Текст книги "Мать всех дорог (ЛП)"

Автор книги: Меган Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Хотите узнать, как просрать лучшее в своей жизни, обращайтесь ко мне, я вам расскажу.

Марли идет в маленькую кухню и спрашивает:

– У нас есть что-нибудь попить, пап?

Чувствуя жажду, я иду за ней, чтобы тоже взять попить. Она фыркает и вздрагивает рядом со мной.

– Я что так плохо пахну? – спрашиваю я и нюхаю подмышки.

– Неандерталец, – снова фыркает она. – Что ты делаешь? Зачем ходишь за мной?

– Я тоже хочу пить. Ты не единственный человек, который хочет пить в этой веселой машине.

– Ты такой же надоедливый, как я помню.

Ее тело говорит «отвали от меня», но легкое движение ее язычка по губам дает мне маленькую надежду, что возможно, только возможно, она не настолько сильно меня ненавидит.

– А ты намного скованнее, чем я помню.

С коварной улыбкой, Марли с силой открывает холодильник, ее локоть ударяет меня прямо в живот.

– Ой, осторожнее.

Я сгибаюсь и обхватываю живот, пока она тихонько хихикает.

– Пап, что это? У нас нет газировки? Только яблочный сок?

– Что, милая? Я тебя не слышу. Пол, выключи музыку.

– Все в порядке. Я просто спросила про яблочный сок, ничего страшного.

Она поворачивается ко мне, одна рука на бедре, а во второй – стеклянная бутылка.

– Хочешь немного сока?

Я рассматриваю жидкость, и по каким-то причинам, она не внушает мне доверия.

– Охх…

Она не ждет от меня ответа.

– Фу, сделай себе сам, если хочешь. Я не собираюсь стоять и ждать, когда ты возьмешь себя в руки. Пей яблочный сок или жди следующей остановки.

Она захлопывает дверь и направляется на свое место, откручивая крышку у бутылки в ее руке.

– Кто-нибудь хочет попить? Там не было содовой шипучки.

– О чем ты говоришь? – спрашивает Берни. – Пол, о чем говорит твоя сестра? – Берни ударяет Пола по ноге, привлекая его внимание.

– Пап, я пытаюсь написать Саванне. Господи, я не могу отправить сообщение своей невесте? Марли – большая девочка, она может сама разобраться.

– Марли, я не думаю, что ты должна пить это… – говорю я, оглядывая все бутылки в холодильнике.

Марли поворачивается на своем сидении и спрашивает:

– Почему? Потому что ты хочешь это выпить? Серьезно, Портер, ты такой ленивый.

– Что ты там пьешь? – оглядываясь, спрашивает Берни. – Пол, что пьет твоя сестра?

– Твою мать! – Пол швыряет свой телефон на переднюю панель и поворачивается посмотреть, как Марли подносит бутылку «яблочного сока» ко рту, чистейший ужас мелькнул в его глазах.

– Нееееет! – орет он, выкарабкиваясь из кресла и ударяя Марли по руке, угол стола приземляется ровно в его яйца. – Чеееер…

Последовательно: бутылка пролетает перед грудью Марли, Пол кричит во всю глотку, сжимая свою мошонку, ударяя по деревянной столешнице, и Берни ударяет по тормозам, останавливая трейлер на обочине дороги.

– Прыгай Джордж Вашингтон! – кричит Берни, испуганный до полусмерти от девчачьего крика Пола.

Давайте остановимся на секундочку. Глядя со стороны, иногда ты можешь наблюдать сцены в замедленном действии, они останавливаются на время, и все о чем ты думаешь – почему я ничего не делаю… это именно то, что происходит со мной сейчас.

Пол на середине прыжка, вытягивает руку и выбивает «яблочный сок» из руки Марли, но вместо того, чтобы оттолкнуть ее в сторону, он толкает бутылку на ее грудь, разливая все по ее неоново-желтой рубашке. Марли вскидывает руки в воздух в шоке от атаки Пола, пар валит из ее ушей.

И потом Берни, вцепившийся в руль со страха, его плечи трясутся, потому что он не знает, что сделать с ужасом/злостью, пробегавшим через его тело.

