Текст книги "Игрок (ЛП)"

Автор книги: Меган Куин

Соавторы: Джессика Принс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Ох, я бы очень хотела увидеть тебя в гимнастическом боди и с обручем.

Сжимая ее руку, говорю:

– Я за ролевые игры, крошка. Кто знает, может, я когда-нибудь воплощу твою мечту в реальность.

***

– Ты бы не смог засунуть двенадцать зефирин в рот, – Пенелопа смеется.

– Слово скаута, – поднимаю руку.

– Ага, двенадцать крошечных зефирок, – дразнится Пенелопа.

– Конечно, крошечных. За кого ты меня принимаешь?

Пенелопа смеется, как раз когда мы приезжаем к месту назначения.

– Ты привез меня на плотину Гувера?

– Да, и как раз успел к заходу солнца. Пойдем.

Выхожу из машины, обхожу ее и, открывая дверцу, подаю Пенелопе руку.

Без колебания она принимает ее и встает. В ее карих глазах магический блеск. У меня перехватывает дыхание, и не могу сдержать улыбку.

Пенелопа такая красивая, и когда она вот так смотрит на меня, не хочу думать не о чем, кроме нее.

Прочищаю горло и спрашиваю:

– Ты готова?

– Да.

Взяв Пенелопу за руку, веду к своему особенному месту, на стену, с которой вид открывается на дамбу. Разноцветные огни уже начинают заполнять вид, делая невозможным взять и отвернуться. Но, несмотря на красоту естественного пейзажа вокруг, я не могу оторвать взгляда от того, как свет отражается от гладкой кожи Пенелопы.

– Здесь так красиво, Гевин. Часто сюда приезжаешь? – Пенелопа разворачивается и ловит, как я пялюсь на нее. На ее щеках появляется румянец, отчего она становится еще неотразимее.

– Когда хочу отдохнуть от огней города, то приезжаю сюда. Здесь могу увидеть природу в ее естественном величии.

– Великолепное зрелище.

Мне хочется быть ближе к Пенелопе, поэтому обнимаю ее сзади за талию и притягиваю к своей груди. Кладу подбородок ей на плечо и наблюдаю за тем, как солнце начинает садиться. Смесь розового и оранжевого окрашивает небо.

– Если бы ты могла окрасить закат собственным цветом, то какие бы выбрала? – спрашиваю ее.

– Что ты имеешь в виду?

Я целую ее в плечо и поясню:

– Если бы в твоей власти было сделать закат любого цвета, какие бы ты выбрала?

– Хмм, – Пенелопа обдумывает мой вопрос, откидывая голову на мое плечо и кладя руки на мои. – Думаю, оставила бы все так. Это так прекрасно, что я не хочу ничего менять.

– Не мог не согласиться, – отвечаю, говоря далеко не о рассвете, а о девушке, которую держу в объятиях.

В тишине мы наблюдаем, как солнце медленно исчезает, а небо становится темнее. Обычно мне хочется разговаривать, когда я с кем-то, но рядом с Пенелопой просто хочется держать ее в объятиях.

– Спасибо, что привез меня сюда, Гевин. Мне это действительно было нужно.

– Как и мне, – отвечаю, целуя ее шею, а затем кладу подбородок ей на плечо, сжимая Пенелопу крепче.

Черт. Думаю, я позволю этой маленькой брюнетку пробраться под броню, которую я ношу уже много лет. И я никогда не был так напуган в своей жизни.

Глава 20.

Нелл

В моих мыслях полная неразбериха, когда я наблюдаю за последними лучами солнца, которые целуют горизонт. Даже в самых безумных фантазиях я не могла представить, что Гевин может быть таким заботливым, милым. Его поведение не оставляет мне выбора, кроме как растаять в нежных объятиях. Если быть честной, я не совсем уверена, как вести себя с этой версией Гевина. Большая часть моих защит рухнула за то короткое время, что я была с ним, и кажется, мне все равно. Слишком поражена его присутствием рядом, чтобы делать что-то, кроме как греться в его объятиях.

– О чем ты думаешь? – спрашивает Гевин, его голос посылает мурашки по моему телу.

– Честно?

