Текст книги "( Не) пара для вампирессы (СИ)"

Автор книги: Мэл Кайли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Я отпустил её и поднялся на ноги. Насущный вопрос, останусь ли жив, перестал волновать меня. Николь села на кровати, устремила на меня взор, в котором ненависть смешалась с отчаянием.

Вспомнились так некстати слова о том, что слёзы делают вампирессу жалкой. Уж какой-какой, а жалкой она не выглядела. Напротив – несгибаемой, полной чувства собственного достоинства. Только где оно было раньше? Когда свернула шею беззащитной смертной?

– Марк, я…

– Убирайся в свой Дракард, – обрубил, не став слушать. – Тебе нет места среди нас. Хоть Дженну пожалей.

Девушка вздрогнула и обняла себя за плечи, не сводя с меня беспокойного ищущего взгляда. Не стоило ей искать во мне то, что сама же и уничтожила. Его во мне не осталось.

Я ушёл, не оглядываясь.

Накинул куртку, впрыгнул в ботинки и вылетел на лестницу, желая как можно скорее забыть и чужие апартаменты, и провальный разговор, и уж тем более всю эту страницу своей жизни.

Оказавшись на свежем воздухе, вдохнул полной грудью. Холод выжег лёгкие, но не противоречивые чувства, клокотавшие в душе. Запрокинув голову, взглянул на далёкие небеса. Как и в роковой вечер, с которого всё началось, из-за облаков выглядывала яркая полная луна.

Оценив насмешку судьбы, я свернул на центральный пешеходный проспект.

Надо надраться.

Следующие несколько дней прошли если не в запое, то в состоянии, близком к нему. Я всегда знал, что алкоголь не решает проблем, но в случае, когда не помогают ни работа, ни спорт, ни исступлённая усталость, иного не оставалось.

Крепкие напитки же позволяли забыться. Хотя бы на время. Притупить воспоминания, заглушить эмоции. Не думать ни о чём и ни о ком.

Количество съёмок сократилось вдвое.

Иногда я отказывал в сессии и давним клиенткам, потому что видеть не мог тошнотворных элитных проституток и прогнившее общество, в котором они вращались.

Общество, частью которого я больше не хотел являться. Впервые за последние годы я ощутил, насколько пуста и никчёмна моя жизнь, несмотря на то что её наполняли блеск и роскошь.

Вновь всплыла тоска по Ларе.

Если бы в тот поворотный момент всё сложилось иначе, и я женился бы на женщине, которую любил, какой стала бы моя жизнь?

Я никогда не признавался себе в том, что в душе завидовал Дэйву и его дружной семье. Возможно, не случись тогда трагедии, и по моим апартаментам тоже носились бы две озорные дочки. А лучше сыновья.

Кажется, я ударился в рефлексию. Ни к чему хорошему это не приведёт.

Особенно учитывая, что тосковал я не только по погибшей невесте. Николь тоже умерла в моих глазах, но оставалась в памяти. Пусть мы и расстались, её присутствие по-прежнему ощущалось.

И как бы я ни пытался отравить и обмануть мозг, соблазнительная вампирша не покидала мои мысли. Я старался убедить себя, что ненавижу её, и не мог. За что нереализованная ненависть устремлялась на себя самого.

Как же я жалел, что не успел отдаться в рабство госпоже Фёргус и улететь в Яфрейн. Смена обстановки, окружения и направления деятельности – это то, в чём я отчаянно нуждался. Ребекка, к слову, прилетела в Касию на похороны сестры и заканчивала её дела, но я не смел показаться старшей сестре Лемейн на глаза.

Если она ни о чём не подозревала, то я знал правду.

Чувствовал вину, которую не мог загладить.

Смерть Камиллы осталась загадкой. Отчасти благодаря мне.

С Дэйвом мы не разговаривали, и повезёт, если снова начнём. Несмотря на внешнюю сдержанность, в последний раз между нами воцарилось такое непонимание, что могло разбросать по разным концам комнаты.

Да что там комнаты, всего нового мира.

Не думаю, что мне удалось обмануть пытливый ум яфрейца. А малейшего сомнения достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы. Которые Барнс, несомненно, сделает, и…

Чёрт, надо же было так вляпаться!