Предупреждаю, НИКОГДА не пытайтесь испугать или взбесить Берни, или произойдет три вещи. Первое – он будет выкрикивать имена президентов, это что-то типа его ругательства. Если вы услышите имя президента, слетающее с его губ, спасайтесь бегством. Второе – его тело будет трясти от безудержной ярости, проходящей сквозь него. И третье – его брови превратятся в мачете и разрежут вас, опуская к коленям в туже секунду. Я никогда бы не подумал, что форма бровей заставит взрослого мужчин плакать, но это было до встречи с Берни МакМэнном. Поверьте, если я говорю, что у этого мужчины есть нечто устрашающее в его бровях, что заставит вас утонуть в собственном жидком стуле.

Страшно.

И сейчас, по осанке Берни я могу сказать, что он собирается пустить в ход брови. Я предлагаю вам бежать в укрытие.

– Пол! – кричит Марли, в ужасе от пролитого на нее «сока».

– Какого Джимми Картера там происходит? Мы в дороге несколько часов, и вы, два идиота, уже грызете друг другу глотки. Я разверну наш трейлер назад домой! – орет Берни, разворачиваясь, чтобы посмотреть на облитую Марли, разбитую бутылку на полу его драгоценной «Тэси», и на Пола, корчащегося от боли на земле.

– Она собиралась попить из туалетной бутылки, пап, – обращается к нему Пол, с мукой сжимая свои яйца.

Туалетные бутылки?

Что-то щелкнуло в голове.

– Что за запах? – Марли принюхивается.

Я могу сказать точно, но через минуту она поняла, что это было, потому что она вскакивает со своего сидения, рывком открывает дверь трейлера, выбегает наружу и сбрасывает с себя рубашку, как футболистка Брэнди Честиан, за исключением ликующих аплодисментов.

– Я вся в моче! В моче моего брата!

Я ожидал увидеть ярость Берни, но она обернулась беспорядочным чувством вины между ним и Полом. Мы втроем стояли на улице и наблюдали, как Марли нарезает круги, крича о том, как на нее «помочились». Единственно, что мы могли сделать – это стоять и ждать. Мы не винили ее за ее реакцию, она имела дело со старой мочой на ее груди. Она практически коснулась той же бутылки, которой касались члены ее отца и брата. Она была вправе валяться на земле, утопая в грязи и пинать перекати-поле через ландшафт пустыни Восточной Калифорнии.

– Мы забыли выкинуть бутылки, прежде чем отъехать от дома Марли, – констатировал Пол, все еще сгибаясь после инцидента с яйцами.

– М-да, похоже на то, – кивает головой Берни, злость закипает в нем, когда он понимает, что его дети не ругались без причины.

Я просто рад, что это был не я, – все, что я мог сказать, пытаясь сдержать смех.

– Я ненавижу вас всех! – кричит Марли, по-прежнему, бегая по кругу с испачканным мочой и грязью телом.

Пол оглядывается вокруг и говорит:

– Думаешь, я должен сделать снимок?

Берни смотри под ноги и кивает головой.

– Мы обещали, что заснимем все, что будет происходить, плохое или хорошее. Твоя мама сделала бы это в любом случае.

Безропотно, Пол поднимается в трейлер и приносит Полароид, подходя достаточно близко, чтобы сфотографировать Марли, но не достаточно близко, чтобы бы сгореть от драконьего пламени, вылетающего из ее ноздрей.

Это будет очень длинный путь до нашей первой остановки.

Глава 4

***Марли***

– Еще раз уставишься на меня, узнаешь, что с тобой произойдет, – я пинаю сумку Портера и бормочу – Извращенец.

Мы стоим на улице рядом с трейлером, в ожидании, когда отец закончит проверять КОА в Нидлс, штат Калифорния. Если бы не было так обидно из-за того, что я была облита мочой, я бы насладилась пустыней и прониклась бы кемпингом с его высокими пальмами и разнообразными кактусами. Там, где я выросла, кемпинг включал в себя густые заросли деревьев, сломанные стволы, которые мы использовали в качестве скамеек, и бегущих ручейков. Этот лагерь немного отличался, везде были дорожки из гравия, качающиеся пальмы, и травы нигде не было видно.

– Я не пялился на тебя, – отвечает он.

