Текст книги "Лучший мужчина"
Автор книги: Мэгги Осборн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
Глава 6
Дни складывались в неделю, затем еще и еще в одну, и все это время Дэл не давал женщинам спуску. Он знал, что у них ноют мышцы, что ладони порой стерты в кровь, но к концу третьей недели клеймение было закончено, а ловцы увеличили стадо еще на две сотни голов. Через четыре недели начались дожди, а с ними и трава пошла в рост. Сроки поджимали.
Фриско и его давний друг и правая рука, опытный табунщик Грейди Коул стояли под навесом амбара, глядя на серые полосы дождя. Не пройдет и двух недель, как, словно по мановению волшебной палочки, покроются изумрудным ковром бесконечные прерии, и стада со всего Техаса двинутся в путь на север.
– У нас с тобой все готово, если не считать женщин, – с привычным беспокойством в голосе сказал Дэл; серый дождь навевал уныние.
– Эти женщины никогда не будут готовы, – глядя прямо перед собой, ответил Коул.
Дэл засунул руки в карманы дождевика.
– Ясное дело, и все же…
Скривив губы, Грейди виртуозно сплюнул табачную жвачку, целясь в блестящий мокрый камень.
– Из женщины не сделаешь ковбоя. Я знаю тебя, Фриско, не один год, почитай, с детства. Не раз ты попадал в истории, но, скажу тебе, на этот раз ты влип по самые уши. Короче, сынок, ты крепко вляпался.
– Ты ведь знаешь, почему я согласился.
– Догадываюсь.
Грейди снял шляпу и почесал темя, заросшее седыми клочковатыми волосами.
– Если ты будешь дожидаться, пока они чему-нибудь научатся, мы никогда не сдвинемся с места.
– Они делают успехи, но им бы еще немного времени.
Вчера Грейди весь день занимался с Фредди и Лес верховой ездой. Сказать, что обучение шло трудно, значит ничего не сказать. И та и другая больше падали, чем ездили. К концу дня Грейди едва не хватил апоплексический удар, а у женщин не осталось на теле живого места: сплошные синяки и ссадины.
Но и та и другая, пережив очередное падение, стиснув зубы и сдерживая слезы, вновь и вновь взбирались в седло. Дэл, глядя на дождь, пытался припомнить, что чувствовал сам, когда мальчишкой учился ковбойскому ремеслу. Что чувствовал он, глядя с земли на упрямого мустанга, не желавшего мириться с тем, что какой-то новичок пытается его объездить, зная, что должен снова взбираться в седло, и так до тех пор, пока зловредная скотина не поймет: всадник сильнее ее. Конечно, ни Лес, ни Фредди скорее всего никогда не станут хоть сколько-нибудь стоящими ковбоями, но Дэл волей-неволей проникался к ним уважением за волю и мужество, которых не ожидал в них найти.
Алекс заслуживала если не восхищения, то уважения не меньше сестер. Теперь она могла перемещаться от кресла к костьыю не падая и вполне прилично пользовалась подпоркой. Со стороны Дэл наблюдал за тем, как она снимает кухонную утварь с крючков на борту повозки, как разводит костер. Конечно, камни оказались мягче, чем ее лепешки, но Алекс утверждала, что поработает над собой.
Женщины старались, и тут придраться было не к чему. Другое дело, насколько успешным было их обучение.
Дэл не спал ночами. Его переживания были вполне объяснимы: неподготовленность сестер могла привести к печальному результату. Если в Абилине недосчитаются быков, тогда все их сегодняшние старания пойдут прахом. Фриско искал способ ускорить тренировки, но лишь волшебник мог за месяц превратить сестер Рорк в людей, с которыми у них до сих пор не было абсолютно ничего общего.
– Стоит двум старшим отказаться от участия в перегоне, и младшая тотчас присоединится к ним, – сказал Дэл.
Лес была наименее способной ученицей, самой слабой, самой боязливой из трех, и Дэл серьезно опасался, что она может попасть в беду во время перегона.
Грейди прислонился к стене амбара.
– Если она не убьется до того, как мы приедем в Абилин, я съем свою шляпу. А если к тому времени я не пришибу эту поганую задницу – ее женишка, я съем твою шляпу.
