Текст книги "Контракт (ЛП)"

Автор книги: Мелани Морлэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Каждая настоящая улыбка и легкий смех орошали это чувство, делая его сильнее. Любой добрый жест в отношении Пенни, одного из Гэвинов или меня подпитывали зарождающуюся эмоцию, пока она не вросла так крепко, и я осознала, что это никогда не изменится.

В тот день, когда пришла Дженна, я поняла, что любила его. Головная боль, мучившая его весь день, сделала его невероятно уязвимым. Он не только позволил позаботиться о нем, но и, казалось, этим наслаждался. Его поддразнивания были милыми и забавными, граничащими с лаской. Когда он пришел в кровать, то показал другую сторону своего характера. В темноте его голос звучал тихим напевом, когда он утешал меня, а извинения сквозили искренностью, когда он просил прощения за то, как обращался со мной в прошлом. Мое прощение... Я простила его за дни, даже недели до того, как он попросил об этом. Затем он притянул меня к себе, и я почувствовала себя в такой безопасности, которой не испытывала со дня смерти родителей. В его объятиях я спала в уюте и тепле.

Следующим утром он предстал с еще одной из своих сторон – сексуальной и озорной. То, как он после пробуждения отреагировал на наши переплетенные тела, как забавно приказал Дженне выйти из комнаты, целуя меня до потери сознания. Его страсть так и бурлила, а голос был низким и хриплым ото сна. От его замечания по поводу расширения наших рамок мое сердце пустилось вскачь, и впервые в жизни я поняла, что влюбилась.

Однако, как ни печально, но я знала, что он никогда не изменится настолько, чтобы позволить мне любить себя. Что он никогда не захочет моей любви. У нас был уговор. К его потрясению, да и к моему, мы стали друзьями. Его оскорбления теперь стали поддразниванием, а пренебрежительное отношение исчезло. Тем не менее, это все, что я для него значила – друг, пособник.

Я вздохнула, зарывшись пальцами ног в прохладный песок. Надо вскоре возвращаться в помещение. Как только солнце сядет, станет холодней, а я уже итак немного подмерзла, несмотря на наличие ветровки. Я знала, что проведу очередную ночь маясь и расхаживая вокруг маленького коттеджа. Скорее всего, в итоге я снова окажусь на пляже, вся закутанная и прогуливающаяся до изнеможения, чтобы умудриться в конце концов заснуть беспокойным неполноценным сном. Даже во сне я не могла избавиться от своих мыслей. Хоть в спящем, хоть в бодрствующем состоянии они были наполнены им.

Ричардом.

Мои глаза жгли слезы при мысли о том, как он заботился обо мне, когда умерла Пенни. Вел себя, словно я могла разбиться как стекло, если бы он слишком громко разговаривал. Когда он понес меня к себе в кровать намереваясь утешить, я уже тогда понимала, что должна покинуть его. Больше не могла скрывать свою любовь к нему. Я не могла вынести мысли о том, как на моих глазах его лицо превращается в холодную, надменную маску, за которой он привык скрывать свое настоящее я, когда будет отвергать мое признание, а ведь он так и сделает.

Пока он не научится любить самого себя, не сможет полюбить никого. Даже меня.

Я спешно смахнула слезы, крепко прижимая коленки к груди.

Я отдала ему единственный подарок, который у меня остался: себя. Это все, что у меня было, и, если честно, я была эгоистична. Я хотела его почувствовать. Чтобы он обладал моим телом и затем хранить это в памяти как можно дольше. Об этом все еще было больно думать, но я знала, что со временем острота смягчится и ослабнет, и я смогу улыбаться при мысли об этой страсти. Вспоминая, как его рот ощущался на моем. То, как идеально сливались наши тела, его тепло рядом со мной, и звук его голоса, когда он стонал мое имя.

Больше не в состоянии выдерживать шквал воспоминаний, сдерживаю рыдание и встаю, отряхивая джинсы. Разворачиваюсь и замираю на месте. В слабом свете стоит, засунув руки в карманы пальто, высокий и угрюмый Ричард, глядя на меня с непонятным выражением на лице.

РИЧАРД

Она снова исхудала. Даже в куртке это было заметно. После смерти Пенни ее аппетит совсем пропал, а за те дни, что мы были в разлуке, я знал, что она не ела. Она страдала так же, как и я.

