Текст книги "Игрок (ЛП)"

Автор книги: Меган Куин

Соавторы: Джессика Принс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Оскорбленная, Пейдж поднимается на ноги с маффином и кофе в руках.

– Ты очень грубая, – она уходит к себе в спальню, крикнув через плечо: – Гевин, с тобой у нее был лучший секс в жизни. Она сказала, что ты почти сломал ее клитор.

– Пейдж! – кричит Пенелопа возмущенно. – Черт! Я больше ничего тебе не расскажу!

Пейдж хлопает дверью, как только Пенелопа произносит последние слова.

– Черт, – бормочет она себе под нос, играя с рукавом моей рубашки.

Сажусь на диван рядом с ней, как можно ближе, чтобы она не могла убежать на это раз.

– Самый лучший в твоей жизни? – поигрываю я бровями.

– Она забыла часть про «для мужчины с таким маленьким членом», – спорит Пенелопа.

Наклонившись вперед, касаюсь большим пальцем ее нижней губы и говорю вкрадчиво.

– Глупышка, ты чертовски хорошо понимаешь, что это не правда, и знаешь, как я это понял? По тому, как широко был открыт твой ротик, когда ты в первый раз увидела мой член, как в твоих глазах заплясали бесята, и как ты закричала, когда я вошел в тебя. Не говоря о том, как мой длинный мощный член входил в тебя толчками и достиг того местечка, чего я верен, не сделал ни один другой мужчина.

Ее дыхание тяжелое, взгляд стеклянный, пока мои пальцы гладят ее шею.

– Ты помнишь это? – спрашиваю. – Вспоминаешь, как хорошо было, когда я наполнял тебя, задевал твои чувствительные окончания? Сначала медленно, затем быстро, пока ты не переставала пульсировать? Ты помнишь это?

– Нет, – отвечает, едва шепча.

– Лгунья, – я наклоняюсь к ней еще немного, моя рука на ее ноге, поднимается выше по обнаженному бедру. – Ты думаешь о том, как мой язык ласкал твой сосок, как мое тело возвышалось над твоим, как мое имя соскальзывало с кончиками твоего языка, когда ты кончала. Ты не можешь перестать думать об этом, вот почему ты покраснела и возбудилась сейчас.

– Я не возбуждена, – лжет Пенелопа. Это очевидно. Ложь написана у нее на лице.

– Докажи.

– В этом нет надобности, – она скрещивает руки на груди в защитном жесте.

Я всегда прав, и ни за что она не обыграет меня на моем же поле. Время поднять ставки.

Опускаясь на колени, располагаюсь между ее бедер, раздвигая ноги, и с губ Пенелопы слетает «ах». Я приподнимаю ее ноги, чтобы они оказались по обе стороны моей груди. Она без трусиков, и я могу видеть ее нежную плоть, и по тому, как она блестит от возбуждения, я понимаю, что прав.

– Чертова лгунья, – говорю, прежде чем мой рот захватывает ее сосредоточие наслаждения.

Я жду, что она начнет бороться со мной, закричит, чтобы оставил ее в покое, но вместо этого Пенелопа падает на спинку дивана, и все ее тело расслабляется, кроме комочка нервов под моим языком.

Устраиваясь поудобнее, держу ее ноги и продолжаю доставлять удовольствие, не заботясь о том, что Пейдж прямо через стенку, которая по толщине напоминает бумагу.

Я провожу кончиком языка вдоль ее клитора, едва касаясь, сводя Пенелопу с ума, отчего она начинает ерзать. Вот тогда я погружаю язык немного глубже, но все еще только кончик. Мягкий долгий стон срывается с губ Пенелопы, воодушевляя меня продолжать.

Я отстраняюсь и говорю ей хрипло:

– Держи ноги на месте, – как по команде, она хватает руками ноги, освобождая мои руки.

Я использую два пальца левой руки, раздвигая ее половые губы для получения лучшего доступа, чтобы мой язык мог по-настоящему доставить удовольствие Пенелопе.

Два пальца второй руки скользят в ее жар, и я немного сгибаю их, чтобы надавить в нужном месте.

– О боже, о боже, – стонет Пенелопа, ее глаза закрыты, голова трясется, а испарина покрывает кожу.

Скользя пальцами внутрь и наружу, я наклоняю голову и облизываю Пенелопу языком. Повторяю действие снова и снова, подводя ее к краю, и как только она готова кончить, отстраняюсь, оставляя ее задыхающейся и стонущей.

