемте? – она повела их по ступеням. Дейн тихо следовала за ними в коридор замка. Справа Печаль увидела уютный зал со стенами, покрытыми бумагой с узором роз, высокие вазы с теми же цветами на столах были между алых стульев и диванчиков. В углу стоял маленький бар, где был внимательный дворецкий-риллянин, кивнувший им, когда они прошли. – Мы зовем это здание маленьким дворцом, – сказала Дерин, открывая дверь слева, там была маленькая, но заполненная библиотека, она провела их к короткому проходу, украшенному абстрактными рисунками, а оттуда по потертой лестнице на второй этаж. – Когда-то давно тут жили королевские дети, но прабабушка Ее величества это изменила, дети жили с ней в замке. С тех пор тут живут гости, хотя он впервые полон, – она с тревогой посмотрела на Дейн.

Печаль уловила укол, но проигнорировала.

– Кто еще здесь?

– Брат мисс Вентаксис, конечно. Из-за политической ситуации в Ранноне, мы разметили мистера Вентаксиса и его компанию в другой части комплекса. Мы подумали, так будет лучше.

Печаль задалась вопросом, не были ли они в личном дворце Веспуса.

Дерин продолжала:

– Герцог Меридеи и его супруга присоединятся к нам на Именовании и балу. Послы Астрии и Нирссеи представят их лидеров – лидеры, к сожалению, не смогут прибыть – и они уже тут живут.

– А Сварта? – спросила Печаль.

– Фейн Дарсия прибудет сегодня чуть позже, как и леди Скаэ, – Дерин замерла у двери, открыла ее и впустила их. – Как видите, у вас своя гостиная, спальни для вас отмечены, – она кивнула на двери по сторонам комнаты. – Мы надеемся, что вас это не обидит, но место ограничено, так что мы надеялись поселить в маленький дворец и Фейн Дарсию. Она прибудет одна, у нее будет отдельная комната.

Печаль кивнула с охотой. Она никогда не встречала лидера Сварты, но очень любила их посла, а та хвалила правительницу. Сварта всегда интриговала Печаль.

Дерин обрадовалась и продолжила:

– И лорд Дэй будет гостем посла Миры, конечно.

– Шарон будет? – сердце Печали затрепетало от мысли, что она увидит его.

– Да, хотя только для Именования и бала. Ситуация в Ранноне заставила Ее величество проследить, чтобы присутствие раннонцев было нейтральным. И, – она повернулась к Дейн, – у меня есть идея. Нам пришлось сделать особые условия для лорда Дэя с его креслом. Может, мы сможем организовать это и для вас.

Дейн пожала плечами, Дерин нахмурилась.

– Конечно, мы слышали о том, что произошло две ночи назад. Ее величество хочет, чтобы вы знали, что дворец защищен, – сказала Дерин, глядя на Дейн краем глаза. – Вы заметите, что ни у Ее величества, ни у ее упруга или принцессы нет телохранителей. Так мы верим в стражу дворца и системы безопасности. Замок Адавария никогда не захватывали ни по суше, ни по воде.

Лувиан посмотрел на Печаль, она подавила желание закатить глаза. Не было в озере русалок.

– Уверена, все будет хорошо, – сказала Печаль. – И у меня есть Дейн, – Печаль улыбнулась стражу, и щеки той покраснели.

– Надеюсь, она вам не понадобится, – ответила Дерин, и Печаль покраснела, подумав, что оскорбила девушку.

– Конечно. Пока мы тут, Дейн сможет расслабиться.

– Хорошо, – ответила Дерин. – Хотя на праздники вас не пустят, вы можете отдыхать в зале внизу, – сказала она Дейн, а потом обратилась ко всем. – Ее величество говорит, вы можете свободно ходить по землям, но просит уважать жизни обитателей замка и держаться троп. Стражи не буду рады людям в не положенных местах. Ужин в семь, вам стоит собраться внизу, и вас сопроводят в главную крепость. Думаю, это все… Или у вас есть вопросы?

– Нет. Лувиан?

– Все хорошо.

– Если пойдете со мной, я посмотрю, что можно придумать с комнатой, – Дерин сказала Дейн, а та с вопросом посмотрела на Печаль.

Печаль кивнула, и две женщины ушли.