За пару месяцев разрушить свою жизнь до основания и ради чего?

От дальнейшего разрушительного самокопания меня спас громкий дверной звонок.

Я вздрогнул и столкнул со стола бокал из-под виски. Прокатившись по гладкой поверхности, тот юркнул в мягкие объятия ковра. Повезло, что пустой. Оглянувшись, поднялся из кресла.

Не припомню, чтобы я ждал гостей в такой поздний час, а когда кто-то заявляется в мой дом без приглашения, добром это не заканчивается. Я даже протрезвел на миг от противного навязчивого страха, но потом вспомнил, что мой давний друг Хант звонком не пользуется.

Как и самими дверьми.

Разогнав сомнения, я решил, что мне уже ничего не страшно, и распахнул дверь, не заморачиваясь на уточнения. Остолбенел, обнаружив на пороге Дженну. Уж кого-кого, а её я меньше всего рассчитывал увидеть.

Каюсь, со дня смерти Камиллы я был ублюдочным другом и так и не сумел заставить себя вернуться в злосчастную палату, чтобы навестить Райнер. Ограничился скупыми сообщениями и букетом цветов, так что не знал, что подругу выписали.

И, похоже, возмездие в конце концов настигло меня.

Глава 23

Рассерженная Дженна окинула меня с ног до головы красноречивым взором и беззвучно хмыкнула.

Подозреваю, выглядел я не лучшим образом: босой, лохматый, с трёхдневной щетиной. Для полноты образа только пустой бутылки в руке не хватало. Где-то там она, кстати, была…

– Может, пригласишь меня войти? – подбоченившись, поинтересовалась подруга.

Я не шелохнулся, смотрел на неё слегка осоловелым взглядом, словно видел перед собой привидение. Не дождавшись позволения, Райнер постаралась протиснуться между створкой и мной, но я преградил ей дорогу.

– Если ты не заметила, я не в состоянии принимать гостей, – попытался развернуть девушку, поскольку меньше всего хотел, чтобы кто-то видел меня таким. – Поэтому что бы там ни было, давай обсудим в другой раз.

Я хотел захлопнуть дверь и избавиться от буравящих изумрудных глаз, но решительная гетера вставила ногу в проём и пихнула меня в студию вместе со своей дражайшей персоной.

И хотя разум, как назло, оставался ясным, тело проигрывало шатенке в ловкости, так что мне пришлось уступить.

– Лучше не зли меня после своего свинского поведения, Кросс! – предупредила Дженна и толкнула меня ладошками в грудь, заставив напороться на спинку кресла.

Зелёные, как бутылочное стекло, глаза сверкнули. Я поднял руки в примиряющем жесте, так как действительно облажался и заслужил неудовольствие подруги.

– Раз ты на моём пороге в такой час, значит, разговор неотложный, – сдался я, принимая у неё верхнюю одежду и возвращая в прихожую.

По-хозяйски пройдя в зону гостиной, Райнер устроилась на диване и закинула ногу на ногу. Я опустился в кресло и потянулся. Спать пора, шея затекла, что не разогнёшь. А тут ещё миниатюрное стихийное бедствие на мою голову!

– Николь пропала, – выдохнула Дженна, но её шёпот показался оглушительным.

Поймал себя на том, что весь напрягся при звуке знакомого имени. Усилием воли заставил тело отмереть.

– Она уже две ночи не возвращалась домой, не появлялась у Дэвида или где-то ещё. Оставила немногочисленные вещи и исчезла.

– Не моя проблема, – покачал головой, вернув самообладание. Меня и правда больше не должна волновать судьба вампирши.

Исчезла и хорошо, Райнер целее будет!

Однако расслабиться до конца так и не получилось, напротив, сердце ускоряло ритм.

Куртизанка ничего не ответила. Губы девушки дрогнули, как если бы она силилась не заплакать, но, кажется, ничего не вышло, потому что в следующий миг Дженна запрокинула голову, и её глаза заблестели от слёз.

Вздохнув, я поднял с пола бокал и плеснул в него виски, затем достал второй и повторил ритуал. Поможет пережить задушевный разговор, от которого, похоже, никак не отвертеться. Слова подруги бередили то, что я с завидным упорством пытался похоронить и жить дальше.