– Пожалуйста, – она практически кричит, слезы скапливаются в уголках ее глаз. – Мне нужно кончить. Пожалуйста, Гевин, перестань меня дразнить.

Я ее не слушаю.

Просто дразню еще три раза.

Щелкаю языком, снова щелкаю, еще раз, затем облизываю.

Снова и снова, затем отстраняюсь, когда она готова закричать во всю силу легких.

Я чувствую, как пульсирует ее клитор у меня на языке, и ее возбуждение покрывает мой рот.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю, шепча у ее лона.

– Я хочу кончить. Пожалуйста, Гевин.

Не отвечаю, всасываю клитор в рот, прежде чем проталкиваю пальцы дальше, подводя ее к оргазму. Пенелопа дрожит, выкрикивая мое имя так громко, что, скорее всего, слышно во всем здании.

Самый сексуальный опыт из всех, что у меня был. А мой член все еще в штанах.

Через какое-то время она расслабляется. Ее тело обмякает на диване, а я отстраняюсь, вытирая рот, и наслаждаюсь ее вкусом на своем языке. Поднявшись на ноги и поправив хозяйство, застегиваю пиджак и склоняюсь над Пенелопой, прижимая язык к ее рту, чтобы она могла попробовать себя.

Ее глаза широко расширяются, но затем она поддается. Прежде чем Пенелопа может комфортно устроиться в моих объятиях, я отстраняюсь и подмигиваю ей.

– Хорошего дня, малышка.

На этом я ухожу из ее квартиры, оставив девушку в замешательстве: что только что произошло? Я только что поднял ставка, посмотрим, чем ответит она.

Глава 18.

Нелл

– О, боже мой, – выдыхаю, все еще не придя в себя до конца после неожиданного мучительного удовольствия от Гевина. Дверь в спальню Пейдж открывается, и я спешу натянуть рубашку, чтобы прикрыть себя, прежде чем она войдет в гостиную.

– Ты развратная, маленькая шлюшка, – дразнит меня девушка с улыбкой на лице.

– Заткнись! – смущенно смеюсь от того, что она – и скорее всего большая часть наших соседей – слышали, как Гевин ублажал меня на диване, поэтому накрываю руками раскрасневшееся лицо.

Конечно же, подруга не затыкается, я ведь невезучая.

– Знаешь, те звуки, что я слышала, представлялись мне звуками рожавшей касатки. Стоит ли найти их в интернете для сравнения?

Все смущение исчезает, когда я продолжаю искренне смеяться.

– Ты дурочка.

– Да, так и есть. А теперь извинись за то, что обозвала меня вонючкой перед действительно привлекательным парнем, и мы снова сможем быть лучшими подружками.

– Извини, – я улыбаюсь.

Она наклоняет голову набок и постукивает по подбородку. Наконец, выдает:

– Ты прощена. Теперь поднимай свою довольную задницу с дивана и стирай с лица довольную улыбку. И, пожалуйста, не забудь использовать дезинфицирующее средство, – она поворачивается ко мне спиной, хватает коробку с маффинами и достает один, начиная откусывать.

– Так какие у тебя на сегодня планы? – спрашивает Пейдж, после того как умудряется проглотить маффин целиком, у бедной вкусняшки не было и шанса. – Знаешь, – усмехается. – Раз уж ты получила свой десерт до обеда.

– Сучка, – ворчу я.

– Шлюшка, – она хихикает.

Прислоняюсь к спинке дивана и поджимаю ноги под себя, отчего они оказываются под рубашкой Гевина. Я импульсивно схватила ее утром. Она лежала на полу и, не думая, просто взяла ее, а на себя надела свою вчерашнюю одежду. Ну, не всю, я так и не смогла найти трусики. Придя домой, стянула все, планируя перестирать, а кожу нещадно тереть губкой под душем. Только футболка пахла им. Поэтому по глупости снова надела ее на тело.

– Какого черта я творю? – жалуюсь Пейдж.

– Ты имеешь в виду что-то, кроме шпили-вили на диване?

Я смотрю на нее испепеляющим взглядом.

– Очевидно.

– Не знаю, – она садится в кресло напротив меня, явно не желая касаться дивана. – Я хочу сказать, ты говорила, что ненавидишь его...