– Разве ты не так делаешь? – я высовываю язык, как собака и наклоняю голову в сторону, и глазею на его грудь, чрезвычайно развитую грудь. На грудь, клянусь, которую он использует, чтобы общаться со мной через грудную Азбуку Морзе… или, возможно, мне это показалось.

– Я не смотрю на тебя так. Я просто никогда не видел никого, кого облили мочой.

Показав Портеру средний палец, я поворачиваюсь и вижу Пола, идущего прямо ко мне. Я протягиваю ему руку для четвертаков, которые он должен был раздобыть, но у него ничего нет.

– Где четвертаки? У тебя было только одно задание… принести мне четвертаки, чтобы я могла принять душ, – хныканье в моем голосе звучит невероятно не привлекательно.

– Нет четвертаков.

– Что? – я продолжаю ныть, желая плюхнуться на землю, но я не могу себе позволить истерить, потому что Портер стоит рядом со мной. Потеря контроля во время моей напыщенной речи, было достаточным безумием для одного дня.

– Он бесплатный, – улыбается Пол.

– Боже, – я отталкиваю его, моя косметичка и полотенце со мной. – Почему ты сразу не сказал?

– Я хотел немного повеселиться, – обращается ко мне Пол.

Дорогу к душу было не сложно найти. Я останавливалась часто в кепингах, чтобы знать все тонкости принятия душа. Когда я шла к душевой, мой отец окликнул меня. От его скорбного взгляда мне стало не по себе из-за моего молчания, которым я наградила его и двух других идиотов.

Он собирался обнять меня, но остановился, вспомнив, чем я была облита.

– Извини меня, Пуговка. Мы должны были выкинуть эти бутылки, прежде чем ты смогла бы их увидеть.

– Почему вы писали в бутылки? Что заставило двух взрослых мужчин сделать это? Тебе не двенадцать с уровнем зрелости комара. Ты выше этого, пап.

– Я знаю, – кивает он. – Мы просто хотели добраться за рекордное время. Мы не делали остановки. К тому же, это стало чем-то вроде соревнования…

Я остановила отца рукой.

– Я не хочу ничего слышать об ужасном соревновании писюнов. Просто скажи мне, что я могу обнаружить еще в трейлере? Никаких пукающих подушек? Никаких пакетов с рвотой, которые вы заморозили, похожие на хаш? (хаш – блюдо из мелко порубленного мяса и овощей)

– Нет, – папа трясет головой с ухмылкой на лице. Если бы он не был моим отцом, я бы угрожала, что ударю его в грудь.

– Я принес тебе кое-что, – он достает футболку из пакета за его спиной и протягивает ее мне. – Рядом со стойкой регистрации есть милый маленький сувенирный магазинчик. Я подумал, что тебе может понравиться.

Футболка черного цвета с огромной надписью «Шоссе 66» спереди. Он выбрал абсолютно правильный размер и я не смогла не насладиться ностальгическим дизайном и воспоминаниями от подарка.

Я собираюсь его обнять в знак благодарности, но он делает шаг назад, прежде чем я смогла это сделать.

– Может ты, сначала примешь душ, Пуговка?

Улыбка исчезает с моего лица, нахмурившись, я, направляюсь в душевую, отец хихикает за моей спиной.

Все душевые в кемпинге были одинаковыми, несколько туалетов и душевых кабинок, все было ограждено деревянными панелями. Внутри пахло, как в старом домике на колесах, и слегка колыхалась занавеска с рюшами на маленьком окошке, а от светло-розового рисунка на лиловых стенах создавалось впечатление, что это бабушкин коттедж.

Душевая кабинка создавала ощущение уединенности с четырехфутовыми (1,22 м) дверцами, которые должны были прикрывать вас во время приема душа. Поэтому, если вы не среднего роста пять с половиной футов (1,68 м), то вы будете сверкать своими сиськами или киской. К счастью, я вся прикрыта, я тщательно натираю свою кожу мочалкой, как минимум пять раз, затем мою волосы и наношу кондиционер.

Когда мы были моложе, я помню, Пол ныл как маленькая сучка, из-за того, что в мужских душевых не было дверей. Не желая демонстрировать свою маленькую писюльку, он всегда принимал душ в плавках, намывая свое добро под эластичной тканью своих трусов. Это была одна из моих маленьких побед над Полом.