Дэл все еще кипел негодованием по поводу того, что Морланд разрешил Уорду Хэму сопровождать экспедицию. Что, черт возьми, они себе вообразили? Это перегон скота или спектакль для зрителей? С него достаточно и того, что Лола и ее представитель будут заглядывать ему через плечо.
Нахмурившись, Фриско зажег сигару и выдохнул струйку белого дыма.
– Алекс нужна будет твоя помощь. Серьезная помощь. Даже на костыле она не справится со многими вещами.
Грейди сплюнул табачную жвачку сквозь дырку, оставшуюся вместо переднего зуба.
– Эта женщина не в состоянии приготовить и кружки приличного кофе. Сварит бурду, даже если ей нож к горлу приставить.
– Эй, Грейди, по тебе, если в кофе подкова не плавает, то это уже не кофе, а помои!
Фредди стояла особняком. Она обучалась быстрее сестер, но, как опасался Дэл, приобретенные навыки были слишком поверхностными. Она училась не всерьез, наивно полагая, что раз она умеет забрасывать лассо на бычью голову, прибитую к козлам, то при необходимости так же играючи справится и с живым полудиким лонгхорном, и посему, вместо того чтобы оттачивать навыки бросания лассо, хотела учиться чему-то новому. У Дэла возникало неприятное ощущение, что, обучаясь ремеслу ковбоя, она вообразила себя разучивающей роль, чтобы когда-нибудь в нарядной гостиной разыграть перед благосклонными зрителями забавное представление.
Выпала же судьба, дожив до тридцати двух лет, возиться с женщинами, постоянно испытывающими его терпение и требующими неусыпного внимания. Не говоря уже о том, что одной из них была Фредди, при виде которой голова у него шла кругом, а тело начинало жить собственной жизнью. Всякий раз, когда он случайно касался ее, разум требовал, чтобы он держался от нее подальше, а тело требовало противоположного.
Грейди, прищурившись, посмотрел на зажегшиеся окна дома.
– О тебе мы говорить не станем, – сказал он в пустоту, оставляя мысль словно бы недосказанной.
– Больше года я капли в рот не брал, – ответил Фриско, разглядывая горящий кончик сигары. – Когда мы покончим с этим, я собираюсь купить ранчо в Монтане. Там и для тебя найдется место, если захочешь.
Фриско бросил окурок в лужу, затем опустил пониже поля шляпы.
– Сдается мне, пора идти вытаскивать наших подопечных. Не вижу, чтобы они сегодня собирались работать.
– Мы с лошадьми будем ждать. Но, сказать по правде, без особого желания.
Дэл под холодным дождем пошел к дому. Дверь открыла сеньора Кальвас. Фриско попросил ее позвать сестер. Когда женщины спустились в холл, Дэл, взглянув на их юбки, недовольно поднял бровь.
– Грейди ждет вас, – сказал он, обращаясь к Фредди и Лес, а затем, обернувшись к Алекс, спросил ее: – Почему вы не возле полевой кухни? Отчего не тренируетесь?
Они посмотрели друг на друга, после чего Фредди, многозначительно указав на струйки воды, стекающие с плаща Фриско, ответила за всех:
– Потому что идет дождь.
– Ну да, я знаю. К тому же довольно холодно. А теперь, когда мы поговорили о погоде, давайте вернемся к главному предмету. Какого черта вы устроили себе выходной? Имейте в виду, дамы, во время перегона не всегда будет светить солнце, и вы не сможете прекратить работать только потому, что вам холодно и мокро. Так что пошевеливайтесь.
Алекс выкатила кресло на пару шагов вперед.
– Я не могу развести костер под дождем, мистер Фриско. Это невозможно. – Алекс говорила с тем же едва сдерживаемым раздражением, что и Фредди.
– Тогда придумайте, что сказать двенадцати голодным ковбоям, которые, вернувшись с работы, захотят поесть горячего. Что вы намерены кормить их, только когда солнце светит, ветра нет и вообще когда погода вам благоприятствует?
– Да, Алекс. Скажи-ка, – с подчеркнутой любезностью поинтересовалась Фредди. – Я уверена, что ковбои скорее согласятся голодать, чем доставлять тебе неудобства, но все же я хотела бы послушать, как ты объяснишь им отсутствие горячей пищи.
