Текст книги "Небесный огонь"
Автор книги: Мелани Роуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава восемнадцатая
Когда я проснулась в половине десятого в доме Дэна, он сидел рядом с кроватью и смотрел на меня. Я прилегла сразу после ужина под предлогом, что хочу немного отдохнуть, и проспала больше двух часов. Тедди на этот раз плакал так отчаянно, что я никак не могла уйти. Только когда я пообещала ему, что скоро он не будет ходить в эту школу и мы с папой нашли ему новую, он немного успокоился и перестал цепляться за мою одежду.
На обратном пути снова была пробка. Хорошо еще, что знакомого мотоцикла не было видно – наверное, Джейсон испугался дождя. Я приехала домой, поставила машину в гараж и тут же побежала в сад под проливным дождем, чтобы накормить животных. Вернувшись в дом, я сразу пошла наверх и легла.
Я лежала в кровати с мокрыми от дождя волосами и пыталась выровнять дыхание, прислушиваясь к бешеному стуку сердца. А вдруг я не усну, подумала я. Но к счастью, способность перепрыгивать из одного тела в другое еще не покинула меня, и вскоре я уже погружалась в сон.
– Джессика, – сказал Дэн, когда я пошевелилась, – ты так долго спала. Я уже начал думать, что ты останешься на всю ночь.
– Прости, Дэн, – пробормотала я, садясь на кровати. – Я, наверное, устала сильнее, чем думала.
Я подошла к зеркалу, стоявшему на подоконнике, и поправила взлохмаченные волосы. Когда я повернулась, Дэн все еще смотрел на меня.
– Ты не хочешь мне ничего рассказать?
– О чем?
– С тобой что-то не так. Эти странные обмороки, сначала в офисе, потом дома… А этот подозрительно крепкий сон, когда тебя невозможно добудиться. Что это, Джессика?
Под его серьезным взглядом я покраснела.
– Ничего особенного, просто слабость, это пройдет.
Он подошел ближе, взял меня за руки и заглянул в глаза.
– Ты чего-то недоговариваешь.
Я старалась избегать его взгляда, но он взял мое лицо в ладони и не отпускал.
– Скажи мне правду, Джессика… прошу тебя.
– Прости меня, Дэн, – запинаясь, пробормотала я. – Я тебя люблю и не хочу тебя потерять.
– Скажи мне!
– Я… я не могу.
Он опустил руки и отошел в другой угол комнаты. Я видела, как он расстроен, но не решалась открыть ему правду. Дэн снова подошел ко мне.
– Скажи, Джессика, не бойся. Я готов к самому страшному.
– Это все из-за молнии, – проговорила я хриплым голосом. – В тот день со мной… кое-что случилось.
– Что? – воскликнул он. – Ты так и не сказала мне. Обмороки? Или что-то… непоправимое?
Я отвернулась к окну и стала вглядываться в темноту. Дэн стоял у меня за спиной, и я чувствовала его присутствие, хотя он не касался меня.
– Помнишь, я спросила тебя, веришь ли ты в жизнь после смерти? – тихо сказала я – Сможешь ли ты узнать душу, даже если она будет в незнакомом теле.
– О чем ты говоришь? – спросил Дэн.
Он был в отчаянии, больше всего на свете мне хотелось обнять его и сказать, что все хорошо. Только вот беда – не все было хорошо, и я наконец перестала прятать голову в песок и призналась себе в этом. И никогда не будет хорошо. Все это время я глупо надеялась на то, что смогу жить двумя жизнями. Я постоянно лгала. Лгала себе, Дэну, семье Лорен. Пусть и невольно, но я была мошенницей и не стоила любви такого парня, как Дэн.
– Я тебя обманываю, – выговорила я наконец. – После той грозы я живу жизнью двоих людей. Сейчас я Джессика, а когда засыпаю, моя жизненная сила переходит в тело другой женщины. Ее зовут Лорен, у нее четверо детей. А подруга, которая сегодня заезжала на обед, это ее… моя сестра.
Дэн остолбенел. Я понимала, что причиняю ему страшную боль. Теперь он точно сочтет меня сумасшедшей, особенно после того, что случилось с его матерью. Мне стало так тяжело, словно сердце сдавили железной рукой.