Подъехав к маленькому комплексу коттеджей, я припарковал машину подальше, чтобы не спугнуть ее своим присутствие, если она и вправду здесь. Дойдя до пляжа, я сразу ее приметил, маленький забившийся комочек на песке, устремивший взор на горизонт. Она выглядела потерянной и крошечной, что пробудило во мне сильное желание подойти к ней, поднять на руки и ни за что не отпускать. До этого дня я никогда не испытывал такого. Но учитывая, что нужно найти к ней осторожный подход, я сдержал порыв. Однажды она уже убежала, не хотелось, чтобы это вновь повторилось.

Мы стояли и просто смотрели друг на друга. Медленными неуверенными шагами я направился в ее сторону, пока не встал прямо перед ней. Вблизи она выглядела такой же опустошенной, как и я. Ее голубые глаза были уставшими и покрасневшими, ее кожа бледной как никогда, волосы тусклыми и слабыми.

– Ты ушла от меня.

– Не было нужды оставаться.

Я нахмурился.

– Не было нужды?

– Грехам уже одобрил твой испытательный срок. Пенни умерла. Тебе больше не нужно было прикрытие в виде нашего брака.

– А что, по-твоему, я бы сказал людям, Кэтрин? Как ты думала, я смогу объяснить твое неожиданное исчезновение?

Она небрежно махнула рукой.

– Ты всегда говоришь, как можешь умело убеждать, Ричард. Полагала, что расскажешь им, как я была потрясена смертью Пенни и уехала, чтобы развеяться. Мог бы обманывать их некоторое время, а затем сказал бы, что у нас стали появляться проблемы и я решила не возвращаться.

– Так ты думала, я буду винить тебя. Взвалю все на тебя.

Она слегка качнулась.

– Какое это имеет значение? Я бы не стала возражать.

– Нет конечно. Потому что тебя там не было.

– Вот именно.

– Но это имело значение. Для меня имеет.

Она нахмурила лоб, наблюдая за мной.

Я сделал шаг вперед, желая быть возле нее. Мне нужно было коснуться ее, я переживал насколько уязвимой она казалась.

– Ты оставила свои вещи, которые, полагаю, были тебе дороги.

– Я собиралась связаться с тобой и попросить их прислать, где бы в итоге ни осела.

– Ты не взяла ни машину, ни карточку. Как ты собиралась снять оставшиеся деньги?

Она выставила свой упрямый подбородок.

– Я взяла то, что заслужила.

– Нет, Кэтрин, ты заслужила намного больше.

Ее губы задрожали.

– Зачем ты здесь? Как ты нашел меня?

– Я приехал за тобой. Друг посоветовал, чтобы я начал с начала.

– Не понимаю.

– Грехам сказал, где тебя найти.

– Грехам? – нахмурилась она от растерянности. – Как... как он узнал?

– У него было подозрение и потому что он слушатель куда лучший, чем я, то знал, что ответ был в нашем доме. Он сказал мне искать. Настоял, чтобы я выяснил все сам.

– Н-Не понимаю.

– Когда ты ушла, я много думал. Немного погряз в этом, сильно пил и искал тебя повсюду. Наконец понял, что больше так не мог.

– Не мог чего?

– Я наконец понял, что ты чувствовала. Моя жизнь стала одной сплошной ложью. Больше не мог различить, где заканчивается реальность, а где начинается ложь. Даже когда был полноценным ублюдком, в этом я был честен. Так долго прятался, что больше не хотелось этого делать, поэтому рассказал Грехаму, что ты ушла.

По ее лицу пробежала слеза.

– Затем я все рассказал ему. Каждую чертовую ложь.

Она ахнула.

– Нет! Ричард, зачем ты это сделал? У тебя было все. Все, что ты хотел! То, ради чего ты так сильно старался! Зачем ты от всего этого отказался?

Я схватил ее за руки, слегка встряхнув.

– Ты не понимаешь, Кэтрин? Разве ты не видишь?

– Вижу что? – воскликнула она.

– У меня не было ничего! Без тебя у меня не было ничего и ничто не значило! Единственное что у меня было реальным, действительно настоящим – это ты!

Ее глаза округлились, и она покачала головой.

– Ты это не всерьез.

– Еще как всерьез. Я приехал сюда за тобой.

– Зачем? Я тебе не нужна.

Я провел по ее рукам, плечам и шее, обхватив ладонями ее лицо – ее уставшее красивое личико.