– Не думаю, что Дерин понимает, для чего телохранитель, – сказала Печаль.

– Думаю, она обижена, что ты решила, что тебе понадобится тут страж, – ответил Лувиан.

– Что мне делать? Она тут, чтобы защищать меня.

– Сложно спорить, когда ты оставила ее на скамейке в Керидоге, потому что тебе так нужно было, – сказал Лувиан. – Дерин права. Замок – и Рилла – самое безопасное место в Лэтее. Исторически, стены не пробивали, на земли не нападали.

Печаль прищурилась.

– Ты читал справочники перед поездкой?

– Да. Мне нравится знать о месте, куда я еду. Неведением нельзя гордиться, дорогая Печаль. Думаю, мне пора рассмотреть комнату, – он улыбнулся ей и ушел.

Печаль закатила глаза и повернулась к двери с ее именем, изображенным красивым шрифтом. Комната была маленькой, но изящной, с резной кроватью с изголовьем, что напоминало свиток в центре, шкафом и ширмой из золотого дерева. Альвус, скорее всего. Она прошла в окно, чтобы оценить вид.

И тут же пожалела. Расмус – в этот раз точно – шел от гостевых комнату к главной крепости. Рядом с ним была юная риллянка со светлыми волосами, как и у него. Хотя она готовила себя к тому, что увидит его, она не понимала, как странно это будет. И как ей будет грустно.

Словно ощутив ее взгляд, Расмус обернулся, посмотрел на нее, и Печаль отпрянула, прижалась к стене. Сердце билось о ребра, словно она бежала. Лувиан решил в этот миг появиться на пороге с глиняной чашкой в руке.

– Кофе? – начал он и нахмурился. – Что ты делаешь?

– Ничего, – ее голос был высоким и напряженным, как струна скрипки.

Лувиан не поверил.

– Да… Просто так прижимаешься к стене?

– Да. Нет. Кофе не надо, спасибо, – Печаль отошла от стены и попыталась успокоиться. – Думаю, мне нужно прилечь ненадолго.

Лувиан пожал плечами, задумчиво щурясь.

– Прийти за тобой, когда пора будет идти? – сказал он, наконец.

– Да, спасибо.

Он задержался на минуту, Печаль ждала, что он скажет что-то еще, но он не стал, развернулся и закрыл дверь за собой.

Печаль тут же выглянула в окно, но Расмус ушел.

Она не отдыхала, а заперлась в ванной и пыталась привести себя в порядок.

Неспешно она подвела верхнее веко, стараясь действовать аккуратно, но пришлось начинать еще три раза. Это уже было достижением. Она уже решила, что помада не нужна, ведь они будут есть, но раз глаза были накрашены, лицо было неуравновешенно – драма глаз и повседневность рта. Она сделала губы красными, стерла через миг. Слишком. Но если добавить больше туши…

Нет. Она отодвинулась от зеркала. Ее макияж был хорошим.

Расмус еще не видел ее с макияжем, но она делала это не из-за него. Она убеждала себя в этом. Макияж был похож на броню – маска, чтобы скрыть тревоги из-за встречи с ним, из-за Мэла, выборов и Сыновей Раннона. Как можно было подумать, что кто-то подведенными глазами и красными губами боится?

И ему стоит увидеть ее красивой, чтобы он знал, что она в порядке.

Она распустила косу, с которой была в пути, провела пальцами по плавным волнам, чтобы они естественным образом упали ей на спину, хотя она надела резинку для волос на запястье.

Инес сделала для первого ужина светло-бирюзовое платье, это был один из любимых цветов Мелисии. Платье было простой колонной без рукавов со скромным V-образным вырезом спереди и на спине, оно ниспадало мягкими складками к ее лодыжкам, талию обвивала плетеная золотая веревка. К счастью, Иррис добавила к нему золотые туфли без каблуков, Печаль была рада обуть их. Она нашла шаль, оставленную подругой, думала, надевать ее или подождать, когда в дверь постучал Лувиан.

– Входи, – сказала она, повернувшись, когда он открыл ее.

– Ты… ого.

– Я – ого?

– Ты выглядишь… – он махнул руками, словно это все говорило. – Твои глаза… – он махнул снова.