Чувства к Николь.

В общем, ночь обещала быть долгой.

Райнер закусила губу, словно что-то тяготило её. Она будто хотела, но не решалась мне рассказать. Я молча протянул подруге бокал с янтарной жидкостью. Подвигнет принять решение, каким бы оно ни было.

Дженна подняла на меня глаза, ставшие ещё более яркими и глубокими, и осушила виски до дна. Лихо для такой тоненькой девочки, порция-то досталась щедрая.

– Ты безнадёжен… – подруга поглядела с укором, как на потенциального кандидата в психиатрическое учреждение.

До того выразительно, что захотелось поёжиться.

– Всем вокруг очевидно, что вас тянет друг к другу. Всем, кроме вас двоих! – помолчав, воскликнула она. – И несмотря на бешеную химию, вы делаете всё, чтобы не видеть друг друга!

– Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, – спокойным, но твёрдым голосом возразил я. – Ты ничего не знаешь о настоящей Николь, и вряд ли я что-то знаю о ней. Ты думаешь, что защищаешь подругу, но она не та, за кого себя выдаёт. Поверь мне.

– А ты? Ты тот, за кого себя выдаёшь? – с надрывом спросила Дженна.

Мне стало не по себе от прямого вопроса, так что я решил промолчать. Куртизанка не сводила с меня пытливого взгляда.

– Николь – самый искренний человек, которого я встречала в Манополисе. Чёрт возьми, да она единственная здесь настоящая! Вот почему всех так тянет к ней! Вот почему я… – девушка запнулась.

– Продолжай, – ухмыльнулся в ответ. Это уже становилось интересно. – Договаривай, раз уж вызываешь меня на откровенность.

– Вот почему я предложила ей встречаться. Влюбилась, как первокурсница, – щёки девушки порозовели.

Я в недоумении вскинул бровь. Многие в её сфере работают на два фронта, но от Дженны, признаться, во внеурочное время я такого не ожидал.

– Однако она отвергла меня, – горько усмехнулась красотка, – потому что любит тебя – идиота, которому всё равно!

– Вряд ли, – губы против воли скривились. Кажется, теряю свою двуличную хватку, – поскольку меня она тоже отвергла. Не хочу огорчать тебя, Дженни, но, боюсь, это была вежливая отговорка, чтобы не ранить твои чувства ещё сильнее.

– До чего же ты дурак, Кросс! – вновь рассердилась Райнер.

У неё, похоже, разгон от сожаления и самоиронии до вспышки гнева происходит меньше, чем за минуту.

– Ты правда ничего не замечаешь? Как она смотрит на тебя? Как улыбается? Кто-нибудь объяснит мне, что произошло между вами? Ведь вы были неразлучны!

– Дженна… – я потянул носом воздух, чтобы справиться с раздражением. – Ты знаешь не всё. Произошла твоя реанимация, загадочная смерть Камиллы. Подозрительно много совпадений вокруг одной девушки.

Дэвид бы мной гордился.

– Боже, ты правда веришь слухам?.. – с недоверием спросила Райнер. – Злые языки в «Дэйвиле» болтают, что одна конкурентка убрала другую, но ведь это чушь! Нет ни следов, ни доказательств, – ага, разве что один свидетель. – К тому же, ты тоже знаешь не всё.

– Что бы там ни было, ты вряд ли сможешь меня удивить.

– В тот вечер я попросила Николь поменяться комнатами по личным причинам. И тем самым подставила себя под удар, ведь избавиться на самом деле стремились от неё.

Впрочем, ничего нового. Я хотел возразить, но Дженна остановила меня жестом:

– Да-да, ты это и так знаешь. Но вот, чего ты скорее всего не знаешь: меня отравила Камилла. Она пыталась убить Николь. Врачи сказали, я осталась жива лишь благодаря тому, что подруга без промедления вызвала первую помощь, и меня госпитализировали. Выходит, Ник спасла мне жизнь.

Я сказал, что меня уже ничто не сможет удивить? Беру свои слова назад. Райнер, пожалуй, удалось. Я сонно мигнул пару раз и с трудом заставил себя закрыть рот.

