Текст книги "Карибы. Ресторанчик под пальмами"

Автор книги: Мелинда Бланчард

Соавторы: Роберт Бланчард
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Потом я перешла к испытаниям на практике. Томас, добрая душа, притащил мне несколько омаров, которые бились в мешке из грубой льняной ткани. Я заглянула внутрь, размышляя, как мне лучше всего подступиться к омарам. В Мэне у омаров есть клешни, которыми они так и норовят вцепиться вам в пальцы. У этих омаров клешни отсутствовали, зато имелись колючки. Таким образом, местная разновидность этих тварей требовала не менее осторожного обращения. Нацепив пару гигантских рукавиц-прихваток, я схватила первого омара за антенну и осторожно опустила его в кастрюлю. По кухне полетели брызги кипятка, но, невзирая на них, я мужественно отправила остальных омаров вслед за их первым собратом.

Потом я раскатала тесто для пельменей – очень-очень тонко, чтобы оно, когда пельмени сварятся, было почти прозрачным. После этого я наделала из теста кружки. Остудив мясо омаров и нарезав его квадратиками, я добавила грибов, лука-шалота, имбиря и немного козьего сыра в качестве закрепителя. Положив по ложке начинки в центр каждого кружка, я сложила их края – получились пельмешки в форме полумесяца. Пельмешки я полила свежим, только что выжатым лимонным соком, добавила имбиря, немного чеснока, ложку сахара и чуток соевого соуса. Попробовав пельмени из первой партии, я обнаружила, что пожадничала с мясом омаров. Во второй партии я переборщила с лимонным соком. Постепенно я набивала руку и лепила пельмени все более умело. Порой тесто рвалось или не хотело склеиваться, но после нескольких попыток процесс приготовления первой в списке закуски был освоен на «ура».

Страны Карибского моря славятся ямайским соусом. Я опробовала восемь разных рецептов, пока не составила свой вариант. В окончательный список ингредиентов входило восемнадцать наименований, в том числе десять разных трав и приправ, свежий лайм, апельсиновый сок и самый острый из острых перцев – хабанеро. Стоит попробовать этих чертенят всех цветов радуги, и у вас уже из глаз катятся слезы, а рот горит так, словно в нем разожгли огонь, полыхающий в преисподней.

Жареный тунец с печеньем из риса и кокоса

Я остановилась на этом рецепте из-за любви, которую питаю к азиатской кухне. Кроме того, и печенье, и тунца приготовить очень просто, а контраст вкусовых букетов и консистенции станет для вас приятным сюрпризом.

Сперва надо приготовить печенье. Для этого вам понадобится противень примерно 25 на 40 сантиметров. Возьмите кастрюлю и доведите в ней до кипения 7 ½ чашек воды и 1 чашки неподслащенного кокосового молока. Добавьте 1 ½ чайной ложки соли и 4 ½ чашки жасминового риса. Накройте крышкой и уменьшите огонь до минимума. Варите 20 минут или до того момента, пока жидкость не впитается. Переложите рис в миску и перемешайте с 4 искрошенными гребешками и ¼ чашки жареных семян кунжута. Плотно уложите получившуюся смесь в противень для рулета. Я накрываю противень пленкой и дополнительно прохожусь скалкой, чтобы смесь стала еще плотнее. Хорошенько остудите. Когда все будет готово, нарежьте печенье квадратиками по 7 сантиметров, а потом еще по диагонали, чтоб получились треугольнички. Смажьте их оливковым маслом, посыпьте хлебной крошкой, а затем обжарьте с обеих сторон до золотисто-коричневого света. Приготовьте 30 таких треугольничков.

Возьмите 6 кусков тунца, разрежьте их так, чтобы они были толщиной 5 сантиметров. Маринуйте рыбу на протяжении часа. Для приготовления маринада смешайте 1 ¼ чашки соуса терияки, ⅓ чашки хереса, 1 столовую ложку тертого имбиря, 4 нарезанных гребешка, 1 чайную ложку тертого чеснока, ¼ чайной ложки кайенского перца, ½ чайной ложки черного перца и 2 столовые ложки только что выжатого лимонного сока. Наскоро обжарьте рыбу на углях и немедленно подавайте на стол.