Алекс злобно прищурилась и поджала губы.
– Заткнись, Фредди!
Дэл был не в настроении вступать в перепалку.
– Воткните зонтик в землю, выкопайте ямку и разведите костер. Потом сварите кофе.
Стоило Фриско повернуть голову к Фредди и Лес, как с их лиц исчезло выражение злорадства и в глазах появилась ненависть к нему, Дэлу Фриско.
– Езда на лошади в грязь отличается от езды в сухую погоду. Убирайтесь-ка из дома и ощутите разницу на опыте!
Фриско раздраженно мотнул головой.
– Ну что я еще должен сказать, чтобы убедить вас в том, что перегон скота – это беспрерывная работа: семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки? Мы не остановимся, если у кого-то что-то заболит. Мы не остановимся, если испортится погода.
Дэл нахлобучил шляпу.
– Поймите же, стадо уже подготовлено. Через две недели вырастет достаточное количество травы на пастбищах. Загвоздка лишь в одном: вы еще не готовы. Миссис Миллз, вы еще не научились и кофе варить, а вам предстоит готовить завтрак, обед и ужин. А вам, леди, – добавил он, обращаясь к младшим сестрам, – надо еще научиться держаться в седле день напролет.
– У нас все тело болит и ломит! – с жаром заговорила Фредди. – Каждый день мы зарабатываем новые синяки и ссадины и…
– И ни одна из вас еще ни разу не пробовала стрелять. Вокруг стада будет околачиваться множество хищников: каждому захочется полакомиться свежей говядиной на ужин. Что вы намерены делать? Стоять и смотреть, как волк уносит того самого быка, от которого зависит ваше наследство?
– Нет, мистер Фриско, – тут же ответила Фредди. – Я позову вас, чтобы вы смогли спасти того бычка, который нужен вам, чтобы купить ранчо в Монтане.
Фриско, как всегда, стало смешно. Он успел привыкнуть к тому, что этой девчонке палец в рот не клади. С другой стороны, она и на язык была скора, и соображала быстро, и ему это нравилось.
– Правильное решение. В том случае, если я все время буду под рукой, стану работать при вас нянькой всю дорогу отсюда до Абилина. Но этого не случится. Может статься, я окажусь на расстоянии нескольких миль. Или, что тоже вероятно, этот волк окажется не большим любителем говядины, мисс Рорк. Возможно, ему захочется откусить кусочек-другой от актрисы.
Фриско прошел мимо сестер к двери.
– У вас осталось две недели, чтобы представить мне наглядные доказательства того, что вы сможете работать на перегоне.
Дэл только усмехнулся, спиной ощутив их полные ненависти взгляды.
Дэл уже не улыбался, когда час спустя лошадь Фредди внезапно остановилась и она, перелетев через голову кобылы, тяжело упала на землю. Если бы дождь не размочил почву, сделав ее мягче, Фредди могла бы сломать себе шею. Выругавшись сквозь зубы, Фриско, чавкая сапогами по топкой грязи, подошел к распростертой на мокрой земле девушке.
– Вставайте!
– Не могу. Я умираю…
Фредди лежала на земле, и дождь грязными потоками стекал по ее лицу.
– Что-то сломано?
– Я чувствую себя так, словно на мне живого места нет. И мне страшно холодно.
– Ну вот, черт вас дери! – закричал Грейди.
Дринкуотер, что-то объяснявший младшей, не успел закончить фразу, как Лес, перевернувшись на лету, шлепнулась на землю у его ног. Медленно, с трудом она приподнялась на четвереньки, сплевывая грязь. Ее трясло от страха и боли. Одно было хорошо: девушки остались живы, и, насколько Фриско успел заметить, кости у них были целы.
– Я вас ненавижу, – с тихой яростью произнесла Фредди.
Дэл понимал, что слова эти выстраданы и идут от сердца. Она сказала то, что действительно испытывала к нему в этот момент.
– Я знаю, – с той же серьезностью ответил он, – и это начинает выводить меня из себя. Не я это все придумал, смею напомнить. Скажите спасибо вашему папаше.