– Я и ненавижу! – кричу с пеной у рта, из-за чего Пейдж закатывает глаза.

– Как я и сказала, – пристально смотрит на меня подруга. – Ты говоришь о ненависти к нему, но ты шалила с ним прошлой ночью. Ты не шалила все годы, что я тебя знаю...

– Ради всего святого, – стону. – Просто скажи «секс», нам же не по десять лет.

Она продолжает, будто я ничего и не говорила:

– И по твоему собственному признанию, именно ты его распалила.

– Ты собираешься дойти до сути или будешь все утро говорить мне то, что я и без тебя знаю? – выплёвываю саркастично, из-за чего она кидается в меня куском маффина. – Ай.

– Ради всего святого, Нелл, ты собираешься вытащить голову из задницы? Ты сидишь здесь в рубашке, которую украла у него, перед тем как тайно улизнуть, и украдкой вдыхаешь его запах. Может, ты и ненавидишь его, но твои действия кричат об обратном.

_ Черт, – именно этого я и боялась, и не хотела слышать. – Так, что считаешь, я должна сделать? – спрашиваю тихо, в ужасе от того, что мое тело и разум не могут найти точки соприкосновения, когда дело доходит до Гевина Сента.

– Может быть, расслабиться и наслаждаться моментом? По диким стонам, что я слышала ранее, могу сделать вывод, что у тебя нет проблем с наслаждением.

Я бросаю в Пейдж подушку, отчего она смеется, а затем говорю:

– Ты же знаешь, что парни вроде него ломают девушек в конце?

– Я знаю, – кивает она с серьезным выражением лица. – Но ты не просто какая-то девушка. Знаю, ты не видишь это в себе, но я вижу.

– Что видишь?

– Что единственная из всех, кого я знаю, практически несломленная.

***

Я оттягиваю край микроскопической юбки, которая является частью моей рабочей формы. Работаю в ней уже пару недель и до сих пор не привыкла к дискомфорту от того, сколько моей кожи выставлено напоказ. Что удивительно, так как провела большую часть своего детства и юности в купальниках из спандекса. Но, по крайней мере, тогда мне не приходилось носить лифчик с пушапом, что задирал мою грудь до подбородка.

Продолжая тянуть юбку, выхожу из помещения для сотрудников и врезаюсь в кирпичную стену, появившуюся из ниоткуда.

– Сукин... – кричу, потирая голову.

– Извини, – заговаривает стена, и я впериваюсь в знакомый взгляд. Знакомый взгляд, относящийся к телу, которое может лишить вас чувств.

– Ох, я... – запинаюсь на словах, продолжая тереть лоб. – Все в порядке. Моя вина. Не смотрю под ноги.

– Нелл, верно? Мы познакомились у бассейна на днях. И ты была на званом ужине Гевина? – могу поклясться, что увидела озорной блеск в его глазах, когда он сказал про званый ужин.

– Ага, – отвечаю. – А ты Скотт. Извини, что врезалась в тебя.

Он принимает мою протянутую руку и приближает к своим губам для поцелуя, вместо рукопожатия, которого я ожидала.

– Ничего страшного. В меня врезались и менее красивые люди, чем ты. Поверь, можешь врезаться в меня пару раз в неделю.

Я дружелюбно улыбаюсь, отдергивая руку.

– В любом случае, что у тебя в кармане? Кирпич? – я снова тру ушибленное место.

– Эм, – Скотт опускает взгляд на передний карман рубашки. – Не думаю.

– Ты хочешь сказать, что я чуть не убилась об твою мышцу? – не думая, начинаю инспектировать его тело. – Боже мой! – стучу по его груди, будто он оловянный солдатик. – Ты из стали? Робот? – я снова стучу, и раздается глубокий смех.

– Киборг, но никому не говори,– он подмигивает.

 Я подмигиваю в ответ.

– Если ты не натравишь Терминатора на мою задницу, думаю, мы договорились. Ты играешь сегодня? – спрашиваю, указывая на лифты, которые должны были доставить меня в номер для хайроллеров.

– Ох, нет, – Скотт смеется. – Поверь, из меня так себе игрок. Я потеряю все деньги через минуту, – внезапно его выражение лица меняется, а улыбка становиться немного коварной. – Зато я знаю того, кто играет сегодня.

Я раздраженно выдыхаю и упираю руки в бедра.

– Гевин рассказал тебе?

К чести Скотта, он выглядит немного ошеломленным, что я так быстро догадалась.