– Нет, – он тихо смеется. – Солги мне, пожалуйста. Я люблю, когда ты это делаешь.

– Засранец, – хихикаю, ударяя его локтем по ребрам, правда, лишь игриво. – Правда в том, – продолжаю, пытаясь найти подходящие слова. – Я не совсем уверена.

– Ты не совсем уверена, о чем думаешь? – спрашивает он изумленно.

– Ну... не, полагаю... – запинаюсь. – Я просто в замешательстве. Имею в виду, что не ожидала увидеть эту сторону тебя. Не то чтобы она мне не нравится! – быстро добавляю. – Потому что она мне нравится. Сильно. Я больше удивлена. Не думала, что ты можешь быть таким очаровашкой, Гевин Сент.

– Обычно я не такой, – отвечает он без тени юмора. По его голосу понятно, что он тоже растерян. – Обычно не ввязываюсь в отношения, что делает все с тобой таким неизведанным, – не уверена, должна ли я чувствовать себя оскорбленной, но прежде чем могу решить на эмоциях, Гевин продолжает: – Я никогда не встречал женщину, с которой хотел отношений. Затем встречаю тебя, и мне хочется наверстать упущенное.

Наклоняю голову вбок, хмурюсь и изучаю его профиль в теплом свете.

– Что ты имеешь в виду?

Гевин отстраняется, а я мгновенно скучаю по теплу его тела, но прежде чем могу запротестовать, он хватает меня за талию сильными руками и разворачивает лицом к себе, усаживая на бортик плотины. Протискивается между моими коленями, не оставляя выбора, кроме как открыться для него. Длинными пальцами обхватывает мои щеки, вынуждая посмотреть ему в глаза.

– Я люблю вызовы, Пенелопа, и Богу известно, в последнее время их не так много в моей жизни. Что-то изменилось, когда я встретил тебя. То, что обычно удовлетворяло мой высокий уровень потребностей, теперь приносит разочарование, – я смотрю в его темные глаза, загипнотизированная взглядом, пока он говорит. – Встретив тебя, чувствовал себя довольным жизнью. Ничего особо не имело значения. Но когда ты вошла в комнату, и я увидел тебя на камере, то понял, что ты – то, чего я всю жизнь жаждал.

– Я оказалась вызовом, – заканчиваю за него. Мой желудок сжимается, когда я думаю о том, что все, что я чувствую, – нереально, это лишь игра для него.

– Так и было, да. Но сейчас по-другому. Я не собираюсь лгать и не буду приукрашать правду. Я был в тебе каждым возможным способом. Если бы ты была просто вызовом для меня, то я бы уже закончил со всем этим, —пытаюсь отвернуться, внезапно чувствуя злость и грусть. И мне ненавистны эти чувства, но Гевин меня не отпускает. – Но я все еще хочу тебя, Пенелопа, – пытаюсь бороться. – Не думаю, что проблема обуздать тебя – это то, то мне так сильно нравится. Мне нравится то, что ты бросаешь мне вызов сама. Каждый день.

Гевин водит большим пальцем по моей щеке, а затем касается им нижней губы и наклоняется ближе.

– И я говорю не только о твоем внешнем виде, – произносит он тихо с ухмылкой. – То, что ты чертовски сексуальная и сводишь меня с ума – это не все. Ты страстная, заботливая и верная... Такая чертовски верная. Не могу не задуматься о том, каково быть достойным твоей верности. Рядом с тобой я испытываю потребность быть лучше, и впервые в жизни я это чувствую.

Не знаю, сколько времени сижу так с открытым ртом, но затем понимаю, что Гевин затих и ждет моего ответа.

– Я... вау... я не...

Чертовски умно, Нелл.

– Черт побери, – смеется он. – Я только что лишил Пенелопу Прескотт речи? Не думал, что ты способна молчать, – прищуриваюсь и сердито смотрю на него. – Вот так, – бормочет Гевин, наклоняется и нежно целует меня в губы. – Назови меня безумцем, но я предпочту твою дерзость молчанию. Должен признать, что она чертовски меня возбуждает.

– Как ты это делаешь? – спрашиваю в раздражении.

– Ты о чем?