Когда мы подъезжали к кемпингу, я объявила всем, что собираюсь принять душ, а по возвращению ожидаю увидеть ужин на столе. Мне было не важно, что мы будем есть, поскольку готовила не я. Они поджали хвосты после того, что произошло. Портер старался убедить меня, что не имеет ничего общего с тем, что меня «описали», но я обвинила его в косвенном причастии, и потом одарила его убийственным взглядом. Кажется, после этого он заткнулся.

После того, как пожилая женщина пукнула в душе, чем меня смутила, я вытерлась и натянула на себя футболку с надписью «Шоссе 66» и маленькие шортики, подвернув их один раз, а почему бы и нет? Может, помучаю Портера, если получится.

Мои волосы все еще влажные, поэтому я заплетаю их в две французские косы. Это моя самая лучшая прическа, от которой получаются легкие волны на волосах на следующий день, и мне не надо мучиться, завивая их плойкой. На следующий день я слегка сбрызгиваю их спреем с морской солью, чтобы придать структуру и, оставляя высыхать их на воздухе, получается идеальная пляжная прическа. Пожалуйста, заметьте, что я делаю свои косы свободными, если вы затянете их слишком туго, то получаться мелкие кудряшки… просто заплетите их посвободнее и у вас получится пляжная прическа.

Буду благодарна за отзывы.

Прогулка до трейлера была приятной. Солнце садится, разбрасывая оранжевые отблески по всему небу, дети гоняются друг за другом вокруг своих палаток, гравий хрустит под моими ногами, напоминая мне о нескольких кемпингах, в которых мы останавливались, пока росли.

Пусть меня сегодня облили мочой, и человек, который разорвал меня на части несколько лет назад, сидел в шаге от меня в крохотном, стареньком трейлере, я все еще наслаждалась временем, проведенным в дороге. Я скучала по своей семье, и не важно, сколько раз они сводили меня с ума.

Из-за «Тэси», я слышу, как мой отец разговаривает с Полом и Портером. Я остановилась, чтобы послушать, о чем они говорят.

– Теперь, когда она вернется, мы будем обращаться с ней как с принцессой, которой она и является. Никаких дурацких шуточек и комментариев по поводу потери ее рассудка в пустыне. Поняли меня?

– Да, сэр, – Пол и Портер ответили в голос.

Я улыбнулась сама себе, радуясь тому, что отец наконец-то вспомнил кто его любимый ребенок.

– Привет, мальчики, – говорю я, когда поворачиваю за угол «Тэси». – Что готовите?

– Хот-доги, конечно, – отвечает папа, протягивая ко мне руку. Он прижимает меня к своей груди и три раза целует в макушку. – От тебя приятно пахнет, и футболка сидит отлично. Что думаете мальчики?

– Немного маловата, – комментирует Пол, поддразнивая дьявольские брови отца появиться. Пол начинает колебаться и поправляет свое последнее замечание, – В смысле, отлично выглядишь. Нисколько не мало.

Я смотрю на Портера, который избегает встречаться со мной взглядом. Вместо этого, он переворачивает хот-доги, сосредоточившись исключительно на пламени под ними.

– Я давно не ела хот-доги, – сообщаю я. – Вообще-то и мясо давно не употребляла.

Поморщив нос, Пол спрашивает.

– Ты вегетарианка?

– Нет, но я стараюсь, есть органическую пищу большую часть времени. Все эти токсины не очень хорошо действуют на нас.

– На самом деле…

Когда Пол начинает предложение со слов «На самом деле», я просто отключаюсь от него, и именно этим я сейчас занимаюсь, когда он продолжает говорить дальше про мифы о неорганической пище. В этот момент, я отношу свои туалетные принадлежности в «Тэси». И тогда до меня доходит, что здесь три кровати на четверых человек.

– Эм, а где все будут спать? – спрашиваю я, спускаясь с подножки «Тэси», садясь на складной стул рядом с отцом.

– Разве ты не знаешь? Ты разделишь чертову кровать с Портером, – смеется Пол.

– Что? – мое лицо краснеет, когда я поворачиваюсь посмотреть на реакцию Портера. Делить кровать с Портером было бы исполнением моей мечты четыре года назад, но сейчас я предпочту спать в ванне с мочой моего брата.