– Откуда ты...

– Да бровь, – отмахиваюсь. – С тем же успехом ты мог помахать пальцем передо мной со словами «блудница, блудница, блудница». Я знаю, как тебя зовут. Ты не можешь быть более очевидным.

– Ты только что... – Скотт открывает и закрывает рот, как рыба, в течение пары секунд. – Ты только что процитировала сериал «Новенькая»?

– Ну.... да, – отвечаю. – Это...

– Лучший телевизионный сериал! – кричит Скотт в одно время со мной, когда я говорю «Да». – Я люблю этот сериал! Мне не с кем его обсуждать, потому что Гевин и Грэхем лучше бы отдали почку, чем говорили со мной о нем.

Мои глаза расширяются, и я хлопаю в ладоши радостно.

– Моя соседка тоже ненавидит этот сериал! О, боже мой, мы только что стали лучшим друзьями?

– Ага! – объявляет он, идеально подыгрывая.

– Да! – я пританцовываю с ноги на ногу. – Мы можем быть сестричками по «Новенькой»!

И после этой фразы вся радость испаряется из его глаз.

– Мне только что захотелось разбить об голову бутылку с пивом и разорвать телефонную книгу зубами, чтобы доказать свою мужественность.

– Ох, пожалуйста, – дразню я. – Я не сомневаюсь в твоей мужественности. Я только что чуть не потеряла сознание, когда врезалась в твои мускулы.

Скотт распрямляет плечи и задирает подбородок, поправляя пиджак.

– Хорошо.

– И даже, несмотря на то, что у тебя розовые плавки с морскими коньками на них, – хихикаю, не в состоянии удержаться от последней шпильки.

– Черт! Мне подарила моя сестра, я чувствую себя обязанным их носить!

– Да я просто дразнюсь, – похлопываю по его каменной груди. – Обещаю, что больше не буду подшучивать, если ты станешь моим компаньоном по «Новенькой». Мне, правда, нужно с кем-то обсуждать этот сериал!

– Особенно учитывая, что Сиси и Шмидт планируют свадьбу в этом сезоне, – говорит Скотт задумчиво.

– Именно!

– Ладно, – фыркает он с деланным раздражением. – Но ты также замолвишь обо мне словечко перед своей подругой Гвен.

– Гвен? – спрашиваю я, находясь в замешательстве. – О! Ты имеешь в виду Дэвис? – улыбка на его лице делает Скотта похожим на мальчишку, и только мускулы и тату выдают, что он давно мужчина. Ох, бедняга втюрился в Дэвис. – Знаешь, она не особая фанатка серьезных отношений, – говорю ему аккуратно.

Внезапно он из мальчишки превращается в слишком самоуверенного самца, просто дернув губами.

– Ты просто замолвишь обо мне волшебное словечко, а я позабочусь об остальном.

Он только что... да, он поиграл мускулами. Хах, может, он прав, и Дэвис просто ждет того самого. И, определенно, не будет лишним, если тот самый парень может поломать орех между ног.

– Посмотрю, что могу сделать, – говорю я, кивая.

– Тогда увидимся в следующий вторник, – Скотт подмигивает и уходит в противоположном направлении, пока я нажимаю кнопку лифта и жду. Теперь, когда Скотт напомнил о конкретном человеке, в моем животе запорхали бабочки.

– Привет, красавица, – приветствует меня Ник, когда я вхожу в номер. Выходя из-за барной стойки, он подходит и крепко меня обнимает.

– Больше не нужно разыгрывать шоу, Ник, – говорю я, делая шаг назад. – Нас рассекретили. Придурок слишком хорош в том, чтобы читать людей. В первый же вечер он все понял.

Предатель имеет наглость смотреть на меня с облегчением.

– О, слава Богу! Я хочу сказать...– он сразу же начинает давать заднюю, когда видит опасность в моем взгляде. – Ничего не имею против тебя. Просто удивительно, насколько мы не привлекательны друг для друга.

– Спасибо, – ворчу я, поднимая поднос и использую его, чтобы треснуть Ника по животу, затем беру свой фартук.

– Добрый вечер, ребятки, – пропевает Дэвис, заходя в номер и направляясь к покерному столу. Я использую последние пару минут, что у нас есть, чтобы обсудить с ней ее тайного поклонника.

– Итак, ты произвела впечатление на кое-кого, – я улыбаюсь, пока она считает фишки.