– Как ты превращаешься из нежного мужчины, чувств к которому я боюсь, в кого-то зацикленного на сексе? Это бесит! – я фыркаю, немного вырываюсь из его хватки, чтобы скрестить руки на груди.

Улыбка Гевина становится пошлой.

– Легко, – он пожимает плечами. – Ты себя видела? Если когда-нибудь настанет день, когда я не буду ходить со стояком из-за тебя, скорее всего я буду уже мертв.

Не могу ничего поделать, это настолько возмутительно, что я запрокидываю голову назад и смеюсь на всю округу.

– Пенелопа, – его голос снова становится серьезным, что мгновенно останавливает мой смех. Когда поднимаю взгляд на Гевина, то вижу столько эмоций в его взгляде, что не могу распознать ни одну из них.

– Если так ты почувствуешь себя лучше, я чертовски в ужасе от того, что чувствую к тебе. И худшая часть в том, я не знаю, что с этим делать.

– И я тоже, – пожимаю плечами, неуверенно улыбаясь. – Думаю, что лучшим будет просто не торопить события и действовать шаг за шагом.

Как только я договариваю, чувствую порыв холодного ветра вокруг нас, в результате чего моя кожа покрывается мурашками. К этому я не могу привыкнуть, живя в пустыне: дни могут быть невыносимо жаркими, но как только солнце опускается, наступает холод.

– Или сюда, – предлагает Гевин, снимая меня с бортика и беря за руку. – Холодает, надо идти.

Пока Гевин ведет нас к машине, меня внезапно накрывает чувство потери, как будто то, что мы только разделили, исчезнет, как только вернемся в город. Мне нужно провести больше времени с этой версией Гевина, прежде чем вернемся в наши реальные жизни и потеряем то, что обрели сейчас. Когда доходим до машины, Гевин выпускает мою руку и тянется в карман за ключами. Осматриваясь вокруг, понимаю, что мы в уединении, не то чтобы это имело значения для того, что я сейчас чувствую. А делаю именно это, позволяю своим чувствовать взять верх. Перестаю думать и просто чувствую.

Гевин пристально смотрит мне в глаза, когда я делаю шаг назад.

– Пенелопа?

Я не говорю ни слова, когда лезу руками под юбку и цепляю трусики, стягивая их по ногам, пока они не падают лужицей у них.

– Что ты делаешь? – спрашивает Гевин, внезапно охрипшим голосом.

Подходя к машине, кладу руки на капот и говорю:

– Трахни меня, Гевин. Я хочу твой большой член.

Он не колеблется, и как только слова слетают с моих губ, подходит ко мне. Мне хочется заплакать об облегчения, так как не знаю, что делала бы, если бы он медлил хотя бы секунду.

Ощущаю жар его груди на своей спине и холод на бедрах, пока его руки путешествуют все выше и выше.

– Ты готова для меня, – шепчет он мне на ухо, а затем кусает мочку. – Ведь у тебя не было так ни с кем, да? Никто так не возбуждал тебя, что ты испытывала отчаяние, – я хнычу. – Ты хочешь мой член, Пенелопа?

– Да, – стону я, упираясь головой в его плечо, пока он упирается огромной эрекцией в мой зад. Никогда не думала, что могу чего-то настолько сильно хотеть. – Пожалуйста, Гевин. Пожалуйста, трахни меня.

Гевин отстраняется лишь для того, чтобы расстегнуть джинсы, и когда я оборачиваюсь через плечо, то вижу его огромный член, направленный на меня. Гевин быстро достает из кармана бумажника презерватив, раскатывает на своем члене и через мгновение, которое кажется миллионом лет, приподнимает мою юбку и входит жестким толчком.

– Черт побери, – шипит Гевин сквозь стиснутые зубы, толкаясь в меня, растягивая, пока наращивает темп. – Такая чертовски узкая.

– Гевин, боже, не останавливайся, – вторю я ему в ответ. – Я хочу кончить. – То, как наши плоти ударяются друг об друга – самый эротичный звук, который я слышала.

Одной рукой Гевин прижимает меня к капоту, из-за чего моя грудь распластана на нем, и я полностью во власти мужчины.

