Текст книги "Лучший мужчина"
Автор книги: Мэгги Осборн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
– Ты наехала на Чарли, потому что слишком устала. Замедленная реакция… В последнее время ты почти не спишь. Я понимаю, нам всем пришлось несладко – животные очень беспокойны. Так тем более надо высыпаться, когда есть возможность. Если ты хочешь убить себя вместе с Лес, что ж – твое дело, но подвергать опасности других я не позволю.
Фредди была слишком измотана, чтобы вникать в смысл того, что говорил Фриско. Она лишь смотрела на его губы. Смотрела как зачарованная. Наверное, она знала о нем все – знала, как он поворачивает голову, как ходит, как держится в седле, но она до сих пор не замечала, как он говорит, как слова срываются с его губ. Она почувствовала жар внизу живота; затем тепло начало растекаться по всему телу. Во рту же стало сухо, и Фредди облизнула губы. Если она не перестанет думать о нем, то сойдет с ума.
– Сколько всего быков мы потеряли? – спросила она, заставив себя думать о другом.
Когда-то ей казалось: самое страшное, что может случиться с ней в жизни, – это уход со сцены. Теперь она понимала: есть вещи и пострашнее. Ведь все их лишения могут оказаться напрасными. Столько боли – и ради чего?
– Вчера мы потеряли еще двух быков, – пробормотал Фриско.
Впервые Фредди увидела на его лице выражение обреченности.
– Итого пятьдесят девять, – добавил он.
– Наша фора сократилась до ста пятидесяти трех, – медленно проговорила Фредди.
Крепко зажмурившись, она приказала себе думать только о лучшем. Они должны победить. Не может быть, чтобы судьба послала им все возможные испытания, но отняла приз в конце пути. «Господи, – взмолилась Фредди, сквозь слезы глядя на Лес, – помоги ей! Позволь нам победить».
Дэл стоял, прислонившись к повозке, и курил. Он прислушивался к ночным звукам. Как это обычно случалось в полночь, некоторые из быков поднялись и стали щипать траву, издавая тихое мычание. Калеб и его брат еще не спали; сидя у костра, они пили кофе, дожидаясь своего дежурства. Фредди и Алекс по-прежнему находились в палатке Лес. Скоро быки снова лягут и станет совсем тихо.
Сегодня ночью паники в стаде не будет, по крайней мере не будет по чьей-либо оплошности или по злому умыслу. До полуночи Дэл не спускал глаз с лагеря наблюдателей, а потом его сменил Грейди. Сегодня они не позволят Колдуэллу напакостить.
Дэл мог бы и соснуть до рассвета, но ему не спалось. Из головы никак не шел Колдуэлл. Вчера ночью панику могли вызвать раскаты грома и яркая молния, но позавчера видимых причин не было. Дэл чувствовал, что именно Джек виновник всех несчастий, но доказать это не мог. Вот и сегодня… Похоже, Колдуэлл, заподозрив что-то, решил расслабиться и отоспаться.
Прошел еще час, но Фриско не спал. Мучимый бессонницей, он подошел к костру. Налил себе кофе и пристроился у догорающих углей. Братья Уэбстеры уже уехали на ночное дежурство, и Дэл остался один. Попыхивая сигарой, он смотрел, как Алекс выбирается из палатки Лес. Она уселась в свое кресло и по кочкам покатила к полевой кухне. Очевидно, что-то понадобилось ей в повозке. По дороге Алекс задела чей-то башмак… Тихо извинившись в ответ на ругательства, она поехала дальше, украдкой смахнув слезы с глаз.
Алекс по-прежнему оставалась для Дэла загадкой. Она научилась пользоваться костылем так ловко, словно никогда не знала, что такое инвалидное кресло. И все же когда не было особой необходимости держаться на ногах, Алекс опускалась в кресло и, изо всех сил налегая на колеса, катила по кочковатой травянистой земле, хотя без особых усилий могла бы добраться до места, используя костыль. Дэл уже бросил всякие попытки понять, почему она себя так изводит.
Он не заметил, как из палатки выбралась Фредди, пока не услышал целый хор проклятий. Приподнявшись, Дэл увидел, что Фредди бежит к нему прямо по спальным мешкам, бежит усталая, но счастливая.