На самом деле, это не правда. Если Портер залезет ко мне в кровать, то я не сбегу оттуда. Возможно, я даже не смогу вытолкать его из нее. Я бы могла пнуть его между ног, а потом прижаться щекой к его груди, все потому что я такая девушка. Сначала ударить, а потом приласкать.

Папа похлопывает меня по руке.

– Портер будет спать в палатке снаружи.

Почему этот ответ меня так разочаровал? Как будто Пол и папа на самом деле позволили бы мне спать с Портером.

– Пол, почему ты соврал?

– Потому что папа сказал, что мы не должны смеяться над твоим «опписанным» лицом. Мне нужно было вставить свои шуточки куда-нибудь.

– У меня не «описанное» лицо! – ору я, и весь лагерь слышит мой порыв. – Это была моя грудь. Тогда уж, «описанные» сиськи.

– Я не могу звать тебя «описанные сиськи». Ты моя сестра и у тебя не должно быть сисек вообще.

– Вы можете не использовать слово сиськи, пожалуйста? – просит папа, но мы оба игнорируем его.

– Тогда как ты назовешь вот это? – спрашиваю я, хватая себя за грудь. Я ловлю на себе взгляд Портера, на меня ласкающую свою грудь, затем он отворачивается к хот-догам и при этом откашливается. – Если это не сиськи, тогда, пожалуйста, скажи мне что это?

– Прекрати себя трогать, – Пол закрывает глаза.

– У каждой девушки есть сиськи, Пол. У Саванны точно такие же сиськи, как и у меня.

– Нет, – Пол указывает на меня пальцем. – Никогда не сравнивай свои сиськи с сиськами Саванны.

– Почему нет? – я встала и сгребла свою грудь в руках, танцуя кругами вокруг Пола, и сжимая их вместе. – Не хочешь думать о моих сиськах, как о сиськах Саванны?

– Прекрати, ты все испортишь! – орет Пол, ладонями зажимая свои уши, и начинает гудеть так, что я не слышу, о чем я говорю.

– Господи, хватить разговаривать про титьки. – «Берн-мэн» говорит, и его брови дают о себе знать. Больше никаких разговоров про титьки сегодня, но для себя отмечаю, сколько неудобства это доставляет Полу, и напоминаю себе использовать эти пытки в следующей схватке.

– Хот-доги готовы, – кричит Портер и ставит тарелку с поджарившимися сосисками на стол для пикника.

Поставив нашу схватку на паузу, мы все садимся за стол. Я сажусь рядом с папой, напротив Пола, радуясь, что придется поворачиваться по диагонали, чтобы поговорить с Портером – чем меньше взаимодействия, тем лучше.

Чипсы разбросаны по столу, шипучка открыта, и приправы расставлены вокруг стола, когда мы украшаем сосиски, раскладывая их по поджаристым булочкам.

Мы поднимаем наши хот-доги, как делали в каждом путешествии, Портер повторяет наши действия, и мой отец начинает свою речь.

– За безопасное и веселое путешествие через всю страну. Пусть «Тэси» проведет нас по «Матери всех дорог», пусть наши животы будут набиты сосисками, – он фыркает в мою сторону. – и дни наши будут наполнены смехом. Все для того, чтобы надрать задницу «Шоссе 66».

– Слышу, слышу, – сказал Пол, как полный осел.

Мы чокаемся своими хот-догами и одновременно кусаем. Текстура говядины мне незнакома, с тех пор как я последний раз кусала хот-дог, но я жую, как профессионал, и проглатываю. Не плохо. Не самый лучший хот-дог в моей жизни, но я не собираюсь бросаться в бой, я счастлива.

Мальчики разговаривают о начале серии плей-офф в бейсболе, и когда я говорю мальчики, я имею в виду – папу и Портера. Пол женственнее, чем они. Может он и носит бороду и служил в армии для непродолжительной работы, но когда дело доходит до строительства чего-либо, или знания спортивной статистки, или отхлебнуть достаточное количество пива, чтобы прорыгать «I Will Always Love You», – он не ваш мужчина. Если вы ищете кого-то, кто поможет вам взломать чей-то жесткий диск, если вам надо испечь перевернутый ананасовый пирог, тогда он ваш типаж.