– Черт, – хрипит Гевин. – Ты хоть понятие имеешь, какая ты красивая, вот так распластанная на машине? – за его словами следует шлепок по моей заднице.

Я запрокидываю голову назад со стоном, когда он снова шлепает, только усиливая ощущение удовольствия. И затем снова. И снова. Мне так хорошо, что я готова кончить только от шлепанья.

– Вот так, Пенелопа, – говорит Гевин. – Вот так. Прими все, что я даю тебе. Такая хорошая девочка. Сжимай мой член, и я позволю тебе кончить.

Я делаю то, что он просит, и мышцы моего лона сжимаются вокруг его члена. Гевин шлепает меня в последний раз, прежде чем надавливает пальцами на мой клитор, от этой стимуляции я громко кричу, распадаясь на кусочки.

– Черт! Я кончаю... – хрипит Гевин, следуя за мной, а затем его грудь опускается на мою спину, почти придавливая меня.

Какое-то время раздаются только наши тяжелые вздохи, затем:

– Бл*дь, я никогда больше не буду мыть эту машину, – говорит Гевин, почти шепча.

Я смеюсь, насколько мне позволяют мои легкие.

– Ты в порядке? – спрашивает он, помогая мне подняться с капота.

Я улыбаюсь, будто под воздействием наркотиков.

– Со мной все отлично. Чертовски отлично.

– Со мной тоже, – отвечает Гевин, и я тону в его улыбке.

Мы молчим, когда он помогает мне забраться в машину. Молчим всю дорогу до города. Но всю эту дорогу пальцы Гевина переплетены с моими.

Яркие огни бульвара стрип простираются на мили, и если бы мне пришлось выбрать способ как закончить эту ночь, то я бы оставила все, как есть.

Только она не заканчивается. Гевин не отвозит меня домой. Он везет меня в отель...

Глава 21.

Гевин

Вашу ж мать!

Что я делаю? Какого хрена я делаю?

Впервые в жизни я чувствую себя дерьмово из-за женщины, и я не только готов это признать, но и делюсь этими самыми чувствами с той самой женщиной.

Какой-то любовной мутотней!

Во всем виноват закат. Из-за него у меня поехала крыша и я превратился в тряпку, которая вываливает все, что у него на сердце, другому человеку.

Я не такой. Это не тот Гевин Сент, который штурмовал мир покера и разгромил всех конкурентов.

Но знаете что? Как только я обнял Пенелопу и рассказал ей о своих чувствах, меня охватила небывалая легкость. Словно день ото дня что-то сжимало мою грудь, но искренность Пенелопы и ее теплая улыбка ослабили хватку тисков. Теперь я ощущаю себя совершенно другим мужчиной.

Ужас.

Я никогда не был слюнтяем, я брал то, что давала мне жизнь, собирая при этом свой собственный флэш-рояль. С Пенелопой же мне кажется, что независимо от того, какие карты будут у меня на руках, я проиграю. Я собираюсь сбросить броню ради женщины, которая запросто уничтожит мужчину. Даже понимая это, мне не хочется отпускать ее ладонь из своей.

Когда она мне стала настолько дорога? В какой момент я захотел не просто трахнуть ее, а быть ответственным за счастье в ее жизни?

– Почему я так нервничаю? – спрашивает Пенелопа, когда я с ней за руку подхожу к двери.

– Боишься меня? – шутливо уточняю я, пытаясь снять сексуальное напряжение, возникшее между нами во время поездки. На обратном пути мы не разговаривали и едва смотрели друг на друга. Просто держались за руки, поигрывая пальцами.

Не представляю, о чем она все это время думала, но мой разум разрывался между вопросом «каким, бл*ть, местом я думал» и воспоминаниями о Пенелопе, раскинувшейся на капоте моей машины, ее влажной «киске», взывающей ко мне о большем. Угадайте, какая мысль меня больше привлекала?

– Тебя? – хихикает она. – Да никогда. Читать тебя проще простого.

Я распахиваю дверь в свои апартаменты и впускаю ее.

– Меня легко читать? – уточняю я, закрыв нас и подбираясь к девушке ближе. – Серьезно? Просвети же меня, Пенелопа, что говорит язык моего тела?