Подбежав к нему, она схватила его за руки и в восторге прошептала:
– Жара больше нет! Жар прошел! Теперь Лес поправится! Она слаба, как новорожденный теленок, но с ней все будет в порядке!
Обхватав Фриско руками, она прижалась лбом к его груди и заплакала.
Самое худшее, что он мог сделать, – это обнять ее, но Дэл не смог удержаться. Он что-то говорил, пытаясь успокоить ее, говорил и обнимал за плечи, давая ей выплакаться, забыть о пережитом.
Когда она наконец подняла голову, Фриско понял, что совершил ошибку. Обнять ее – еще не самое худшее. Самое худшее – ее поцеловать. Но и тут он не смог удержаться.
Глава 15
Ее отклик оказался таким же, как и в ту ночь, когда она потеряла коня во время паники. Дэл прижался к ее губам своими, и Фредди пронзила дрожь – она словно сбросила с себя оковы. Кровь застучала в висках; ее сжигало желание, и она сейчас же забыла обо всем на свете. Она страстно отвечала на поцелуи Дэла и все крепче прижималась к нему.
Ей и в голову не приходило скрывать свои чувства. Жарко дыша, припадая к Дэлу всем телом, Фредди искала его ласки, его любви. И дело было не только в том, что ей не терпелось поделиться с ним радостным известием о выздоровлении сестры. С самого начала она понимала: это лишь повод дать волю чувствам, забыться в его объятиях. Она стремилась к нему так же неудержимо, как мотылек стремится к огню. В глубине души она всегда знала, куда приведет ее это стремление. Вопрос был лишь в том, где и когда случится неизбежное.
Когда-то, сама того не понимая, она приняла решение, но осознала это лишь сейчас.
Хриплый стон вырвался из горла Дэла, и он прошептал ее имя. Руки его гладили спину Фредди, ее бедра, сжимали ее ягодицы – и вдруг бессильно повисли. Она же если не понимала, то чувствовала: он борется с собой, борется со сжигавшей его страстью.
Так много всего случилось с тех пор, как они в последний раз выясняли отношения. С тех пор, как в последний раз поцеловали друг друга и решили, что следующему разу не бывать. Но на месте Лес могла бы оказаться она, Фредди. Это ее мог вспороть острый рог лонгхорна, и она могла бы умереть, так и не познав Дэла. Внезапно Фредди поняла: после этого перегона она, возможно, сохранит лишь воспоминания о Дэле Фриско. И, самое главное, ей надо каким-то образом прекратить терзаться и страдать, иначе от неудовлетворенного желания она окончательно лишится рассудка. Она чувствовала к нему не просто физическое влечение – скорее это была жизненная необходимость.
– Прошу тебя… – пробормотала Фредди в полузабытьи, с трудом оторвавшись от его губ.
Она обнимала его за плечи, то и дело порывисто прижимаясь к нему, вращая бедрами, доводя его до сумасшествия. И чувствовала, как от него исходит нестерпимый жар, чувствовала силу его желания.
– Ты уверена? – пробормотал он каким-то странным хриплым голосом.
Абсолютно уверена. Фредди не знала этого, пока руки его не сомкнулись у нее за спиной и она не почувствовала его прерывистое дыхание на своих волосах, но сейчас она точно это знала.
– Да… – выдохнула она. – Да, уверена.
Подхватив Фредди на руки, Дэл отнес ее подальше от костра, подальше от спящих погонщиков. В темноте поставил ее на ноги и страстно поцеловал. Затем сказал, что скоро вернется, и ушел куда-то.
У нее появилось время спросить себя: действительно ли она этого хочет? Да, она хотела этого. Фредди облизала губы и почувствовала вкус его губ. Она ответила «да». Ответила, не покривив душой.
Пожалеет ли она когда-нибудь об этом? Оглянется ли назад, чтобы спросить себя: почему Дэл Фриско? Ни один другой мужчина так не возбуждал ее. Ни один другой мужчина так не овладевал ее сознанием, ее мыслями. И не требовал от нее столько, сколько Дэл Фриско. Именно он пробудил в ней настоящую чувственность, и ее влекло к нему неудержимо. В нем было столько всего, достойного восхищения… Она искренне его уважала. Значит, не пожалеет о своем выборе? Нет, не пожалеет.