Рецепт приводится из расчета на 6 порций.

Тушка окуня-гриль на ложе из жареных зерен и шпината с тайским соусом карри, копченый лосось с крабовым салатом и в лимонно-чесночном соусе, хрустящие креветки с домашним абрикосовым чатни [2]2
  Чатни – индийская кисло-сладкая фруктово-овощная приправа. (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть], лимонный торт с домашним ванильным мороженым и свежими ягодами, манго со сливками, корицей и коричневым сахаром… Бесконечный путь проб и ошибок. Боб и Джес с удовольствием все съедали. Оба приходили поздно, аппетит у них был волчий, и они с жадностью набрасывались на последние результаты моих кулинарных экспериментов.

Как-то раз в середине дня я решила сделать перерыв и сообщить Бетси с Гари о последних новостях. Я страшно тосковала по нашим совместным ужинам в Вермонте и надеялась, что письмо хоть как-то поможет заглушить тоску по дому.

Привет из рая!

Спасибо за шарики. Я использую их для десерта, который мы прозвали «расколотый кокос». Нижнюю половину шарика я окунаю в расплавленный шоколад, покрываю поджаренным кокосом и даю застыть. Потом я выдергиваю шар, и шоколадная скорлупа в точности напоминает кокосовый орех. Я заполняю скорлупу кокосовым мороженым со сладким заварным кремом, а сверху кладу еще одну скорлупу, отчего создается впечатление, что кокос только что раскололи. На все это уходит уйма времени и сил, иногда мне начинает казаться, что я сорвусь, но результат того стоит.

Сегодня я пытаюсь приготовить густую зерновую похлебку из рыбы и моллюсков со свининой, сухарями и овощами, не используя при этом сливок. Пожалуй, я попробую растереть зерно в пюре, и посмотрим, удастся ли мне достичь нужной консистенции. Вчера мы готовили на гриле местных омаров в оливковом масле и специях, а еще мы там же пожарили ломтики ананасов, обсыпанных корицей. Жалко вас с нами не было!

Самая главная сложность – ингредиенты. К счастью, во французской части Сан-Мартина есть прекрасные магазины, настоящий рай для гурмана, но порой мне сложно перевести названия нужных продуктов на французский. Я неплохо затоварилась, но при этом была бы благодарна, если бы вы смогли мне выслать заготовки из теста для китайских пельменей. Не забудьте вложить чек – он понадобится на таможне. Если его не будет, ваша посылка навсегда застрянет на складе у таможенников.

Не забывайте о нас – оставайтесь на связи!

С любовью, Мэл

Мы с Бобом и Джесом занимались кулинарными экспериментами на протяжении нескольких недель. Мы смачивали ромом жаренные на гриле бананы, сравнивали вкусовые достоинства обычных кур и кур, выращенных на свободном выгуле, а однажды вечером изготовили и попробовали четырнадцать сортов мороженого. Мы постоянно обсуждали количество острых блюд в меню, и стоит ли вообще включать в него макароны.

Ромовый пунш

На острове мы успели попробовать самые разные виды ромового пунша, и совместными усилиями удалось составить некий сводный рецепт, показавшийся нам идеальным. Мы сошлись во мнении, что некоторые разновидности рома были слишком сладкие и ярко-красные от гранатового сиропа. Другим сортам этого напитка не хватало свежести. Наконец до нас дошло, что в ромовых пуншах, которые мы пробовали, как правило, отсутствовал сок гуавы. Кроме того, не надо забывать, что в состав ромового пунша должен обязательно входить только что выжатый апельсиновый сок.

При всем при том наш окончательный рецепт был довольно прост. Вот он:

Смешайте равные части ананасового сока, свежевыжатого апельсинового сока и ром. Добавьте немного гранатового сиропа и чуть-чуть горькой настойки «Ангостура». Налейте все в стакан со льдом, а сверху посыпьте щепотью тертого мускатного ореха.