– Я не знаю, что произошло с Лемейн, но она заслужила наказание. В противном случае, я собственными руками спустила бы мерзавку с лестницы, – глаза шатенки воинственно сверкнули.

Выдохнув, она продолжила:

– В тот день Камилла ведь пришла ко мне, чтобы выговориться и облегчить совесть. Рассказать, что совершила страшную ошибку, которая едва не стоила мне жизни. Думала, что я сплю, иначе ей не хватило бы смелости во всём сознаться.

– Как же вышло, что ты не знаешь, что случилось с ней? – поинтересовался у Дженны.

Как я понимал, между двумя событиями прошло мало времени, возможно, Николь могла застать часть их разговора и…

О чёрт.

– Я лежала под капельницей, вводившей меня в восстановительный сон, – нехотя призналась девушка, словно боялась, что я подвергну её слова сомнению. Но уж в чём, а в том, что видел своими глазами, я не сомневался.

– Я не помню, чем закончилась её исповедь, говорят, самоубийством. Правда, я в это не верю: Камилла слишком любила себя, чтобы совершить подобное.

Я в исступлении потёр лоб и переносицу.

Думал, голову разорвёт от обилия информации и сомнений, но нет: всё внутри заполонила пустота. Равнодушный покой, которого я так желал. Мыслей не осталось, будто меня оглушили тупым ударом по макушке. Наверное, активировалась защитная реакция организма – отключить все до одного чувства.

Не догадываясь о моей прострации, Дженна наклонилась и коснулась ладони.

– Марк, понимаю, звучит как полное безумие, – холодную решимость в её голосе сменили нотки мольбы, – но я прошу тебя помочь. Николь была рядом, когда я попала в беду. А теперь, возможно, в беде оказалась она.

Шатенка в волнении заломила руки. Я молчал.

– Я чувствую, интуицию не обманешь. Кросс, ты единственный, кроме неё, кому небезразличны чужие проблемы. Подумай, если она ни в чём не виновата и пострадает, ты сможешь себя простить?..

– Дело в том, что я не верю в её невиновность, – подбирая слова, пояснил я.

Жалобные глаза Райнер могли растопить кого угодно, и я чувствовал, что начинаю колебаться. Но даже если у бессмертной был мотив, даже если невыносимая стерва Лемейн спровоцировала её, разве убийству можно найти оправдание?

– Неужели ты думаешь, что Николь могла быть замешана в случившемся? – покачала головой куртизанка. Выдержав паузу, добавила:

– Да если бы и была. Камилла изводила её так, как никого прежде. Если бы Ник решилась постоять за себя раньше, возможно, Лемейн не пришла бы в голову безумная идея, и она осталась бы цела.

Я нахмурился и взглянул на собеседницу исподлобья. Рассказ шатенки не только ничего не прояснил, но и ещё сильнее всё запутал.

– Ты когда-нибудь задумывался, каково было Николь все эти месяцы? – перескочила с темы на тему подруга. – Она оказалась одна в чужом городе после тяжёлой травмы, в результате которой потеряла память. И единственный человек, которому она доверилась, предал и оттолкнул её.

– Фактически, это она меня оттолкнула.

– Помолчи, Кросс, – велела Дженна. – Мало ли причин, по которым она могла оттолкнуть тебя против своей воли? Ей увлечён не один влиятельный клиент, а они, несмотря ни на что, не любят делиться. Её могли шантажировать или угрожать. Не исключено, что твоим благополучием. Что, если она защищала тебя?

– Дженна…

– И после всего ты заявляешься на свидание с Лемейн в «Розу ветров», хотя она сроду для тебя ничего не значила! – никакое это было не свидание, а деловая встреча! Вставить ремарку мне, разумеется, не дали. – А Камилла не упустит случая довести собеседника, она со всеми такая! Тебе ли не знать?

Как же мне хотелось рассказать Райнер правду.

Воскликнуть: «Николь – вампирша, свернувшая девушке шею, глазом не моргнув! И на её месте могла оказаться ты, дурочка!»

С другой стороны, сколько времени они проводили вместе, сколько возможностей имелось у бессмертной, чтобы поступить с Дженной подобным образом, а вместо этого она делает ей дружеское одолжение и спасает жизнь.