– На кого?

– Скотт.

Она вздергивает одну из бровей.

– На кого?

–Ты знаешь... Скотт. Парень у бассейна. Большие мускулы, сексуальные татуировки.

– Ох! Парень в трусах с морским коньком! – она щелкает пальцами в узнавании. – Он показался приятным.

– Так и есть, – подтверждаю я. – И горячим. Ты безумно привлекла его.

Она едва удостаивает меня взглядом, когда чеканит:

– Не заинтересована.

– Что? Почему? – кричу я в неверии. Она вообще видела этого парня? – Ты же видела, как он выглядит, да?

– Да, и он очень горяч, признаю. На его лице так и написано, что он создан для отношений. И знаешь, я абсолютно не заинтересована в том, чтобы в ближайшее время обзавестись домиком с белым забором.

Я не уверена, что произошло в ее прошлом, почему она такая противница серьезных отношений, но, что бы это ни было, это серьезно.

– Ладно, тебе же хуже, – я поворачиваюсь к бару, не желая давить на нее еще больше, и в этот момент открывается дверь, и входит Гевин в своем сексуальном обличии. Стоп... нет, я не думаю о его сексуальности.

– Мисс Прескотт, – произносит он мою фамилию проклятым тоном, что я не могу прочитать. Он либо зол, либо счастлив, либо совершенно безразличен. И это сводит меня с ума. Я не имею гребаного понятия, что он думает или чувствует, но, тем не менее, мне можно смело переодеть трусики, после того, как он сексуально вздергивает бровь.

Придурок.

– Мистер Сент, – отвечаю формально, не уверенная, что еще сказать. В конце концов, мы в номере для игроков в покер, несмотря на то, что, кроме него, больше никто не пришел.

Гевин делает шаг ближе. Либо он не замечает Ника и Дэвис в комнате с нами, либо ему все равно, скорее последнее, но он сокращает все расстояние между нами.

– Гевин, – произносит. – Ты знаешь, что я предпочитаю, когда ты зовешь меня по имени, – я сглатываю, и он заканчивает: – Особенно, когда ты кричишь его во всю силу легких, пока мой член находится в тебе.

Дэвис тихо хихикает, Ник кашляет, а я сердито смотрю, как Гевин проводит пальцами рядом с моей грудью, дальше по бокам и останавливает ладони на бедрах.

– Ты вернешься на мою виллу сегодня, – информирует он меня. – И на это раз, когда я проснусь, ты будешь в моей кровати.

Я изо всех сил пытаюсь подавить дрожь и надеюсь, что выгляжу не впечатлённой, когда произношу:

– То, что я переспала с тобой один раз, не дает тебе право командовать мной, – шиплю тихо, посылаю молчаливую молитву, что Дэвис достаточно любезна не стоять рядом с нами сейчас. Краткий взгляд через плечо подтверждает, что она ушла, а не подслушивает.

– Очевидно, ты говоришь о моем члене, – он машет указательным пальцем в воздухе. – Ты забыла о моем языке и пальцах? – он высокомерно усмехается, когда поднимает средний и указательный пальцы. – Так что по моим подсчетам я был в тебе трижды. Что это дает мне?

– Шанс, что я удержусь и не врежу тебе по яйцам каблуком? – улыбаюсь сладко.

Гевин опускает голову, и его дыхание щекочет мои губы, из-за чего я умираю от желания почувствовать его вкус.

– Я люблю извращения, – говорит он вкрадчиво. – Уверен, что мы бы что-нибудь могли придумать.

Несмотря на то, что его слова меня возбуждают, я стискиваю зубы и сдерживаю желание забраться на его тело, как мартышка на пальму.

– Мне нужно работать, – удается сказать. – Если вы меня извините, мистер Сент.

Его низкий и мелодичный смех исполняет танец в моих ушах.

– Продолжай в том же духе, детка. Испытывать тебя так весело.

Почему это должно звучать так чертовски привлекательно?

Я ничего не говорю, делая шаг назад и разворачиваясь.

– Ох, и, Пенелопа? – из-за звука моего имени я, как идиотка, поворачиваюсь. Он говорит мне на ухо. – Если ты будешь флиртовать с ним, то клянусь Богом, я сделаю так, что его уволят.

