Текст книги "Обольщение в красном"
Автор книги: Мэдлин Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
– Я хочу видеть это письмо, – сказала она.
– Я его сжег, – промолвил Себастьян. – Но если хочешь, я могу наизусть прочесть стихотворную часть. Остальное я забыл – где он назначает тебе встречу.
– Странно, что он сказал тебе, где найти письмо, – произнесла Одрианна. – Если бы он знал, что его можно забрать, то он сделал бы это сам. Но я не слышала, чтобы он говорил тебе о том, где находится контора мистера Ловерсалла.
– Он лишь намекнул на объявления в газетах, – объяснил Себастьян. – В одной из них я и нашел нужное.
Это означало, что из-за Роджера муж прочел объявление и понял, кто за него заплатил.
– Не было ли там иных писем, кроме этого? – поинтересовалась Одрианна.
Себастьян бросил на нее сердитый, раздраженный и в то же время удивленный взгляд, и она сразу все поняла.
– Итак, письма были, не правда ли? Как ты смел скрыть это от меня? Это я заплатила за объявления и за услуги мистера Ловерсалла – из своих карманных денег. И если кто-то, кроме этого бездарного, тупого майора Вудраффа, мне ответил, то я имею право знать это!
– Да, было еще одно послание, – смиренным тоном проговорил Себастьян.
Сходив в гардеробную, он вернулся оттуда с письмом.
– Оно все еще запечатано… – изумленно прошептала Одрианна.
– Да.
– Но почему?
– Я думал, как с ним поступить, – ответил Себастьян. – Не знал, отдать его тебе, спрятать от тебя или сжечь, не распечатывая.
– Сжечь, не распечатывая? Как только тебе в голову могла прийти подобная нелепость?
Сломав простую печать, Одрианна подошла к окну.
– Это от него! Смотри, он нарисовал доминошную кость, чтобы я сразу поняла, что это он! – Она стала читать записку. Себастьян подошел сзади и тоже прочел письмо.
«Площадь Крвент-Гарден, в портике собора Святого Павла, в 2 часа, через неделю».
Одрианна посмотрела на дату в верхней части послания.
– Встреча назначена на завтра, – сказала она. – Слава Богу, я не стала тянуть и спросила тебя про письма, иначе пропустила бы встречу.
– Ты на нее не пойдешь, – заявил Себастьян.
– Конечно, пойду, – возразила Одрианна.
Он выхватил у нее письмо.
– Нет, не пойдешь! Он опасен. Мы ничего о нем не знаем. Возможно, он захочет заставить тебя замолчать, а не удовлетворить твое любопытство. На встречу пойду я, а потом расскажу тебе, что произошло.
– Это несправедливо! И непрактично! Когда он в последний раз пытался устроить встречу, из-за тебя все сорвалось. Он считает, что ты – тот человек, который поджидал его в «Двух мечах» с пистолетом. На площади полно народу, и едва ли ему удастся втихую уволочь меня куда-нибудь. Да вокруг меня будут сотни мужчин, которые придут мне на помощь.
– Ты не пойдешь!
Настойчивость Себастьяна разозлила ее. Временами мужья причиняют так много неудобств.
– Если бы не мои объявления, он бы не назначил встречу, – заметила Одрианна. – Ты просто завидуешь тому, что мне пришло в голову поступить так же, как поступил он, и я поняла, что человек, который публикует объявления сам, тоже их читает.
– Вовсе я не завидую, – возразил Себастьян. – Напротив, я восхищен. Ты умудрилась составить такое двусмысленное объявление, что твой старый друг решил, будто оно адресовано ему. Просто прекрасно! Браво! – Сунув письмо в карман сюртука, Себастьян сложил на груди руки. – Ты не пойдешь, – повторил он.
Спорить было бесполезно, этим она ничего не добьется. К тому же Одрианне не хотелось обвинять мужа в желании скрыть от нее правду. Да она и сама не хотела в это верить. Однако речь шла не о встрече с каким-то там клерком из мастерской, производящей порох. Эту встречу назначил Домино, и она просто обязана узнать, что он скажет.