Уворачиваясь от мебели с легкостью и точностью, я подвожу ее к окнам гостиной и прижимаю к прохладному стеклу.

Пенелопа прикусывает уголок губы и изучает небо, словно ищет там ответы. Жизнь хоть чему-нибудь ее учит?

– Когда ты о чем-то серьёзно раздумываешь, ты тормошишь пуговицы на пиджаке... – она замолкает. Жалкая попытка, и мне не составит труда ткнуть ее в это.

И изучаю ее со вскинутой бровью.

– Это все, что у тебя есть? Пуговицы?

– Я в процессе. – Она пожимает плечами. – Прежде чем сыпать идеями и демонстрировать то, что я о тебе знаю, я сначала подтверждаю свои гипотезы.

– Серьёзно? – Подняв ее руки над головой, говорю: – Продолжай учиться, детка, но многого ты не найдешь. Что же касается тебя... – Я наклоняюсь ближе и впиваюсь в ее рот. – Каждый раз, когда ты прикусываешь эту сочную, сладкую губку, я не только знаю, что ты собираешься солгать, но и очень на тебя злюсь.

– Почему же? – Она дышит тяжелее от моей близости.

– Потому что не тебе кусать эти губы, Пенелопа. Они мои. И каждый раз, когда ты делаешь это у меня на глазах, мне хочется наказать тебя.

Она скребет зубами по нижней губе, проверяя меня. Чертова лиса.

– Как ты собираешься наказать меня, Гевин?

– Что случилось с девушкой, которая нервничала несколько минут назад? Это было уловкой?

– Не ты один умеешь блефовать, – шепчет Пенелопа.

Господи, что за женщина! В одну минуту она уязвима, а в следующую искушает меня, испытывая мое самообладание. Но она не узнает, что когда дело касается ее, у меня нет ни капли сдержанности.

– Держи руки здесь, – командую я, прижимая их к окну для пущей выразительности. – Не опускай их, черт возьми, или тебе останется лишь фантазировать о том, что я хотел с тобой сделать. Ясно?

– А что ты собираешься сделать? – спрашивает она сквозь опущенные ресницы.

– Я собираюсь оттрахать тебя у этого окна, мисс Прескотт. Устроим настоящее шоу для вуайеристов Лас-Вегаса.

Не дожидаясь ответа, хватаю подол ее платья и снимаю его, после чего отбрасываю в сторону. На девушке остается только бюстгальтер без бретелек (трусики лежат в моем заднем кармане). Я завожу руку за ее спину, расстёгиваю застежку и позволяю ткани упасть на пол, обнажая ее великолепные сиськи. Отпинываю бюстгальтер в сторону вместе с платьем и рассматриваю идеальную женщину передо мной.

Пенелопа не похожа ни на одну цыпочку, с которой я когда-либо был. У нее гибкое, подтянутое и соблазнительное тело. Груди меньше, чем она заявляет, но как ни странно мне нравится, что они умещаются в моих ладонях. В самый раз, чтобы я мог обхватить их рукой и почувствовать эти маленькие дерзкие соски. Плоский живот и узкая талия ведут к небольшим бедрам и аппетитной «киске».

Боже, ее «киска» безупречна: тугая и жаждущая.

– Скажи мне, мисс Прескотт, ты предпочитаешь наблюдать за всеми через стекло, пока я буду трахать тебя, или хочешь продемонстрировать всем свой божественный зад?

– Ни то, ни другое, – заявляет она, вздернув подбородок. – Я не трахаюсь с тем, кто зовет меня мисс Прескотт.

Я нежно пробегаю пальцами по линии ее подбородка. Руки Пенелопы все еще приподняты, так что она абсолютно точно не собирается уходить, она играет со мной.

– Мы оба знаем, что ты лжешь. Уверен, что мой член уже несколько раз побывал в тебе, несмотря на то, что я частенько зову тебя мисс Прескотт.

– Ну так больше такого не повторится, – сурово парирует она.

Мои губы растягиваются в улыбке от маленькой строптивицы передо мной, вставшей в позу.

– Или что?