Дэл протянул Фредди руку, но она оттолкнула ее.
– Я и так стараюсь облегчить вашу участь, как могу, – словно в оправдание сказал Фриско. – Вы ведь не с лонгхорнами работаете, а с молочными коровами. У вас обеих самые лучшие рабочие лошади в южном Техасе, самые обученные. Не знаю, что еще я могу для вас сделать.
Грейди Коул не скрывал своего раздражения. Подойдя к Фриско и глядя на Фредди сверху вниз, он сказал, вкладывая в свои слова всю накопившуюся досаду:
– Вы, женщины, не успокоитесь, пока не сведете меня в могилу! Сколько раз я должен повторять: следите за коровой! Прекратите смотреть на лошадь! Лошадь и так пойдет за коровой, черт вас дери! Вы должны беспокоиться об одном – держать свои задницы в седле и не выпускать поводья! Неужто это так чертовски трудно?
– Спасибо за сочувствие, – простонала Лес, у которой уже не осталось сил язвить; слезы скатывались по черной грязи, налипшей на лицо. – Мы вам так благодарны за участие…
– Я знаю, что вам больно, черт вас дери! – Грейди нагнулся и помог Лес подняться. – Вы что, думаете, будто вы первые, кто учится пасти коров? Первые, кто летит кувырком с коня?
Выплюнув сквозь щель между зубами табачную жвачку, он хмуро приказал:
– А теперь залезайте на лошадей и ищите корову, которую вы напугали до смерти. Гоните ее сюда, ко мне, слышите?! Клянусь всеми чертями, я ненавижу работать с женщинами!
Фредди поднялась из чавкающей жижи и, застонав от боли, сложилась пополам.
– Мне холодно, я вымокла насквозь, и у меня все кости ломит! Еще немного, и я умру.
– Послезавтра, – угрюмо сообщил Дэл, – вы будете работать с лонгхорнами.
Фредди и Лес замерли, как по команде. С головы до пят вымазанные в грязи, они смотрели на него блестящими, квадратными от страха глазами.
– Будем надеяться, что вы останетесь живы. А потом мы приступим к стрельбе по мишеням.
Кто-то из них завизжал, но кто именно, Дэл так и не узнал, потому что уходил, не оглядываясь.
Дэл подъехал к дому с заднего двора. Сквозь пелену дождя и потоки воды, стекавшие с полей шляпы, он наблюдал за Алекс.
Она скорчилась на земле, пытаясь разжечь огонь под воткнутым в землю зонтиком. Пожалуй, она испачкалась даже посильнее сестер. Если бы Дэл не знал, что на ней черное платье, он мог бы подумать, что слой грязи покрывает ее толстым слоем с ног до головы. Стряхивая с ладоней влажные комья земли и отогревая дыханием онемевшие от холода пальцы, она вновь склонилась над кострищем. Если бы ее глаза могли говорить, они исторгали бы самые страшные ругательства. Дэл уехал лишь тогда, когда увидел под зонтиком маленькое оранжевое пламя и услышал, как слабым от неимоверной усталости голосом Алекс издала победный клич.
Волноваться теперь нельзя. Надо собрать всю волю и успокоиться. Беспокойство не укрепляло его силы, не поднимало его шансы на победу. Будь у него хоть год в запасе, он все равно не сумел бы в должной степени подготовить сестер Рорк к перегону. Но достойное будущее и ранчо в Монтане стоили риска. Он не мог отказаться от пусть и призрачного шанса добиться того, о чем всю жизнь мечтал. Он доверился судьбе.
А теперь надо встретиться с Лолой.
К тому моменту как Дэл появился у дверей дома, который арендовала Лола Фидлер, дождь перестал. Фриско принял ванну, побрился, надел чистые брюки, жилет, пиджак и галстук-ленточку. Звезды отражались в лужах, и ночной воздух дышал весной. Дэл мог бы назвать этот вечер прекрасным, если бы он не был омрачен предстоящим свиданием с Лолой или… если бы он не был трезв как стеклышко.
