Текст книги "Мать всех дорог (ЛП)"
Автор книги: Меган Куин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Annotation
И за миллион лет я никак не могла представить себя в образе девушки, разрубающей топором разноцветные фланелевые рубашки, для создания лоскутного одеяла. Но вот она я, занимающаяся именно этим, стараясь справиться с разочарованием.
Все началось, когда мой брат Пол убедил меня поехать в последнее семейное путешествие по «Матери всех дорог» вместе с ним и отцом. Как в старые добрые времена? Нет. Пол забыл упомянуть, что также он пригласил с нами своего лучшего друга, Портера Смита, который был моей детской влюбленностью и мужчиной, разбившим мне сердце 4 года назад.
То, что предполагалось быть веселым семейным путешествием по знаменитому «Шоссе 66» – превратилось в постоянные перепалки, неловкие моменты, и ванную, полную грязных фланелевых рубашек. Вечные подколки Пола, дьявольская улыбка Портера, превратили наше недельное путешествие по Америке в стареньком домике на колесах в настоящее безумие.
Но это было не самое страшное. Просыпаясь каждое утро, мне пришлось наблюдать, как соседский мальчишка, укравший мое сердце, превратился в сексуального мужчину, от которого у меня до сих пор перехватывает дыхание.
Переводчик – Олеся Левина
Оформление – Наталия Павлова
Обложка – Врединка Тм
Меган Куин
«Мать всех дорог»
книга вне серии
Название – « Mother Road »/ «Мать всех дорог»
Автор – Meghan Quinn /Меган Куин
Переводчик – Олеся Левина
Оформление – Наталия Павлова
Обложка – Врединка Тм
КОПИРОВАНИЕ БЕЗ ССЫЛКИ НА ПЕРЕВОДЧИКА И ГРУППУ ЗАПРЕЩЕНО!
УВАЖАЙТЕ ЧУЖОЙ ТРУД, ПОЖАЛУЙСТА!
Посвящается моей семье –
за то, что предоставили мне такой ценный материал для этой книги.
Я люблю вас.
Аннотация:
И за миллион лет я никак не могла представить себя в образе девушки, разрубающей топором разноцветные фланелевые рубашки, для создания лоскутного одеяла. Но вот она я, занимающаяся именно этим, стараясь справиться с разочарованием.
Все началось, когда мой брат Пол убедил меня поехать в последнее семейное путешествие по «Матери всех дорог» вместе с ним и отцом. Как в старые добрые времена? Нет. Пол забыл упомянуть, что также он пригласил с нами своего лучшего друга, Портера Смита, который был моей детской влюбленностью и мужчиной, разбившим мне сердце 4 года назад.
То, что предполагалось быть веселым семейным путешествием по знаменитому «Шоссе 66» – превратилось в постоянные перепалки, неловкие моменты, и ванную, полную грязных фланелевых рубашек. Вечные подколки Пола, дьявольская улыбка Портера, превратили наше недельное путешествие по Америке в стареньком домике на колесах в настоящее безумие.
Но это было не самое страшное. Просыпаясь каждое утро, мне пришлось наблюдать, как соседский мальчишка, укравший мое сердце, превратился в сексуального мужчину, от которого у меня до сих пор перехватывает дыхание.
Пролог
– Марли, опусти топор вниз и отойди от вещей, – говорит Портер, протянув руки, как будто пытается помочь.
– Ты не в лучшем расположении духа. Это не ты. Ты не психопатка, размахивающая топором, в попытке разорвать на длинные ленты ткань для своей разноцветной, клетчатой мульчи (мульча – подкормка для растений, сделанная из подручных материалов: листья, сорняки, компост и т.д.), – пытается отговорить меня Пол.
– Пуговка, пожалуйста, опусти топор. Мы можем обсудить все, что тебя беспокоит. Пожалуйста, прекрати шинковать папину клетчатую рубашку.
Давайте остановимся на секундочку – вы видите этих троих мужчин, стоящих в сторонке, страх в их глазах, пот на их висках, руки на их талиях, а их задницы, сжаты так, что могут с хлопком открыть бутылку пива?
О да, эти трое – причина, по которой я с пеной у рта схватила топор в три раза больше себя, а мои каблуки утопали во влажной, грязной почве.
