Текст книги "Пасынок Судьбы (СИ)"

Автор книги: Мефодий Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Но тут я совершил раковую ошибку: я отошел от живого щита и в следующую секунду почувствовал жжение в груди. Спустя еще секунду я «поплыл», теряя равновесие, считая разноцветные мелькающие круги перед собой и кашляя кровью. Очень сильно хотелось закрыть глаза и уснуть, но я кое-как смог возобладать над этой болью и, помотав головой, с криком бросился на противника, спотыкаясь о тела.

Удары я чувствовал как во сне, когда ты вроде бьешь, но удар не попадает в цель и ты с удивлением отмечаешь, что перед тобой вообще нету противника. Большую часть времени я дрался с опущенной головой, смотря себе под ноги, лишь краем глаза отметив какое-то инородное тело, торчащее из правого легкого. Несмотря на мое состояние, свои удары я чувствовал лишь попав в щит или доспех, и после каждого такого попадания шикал от боли. Я потерял счет времени, но через полуопущенные веки я мог видеть, как солдаты сами по себе падают на землю, истекая кровью, а рядом носится кто-то, умело махая кинжалом. Я тоже был крут, особенно после того, как в наполовину отключенном состоянии умудрился увернуться от меча латника и заехать ему в челюсть с левой, потеряв равновесие. Двигать правой мне было болезненно и я не стал усугублять и без того ужасное положение…

Последний удар лишил меня всех сил и я упал на колени, бесчувственно опустив руки. Кругов перед глазами было все больше, я различал лишь солнечный свет, и, подняв голову, с блаженством смотрел в его сторону, будто он был моим спасением. Сердце бешено колотилось; с каждым вдохом я ощущал, что воздуха все меньше и меньше, а грудь так и разрывалась от боли, не давая вдохнуть больше. Я слышал лишь удары сердца, остальные звуки будто бы перестали существовать, отчего становилось невыносимо и тоскливо, как будто я остался один…

Где-то вдалеке я слышал чей-то крик, который повторялся несколько раз по мере приближения.

– Альтаир! – прозвучало в моем сознании, отчего голова страшно разболелась, а глаза я не захотел открывать, опасаясь еще большей боли. – Альтаир, держись!..

Голос еще несколько раз повторил это, прежде чем прикоснулся к моему плечу. Спустя мгновение я понял, что это Алиана, но лишь вяло отмахнулся, пытаясь встать на ноги. Встать с первого раза не получилось: ноги затекли и мне помогла Алиана, обняв меня за талию и перекинув мою левую руку через шею. Стоять на правой ноге было больно, и я оперся на девушку, хотя очень не хотел этого: гордость не позволяла…

Где-то далеко сзади за поворотом я слышал крики десятка солдат, и, судя по боли в моей груди, мы не просто бежали, а бежали по мне… В какой-то момент я споткнулся, упав на левый бок и повалил за собой Алиану. Дикая боль отразилась в груди, и я очень сильно закашлялся, брызгая кровью на руку, кофту и траву, на которой, кстати, и лежал.

С каждым кашлем боль пронизывала все мое тело, а в особенности правую ее сторону, голову будто бы сжали тисками и я вяло соображал, постепенно закрывая глаза, до момента, когда окончательно не потерял сознание, успев в последний момент отметить невысокую траву, на которой я лежал…

Часть 2

Глава 1

Бредовые сны без смысла и повествования, реальность, в которой я просыпался весь в липком и холодном поту, с пересохшим и осипшим горлом – все это перемешалось в какой-то сумбур, в котором не то, что я, никто не смог бы разобраться.

В редкие моменты, когда я бодрствовал, если так можно назвать бездумное вглядывание в темно-зеленый потолок, больше похожий на крышу шалаша, обложенную ветками, с наполовину прикрытыми веками, и пытался понять, где нахожусь.