Себастьян внезапно помрачнел. Судя по выражению его лица, уступать ей он не собирался. Одрианна близко подошла к нему. Очень близко. И посмотрела ему в глаза.
– Ты хочешь только защитить меня, – прошептала она. – Я понимаю это. Однако я также знаю, что буду в безопасности, если ты окажешься рядом. Я знала, что мне придется привести тебя. Именно это я и намеревалась сделать – найти Домино, чтобы мы оба могли встретиться с ним и узнать, что он, возможно, скрывает.
– Ты хотела пойти на встречу со мной? – В его голосе звучало недоверие, к тому же он явно был недоволен тем, что жена, считая его полным дураком, пытается обвести его вокруг пальца.
– Разумеется. – Она обняла его за шею.
– Ты намеревалась быть хорошей женой, показать мне это письмо, чтобы мы оба смогли услышать, что он скажет?
– Именно так.
Себастьян, хмурясь, посмотрел на нее. Одрианна улыбнулась ему в ответ. Себастьян заколебался, и это еще больше разозлило его.
– Потолкуем об этом позже. А сейчас мне надо в Уайт-холл. – Высвободившись из ее объятий, он ушел.
А Одрианна вернулась к себе, села за письменный стол и принялась составлять список вопросов, которые хотела задать Домино.
Себастьян позволит ей пойти, если будет сопровождать ее. Но она должна убедиться в том, что он не передумает.
К тому же она не солгала ему. Она действительно показала бы ему письмо и попросила бы его составить компанию. Потому что ей и в самом деле была нужна его защита.
Она также ждала, что Домино запросит у нее куда больше денег, чем она могла бы ему заплатить.
Глава 21
К утру Себастьян признался себе, что жена сумела переубедить его.
Ее аргументы нельзя было не принять: во-первых, Домино назначил встречу ей, а не мужчине, так что если ее там не будет, он тут же исчезнет. А во-вторых, она – единственная, кто поймет, что явившийся на встречу человек и есть тот самый Домино.
Обезоружив мужа здравым смыслом, Одрианна подействовала на него еще и своим женским обаянием. Обещание было дано в то мгновение, когда Себастьян настолько погрузился в наслаждение, что думать о следующем дне он был просто не в состоянии.
– Лучше, если с самого начала тебя не будет рядом, – проговорила Одрианна, когда карета подъехала к КовентГарден. – Увидев тебя, он может скрыться.
Да наплевать ему, если этот тип скроется. Жена была возбуждена и полна надежды на то, что к концу дня ей станут известны факты, которые позволят вернуть ее отцу доброе имя. Сам Себастьян далеко не был в этом уверен.
Теперь он уже сожалел о том, что не сжег письмо с самого начала, как подсказывало ему мужское чутье.
– Я дам ему поговорить с тобой, но буду недалеко, – сказал Себастьян.
Площадь и рыночные прилавки будут запружены людьми. И Одрианна не сможет выбрать из этой толпы нужного ей человека. Поэтому следует рассчитывать на то, что Домино сам найдет ее.
Наконец карета остановилась, и они вышли из нее. Себастьян проводил Одрианну до боковой стены собора. И прежде чем обогнуть его угол и выйти на площадь, объяснил жене свой план:
– Иди и встань с западной стороны портика, возле второй колонны. Не уходи оттуда ни на шаг. Даже если он будет уговаривать тебя, намекать на то, что вам нужно потолковать в более уединенном месте, не уходи, пока я не подойду к тебе.
Кивнув, Одрианна пошла прочь. Себастьян окликнул ее, взглянув на ее ридикюль.
– Ты взяла пистолет? – спросил он. – Клянусь, если ты это сделала, я немедленно…
– Не говори глупостей, – перебила его Одрианна. – Пистолет в Камберуорте. К тому же он принадлежит Дафне, а не мне. Да и в мою сумочку он не влезет. Я рассчитывала, что на этот раз оружие возьмешь ты.
Едва она свернула за угол, на площадь с западной стороны вышел красивый мужчина. Он шел с видом человека, жаждущего развлечений, у которого полно времени. Мужчина кивнул в сторону Себастьяна. Себастьян кивнул ему в ответ, а затем пошел в другую сторону, чтобы обогнуть собор и подойти к портику с противоположной стороны.