Я отстраняюсь, шокированная ядом в его голосе, и смотрю через плечо на ничего не подозревающего Ника. Моего друга. И внезапно дикое желание защитить кого-то, о ком я забочусь, возвращается в полную силу, и оно сильнее, чем желание трахнуть Гевина.

Я встаю так близко, что моя грудь почти упирается в его.

– Это угроза? – спрашиваю тихо.

– Это обещание, – ворчит он. – Не забывай, мисс Прескотт, здесь повсюду камеры, включая коридор рядом с комнатой для персонала, – черт, он говорит о Скотте и не дает мне и шанса объясниться. – Я не очень хорош в том, чтобы делить то, что принадлежит мне, пусть это и напоказ.

– А я не очень хороша в том, чтобы выслушивать угрозы в сторону моих друзей, – предупреждаю. – Даю слово, мистер Сент, будешь угрожать тому, кто мне дорог, и меня больше никогда не будет в твоей постели. Понятно? И вот еще что, – тычу указательным пальцем ему в грудь. – Это тоже обещание.

Глава 19.

Гевин

Дэвис ставит передо мной стопку фишек после очередной победы. Сегодняшние игроки даже не любители, а едва перевалили за уровень новичка. Это неловко. Я мог бы закрыть глаза на следующие три раунда и все равно выиграть, просто слушая звуки за столом. Тяжелые вдохи, чоканье бокалами, постукивание фишек друг об друга.

Обычно не играю так часто. До того, как Пенелопа начала работать в номере для хайроллеров я посещал подобные игры не чаще раза в месяц. Для меня все стало слишком просто. Но понимание того, что Пенелопа работает в помещение с мудаком барменом и ублюдками игроками тянет меня сюда.

Я именно это и имел в виду, говоря, что не делюсь. Да, я не из того типа мужчин, что проводят время с одной женщиной больше, чем раз – спасибо отцу – но что-то в Пенелопе пробуждает во мне желание заявить на нее права. Я трахнул ее разными способами, заклеймил своим запахом, и будь проклят, если кто-то попытается зайти на мою территорию, пока я с ней не закончу (надеюсь, это когда-нибудь произойдет). Потому что последнее, что мне нужно – непрекращающееся влечение к ней.

Делаю глоток напитка, который Пенелопа принесла мне около часа назад. Пью сегодня мало, так как не могу позволить себе еще больше отвлекаться. Запах Пенелопы и качанье бедрами и так уже играют злую шутку со мной.

В ней есть что-то особенное, то, что я прежде не видел в других женщинах. Ее решительность? Дерзость? Или тот факт, что я могу читать язык ее тела от кончиков пальцев на ногах и до самой макушки головы, кроме ее глаз? Что-то такое есть в них – боль и разочарование, это сводит с ума.

Она что-то не договаривает, и мне чертовски хочется узнать, что именно.

Но, какого черта, меня это заботит? Так не должно быть. Я никогда не переживал о чем-то подобном. В Пенелопе есть что-то особенное, то, что вызывает зависимость, поэтому бросаю карты на стол и встаю с места.

Все смотрят на меня в замешательстве от моего внезапного покидания игры.

– Мистер Сент, все в порядке? – спрашивает Дэвис.

– Я заканчиваю, джентльмены. Приятно было поиграть. Дэвис, – поднимаю фишку и передаю ей. – Одно удовольствие, красавица.

Уголком глаз вижу, что Пенелопа замерла на месте, в замешательстве от моих действий. Я даже не смотрю на нее. Просто выхожу через двойные двери, не оглядываясь.

У меня есть кое-какой план.

Шантажировать Пенелопу Ником, вероятно, было не самым умным решением. Мне стоило догадаться, но я был в бешенстве, увидев, как она касается Скотта и Ника.

Понимаю, что угроза – это не то, что можно использовать с Пенелопой.

По какой-то причине мне хочется завоевать ее, разрушить стену, которой она укрывается, и помочь ей расслабиться. Есть только один способ расслабления, который я знаю, и если хочу, чтобы это произошло, мне нужно потрудиться.

Я не шутил о том, что она снова окажется в моей постели.

Впервые в жизни собираюсь сделать то, чего не делал прежде. То, что обещал себе никогда не делать.

Я собираюсь добиться Пенелопы.

***

Ждать ее сексуальную задницу очень утомительно. Грэхем полчаса назад написал, что игра закончилась, и это значит, Пенелопа уже должна переодеться и выйти из здания. Но ее все еще нет.