Повернуть голову я почему-то не мог: она лежала на чем-то, что крепко держало ее не только в неподвижном состоянии, еще и под определенным углом. У меня еще не было достаточно сил, чтобы встать, да что там встать? Я поднять руку-то не мог, вот и приходилось довольствоваться бесплатным и доступным сейчас: тупо пялиться в потолок. Правда, удовольствия мне это не доставляло: просыпался я то днем, то ночью, и на совсем небольшой промежуток времени – не больше минуты. Много раз я просыпался и слышал рядом собой голоса, слышимость была такой плохой, что я даже не был в состоянии определить какому полу принадлежит голос…

* * *

…Пока меня несли, я чувствовал каждую рану на теле, полученную в той бойне в подвале, но ничего не мог поделать. Уложив меня на кровать, кто-то позвал врача на том языке, котором мы общаемся с Алианой.

Женские, но хваткие и крепкие руки с уверенностью накладывали мне швы на раны, бинтовали тело и смачивали порезы какой-то пахучей жидкостью, от которой хотелось отвернуться и задержать дыхание…

В следующий момент сна я стоял перед зеркалом, созерцая свое «новое» лицо со свежим шрамом на левом глазу. Проведя по нему пальцем, я немного удивлялся, чувствуя прикосновение лишь на живых участках кожи. Шрам с большим количеством швов напоминал мертвую материю с отсутствующей чувствительностью, лишь надавив посильнее можно было почувствовать немного отдаленную боль где-то в глубине. Из глаза при этом то и дело вытекала жидкость, и я решил закрыть его на время.

Вот же угораздило меня…

* * *

Сразу же после такого короткого сна я очнулся, но уже не в том состоянии, как был вчера (или позавчера?), когда я ничего не понимал и не мог отличить реальность от вымысла. Сейчас я чувствовал себя здоровым… Нет, не так… Обновленным! Я уже мог пошевелить пальцем, лучше осмотреться и не терял сознание прямо на месте. Грудь болела, но не так, как до ранения, боль можно было сравнить, как будто тебе всю ночь в трактире пудовые кулаки били только в грудную клетку, а потом долго топтались по ней… Конечно, сравнение так себе, но ощущение подтверждали это… Прислушавшись, я засек где-то вдалеке звук, похожий на трещащие ветки, когда наступаешь на них и решил встать. Оказывается, правую руку мне на всякий случай обездвижили с помощью двух связанных между собой ровными палками и закрепили лианой на шее.

Приняв сидячее положение, кровь прилила к затекшим мышцам спины, и я почувствовал себя намного живее. Как я понял, лежал я только на спине весьма долгое время… Оказалось, я все это время находился в самодельной хижине, больше похожей на шалаш, который строят ребятишки для развлечения: потолок сложен «домиком» из листьев большой площади, что бы вода не попадала во время дождя внутрь, стены были сложены, скорее всего, из простых досок, а внутри обложены уже засохшими растениями. Высота такого дома, а это был именно дом (я заметил кровать, какие-то палки, стоящие в углу, контейнеры, сделанные из подручных материалов, то бишь растений), равнялась примерно двум метрам. С вытянутой вверх рукой не походишь, да оно, впрочем, и не надо…

Сидя на самодельной кровати, которая была похожа больше на гамак, я больше всего опасался того, что ноги откажут и я упаду (я до сих пор не знал, сколько я провалялся тут), когда захочу встать на них. В итоге, я решился и потихоньку, начиная с носочка, встал с кровати на пол, устланный какими-то мягкими растениями поверх длинных тонких веток.

Слева от меня замерцал свет, на который я не обращал внимания все это время и я пошел в его сторону. Выйдя из шалаша, приложил левую свободную руку ко лбу, закрываясь от солнца, которое пробивалось сквозь кроны деревьев, и вдохнул полной грудью влажный и прохладный воздух леса, который в мгновение прояснил мою голову и прочистил легкие. Я был обнажен по пояс и даже солнце, еще не дошедшее до зенита, не могло в полной мере пробиться в глубь леса и отдать свое тепло.

Меня окружала абсолютная зелень, куда не глянь виднелись деревья, свисающие с самого верху лианы, колючие агавы, земля была устлана засохшими листьями, местами из нее торчали корни и небольшие стволы, а от влажности, которая составляла приблизительно восемьдесят процентов, очень хотелось пить.