Одрианна заняла свое место у второй колонны с западной стороны собора Святого Павла. Она надеялась, что Себастьян будет действовать осторожно. Слишком велика вероятность того, что их друг исчезнет.
На площади царило настоящее столпотворение. Торговцы фруктами, корзинами, цветами и даже поношенной одеждой выносили свой товар из-под деревянных крыш убогих палаток. Женщины разного происхождения торговали в одиночестве или вместе с мужчинами в высоких шляпах.
По сравнению с этой толчеей в портике было очень тихо и спокойно. Домино выбрал подходящее место для встречи. Он мог понаблюдать за Одрианной из толпы и убедиться в том, что ему ничего не угрожает, а уж после этого приблизиться к ней. И даже если он не успел запомнить ее в «Двух мечах», то само ее присутствие в портике выдавало в ней особу, скрывающуюся на инициалами «O.K.».
Какой-то джентльмен прошел мимо ближайшего прилавка. Он выглядел лучше, чем большинство собравшихся здесь мужчин, но не лучше всех. Одрианна узнала в нем лорда Хоксуэлла. Заметив ее, он приподнял шляпу в знак приветствия, а затем затерялся в толпе.
Себастьяна Одрианна не видела нигде.
– Пардон, мадам! – обратился к ней кто-то по-французски, да еще с акцентом. Вздрогнув, Одрианна оглянулась через плечо.
В портик вошел еще один человек. На нем были высокие сапоги, панталоны, а под накинутым на плечи плащом виднелся сюртук. Из-под полей широкополой шляпы выбивались рыжие кудри. Его лицо оказалось полнее, чем ей запомнилось во время их первой встречи, к тому же при дневном свете было видно, что его щеки залиты ярким румянцем.
А вот плащ у него странный. Слишком теплый для такого погожего дня. Он придавал ему театральный вид, особенно после того, как Домино откинул его назад. Белая подкладка черного одеяния казалась совсем уж нелепой. Да и вообще, учитывая, что на нем, кроме плаща и панталон, была еще и широкополая шляпа, Домино можно было принять за артиста из какой-нибудь костюмированной драмы.
И только потом Одрианна поняла, что плащ – это своего рода визитная карточка для него.
Встав справа от нее, Домино осмотрел площадь.
– Прошу прощения за то, что первой начинаю разговор, но мне бы хотелось заметить, что у вас очень красивый плащ, – заговорила Одрианна. -Сочетание черного и белого, как домино.
Он перевел на нее взгляд.
– Мне сказали, что такие плащи во Франции обычно носят церковнослужители, – промолвил незнакомец.
– Человек, с которым вы хотели встретиться в «Двух мечах», был моим отцом, – проговорила Одрианна. – Его нет уже довольно давно. Я пришла на встречу тогда и теперь тоже выступаю от его имени.
– Мне известно, что он умер. Теперь известно, – добавил он. – Тогда я этого не знал.
– Зачем вы хотели встретиться с ним?
– Я слышал, что у него возникли некоторые трудности. И подумал, что, возможно, я мог бы ему помочь.
– Вы были с ним знакомы?
Его акцент стал не похож на французский. Скорее на немецкий.
– Вы из Голландии? – спросила Одрианна.
– Мадам, не в моих интересах рассказывать о себе.
– Разумеется, извините, пожалуйста. Мой отец все еще может воспользоваться вашей помощью, если вы не передумали. – Еще не закончив фразы, Одрианна заметила, что незнакомец отступил в дальний конец портика.
Домино встретился с ней взглядом. Он огляделся по сторонам. В его глазах появилось выражение тревоги. Он хотел было отступить к западной арке, но остановился.
Одрианна повернула голову. Рядом с аркой, прислонившись к ней плечом, стоял лорд Хоксуэлл.
– Вы устроили ловушку для Домино, мадам!
– Нет, не устроила, – возразила Одрианна. – Да, я привела с собой людей, которые могут защитить меня, это так. В конце концов, я – женщина. – Она произносила слова очень быстро, чтобы он не убежал. И пока Одрианна говорила, она заметила второе знакомое лицо.