Да и наша последняя встреча, чего далеко ходить?

Она отпустила меня после всего сказанного. Потрёпанного, но живого. Отпустила, потому что каким-то образом мне удалось достучаться до неё прежней. Или, по крайней мере, некоторой человечной части её натуры.

Голова шла кругом.

Если уж Камилла, будучи человеком, поступила как монстр и не достигла желаемого лишь вследствие нелепой ошибки, имел ли я право судить вампиршу теми же лекалами? Имел ли я вообще право кого-то судить?..

– Марк, пожалуйста, – Райнер сжала мою руку сильнее, заставив вздрогнуть. – Да, Николь что-то скрывает. Чего-то боится. Может, она запуталась, но она совершенно точно не злодейка.

– Если бы и захотел помочь, – отозвался я, подозревая, что ещё не раз прокляну себя за решение, которое собирался принять, – то как, по-твоему, я должен разыскать её? Манополис – один из крупнейших городов нового мира. И если ты не повесила на неё маячок, в чём я сомневаюсь, то мы зря сотрясаем воздух.

– Подожди-ка, – Дженна даже губу от задумчивости закусила. А затем хмурое личико посветлело, и красотка улыбнулась во весь рот, разве что в ладони от радости не захлопала, – а ведь повесила!

Покопавшись в сумочке, подруга с гордостью продемонстрировала мне смартфон. Я в недоумении поглядел на неё, когда до меня дошло.

– Предлагаешь отследить местоположение устройства? – Райнер просияла, и её заразительное возбуждение начало просачиваться и в мою голову. – Думаешь, мобильный у Николь с собой? Она же оставила вещи?

– Большинство вещей, – поправила гетера, тыкая ярким ноготком в экран. – Не ушла же она без кредиток. Вести счета и расплачиваться удобнее всего через смартфон. А значит… Вот оно! Отель «Империо», второе центральное кольцо. Едем, Марк, заберём её.

– Ты останешься здесь.

– Что?.. – подорвавшаяся с места девушка обернулась на звук моего голоса. Заняла устойчивую позицию, словно готовилась обороняться.

– Ты не едешь. И моё условие не подлежит обсуждению, – Райнер раскрыла рот от возмущения, и я поспешил пресечь возражения:

– Если ты хочешь, чтобы я забрал и вернул Николь, то я еду один. Смартфон одолжишь на пару часов. А ты либо остаёшься здесь, либо провожу тебя домой. Это только между нами двумя.

Дженна обиженно поджала губы, но спорить не стала. Кивнула и протянула мне устройство. Проще и быстрее было позаимствовать его у подруги, чем переносить пароли и настройки.

Как и обещал, я проводил девушку до двери её апартаментов, несмотря на слабые протесты и заверения, что она в состоянии дойти до э-мобиля. Что-то недоброе творилось в Лоско-сити в последние дни. И происходящее мне очень сильно не нравилось.

На прощание Райнер обняла меня, пожелала удачи и пообещала просмотреть вещи Николь. Мы договорились, что она сообщит с рабочего номера, если обнаружит что-то противоречащее нашим догадкам. Пока я возвращался к себе под едва различимое гудение того же э-мобиля, что привёз нас, в голове царила полная неразбериха.

Лучшее, что я мог сделать, – это попытаться совладать с чувствами и задвинуть обиды и недомолвки на задний план. Разберёмся с ними, когда всё успокоится. Мысли должны оставаться ясными.

Один раз я уже поддался гневу, и резкие слова привели к последствиям, в которых я если не раскаивался, то всерьёз сомневался. Пусть вампирша и отличилась, я тоже хорош! Вспылил и пошёл на поводу у эмоций.

Теперь неосмотрительность мне аукнется.

Вариантов на ум приходило два: либо бессмертная слетела с катушек и отправилась убивать, либо я задел её самолюбие, и Николь решила вернуться в Дракард. Вспомнилось, что ниточка, ведущая в другой мир, в Манополисе осталась одна.

Дрянная такая ниточка по имени Лео Хант.

В здравом уме никто не пожелает оказаться в его обществе. Однако, как выяснилось, вампиры тоже бывают эмоциональными и импульсивными.