Пенелопа опускает руки. Я уже думаю, что она сейчас уйдет, но вместо этого девушка расстегивает мои джинсы и стягивает их вместе с боксерами. Затем избавляет меня от рубашки, обнажая мое тело.

Она легко проводит пальцами по моему прессу, опуская ладонь к твердому, эрегированному члену. Затем резко, без предупреждения, хватает мою длину и крепко сжимает ее.

– Я знаю, что тебя давно изводят парочка вопросов, Гевин. Мне известно, что творится в твоей красивой головке.

– Ты считаешь меня красивым? – дразнюсь я.

– Серьезно? Ты обратил внимание именно на это? – Она скользит рукой по моему члену, но затем останавливается, чтобы я вернулся обратно к разговору.

Я прочищаю горло.

– Ты что-то сказала?

– Все можно прочитать в твоих темных глазах, Гевин. Тебе интересно, как будут выглядеть мои губы вокруг твоего члена. Ты хочешь знать, на что будет похоже, когда мой влажный, горячий рот обнимет его. Ты хочешь выяснить, как глубоко я могу взять тебя, каково это, быть глубоко внутри моего горла, пока мой язык будет неторопливо облизывать твои яйца. Я права?

Если бы я был подростком, то точно бы кончил.

Вместо этого твердый, чем когда бы то ни был, член умоляюще пульсирует в ее ладони. Ей пора перестать меня дразнить, чтобы я мог насладиться картинкой, которую она только что нарисовала.

Стиснув зубы и сделав глубокий вдох, я отвечаю:

– Да.

Честность – лучшая политика, особенно когда твои причиндалы в руках опасной искусительницы.

– Тогда скажи мне, что ты хочешь, но не забудь при этом назвать меня по имени, Гевин.

О, да это запросто. Склонившись чуть ближе, я нежно и сладостно прикасаюсь к ее губам.

– Пенелопа, – выдыхаю я, целуя ее. – Я хочу знать, какого это, когда эти аппетитные губки обхватывают мой член, какого будет погружаться в твой сладкий, дерзкий ротик. Как тебе такой вопрос?

– Неплохо, – выдает она, прежде чем опуститься на колени.

Мои ноги дрожат от жара, исходящего от Пенелопы. Мне необходима опора, поэтому я прижимаю руки к стеклу, пока девушка ладонями ласкает мои бедра возле эрегированного члена.

Когда я уже думаю, что она собирается схватить мой стояк, она скользит пальцами вниз с озорной улыбкой на лице.

– И что, по-твоему, ты творишь? – спрашиваю я, задыхаясь и бесконтрольно трясясь.

– Испытываю твое самообладание.

– Не стоит, с этим всё в порядке. Нет необходимости проверять.

– Как-то не похоже. – Пенелопа поднимает пальцы, едва касаясь моих шаров. Небрежное почесывание ее ногтей по чувствительной коже доводит меня до исступления.

– Бл*ть, – выдавливаю я.

– Нравится, Гевин?

– Знаешь, что понравилось бы мне больше? Твой рот вокруг моего члена.

Он сжимает мои яйца и потирает большим пальцем основание члена, играя с чувствительной веной. Я шире раздвигаю ноги и закидываю руку за голову, пока мой стояк болтается перед ее лицом, танцуя в опасной близости от ее губ.

Чего бы она ни добивалась, я уже на пределе. Я выгибаю спину в попытке избавиться от давления из-за прилившей крови к члену.

– Скажи мне, Гевин, как сильно ты хочешь засунуть свой толстый член в мой рот?

Во рту пересыхает настолько, что я едва могу выдавить из себя слова.

– Больше всего на свете.

С улыбкой, Пенелопа высовывает свой маленький розовый язычок и скользит им по моему дружку, едва касаясь его, просто дразня.

Я ударяю ладонью по стеклу, полностью потеряв самообладание.

– Пенелопа, – предупреждаю я.

Облизывания прекращаются.

– Да?

– Месть – та еще сука, – тяжело дыша, бормочу я.

Девушка нежно сжимает мои яйца, а затем скользит вверх по моей длине, смазанной ее же слюной.

– Жду не дождусь, – весело щебечет она, после чего затягивает головку в рот.