Фредди услышала шаги. Затем из темноты появился Дэл. Он расстелил на траве одеяло и подошел к ней. Заглянув в глаза, положил ей на бедра свои горячие ладони.
– Я могу назвать сотни причин, по которым это не должно было случиться, – проговорил он хриплым, низким голосом. – Но когда ты так смотришь на меня…
– Тихо, молчи…
Фредди провела ладонью по его щеке и почувствовала под пальцами жесткую щетину. Она привлекла Дэла к себе и поцеловала, раскрыв губы так, чтобы он коснулся языком ее неба. Когда его руки легли ей на грудь, она застонала, ноги ее подкосились. Они упали на одеяло, и руки ее сомкнулись у него на шее. Фредди снова его поцеловала; он же ласкал ее груди, и она уносилась все выше на волнах блаженства.
Всю свою жизнь Фредди говорила «нет» домогавшимся ее мужчинам. Впрочем, после того как она побывала на сцене, этому никто не поверил бы. И вся правда состояла в следующем: в последний момент ее всегда что-то удерживало от решающего шага, то самое «что-то», которое сейчас, казалось, растворилось в небесах, усыпанных звездами так густо, словно кто-то пролил молоко. Но теперь должно было случиться неизбежное. Фредди знала это, чувствовала. С самого начала их неудержимо влекло друг к другу. С того самого момента, как она стала бороться с собой, тщетно внушая себе, что Дэл ей безразличен, она знала: этот миг придет. Не знала только, где и когда.
Он опрокинул ее на спину и прижал к земле, впившись в ее губы жарким, страстным поцелуем. Она чувствовала исходящие от него токи – Дэл весь дрожал. Когда же он стал нащупывать пуговицы на ее штанах, у Фредди перехватило дыхание, ей казалось, она вот-вот задохнется от возбуждения. Она не владела собственным телом, словно была парализована. Дэл целовал ее груди сквозь ткань рубашки, и соски набухали, превращаясь в твердые бугорки. Затем его руки скользнули за пояс ее штанов. Он поглаживал ее живот, потом коснулся лона и стал ласкать ее, доводя до исступления. Ей казалось, что еще немного – и она не выдержит, закричит. Такого возбуждения Фредди никогда не испытывала. Голова шла кругом, Фредди словно растворялась в горячих волнах. Она подумала, что умрет, если Дэл сейчас же не овладеет ею.
Она металась под ним, обезумев от страсти. Она даже не поняла, как и когда Дэл успел стащить с нее штаны, – лишь в какой-то момент почувствовала, как ее обдало ночной прохладой. А затем он согрел ее, накрыв своим телом. Инстинктивно она приподняла бедра, устремившись ему навстречу. Фредди закрыла глаза, и руки ее судорожно вцепились в рубашку Дэла. Дрожа от возбуждения, она прошептала его имя. И вдруг напряглась и тихонько вскрикнула, когда он наконец овладел ею.
Приподнявшись на локтях, он вглядывался в ее лицо.
Сейчас, когда его горячая плоть наполняла ее, она находилась на вершине блаженства – подобного Фредди еще никогда не испытывала. Боль тоже была, но она уже почти прошла, быстро сменившись инстинктивным желанием двигаться, устремляться ему навстречу.
Ресницы ее затрепетали, и она открыла глаза.
– Дэл…
Она облизала губы. Не может быть, что это все. Наверняка было что-то большее.
– Ты девственница, – прохрипел он. – Фредди, ради Бога, почему ты мне не сказала?
Фредди не сразу поняла, о чем он спрашивает. Когда же поняла, то почувствовала горечь разочарования. И еще ее пронзило ощущение утраты, когда он откатился в сторону.
– Я была права, – сказала она и села. – Как и все остальные, ты полагал…
Дэл помотал головой. Пробормотав что-то себе под нос, провел ладонью по волосам.
– Ты говорила мне, что ты опытная женщина.