Это я, Марли МакМэнн, брюнетка в «деревенском», оранжевом платье подружки невесты, с цветами, торчащими из волос, и с кучей разноцветного, отвратительного, синтетического тряпья, лежащего передо мной, которое будет порублено мной на кусочки хомячьего дерьма.
Я обычно не угрожаю, что срежу все пуговицы с мужской одежды свинцовым лезвием достаточно большим, чтобы вырезать сложное, похожее на вагину, дерево Сикаморы. Но всему есть предел.
В жизни девушки наступает время, когда она должна заглянуть глубоко в душу, расчистить путь для своей внутренней богини, и выпустить своего взрывоопасного Сатану. Вы знаете, о чем я говорю.
Безумие.
Даже не пытайтесь прикинуться, что у вас такого не было, – у каждой женщины это было.
Позвольте мне обрисовать вам всю картину. Это «критические дни» или «акулья неделя», как некоторые их называют. Твои яичники разыгрывают гражданскую войну, а смерть движется по твоим фаллопиевым трубам. Ты корчишься от боли, лежа на диване, половина батончика Сникерса свисает у тебя изо рта, грелка прижата к твоим внутренностям, и одеяло обернуто вокруг тебя, как будто ты венская сосиска в рогалике Pillsbury. Канал Холмарк показывает тот фильм с Марио Лопесом, который тебе так не терпится увидеть и не потому, что там хороший сюжет, а потому что ты хочешь предаться воспоминаниям о днях с «Спасенные звонком» (амер. подростковый ситком, с Марио Лопесом в гл. роли). Марио – это все, что тебе нужно сейчас, как и шоколад, медленно стекающий прямо в горло.
Ты довольна, за исключением сражения, проходящего в твоей матке. Внезапно, из неоткуда, мужчина твоей мечты плюхается на диван, пуская дрожь в твоем коконе. Грелка сдвигается, а батончик Сникерса падает на пол – просто карикатура. Достойный обморока кадр, где Марио без рубашки, грубо переключается на какую-то дурацкую спортивную игру, когда задница этого мужчины падает рядом с тобой и разрывается от двух огромных пуков.
Ты чувствуешь, как начинает просыпаться монстр внутри тебя?
Ты стараешься сохранять спокойствие; ты говоришь себе, что все в порядке, твоя жизнь не выйдет из-под контроля из глубин ада…пока один простой щелчок его костяшек раздается в комнате.
Один простой хлопок.
Ты проиграла. Твой глаз дергается, огонь выстреливает из твоей вагины, а твои ногти вырастают до показательной длины птеродактиля. Ты вцепилась ему в глотку, царапая его яремную вену пальцами ног, пока не достаточно удовлетворишься кровавой бойней, которую устроила ему.
Это и есть тот момент, в котором я нахожусь.
Положа руку на сердце, я приятный человек. У меня есть свой бьюти-блог и жизнь в солнечном Лос-Анджелесе, где я плачу гребанную кучу денег за квартиру с двумя спальнями, размером с гардероб, но я над этим работаю. Вы знаете эти скрытые кровати-раскладушки? У меня есть такая, завидуйте. Я работаю дома, тестируя различные косметические средства, и пишу о них. У меня довольно легкая жизнь, или, по крайней мере, была.
Все началось, когда мой старший брат Пол решил жениться. Нет, это не одна из историй, когда я рассказываю о дьяволе, проснувшемся в невестке, и как она разрушила мою жизнь. Я вообще-то обожаю Саванну, она идеальна для моего брата, за исключением огромных глаз. Я клянусь, она моргает в три раза меньше, чем обычный человек.
Все это произошло за неделю до свадьбы брата…неделя, которую я упоминаю в своем блоге как путешествие трех бород и одной кисточки для туши.
Запутались? Не переживайте – вы очень быстро поймете что я за человек.
Глава 1
***Марли***
– Твои ноги – это корни, а руки – ветви. С уверенным сердцем и целю в душе, посади свои корни в землю своей жизни и дай своим ветвям расцвести в небо, где твоя душа пропитает их спокойствием. Правильно… вдох два-три и выдох два-три. Почувствуй ритм своего сердца и ритмы Матушки природы.