– Джессика, тебе нужна помощь, – сказал он дрогнувшим голосом. – Мы найдем хороших врачей, они обязательно помогут.
– Нет, мне никто не сможет помочь. Дэн, я не хотела, чтобы ты страдал. Прости, что не рассказала тебе всего раньше, но я знала, что ты не поймешь. Никто уже не сможет помочь.
Дэн робко положил руку мне на плечо, и я прижалась к ней щекой, чувствуя тепло его кожи. Неужели я больше никогда не коснусь ее? На глаза навернулись слезы, я украдкой смахнула их и повернулась, чтобы еще раз посмотреть на него, быть может, в последний раз.
Он был очень бледен, лицо осунулось. Я не могла видеть, как страдает человек, которого я люблю больше всего на свете.
– Если это раздвоение личности, – со страхом прошептал он, – есть места, куда можно обратиться…
– Это не раздвоение личности, это правда. Я действительно живу жизнью двух разных людей.
– Нет, Джессика! Это невозможно. Ты должна рассказать об этом…
– Прощай, Дэн, – пробормотала я и пошла к двери. – Скажи своему отцу, что он замечательный… И еще…
– Что?
– Присмотри за Фрэнки.
Не знаю, почему я вдруг попросила об этом. Может, шестое чувство подсказало, что собаке лучше остаться у Дэна, хотя бы на эту ночь. Дорога домой была долгой, и, пока я шла, начался дождь. Сначала в воздухе появилась легкая морось, потом дождь усилился, и мне приходилось то и дело вытирать капли с ресниц. Я была в таком состоянии, что почти не чувствовала холода. Домой я пришла насквозь мокрой, в ботинках хлюпала вода. У меня хватило сил только на то, чтобы сбросить мокрую обувь, потом я прошла в комнату и рухнула на диван, закрыв голову руками.
Когда в полдень я проснулась в спальне Лорен, дождь все еще лил как из ведра, крупные капли разбивались об оконное стекло. Я по-прежнему ощущала себя Джессикой и, вспоминая наш последний разговор с Дэном, невольно разрыдалась, скорчившись в постели и прижимая к животу подушку.
Вскоре в дверь постучали, и я услышала взволнованный голос Карен.
Я села и вытерла нос, судорожно переводя дыхание.
– Входи, – сказала я осипшим от слез голосом, все еще прижимая к себе подушку.
– Господи, что случилось? – воскликнула она, взглянув на меня, торопливо подошла к кровати и присела на краешек.
– Я рассказала Дэну всю правду, и теперь он считает меня сумасшедшей, – всхлипнула я, и слезы брызнули с новой силой. – То есть должен считать. А как же иначе? Ни один здравомыслящий человек не поверит в такую историю. Я бы и сама не поверила, если бы это случилось не со мной.
– Я верю, – сказала Карен и обняла меня за дрожащие плечи. – Ты дала ему время все это осознать или просто выпалила и сбежала?
Я взглянула на нее из-под опухших век.
– Да, сбежала. Но ведь он не бросился меня догонять!
– Откуда ты знаешь, может, он сейчас разносит твою дверь?
– Какая разница, – снова заревела я. – Я так больше не могу. Не могу быть двумя людьми одновременно. За что мне такая напасть, это несправедливо!
– Успокойся, я все понимаю, – ласково сказала Карен. – Я все время боялась, что ты не выдержишь, но подумай о детях, Лорен. Ты нужна им! Без тебя эта семья пропадет. Грант не справится с детьми один, он снова наймет няню, и о детях будет заботиться чужой человек. Лорен, дети любят тебя. С тех пор как ты появилась, они просто светятся от счастья!
– Но я самозванка! Я не их настоящая мать. Я постоянно лгу – детям, Гранту и всем остальным.
– По-твоему, лучше бы у них совсем не было матери?
– А ты? Ты ведь им не чужая, и они тебя любят.
– Они любят меня как тетю. Я не создана быть матерью. Да, мне нравится бывать здесь, но вся моя жизнь в Лондоне. Я люблю свою работу, Лорен, и я люблю Джен. Неужели ты думаешь, что Грант допустит, чтобы мы с ней сюда переехали?
Карен замолчала, и я улыбнулась сквозь слезы, громко шмыгнув носом.