Не в моем стиле ждать женщин.

Я, бл*дь, не понимаю, почему хочу доказать ей что-то, но отчаянно желаю этого.

Хочу, чтобы она разглядела во мне не только покерного игрока, а просто Гевина. Одинокого мужчину, который жаждет компании. Прежде сам никогда не встречался с этой своей стороной, и если быть честным, это меня пугает.

– Боже, почему так долго? – бурчу себе под нос, снова проверяя телефон.

Как только собираюсь снова написать Грэхему, Пенелопа выходит из отеля вместе с Дэвис. Засовывая телефон в карман, принимаю расслабленную позу и жду, когда она меня заметит. Пенелопа смеется над шуткой Дэвис, затем поднимает голову и замирает на месте, когда видит меня, облокотившегося на машину.

– Привет, детка, – говорю, отталкиваясь от автомобиля. – Ты свободна? Хотел бы взять тебя на свидание.

Застаю ее врасплох, и мне это нравится. Решил, что лучше спросить у нее про свидание, а не приказать.

Дэвис – прекрасная женщина – толкает Пенелопу ко мне.

– Извини, крошка, у меня появились кое-какие дела, поэтому не могу пойти с тобой на вечеринку. Хотя, кажется, мистер Сент скрасит твой вечер. Хорошо провести время.

– Дэвис, – шипит Пенелопа, глядя на свою отступающую подругу.

Пальцем руки поворачиваю голову Пенелопы, чтобы она смотрела на меня. Как только ее глаза смотрят в мои, улыбаюсь.

– Ты выглядишь прекрасно. Куда собиралась сегодня? – на ней желтый сарафан и коричневые сандалии, волосы все еще распущены, а яркий рабочий макияж заменен на более естественный.

– Эм, я собиралась на вечеринку с Дэвис, но, очевидно, ее планы поменялись.

– Значит, хорошие новости для меня, – обхватываю лицо Пенелопы ладонями и глажу большим пальцем щеку. – Извини за то, как повел себя ранее. Не хотел расстраивать тебя. Я повел себя... как собственник.

– Да? – огрызается она, показывая свою дерзкую сторону, которую я так люблю. – Это было совершенно неуместно, ты повел себя как придурок, – перебиваю ее, проведя пальцем по губам.

– Я уже извинился. Давай забудем, – да, возможно, я не так уж хорош в извинениях. – Позволь мне загладить вину. Сходи со мной на свидание.

Она прикусывает нижнюю губу и отводит взгляд. Разве она меня совсем не знает? Потому что то, что она говорит далее, банальная ложь.

– Я занята.

– Пенелопа, – решаю не называть ее «мисс Прескотт», зная, что это только больше взбесит ее. – Мы оба знаем, что это ложь. Ну, давай, я хочу свозить тебя кое-куда, – беру ее за руку и веду к машине, открывая дверь, как джентльмен. Она останавливается, прежде чем сесть внутрь, и достает телефон.

– Встань перед своей машиной, – девушка держит телефон.

– Зачем?

– Мне нужно сделать твое фото перед ней.

– Серьезно? – усмехаюсь. – Тебе нужна она для тех ночей, когда мы будем не вместе, а ты не сможешь перестать думать обо мне?

Подсветка на ее камере гаснет, когда она делает снимок, а затем печатает.

– Нет, я отправляю снимок Пейдж и Дэвис, чтобы, на случай, если я не вернусь домой, у них была информация для полиции.

Она запрыгивает в машину, а я закрываю за ней дверь.

– Очаровательно.

Когда сажусь на водительское сиденье, вижу выражение изумления на лице Пенелопы. Она гладит приборную панель, и мне хочется, чтобы под ее ладонью было мое тело.

– Так гладко.

– Тебе нравится машина? – вытягиваю руку и хватаю ее ремень, чтобы пристегнуть. Мое лицо очень близко к ее, и я могу слышать ее короткие вдохи.

После недолгой тишины, Пенелопа говорит:

– Машина хорошая.

– Хорошая? Если бы у меня не было полировки от Scotch Guard, то я бы переживал, что ты закапаешь машину слюной.

– У меня не текут слюни, – защищается она, отворачиваясь и украдкой вытирая рот. Слишком плохо для нее, что я слежу за каждым ее движением.

Когда мы выезжаем на шоссе, я убираю одну руку с руля и кладу Пенелопе на бедро.