– О-о, очнулся? – послышался голос справа, и я обернулся на звук.

Рядом с шалашом на пеньке сидел ссутулившийся старик. Одет он был в белую рясу до колен, с длинными рукавами, а подпоясывала его одежду зеленая лиана. Его недлинные и растрепанные волосы были седы и белоснежны, а на лоб он нацепил такую же лиану, ниже колен же он ничего не одел. Старик неторопливо повернулся в мою сторону и искренне улыбнулся, удивив меня своими ясными и потрясающе красочными глазами. Присмотревшись, я удивился еще больше: они были разного цвета, к тому же в каждом глазу имелись сектора разных цветов! Его правый глаз в большей степени был ярко-зеленый, с небольшим, но очень заметным коричневым сектором сверху справа; левый же глаз был окрашен в серебряный, а по краям радужки преобладал золотистый цвет.

– А-а, да… – я первый раз увидел кира с такими глазами и был некоторое время заворожен этим. Ровно до того момента, когда он моргнул и привстал с нагретого места. Должен сказать, что ростом он был чуть ниже меня, и это тоже впечатляло.

– Вот уж не думал, что ты очнешься так быстро, с такими повреждениями лежат больше месяца, – задумчиво проговорил он, осматривая меня. После подошел почти вплотную и стал ощупывать своими весьма сильными пальцами, бубня на ходу: – У тебя хорошее тело, без твоей подготовки ты бы не стоял сейчас здесь…

– Ага, спасибо…

Старик внимательно изучал шрам от стрелы на груди и неожиданно тыкнул в него.

– Ауч!.. – я поморщился, немного отпрянув от него.

– Все-таки, – пропыхтел старик, выпрямляясь, – ты должен отдать своим мышцам должное – во время попадания, они сократились до такой степени, что стрела вошла в легкое лишь на пару сантиметров, и ты остался жив.

– Спасибо уж, успокоили… – язвительно отозвался я.

– Ха-ха-ха, – залился тот старческим голосом, больше похожим на кашель. – Не обижайся, я пошутил.

– Ну и шуточки у вас… Кай, – решив наконец-таки представиться, я протянул ему руку.

– Ринтел, – коротко ответил старик, пожимая руку. Его руки были горячими, ладонь большая до такой степени, что мне показалось, будто моя рука утонула в ней. – Кстати, тебе не мешало поблагодарить девушку, которая несла тебя на себе, будучи сильно вымотанной.

Все мои вопросы, которые я хотел задать старику насчет его имени, которое я читал в рукописях в библиотеке Архина, тут же испарились, и я стал озираться по сторонам в поисках Алианы.

Но девушка сама дала о себе знать, закричав откуда-то сбоку:

– Альтаир!! – я не ожидал от нее такой скорости, когда она оказалась рядом со мной меньше, чем через пять секунд и с ходу засыпала вопросами: – Ты как? Как рана? Ничего не болит? Зачем встал? Тебе лежать надо!

– Меня. Зовут. Кай! – разозлился я больше для виду, а не по-настоящему. – Все хорошо, рана затянулась. Кстати… – тут я замялся, немного покраснев. – Спасибо, большое…

Нашу беседу прервал старик:

– А как зовут столь милую особу? – он перевел взгляд на девушку, а та, в свою очередь, поняла, что речь идет о ней и тоже смотрела на старика. – Когда я натолкнулся на нее, она что-то пыталась сказать, говоря на незнакомом мне диалекте.

Ах да, я уже и забыл, что Алиана не знает кирвита и мне приходиться общаться с ней на ее языке, который я откуда-то знаю.

– Это Алиана, моя… спутница. Кстати, ее никто не преследовал? – задал я мучавший меня вопрос.

– Нет, она была одна и погони за ней я не наблюдал.

– Это хорошо. Ринтел?

– Да?

– Я вот, что хотел спросить… Не так давно я ознакомился с историей Адланда и вычитал весьма интересную главу, в ней говорилось о единственном кире, который научился использовать карму как заблагорассудится и стал бессмертным. Его имя было Ринтел.