– Все так плохо? – Печаль вдруг обеспокоила его реакция. – Я пыталась сделать как Иррис для презентации, но чуть перегнула. Но это праздник…

– Нет, – медленно сказал он. – Выглядит хорошо.

Она смягчилась, взяла его за протянутую руку, и они пошли в зал роз. Они были там первыми, кроме бармена с напитками и Дейн, что была с бокалом янтарной жидкости в одной руке и книгой в другой, выглядя так, словно принадлежала этому миру. Она виновато встала, когда они вошли, но Печаль махнула ей и подошла, пока Лувиан прошел к бару.

– Что ты читаешь? – спросила она.

Она подняла книгу, чтобы Печаль видела обложку.

– «Адавер и Намира». Люблю это историю.

– Это все, что у них есть на раннонском, – сказала Дейн. – Мисс Вентаксис, если я нужна…

– Все хорошо. Я не хочу оскорбить королеву, показав, что не считаю ее замок безопасным.

– Не хочу, чтобы меня обвиняли в пренебрежении обязанностями, – сказала Дейн чуть напряженно.

Печаль понимала.

– Я не скажу об этом Мирену Лозе, – сказала она. Напряжение Дейн пропало, и Печаль поняла, что угадала. – Наслаждайся, – добавила она с улыбкой.

– Хорошо, мисс Вентаксис.

– Где ты будешь спать?

– В библиотеке, – глаза женщины загорелись от этого слова, и она понравилась Печали еще больше. Как только они вернуться в Раннон, она заберет ее к себе личным стражем.

Лувиан подошел к ним, дал ей маленький бокал вина, и она была благодарна. Она думала, что совладала со страхами, заперла под слоями туши и шифона, но встреча с Расмусом была все ближе, и она не была спокойна.

Когда Лувиан вручал ей бокал, он заметил дрожь ее ладоней.

– Нервничаешь? – спросил он.

Не было смысла отрицать, она кивнула.

– Просто помни… – начал он и затих, фейн Дарсия, высокая худая женщина с белой кожей и серебряным мехом вокруг горла могла быть только ею, прошла в комнату. Подведенные черным глаза тут же нашли Печаль. Она улыбнулась и направилась к ней, Печаль и Лувиан поклонились в приветствии.

– Мисс Вентаксис, – сказала северная женщина на раннонском, снова устыдив Печаль в ее нехватке знания языков. – Рада встрече с вами.

– Как и я, – Печаль обхватила протянутую ладонь. – Я много хорошего слышала о вас и вашей стране от посла Стилы.

– Она рассказывала о вас. С любовью. Ей было грустно оставлять вас, но… вы знаете, – она повернулась к Лувиану. – А это… – она замолчала. – Нет, не знаю. Кто вы?

– Лувиан Фэн, миледи, – он снова поклонился и встал, когда она протянула руку.

– Можете звать меня Дарсия, – сказала свартанка. – Вы оба, мы друзья, – Дарсия заказала напиток и ждала, пока бармен его готовил. Он вручил ей густую черную жидкость, что пахла как анис. Дарсия сделала большой глоток и сморщила нос. – Эх, не как дома, – сказала она и протянула Печали.

Печаль сделала осторожный глоток и закашлялась, ее щеки стали алыми, глаза слезились. Жидкость лавой спускалась в желудок.

– Слишком мягкий, – сказала Дарсия. – Слабый и южный. Приедешь ко мне домой канцлером, и я угощу тебя настоящим. Это согревает нашими холодными ночами.

Голос Печали сгорел, она смогла лишь кивнуть. От ответа ее спасла женщина в ливрее, появившаяся на пороге.

– Прошу, следуйте за мной. Ваша карета прибыла.

26
Вкус мании

Зал ассамблеи в главной крепости был огромным, построенным, чтобы впечатлять и вдохновлять, таким Печаль представляла себе храм или священное место. Потолок был высоким, сводчатым, резные опоры выпирали между витражей. Расмус рассказывал, что окна рассказывают историю Адавера и Горбатого моста, и Печаль видела четырнадцать больших цветных панелей с историей, как он обхитрил звезды. Десять больших колонн поддерживало потолок, каждая была обернута белым шелком, что сиял как свет луны, и центр был заполнен круглыми столами, где пройдет первый ужин.