– Ты нужна мне. – Встретившись своим решительным взглядом с ее изможденным, произнес слова, которые говорил лишь раз в своей жизни. Тогда я сказал их несерьезно, и эти слова на самом деле ничего не значили. Но сейчас в них заключалась вся моя жизнь. – Я люблю тебя, Кэтрин.

Она схватила меня за запястья, на ее запаниковавшем лице отразилось сомнение.

– Нет, – выдохнула она.

Я прильнул к ее лбу.

– Да. Ты мне так сильно нужна. Я скучаю по своему другу, по жене. Я скучаю по тебе.

Она душераздирающе всхлипнула. Я крепко прижал ее к себе, напрочь отказываясь отпускать. Она толкнула меня в грудь, борясь с утешением, которое мне необходимо было дать ей.

– Ты не можешь убежать. Я последую за тобой, душенька. Последую куда угодно. – Я поцеловал ее в макушку. – Не оставляй меня больше одного, моя Кэти. Это было невыносимо.

Она сломалась. Забросив руки мне на шею, уткнулась мне в грудь и пропитала рубашку своими жгучими слезами. Я поднял ее на руки и понес по утрамбованному песку в направлении ярко-голубого коттеджа, стоящего в самом конце. Того самого с белыми жалюзи, о котором она писала в своем дневнике.

Я держал ее крепко, то и дело покрывая ее голову легкими поцелуями, и не отпускал.

Сельский коттедж был именно таким, как я его представлял исходя из описания в дневнике. Перед камином стояли сильно потертые диван и кресло. Слева примитивная кухонка со столом и двумя стульями. Открытая дверь вела в маленькую спальню и расположенную

по соседству ванную. Это и был весь коттедж. Я усадил Кэти на диван и повернулся к камину. Сажа и дым за многие годы использования въелись в каменную облицовку и кирпич, превратив весь камин в скучно серый. Я добавил пару дровишек и разжег огонь, чтобы прогреть прохладное помещение.

– Дымоход засорился. – Кэти присела возле меня, потянувшись, чтобы дёрнуть ручку заслонки.

Я чиркнул спичкой и удостоверившись, что пламя занялось, встал и поставил на место перед камином маленький экран. Нагнувшись, поднял ее на ноги, стянув ей с плеч влажную куртку и отбросив ту в сторону. Я крепко обхватил ее руками и мое тело затопило чувство облегчения. Она задрожала и глубоко вздохнула. Я укачивал ее, целуя в макушку. Она запрокинула голову, отсветы огня плясали на чертах ее лица, подчеркивая их деликатные контуры.

– Не могу поверить, что ты здесь.

– Ты правда думала, что я не стану тебя искать, Кэти?

– Не знаю, я не думала. Просто знала, что пора уходить.

Я притянул ее на диван, взяв ее руки в свои.

– Почему, милая? Почему ты убежала?

– Потому что влюбилась в тебя и не думала, что ты мог полюбить меня в ответ. Я больше не могла этого скрывать и понимала, что когда ты узнаешь о моих чувствах, то...

Сердце защемило при ее словах. Она любила меня. Я сжал ее руки, побуждая продолжить.

– То что?

– Ты снова превратишься в Ричарда, которого я ненавидела, и посмеешься надо мной. Я больше была не нужна тебе, и ты бы велел мне уйти. Думала, что будет проще, если я сама уйду.

– Ты вообще планировала вернуться?

– Только чтобы узнать, что ты собирался делать, и забрать свои вещи. Я предполагала, тебе не захочется меня больше видеть.

– Ты ошибалась. Во всем. Ты нужна мне. Хочу, чтобы ты вернулась. Я... – помедлил я. – Я люблю тебя.

Она опустила взгляд на наши соединенные руки, и подняла обратно. На ее лице было очевидное недоумение, а в глазах читалось откровенное неверие. Я не мог винить ее, но хотелось пресечь это на корню.

– Ты не веришь мне.

– Я не знаю, чему верить, – призналась она.

Я придвинулся ближе, зная, что нужно найти способ убедить ее в своей искренности. Мой взгляд прошёлся по интерьеру маленького коттеджа, пока я обдумывал свои слова, и остановился на небольшой урне, стоящей на каминной полке.

– Ты забрала прах Пенни, чтобы его развеять? – спросил я.