В нашем меню имелись самые разные блюда, которые никак нельзя было отнести к какой-либо определенной категории. Мы не могли заявить, что придерживаемся традиции какой-то конкретной кулинарной школы. «И какая у вас в ресторане будет кухня? Французская? Итальянская?» – спрашивали нас. Отвечая на этот вопрос, мне приходилось перечислять все содержимое меню. Другого выхода просто не было.

Я сидела за столиком на веранде и работала. Я составляла полный список ингредиентов: мяса, рыбы, молочных продуктов, подробно расписывая рецепт за рецептом. Длина списка ввергала в состояние шока. Прикрыв глаза рукой от ослепительно яркого солнца, я воззрилась на человека с мачете, который куда-то брел, еле переставляя ноги, и жевал банан. Если бы этот мужчина попытался двигаться еще медленнее, он бы просто замер на месте. Никакой спешки. Никакого волнения. «Ему совершенно наплевать на грибы, вино и козий сыр», – подумала я. Чуть дальше, с заправочной станции до меня доносились звуки ударов – игроки с силой хлопали о столик костяшками домино. Будь я в отпуске, я бы наверняка умилилась при виде этой картины. Но сейчас меня охватил ужас. «Господи, в каком кошмарном положении мы оказались! Из чего мы будем готовить в своем ресторане? Я не могу и дальше мотаться на Сан-Мартин и закупать по запредельным ценам продукты в ресторанах для гурманов!» Покачав головой, я зашла в дом, плюхнулась на диван и позвонила Бобу.

– Привет, мы как раз кладем пол в баре. А у тебя как дела?

– Боб, боюсь, дела плохи. – По голосу мужа я догадывалась, что ему хочется поскорее вернуться к работе, но мне было крайне важно с ним поговорить. – Я понятия не имею, откуда мы возьмем ингредиенты для блюд. Кажется, на этот раз мы крепко сели на мель.

Боб заверил меня, что мы непременно справимся со всеми сложностями, и я сказала, что поеду в Вэлли узнать, можно ли купить что-нибудь из списка там, а потом, когда закончу, мы с ним пообедаем в «Кэп Джулука».

Погода стояла роскошная. Небо было синим-синим. Я опустила все стекла в машине. Было не жарко и не холодно. Первый пункт назначения был вполне очевиден. Следуя инструкциям путеводителя, я остановилась у потрепанного здания. Вывеска на нем выгорела на солнце, а во дворе, за исключением семейки коз, что-то жующих среди раскиданного мусора, никого не было.

Из-за двери показалась голова мужчины.

– Доброе утро, – начала я, – мы с мужем скоро открываем ресторан, и мне хотелось бы взять у вас прайс-лист…

– Нету. Кончились, – перебил меня мужчина.

– Ладно, – спокойно сказала я, – а когда вам новые подвезут?

– А че вам надо? – спросил он.

Я показала ему список. Мужчина, просмотрев его, ответил, что может заказать все, что мне надо, на Сент-Томасе.

– Свяжусь со своим поставщиком и послушаю, что он скажет. – При этом он предупредил, что на доставку заказа уйдет не меньше двух-трех недель. В данный момент на складе имелось только молоко.

Остаток утра прошел в том же духе. В поисках ингредиентов я объехала все продуктовые магазины. Кое-что, самое основное типа соли и сахара у них действительно имелось в продаже, но цены были запредельными, а расфасовка – мелкой. О мясе даже не шло речи. Ни говядины, ни баранины, а куры хранились в желтых картонных ящиках, на которых было написано «ТРЕТИЙ СОРТ».

Я поехала проведать Джошуа и Эвелину. Там меня ждала удача. У них имелась куча баков с оливковым маслом однократного прессования, соков в банках для бара, огромные упаковки бумажных полотенец и куча всякой всячины из моего списка. Джошуа и Эвелина – замечательные люди, мне у них очень нравится. Я решила ненадолго присесть, рассказать о наших успехах и послушать их новости.