Лола сама открыла дверь и остановилась на пороге, разглядывая гостя с дразнящей полуулыбкой на красных напомаженных губах. Свет падал сзади, обрисовывая несколько более округлый силуэт, чем помнился Фриско. Впрочем, пышные формы не портили Лолу, наоборот, придавали ей больше пикантности. Перед ним было не юное создание, эдакая неоперившаяся птичка, а женщина в соку, из тех, увидев которую редкий мужчина не захотел бы встретить ее вновь. Время не повернуть вспять, но Лола делала все, чтобы противостоять натиску лет, и, признаться, ей это неплохо удавалось.
– Ну-ну, – сказала она чуть хрипловатым мелодичным голосом, который он так хорошо запомнил.
Подавшись вперед, нисколько не заботясь о том, что подумают соседи, она поцеловала его в щеку.
– Думаешь, тебе может пригодиться этот пугач? – спросила она с улыбкой, указывая взглядом на висящую у бедра кобуру.
– Пристрелить бы тебя тут же, – процедил Фриско сквозь зубы.
– Будет тебе, хороший мой, – проговорила она, еще шире распахивая дверь. – Разве так говорят хорошие мальчики с бедными скорбящими вдовушками?
Сняв шляпу, Фриско ступил за порог, скользнув взглядом по ее платью цвета увядшей розы.
– Что-то не похоже, чтобы ты особенно скорбела.
Со смехом она взяла его под руку и провела в вестибюль, щедро заставленный мебелью. Цветы в горшочках и безделушки стояли повсюду, где только можно было найти плоскую поверхность.
– Я всегда была далека от условностей, не так ли?
Только сейчас Дэл заметил в комнате мужчину без пиджака, в модном жилете из ткани с серебряной ниткой. Мужчина поднялся со стула и потянулся за висящим на спинке пиджаком.
– Это Джек Колдуэлл, – представила его Лола, небрежно махнув рукой. – Он будет моим официальным представителем и станет сопровождать перегон, если таковой все-таки состоится. Джек, это Дэл Фриско. Я тебе о нем говорила.
Дэл не торопился протянуть Джеку руку. Впрочем, Джек тоже не проявлял энтузиазма. После слегка затянувшейся паузы мужчины с видимой неохотой все же обменялись рукопожатиями.
– Садитесь, джентльмены, – предложила Лола с формально-вежливой улыбкой. – Виски?
Взяв в руки поднос с тремя стаканами, до краев наполненными огненной жидкостью, она поднесла его к Фриско. Случайно или нарочно, но она держала поднос так, что крепкий аромат спиртного ударял Дэлу прямо в ноздри.
Дэл взглянул на нее снизу вверх и процедил сквозь зубы:
– Благодарю, не надо.
– Ах да! – спохватилась Лола, предлагая выпивку Джеку. – Я совсем забыла. Слышала о том, что ты завязал. – Лола окинула Фриско загадочным взглядом через обнаженное плечо. – Ты ведь умел выпить, Дэл, душа моя. Было время, помнишь? Уж и повеселились мы вволю…
Дэл прекрасно понимал, на что направлены ее усилия. Как хотелось ей соблазнить его всего на один стаканчик в память о старых добрых временах! К тому же ей удалось крепко озадачить Колдуэлла, который сейчас, вероятно, гадал о том, ограничивались ли «старые добрые времена» только совместной выпивкой или включали в себя и горячие постельные баталии.
Когда Лола, вскинув пышные юбки, села, Фриско смог наконец рассмотреть ее «представителя». Дэл невзлюбил его с первого взгляда. Фриско распознал бы в новом знакомом профессионального игрока, даже если бы Лутер Морланд не известил его об этом загодя. У Колдуэлла был тот скользкий взгляд, которым отличаются любители покера, те, что живут ожиданием большого джек-пота. К тому же одевался он в той прилизанной манере, которую облюбовали шулеры: брюки в рубчик, темно-бордовый короткий жилет с серебряной ниткой, массивная золотая цепь от карманных часов и крупный золотой перстень. Светлые гладкие волосы и усы дополняли его облик. С таким надо постоянно держать ухо востро, ни на минуту не расслабляться.
– Ближе к делу, Лола. Для чего ты нас собрала?
Лола расправила юбки и, сложив губы бантиком, сказала:
– А что, девушка не может пригласить в гости старого друга просто так, без скрытых мотивов?