– Да. У нас здесь было много счастливых воспоминаний. Она много трудилась, чтобы я могла приезжать сюда каждый год. Они с Бертом тоже приезжали сюда. Она развеяла его прах на пляже. – Она сглотнула, голос дрожал. – Я подумала, что, может быть, они снова встретятся и будут вместе на песке и в воде. – Она подняла на меня взгляд. – Наверное, это кажется глупым.

Я поднес ее руку к губам, целуя костяшки пальцев.

– Глупым? Нет. Похоже на милый жест, на который способна такая нежная душа, как у тебя.

– Нежная душа?

– Вот именно, Кэти. Я осознал это несколько недель назад, когда перестал быть такой сволочью. Я наблюдал за тобой, как ты вела себя с Пенни. Как ты общалась с Гэвинами. Доброта, которую ты проявляла к персоналу в приюте. – Я провел тыльной стороной ладони по ее щеке, кожа ощущалась словно шелк. – Как ты обращалась со мной. Ты отдаешь. Постоянно отдаешь. Такого я никогда не испытывал, пока ты не вошла в мою жизнь. Ни за что бы не подумал, что есть люди подобные тебе.

Я склонился ближе, желая, чтобы она увидела искренность этих слов в моих глазах.

– Никогда бы не подумал, что такая как ты может стать частью моей жизни.

– Потому что ты этого не заслуживал?

– Потому что не верил в любовь.

В ответ она прошептала:

– А теперь?

– Теперь я знаю, что могу любить. Да, я влюблен. Я люблю тебя. – Я поднял руку, когда она собиралась что-то сказать. – Знаю, ты можешь не верить мне, Кэти. Но это правда. Ты научила меня любить. Ты показала мне, что все сказанное тобой было правдой. То, что я испытываю к тебе, делает меня сильнее. Вызывает желание быть для тебя хорошим человеком. Быть честным и настоящим. Поэтому я все рассказал Грехаму. Понимал, что единственный шанс вернуть тебя, это быть честным, чтобы ты гордилась мною.

– Когда?

– Прости?

– Когда ты стал меняться? Когда перестал ненавидеть меня?

Я пожал плечами.

– Думаю, в тот день, когда ты послала меня трахнуть самого себя. Тогда я впервые увидел настоящую Кэтрин. Ты скрывала этот огонь.

– Пришлось. Мне нужна была моя работа. Пенни была намного важнее, чем ты или твое мерзкое поведение.

– Знаю. Мое поведение было кошмарным. Как тебе удалось вытерпеть это и согласиться быть со мной – даже ради Пенни – до сих пор для меня загадка. В ту ночь ты рассказала мне свою историю и дала понять, что именно ты обо мне думала – это было откровением. Наверное, я никогда так быстро не трезвел в своей жизни. И опять же, ты простила меня – вышла за меня замуж.

– Я дала тебе слово.

– От которого ты могла запросто отказаться. Чего я и ожидал, но ты снова удивила меня. Ты поражала меня на каждом повороте. – Улыбнувшись, я заправил ей локон за ушко. – Меня не многим можно удивить, и тем не менее... ты это делала постоянно и мне это нравится.

Она улыбнулась в ответ, ее выражение лица уже не было таким настороженным.

– Самое удивительное для меня было – да и сейчас есть – то, как ты вела себя со мной.

– О чем ты?

– Все, чего я просил, чего ожидал, так это, что ты станешь притворяться, когда мы вместе выходили в свет. Я вполне ожидал, что ты будешь игнорировать меня, когда мы были уединены в кондо. Знаю, я собирался не обращать на тебя внимания. Но...

– Но что?

– Я не мог. Ты была повсюду. Даже не прилагая усилий, ты была в моей голове – это было так же естественно, как дышать. С тобой кондо превратился в дом. Ты дразнилась и смеялась вместе со мной. Заботилась обо мне – никто этого не делал за всю мою жизнь. Твое мнение стало главным. Все, что я делал, хотелось разделить с тобой. Вместо того, чтобы забить на тебя, мне хотелось больше проводить с тобой времени. Хотелось все о тебе знать.

Она посмотрела на меня широко распахнутыми глаза.

– И мне нравилось проводить время с Пенни, слушать ее рассказы о тебе. С каждой нашей с ней встречей я все больше узнавал о тебе, и тем сильнее влюблялся, пока не осознал, что окончательно влюблен в тебя.

Я крепко взял ее руки в свои.