Как бы там ни было, время поджимало, но броситься в опасные приключения с голыми руками казалось краем безумия. Согласись я на авантюру, внутренний прагматик вышиб бы себе мозги, а циник надрался бы до потери сознания. Требовалось вернуться к себе ради хотя бы минимальной подготовки.

Может, тогда у меня и появится крохотный шанс.

Пока я мотался туда-сюда, успел протрезветь окончательно. И чем трезвее я становился, тем яснее понимал, что всё это очень опрометчивая затея…

Глава 24

Каждый шаг отдавался в груди гулким ударом.

Ветер трепал волосы, бросал их в лицо. Глаза резало от пронзительных порывов, от незабытых обид, но ярость, заполонившая её естество, высушила слёзы на щеках.

Так было легче.

Отдаться зверю и позволить ему вытравить из себя все чувства, всё человеческое. Не думать и не бояться. Прислушаться к самой сути, той половине себя, которую скрывала и сдерживала в последнее время. И теперь она овладевала ей без остатка.

Выбор никогда не давался Николь легко.

Она держалась на грани, боролась с собой с того самого случая в «Розе ветров». Казалось, сделаешь шаг и рухнешь в бездну, из которой нет возврата. Она желала и в то же время боялась её.

Опасалась, что не сумеет вырваться из сладостного забытья. А потом покушение на Дженну, полное ненависти и эгоизма недораскаяние Лемейн. Её признание стало последней каплей, уничтожило, столкнуло в пропасть.

Ночь Николь бродила по задворкам мегаполиса, слепая от боли и гнева, а, заснув с рассветом в опустевшей квартире подруги, проснулась полная ледяного спокойствия. Тёмная часть её существа взяла верх над сломленной вампирессой.

Она желала убивать – жестоко, изощрённо, жаждала свернуть кому-нибудь шею и выпить чужую жизнь без остатка. К середине ночи опасное желание превратилось в одержимость, и бессмертная сбежала, понимая, что, если уступит соблазну, уже не сможет остановиться.

Как и то, что не простит себе смерти кого-либо из друзей.

Марк был прав в одном: в Манополисе она оказалась не на своём месте. Особенно сейчас, когда теряла контроль.

Ярость нарастала и бурлила, как кипящий поток, и Николь осознавала, что должна дать ей выход, иначе её разорвёт на части. Иначе она утратит последние остатки рассудка и начнёт нападать – сначала голодная и злая, а после пьяная от крови, больше для развлечения.

И она знала, кому хотела припомнить обиды.

Смертные не шли в расчёт, тем более что с Камиллой было покончено.

Что до Марка… После произошедшего она не хотела думать о нём, не хотела помнить его имя, томным полувздохом замиравшее на губах всякий раз, когда срывалось с них.

Как он на неё смотрел в ту ночь! Животное желание в глубине потемневших синих глаз сливалось с обжигающей ненавистью – от одного такого взгляда можно было захмелеть!

Оставался единственный достойный противник – Лео Хант.

Вампир, встречи с которым она и страшилась, и ждала. Единственный, у кого можно было выудить правду о её прошлом. Единственный, кто мог открыть путь в родной мир, даже если там её подстерегали разочарования и гибель.

Девушка больше ни минуты не хотела оставаться в Манополисе, куда её занесло по милости, а скорее насмешке, судьбы.

Попытки найти охотника оказались тщетными. Заметать следы Хант умел. Николь скоро смирилась с этим, поскольку понимала, что наёмник не заставит себя ждать и сам разыщет её в удобный момент. Значит, стоило такой момент создать.

Остановившись подальше от шумного центра города, вампиресса вытянула у администратора отеля информацию о самых безлюдных и зловещих местах, которые легковерные смертные обходили стороной.

Сама она в предрассудки не верила и намеревалась использовать одно из них в качестве красноречивого приглашения для Лео, незримое присутствие которого ощущалось кожей.

В качестве места встречи Николь выбрала Дьерский пешеходный мост, после заката пользовавшимся дурной славой, так как по ночам там пропадали люди. Она знала, как это случается, но наивные домыслы смертных пришлись на руку, чтобы выманить противника из норы и отделаться от случайных свидетелей.