Никогда в жизни она еще не оказывалась в столь глупом положении. Фредди чувствовала себя совершеннейшей дурой, сидя раздетой рядом с полуголым мужчиной. Действительно, идиотская ситуация…
– Я вовсе не имею в виду того, что принято думать об актрисах, так что не вешай на меня лишнего, – предупредил он. – Это только нас с тобой касается. Просто ты сказала, что имеешь опыт, и я тебе поверил.
От смущения она покраснела и, опустив глаза, принялась искать свои штаны.
– Я имела в виду, что меня целовали…
Она не совсем понимала, что именно ее смущает, но что-то явно было не так. Более того, ей казалось, что случилось нечто ужасное…
– Черт побери, Фредди, не так мужчина берет девственницу! Должны быть какие-то обязательства… – Фриско сжал кулаки и взглянул на светлеющее небо – близился рассвет. – Проклятие! Я виноват. Мне жаль, Фредди.
– Я ничего не могу поделать с тем, что я девственница… Вернее, была девственницей, – добавила она.
– Ты должна была мне сказать!
– Знаешь, что меня больше всего бесит?
Фредди встала и, стараясь прикрыться подолом рубашки, потопталась на месте в поисках штанов. Наконец они нашлись, но где же ботинки?
– Столько лет мужчины пытались меня уломать, а когда я наконец поддалась на уговоры, ты ведешь себя так, будто я предлагаю тебе отравленное яблоко!
Дэл положил руки ей на плечи, но она с раздражением сбросила их.
– Фредди, пойми ради Бога, так не делается! Джентльмен так не поступает!
– С каких это пор ты стал джентльменом?
Где, черт побери, эти проклятые ботинки? Потом она позволит себе прочувствовать всю полноту унижения и боли, всю горечь того, что произошло. Но сейчас только злость удерживала Фредди от того, чтобы не разрыдаться прямо перед Дэлом.
– В этом смысле я всегда был джентльменом. Ты можешь минуту постоять спокойно и выслушать меня?
– Если ты сейчас скажешь, что это ничего не значит, клянусь, я… я…
Фредди уже ни в чем не была уверена. Могла ли она теперь называть себя опытной женщиной – или все еще оставалась девственницей? Возможно, и того, что произошло, оказалось достаточно, но все же некоторые сомнения оставались. Как бы там ни было, ясно одно: полученный опыт ее разочаровал. Много шума из ничего.
Дэл неожиданно поцеловал ее, заставив замолчать, но тем еще больше разозлил: Фредди вновь почувствовала желание и одновременно вспомнила об остром разочаровании, о полной растерянности, охватившей ее, когда он откатился в сторону.
– Мы сделаем это снова, и в следующий раз все будет… как положено, – с мрачным видом проговорил Фриско, глядя ей в глаза. – Не на земле. Не в одежде. И не в спешке.
– Нет уж! – воскликнула она, отпрянув. Потом собралась с духом и заявила: – А теперь ты меня послушай. Не один год я гадала: что же это такое – быть с мужчиной? Так вот, позволь мне сказать. – Фредди вздернула подбородок и расправила плечи. – Не так уж это и приятно! Можно один раз пойти на это из любопытства или по необходимости, но ни одной женщине не захочется делать подобное дважды. Так что можешь забыть о повторном представлении!
– Ну вот… – Фриско тихонько выругался. Запрокинув голову, посмотрел на светлеющее небо. – Этого я и боялся. Когда мужчина совершает подобную ошибку, он может сломать женщине всю жизнь. Сукин я сын!
Наконец она наткнулась на свои ботинки, но не стала терять время на то, чтобы их надеть.
– Я видела, что Лес умирает, и думала: а если бы на ее месте оказалась я? Такое могло бы случиться. И если бы я умерла, так и не узнав… – Фредди широко развела руками, и ботинки описали в воздухе дугу. – Уже несколько лет все знакомые твердят, что я сломала себе жизнь. Уважаемые дамы в Клисе отказались говорить со мной, отказались приходить в гости и принимать меня у себя. – Фредди залилась слезами. – Но я ничего плохого не делала. Всего лишь прочла со сцены несколько реплик! Потом познакомилась с тобой и… и решила, что могла бы сделать то, что мне все приписывают.