– Думаю, нет.
Она крепко обняла меня.
– Дорогая моя Лорен, я понимаю, что прошу слишком много. И я знаю, как тебе тяжело расставаться с Дэном… Но Лорен должна остаться.
Она твердо сжала губы.
– Вставай, пожалуйста. Поехали покупать качели.
Я прошла в ванную и с ужасом взглянула на себя в зеркало.
– Как я поеду в таком виде? У меня все лицо опухло.
– Дождь идет, никто ничего не заметит, – сказала Карен. – Пока ты там прохлаждалась в Эпсоме, я уже запустила стирку и поставила курицу в духовку, так что у тебя есть время на сборы.
Минут через двадцать мне удалось привести лицо Лорен в божеский вид, и мы с Карен поехали на ферму, куда в прошлое воскресенье возили детей. Еще тогда я заметила, что они продают оборудование для игр, и мы решили заказать там большие качели с несколькими сиденьями. По дороге мы зашли пообедать в уже знакомый ресторанчик, но мне совсем не хотелось есть, и я едва попробовала принесенное блюдо. Потом мы отправились выбирать качели, и Карен все время пыталась меня рассмешить. Наконец мы оплатили покупку и побежали обратно к машине под проливным дождем.
– Хорошо, что у них есть доставка, – сказала она. – Мы бы ни за что не запихали их в твой багажник.
Я улыбнулась, чувствуя огромную благодарность за то, что она вытащила меня из дома.
– Надеюсь, Грант сможет их собрать, – сказала я, заводя мотор. – На меня можно не рассчитывать, я ничего не понимаю в этих инструкциях.
Когда я взглянула в зеркало заднего вида, чтобы развернуться, у меня оборвалось сердце.
– Не поворачивайся сразу, – сказала я Карен. – Это мой кавалер.
Приподнявшись на мотоцикле, Джейсон смотрел на нас, его светлые волосы прилипли к голове, по лицу стекала вода.
– Только сумасшедший сядет на байк в такую погоду, – воскликнула Карен, повернув к нему голову. – Чего он добивается своим преследованием?
– Не знаю, – мрачно ответила я, выводя машину со стоянки на шоссе. – Наверное, ехал за нами от самого дома, просто мы из-за дождя не заметили.
Вскоре мотоцикл с диким ревом пронесся мимо нас, окатив машину фонтаном брызг.
– Твою мать! – вскрикнула Карен, когда Джейсон внезапно остановился прямо перед нами.
Я резко ударила по тормозам, шины оглушительно завизжали, скользя по мокрой поверхности. Машину отбросило в сторону, и она съехала на обочину, едва не задев мотоцикл. Карен опустила стекло и разразилась проклятьями в адрес Джейсона, который невозмутимо смотрел на нее.
– Отвали, идиот! – кричала Карен. – Я сейчас полицию вызову!
Джейсон спокойно направил мотоцикл в нашу сторону, пока переднее колесо не уперлось в водительскую дверцу, и начал стучать в окно. Он стучал до тех пор, пока я наконец не выдержала.
– Зачем ты это делаешь? – устало сказала я, поеживаясь от холодных брызг, залетающих в открытое окно. – Оставь меня в покое, Джейсон.
В его ярко-голубых глазах мелькнуло такое безграничное отчаяние, что я невольно вздрогнула.
– Я никогда от тебя не отстану, – проговорил он сквозь зубы. – Ты ведь меня любишь, а с ним осталась только из чувства долга, будь оно проклято.
– Нет, я осталась потому, что хотела этого.
– Ты и половины не знаешь, – мрачно произнес он. – Как ты думаешь, о чем я хотел с тобой поговорить в тот день в парке? Ты еще отказывалась встречаться, потому что была с детьми, но я уже тогда знал, что никакого риска нет.
Со страхом ожидая продолжения, я посмотрела на него.
– Я приходил сказать, что Грант все знает, – выпалил он, сунув голову в окно. – Этот мерзавец, твой муженек, разнюхал про меня. И знаешь, что он сделал?
Я смотрела, как дождь хлещет в ветровое стекло, и молчала.