– Глория в положении, – сказала Эвелина. – Рожать будет.

– И сколько тогда у вас будет внуков? – спросила я.

– Больше сорока, – ответила Эвелина и принялась загибать пальцы. – Кэрролл, механик. От жены шесть и на стороне четверо. Линкольн, тот, что в аэропорту работает – у него двое. Бернис – у нее двое, у Бернала один…

В этот момент двое из сорока внуков влетели на кухню, прервав Эвелину. Амалия и Ким-Миша, заливисто хохоча, гонялись друг за другом.

– Вот негодники, – сказала она с явной любовью, – никак не дают мне покоя.

В доме жило целых три поколения, наполняя его жизнью и любовью. Эвелина даже и представить не могла, каково было мне – единственному ребенку в семье, которого возили к дедушке с бабушкой лишь изредка, в выходные и на праздники. Эвелина обняла меня, обхватив длинными сильными руками.

– Доча, не перенапрягайся, – крикнул Джошуа, когда я двинулась прочь. – Даже Господь в седьмой день отдыхал!

На обратном пути я заехала на рынок. Воображение рисовало прилавки, ломящиеся от овощей и тропических фруктов. Я надеялась, что подружусь с местными торговками и узнаю много нового о всяких экзотических дарах природы, типа гуавы или плодов хлебного дерева. Мечты, мечты… Несколько крепко сбитых баб стояли, обложившись грудами ящиков с манго, лимонами, ананасами, тыквами и картошкой. Ни перца, ни помидоров, ни лука, ни ягод, ни папайи. Одна из женщин объяснила, что товар доставляют на корабле из Санта-Доминго каждые две недели, и посоветовала заехать в четверг – выбор будет побогаче. «Интересно, а если бы ресторан уже работал, тоже пришлось бы ждать до следующего четверга?» – подумалось мне.

За обедом в «Кэп Джулука» я поведала Бобу об утренних событиях.

– Итак, мне не удалось найти ни рыбы, ни молочных продуктов, ни мяса, ни овощей, – сказала я и тут же добавила: – Впрочем, не буду сетовать на судьбу. У Джошуа есть уксус и оливковое масло.

– Отлично, – с сарказмом произнес Боб, – можем снова приниматься за изготовление заправок для салатов.

– Давай пока лучше будем наслаждаться прекрасными видами. Ты только посмотри! – Мы сидели под навесом в марокканском стиле в пятнадцати метрах от воды. За соседними столиками обедали загорелые отдыхающие в купальных костюмах. Мы заказали салат с креветками и авокадо и сэндвич с зажаренной на гриле рыбой-меч. Вполне естественно, нам стало интересно, где ресторан закупает продукты. Бодрый официант, которого, судя по бейджику, звали Уэйн, услышав вопрос об ингредиентах, проявил невероятную любезность. Он решил познакомить с нами шеф-повара Джорджа. Джордж, молодой человек, уроженец Ангильи, оказался воплощенным очарованием. Он обожал готовить и был рад рассказать, откуда в ресторан поступают продукты.

– Этого добра на острове вы не найдете, – признался он.

Я, взяв ручку и бумагу, составила список их поставщиков на Сан-Мартине и в Майами. От разговора осталось ощущение, будто нам наконец удалось разгадать некий шифр. Решение головоломки представлялось еще неочевидным, но, по крайней мере, ее части начали складываться в единое целое.

Вырулив со стоянки у «Кэп Джулука», мы пристроились в хвосте грузовика, который вез небрежно сложенные подержанные кондиционеры и картонные коробки. В кузове стояли трое мужчин, широко расставив руки, чтобы предотвратить падение шаткого груза. И все же на дорогу свалилась коробка с гвоздями. Мы прокололи шину, остановились возле соленого озерца и вышли из автомобиля.

– Смотри сколько пены, – сказала я, – словно гигантская ванна под открытым небом.

– Чего? – рассеяно спросил Боб, роясь в поисках домкрата.

– Сколько пены, – повторила я, – словно в гигантской ванне.