– Как Саванна? Она не расстроилась из-за этого путешествия по стране?

Горчица капает на бороду Пола, пока он облизывает свои пальцы.

– Нет, именно она и нашла мамину карту. Она предложила поездку, после того, как я рассказал, что все наши отпуска проходили в дороге.

Черт, я знала, что полюблю эту женщину. Не очень часто вам нравится ваша будущая невестка, за исключением, когда ваш родной брат находит золотой самородок, что Пол, к счастью, и сделал.

– Саванна – хорошая девушка, – вставляет слово папа.

– Ты всегда так произносишь ее имя? – спрашиваю я папу, у которого также горчица в бороде.

– А как я произношу ее имя? – папа притворяется невинным

– Как будто ты родился в глубоких дебрях Джорджии, и патока стекает с твоего языка.

Каждый раз, когда отец произносит имя Саванны, он использует сильный южный акцент, как будто его вернули в дни массового сбора хлопка.

– Так лучше звучит. И к тому же, ей это нравится.

Я закатила глаза.

– Где она нашла карту?

– В мамином фотоальбоме. Мы просматривали старые фотографии, и карта лежала в конце. Она подумала, что было бы здорово, нам снова съездить всем вместе. Все получилось, когда Портер собрался уехать из Калифорнии в…

– Не стоит обсуждать, что я собирался сделать, – Портер перебивает Пола, – Я просто рад, что оказался в нужном месте в нужное время. Черт, если бы меня не было, я бы пропустил «описанное лицо».

Он даже не может закончить предложение без смеха. Пол ударятся с ним кулаком, как дети, потом дуют на них и возвращаются к своим хот-догам.

– Что я говорил? Больше никаких разговоров про…. «описанное лицо», – фыркает отец.

– Пап! – шлепаю его по руке.

– Извини, – папа хихикает. – Но, милая, ты почти выпила нашу мочу.

Все бородачи за столом разражаются в приступе смеха. Ладони стучат по столу, все держатся за пузо, и глубоких грохот их смеха вибрирует в воздухе.

Я встряхиваю руками, сминаю салфетку и бросаю ее на свою тарелку.

– Смейтесь, мальчики. Наслаждайтесь весельем сегодня, но когда я отомщу вам, вы вспомните, что я вас предупреждала, – я нагибаюсь над столом и четко произношу все слова, – Не связывайтесь со мной.

Чувство удовлетворение прокатилось внутри меня, когда Пол сглотнул, явно опасаясь, что я могу с ним сделать за неделю до его свадьбы, но реакция Портера была полной противоположностью. Он принял мои угрозы, как вызов. Он не знает, что мне доставит огромное удовольствие подпортить его самолюбие. У меня есть кое-какой план.

Пол убрал со стола, мы с отцом проложили следующий отрезок нашего пути, а Портер принимал душ. В Аризоне было несколько достопримечательностей, у которых мы хотели остановиться и посетить их, кратер от метеорита был одним из них. Из нашего путешествия вы можете узнать одну вещь – мой папа, Берни МакМэнн, одержим космосом. Он вырос в эпоху мировой космической гонки и поклялся своим друзьям, что его пятнадцатый день рождения они отметят на Луне. К его разочарованию, он отмечал его в старой местной забегаловке со своими друзьями, но в тот вечер мальчики обожрались.

Я и Пол ничего не имели против космоса. Мы выросли на постоянных рассказах папы о Луне, просмотре «Звездных воинов», и объединили с помощью отца нашу гостиную с кроватями, как будто у нас был личный космический корабль. Страх, который угрожает вызвать у меня это семидневное путешествие, огромный, и я говорю огромный, потому что папа попытается завести разговор на тему космоса, особенно после того как в эфир вышла передача про жен космонавтов. Он назовет меня пилотом и начнет двухчасовой разговор о командах «Джемини» (серия двухместных космических кораблей) и «Меркури» (серия первых одноместных космических кораблей), и о том, что они настоящие первопроходцы в космической эпохе. К счастью для нас, в Иллинойсе есть фигуры астронавтов из оргстекла, посвященные мужчинам из «Джемини». У моего отца практически пена изо рта течет от волнения к этим чертовым штукам.