– Никакая моя жестокость не изменила тебя. Наоборот, твое добродушие переменило меня, Кэти. Вы с Пенни вернули того маленького мальчика, который мог любить.

– Что если он снова забудет?

Я покачал головой.

– Нет, он этого не сделает. Не сможет... до тех пор, пока ты у меня есть. – Я поднял ее руку. – Ты оставила свое обручальное кольцо, а это все равно носишь. – Я постучал по колечку с бриллиантом у нее на пальце. – Ты надела его на левую руку. Почему?

– Потому что его дал мне ты. Первая вещь, которую ты дал мне, хотя и не должен был. – Ее голос осекся. – Я надела его так, чтобы оно было ближе к сердцу.

Я закрыл глаза в надежде, что верно понял значение, таившееся за ее словами. Прижимая руку к моему лицу, открыл глаза, чтобы заглянуть в ее. Слезы застыли в глубине ее выразительного голубого взгляда.

– Я также отдал тебе и свое сердце, Кэти. Ты будешь хранить его тоже?

Она сделала рваный вдох и затрепетала всей своей маленькой фигуркой.

– Ты отдала мне свое тело. Мне нужно твое сердце. Я хочу твоей любви. Она мне необходима. Я нуждаюсь в тебе.

– Скажи это, Ричард, – слеза покатилась по ее щеке.

– Я люблю тебя, Кэтрин ВанРайен. Хочу, чтобы ты вернулась со мной домой. Сделай мою жизнь полноценной. Я сделаю что угодно, чтобы ты мне поверила. Заставлю тебя поверить.

– Уже верю.

Я взял ее лицо в ладони, выводя большими пальцами неистовые круги на ее коже, а мое сердцебиение участилось.

– И?

– Я люблю тебя, Ричард. Люблю так сильно, что это меня пугает.

– Почему тебя это пугает?

– Ты можешь сломать меня.

Я покачал головой.

– Это ты сломала меня, Кэти. Я твой.

– А я – твоя.

Все что мне было нужно. Притянув ее к себе, накрыл ее рот своим, постанывая от ощущения этой близости. Наши губы двигались, языки переплетались, вновь познавая друг друга. Она крепко обхватила меня за шею, в то время как я окружил ее кольцом своих рук, как стальной клеткой.

Из которой я не собирался ее выпускать... никогда.

Глава тридцатая

РИЧАРД

Я ПОДНЯЛ ГОЛОВУ, ЩУРЯСЬ в безмолвной темноте. Не знаю, как долго мы сидели вот так в объятиях друг друга, нуждаясь в близости, но уже опустилась ночь.

– Надо подбросить еще дров, пламя может потухнуть, – пробормотал я.

– Мне и так хорошо, достаточно тепло.

Я усмехнулся и поцеловал ее макушку.

– Нам все равно придется вставать.

– Надо что-нибудь для нас приготовить.

– Мне нужно найти место, чтобы переночевать.

Она застыла.

– Ты не остаешься?

Я нежно обхватил ее лицо, легко касаясь губ.

– Хотелось бы. Но я не хочу торопить тебя.

– Здесь полутороспальная кровать.

Я вздернул на нее бровь.

– Маловата для нас. Видимо, придется прижаться к тебе. Полагаю, я должен понести такую жертву...

Ее губы изогнулись в улыбке.

– Видимо так.

– Я скучал по нашим прижиманиям. Скучал по твоему теплу и запаху.

– Тогда тебе лучше остаться.

– Полагаю, что так, – я замолчал, желая задать ей вопрос, который днями вертелся у меня в голове.

– Мне нужно кое-что у тебя спросить, Кэти.

Она провела пальчиком по моей щетине.

– Мне нравится, когда ты меня так называешь.

Я ущипнул ее за нос.

– Хорошо, ведь мне нравится тебя так называть.

Ее выражение лица стало серьезным.

– Так что ты хотел спросить?

Я заерзал от сильного дискомфорта.

– Ночью, перед тем как ты ушла, когда мы любили друг друга.

– Вот что это было?

– Да, – сказал я твердо. – Именно.

– Что насчет нее?

Я перешел сразу к сути.

– На мне не было презерватива. Есть ли какой-то шанс, что ты беременна?

Она покачала головой, выглядя смущенной.

– В юности у меня было много проблем с... эмм... месячными. Меня посадили на противозачаточные, чтобы урегулировать их. У меня до сих пор с этим проблемы, поэтому пью их по сей день.