– Почему я позволила тебе втянуть меня во все это? – проворчала Мариса.
Мои корни посажены, а ветви обдуваются легким ветерком, и я не обращаю внимания на ворчащую Марису рядом со мной.
– А сейчас я должна позволить своему сердцу слиться с Матушкой природой, когда та сучка испортила мои новые замшевые туфли во время нашей вчерашней ругани? Почему бы ей не пролиться здесь дождем?
– Тогда это будет называться каналом о погоде, – я вдыхаю, отгоняя негативные вибрации, которые Мариса отправляет в мою сторону, и посылаю их подальше от моего тела. – Постарайся сосредоточиться.
– На втором выдохе, я хочу, чтобы вы прогнулись вперед в позе «ныряющего лебедя». По вашему счету, – сказал спокойный голос инструктора.
Я сделала два глубоких вдоха, раскинула руки и нырнула вперед, пока моя грудь не прижалась к коленям. Я обхватила голени сзади и ощутила сильное растяжение в коленях. Я пытаюсь слиться с Матушкой Природой, поговорить с ее замшелой душой, но, похоже, не могу попасть в туже волну, что и она.
– Все люди здесь странные, – шепчет Мариса, привлекая к нам внимание.
Инструктор наклоняется к нам, ее пурпурные легинсы появились в поле зрения.
– Дамы, давайте очистим наши умы. Мы здесь чтобы почувствовать, как открывается наша аура, подобно цветку лотоса от силы дыхания.
– Единственным цветом лотоса, который откроется для меня, будет – если Джонни зайдет ко мне сегодня. Ты видела его последнюю фотку в Инстаграме? Мальчик пытается меня убить.
Каждый вторник я зову Марису с собой на занятия йогой, и каждый вторник она жалуется на инструктора, а когда ЛуЛу Лемон скручивает всех присутствующих, она на протяжении всего занятия рассказывает о Джонии, ее любовнике.
У Джонни шесть кубиков на животе, ты знала?
Джонни – модель нижнего белья и он ничего не подкладывает себе в трусы – поверь мне, я знаю.
Джонни может сожрать тебя, как будто он голодный обкуренный парень первый раз увидевший коробку SnackWells (марка печенья).
Каждый чертов вторник, я вынуждена выслушивать похвалу Джонни. Я слышала, какой у него игривый шершавый, как у кошки, язычок и все о его жилистом члене с огромными яйцами, и когда я говорю гигантские, я представляю такую картинку. Представьте засохшую трехнедельную мускусную дыню с торчащей сверху морковкой – это и есть яйца Джонни. У него такой огромный малыш с орешками, который готов оплодотворить любую яйцеклетку, попадающуюся у него на пути.
– На следующий ваш вдох, отступите правой ногой назад, а затем левой, и зафиксируйтесь в позе «склонившейся собаки».
Как часовой механизм, мое тело выполняет все требования инструктора. Мягко льющаяся вода и щебетание птиц доносятся из динамиков, пока мое сознание пытается отключиться, отделяя комментарии Марисы от моих мозгов.
– Что за вонь? – такое ощущение, что Мариса делит со мной один коврик, она так близко.
Я украдкой замечаю, как она приближается ко мне, двигаясь пальцами дюйм за дюймом.
– Возвращайся на свой коврик, – нападаю на нее я.
– Здесь воняет, как будто кто-то съел прошлогодний буррито, и это скрывает одна из этих дамочек.
– Мариса…– мои нотации прерываются низки гулом чьей-то филейной части.
Вися вниз головой, Мариса выпучила глаза от удивления:
– Смотри.
Подняв голову, я огляделась, чтобы увидеть, чья обтянутая штанами для йоги задница, распространяет отвратительный аромат.
Будучи девушкой, я хотела обвинить во всем миниатюрную блондинку, чья «склонившаяся собака» ближе всего, что если я упаду, то могу удариться об ее копчик, но это не она – жизнь не настолько удачна.
Пффффтттт…
Мариса приблизилась еще ближе ко мне, от чего кажется что мы посреди занятия йогой для пар.
– Мариса, у тебя будут неприятности.