По площади брел герцог Каслфорд, он тер глаза и застегивал пуговицы на сюртуке. Вид у него был такой, будто он только что выбрался из постели. Впрочем, учитывая всю эту противную торговлю, которая развернулась на прилегающих к собору улочках, скорее всего так оно и было.
Подняв глаза, герцог тут же отскочил в сторону, когда на его лицо упал солнечный луч. Затем, взяв себя в руки, нацепил шляпу на голову и пошел вперед по булыжной мостовой.
Увидев Себастьяна, он оживился. Затем проследил за его взглядом, устремленным на портик, и заметил Одрианну, стоявшую рядом с Домино.
– Леди Саммерхейз, добрый день! – поздоровался Каслфорд. – Что-то случилось? Этот актер вам мешает?
Оглядевшись, Домино посмотрел на нового игрока. Одрианна поняла, что он прикидывает, как бы нырнуть в толпу и скрыться.
– Мы бы хотели, чтобы этот парень остался пока с нами, – крикнул Себастьян, направляясь к ним, но стараясь своим видом не спугнуть Домино. – Если он побежит в вашу сторону, Каслфорд, задержите его. Я буду вам очень признателен за это.
– Вы хотите его поймать? Остановить?
– Да.
– Ну и черт с ним. – Герцог зевнул. Сунул руку в карман. А когда он вынул ее, то в ней оказался пистолет.
Каслфорд прицелился в Домино.
– На вашем месте я бы не стал двигаться, сэр, – сказал он. – Вообще-то я отличный стрелок, но у меня так болит голова, что я могу прицелиться вам в ногу, а попасть прямо в ваше мужское достоинство.
У Домино был вид человека, попавшего в ловушку. Увидев приближающегося Себастьяна, он удивленно выдохнул:
– Вы-ы?
– Да, это я. Но вы не волнуйтесь. Моя рука зажила, и я не стремлюсь вам отомстить. Оружия у меня нет, и я не остановлю вас, если предпочтете уйти, выслушав нас. – Он посмотрел на Каслфорда. – Правда, за него я не могу ручаться.
– Если вы попросите его нацелить пистолет куда-нибудь еще, я выслушаю, что вы хотите мне сказать, – промолвил Домино.
– Все в порядке, Каслфорд, – крикнул Себастьян. – Спасибо за помощь. – Он оглянулся на Хоксуэлла. – И тебе спасибо, Хоксуэлл.
Приподняв шляпу, Хоксуэлл поклонился Одрианне, развернулся и пошел прочь. Герцог Каслфорд опустил руку с пистолетом и тоже затерялся в толпе.
– Вы все тщательно продумали, – заметил Домино, обращаясь к Себастьяну.
– После того как вы исчезли из книжного магазина, увидев меня, я подумал, что должен что-то предпринять, чтобы вы не сделали этого еще раз, – ответил Саммерхейз.
– Вы представитель власти? – поинтересовался Домино. – В каком ведомстве служите – военном или таможенном?
– Я представляю правительство, но вы лично меня не интересуете. Только то, что вы можете мне сообщить.
– Полагаю, риск слишком велик, – промолвил голландец. – Я бы не хотел, чтобы то, что мне известно, привело меня в тюрьму.
Стало быть, это могло случиться. Значит, его информация очень важна. Одрианна в отчаянии посмотрела на мужа. Вот она стоит лицом к лицу с человеком, который может вернуть ее отцу доброе имя, но тот хочет уйти!
– Риска никакого нет, – поспешно проговорила она. – Я очень благодарна вам за то, что вы увидели мое объявление и поняли, что оно адресовано вам. Уже очень давно я надеялась на встречу с вами.
– У меня не было никакого шанса на это, пока я не прочел ваше объявление. Меня направили.
Себастьяну его последние слова показались куда более интересными, чем того хотелось Одрианне.
– Каким это образом вас направили? – полюбопытствовал он.
На лице Домино промелькнула мальчишеская улыбка, и он слегка покраснел.