Я внимательно следил за реакцией старика, но тот дослушал спокойно, а потом молча улыбнулся, не сказав ни слова и пошел мимо меня в дом.

– Куда вы?.. – обернулся я к его сгорбившейся спине.

Старик остановился и медленно повернулся:

– Действительно, куда это я? Вы молодые, вот и принесите растопки, – Ринтел указал на затушенный костер недалеко от дома и скрылся в шалаше.

– Хм, странный какой-то…

– А кто это?

– Ты знаешь, мне тоже это интересно…

– Я говорю, как его зовут?

– А, зовут его Ринтел.

– И о чем же вы говорили?

– Да ни о чем, просто представились, – я сделал пару шагов в сторону от дома. – Пойдем, что ли?

– Куда? – девушка поравнялась со мной.

– За растопкой, – до ближайших сухих деревьев оставалось метров пять и я решил освободить правую руку. В результате минутных усилий я кое-как снял две доски и пару раз сжал руку в кулак. Больно не было, но напрягать грудные мышцы лучше не надо, придется ломать небольшие ветки, причем одной рукой.

Собирательство заняло у нас минут пятнадцать: веток было много, но из-за влажности все они были полны воды, а на сушку у нас не было времени, вот и приходилось собирать самые сухие ветки, листья, стволы… В итоге набралось две небольшие охапки и мы двинулись назад.

– Алиана, сколько я провалялся тут?

– Четыре дня.

– Ни фига себе!! – вспомнив о трех неделях, которые обещал Андрей, я не на шутку растерялся. – У нас очень мало времени! Почему вы не разбудили меня раньше?! Черт!!!

– Кай, Кай, успокойся, что происходит, чего ты кричишь?..

– Да потому, что у нас очень мало времени!!! Сейчас, подожди секунду.

Сконцентрировавшись, я искал источник Ки Андрея вдалеке. Я стоял так уже около минуты: чем дальше находиться источник, тем сложнее его найти. Но все-таки я нашел его: большой сгусток Ки, примерно пятая часть моей энергии я ощутил где-то на северо-востоке от себя и повернул в эту сторону голову.

– Вон там, – указал я пальцем прямо на сгусток Ки. – В той стороне находится… В общем, туда мы должны попасть.

– «Туда» это куда? – недоуменно спросила Алиана, всматриваясь в указанную мной сторону.

– Зегх'тир, закрытая страна. Нам надо туда.

– Закрытая? Снова пробираться сквозь эти гигантские иниары?.. – от последнего слова девушка немного потряслась. – О, нет…

– Иниары? Что это?

– А, потом увидишь…

Пожав плечами, через минуту мы уже были на небольшой полянке, на которой расположился шалаш Ринтела, сам он сидел на пеньке у затушенного костра и смотрел на него. Заметив, даже скорее заслышав нас, он поднял на нас голову и проворчал:

– Ну чего вы так долго? Тут вокруг валяется растопка, чего вы там возились?!

– Так ведь тут влажно, мы искали сухие ветки… – попытался оправдаться я.

– А-ай! Не дело это, не дело! Кидай давай, кидай! – куда-то заторопился старик, подзывая нас, активно махая руками в свою сторону и тыча в костер.

Мы в спешке покидали одну охапку, а другую положили рядом.

– Кай, иди в дом, принеси мясо и дрова. Мясо на столе, дрова под гамаком.

Я не обижался, что нас просто используют, нет. Старик ухаживал за мной четыре дня, тратил свою еду, делился теплом, отдал мне кровать. Наверняка Алиана тоже помогала чем могла, но все-таки он старик, и теперь, когда я чувствую себя намного лучше, настала моя очередь отплатить ему той же монетой. Поэтому сейчас я взял в правую руку самое легкое: кусок мяса, весом в два килограмма, а в левую набрал сколько смог дров и вышел на улицу.