Пффффтттт…
– Вы что издеваетесь надо мной, – бормочу я, снова оглядевшись и заметив дамочку прямо напротив коврика Марисы, которая расставила ноги и трясла своим задом в воздухе, как будто она пытается выпустить на воздух пузырь, который был заключен в ее трениках несколько дней.
Мариса ударилась своим локтем о мой и бросила на меня яростный взгляд.
– Я же говорила тебе. Эта дамочка пукает.
– Успокойся, – говорю я себе под нос, не желая заставить бедную пожилую женщину с отвисшими штанами и большими трусиками смутиться. Йога – место для отдыха, а не осуждения.
Пфффттт…
– Эй, – Мариса придвигается ближе вперед и ударяет ее по лодыжке, – Мадам, не могли бы вы прекратить пукать? Я вообще-то пытаюсь дышать, там сзади.
– Мариса, – прошипела я.
– У вас какие-то проблемы, дамы? – инструктор направляется к нам, явно огорченная нашим нарушением спокойствия.
Будучи несносным человеком, Мариса вышла из коленно-локтевой позиции и уселась на задницу, скрестив ноги.
– Вот эта, она пердит, и честно говоря, портит мою ауру, – Мариса ткнула своим пальцем в бедную пожилую женщину.
– У тебя нет ауры, – отчитала ее я, за унижение меня и «Пукающей Тани».
– Эдит, у вас есть какие-то проблемы с кишечником сегодня? – спрашивает инструктор.
Я предпочитаю называть ее «Пукающая Таня». Аллитерация заставляет мой язык заискриться, но я принимаю имя Эдит.
С глухим звуком, Эдит падает на пол и смотрит плутовским взглядом на инструктора.
– Я ела вчера Калифорнийский буррито в «Альберто». Carne Asada (мексиканский рецепт буррито) никогда не держится во мне.
– Я знала, что пахло необработанным мясом! – выдвинула обвинение Мариса, от чего у меня сработал рвотный рефлекс.
Эдит посмотрела убийственным взглядом на Марису.
– Было бы неплохо, если бы вы вспомнили о манерах, юная леди. Когда вы станете старше, то поймете, что не так-то легко сдерживаться. Пусть это будет для вас уроком.
– Меня это не беспокоит, – Мариса откидывается назад на свои руки. – Я уже начала упражнения Кегеля.
Эдит села на колени, приблизившись к Марисе.
– Метеоризм – это, когда газы выходят из твоей задницы, а не из вагины.
Угрожающая позиция Эдит не пугает Марису, скорее больше подстрекает к действиям. Делая упор на руки и колени, Мариса располагается прямо перед лицом Эдит.
– Не беспокойтесь, бабуля. В отличие от вас, я не планирую принимать участие в анальной оргии в свои двадцать лет, чем вы, я уверена, занимались. Мои бедра останутся более упругими, чем ваш безумный ростбиф, расположенный между ваших дряблых бедер.
Испуганный взгляд Эдит встретился с моим, когда я свалилась из своей позиции от чистого шока.
– Как тебе не стыдно! – рычит Эдит и замахивается, чтобы ударить Марису.
Мариса, как ниндзя, перекатывается на другую сторону, увернувшись от пощечины, и выдергивает коврик для йоги из-под Эдит, заставляя пожилую женщину опрокинуться на спину, ее ноги взлетели вверх и невероятного размера лобок, оказался у всех на виду. Мариса отбросила коврик в сторону, встряхнула руками, и сказала:
– Ты абсолютно точно разрушила всю атмосферу занятия для меня, мамуля. Я больше не чувствую мои бобовые ростки или как они там называются.
– Корни, – бессознательно подсказываю я.
– Да. Я не чувствую свои корни и знаешь что, Эдит? – Мариса с презрением называет ее по имени. – Я практически почувствовала себя деревом сегодня. Спасибо, что заставила увядать мои ветви от прокисшей Carne Asada из твоей сморщенной, как чернослив, задницы. Надеюсь, у тебя будет понос…
– Ну ладно, – я остановила Марису и встала, схватив свой коврик для йоги, даже не собираясь скручивать его, вместо этого я прикрылась им, чтобы избежать взглядов присутствующих. – Я думаю, нам пора уходить.