– Ох, – вздохнул я с облегчением.

– Не переживай, Ричард. – Она отвела взгляд. – Мне известно, что ты чувствуешь по поводу детей.

Печаль в ее голосе причиняла мне боль, и я скользнул рукой ей под подбородок, заставляя на меня взглянуть.

– Однажды ты сказала мне, что считаешь, если бы я любил мать, то полюбил бы и ребенка. Думаю, возможно, ты была права.

– Так ты хочешь детей?

Я поерзал на диване, сомневаясь в ответе.

– Все это для меня в новинку. Никогда не думал, что смогу полюбить кого-нибудь. Я едва смирился с фактом, что так сильно влюблен и не могу без тебя жить. Ты смела каждую мою внутреннюю установку, которую я считал верной. Ты нужна мне. Я люблю тебя. – Я покачал головой с невеселой усмешкой. – Конечно, вполне естественно предполагать, что мои мысли по поводу детей могли также измениться.

– Об этом мы сможем поговорить... позже?

– Да, но я прошу немного времени. Хочу, чтобы пока ты принадлежала только мне. Хочу узнать тебя – всю тебя – а ты сможешь познать меня.

– Думаю, это разумно.

– Тебе придется помочь мне, душенька. Мне ничего неизвестно о детях. Ничего. Если честно, мысль, что я могу сломать его жизнь так же, как это сделали мои родители, пугает меня до чертиков.

Она склонила голову, изучая меня.

– Ричард ВанРайен, ты превосходишь любую цель, которую себе задаешь. Думаешь, я позволю тебе потерпеть неудачу в роли отца?

Моих губ коснулась улыбка.

– Полагаю, что нет.

– Этого не случится. Одно то, что ты желаешь обсуждать эту тему – уже огромный шаг.

– Ты уверена, что не беременна сейчас?

– Да, уверена.

– Ладно тогда. Значит, обсудим это снова... в будущем.

Она кивнула.

– В будущем.

Я засунул руку в карман и вытащил ее кольца.

– А пока что я хочу, чтобы ты надела их обратно. Хочу, чтобы они были на твоем пальце. – Я взял ее руку. – Знаю, ты думаешь, в них нет ничего особенного, Кэти, но они значат все. Они значат, что ты моя. – Я указал на ее палец. – Позволь?

Она кивнула. Я стянул бриллиантовый ободок и перенес его на правую руку, надевая ей обручальное колечко и то, что с бриллиантом побольше, обратно на ее левую руку.

Склонившись низко, я поцеловал кольца.

– Именно тут они должны быть.

– Да.

Я схватил пальто со стула и вытащил сложенные бумаги из внутреннего кармана.

– Что это?

– Наш контракт, обе наши копии.

– Ох.

– Они больше ничего не значат, Кэти. И уже давно. Пора от них избавиться.

Я поднял их и разорвал пополам, поднес к камину и бросил в пламя. Я наблюдал, как края стали черными и закрученными. Огонь облизывал страницы, пока от них не остался лишь пепел. Кэти стояла рядом со мной и молча наблюдала.

Я обхватил ее за талию.

– Единственный документ между нами – это свидетельство о браке. С сегодняшнего дня именно оно нас связывает.

Она подняла взгляд с выражением нежности на лице.

– Мне это нравится.

– Может, когда все устаканится, ты выйдешь за меня снова?

Ее глаза засияли.

– Правда?

– Да, может, в более симпатичном месте, чем мэрия. Я бы хотел сыграть свадьбу, которой ты заслуживаешь.

– Мне вроде как нравилась наша свадьба. Мне понравилось танцевать с тобой.

– Вот как?

Она кивнула.

– Ты был милым.

– Обещаю, с этого момента стану намного милее. Хочу быть мужчиной достойным тебя.

– Ты уже такой.

– Будь со мной терпеливой, Кэти. Порой я могу лажать.

Она тихо засмеялась, погладив мою щеку.

– Каждый это делает. Никто не идеален.

– И ты все равно останешься со мной?

– Как клей.

Я поцеловал ее в пухлые губы.

– Тогда все в порядке.