– Ты меня использовала, обманула и улизнула с моими деньгами.
Дэл сидел достаточно близко от нее, чтобы увидеть, как пудра забилась в морщинки, расходившиеся из уголков глаз, и в складки, пролегшие от носа к губам.
– Ну что ты, Дэл, дорогой! Это какое-то недоразумение. – Небрежным взмахом руки Лола словно отмела подозрения. – Разве ты не получил моего сообщения? Теперь понимаю, не получил. Тогда ясно, почему ты не встретил меня в Сент-Луисе, где я тебе назначила свидание. Три недели я ждала тебя там, чтобы передать твою долю, но так и не дождалась. Прости мне мою откровенность, Дэл, но тогда я решила, что ты не дожил до конца войны.
Дэл усмехнулся:
– Ты никогда не оставляла никаких посланий.
Подперев подбородок кулаком, он смотрел на нее, спрашивая себя, как его вообще угораздило с ней связаться. Неужели он был настолько не в себе и так оголодал по женскому обществу, что кинулся на этот подпорченный фрукт?
– Эмиль Джули все еще разыскивает тебя, Лола. Если он или его люди тебя найдут, считай, что тебе крышка. Хотя ты, наверное, и сама это знаешь.
– Судя по тому, что я слышала в последний раз, Джули хотел и тебя убить. – Лола недрогнувшей рукой поднесла виски к губам, глядя на Фриско с веселым изумлением.
Год назад все так, возможно, и было. Но первое, что сделал Дэл, когда бросил пить, это покончил с одной прежней проблемой. Фриско давно понял, что ему надоело убегать и скрываться. Надоело ждать смерти и мотаться по стране, пытаясь сбить людей Джули со следа. И тут, словно в ответ на его отказ от спиртного, провидение пришло ему на выручку. Тем, что он все еще жив, Фриско был обязан своей встрече с Эмилем. Дэл заключил с ним сделку, купив себе избавление от страха. Ему, правда, пришлось заплатить половину той суммы, которую обманом присвоила себе Лола, а это была именно та сумма, что Фриско успел скопить за всю свою жизнь. И то денег не хватило. Пришлось влезать в долги, просить и унижаться. Джули требовал от него тридцать тысяч, но Фриско отказался платить за Лолу, пообещав сообщить Джули о ее местонахождении, если удастся, или передать лично в руки. Даже если бы у Дэла оказалось достаточно денег, чтобы заплатить и за себя, и за нее, он бы не дал за Лолу ни цента, скорее позволив Джули пристрелить себя, чем платить за мерзавку.
– Джули нисколько не остыл, – сказал Фриско, наблюдая за своей визави. – Он убежден в том, что мы сломали ему жизнь, испортили репутацию и теперь каждая собака в Луизиане смеется над тем, как мы его одурачили.
– Так ведь все так и было!.. – с довольной ухмылкой протянула Лола. – Мы его и впрямь оставили в дураках.
– Не мы, а ты. Я вообще ничего о нем не знал.
Немало времени прошло с тех пор, как Дэл смог спокойно говорить об этом позорном эпизоде своей жизни. Внутри у него все еще кипела старая обида, но той ненависти и желания отомстить, с которыми он жил несколько лет, уже не было. Эмиль Джули сделает за него черную работу. В один прекрасный день он найдет Лолу и прикончит ее, отомстив за них обоих.
– Помяни мое слово. Не стоит недооценивать Джули, надеясь, что он все забыл. Он где-то рядом, ищет тебя.
Лола ему, конечно же, не поверила. А если и поверила, то виду не подала. Однажды она уже обвела Джули вокруг пальца, и ей казалось, что она сможет сделать это вновь, если потребуется.
– О чем это вы толкуете? – спросил наконец Колдуэлл, вращая в ладонях стакан с виски.
– Не твое дело! – бросил Дэл, даже не взглянув в его сторону.
Колдуэлл нахмурился, но у него хватило ума не открывать рот. Дэл смотрел на Лолу в упор.
– Ты должна мне пятнадцать тысяч долларов.