– Он попытался откупиться от меня, Лорен. Думает, деньги могут всё. Он решил, что, если заплатит мне достаточно, я тут же отступлюсь от тебя и стану паинькой.
У меня вдруг перехватило горло, и я начала задыхаться. Значит, Грант всё знал! Вот почему он не поверил в амнезию. Вероятно, он решил, что мы с Джейсоном вместе придумали всю эту легенду о потере памяти, чтобы избежать его гнева. Поэтому он и забрал мой мобильный телефон, когда Джейсон забрасывал меня сообщениями.
Джейсон молча смотрел на меня, с его мокрых волос капала вода, а я думала о том, как неосмотрительно поступила Лорен, связавшись с ним, и о вероломстве Гранта.
Вдруг Карен перегнулась со своего сиденья и выкрикнула ему прямо в лицо:
– Нам наплевать на то, что ты говоришь! Она останется с семьей, ясно тебе? А теперь убирайся!
– Тогда в парке ты тоже рассказала мне кое-что, – упрямо продолжал Грант, пропустив ее слова мимо ушей. – Ты сказала, почему решила уехать со мной при первом удобном случае.
Я подняла на него глаза, не обращая внимания на тяжелые капли дождя, бившие меня по лицу. Что-то в его глазах неожиданно напомнило мне Дэна. В наш последний вечер он смотрел на меня с такой же болью, и в его взгляде я увидела ту же любовь и отчаяние.
– Говори, – сказала я, не выдержав.
– Он тебя ударил! – крикнул он. – Я хотел предупредить тебя о том, что Грант нас выследил, но опоздал. Ты уже знала. Лорен, он избил тебя! Ты сказала, что он и раньше тебя бил. Я умолял тебя немедленно ехать со мной, но ты не захотела оставлять с ним больного мальчика. Ты боялась, что он станет вымещать на нем свою злость. Ты хотела найти для остальных детей новую няню, а мальчика тайно отдать в хороший интернат. После этого мы с тобой собирались начать новую жизнь. Ты обещала, Лорен! Ты сказала, что любишь меня!
Я сидела как пришибленная, пытаясь осознать то, что он сказал. Внезапно я вспомнила о синяках, которые заметила на ребрах Лорен еще в больнице. Тогда я решила, что это следы от удара током, но теперь понимала, откуда они могли появиться. После того как мы встретили в ресторане ее любовника, Грант тоже грубо хватал меня за руки, и синяки долго не сходили. А то, что Лорен искала интернат без ведома мужа, тоже подтверждало рассказ Джейсона.
– Я не оставлю детей, Джейсон, – тихо сказала я.
Он вдруг наклонился и поцеловал меня. Потом, видимо, почувствовав мое равнодушие, выпрямился, посмотрел на меня долгим взглядом и отъехал от машины. У меня мелькнула страшная мысль, что он врежется в нас, но он развернул мотоцикл и закричал:
– Если ты не будешь со мной, он тебя тоже не получит!
Мы смотрели, как он стремительно уносится прочь, пока в пелене дождя не растаял шум мотора.
Сзади просигналили, от неожиданности я вздрогнула и поняла, что мы частично перегородили шоссе. Дрожа от холода, я неистово крутила руль, пока машина не выехала с обочины на дорогу. Я благодарно помахала водителю, который терпеливо ждал, пока я освобожу проезд, и повела машину дальше.
– Это была угроза? – дрогнувшим голосом спросила я Карен, во рту внезапно пересохло. – Значит, если я не уйду к нему, а останусь с Грантом, мне лучше умереть? Так, по-твоему?
Карен нахмурилась.
– Бред брошенного любовника, только и всего, – бодро сказала она, но лицо у нее было взволнованным. – Будем надеяться, что он не наделает глупостей.
– Может, позвонить в полицию?
– Вряд ли они помогут. Он ведь не причинил тебе вреда? И я сомневаюсь, что причинит. По-моему, он просто потерял из-за тебя голову.
Я вспомнила, как Дэн то же самое говорил Джессике – что потерял из-за нее голову. Бедный Джейсон, подумала я. Бедный Дэн. Вернувшись домой, мы приготовили чай. Говорить не хотелось, и мы молча сидели на кухне, слушая шум дождя. Близилось время, когда надо было ехать за детьми, и я попросила Карен съездить со мной на случай, если Джейсон снова вернется.