Заглянул через ее плечо на содержимое маленького холодильника. На прутьях старых полок почти не было еды. Отодвинув ее в сторону, я вытащил лоток яиц и, открыв крышку, обнаружил, что не хватало только двух штук. Буханка хлеба была едва тронута, упаковка сыра не распечатана, а банка сметаны почти полной. Там лежало два яблока, нераскрытый йогурт и пара бананов на столешнице. И все. Мои подозрения насчет ее пропавшего аппетита были подтверждены.

Я закрыл дверь и повернулся к ней лицом.

– Это вся еда, что у тебя есть? Ты вообще ела что-нибудь?

– Не особо, – призналась она. – Я не была голодна.

Я вспомнил маленький городок, через который проезжал по пути к коттеджам. Там был небольшой продуктовый магазин и, уверен, что видел ресторан.

– Я отвезу тебя в город на ужин. Тебе нужно поесть.

Она покачала головой.

– Так поздно уже все закрыто, Ричард. Сейчас не сезон. Придется ехать дальше, чтобы попасть в город побольше. Это добрый час езды.

– Ничего страшного.

– Я могу приготовить омлет.

Я с легкостью уступил, на самом деле не горя желанием ехать куда-либо.

– Ладно. Я сделаю тосты.

– Ты умеешь делать тосты? – воскликнула она, приложив руку к груди.

Я притянул ее ближе, целуя в дразнящие губы.

– Да. Жена научила. Она умная женщина.

На ее щеке образовалась ямочка и я знал, что она пожевывает ее изнутри. Я постучал пальцем по округлой плоти.

– Прекрати.

– Мне нравится, когда ты называешь меня женой, – призналась она.

– Даже забавно, как часто я ловлю себя на мысли, что думаю о тебе в таком статусе. Никогда как о Кэтрин или Кэти, лишь как о моей жене. Мне нравилось, как это звучало, хотя никогда не задавался вопросом почему, – усмехнулся я. – Слишком был глуп, чтобы понять, что испытывал к тебе, даже в своей голове.

– Или слишком напуган.

Комок встал в горле. Как обычно она попала в точку. Я был слишком напуган, чтобы признать свои чувства. Признать факт того, что вся моя жизнь была неправильной.

– Я больше не боюсь любить тебя, Кэтрин. Мне страшно только потерять тебя.

Она прижалась ко мне, положив голову на мое плечо. Я притянул ее ближе, проводя пальцами по ее волосам.

– Я тут, – прошептала она. – Ты нашел меня.

– Слава Богу.

Я поставил тарелку на старый кофейный столик, не сводя глаз с Кэти. Отблески огня плясали на ее лице, пламя создавало красноватый ореол вокруг ее головы. Она притянула ноги к груди и опустила на них подбородок, устремив взор в пространство. Она не особо поела, но тост прикончила. Я умял все яйца и съел оба яблока. Утром все равно купим новые. Ну а пока что мне нужно было понять, как она хотела идти дальше совместной дорогой.

– Что бы ты хотела делать, Кэти?

Она повернулась ко мне лицом.

– Хм?

Я провел костяшками пальцев по ее щеке.

– Завтра. Послезавтра. После послезавтра. Скажи, о чем ты думаешь.

– Не знаю.

– Как долго ты собираешься здесь пробыть? Или хочешь поехать домой? – В груди вдруг сперло дыхание. – Ты ведь собираешься домой?

Она скользнула своей ладонью в мою, одним словом развеяв мое беспокойство.

– Да.

– Ладно. Хорошо. Когда?

– Мы можем побыть здесь несколько дней? Или если тебе необходимо вернуться, то я приеду следом.

Я покачал головой.

– Я не уеду без тебя. Если хочешь остаться, то так и сделаем. Я еще привезу тебя сюда летом.

– Коттеджей здесь летом уже не будет.

– Почему?

– В прошлом году Скотт скончался. Его сын, Билл, продает землю. После разговора с ним стало понятно, что кто бы ее ни купил, они снесут все коттеджи и построят что-то новое и современное. – Она оглядела комнату, ее глаза буквально впитывали воспоминания. – Он сказал, что бизнес не шел, но сейчас удачное время его продать из-за местоположения. Земля стоит кучу денег, это хорошая возможность для его семьи.

– Мне жаль, душенька. Знаю, что это место тебе дорого.

Она улыбнулась, потираясь щекой о мою руку.

– У меня есть воспоминания. Я благодарна Биллу, что он позволил прийти сюда в последний раз. – Она тихо и печально вздохнула. – Теперь могу добавить еще одно хорошее воспоминание.