– Хорошо, что ты заговорил о деньгах, поскольку я пригласила тебя сюда отчасти и из-за них, – сказала она, умело уходя от прямого ответа; судя по всему, возвращать долг не входило в ее планы.
Лола поднесла виски к губам, демонстративно вдохнув аромат, прежде чем сделать глоток. Дэл проглотил слюну. На миг ему почудилось, что он сам попробовал волшебную жидкость.
– У нас есть для вас предложение, – холодно заметил Колдуэлл.
Дэл продолжал смотреть на стакан виски, который держала в руках Лола.
– Интересный номер! Губами шевелил Колдуэлл, но я слышал твои слова.
Колдуэлл привстал со своего места, но Лола жестом попросила его сесть.
– У нас с Джеком… договор. В завещании Джо предусматривается, что я могу отправить своего представителя сопровождать перегон, чтобы тот следил, как бы меня не надули. Поскольку Джек заинтересован в удачном для меня исходе, он будет представлять мои интересы.
– Он заинтересован в том, чтобы ты получила деньги Джо? И ты говоришь об этом, едва успев похоронить мужа? – спросил Дэл, переводя взгляд с одного сообщника на другого.
Лола одарила обоих мужчин улыбкой.
– Я так недавно стала вдовой, что делать подобные заявления не совсем удобно, но…
Итак, Лола тоже будет частью этого перегона, не видимой, как прочие наблюдатели, но от этого не менее проблемной. Мысленно Дэл нарисовал себе маршрут, гадая, где она собирается встречаться с Джеком Колдуэллом.
Дэл вытащил из кармана часы.
– Даю вам пять минут на то, чтобы вы изложили мне суть.
– Говори, Джек.
Джек встал и, опершись локтем на каминную полку, заговорил:
– Мы знаем о твоем контракте с сестрами Рорк. Ты получишь около шестидесяти тысяч долларов, если доставишь две тысячи быков в Абилин.
– Лутер Морланд слишком много болтает.
– Мы готовы удвоить сумму, если ты потеряешь больше быков, чем требуется по условиям. Учитывая твой послужной список, тебе будет не так уж трудно это сделать.
Дэл закинул ногу на ногу, борясь с искушением заехать этому смазливому парню в челюсть.
– Твоя марионетка не слишком тактична, – прокомментировал Дэл, глядя на Лолу. – Честно говоря, он меня просто бесит. Так к кому из вас мне следует обращаться, чтобы отправить к чертям?
Лола засмеялась:
– Идея принадлежит мне, как и денежки. Так что посылать ты должен меня. – Перегнувшись к нему так, чтобы он мог заглянуть в вырез декольте и оценить открывшийся вид, она похлопала Дэла по коленке. – Прежде чем шуметь, подумай немножко. Все знают, что ты потерял два предыдущих стада. Взгляни правде в глаза: ты скорее всего и это стадо потеряешь, если учесть, что четверть работников будут составлять эти жалкие женщины. Так что предложение весьма щедрое. Мы платим тебе лишь за то, чтобы ты не особенно надрывался. Пусть все идет как идет, своим чередом. Разве что свершится чудо и вдруг окажется, что ты сможешь привести в Абилин требуемое количество животных. Вот тогда придется слегка вмешаться. Ты позаботишься о том, чтобы чуда не произошло, и мы все разбогатеем.
Колдуэлл допил виски и со стуком поставил пустой стакан на полку.
– Насколько мне известно, тебя считают конченым человеком. Но со ста двадцатью тысячами долларов в кармане тебе будет наплевать на то, что о тебе думают. – Лола вновь потрепала Дэла по коленке. – Мы составим контракт. Все как положено по закону. Пригласим нотариуса. Конечно же, не Лутера Морланда. Лутер не должен об этом знать. Как только я продам ранчо Джо Рорка, ты получишь свою долю. Наличными. Это самый легкий способ заработать деньги, который только можно найти, Дэл.
За исключением некоторых приятных для слуха добавлений, таких, как контракт и сумма в сто двадцать тысяч, речь Лолы была в точности такой, как тогда, во время войны. В тот раз ей удалось убедить его продать стадо французам. Но тогда он был пьян, а сейчас – нет.