– Что мне теперь делать с Грантом? – спросила я, когда мы снова выехали под дождь. – Он может быть опасен, не зря Лорен боялась за себя и за Тедди.
– А если Джейсон все выдумал? – предположила Карен. – Только для того, чтобы тебя вернуть.
– Нет. – Я покачала головой. – Все это очень правдоподобно. Грант по природе властный человек, он никогда не отпустил бы Лорен. И он знал о Джейсоне, поэтому так упрямо отказывался верить в потерю памяти. Представляешь, как ему повезло? Когда привычный мир вдруг стал рассыпаться у него на глазах, судьба дала ему второй шанс – Лорен не помнила ни о своем романе, ни о том, что он ее бил. А еще это объясняет, почему он ничего не знал про интернат для Тедди. Лорен скрывала от него свои планы.
До школы мальчиков мы добрались уже в темноте. Даже если Джейсон и прятался где-то неподалеку, разглядеть его мы не могли.
Близнецы вышли вместе. В машине они наперебой рассказывали о том, что из-за дождя обе перемены пришлось провести в школе. Я рассеянно слушала детскую болтовню, но мысли мои то и дело уносились далеко. У девчонок настроение было похуже, им задали очень много уроков, но я напомнила Николь о том, что завтра она сможет взять в школу Джинни, и она повеселела.
Войдя в дом, мы почувствовали восхитительный запах жареной курицы, которую Карен перед уходом поставила в духовку. Дети сразу захотели есть. Я поспешила на кухню, повязала фартук и стала вытаскивать сотейник из духовки. Вдруг раздался звонок в дверь.
– Откроешь? – крикнула я Карен, ставя сотейник на стол.
Когда я выкладывала куски курицы на блюдо, в кухню зашла Карен. Она была очень бледна, глаза расширились от ужаса.
Я застыла.
– Что?
За ее спиной появились двое полицейских. В руках они вертели плоские фуражки, темно-синие форменные куртки намокли от дождя.
– Что произошло?
– Грант, – бесцветным голосом проговорила Карен. – Он попал в аварию.
– Мне очень жаль, миссис Ричардсон. – Один из полицейских шагнул вперед. – Автомобиль вашего мужа стал участником многократного столкновения, мистера Ричардсона отвезли в отделение экстренной помощи больницы Сент-Мэтью.
– Он жив?
– Когда мы уезжали, врачи делали все возможное.
Я смотрела на их серьезные лица, сжимая ложку и не замечая, как соус капает на стол.
– Как это случилось?
– Судя по первым показаниям очевидцев, на перекрестке на красный свет выскочил мотоцикл. Водитель, ехавший позади «мерседеса» вашего мужа, сказал, что мистер Ричардсон резко повернул, чтобы избежать столкновения, и наехал на грузовик, который двигался по встречной полосе. Мотоцикл продолжал ехать по инерции и врезался в оба транспортных средства. На мокрой дороге ни ваш муж, ни водитель грузовика ничего не смогли сделать.
– Что вы имеете в виду?
Полицейский заметно нервничал.
– Боюсь, мотоциклисту уже никто не сможет помочь.
– Вы хотите сказать, он погиб?
У меня закружилась голова, и я ухватилась за край стола, чтобы не упасть. Неужели этим мотоциклистом был Джейсон и он сделал это нарочно?
Офицер кивнул.
– Боюсь, что так.
Я велела себе успокоиться и положила ложку на блюдо.
– Можно мне поехать к мужу? – сказала я, развязывая передник и бросая его на стол.
Полицейские переглянулись.
– Нам приказано отвезти вас в больницу прямо сейчас, если вы готовы, миссис Ричардсон.
– Мамочка, что случилось?
Я вздрогнула и увидела огромные испуганные глаза Софи.
– Папа в больнице. Я еду к нему.
– Можно мне с тобой?
Я посмотрела на нее, потом на Карен.
– Ты сможешь накормить детей, а потом привезти туда?
Карен кивнула, и я повернулась к Софи.
– Тетя Карен после ужина привезет тебя, Николь и мальчиков в больницу.
Я пошла за полицейскими в прихожую и сняла с вешалки пальто и сумку.