Как только ее губы касаются моего стояка, я не могу удержаться и толкаюсь вперед, желая большего. И к моему удовольствию, она дает это «большее», приоткрыв рот и позволяя мне входить и выходить из него. Мне становится чуть легче, прежде чем она полностью отстраняется от меня.

– Мать твою, Пенелопа! – кричу я. Предсемя на кончике моего члена блестит, умоляя, чтобы его слизали.

Она поднимается на ноги. Да, она, бл*ть, встает!

Я хватаю Пенелопу за плечи, она поднимает руки над головой, вставая в ту же позу, в которую я поставил ее ранее.

– Разве ты не собирался трахнуть меня у окна? – с ухмылкой на лице соблазнительно спрашивает она.

Я рычу.

Гортанный, дикий, грубый хрип выходит из моего горла. Звук, который я никогда прежде не издавал и на который не думал, что способен.

Стряхнув с себя остатки одежды, быстро достаю из бумажника презерватив и надеваю, не тратя времени.

– И много их у тебя? – спрашивает Пенелопа, неодобрительно скривившись.

– Как минимум три с тех пор, как встретил тебя. До этого ни одного.

Это правда. Само собой, я наслаждался сексом со случайными женщинами до того, как познакомился с Пенелопой, но я не из тех, кто периодически потрахивается, где попало. С Пенелопой все изменилось. Я не могу насытиться ею, постоянно хочу ее, везде и всюду, где нет любопытных глаз. Черта с два я позволю кому-либо еще увидеть ее тело. Ну уж нет, это совершенство только для меня.

Пенелопа пытается сдержать улыбку, которая так и рвется наружу.

– Не сдерживай улыбку, детка, – прошу я, лаская ее лицо и всматриваясь в глубину ее глаз.

Как только она улыбается, я хватаю ее за задницу и прижимаю к стеклу. Раздвинув ее ноги, устраиваю член у ее входа. Делаю глубокий вдох, а затем погружаюсь.

– О Боже! – стонет она, опуская руки на мои плечи.

– Подними их, – командую я. К счастью, она слушается и, к счастью, быстро, потому что, как только ее ладони оказываются на месте, я безжалостно толкаюсь в нее.

В моих движениях нет изящества, лишь грубые, неконтролируемые фрикции, но даже если бы я попытался быть мягче, мне бы это не удалось. Я долблюсь в нее, попадая каждым толчком в точку G. То, что начиналось как медленное изучение моего тела, превратилось в крышесносное, животное совокупление.

– Сильнее, – ахает она, в то время как ее груди покачиваются с каждым моим толчком.

– Господи!

Сжимаю ее крепче, оставляя отпечатки пальцев на ее бедрах.  Сдерживая себя, вбиваюсь всё глубже и глубже в ее лоно.

Стоны Пенелопы эхом разносятся по вилле, совпадая с моими.

– Я сейчас, – шепчу ей, чувствуя приближающийся оргазм.

– Я. Тоже.

Ее «киска» сжимается и пульсирует вокруг моего эрегированного члена. Девушка выкрикивает мое имя, опускает руки и голову мне на плечи. Ее приглушенные стоны отражаются от наших соединенных тел.

– Черт, черт, ЧЕРТ! – выкрикиваю я, не прекращая вбиваться в нее, пока в глазах не темнеет и единственное, что я могу делать, это наслаждать полной эйфорией внутри Пенелопы. Ее лоно плотно сжимает меня, пока мой член заявляет, что она принадлежит мне.

Не в силах стоять, я опускаюсь на пол, продолжая обнимать Пенелопу. Мы все еще единое целое. Она оказывается на мне и хихикает. Этот звук вызывает привыкание, которого мне всегда будет мало.

– Проблемы с координацией? – спрашивает она, пока ее волосы танцуют на моей обнаженной груди.

– Ты вытрахала из меня равновесие, – заявляю я. Я смотрю ей в глаза, подношу ладонь к ее щеке и ласкаю.

– Уверена, что это ты меня трахнул.

Она целует меня в губы, разряжая обстановку.

Она и не подозревает, что она на самом деле поимела меня.