– Мы вместе можем создать наши собственные совершенно новые воспоминания.

Она кивнула.

– Хочешь, куплю для тебя это место? – я ловил ее взгляд. – Я могу себе позволить, – добавил я. – Если ты хочешь, я это сделаю.

– Нет! Нет, Ричард. Тебе не нужно покупать для меня целый курорт. Что, бога ради, я буду с ним делать?

– Если это сделает тебя счастливой, то я куплю. Мы что-нибудь придумаем. Скорее всего это хорошая инвестиция. Мы могли бы обновить его, включая ярко-голубой коттедж с белыми жалюзи специально для тебя.

Она склонилась вперед, прослезившись, и поцеловала меня в уголок рта.

– Спасибо, сокровище мое, но не стоит. Сам факт того, что ты это предложил значит больше, чем я могу выразить.

– Ладно. Если передумаешь, дай знать.

– Так и быть.

Я вновь откинулся на диван, оглядывая комнату, а в голове тем временем возникла мысль. Надо подумать, можно ли будет это организовать. Я потянул ноги Кэти, положив их себе на колени.

– Нам придется ответить на множество вопросов, когда вернемся.

– Знаю. – Она глубоко вздохнула. – Думаешь, они когда-нибудь нас простят?

Я был честен:

– Не знаю.

Грехам был более чем справедлив после нашего разговора. И тем не менее, я понимал, что этим все не закончится. Как только я узнал ее местонахождение, не тратил ни минуты времени, тут же закинул пару вещичек в сумку и отправился за машиной, чтобы приехать до темноты. Перед отъездом я позвонил ему, сказал, что знаю, где Кэти, и отправляюсь на ее поиски. Он подбодрил меня и пожелал удачи.

– Надеюсь, ты найдешь свое счастье, Ричард. Поверь, ты его заслуживаешь, и держись за него.

– Спасибо.

– Позвони мне, когда вернешься. Мы поговорим.

– Хорошо. Спасибо, Грехам.

Больше ничего не было сказано, никаких упоминаний о ждущей меня работе. Понятия не имел, что станет с моей карьерой. Все что я знал в данный момент – Кэти была моим будущим. И этого было достаточно.

– У меня может не быть работы, Кэти.

– Что ты будешь делать?

– Мы, – подчеркнул я, – нам, возможно, придется переехать. Я могу потянуть за ниточки в Торонто или Калгари, может, в Ванкувере.

Она кивнула, поигрывая с моими пальцами, продолжая покручивать мое обручальное кольцо, нервно его проворачивая.

– Ты поедешь со мной?

Она взметнула голову и встретилась со мной взглядом.

– С тобой я поеду куда угодно, Ричард.

– Ладно тогда. Мы что-нибудь придумаем, вместе.

– А что если нам не придется?

– Я буду в восторге. Мне нравится работать на Грехама, там я наслаждаюсь позитивной энергией и коллективной работой. – Я усмехнулся. – Мне даже полюбилась эта «динамо», что зовется Дженной.

– Думаю, они тебе все полюбились.

– Верно. Этого я и хочу, и желаю сделать все возможное и невозможное, чтобы вернуть доверие Грехама. Если он даст мне такой шанс, то мы останемся. Если нет, то нам придется двигаться дальше.

– Хорошо.

– Для тебя все так просто? После всего случившегося ты соберешь вещи и последуешь за мной?

Она опустила голову на диван.

– Я люблю тебя, Ричард. Если тебе придется уехать, значит и мне. Прошлое теперь просто прошлое. Как контракт, который ты сжег... его уже нет. Не хочу зацикливаться на нем или напоминать тебе об этом. В любви так не делается. Я так не поступаю.

В мгновение ока я притянул ее к себе на колени, целуя со всем чувством, что испытывал. Я вложил в свой поцелуй каждую мысль и каждую новую эмоцию: любовь, желание, вожделение, облегчение от того что нашел ее – и ту, которой никогда не знал – радость. Радость от того, что она была здесь, что ответила мне взаимностью, и радость за будущее, потому что в нем будет моя Кэти.

Я склонил ее голову к себе, испытывая потребность в ее близости, желая ощутить как можно больше ее во всех отношениях. Мои руки сомкнулись вокруг нее, подстраивая ее мягкость под мое твердое тело. Я просунул руки ей под кофту, прижимая к себе ее гладкую спину и постанывая от желания.