Печаль не видела высокий стол или королевичей Риллы среди болтающих людей, и это поражало ее, пока она не заметила стол в центре. Возможно, правители Риллы сидели среди гостей, словно те были равными.

Слуга показал им их стол, Лувиан выдвинул ее стул, но Печаль не успела сесть, ее плеча нежно коснулась ладонь. Она обернулась и увидела Мэла, улыбающегося ей. Она ответила слабой улыбкой – вежливость не навредит – и его улыбка стала шире.

– Ты пришла, – сказал он. – Я не знал, приедешь ли ты после случившегося. Как ты? Вернулась в Северные болота нормально? Больше проблем не было?

Печаль поняла, что он надпись на мосту не видел. Стоило рассказать ему, что нападение не было концом?

Он продолжил, не дав ей шанса:

– Я спрашивал Арту, не поехать ли нам с тобой, чем больше людей, тем безопаснее, но он сказал, что это будет неправильно. Думаю, порой он забывает, что мы брат и сестра, а не просто соперники.

Раздражение, возникавшее в ней, когда он называл себя ее братом, отсутствовало, но она не успела обдумать это, зазвучали фанфары, и все встали, чтобы встретить королеву Мелисию и ее семью.

Она вошла первой в развевающемся платье из серебра, что показывало изгибы, оставшиеся от беременности, корона сияла на ее голове. Ее супруг, принц Каспар, вошел следом, у него на руках был младенец в зеленом. Милая светловолосая девушка – сердце Печали трепетало – была под руку с Расмусом, и Печаль поняла, что это могла быть его кузина, принцесса Эйрлис, и она была с ним раньше.

Веспус шел в конце, рядом была Афора, женщина, что была на мосту и в гостинице, когда появился Мэл. Печали показалось, что у Веспуса были отношения с Афорой. Судя по тому, как темнокожая риллянка смотрела на него – с гордостью и одержимостью – и как низко лежала его рука на ее спине, лаская открытую кожу, ответ был да.

Мелисия замирала и приветствовала гостей, королевичи медленно двигались по залу, ее лицо сияло, пока она пожимала руки и часто обнимала гостей. Печаль наблюдала за ней, замечала, что она говорила со всеми, и люди сияли после этого.

– Мэл и Печаль Вентаксис, – сказала она мелодичным голосом, добравшись до них. – Благодарю, что вы оба пришли.

Она протянула руку Печали, и та пожала ее как можно теплее, но Мэл затмил ее, когда подошел и обнял королеву.

– Отлично выглядите. Ваше величество, – сказал он, отпустив ее, и кивнул принцу-супругу.

Мелисия рассмеялась и повернулась к Печали.

– Когда ваш брат видел меня в последний раз, я была размером с дом и хотела вернуть свое тело.

– Вот и нет. Вы были яростной и милой, как всегда, – ответил Мэл. Если бы это сказал не он, Печаль оскалилась бы от неискренности, но слова Мэла явно были искренними, и Мелисия, судя по ее ладони на его щеке перед ее уходом, тоже так подумала.

Королева и ее супруг ушли, Печаль приготовилась к разговору с Расмусом. Но тот в последний миг отвернулся, бросил что-то через плечо на риллянском Афоре. Кожа Печали пылала от смущения.

Он игнорировал ее.

– Мисс Вентаксис, – голос Веспуса был шелковым, когда он поравнялся с ней. – Рад вас видеть. Краски вам идут. И, Мэл, как я рад, что ты снова в этих стенах.

Он обнял юношу, задержался с ним, быстро говоря на риллянском, Мэл отвечал не менее быстро. Печаль следила за ними, за их жестами, они говорили слаженно, словно танцевали.

– Жуть, да? – шепнул Лувиан ей на ухо. – Бедной Ксалис лучше быть подальше от этого. Они выглядят больше как отец и сын, чем он с настоящим сыном.

Они посмотрели на Расмуса, стоявшего одного, сжимая и разжимая пальцы, от чего вспыхивали серебряные кольца, пока он смотрел на своего отца и Мэла.

– Сильно ли рилляне могут менять облик другому, если у них есть способности? – спросил Лувиан. – Это ведь будет управление органическим веществом…

– К чему ты клонишь? – сказала Печаль.