– Пойду приму душ, – папа целует меня в макушку и поглаживает плечо. – Рад, что ты поехала с нами, Пуговка. Я скучал по тебе.

– Я тоже скучала по тебе, папа.

– Пошли, Пол, ты жутко воняешь.

Когда я была младше, всегда были я, мама, папа и Пол. Я был ответственна за карту и указывала папе направление, в то время, как Пол помогал маме на кухне, где оттачивал свое мастерство по приготовлению своего перевернутого ананасового пирога. Когда я переехала в другой конец страны, я знала, что это был большой удар для моего отца, с тех пор, как мамы не стало, но он настаивал на этом, понимая, переезд станет большим шагом в моей карьере. Я старалась приезжать домой как можно чаще, но все стало по-другому, и он все еще приспосабливается к этому.

Пока мужчины были в душе, я поднимаюсь в трейлер и смотрю на чертову кровать, так же известную, как обеденный стол. Насколько я помню, на протяжении всей ночи я не могла растянуться всем телом, мои руки проваливались в щели между подушками, и я беспокоилась, что упаду со стола прямо на кусок фанеры, который неудобно вопьется в мою задницу.

В ужасе от предстоящей ночи, я сбрасываю подушки на пол и хватаюсь за ножку под столом, на которую он опирается. Она немного проржавела, поэтому сложить ее будет непростой задачей.

– Давай же, старая металлическая подножка. Задвигайся, – говорю я.

От страха прищемить пальцы ржавой защелкой подножки, которая никак не поддается, я хватаю подол своей футболки и тяну его до защелки, защищая пальцы. Хлопок защищает меня и дает больше уверенности нажимать сильнее.

– Не будь маленькой стервой, сделай это для меня.

Я ворчу и прикладываюсь всем телом, чтобы увеличить давление. Пот защекотал виски и я клянусь еще немного, наваливаюсь всем телом на стол.

– Тебе нужно, чтобы я немного разогрела тебя, прежде чем нажать на защелку? Тебе это необходимо, маленькая леди? Хорошо. Сейчас я тебя поглажу.

Я прекращаю нажимать на защелку и начинаю двигать рукой вверх и вниз по ножке обеденного стола. Холодный металл начинает нагреваться от моего трения.

– Да, тебе нравится так, правда, ножка? Давай, сделай это для меня.

Поднимая подол футболки обратно к защелке, обнажая почти всю переднюю часть моего тела, я нажимаю на нее, прикладывая все усилия. С последним скрипом и давлением моей передней половиной тела, она поддается. Я вскрикиваю от удивления, и мои пальцы соскальзывают, зажимая мою футболку под защелкой, в то время как ножка, по-прежнему, остается на месте, как возбужденный член.

– Черт возьми!

Я плюхаюсь на пол, подол футболки задирается к шее, оголяя всю переднюю половину, как раз вовремя, для Портера, получающего наслаждение от просмотра.

На середине шага он останавливается на второй ступеньке у входа в трейлер, когда видит меня, сидящую на полу, зажатую столом. Он оценивает ситуацию и его глаза темнеют, когда он замечает мою обнаженную кожу. Если бы я не знала, что он самый горячий мужчина, каких я знала, я бы подумала ненадолго, что он извращенец, который разглядывает меня.

Прячась от взгляда, я поворачиваюсь спиной к нему и начинаю возиться с дурацкой ножкой.

– Какие-то проблемы?

Я почувствовала его грудь у моей спины, он наклоняется посмотреть, что я делаю.

– Не-а, – я придвигаюсь ближе к ножке, мои ноги широко расставлены, как будто я позаимствовала металлический шест в стриптиз баре у гномов, и собираюсь станцевать свой дразнящий танец.

– Похоже, ты застряла, – слышится веселье в его голосе, я ненавижу его за это. Его рука тянется рядом со мной, а голова склоняется над моим плечом. – Позволь посмотреть, что у тебя тут происходит.