– Эй, что ты делаешь? – спрашивает девушка, практически подскакивая на месте.

Хохотнув, отвечаю:

– Пытаюсь взять тебя за руку. Ты не против? Могу подержать и за другие части твоего тела, если хочешь... – игриво шевелю бровями.

– За руку можно, – к моему удивлению, она прижимает ладонь к моей и переплетает наши пальцы. Наши ладони лежат на ее бедре, и я мысленно спрашиваю себя, когда у меня проснулось желание держаться за руку с женщиной.

– Куда мы едем? – спрашивает Пенелопа, глядя в окошко.

– Сюрприз, но могу заверить тебя, что это одно из моих любимых мест.

– Если мы едем в стрип-клуб, то я оторву твой член.

– Как бы соблазнительно это не звучало, – ухмыляюсь. –  Но мы не едем в стрип-клуб. Ты должна быть лучшего мнения обо мне.

Она пожимает плечами.

– Не знаю. Ты игрок.

Я крепче хватаю ее руку.

– Ты думаешь, что именно это я и делаю? Играю с тобой?

А так ли это? Понятия не имею. Множество раз прежде я играл с женщинами. Но никогда не держал их за руку, и никогда не помышлял взять их на свидание. Нет никакого чертового шанса, что я играю с Пенелопой. Это что-то другое.

– Иногда я думаю, что это все для тебя игра.

Киваю на ее честность. Пару недель назад она могла бы быть права на этот счет. Трахать женщин – было игрой для меня. И я выигрывал каждый раз. Но с Пенелопой, мне кажется, это уже заранее проигранная битва. Это не игра, это гребаный вызов.

Отвечаю:

– Это не игра, Пенелопа. Это гребаная жизнь.

Прежде чем она дает ответ, я включаю радио. Раздается музыка, но не могу толком ничего уловить, так как в моей голове роется множество мыслей.

Хочу развернуть машину. Хочу вернуться к себе апартаменты и думать о том, что бл*дь, я творю. Почему  веду себя таким образом.

И есть другая часть меня, которая отчаянно хочет довериться Пенелопе, рассказать ей все, открыть душу.

Черт, что со мной происходит?

Я в секунду от того, чтобы остановиться у обочины, как вдруг Пенелопа кладет голову мне на плечо, в то время как пальцы переплетаются с моими. И вот так просто тяжесть в моей груди исчезает.

– Расскажи мне что-нибудь о себе, Гевин. То, что больше никто не знает.

В ее голосе столько искренности, что не узнаю эту часть Пенелопы. Она немного опустила свои стены. Я ведь должен сделать то же самое?

– То, что больше никто не знает? – переспрашиваю, вдыхая аромат ее волос и теряясь в запахе ванили и кокоса. – Хмм, только в десять лет я научился ездить на велосипеде.

– Десять? Серьезно? – переспрашивает Пенелопа, удивленно глядя на меня.

– Понимаю, что сложно поверить, что я не на сто процентов идеален, но «да». Я научился только в десять лет, потому что у меня не было заднего двора для тренировок. Я вырос в отеле, учился ездить на крыше с кучкой охранников.

– Твои мама с папой не учили тебя? – спрашивает она в печальном изумлении.

– Матери не было рядом, а отец был занят, – отвечаю смутно, не желая погружаться в детали своего детства или его отсутствия.

Она молчит, обдумывая крошечную деталь, которую я произнес и из-за которой слегка жалею.

– Уверена, ты был милым ребенком.

Ошеломленный ее комментарием, беззаботно шучу

– Почему ты так решила?

– Не знаю. В твоем арсенале есть коварная улыбка, которую я представляю у маленького мальчика. Наверное, тебе много сходило с рук в детстве.

– Да, – отвечаю, зная, что это было не из-за моей смазливой внешности, а из-за отсутствия воспитания. – Что насчет тебя? Думаешь, познакомившись в детстве, мы смогли бы стать друзьями?

Она смеется.

– Точно нет, – я слегка оскорблен, прежде чем Пенелопа поясняет. – Я росла, постоянно занимаясь гимнастикой, а дома только спала и ела. У меня было не особо много времени для дружбы.

– Понимаю, – целую Пенелопу в макушку, отчего она еще ближе ко мне прижимается. – Я бы сделал своей миссией дружить с тобой, даже если бы мне пришлось проводить время в гимнастическом зале, – Пенелопа смеется.