Боб посмотрел на меня как на сумасшедшую. Пока он откручивал гайки, я смотрела, как ветер сдувает пену с озерца. В воде кружило семейство уток, а у берега среди сплетения корней сновали десятки птичек с оранжевыми лапками. Мимо нас по воздуху проплывали большие куски пены, но Боб не оценил моих шуток о том, что началась карибская метель. Пока муж менял шину, он раскраснелся и вспотел. Ему хотелось поскорей вернуться к работе.

Когда мы приехали на стройку и рассказали о пене, Клинтон и Шебби трудились над полками.

– Это соль, – сказал Шебби.

– Соль?

– Вы что, на острове соляных озер не видели? – спросил Клинтон. – Еще пятнадцать лет назад в озерах собирали соль и развозили по всему Карибскому побережью. Даже в Англию отправляли. Этим и жили, пока туристы не появились. Если видите на озере пену, значит, в нем можно собирать соль. То бишь ее там много.

– И как это делают? Собирают пену, а потом выпаривают воду?

– Мэл, если хочешь об этом узнать, надо поговорить с Мамулей. Она много лет проработала на соляных озерах и любит поболтать.

В этот момент возле нас остановилось такси. В окошко высунулся Мак и поинтересовался, не найдется ли в ресторане работенки для его девушки Гаррилин. Когда я ответила, чтобы он ее как-нибудь привез к нам познакомиться, он ответил:

– Дык, она тута, в фургончике.

Первое собеседование я провела на груде досок. Мы непринужденно пообщались. Речь шла в основном о наших семьях, а не об опыте работы и рекомендательных письмах. Гаррилин обожала поболтать – буквально через несколько минут после начала разговора я уже знала, что ее сестра скоро выйдет замуж и будет жить на Невисе, а племянница получает в школе одни пятерки. Я показала ей меню.

– Я типа не знаю, че это все такое, но если покажете, как это готовится – справлюсь, – заверила меня Гаррилин. Соляные озера по-прежнему не шли у меня из головы, и я спросила, не знает ли она Мамулю.

– Ясное дело, знаю. Кто ж Мамулю не знает? Познакомиться хочете? Поедемте вместе. Тока седня у меня не выйдет. Завтра как?

Гаррилин объяснила, как доехать до дома Мамули. Мы договорились встретиться возле него на следующий день в десять часов.

Когда я спросила у Клинтона, где бы мне отыскать свежую рыбу, он перестал махать молотком и почесал подбородок.

– Знаешь, Мэл, – протянул он, – загляни-ка в Айленд-Харбор. Там-то рыба есть. – Он хлебнул воды из бутылки и продолжил: – Рыбаки собираются там каждый полдень. Подъезжай к четырем, и будет тебе рыба, какую только хочешь. Спроси Клива, он мастер экстра-класса. Это он поймал ту здоровенную рыбеху, которая висит в аэропорту.

В тот же день мы сели в машину и проехали через весь остров, от самой западной оконечности до самой восточной. Восточная часть острова более дикая и с менее развитой инфраструктурой. Отели здесь отсутствуют, и вообще нет ничего примечательного, лишь время от времени бросается в глаза указатель с названием у въезда в крохотную деревушку типа Уотер-Свамп, Литтл-Дикс, Шоал-Бэй, Канафист. В большинстве деревенек имеется церковь. Иногда мы проезжали продуктовые магазины и лавчонки с вывесками: «ДЕЛАЕМ БИРКИ и НОМЕРНЫЕ ЗНАКИ», «РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ». Чаще всего нам попадалась табличка: «ТУРЫ ПО ОСТРОВУ». И если на западе острова жизнь текла спокойно и неспешно, то здесь все происходило еще медленнее.

Айленд-Харбор – типичная рыбацкая деревушка: раскрашенные яркими красками, поблескивающие от лака лодки; мальчишки, помогающие отцам выгрузить улов; женщины, спорящие из-за цен на окуней; прозрачная зеленая вода на которой, в тех местах, где на поверхность выходят рифы, вскипает пена.