Зябко кутаясь в алое пальто, с которым почему-то так и не сумела расстаться, она шла по стильному урбанистическому сооружению, у опор подсвеченному рассеянным холодным светом, и вглядывалась в сумрачные воды Мены.

По реке стелился зловещий туман, воздух полнился влагой. Дышалось легко, и каждый вдох пьянил, становясь тем слаще, чем чаще девушка вспоминала, что он может стать последним.

Бессмертная пыталась убедить себя, что это уже не имеет значения, но страх расползался по позвоночнику, холодом вливался в пальцы, заставляя руки дрожать. Ожидание становилось тягостным. Хотелось поскорее покончить со всем раз и навсегда.

– Маленькая смелая вампиресса, – ледяной насмешливый тон заставил Николь встрепенуться и крепче сжать рукоять клинка, спрятанного под полой пальто, – должно быть, ты в отчаянии, раз сама пришла ко мне.

Лео Хант стоял на другом конце моста, хотя она могла поклясться, что ещё минуту назад его там и в помине не было.

Ветер трепал длинные волосы мужчины, рвал края чёрного плаща. На фоне тёмной одежды бледное лицо преследователя казалось расплывчатым пятном с жутковатыми провалами бездонных антрацитовых глаз.

Фонари вокруг него замигали, сопровождая эффектное появление вампира унылым гудением. Николь улыбнулась уголками губ: тщеславный охотник любил нагнетать ужас и играть с жертвой. Увы, на неё его фокусы не производили должного впечатления.

– Соскучилась по своим, – не менее насмешливо откликнулась она, запечатав страх в недрах себя и не спуская глаз с противника.

Раскрыла губы, обнажив клыки, не скрывая сосредоточенного и хищного выражения лица.

– Зверем ты нравишься мне больше, – не унимался Хант с ехидной ухмылкой. – Так ты гораздо интереснее, чем когда изо всех сил стараешься демонстрировать человечность перед своим смертным дружком.

– Он в прошлом, – отрезала вампиресса, задетая чужой издёвкой. – Сегодня лишь ты и я. Я устала убегать, Хант. Пришло время решить это дело.

Брови наёмника взметнулись, уголки губ приподнялись, словно он был впечатлён выпадом девушки и не скрывал истинных чувств.

– Но прежде ты дашь мне ответы.

– Мёртвой вампирессе ответы ни к чему, – осклабился мужчина, приближаясь к ней, заставляя напружиниться, собраться.

В тонких пальцах, затянутых в перчатку, блеснул нож. В следующий миг противник бросился на Николь с молниеносной скоростью, но бессмертная, ловко развернувшись, отразила удар припрятанным клинком и отскочила в сторону.

Лео улыбнулся.

– Кровь идёт тебе на пользу, – признал преследователь. – Осознала, наконец, какой силой обладаешь, если не сдерживаешь себя?

Усыпляющий бдительность мягкий тон, продуманный прыжок и лезвие, мелькнувшее перед глазами. Николь насилу успела увернуться, принимая горькую правду: охотник развлекается с ней. Однако со временем ему наскучит играть, и опасность станет явственной.

– Как ты перемещаешься между мирами, Хант?

Достойный балерины пируэт и короткий выпад, кинжал полоснул по предплечью вампира, рассекая рукав, серебром обжигая плоть. Не повезло. Убийца поморщился, но оружия из ладони не выпустил. Повреждение медленно затягивалось.

– Так, значит?.. – протянул не без удовольствия, недобро сощурившись. – А ты не столь проста, вампиресска.

Рывок, и Хант исчез из поля зрения, чтобы появиться за спиной, закидывая руку с ножом, как удавку. Отклонившись, Николь успела вставить клинок между чужим клинком и своим горлом до того, как станет слишком поздно.

– Двигаться умеешь, – прошептал тот у самого уха, как на Сумрачном балу, – но тебе не хватает скорости.

Лео оттолкнул её с такой силой, что бессмертной пришлось совершить подобие перекидного прыжка, чтобы удержать равновесие и успеть развернуться.

– Есть в Дракарде нечто, позволяющее нам разрывать пространство между мирами, – поделился преследователь, не спеша сдвигаться с места и отслеживая каждое её движение и намерение.