– Я долго ждал возможности послать тебя к чертям, Лола Фидлер, – нежно сказал Дэл.
– Дэл, милашка, ты никогда не был в числе тех счастливчиков, которым благоволит фортуна, – проговорила она, глядя ему прямо в глаза. – Ты никогда не приведешь в Абилин две тысячи быков, если на тебя работают женщины. Так почему бы тебе не принять мое предложение и не расслабиться? Человек должен прежде всего блюсти собственные интересы.
В прошлый раз он потерял сотню быков при первой же переправе через реку. Но если он примет ее предложение и подобное несчастье случится сейчас, он достигнет Абилина, зная, что эта беда для него не беда. Он все равно останется при деньгах.
– Ты все еще мечтаешь о Монтане? – спросила Лола, водя пальцем по тыльной стороне его ладони.
Дэл взглянул на нее, отметив, что платье, так соблазнительно обтягивающее грудь, сшито из дорогой ткани. Кстати, обивка на стульях тоже была не из дешевых. И за все это заплачено из кармана Джо Рорка.
Затем он подумал о дочерях Джо, таких, какими он видел их в последний раз: выпачканных в техасской грязи, с несчастными глазами, в которых стояли боль и страх. Он вспомнил Алекс, ползающую по земле, Фредди и Лес, забиравшихся на лошадей с мыслью о том, что вновь придется испытать боль и страх, и этой боли не будет конца. Дэл не верил в то, что у сестер есть небесный покровитель, который будет молиться за то, чтобы они получили свое наследство, но если чудо произойдет, он должен встретить это чудо с чистым сердцем. Да будет так.
– Ты знаешь, что ты можешь сделать со своим предложением! – Взяв шляпу, Дэл пошел к двери.
– Мое предложение остается в силе, сладкий мой. В силе до самого конца перегона.
За порогом Дэл вдохнул полной грудью. Весенний воздух, сладкий и прохладный, наполнил легкие. Решительным шагом он направился в салун, в душный, пропахший дымом, шумный бар. Он заказал виски, поднес стаканчик к носу, вдохнул аромат и принялся водить стакан кругами по стойке, думая о Монтане.
Около полуночи буфетчик перегнулся через стойку, чтобы стереть пролитое пиво.
– Вы собираетесь пить виски, мистер, или всю ночь будете с ним играть?
– Вам какое дело? – рявкнул Дэл, хватаясь за кобуру.
– Так, просто спросил… – Бармен отвернулся и принялся составлять стаканы в пирамиду.
Лола предложила ему сто двадцать тысяч, но при этом ни намеком не изъявила готовности вернуть те пятнадцать тысяч, которые у него украла.
И вновь он мысленно вернулся к сестрам Рорк, вспоминая, как Фредди, сделав кульбит в воздухе, упала на мокрую землю. Думал о ее сверкающих глазах, о том, как она смотрела на него, распластавшись на земле, как тяжело вздымалась ее грудь, когда она глотала воздух, стараясь отдышаться. Он смотрел на нее, и ему хотелось упасть, накрыть ее своим телом, сорвать обтянувшие ее ягодицы мужские штаны, перевернуть ее на себя… Всякий раз, как он оказывался рядом, у него возникало чувство, будто они ходят друг около друга кругами, присматриваясь и выжидая.
Дэл отодвинул виски и потер лоб.
Должно быть, виски все же как-то ударило ему в голову. Зачем он согласился на этот проклятый перегон, который все равно не поможет ему ни восстановить репутацию, ни купить ранчо в Монтане? Не поможет, потому что ему ни за что не добиться успеха. За один этот поступок Дэла Фриско вполне можно посчитать кретином. Но ему и этого мало, и вот он пришел сюда, в этот грязный салун, чтобы сидеть до полуночи и пялиться на стакан с виски, покрываясь потом от желания пригубить, и думать о зеленоглазой, вымазанной в грязи актрисе, которая его презирала.
И если Фриско еще требовались доказательства собственного идиотизма, то вот они – полюбуйтесь. Какой здравомыслящий человек откажется от ста двадцати тысяч долларов, отклоняя абсолютно беспроигрышное предложение?
В некотором смысле та, прежняя жизнь, когда Фриско пил виски, была куда проще.