Деревня показалась нам интересной, хотя и нельзя было сказать, что в ней бурлила жизнь. Рыбаки спокойно занимались своими делами, и не подозревая, сколь романтичную картину они собой являют. Клив, например, был босиком и одет только в шляпу и старые шорты. Как и остальные рыбаки, он ставил свою лодку на якорь на ночь. Стоило Бобу спросить о рыбе, Клив тут же представил нас своему брату. Они оба заверили, что будут бесперебойно снабжать нас рыбой. Макрель, тунец, окунь, – стоит только сказать, что именно нам надо, и они тут же доставят нам заказ.

– Это большая удача, – заметила я на обратном пути. Свежая рыба в любое время. Причем ее будут привозить прямо в ресторан, – мне уже не терпелось занять место у плиты.

Мы с Гаррилин заехали на стоянку старой поликлиники в Саус-Хилл почти ровно в десять часов. Гаррилин кивнула на пожилую женщину, развешивавшую рубашки на бельевой веревке в соседнем доме, и сказала:

– Это Мамуля и есть. Она вам расскажет про соль.

– Я, как бы не соврать, с двенадцати лет в озерах работала, – начала Мамуля. – Мы с мамой специальные штуки такие на пальцы надевали. Соль, она ведь жжется. Руки режет. Мы привязывали к пальцам куски резины от велосипедных камер. А иногда тряпочки брали, и руки в них заворачивали.

Я содрогнулась от услышанного, но Мамуля с сестрой явно получали наслаждение от воспоминаний.

– Мы с матерью, – продолжила Мамуля, – спускались по склону холма, чтобы попасть к озеру в Сенди-Граунд. На солнце слишком жарко, поэтому иногда мы работали с полуночи и до рассвета. Всю ночь напролет работали. Мне нравилось. Я была молодая, заходила в озеро, а вода мне доставала до бедер.

– Мы подбирали куски соли руками, – продолжила сестра Мамули, – складывали их в корзины и несли те к большим деревянным ящикам. Мы звали их поддонами. А внутри стояло по восемнадцать бочонков.

– Мы промывали куски соли в воде, – перебила Мамуля сестру, – а потом парнишка поднимал меня, чтобы я закинула соль в бочонок. Иногда на некоторых поддонах работало девять, десять, а то и одиннадцать человек. А потом, в конце, мы делили деньги. Помнится, я как-то за неделю заработала восемнадцать шиллингов. У меня вся кожа была покрыта солью. Да и в озеро окунаться было нельзя. Если падаешь в воду, оказываешься с ног до головы покрыт солью, а она жжет. Порой, когда мы падали, нам приходилось бежать к морю, чтобы ее с себя смыть. А иногда надо было мчаться аж до дома.

– После того как мы заполняли поддоны, я клала себе на голову отсечку и таскала бочонки к куче соли на берегу. – Сестра Мамули по моим глазам догадалась, что я не имею ни малейшего представления о том, что такое «отсечка», и кинулась внутрь дома, чтобы ее мне показать. Она вернулась со старым потрепанным полотенцем, которое привычным отточенным движением свернула в несколько концентрических колец. После этого она положила полотенце на голову, продемонстрировала, как оно крепилось бечевкой, а потом похлопала сверху, показав, как свернутая ткань защищала голову от тяжести бочонков.

– Куча соли становилась все выше, выше и выше. Затем мы лопатой раскидывали ее по мешкам, а сами мешки зашивали. Потом клали мешки на голову, и в море – нам надо было дойти с ними в воде до лодки, потому что причала тогда еще не построили. Ну а что? Было весело. Правда, иногда мы вообще не спали. Уйдем из Сенди-Граунд, поднимемся наверх холма, доберемся до дома, одежду прополощем, сами ополоснемся, и дальше – на озеро в Вест-Энде. И снова поддоны наполняем.

Гаррилин не меньше чем мне понравился урок истории. После того как мы ушли, я достала из машины полотенце, свернула его в отсечку и нацепила на голову. Гаррилин положила сверху книгу, и я, осторожно ступая, прошлась, представляя, что несу на голове тяжелый бочонок с солью.