– Я виноват. Я знал, что ты ужасно устала. Я не должен был принимать твои слова всерьез, потому что знал о твоем состоянии, – проговорил он, пристально глядя на нее.
Небо за его спиной порозовело.
– Нет, не в этом дело. Так случилось, потому что я поступила… как поступала всегда – из всех сукиных сынов выбрала самого отъявленного сукина сына. – Губы ее сложились в брезгливую гримасу, голос понизился до шепота. – Ты такой же, как все. Когда ты откатился в сторону, я почувствовала себя… чем-то грязным и мерзким. Но ты получил что хотел. Я же не уверена, что получила то, что хотела.
– Господи, Фредди!
Но она не желала его больше слушать. Растерянная и униженная, она побежала к своему спальному мешку. Забралась в него и уткнулась лицом в узелок с одеждой, который заменял ей подушку.
Все, что Фредди ему рассказала, было правдой, но эта правда теперь уже не имела ни малейшего значения. Она не могла вспомнить, почему решила, что именно Фриско станет ее первым мужчиной, и не знала, почему это случилось именно сегодня. Просто Дэл Фриско делал с ее душой и телом такое, что прежде не удавалось никому. Она и раньше испытывала желание, но не такое острое, чтобы лишиться рассудка, чтобы забыть обо всем на свете. До сих пор она всегда умела владеть собой.
Перевернувшись на спину, Фредди уставилась в светлеющее небо. Ну что же, по крайней мере она теперь все знает. Если во время этого перегона ей суждено умереть, то она умрет не девственницей.
Но никогда в жизни она не испытывала такого разочарования. Почему-то она ждала… большего.
Прежде Дэл собирался устроить передышку возле Уэйко, но теперь торопился прибыть в Форт-Уэрт. В Уэйко была всего лишь одна обшарпанная гостиница, и Лола скорее всего остановится именно там. Убогая комнатушка и возможная встреча с Лолой – это его совершенно не устраивало.
Вместо того чтобы дать стаду спокойно попастись, а погонщикам, воспользовавшись случаем, посетить город, Фриско переправил быков через мутную от красной глины реку Бразос и направил стадо на север. Дурное расположение духа не покидало его.
Несколько раз в день Фриско объезжал стадо, что входило в круг его обязанностей. Ему полагалось ежедневно преодолевать расстояние вчетверо большее, чем быки. Он должен был знать, не трескаются ли у животных копыта от чересчур быстрого передвижения. Должен был знать, не слишком ли устает стадо, не выматываются ли от непосильной работы кони. Имелись у него и другие обязанности – следить за состоянием животных, оценивать работу погонщиков, а также качество трав и почвы. Теперь ко всем этим заботам прибавилась еще одна: Фредди.
Фриско думал о ней постоянно, переживая из-за того, что вел себя непростительно глупо. Теперь он понимал, что мог бы и догадаться о том, что Фредди – девственница. При всей своей нарочитой дерзости она совершенно не походила на опытную женщину. Женщины, знающие, что такое игра страстей, никогда не оставят расстегнутой верхнюю пуговицу просто так. Они знают, что в каждом жесте может заключаться определенное послание, и умеют отправлять и принимать такого рода послания. Фредди же не умела этого. Опытная женщина может держаться скромницей, но при этом едва заметный огонек в глазах выдает ее. Вот этого блеска и не было в глазах Фредди.
– Проклятие, – пробормотал Дэл.
К тому же он вел себя глупейшим образом. Даже когда понял, что перед ним девственница. Сейчас Фриско многое отдал бы за то, чтобы все переиграть. Он должен был остановиться, все как следует обдумать, должен был овладеть ситуацией.
– Проклятие!
Теперь она решила, что стала опытной женщиной, и считает, что заниматься любовью – значит обрекать себя на разочарования. Она избегает его, даже старается не смотреть в его сторону. И во всем виноват только он.
Фриско оставалось лишь изматывать себя работой. Уорд Хэм по-прежнему ехал позади стада, постоянно держа Лес в поле зрения, и это тоже очень раздражало Фриско. Бросив взгляд в сторону повозки Хэма, Дэл направился к Лес. Бледная, с темными кругами под глазами, она все же улыбнулась ему.