– Будь умницей, помоги тете Карен, – крикнула я Софи из прихожей. – До встречи.
За стеной дождя я не сразу заметила вход в отделение экстренной помощи больницы Сент-Мэтью. Бетонированную площадку перед входом освещали фонари возле раздвижных дверей, и было видно, как дождевые струи падают и разбиваются на мелкие брызги. Полицейский автомобиль подъехал к входу, водитель выключил дворники и заглушил мотор. Я поблагодарила обоих офицеров, которые тоже вышли из машины, и мы все вместе торопливо прошли к освещенному входу. Внутри офицеры сняли фуражки и скромно остались у стеночки, пока я называла женщине в регистратуре свое имя.
Когда я добавила, что приехала к мужу, который пострадал в дорожной аварии, выражение ее лица изменилось. Она попросила меня подождать в вестибюле, где на диванчиках уже сидели несколько человек с покорными лицами, а сама принялась звонить по телефону.
Не успела я присесть, как пришла медсестра и проводила меня в само отделение. Я со страхом смотрела на занавешенные кабинки, но она провела меня мимо них в какое-то большое помещение, где несколько врачей заслоняли собой пациента, который лежал на кровати в окружении тележек, заставленных разными приборами и больничным оборудованием с клубком проводов.
– Я позову доктора, он поговорит с вами, – сказала она мне и подошла к врачам.
Медсестра тронула одного из врачей за плечо и указала на меня, я нервно теребила ремень сумки и с тревогой смотрела на них. Гранта нигде не было видно, и я решила, что он в палате.
Доктор оглянулся, и я сразу его узнала. Это был доктор Шакир, тот самый врач, который лечил меня, когда я сама лежала здесь меньше двух недель назад. Он торопливо подошел ко мне и протянул руку.
– Сожалею, что приходится встречаться с вами в таких непростых обстоятельствах, миссис Ричардсон.
– Где мой муж? С ним все в порядке? – спросила я, понимая, даже несмотря на оцепенение, что вопрос довольно глупый.
Оправдывало меня только то, что я до сих пор не знала, где Грант и в каком он состоянии.
– Ваш муж попал в очень серьезную аварию, – сказал доктор Шакир.
Он повернулся и указал на группу врачей, и я с упавшим сердцем поняла, что больной, к которому приковано все внимание, и есть Грант. Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть его за белыми халатами, но ничего не увидела.
Доктор Шакир взял меня под локоть и осторожно вывел в коридор. Там он усадил меня на стул и сел рядом.
– Можно его увидеть? – Я посмотрела на врача застывшим взглядом. – Он тяжело ранен?
– Мы делаем все возможное для стабилизации его состояния, потом будем оперировать.
У меня вырвался вздох облегчения.
– Значит, он поправится? У него что-нибудь сломано?
На лице доктора Шакира отразилось искреннее сочувствие.
– Миссис Ричардсон… Лорен, верно? Помимо множественных порезов и ушибов головы и тела ваш муж получил серьезные раны, когда попал под колеса грузовика. Пожарная бригада вытащила его довольно быстро, но, как и во многих подобных случаях, имеются осложнения.
Я почувствовала, как пересохло во рту, и посмотрела на синюю занавеску, за которой работали врачи.
– Он поправится?
– На данном этапе трудно сказать. У вашего мужа серьезная гиповолемия – то есть пониженный объем крови, и мы предполагаем внутреннее кровоизлияние из-за травм в результате аварии. Он долго не приходил в сознание, мы поставили капельницу и сейчас пытаемся его обследовать по мере возможности. В ближайшее время мы проведем МРТ-сканирование всего тела, чтобы определить местонахождение источника кровотечения, но… – доктор Шакир старательно отводил взгляд, – существует опасность, что комбинация шока и обезвоживания может привести к острой почечной недостаточности.
Я беспомощно смотрела на него, ничего не понимая, потом снова спросила:
– Значит, вы не знаете, куда именно он ранен?
– Мы считаем, что у мистера Ричардсона множественные травмы внутренних органов, но, пока мы не получим результаты сканирования и не стабилизируем его состояние, мы не можем начать операцию. Это слишком рискованно.
– Но надежда есть?
– Ваш муж борется за жизнь.