– Вы бы справились, – кивнула Гаррилин, – смогли бы работать на соляных озерах с Мамулей.

Наступило десятое сентября – Джесу было пора возвращаться к учебе. Все утро мы провели вместе: укладывали вещи и болтали.

– Мам, я знаю, сейчас, пожалуй, не самое удачное время об этом говорить, но я, если честно, хотел бы перевестись. Я не уверен, что наш колледж – именно то, что мне нужно.

– Что, прямо сейчас? Я вообще думала, что занятия начинаются через несколько дней.

– Ну, я еще семестр проучусь, а потом… Просто я не уверен, что мне хочется там учиться.

– Может, у тебя что-то случилось, а ты не хочешь мне говорить? – Меня начало охватывать беспокойство.

– Да нет, ничего не случилось. Просто лекции, не считая тех, что по искусству – тягомотина. – Джес говорил тихим, мягким голосом. Я чувствовала, что сын расстроен. Тема, которую он поднял, была очень важной.

У меня екнуло сердце, а в животе словно все узлом завязалось. Последние три месяца мы провели вместе, но Джес даже не заикнулся об учебе. Он заговорил о ней за несколько часов до вылета. Такое впечатление, что сын все время ждал подходящего момента, а поскольку тот так и не наступил, Джес взял и выпалил то, что наболело.

Мне показалось, что я самая плохая мама в мире. Джес убил все лето, все каникулы на то, чтобы нам помочь обустроить жизнь на Ангилье. Мы с Бобом целиком и полностью ушли в работу и даже не подумали о том, что творится на душе у сына. Несколько минут мы в молчании укладывали вещи. Наконец Джес решил сменить тему.

– Дайте знать, как пройдет открытие, – тихим голосом сказал он.

Меня словно ударили. По щекам покатились слезы. До меня дошло, что нас будет разделять огромное расстояние. Джесу очень понравилась жизнь на острове.

Боб учил сына навыкам строителя, а со мной мальчик разъезжал по острову, исследовал его. Мне было ясно, что Джесу очень не хочется уезжать.

– До открытия еще долго, – наконец выдавила я из себя, – мы еще успеем до этого наговориться. Джес, ты будешь далеко от нас, но это не должно повлиять на наши отношения. Звони нам в любое время дня и ночи, по любому поводу и без повода. А я тебе буду рассказывать обо всем, что происходит здесь. Обещаю.

Мы уже согласились, что Джесу нет смысла прилетать к нам на День благодарения. Стыковки рейсов были очень неудобными, и почти сразу после прибытия ему пришлось бы тут же улетать. Нам впервые предстояло провести этот праздник в разлуке, но Джес меня заверил, что один не останется, и у него есть куча друзей, которые будут только рады его пригласить к себе домой на ужин в кругу семьи. Нам еще только предстояло приспособиться к такой жизни. Кроме того, Джес взрослел, а наш переезд на Ангилью ситуацию не упростил.

Когда я повезла сына в аэропорт, то заехала за Бобом. По дороге мы практически не разговаривали. Самолет с Джесом улетел. Я очень плакала. Мы с Бобом отправились домой и весь остаток дня отслеживали путешествие Джеса. Сперва Сан-Хуан, затем Чикаго, потом Сиэтл. Наконец через двенадцать часов сын позвонил и сказал, что у него все в порядке и что он уже у себя в комнате в общежитии.

– Передайте от меня привет Клинтону, Шебби и вообще всем, – напомнил он.

– Позвони нам завтра, – попросил Боб, – расскажешь, на какие курсы лекций ты все-таки решил записаться.

– Ладно. Пока. Я вас люблю.

– И мы тебя любим. Сладких снов.

Нас с Бобом мучил вопрос: не слишком ли поспешно мы приняли решение перебраться на Ангилью, где оказались вдали от родственников и друзей? Ничего, мы справимся, но, засыпая, я все еще пыталась сдержать слезы.