– Но ты ведь этого не помнишь, – уколол снисходительным взглядом, заставив Николь нервно дёрнуть уголком губ. – И полагаю, у тебя данного предмета нет. Значит, кто-то создал проход за тебя.

– Ты решил открыться мне? – поддразнила девушка, присматриваясь к тому, как движется соперник, и выискивая слепое пятно. – Неужели в тебе проснулась совесть?

– Чем больше узнаешь, тем меньше тебе захочется умирать, – оскалился Хант. – И тем большее удовольствие я получу, когда ты будешь корчиться в муках у моих ног. Кажется, ты не боишься уйти, и это лишает наш поединок остроты. Я дам тебе смысл, прежде чем отниму жизнь. Вот это будет по-настоящему весело!

Стиснув зубы, Николь поднырнула под руку охотника, оставив разрезавший воздух кинжал над головой, и с разворота ударила его ногой в грудь. Лео выстоял, однако остановился в нескольких метрах от неё, отброшенный точным ударом.

Качнул головой, дивясь силе, сокрытой в хрупкой девичей фигурке.

– Не переоценивай себя, Хант, – бросила вампиресса, одарив его ледяным взглядом, на глубине которого плескалась алая тьма, – ибо я не собираюсь падать к твоим ногам. Разве что ты сумеешь заставить меня.

– Об этом не беспокойся, – улыбнулся противник и точной подсечкой сбил её с ног.

Николь упала на землю, больно ударившись головой о камень, но клинок из рук не выпустила. Среагировав на замах Ханта, перекатилась и вонзила лезвие в ботинок мужчины.

Выждала несколько секунд и с силой вырвала оружие. Лео взвыл не своим голосом и отшатнулся, поддерживая ногу под колено: серебро проникло в кровь. Воспользовавшись заминкой врага, девушка вскочила.

– Кто нанял тебя? Я знаю этого вампира? – повысив и ужесточив тон, спросила она.

Преследователь глухо выругался и перенёс вес на целую ногу.

– Дрянная девчонка, – дрожа то ли от злости, то ли от возбуждения, ощерился он, с каждой минутой всё больше напоминая зверя. – Я вырву твоё сердце и скормлю собакам! Согласно контракту, заказчика интересует только твоя голова.

– Кто заказчик? – сквозь зубы повторила Николь, теряя терпение.

– Заказчик чем-то похож на леди Лемейн, – зная, куда больнее ударить, улыбнулся Лео. Вампиресса испытала жгучее желание стереть улыбку с его лица.

– Ах, леди Лемейн, горячая кровь толкала её на необдуманные поступки. Пришлось повлиять на неё, чтобы не распускала свой остренький язычок. Стоило избавиться от девчонки, но, сама понимаешь, контракт. Благо, ты разобралась с ней за меня.

– Так это ты подослал Камиллу отравить меня в «Сердце дьявола»? И тогда, открыть правду в клинике?

Вернув самообладание и обычное хладнокровие, Хант дёрнул бровью.

– Разумеется, это был ты. Ловко.

– Благодарю, – хмыкнул преследователь. – Забавнее другое. Я и не надеялся, что Кросс способен так взвиться из-за жгучей стервы вроде Лемейн. Видно, он и впрямь дорожил ей. Дорожил настолько, что перечеркнул всё, что связывало вас двоих…

Сорвавшись, Николь бросилась в атаку, нанесла ряд быстрых колющих ударов, ни один из которых не достиг цели. Хант с лёгкостью уклонялся, танцуя с ней. Наконец, остановившись, захохотал:

– Такая Николь мне по душе! Ну же, девочка, покажи, на что ты способна на самом деле!

Силуэт убийцы мелькал то с одной стороны, то с другой. Выбитая из колеи, вампиресса утратила концентрацию и пропустила три молниеносных удара. Каждый вспорол кожу, ядом проник в кровь.

Закричав от жгучей боли, девушка потеряла равновесие. Самый глубокий разрез пришёлся на коленный сустав, уравняв их шансы. Являлось ли то, что нож не пробил бедренную артерию, счастливой случайностью или расчётом Лео, она не знала.