– Ты так думаешь? Я держу все под контролем, – отвечаю я, поворачивая голову так, что наши носы оказываются в миллиметре друг от друга. Мои глаза расширяются от того, как близко он находится. Желание потереться щекой об его короткую щетину становится нестерпимым. Мысли об обжигающих следах от его бороды становятся очень соблазнительными, и я, как дура, чувствую слова на кончике языка, просящие взять его за шиворот и потереться лицом между моих грудей.

Я убеждаю себя, что во мне говорит хот-дог.

– Вообще-то, нет, – он нагибается еще немного и рассматривает защелку, с которой у меня возникли проблемы. Наши тела практически переплелись друг с другом, и так как он гораздо сильнее моих ног и стола, то безусловно сможет помочь.

– Я, на самом деле, уже со всем разобралась.

– Не похоже на то. Похоже на то, что твою футболку защемило. Симпатичный лифчик, кстати. Я не знал, что ты все еще носишь нулевой размер.

Я задыхаюсь от шока.

– Это спортивный лифчик! – защищаюсь я.

– Серьезно? – он поворачивает голову. – Похож на тот, который тебе подарила Фея Лифчиков на то Рождество.

Да, вы правильно расслышали. Фея Лифчиков.

Я нежно любила свою маму, Господи упокой ее душу, но есть несколько моментов в жизни маленькой девочки, о которых она будет помнить всегда…. когда начинаются месячные, когда ласкаешь свое тело вверх и вниз от плаката сердцеедов своего поколения… и когда надеваешь первый лифчик. Моя мама уничтожила один из таких моментов. Как думаете какой?

В то время я была сорванцом, и не хотела иметь ничего общего с лифчиками. Если бы Пол и Портер надели бы их, то я тоже захотела бы сделать это. У моей мамы были другие мысли на этот счет.

В один из Рождественских сочельников, когда я училась в пятом классе, мы собрались большой компанией в нашем доме. Были приглашены наши бабушки и дедушки, также наши соседи, и, конечно же, Портер. Я весь день играла с мальчиками в футбол на нашем поле, и когда мы вернулись домой, там лежал только один подарок под елкой, где собралась вся компания. Моя мама хлопнула в ладоши от радости, что мы вернулись, и сказала, что под елкой лежит подарок для меня.

Будучи повернутой на подарках, я упала на колени и с восторгом схватила его, готовая открыть его. На карточке было написано: «Для Марли, от Феи Лифчиков»

Как только смысл слов дошел до меня, коробка полетела на пол и я отказалась открывать ее. Мой отец, будучи защитником в семье, сказал мне строго, но добрым голосом, чтобы я не расстраивала маму, несмотря на сообщение на карточке. Нехотя, я открыла его и вытащила оттуда розовый хлопковый лифчик, и подняла, чтобы все его увидели. Все присутствующие похлопали, когда моя мама сказала им, что это мой первый лифчик и попросила продемонстрировать его всем.

Это была эмоциональная травма. Я пошла спать в ту ночь, спросив Пола, почему он не носит лифчики. Его оправданием было, что у него есть пенис, и нет груди. В то время мальчик был кабаном поэтому… лифчик мог помочь ему кое с чем.

– Ты думаешь, ты такой смешной…– мое предложение прервало невероятно громкое урчание кишечника.

Портер, возившийся с защелкой, останавливается и смотрит вниз на мой живот.

– Что это было?

Мой живот снова урчит, и я мгновенно покрываюсь холодным потом.

– Может ты голодная, – я пропускаю его комментарий, пожимая плечами.

Тем временем, моя губа задрожала, и я почувствовала, как Мини Зомби Апокалипсис захватывает мой кишечник. Мой рот наполняется слюной, мой зад мгновенно чувствует тяжесть, и я понимаю то, что происходит со мной, не очень хорошо.

– Ты съела два хот-дога и полпачки чипсов, – он изучает меня с беспокойством.

– Быстрый обмен веществ, – пищу я. На глазах моя кожа становится светло-серого оттенка, пока я стараюсь заставить себя перестать потеть.

Я убеждаю себя, что мне не жарко, что я в заснеженной тундре, наблюдаю, как пингвины трахаются своими маленькими пингвиньими пенисами, а полярные медведи наслаждаются, держа друг друга за руки. Я пытаюсь рассмеяться из-за картинки в моей голове, но все о чем я могу думать – это о плотоядных монстрах, разжигающих бурю в моих кишках.