– И мы будем признательны, если вы больше не вернетесь, – сказала инструктор и встала рядом с Эдит, принимая ее сторону.
Унижение пришло, когда я подняла свою пятую очку и начала искать выход, пытаясь скрыть лицо от всех глазеющих. На заднем плане я слышу, как инструктор говорит всем очистить свое сознание и попытаться понять Эдит
Когда мы покинули помещение, Мариса взрывается:
– Это полный бред. Это не мы нарушили спокойствие на занятии.
Она иногда бывает такой глупой. Я взглянула на нее и схватила ключи из шкафчика, который находился за пределами класса.
– Мы болтали без остановки, и ты даже не пыталась слиться с Матушкой Природой и назвала попу пожилой женщины сморщенным черносливом, нас должны были выгнать раньше.
– Что? Нам что, нельзя было разговаривать? Что это за тренажерный зал, где нельзя разговаривать?
Мы вышли из тренажерного зала и повернули к нашему любимому смузи-бару. Мариса схватила меня за руку и сказала:
– Единственная причина, по которой она нас выгнала – она одержима людьми, которые слушают ее извращенный, порнографический голос, и наш разговор мог ей помешать.
Я проверила свой телефон, пока Мариса продолжала свою напыщенную речь. Картинка от моего брата Пола выскочила на экране. На нем была неоновая кепка, какую носили водители грузовиков, с надписью над козырьком «Клан МакМэннов». Я посмеялась про себя, когда вспомнила дни, в которые мы надевали такие же кепки и путешествовали по стране с мамой и папой. Я набрала ему сообщение.
Марли: Неоновая – возможно, но эта кепка просто напрашивается быть распятой богами моды.
– Я собираюсь вернуться сюда. Я тайно принесу диктофон на занятие и запишу голос инструктора и продам его в интернете. Похотливые мужики по всему миру захотят заполучить этот голос. Это идеальный план. Деньги потекут рекой на мой счет спустя некоторое время.
Мы повернули к смузи-магазину, и я придержала дверь, открывая ее перед Марисой. Запахи смешанных соков, замороженных фруктов, ростков пшеницы приветствовали нас.
– Ты знаешь в интернете не сделать выгодную продажу. Правильнее будет продать сексуальный голос покупателям с настоящего порно сайта.
– Посмотрим, – Мариса пробормотала с дьявольской улыбкой. Она шагнула к прилавку и сделала заказ для нас.
– Две порции с ростками пшеницы и два маленьких капустных смузи, с двойной капустой. Мы любим погуще.
Поправочка – она любит погуще. Я пью это травяное дерьмо, потому что так принято в Калифорнии. Моя диета радикально изменилась после переезда в Лос-Анджелес и мой организм, наконец, привык к чрезмерному потреблению травы. Теперь я ем все органическое. Я держусь подальше, насколько могу, от красного мяса, а также глютена, сои и множества куриных продуктов. Я все еще употребляю животную пищу, но стараюсь не попасться своей подруге-вегетарианке, Марисе.
– За Эдит, – Мариса протянула мне напиток из ростков пшеницы, от которого хотелось заткнуть нос, чтобы его проглотить. – Пусть ее метеоризм отправит ее прямо домой, в туалет.
Я тряхнула головой и опустошила пластиковый стаканчик одновременно с Марисой, в тайне надеясь, что Эдит не была сильно унижена. Она казалось приятной дамой.
***
– Я клянусь тебе, это было, как песня ангелов, когда его рот прикоснулся ко мне…
Я подняла руку, прежде чем Мариса могла закончить предложение.
– Серьезно, Мариса, я не хочу слышать о каждом оргазме, который доставил тебе Джонни своим языком.
– Но мне необходимо кому-то рассказать об этом. Это непередаваемые ощущения.
Дело не в том, что я не могу разделить с ней это, просто я… каждый раз, когда Мариса рассказывает о своей сексуальной жизни, я вспоминаю, что таковая отсутствует в моей жизни. Настолько отсутствует, что когда я была в понедельник в продуктовом магазине, заметила, как поглаживаю картонную упаковку с нарисованным на ней 49-ым квотербэком Колином Каперником, рядом с упаковкой газировки. Я прекратила прижимать к себе коробку, только после того, как кассир попросил меня немедленно прекратить ласкать Колина прямо на глазах у детей.