– Я был в… – Посмотрев на Одрианну, он залился краской еще сильнее. – В общем, в месте для… развлечений. Там кто-то спросил, не Домино ли я. Представьте только себе, как я удивился! Мне сказали, чтобы я почитал объявления в газете, среди которых может быть одно, интересующее меня. Ну а теперь, пожалуй, я пойду.
Домино поклонился Одрианне, собираясь уйти. Ей безумно захотелось крикнуть Каслфорду, чтобы тот снова остановил его с помощью своего пистолета.
– Сто фунтов стерлингов! – проговорил Себастьян. – Говорите, что хотите сказать, и деньги ваши.
Домино застыл, не успев до конца выпрямиться. А потом он поднял на Себастьяна глаза – щедрое предложение явно произвело на него впечатление. Домино выпрямил спину. И обвел глазами площадь.
– Мы можем поговорить там, где я скажу? – спросил он.
– Где скажете, – быстро согласилась Одрианна. Сделав им знак следовать за ним, Домино пошел вперед. Они направились следом за Домино по площади, а затем свернули на юг, в сторону от Ковент-Гардена.
Домино привел их к одному маленькому речному доку, где на причале стояли частные суда. Он забрался на какой-то парусник. Себастьян и Одрианна последовали за ним.
– Это ваше судно? – спросила Одрианна.
Домино никак не отреагировал на ее слова. Сняв плащ, он расстелил его на стоявших на палубе ящиках, чтобы она могла сесть. Себастьян удобно пристроился на каком-то бочонке.
– Сотня фунтов, вы сказали? Независимо от того, что я вам расскажу?
Себастьян кивнул.
– Вы искали человека, которому можно продать информацию, – проговорил он. – Я готов ее купить.
Домино тоже сел на ящик.
– Но я разыскивал отца этой леди не только для того чтобы продать информацию, – сказал он. – Я также намеревался продать ему свое молчание. Но теперь за сотню фунтов я предлагаю вам то же самое.
Глава 22
Себастьян ничуть не удивился, когда Домино заговорил о шантаже. Зато у Одрианны был такой вид, как будто она получила пощечину.
Он понял, что она вот-вот возразит Домино, поэтому бросил на жену предупреждающий взгляд, говорящий о том, чтобы она молчала.
– А почему вы считаете, что ваше молчание может быть ценным для Келмслеев? – спросил он. – Насколько я понял, вы не собираетесь открывать нам свое имя, но можем ли мы называть вас как-то иначе, чем Домино? Иначе у меня создается впечатление, что я участвую в каком-то фарсе.
– Можете называть меня Францем, – ответил Домино. – Это имя ничуть не хуже остальных.
– Жаль, что вы с самого начала не назвались так, – сказала Одрианна. – Почему вы назвали себя Домино?
– Пожалуй, объясню, почему я хотел этой встречи, мадам. Есть такая детская игра, когда участники выкладывают кости домино башенкой, одна на одну, а потом… – Он постучал по воздуху пальцем. Невидимые кости начинают осыпаться вниз, и первой летит та, что на самом верху. – Я надеялся, что другие люди, которые имеют к этому отношение, помогут вашему отцу найти деньги для меня, если они поймут, что в им тоже грозят неприятности. – Он указал на Себастьяна. – Когда в «Двух мечах» я увидел в вашей руке пистолет, то решил, что вы выбрали другой способ заставить меня молчать.
Он снял свою широкополую шляпу. Его рыжие волосы заблестели на солнце.
– В общем, теперь я для вас просто Франц. Это куда менее важно, чем то, кто я и какая у меня профессия. К тому, чем я занимаюсь, обычно не слишком хорошо относятся представители правительства и таможни. Однако те, кто имеет со мной дело, замечают, что их кошельки становятся тяжелее.
– Итак, вы – контрабандист? – заключил Себастьян.
– Можете называть это как угодно, – кивнул Домино. – Когда я занимаюсь своим делом, мне выгодно, чтобы судно в обе стороны ходило с грузом. Везем в одну сторону вино, назад – шерсть. Я горжусь тем, что так эффективно использую все суда, находящиеся в моем распоряжении.
– Должно быть, во время войны вы голодали.