Старик к этому времени уже вытащил откуда-то длинную палку, на которой будет жариться мясо, и вбил в землю две рогатки, которые будут удерживать палку на весу. Как только я появился из шалаша, девушка кинулась мне помогать, помня, какой я был больной и беспомощный (наверняка и сейчас так думает). Алиана сразу принялась отбирать у меня часть дров, но я лишь отпихивался от нее и бубнил что-то типа «отстань, я сам», но вскоре сдался под напором ее вредного взгляда, и глаз, которые вот-вот расплачутся… В итоге она забрала у меня большую часть, а я дошел к костру с пятью дровишками, которые уместились на одной ладони. Ринтел же, внимательно наблюдавшей за нашей перепалкой и борьбой за дрова лишь смеялся, сидя на пеньке и держался за живот.

Пока старик нанизывал кусок мяса, мы покидали в костер растопки, сверху домиком разложили чуть меньше десятка дров и стали думать, как бы поджечь его в столь влажном климате. Трением я мог разжечь в легкую, если бы не два «но»: я был сейчас маленько не в той форме и пользоваться всей силой не сумел бы, а при столь влажном климате, да еще ввиду отсутствия сухих веток, палок и даже соломы, трение можно было смело отбрасывать…

Я не хотел снова вызвать у старика приступ смеха и честно пытался думать, как бы разжечь костер, озираясь по сторонам. Но вскоре даже от лупы и солнца отказался: солнце не могло дать большой эффект ввиду малого прохождения солнечных лучей сквозь кроны деревьев. Проще говоря, мне просто не хватит тепла, что бы сконцентрировать лучи в одной точке и вызвать возгорание. Да и увеличительного стекла у меня не было…

– Чего встали, садитесь, поговорим, – недовольно буркнул Ринтел, все-таки нанизав мясо на самодельный шампур, и положил его на две рогатки.

Мы недоуменно сели, наблюдая за ним. Наверняка он вытащит откуда-нибудь какое-нибудь средство для разжигания… Но мы просто сидели и разговаривали. Точнее не разговаривали, а отвечали на вопросы:

– Кай, куда вы держите путь?

Я недолго колебался: отвечать или нет. Все-таки он меня спас, да и был всего лишь отшельником, каким был не так давно я.

– Зегх'тир.

Он к чему-то прислушался, внимательно вглядываясь в мое лицо и кивнул пару раз про себя.

– Что он спросил? – прошептала Алиана мне на ухо. Я коротко пояснил ей и решил переводить весь наш разговор.

– И зачем же? – немного прищурился старик, у него даже изменился голос. Теперь он напоминал не старческий, а мужчины среднего возраста. – У тебя там друзья, родственники?

– Как бы сказать… – я растерянно почесал затылок. – Я хочу помочь одному своему другу, или наставнику… Не знаю даже, как правильно его назвать…

После каждого моего ответа он прислушивался и кивал сам себе.

– Он кир?

– Нет, человек. По-крайней мере, по его словам…

– Человек? Как интересно… – он улыбнулся, задумчиво почесав подбородок, будто вспоминая что-то. – Скажи, тебе знаком человек по имени Вол'трен?

– Нет, никогда не слышал такого имени.

Старик крепко о чем-то задумался на пару минут, поглядывая иногда на нас с Алианой, а после махнул рукой куда-то в сторону.

– Хорошо. Ты не соврал.

– И как же вы это определили? – насмешливо поинтересовался я.

Ответ пришел сам собой, когда Ринтел поднес палец к нашей растопке, подождал пару секунд и появился огонь. Алиана, не следившая за разговором, то и дело оглядывалась на звуки цикад и различную живность, копошащуюся в зарослях кустарника. Я же пребывал в шоковом состоянии, увидев то, как старик разжег огонь в таком месте. Почему я удивлен, скажите вы? Находясь в лесу с влажностью более 80 процентов, с полными воды дровами и растопкой зажечь огонь лишь коснувшись кончиком пальца дров? Бред, сказал бы я, услышав от кого-нибудь что-то в этом духе не так давно, но сейчас я верил тому, что видел. А видел я много дыма и зарождающийся огонь в глубине костра, который поднимался наверх и высушивал ветки. Нет, огонь не вспыхнул, он лишь начал разгораться, а Ринтел тем временем был занят тем, что поддувал, прижавшись к земле а ля упор лежа. Более-менее раздув огонь, он брал влажные ветки, лежащие рядом с ним, и бросал в будущий костер.