– Как себя чувствуешь? – спросил он, взглядом указывая на веревочное крепление у ее седла. – Все еще нуждаешься в этом?
Она дотронулась до веревки, обмотанной вокруг ее талии.
– Наверное, нет, но так я чувствую себя увереннее.
Лес проводила взглядом Фредди – та пинками подгоняла ленивого быка.
– Она делает за меня всю работу. Меня хватает лишь на то, чтобы весь день держаться в седле. – Лес прикусила губу и инстинктивно выпрямилась. – Алекс говорит, что я все-таки поправлюсь окончательно. С каждым днем я чувствую себя все лучше.
– В Форт-Уэрте мы остановимся на несколько дней. Тебе надо снять комнату в городе и отдохнуть хорошенько.
Заметив ее нерешительность, ее взгляд, украдкой брошенный в сторону повозки Хэма, Фриско, нахмурившись, добавил:
– Это не предложение, Лес. Это приказ. Делай, как тебе говорят.
Не дожидаясь ответа, Дэл поскакал к Фредди. Она даже не взглянула в его сторону.
– Мы потеряли рыжего быка с отметиной на лбу, – сообщил он.
Фредди на миг повернула голову, и он увидел, как вспыхнули ее глаза. Но она тут же отвернулась.
– Если бы я увидела этого быка, то вернула бы его обратно в стадо.
– Я не осуждаю тебя, – терпеливо объяснил Фриско. – Просто спрашиваю: не заметила ли ты быка?
– Нет, не заметила.
Фриско помолчал, потом вновь заговорил:
– Рядом с Форт-Уэртом растет чудесная трава.
Судя по выражению ее лица, она не собиралась идти ему навстречу.
– В Форт-Уэрте несколько неплохих гостиниц. Две из них – очень хорошие, одни из лучших на западе. – Дэл снова сделал паузу. – И мы с тобой переночуем в одной из них.
– Не дождешься! – заявила Фредди.
Она взглянула на него прищурившись; ее зеленые глаза напоминали штормовое море.
– Никогда, Фриско. Никогда этого не будет.
– Будет, Фредерика, вот увидишь! Я отвечаю за свои поступки. Если совершил ошибку, то должен исправить ее. И я исправлю ее во что бы то ни стало. И ты тоже отвечаешь за свои поступки, Фредди.
Казалось, она хотела что-то сказать, но из горла ее вырывались лишь какие-то нечленораздельные звуки.
– Ты упорствуешь только из-за своего глупого упрямства.
Он пристально посмотрел на нее. Лицо Фредди побагровело, а глаза округлились от удивления. Одежда ее запылилась и пропиталась потом, но сейчас Фредди казалась Дэлу прекраснейшей из женщин.
– Поступая так, ты предаешь нас обоих, – продолжал он.
– Что?! – воскликнула Фредди.
– Ты слышала, что я сказал. Я тебе кое-что должен, но и ты мне задолжала. – Ее зеленые глаза метали молнии. – Так что решайся. Мы пойдем в гостиницу, и на этот раз все будет по-другому. Потом можешь послать меня к черту. Если захочешь, разойдемся в разные стороны и на том поставим точку. – Он взглянул ей в глаза. – Мы пойдем в гостиницу. Возможно, мне придется тащить тебя туда. Можешь упираться, визжать – я все равно притащу тебя туда. Поверь мне, Фредди. Я не собираюсь жить с сознанием, что сломал женщине жизнь. Этого не будет, Фредди. Я собираюсь исправить свою ошибку и клянусь, что ты не разочаруешься!
В следующее мгновение он сорвался с места и ускакал. Эту его речь трудно было бы назвать объяснением в любви, но ведь и Фредди не походила на тех женщин, с которыми Дэлу прежде приходилось иметь дело. С ней все превращалось в борьбу, в соперничество. Его это бесило и заставляло задуматься: почему его так влечет именно к этой женщине?