– Во время войн мы всегда голодаем. Но Наполеон буквально препроводил нас в Золотой век. Не думаю, что хоть когда-нибудь в жизни мне еще доведется увидеть такое же. Особенно большой доход нам давала численность французской армии. Французам нужно было столько всего, в таких количествах, а их торговцы не могли раздобыть ничего в тех странах, которые были на их стороне. Одежду. Еду. Металл.
– Порох… – добавил Себастьян. Франц кивнул.
– Представьте только себе мой восторг, когда я узнал, что могу возить из Франции в Англию предметы роскоши, а из Англии перевозить порох для продажи во Франции. В обоих случаях я сначала завозил товары домой, чтобы источник их получения не был уж столь очевиден. Порох… Порох мой брат продавал какому-то французу, у которого были друзья в армии. – Он довольно вздохнул. – Этот порох был для них на вес золота…
– Кроме тех случаев, когда в них оказывался порох плохого качества, – возразила Одрианна.
– Мадам, я бы никогда не стал торговать плохим товаром, – возмутился Франц. – Плохая репутация могла стоить мне бизнеса. Все, что я привозил с тех берегов было высочайшего качества. Мы брали по несколько пригоршней пороха из разных бочонков, а порох был изготовлен по самым высоким стандартам, для продажи британским военным.
Себастьян встал и принялся мерить шагами палубу, пытаясь осознать сказанное. Он подозревал, что был заговор, но совсем не такой. Прежде он считал, что плохой порох был изготовлен по дешевке. Если брать дешевое сырье, то и порох будет стоить меньше. Однако выясняется, что бочонки продавались по стандартной, не заниженной цене.
Вместо этого кто-то забирал из них часть хорошего пороха. Себастьян посмотрел на Франца.
– А вот эти бочонки, из которых высыпали часть пороха… Надо же было добавлять что-то в них, чтобы вес оставался прежним… Именно эта добавка, должно быть, и испортила порох, – сказал он.
– Совершенно верно, – кивнул Франц. – Во время транспортировки в арсенал телеги и баржи охранялись не очень строго, так что доступ к бочонкам с порохом был весьма прост.
– Но это же чертовски опасная схема! – воскликнул Себастьян. – Открывать эти бочонки, высыпать из них порох, добавлять что-то… Скажите спасибо, что не произошло страшного взрыва.
– Это было опасно не только из-за возможности взрыва. Вообще дело это было сложным. Я думал, что бочонки воруют из арсенала. Но когда мне поведали о столь изощренном способе обмана, я был просто поражен. Я сказал: да это же дело времени, когда нас раскроют. Армии не отправляют на фронт какую-то дрянь, называя ее порохом. Наверняка существуют какие-то проверки качества. Я так и представлял, как крадусь ночью на встречу с нужными людьми, чтобы забрать бочонки, а меня уже поджидает целый полк, готовый расстрелять меня. – Франц хлопнул себя по коленям. – Я был готов прекратить это прямо там, когда понял, чем рискую.
– И все же вы это делали, – укоризненным тоном произнесла Одрианна.
Она внимательно и спокойно слушала рассказ Франца. Судя по всему, она начала понимать, что происходило.
– Меня убедили в том, что ничего не раскроется, – промолвил Франц. – Это объясняли тем, что испорченный порох никто не обнаружит до тех пор, пока он не попадет на поле битвы, а там уже будет все равно. Если один бочонок окажется плохим, откроют другой. А все следы смоет дождь.
– Но кто вам это объяснял? О ком вы говорите? – спросил Себастьян, чтобы напрямую не задавать логичный вопрос об именах. – Владельцы фабрики?
– Если бы мои контактеры были настолько глупы, чтобы называть мне какие-то имена, то я бы не рискнул иметь с ними дело. Я никогда не связывался с глупцами. К тому же я общался только с посредниками. Перевозчиками. Однако можете мне поверить: ничего подобного бы не произошло, если бы об этом не знали владельцы мастерских. Эту схему разработали не воры и не контрабандисты.
– Но как они убеждали вас? – вырвалось у Одрианны. – Вы сказали, что они сумели убедить вас, объяснив, что правда не всплывет наружу.