Я наблюдал за этим с изумленно распахнутыми глазами; Алиана же еще долго рассматривала живность вокруг, прежде чем повернулась и увидела огонь. Ее это не очень удивила, наверняка она подумала, что пропустила лишь процесс добывания огня, причем слово «лишь» здесь чисто условно…

Не осмелившись задавать вопросы, я все-таки пришел в себя и решил немного побыть один. Мой организм был сильно истощен, и сейчас, когда мясо будет готовиться довольно-таки долгое время, я хотел углубиться в лес и поискать немного пищи и воды. Сидеть без дела, по пояс раздетым, с такой влажностью, вдобавок к холодной погоде – то еще удовольствие. Я задрожал, обняв себя за плечи.

– Оденься, что ли… – пробубнила Алиана, покраснев.

– А где моя кофта?

– Пойдем, – девушка поднялась и направилась к шалашу. Я тоже встал с нагретого места и, обнимая за плечи, поковылял к дому старика.

Внутри было намного теплее, и я с наслаждением растирал тело. Алиана сидела спиной ко мне на корточках и рылась в своей сумке, бормоча «кофта, кофта, кофта…» словно заклинание.

– А, нашла!

В ее руках лежал аккуратно сложенный балахон. Развернув его, она нашла нижнюю часть, и, направив ее на меня, скомандовала, как мать ребенку:

– Надевай!

– Спасибо, что вылечили меня… – бубнил я, натягивая через голову балахон.

– Лечил тебя старик, практически не подпуская меня к гамаку.

– Ясно… Кстати, ты единственная, кто впервые видит это, – я указал на шрамы, – и совсем не удивляется.

Алиана как-то странно посмотрела на меня и прошла мимо в сторону выхода. Лишь у самого проема, когда ей оставалось сделать шаг, я услышал:

– Не впервые…

Она сказала это настолько тихо, что я понял смысл фразы только через пару секунд, когда она уже давно исчезла в проходе и села у костра. В свою очередь и я собрался на разведку: застегнув молнию балахона, ступил на влажную землю и побрел к зарослям. Мои босые ноги хлюпали по столь влажной почве и самое опасное, что могло случиться со мной, помимо хищных животных, насекомых и различных ядовитых рептилий, – это порезать ступни. Практически сразу же после этого в рану попадут болезнетворные бактерии, которые заразят кровь, а вскоре доберутся и до кровогонного органа, вызвав его остановку, либо чрезмерное сердцебиение, разорвав мощную сердечную мышцу.

Босым я жил больше года, поэтому имел опыт хождения не только по улицам городов и деревень, но еще по лесам. Вот только в месте, где я обитал, влажность была значительно меньше. Сейчас же от напитанной водой земли мои ноги разбухли и стали слишком мягкими, а это значительно облегчало всяким камням или растениям впиться в мою плоть, поэтому я ступал осторожно, не только смотря под ноги, но и нащупывая перед собой носком.

Углубившись в лес, который больше напоминал джунгли, я присматривался к растениям, кустарникам и деревьям. Из-за повышенной влажности повсюду рос мох, который придавал лесу ярко-зеленый окрас и впитывал влагу.

С одного из деревьев я сорвал кусок мха размером с ладонь и сжал его в руках. Из него потекла вода, и я подставил рот на ее пути, смачивая горло. Мох выполняет роль фильтра и пить из него можно ничего не опасаясь, особенно в таких влажных джунглях, когда на горизонте лишь зелень и ничего кроме зелени.