– Мы узнали, что у Веспуса есть дочь. А если я ошибся, и он не взял ребенка из Раннона? А если Мэл – тоже ребенок Веспуса, но сделанный под раннонца?

Печаль покачала головой.

– Не выйдет. Я говорила: работает только в пределах того, что уже есть. Родинку можно превратить в метку, да. Может, если бы риллянин был нужной комплекции, и кожу удалось бы затемнить, он был бы похож на раннонка, но уши они изменить не смогут. Это основа.

– Откуда такая уверенность?

Печаль замолкла. Она была уверенна, потому что как-то раз спрашивала у Расмуса, незадолго до их первой ночи вместе. Тогда ее бабушка еще была живой и сильной, и она боялась потерять его, не думала о Ранноне, а пыталась придумать, как им быть вместе. Никто не принял бы их такими, какими они были, но если они будут выглядеть иначе? Если кто-то сделает его с видом раннонца, а ее – как риллянку?

Он прижимал ее к себе и объяснял, что это так не работало. Что кто-то с даром морока мог сделать их волосы сияющими, увеличить губы, усилить цвет глаз или осветлить его. Только то, что уже существовало. Они не могли сделать голубые глаза карими, не могли увеличить человеку рост. Способности не позволяли изменить основу вещи или существа. Потому Веспусу было так сложно растить альвус – он не мог изменить деревья, чтобы они подстроились под почву на севере Риллы. Никто не мог сделать его уши круглыми, а ее – острыми.

– Мне рассказывали это, – сказала она. – И для всех способностей есть реестр. Если бы это было возможно, там было бы записано, и королева сразу же проверила бы, был ли он там.

Лувиан пожал плечами.

– Я все проверял список пропавших детей Раннона и… – он резко застыл, щурясь за линзами очков. – Они ведь тут любят реестры, да.

– Что такое? – спросила Печаль. – И что это за взгляд. Ты выглядишь затейным.

– Нет такого слова. Хотя ты, как канцлер, сможешь придумывать свои слова.

– Не меняй тему, – попросила Печаль. – Я хорошо тебя знаю.

Он посмотрел на нее поверх очков.

– Да?

– Да. Тебя и твой – как там? – жуткий разум?

– Жуткий разум?

– Ты вчера про это рассказывал. Ты так много о себе говоришь, что я порой забываю…

Он в веселье вскинул бровь:

– Ах, ты про мой большой мозг и интеллект?

– Ты явно говорил что-то про свой жуткий разум.

– Завить – плохое чувство, милая Печаль, – ответил он, она рассмеялась.

Только тогда она поняла, что Веспус и Мэл притихли и смотрели на них.

Расмус тоже смотрел, стиснув зубы, а потом развернулся и сел, махнул слуге наполнить его бокал.

Печаль опустилась, заняла себя вином, а Лувиан сел рядом с ней.

– Что все это было? – шепнул он, склонившись к ней.

– Понятия не имею, – соврала Печаль.

Она ощущала взгляд Лувиана на себе, он ждал больше, и жар охватил ее тело. Она была спасена, когда Мелисия встала, и комната затихла. Веспус и Мэл поспешили занять места.

Она заговорила на риллянском, меридийском, свартанском, языке Скаэ, астрийском, нирссейском, а в конце на раннонском, и Печаль решила, что она говорит одно и то же:

– Приветствую, друзья, мы благодарны, что вы прибыли сюда для Дня Именования нашей дочери. Чувствуйте себя как дома, празднуйте с нами. Нет ничего ценнее новой жизни, и для нас честь поделиться этим с вами.

Комната взорвалась аплодисментами. Мелисия поклонилась и села. Большие двери тут же открылись, и начался пир.

Печаль поглядывала на Расмуса, тот посмотрел на нее и отвернулся. Он обратил внимание на кузину, его улыбка сверкнула так, что озарил бы комнату. Ревность пронзила сердце Печали. Она пронзала яростно вилкой курицу. Она не имела права злиться, в этом она пыталась убедить себя. Она не имела права.

Но это не прогоняло ощущение.

За ужином последовали напитки, гости перешли в другую комнату, где можно было сидеть, как хочешь. Мелисия и Каспар удалились, оставив остальных праздновать. Веспус направился к Мэлу с Афорой под руку, а Печаль пошла в другой конец зала к Дарси и леди Скаэ.