У меня вдруг кольнуло сердце, и стены начали расплываться перед глазами, но уже через мгновение я справилась с собой и посмотрела на доктора.
– Можно мне к нему?
Доктор Шакир встал и взмахом руки пригласил меня за собой. Когда я подошла к больничной кровати, все медсестры и доктора отступили, и я наконец увидела Гранта, хотя узнать его было трудно. Все его тело было опутано трубками, проводами и катетерами, соединенными с мешочками с питательным раствором, кислородом и кровью, дренажными шлангами и ритмично попискивающими мониторами. На голове у него белела марлевая повязка, и я испуганно подумала, что травмы достаточно серьезные.
– По сравнению с остальными повреждениями раны на голове незначительны. – Доктор Шакир словно читал мои мысли.
– Он меня слышит?
Я подошла ближе и посмотрела на человека, которого знала совсем недолго, и все же он был большой частью жизни Лорен и отцом ее детей. Мне не хотелось думать о синяках на своем теле и о двуличности Гранта, который клялся мне в том, что до удара молнии мы жили с ним душа в душу. Я взяла его руку в свою и легонько сжала, вспоминая день, когда он в первый раз пришел ко мне в больницу, как волновался, как был растерян.
– Грант, – прошептала я, наклонившись к его уху. – Грант, ты должен бороться. Ты нужен детям.
Веки Гранта дрогнули, и он приоткрыл глаза.
– Лорен? Это ты?
Голос его был слабым и хриплым, словно каждое слово давалось с трудом. Приборы вдруг запищали громче, врачи тут же обступили кровать и начали проверять пульс, измерять давление и проверять дренажные мешки.
– Я здесь, Грант, – сказала я, не выпуская его руки, хотя мне пришлось немного отойти, чтобы не мешать доктору Шакиру.
– Мы больше не можем ждать томографии. Надо срочно начинать операцию, – покачал головой доктор Шакир.
– Уровень креатинина повышенный, – взволнованно проговорила медсестра. – Начинается почечная недостаточность.
– Дело плохо, – быстро сказала другая медсестра. – Держите каталку наготове.
Меня оттолкнули в сторону, и я со страхом смотрела, как Грант судорожно хватает ртом воздух. У меня задрожали руки, и я твердо решила остаться с ним столько, сколько потребуется.
Грант снова открыл глаза и посмотрел прямо на меня.
– Ты сможешь меня простить? – прошептал он, когда я порывисто шагнула к нему.
– Ты думал, что поступаешь правильно.
Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
– Я бы никогда не сделал детям ничего плохого, – проговорил он так тихо, что мне пришлось подойти вплотную к кровати и нагнуться, чтобы услышать его.
– Знаю, Грант. Ты хороший отец, я никогда в этом не сомневалась.
Его бледные губы слегка скривились в улыбке, но я с содроганием увидела, как жизнь угасает в темных глазах.
– Лорен, – прошептал он едва слышно, – ты должна знать – я люблю тебя.
Я наклонилась и прижалась губами Лорен к его лбу.
– Я знаю.
Он закрыл глаза, монитор рядом с кроватью коротко пискнул и перешел на ровное нескончаемое гудение. Врачи и медсестры мгновенно засуетились, меня оттащили от кровати и вывели в коридор. Я могла только догадываться о суматохе, которая там происходит, потом кто-то из врачей закричал: «Давай!», а через несколько минут я вдруг осознала, что стало очень тихо. Лихорадочная деятельность вокруг кровати Гранта замерла, никто не произносил ни слова.
Неожиданно из монитора донесся долгий, низкий вой, и я поняла, что у детей больше нет отца.
* * *
Вечер прошел как в тумане. Когда Карен привезла детей в больницу, я повела Софи взглянуть на тело отца. Я считала, что девочка достаточно взрослая для такого испытания и должна попрощаться.
Младшие дети еще не понимали, какая трагедия произошла в семье, и вскоре мы уже поехали домой, чтобы приготовиться ко сну и не нарушать их привычный режим. Было больно сознавать, что Грант больше никогда не переступит порог своего дома, и сердце мое разрывалось от жалости к его детям.