За столь долго время, пока я спал, я не мог чувствовать вкуса еды, воды (если меня вообще кормили и поили) и сейчас она мне казалась столь сладкой, что я выжал чуть ли не литр воды из этого растения, прежде чем заставил себя искать что-либо перекусить. Не съесть, а перекусить, так как я уже чуял запах жарящегося мяса. От мыслей о еде живот прямо-таки начал кричать и сворачиваться в узел. Похоже, эти четыре дня я действительно не ел ничего…

Не так долго пришлось искать и пропитание: передо мной рос небольшой, с мой рост, куст агнации. Это вечнозеленое растение, с иголками на ветках, которые достигали длины в пятнадцать сантиметров. Иголки были как ядовиты, так и съедобны. «Как» – спросите вы? На концах колючек содержится яд, он занимает чуть меньше половины сантиметра – так растение защищается. В середине иголка расширяется и в ней есть агнациевый сок, который считается деликатесом в Адланде. Дело в том, что очень маленькое количество киров вообще способны отличить агнацию от своего двойника чо-гала, у которого яд не на конце иголки, а во всем стержне. Внешне же у чо-гала растут листочки у основания колючки, в отличии от агнации, у которой ничего не растет кроме колючки.

Осторожно сорвав иголку с ветки и оторвав ее ядовитый конец, я вылил содержимое в рот, как следует прополоскал полость рта и проглотил. Сок очень питательный и содержит много веществ, необходимых организму. Правда, чтобы насытиться, необходимо съесть по меньшей мере пятьсот иголок… Но если все-таки съесть, то получаешь просто огромную энергию на весь день. Помимо этого сок немного кислый и его запах остается везде и надолго, особенно во рту.

Ядовитый наконечник я не стал просто так выбрасывать: не хватало мне наступить на него потом, тогда можно смело получить сильное раздражение кожи, отеки в месте прокола и даже временный паралич, поэтому я подобрал лист размером с ладонь и воткнул небольшой наконечник в черешок.

Выдавив еще штук пять иголок, я насытился и готов был возвращаться: запах мяса усилился и вот-вот все уплетут без меня, к тому же я довольно далеко отошел от шалаша – метров на пятьдесят.

Меня встретили удивленными взглядами, мол, что больной забыл в густых джунглях? А после этого вернулись к своим делам: следили за прожаркой мяса. Я же подошел к костру и тоже присел на пенек, достав из кармана дюжину колючек с оторванными иголками.

– Что это? – сразу же заинтересовалась девушка, рассматривая иголки размером с мою ладонь.

– Это колючка агнации, – я передал горсть Алиане, – в их стержне очень питательный сок. Будете? – я протянул старику такую же горсть.

Тот довольно хмыкнул, но принял подарок.

– Впечатлен, молодой кир, впечатлен… То, что ты знаешь про яд агнации впечатляет, но больше удивляет твое знание о самой агнации.

– Я довольно долго жил в джунглях, похожих на эти, только не в глуши, – я развел руками, – а на более-менее открытой территории с источником пресной воды. Только жил я в уже построенном кем-то доме, – все-таки признался я.

Ринтел к чему-то прислушивался и смотрел в огонь.

– Мясо готово, – резко перевел тему старик, будто бы пропустив мои слова.

Я перевел Алиане, и она, достав нож, срезала пару кусочков мне и себе и довольно сунула один из них в рот, а другой передала мне. Помимо того, что я был очень (ОЧЕНЬ) голоден, ел, в основном, я, игнорируя просьбы остановиться с двух сторон. Ну как я могу остановиться, когда провалялся четыре дня, получил столько ран, да еще и тренировался до этого как проклятый?! Еще с Андреем я заметил, что чем усерднее тренировки, тем больше мне нужно еды для восполнения энергии. Во время тренировок я съедал в день около десяти кило мяса и очень много воды, а мои мастера только и успевали летать и проверять ловушки, а после приносить между перерывами еду. При этом Андрей то гонял меня весь день без передыху, и я сваливался спать ни разу не поев, то я ел хотя бы один раз в день (что, кстати, было прогрессом!), после выполнения одной ему известной нормы.