Час спустя, все еще ломая голову над этой неразрешимой загадкой, Фриско скакал по прерии в поисках рыжего быка с коричневой отметиной. Он забрался в лощину, решив, что беглец мог уединиться там, чтобы попастись всласть. Когда Дэл, утомленный тщетными поисками, выбрался наверх, он по-прежнему думал о Фредди.
Придержав коня и сняв шляпу, Дэл обмахивался ею, глядя вдаль. И вдруг увидел трех коров-лонгхорнов, а рядом с ними – нечто, напоминавшее голого мужчину. Движимый любопытством, Фриско подъехал поближе. Одного взгляда было достаточно, чтобы заметить важную деталь: все коровы – без клейма, следовательно, любой желающий мог их присвоить.
– Это ваши? – спросил Фриско у мужчины, молча взиравшего на него.
Нагой странник стоял, положив руку на спину одной из коров. На нем была лишь набедренная повязка – такие все еще носили в некоторых индейских племенах. Загорелое тело незнакомца было щедро украшено следами огнестрельных ранений. Помимо пулевых отметин, Фриско заметил еще и шрам на груди – очевидно, от лезвия ножа. Длинные, до плеч, каштановые волосы вились кольцами. Вилась и окладистая борода с проседью. Мужчина без всякого выражения смотрел на пистолет, висевший на поясе у Фриско. Затем перевел взгляд на старую полинявшую рубашку – часть обмундирования конфедератов, – которую Дэл носил под жилетом.
– Как вас зовут? – спросил Фриско. Не дождавшись ответа, добавил: – Вы понимаете по-английски?
Мужчина по-прежнему молчал.
Ситуация складывалась довольно странная. Только сейчас Дэл заметил веревку на поясе у незнакомца; к веревке были привязаны мешок и нож. Мужчина был худ, но, судя по всему, не беспомощен – он мог развести костер и освежевать свои охотничьи трофеи. Такой способ выживания казался, конечно, не совсем обычным, но более всего удивляли лонгхорны… Фриско знал не понаслышке, что приручить лонгхорна практически невозможно, однако эти три коровы казались вполне домашними и даже позволяли человеку поглаживать их по спине. Похоже, странный незнакомец считал ебя владельцем лонгхорнов, и Фриско это совсем не нравилось. Он предпочел бы присоединить коров к собственному стаду.
Дэл снова заговорил:
– Этот ваш порез паршиво выглядит. Вам нужна помощь?
Ни один мускул не дрогнул на лице незнакомца, и выражение его глаз нисколько не изменилось. Судя по всему, Фриско с тем же успехом мог бы обращаться к коровам. Был ли мужчина глух или перед Фриско стоял иностранец, ни слова не понимавший по-английски, – одно было ясно: разговора не получится.
– Здесь неподалеку есть стадо из «Королевских лугов», – тем не менее сообщил Дэл, кивнув в сторону клубов пыли на западе: ковбои гнали животных к лагерю. – Если вы хотите разделить с нами ужин и подлечить порез, добро пожаловать к нашему костру.
На этот раз Дэл не ждал ответа. Он его и не получил.
Бросив алчный взгляд на трех длиннорогих коров, Фриско повернул коня в сторону заката и поскакал к своему стаду, не переставая искать глазами пропавшего быка с отметиной на лбу. Недалеко от стоянки он заметил рыжего беглеца, шедшего к стаду. Дэл мысленно отругал себя за то, что потратил впустую несколько часов. Хорошо еще, что ушел только рыжий бык.
Близилось самое приятное время суток. Стадо мирно паслось неподалеку, ужин – через несколько минут, а за плечами – восемнадцать пройденных за день миль без единой потери. Фриско невольно улыбнулся, подумав о кружке густого крепкого кофе и о сигаре.
Услышав стук копыт, Фриско оглянулся и увидел нагого мужчину, шедшего через пастбище. В его походке была некая странность, как и во всем, что касалось этого человека. Он шел очень быстро, но не бежал, а скорее прыгал – прыгал с какой-то удивительной фацией. Фриско наблюдал такую манеру передвигаться у индейцев – но чтобы так двигался белый человек?.. Таких талантов в белых людях Фриско никогда не замечал. Дэл с интересом наблюдал за незнакомцем – тот направился к стаду, ведя туда и своих коров. Затем он сделал нечто такое, на что решился бы далеко не всякий белый: он последовал за своими длиннорогими спутницами прямо в гущу стада. Довольно рискованный поступок для голого человека. К удивлению Фриско, появление нового человека нисколько не напугало животных. Пройдя сквозь стадо, мужчина присел на траву недалеко от пасущихся животных и стал ждать, когда Фриско подойдет к нему.