Франц устремил на нее долгий и тяжелый взгляд. Вероятно, он увидел то, что видел Себастьян. В ожидании ответа она даже как-то съежилась от нехорошего предчувствия.
– Они говорили мне, что у них проторена дорожка через один арсенал, мадам. Там, среди тех, кто проверял качество пороха, у них был свой человек. Ему платили за то, чтобы он пропускал весь порох, прибывавший с фабрики. А когда случалось, что ему это не удавалось, потому что на проверке стоял кто-то другой, и плохой порох обнаруживали, они щедро платили какому-то высокопоставленному человеку здесь, в Лондоне, чтобы отчеты об испорченном порохе исчезали.
С виду Одрианна никак не отреагировала на эти слова. Ей удавалось держать себя в руках, однако воздух вокруг них был наполнен ее печалью.
– До меня дошли слухи, что из-за использования этого пороха возникли непредвиденные последствия, – продолжил Франц, обращаясь теперь только к Себастьяну. – Я слышал, что у правительства возникли какие-то подозрения и что один из членов Совета по боеприпасам подвергся проверке. Так что когда дела вновь привели меня к этим берегам, я попытался встретиться с этим человеком. – Он развел руками. – Остальное вам известно.
– Вы собирались убить его? – спросил Себастьян.
– Я собирался сообщить ему о фактах, которые могли быть ему известны или неизвестны. За деньги, – добавил Франц. – А уж как бы он распорядился этими фактами -то ли воспользовался ими для того, чтобы обелить себя, то ли для чего-то другого, – это меня не касалось. Однако если бы он купил у меня эти факты, они больше не принадлежали бы мне, так что я не смог бы продать их еще кому-то. Это ведь касается и нашего с вами соглашения, не так ли?
Себастьян вынул из кармана пачку банкнот и отсчитал сотню. У него было с собой больше денег. Он ожидал, что ему придется больше заплатить за информацию. Так оно и будет, только дальше платить придется не фунтами.
Он вложил деньги в руки Франца.
– Это ваше судно? – спросил он.
Франц уклончиво улыбнулся.
– Если ваше, уводите его отсюда, – сказал Себастьян. – Если не ваше, уходите туда, откуда пришли. Теперь вам долго не стоит вести дела на британском побережье.
Франц поклонился, признавая, что понял угрозу.
– Пожалуй, есть еще кое-что, что может показаться вам интересным, – промолвил он. – Я скажу об этом ради леди.
– О чем же?
– Я оставил Англию сразу же после неудачной встречи возле Брайтона и вернулся сюда всего две недели назад. Я не исчезал из книжного магазина. Я никогда не ходил ни на какую другую встречу. Я не знаю, где этот магазин и о какой встрече вы говорите.
Одрианна почти не заметила, как они вернулись на площадь. Звуки этой шумной части города казались ей отдаленным гулом. Ее словно ударили в сердце в том самом месте, где оно кровоточило и ныло.
Саммерхейз вел ее. За всю дорогу он не проронил ни слова. Но он все время шел очень близко, поддерживая ее.
Усадив жену в карету, Себастьян сел рядом. Они поехали в полном молчании.
Постепенно оцепенение Одрианны проходило. Опустив глаза, она увидела свою руку в его руке. Одрианну тронуло, что Себастьян пытается утешить ее. В горле у нее застрял комок, и она с трудом сглотнула, силясь взять себя в руки.
– Как ты думаешь, сколько ему платили? – спросила она.
– Кому?
– Тому чиновнику из Совета в Лондоне, который не давал хода сообщениям о плохом порохе, – уточнила Одрианна. – Какова нынче цена за такие поступки?
– Понятия не имею. И это совершенно нелепый вопрос, Одрианна, – сказал Себастьян.
– Столько же, сколько ты заплатил Францу? Если бы ты хотел купить такого человека, сколько бы ты ему предложил?
– Одрианна…
– Прошу тебя, скажи мне.
Он тяжело вздохнул:
– Думаю, я предложил бы ему его годовое жалованье, а может быть, и больше.