Вскоре мясо кончилось (в основном благодаря мне), я облизал немного соленые пальцы и стал озираться по сторонам. То, что я сейчас съел нельзя было назвать даже завтраком у Андрея: каких-то два килограмма мяса, один из которых достался мне. Прямо сейчас я чувствовал, как желудок активно переваривает еду, добравшуюся до него спустя столь долгое для него время. Очень скоро он все это переварит и потребует еще больше для поддержания в тонусе мышц и всего остального. Я не хочу обворовывать старика и объедать все его запасы, если они у него вообще есть…

Между тем и Ринтел и Алиана понимали, когда я буквально отбирал у них из рук мясо, и не говорили ни слова, а теперь они так же без лишних слов поднялись с пеньков и последовали в шалаш, обсуждая на жестах что-то между собой. Четырех дней, конечно, недостаточно для освоения языка, но, похоже, для этих двух вполне хватило. Алиана не знает ни слова из кирвита, а старик не знает ни слова из… А как, собственно, называется язык Алианы? В общем и целом они явно сдружились за это непродолжительное время…

А теперь вернемся к нашим баранам, скорее к нашим джунглям. Чрезмерная влажность, очень мало пропитания (вообще без понятия, как Ринтел нашел столько мяса), однако с водой тут проблем нет. Но есть другие, не менее важные проблемы, а именно – обезвоживание и переохлаждение. В таких сырых местах безусловно есть чистая вода, к примеру во мхе, но именно вода привлекает множество хищников и другой дичи, которая вполне может охотиться на тебя. Сегодня я пил не опасаясь ничего только из-за дневного времени суток, когда большинство хищников не охотится, и из-за костра, который отпугивает как плотоядных, так и насекомых. Но это если есть костер! А попробуй-ка развести огонь с влажностью более 80 процентов… Трением это практически невозможно, придется приложить просто титанические усилия и разогреть абсолютно сырую растопку до состояния тления! В таких местах находка любой сухой древесины или растопки это просто дар божий, но это очень, очень редко случается.

Получается, что попадая сюда, ты должен надеяться на чудо и каким-то образом добыть огонь. Добыв огонь, можно будет вскипятить воду (найдя подходящий контейнер), и так далее… Но, повторюсь, при влажности превышающей 60 % это становится практически невозможным.

Осторожно шагая, я немного углубился в лес и так же внимательно осматривал все вокруг: деревья, лианы, агнации, от которых меня уже тошнило, агавы, сухие и зеленые анты, но живности я пока не встретил – всех спугнул огонь. В таких случаях я прибегал к проверенному годами способу: закрыл глаза, подставил ладони к ушам, расширив площадь собирания звука, и прослушивал сектор за сектором, подключив Ки.

Ширк!

Рядом со мной кто-то прополз, задев сухие листья. Я осторожно наклонил голову и увидел небольшого скорпиона, размером с мой указательный палец. Подняв с земли две палочки, я зажал между ними хвост и «отрезал» его кончик, где содержался весь яд. Белый скорпион один из самых ядовитых в предгорьях Адланда. А мы находились именно у предгорья, так как белые скорпионы обитают только здесь. Этот молодой, взрослые особи вырастают больше моей ладони, о чем уж говорить? Ужалив, их яд может убить кира за считанные минуты, вызвав такой спазм артерий, какой бывает только при удушье. Их еще называют «белой хваткой».

Когда вокруг ничего из съестного нет, приходится питаться, чем приходиться, – думал я, жуя молодого скорпиона. Его вкус напоминал мне рыбу, немного недожаренную, и без сильного запаха. А так, скорпион очень питателен, но все-таки не настолько, как мясо или та же рыба…

Сейчас я аккуратно подходил к агаве с двумя длинными палками, где я заметил небольшой всплеск Ки. Звук напоминал ползающее существо, похоже, это змея. Шаг за шагом мне все больше открывалась темно-серо-зеленая шкура змеи, я обошел молодой куст агавы сбоку и сильно удивился: изогнувшись в атакующей позе, на меня лицезрел метровой длины дрикон. Дрикон – двухголовая змея, которая помимо простого парализующего яда выплевывает в жертву кислоту, вызывающую раздражение, зуд, и очень быстро начинает разъедать, попав на открытый участок живой материи, неважно, будь то кожа или шкура. Дрикон может достигать четырех метров и заглатывать добычу, больше себя в три раза. Представьте нависшее над вами двухголовое отродье высотой в добрых два-три метра, и вы почувствуете свои мокрые штаны…