В свою защиту могу сказать, что ребристая коробка очень хорошо ощущалась в моих руках.
Переезд в Лос-Анджелес дал большой шаг моей карьере, потому что я попала в центр Мекки красоты и моды, но когда дело касается мужчин, я превращаюсь в эгоистичную, блондинистую стерву. Не поймите меня не правильно, здесь есть несколько прекрасных экземпляров, даже слишком прекрасных. Для меня проблематично ходить на свидание с мужчинами красивее меня, которые собираются дольше меня и просят одолжить мой бронзатор – это случилось однажды. Мой тип для свиданий – грубый, более приземленный мужчина – и, пожалуйста, не путайте слово приземленный с вонючим. Все мужчины на свидании должны радовать мою матку приятным ароматом.
Я выросла в пригороде Нью-Йорка, где использовала стог сена, соревнуясь с братом и отцом. Я привыкла прогуливаться мимо свиней на городской ярмарке, демонстрируя их размер и обхват, и затем я участвовала на скачках мимо бочек на своей лошади, Полли, работая театрально на толпу. Если вы еще не догадались, я родилась и стала провинциальной девушкой, которая была повернута на щипцах для завивки ресниц, как какая-то модница.
Иначе говоря, мне нужен мужчина, который был бы немного грубым, мог отрастить себе бороду и не звал бы меня на ежемесячное посещение солярия вместе с ним.
По правде говоря, мужчины здесь не плохие. Может быть я слишком придирчива… или я просто зациклилась на одном конкретном человеке, который разбил мое сердце четыре года назад, но не будем об этом.
– Говорю тебе, я помогу тебе с другом Джонни, Мэнни, – Мариса вырвала меня из раздумий – У него есть Ламборджини.
– Ты также говорила, что у него густое гнездо из волос на шее, от чего кажется, что он ходит в водолазке в солнечной Калифорнии, – обратила внимание я.
– Но у него хорошая машина…
Сарказм так и прет из моего рта:
– Ну, тогда позволь мне встретиться с этим мужчиной и его прекрасной машиной.
– Не ехидничай, – Мариса выбросила пустой стакан в мусорку, по пути к нашей квартире. – Тебе просто необходимо перепихнуться. Когда в последний раз ты испытывала оргазм? И мастурбация не в счет.
– Я не мастурбирую.
– Хорошо, – засмеялась Мариса. – Перестань притворяться монахиней, дорогая. – Я знаю, что ты пытаешься себя удовлетворить постоянно.
Она почти права, но только через день. Каждый день было бы немного неприлично.
– Ладно, это случается периодически, но делаю я это только, чтобы развеяться и не делаю трагедию из-за отсутствия отношений.
Мы повернули за угол на нашу улицу, и я остановилась, как вкопанная, в ужасе, оттого что увидела перед собой.
– Кому нужны отношения? Я просто хочу, чтобы ты немного потрахалась… – Мариса затихает на последнем слове и смотрит на моего отца и Пола, которые стоят перед входом в нашу квартиру с «Тэси».
Кто такая «Тэси»? Правильнее спросить – что такое «Тэси»? Видите ли, в 1987 году мои родители сделали инвестицию в их жизнь – по их словам. Они приобрели Signature TravelMaster (марка трейлеров) 1987 года выпуска, оборудованного кухней, туалетом, столовой и тремя кроватями. Внутри интерьер был сиреневого цвета с деревянными фальшь-панелями, этим по прежнему славилась эта марка. Проживая в Джеймстауне, Нью-Йорк и являясь огромными фанатами Люсиль Болл и фильма «The Long, Long Trailer», мои родители назвали трейлер в честь главной героини этого фильма, «Тэси».
В прошлом «Тэси» была в самом расцвете ее жизни, вся блестящая с надстроенным выступом на крыше, где располагалась дополнительная кровать, и с запаской, закрепленной сзади, и она не могла сделать ничего плохого. Но сейчас, на двадцать восьмом году своей жизни, она начала ржаветь, ей не хватает блеска, и выглядит так, что ее зад обвис, не в силах держать больше эту гребаную запаску.