Мы уложили малышей спать, а потом сидели вместе с Софи, она плакала и вскоре тоже уснула у меня на коленях. Вместе с Карен мы отнесли ее в кровать, потом сели в гостиной и молча смотрели друг на друга, не произнося ни слова.
Наконец Карен встала, задернула шторы и налила нам бренди. Я сделала маленький глоток, горло тут же обожгло с непривычки.
– Думаешь, Джейсон сделал это нарочно? – спросила я.
Карен кивнула.
– Похоже на то. Ведь свидетели говорили, что мотоцикл вылетел на перекрестке наперерез машине Гранта, не дав ему шансов на спасение. В такой дождь он не смог бы избежать столкновения. Хорошо еще, что водитель грузовика не пострадал.
– Но ведь сам Джейсон не хотел погибнуть?
– Мне кажется, он был на грани отчаяния. И его последняя угроза относилась вовсе не к тебе. Он хотел избавиться от Гранта, даже ценой своей жизни.
– Почему ты не сказала об этом полиции?
Карен пожала плечами.
– Какой смысл? Тебя не хотела впутывать. Пусть лучше полицейские думают, что Джейсон был совершенно посторонним человеком. Ты нужна детям, и сейчас еще больше, чем когда-либо. Что они будут делать, если полиция начнет таскать тебя по допросам?
– А если это моя вина? – спросила я и закашлялась, снова глотнув бренди и не рассчитав силы. – Конечно, я не любила ни того ни другого, но если бы я не заняла место Лорен, она бы уехала с Джейсоном и Грант был бы теперь жив.
– Мы никогда не узнаем, уехала бы она или нет, – тихо сказала Карен.
– Священница говорила, что Лорен собиралась уйти, – напомнила я. – Поэтому она так много молилась, чтобы сохранить семью.
– Видишь, ее молитвы услышали, – заметила Карен. – Может, высшие силы и не знали, что все так кончится, или знали, но ты по-прежнему здесь.
Я покачала головой.
– Мне кажется, все пошло не так. Дети потеряли обоих родителей, вряд ли высшие силы задумали именно это.
– Наверное, мы никогда не узнаем, что они задумали, – сказала Карен. – Может, все дело действительно в относительности времени и пространства, как ты говорила, и молния лишь дала ход этим превращениям? А может, вмешалась сама судьба, кто знает? Но как бы то ни было, ты оказалась здесь, и неважно, что тому причиной – природные катастрофы или высший разум. Главное, что дети считают тебя своей матерью и любят тебя. Это я знаю точно.
– Кроме Тедди. Он знает, что я не его мама.
– Ну, милая, и на солнце бывают пятна. Тем более, он все равно тебя любит. Лорен, ты уже делаешь очень много, а дети справятся, вот увидишь.
– Надеюсь, ты права, – прошептала я и глотнула еще бренди. – Мне очень хочется, чтобы это было так.
Я боялась, что не смогу уснуть после такого тяжелого дня, но, как только голова Лорен коснулась подушки, я тут же очнулась и вспомнила, что в прошлый раз даже не смогла добраться до спальни и уснула прямо на диване в гостиной. Теперь все мое тело ныло от неудобной позы, к тому же я замерзла. Я потянулась и посмотрела на часы. Было десять часов утра последнего дня жизни Гранта.
Обхватив голову руками, я стала думать, как предупредить Гранта о том, что замыслил Джейсон. Потом я вдруг поняла, что Лорен уже прожила этот день. Значит, несчастье произошло, и я ничего не могла изменить, как бы сильно мне этого ни хотелось.
Я сидела в полном отчаянии, не представляя себе, что будет дальше. Жизнь Лорен изменилась в одну секунду, а Джессика убежала от человека, которого любила больше всего на свете.
Усилием воли я заставила себя подняться и добрела до ванной. Но оказалось, что горячей воды нет, вероятно, за ночь котел остыл. Я подняла голову и посмотрела в окно, дождевые капли громко стучали по стеклу. Одежда на мне все еще была сырой от вчерашней ночной прогулки под дождем, волосы слиплись. В квартире было так тихо, что даже тиканье часов действовало на нервы.
За окном серое небо озарилось вспышкой молнии, и почти сразу же раздался гром. Я машинально отсчитала про себя – три секунды. Значит, гроза должна быть в нескольких милях отсюда.