Лувиан пропал, сославшись на боль в зубе, и Печаль просила Дарсию научить ее пару фраз на свартанском. Пока Мэл прилипал к риллянским друзьям, она укрепляла отношения с лидерами других стран. Лувиан гордился бы.

Расмус смеялся в другом конце комнаты, звук бил ножом по сердцу Печали. Этот смех был единственным, который она слышала дома, хоть и приглушенно. Тут он развернулся, был громким и живым. Она еще не слышала у него такой смех. Хоть она запрещала себе, она оглянулась и увидела его с Эйрлис, чье лицо отражало веселье, ее плечи беззвучно дрожали. Рядом с ними третий риллянин с рыжими волосами смеялся так сильно, что щеки блестели от слез. Она едва узнала Расмуса, он жмурился, хохоча.

Она отвела взгляд, ее смущал коктейль грусти, зависти и раздражения. Он вел себя так, чтобы насолить ей, или показывал так, что ему все еще не все равно?

– Они пили Звездную воду, – Дарсия покачала головой. – Глупые дети.

– Звездная вода? – Печаль о таком не слышала.

– Фишка юных риллян. Богатых, по крайней мере. Она из смолы дерева альвус. Очень сильная. Немного помогает проще смеяться. Еще переборщить, становится плохо. Но, – она сделала паузу, – не им. Мой посол присылал мне немного, и мне не пошло. Хотя я, – она не сразу подобрала раннонское слово, – не слаба в плане напитков.

Печаль запомнила, что нужно избегать Звездную воду. Если Дарсия, что пила алкоголь из аниса, не справилась с этим, то Печаль точно не сможет.

– На что похож вкус?

– На манию, – сказала Дарсия, и Печаль подумала, что она спутала слово. Мания не была вкусом. – Если королева их увидит, будет в ярости, – продолжила она.

– Она это не любит?

– Ни капли. Они бы не посмели это пить, будь она еще здесь.

Печаль посмотрела на Расмуса, прикрывающего рукой рот, другой сжимающего плечо Эйрлис, пока он смеялся. Он не управлял собой, дикий, и впервые ей стало не по себе от его острых ушей и волшебных глаз. Может, Дарсия была права, и это был вкус мании. Она смотрела, а он сделал еще глоток, его глаза странно блестели. Она никогда не видела его таким, и ей это не нравилось.

– Я в уборную, – сказала она.

Страж указал ей направление, и Печаль была рада уйти от шума и атмосферы зала. Она задержалась в прохладной комнате, подставляла запястья, и холодная вода успокаивала ее сердце.

Дверь распахнулась, и принцесса Эйрлис прошла туда. Ее щеки были красными, глаза сияли. Она улыбнулась Печали.

– Прошу прощения. Было не заперто.

– Я закончила, – сказала Печаль, протиснулась мимо риллянки и вышла в коридор.

Расмус стоял там и ждал Эйрлис. Он увидел Печаль и пошел по коридору.

– Расмус? – она не сдержалась.

Он сделал еще два шага и остановился, задрал плечи, спина была прямой, он медленно развернулся и посмотрел на нее. Его галстук был ослаблен, пиджак – расстегнут, было видно белую рубаху под ним, шнурки на ней были развязаны. В левой руке он сжимал маленькую бутылку, наполовину наполненную прозрачной жадностью.

– Здравствуй, – сказала она.

Он старался скрыть эмоции, но на миг маска дрогнула.

– Здравствуй. Как тебе праздник?

– Неплохо.

– А Рилла? Как тебе моя страна? – его акцент изменился с их прошлого разговора. Он звучал сильнее как риллянин, выделял «р» и растягивал певуче слова.

– Красивая, – Печаль хотела ударить себя за глупые ответы.

Он шагнул к ней, окинул взглядом, и ее сердце быстро колотилось.

– Хорошо выглядишь, – выдавил он.

– Спаси… – она остановила себя. – Это мило с твоей стороны, – закончила она.

Он кивнул, словно это не имело значения, словно он не ожидал от нее ответа в стиле Риллы, а потом он поднял бутылку к губам.

Его глаза тут же изменились. Они казались металлическими, сиреневый напоминал сталь. Ее желудок сжался.

– Это Звездная вода, – он проследил за ее взглядом на бутылку.