С трудом отрывая взгляд от «Тэси», я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на отца. Он стоит со скрещенными руками на его мускулистой груди, густая борода с небольшой проседью украшает его лицо, и враждебность заметна в его глазах. Пол абсолютная противоположность – его руки спрятаны в карманах, он расслаблен и смеется над комментарием Марисы.
– Эм, Пап, Пол, что вы здесь делаете?
Я была удивлена встретить их в Калифорнии, учитывая, что они жили в Нью-Йорке. Мой отец по-прежнему жил на ферме, на которой мы выросли, разводил коз и собирал молоко каждое утро, ничего в нем не изменилось с тех пор, кроме седины в его волосах. Когда я еще жила на ферме, мы разводили свиней и коз, и выращивали овощи, но сейчас мой отец может заботиться только о козах, и небольшом количестве кукурузы. Пол живет в Уотертауне, Нью-Йорк со своей невестой Саванной. Последние четыре года он служил в армии, но был нанят правительством для создания какого-то дерьмового компьютерного кодирования, в которое я никогда не вникала. Пол – редкостный всезнайка и обожал доставать людей своими компьютерными знаниями и беспорядочным набором фактов о бессмысленных вещах, которые никого не волновали. Он мог иногда раздражать, но по-прежнему оставался одним из моих лучших друзей.
– Рад видеть тебя, Марли, – Пол притянул меня в объятия. Я прижалась щекой к его груди и улыбнулась, когда почувствовала запах его дезодоранта, Old Spice. Если Пол что-то выбирал, то он был постоянен в этом.
Оба, Пол и папа, были ростом выше шести футов, от чего я избегала всех мужчин ниже ростом, которые хотели со мной встречаться. Я провела всю свою жизнь, обнимая людей выше себя, и не могла представить, что я встречаюсь с кем-то, к кому я могу прижаться щекой к щеке во время танца. Нет, я предпочитаю прижиматься щекой к соскам, это намного удобнее.
– Прости, я просто немного удивлена, – я повернулась к отцу, и он раскинул руки навстречу мне. – Привет, пап.
– Иди сюда, Пуговка, – он обнял и поцеловал меня в макушку пять раз, как всегда делал, путая своей кудрявой бородой мои волосы. Иногда он переключает счетчик своих поцелуев – это зависит от его настроения. Если он прощается со мной на длительное время, то целует меня в макушку восемь раз, мое счастливое число.
Когда я вырвалась из объятий, я посмотрела на Марису, которая приложила руку к своей груди, радуясь воссоединению семьи.
– Ох, вы МакМэнны, так любите друг друга.
– Мариса, рад видеть тебя, – сдержанно сказал отец, по-прежнему недовольный ее комментарием, по поводу моего неудовлетворенного либидо.
Поняв настроение моего отца, она сказала:
– Да… эм, я, пожалуй, пойду. У меня есть кое-какие… эм, дела, – Мариса быстро обняла меня. – Увидимся позже, Марли. Пол, поздравляю с женитьбой.
Быстро, вприпрыжку, Мариса прошла своей азиатской фигуркой мимо нашего многоквартирного дома, и повернула за угол, прижимая телефон к уху, очевидно, пытаясь дозвониться до Джонни.
Я развернулась к двум мужчинам моей жизни и спросила:
– Ладно, что происходит?
Пол, белокурый, голубоглазый сердцеед Джеймстауна – так, по крайней мере, называли его мои друзья – широко улыбался, и его глаза светились озорством
– Не желаешь поздороваться с «Тэси»?
Эта ненормальная одержимость присуща моей семье, когда мы обращаемся с неодушевленными предметами так, как будто они люди. У них тоже есть чувства и мы должны уделять им столько же внимания, сколько заслуживает каждый в нашей семье. Дошло до того, что я не могла пить из одного и того же стакана дважды, нужно было использовать все стаканы в моем кабинете, иначе я чувствовала вину, обделив их любовью. Благодаря папиному одобрению, почти все крупные предметы на ферме имели свое имя и считались членами нашей семьи. Если трактор не хочет работать, мы не орем на него, мы разговариваем с ним спокойно, пытаясь починить поломку. Так продолжается пока папа не теряет контроль над своим взрывным характером и начинает ругаться, как дьявол, пинать все и орать. Картинка с отцом Ральфи из «Рождественской истории» в пятый раз. Это был Bern-Man. Только по одному поводу он так ругается, когда он сражается с трактором в эпической битве.