– Это меньше, чем ты только что заплатил Францу. – Она задумалась. – Мне кажется, что если у этого человека были жена и дети, которым вечно что-то нужно, которые постоянно просили бы денег на новые платья и развлечения, он бы согласился и на меньшую сумму. Мне кажется, что если бы его жена твердила, что унизительно не иметь собственной кареты, если бы его старшая дочь нуждалась в приданом, чтобы выгодно, как она надеялась, выйти замуж, а младшая дочь требовала бы покупать модные вещи, он сумел бы убедить себя, что все это – сущий пустяк.
Одрианна попыталась представить себе, как отец обдумывает все это. И не могла. Еще труднее было представить, как он делает первый шаг. Зато ей без труда представлялось, как он терзается от чувства вины, которое могло бы возникнуть, если б выяснилось, что дождь не смыл всех следов пороха в одной чудовищной ситуации. Если бы он это сделал, то никогда не простил бы себе этого.
Человеку, рожденному вором, вроде этого Франца, было бы нетрудно совершить такой поступок. Но для человека, знавшего, что он должен продать свою чистоту, свое доброе имя и стать причиной смерти других людей, – такое было бы невозможно.
Печальные раздумья вихрем понеслись у нее голове. Она ведь была абсолютно уверена в невиновности отца и не верила ни единому обвинению против него. И вот теперь она боялась, что правда может оказаться куда более страшной, чем она могла даже предположить.
Рука Себастьяна сжала ее руку.
– Франц не назвал ни одного имени. И он не знал, кто этот представитель властей в Лондоне. Он всего лишь пришел к выводу, что это твой отец, когда к тому было приковано всеобщее внимание. Ты не должна думать о худшем.
Перед глазами у Одрианны все поплыло. Ее тронуло, что Себастьян готов отрицать очевидное, лишь бы хоть немного уменьшить печаль.
Она напряглась, почувствовав, что самообладание может вот-вот оставить ее. И без того плохо, что Себастьян почувствовал себя обязанным жениться на дочери Келмслея. Но он не должен чувствовать необходимости защищать из-за нее преступника, даже если делать это приходится в карете.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – сказала Одрианна, силясь улыбнуться. – Расскажи мне о своей беспутной юности, о том, как ты ввязывался в неприятности с Хоксуэллом и Каслфордом.
И он угостил ее историей трех молодых повес, которые забывали о здравом смысле и об окружении. Казалось, Одрианна внимательно слушает его – она даже смеялась время от времени, однако Себастьян сомневался, что она что-то слышит.
Однако она держала себя в руках. Но всю дорогу домой и даже тогда, когда они вошли в дом и поднимались по лестнице, лишь ее глаза выдавали ее печаль и огорчение. Ее смелость восхищала Себастьяна и в то же время разбивала ему сердце.
Когда они проходили мимо библиотеки, дверь распахнулась, и оттуда выплыла маркиза Уиттонбери.
– Вы вернулись! Слава Богу! Вы должны немедленно пойти к нему. Вы должны увидеть. Вы должны заставить его принять это и вызвать доктора… Вы должны…
– Успокойтесь! Что случилось?
Маркиза глубоко вздохнула.
– Пока я была там, нога моего сына шевельнулась, Я точно это видела, я не могу ошибаться. Мы… разговаривали, он выполнял какое-то упражнение, и тут его правая нога сдвинулась в сторону. Я сама видела это! Ошибки быть не может, – взволнованно говорила она. – Но он все отрицает. А ведь доктор Фенвуд сказал, что на прошлой неделе приходил доктор и они выяснили, что у него в ногах есть какая-то чувствительность. Вы должны немедленно пойти к нему и поговорить с ним.
Одрианна прикоснулась к руке мужа.
– Я пойду к себе – отдохну, – проговорила она. – Ступай к нему.
Она стала подниматься по лестнице. Себастьян смотрел жене вслед, а мать нетерпеливо поглядывала на него.
– Нога Моргана начала шевелиться несколько недель назад, – сказал Себастьян. – С тех пор Фенвуд буквально силой заставляет его заниматься гимнастикой. И я рад слышать, что появляется все больше надежды на то, что когда-нибудь он, возможно, поправится.
– Но почему мне никто не рассказал об этих переменах? Думаю, я имею право знать, – возмутилась маркиза.