– Не смогли отказаться от приглашения на ужин? – спросил Фриско.
Мужчина не ответил, но теперь Дэл точно знал, что незнакомец понимает по-английски. Подъехав к табуну, Фриско спешился и передал поводья Грейди.
– Те коровы, что он с собой привел, – на них в два счета можно поставить клейма «Королевских лугов». Железо и все прочее в повозке, – заметил Грейди.
– Не думаю, что он хочет сделать нам подарок.
Дэл подошел к полевой кухне и жестом пригласил мужчину подойти к нему.
– Надеюсь, у вас найдется лишняя порция? – спросил он у Алекс. – У нас гость. Думаю, он голоден и нуждается в лечении.
Алекс подняла голову и откинула со лба прядь светлых волос.
– Но он голый… – Она отвернулась, хватаясь за костыль.
Дэл усмехнулся:
– К тому же неразговорчивый. До сих пор ни слова не сказал.
Когда Алекс посмотрела из-за плеча Дэла в сторону незнакомца, тот уже успел подойти и стоял теперь на краю освещенного фонарем круга. Он смотрел на Алекс так, словно вспоминал, как должна выглядеть женщина.
Алекс расправила плечи и сделала глубокий вдох, после чего, открыв аптечку, пригласила мужчину подойти к свету, чтобы она могла осмотреть его рану.
Сейчас, как и всякий раз, когда Алекс осматривала раненого, сердце ее глухо ухало в груди и она начинала молить Бога, чтобы он дал ей сил выдержать все и не навредить. До сих пор ее выручал здравый смысл, помогали и те советы, что она вычитывала в своей книге, но Алекс слишком хорошо понимала, что ее познания и возможности весьма ограниченны, поэтому встречала каждого нового пациента с затаенным ужасом.
– Я подлечу вас, сэр, – сказала она, стараясь казаться уверенной в собственных силах. – Но кормить голого мужчину я не буду. Если хотите поужинать, вам придется одеться.
Дэл улыбнулся и пожал плечами:
– Мудрый человек не станет спорить с кухаркой.
– Я живу по принципам! – с нажимом проговорила Алекс. – И эти принципы включают… цивилизованное поведение.
Алекс разложила на столе медицинские инструменты и мази. Затем пошарила за спиной в поисках инвалидного кресла.
– Я найду вам рубашку и какие-нибудь штаны, – подмигнув, сказал мужчине Фриско.
Алекс оставалась самой собой. Она не позволяла мужчинам ругаться в ее присутствии, настаивала на использовании салфеток, и горе тому ковбою, который позволил бы себе облегчиться в поле ее зрения.
Мужчина пристально следил за Алекс. Она уселась в инвалидную коляску и, нажав на тормоз, который установил на коляске Дэл, прислонила к колесу костыль. Переложив инструменты к себе на колени, она подняла голову и вопросительно посмотрела на незнакомца.
– Прошу вас, подойдите к свету.
Мужчина после некоторых колебаний вышел из тени и поднял руку, чтобы Алекс могла осмотреть глубокий порез поперек ребер.
Фриско наблюдал, как она промывает рану. Затем спросил у ковбоев, кто из них может пожертвовать рубашку или штаны.
Дзла смущало то обстоятельство, что Фредди решила сопровождать Лес в лагерь наблюдателей. И ему совсем не нравилось, что она разговаривала с Джеком Колдуэллом. Охваченный ревностью, Дэл мечтал о том, чтобы пойти к Джеку вслед за ней, дать ему хорошенько по физиономии и увести свою женщину туда, где ей положено находиться. Однако вместо этого он, раздобыв рубаху и штаны, пошел к полевой кухне, взял свой ужин и направился к ковбоям. Там Фриско демонстративно уселся спиной к лагерю наблюдателей.