– Как дела, «Тэси»? – я кивнула в сторону груды хлама и снова вернулась к двум самым важным людям в моей жизни. – Итак, почему вы оба здесь, и пожалуйста, только не говорите, что приехали сюда из-за этого, – я указала на «Тэси», поправив бампер, который висел на винте, и дыру, заклеенную скотчем – любимое папино лекарство для всего.
– Конечно, поэтому, – Пол обнял своей рукой мое плечо, и мы все повернулись лицом к Signature TravelMaster. – Марли, настало время наконец-то покорить «Мать всех дорог» (Шоссе 66, соединяющее Чикаго с Лос-Анджелесом).
– Что? – я отпрянула. – Но, я думала, мы больше не путешествуем.
До того как моя мама заболела, папа договорился с парой своих друзей, чтобы они приглядывали за фермой на протяжении двух недель, и мы отправлялись в семейное путешествие на все лето. Мы провели бесчисленное количество часов в «Тэси», огромное количество миль по бездорожью, и незабываемые впечатления, от которых мы смеялись, – скука не одолевала нас. Но те дни закончились в тот момент, когда мама получила сокрушительный звонок от врача.
В тот день, когда маме диагностировали рак, мы выбросили ключи от «Тэси». Я училась в средней школе, а Пол – в старших классах, и папа буквально выскребал деньги из фермы, чтобы оплатить мамино лечение. Рак распространялся быстро и застал нас всех врасплох. С того момента, жизнь перестала быть прежней.
Мгновенно, я стала домохозяйкой с ответственностью, которую не готова была нести. Я вынуждена была быстро повзрослеть, научиться готовить, убираться и заботиться о папе и брате. Мы приняли, как семейную традицию, тактику выживания, проводя время на ферме, чтобы быть уверенными, что не потеряем еще и наш дом.
Нашей единственной целью было совместное поедание хот-догов в каждом штате и съемка необычных пейзажей, которые становились далеким воспоминанием, и с этим, мы пытались пережить потерю нашей любимой мамочки, работая дни напролет, пока наши руки не загрубели.
Папа сократил ферму, когда Пол ушел в армию, а когда я окончила школу, он продал еще больше земли, отчего получил существенную экономию, и мог откладывать деньги на пенсию.
Мы все пошли разными дорогами, позабыв о своих детских мечтах, которых добивались, – и теперь, мы должны обрести новые, направленные больше на наше будущее. С тех пор как мама умерла, я даже и не думала о нашей заключительной поездке, которую мы хотели совершить до того, как она заболела.
– Марли, у меня свадьба через полторы недели. Моя жизнь скоро изменится. Я буду нести ответственность за свою жену, семью, и у меня осталось незаконченное дело, – Пол достает сложенный кусок бумаги из заднего кармана и протягивает мне. – Мама планировала это путешествие для нас. Настало время сделать это. Давайте закончим то, что начали.
Слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю на карту, нарисованную мамой несколько лет назад. Бумага пожелтела с годами, но ее пометки карандашом по-прежнему четкие. Стартуя из Санта-Моники, Калифорния, она начертила наш путь по Шоссе 66, проезжая через Аризону, Нью-Мехико, Техас, Оклахому, Миссури, и в конце Иллинойс, где она обвела красным кругом Чикаго.
– «Мать всех хот-догов», – мягко говорю я, вспомнив, как мама мечтала съесть чикагский хот-дог на озере Мичиган. Я пробежалась рукой по карте, надеясь, что она все еще с нами.
У нас была прекрасная, маленькая семья из четырех человек: Пол был похож на маму, а я на папу. Мы одевали одинаковые свитера на Рождество и позировали для бесконечного количества снимков на Полароид, которые делала мама. Воспоминания обрушились на меня гораздо тяжелее, чем я ожидала, и слезы потекли по моим щекам.
