Текст книги "Индейская страсть"
Автор книги: Мэдлин Бейкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Глава 29
Ричард Эштон поднял воротник, чтобы не продрогнуть на крыльце особняка Страйкера. Келли Макгир была слишком лакомым кусочком, чтобы он мог оставить ее без внимания; битва за ее любовь была приключением, в котором можно проверить свое мужество, крестовым походом, где можно доказать, что он способен добиться всего, чего только пожелает. За свои двадцать два года он ни разу не отказывался от того, чем хотел завладеть. Была ли это породистая лошадь, которая ему понравилась, редкая картина, которую он жаждал иметь, женщина, любви которой домогался, он всегда достигал цели благодаря деньгам и приятной внешности. Лишь Келли Макгир продолжала упорно его избегать.
За последние несколько дней Эштон не один раз побывал в особняке, совещаясь с Энжелой, как поскорее добиться исполнения своих желаний. Энжеле был нужен Калеб, Ричарду – Келли. Оба заговорщика не отличались особой честностью и разборчивостью, когда речь заходила о том, чтобы добиться своего.
Когда Энжела открыла дверь, у Ричарда перехватило дыхание. Она и раньше казалась Эштону красивой, хотя интересовала его лишь как союзница. Но сегодня Энжела Бристол выглядела просто ослепительно в темно-зеленом шелковом платье со свободными складками. Оттенок наряда подчеркивал цвет ее сверкающих, как изумруды, глаз. Волосы спадали на плечи волнами медового цвета; щеки и губы слегка подкрашены, от локонов веяло ароматом французских духов.
Наверняка поджидает Страйкера, раздраженно подумал Ричард.
– Добрый вечер, Ричард, – улыбнувшись, сказала Энжела. – Я не ждала вас сегодня.
– Оно и видно, – пробормотал Эштон, входя в прихожую и снимая шляпу и пальто. – Может, мне лучше уйти?
– Нет-нет, я вообще никого не жду, – быстро проговорила Энжи и дернула плечиком. – Это платье я заказала несколько недель назад, его прислали сегодня после полудня, и я просто решила примерить его.
С улыбкой на губах она закружилась по холлу, широко разведя руки, и пышная юбка колоколом вздулась вокруг тонких лодыжек.
– Ну как? Вам нравится?
– На самом деле вам хочется узнать, понравится ли оно Страйкеру?
– Нет, Ричард, – мягко сказала Энжела, – мне интересно ваше мнение.
Эштон нахмурился.
– Оно мне нравится.
– Рада слышать это. Проходите, – пригласила молодая вдова и снова улыбнулась. – Хотите выпить?
– Конечно.
Ричард прошел за ней в гостиную и сел на диван, пока она наливала ему выпить.
– Полагаю, вы пришли поговорить о Келли, – заметила Энжела, усаживаясь рядом с гостем. – Ну что, вы уже придумали, как застать ее одну?
– Нет еще.
– Придумаете. Такой человек, как вы, всегда получит то, что ему нужно.
Энжела вновь одарила его улыбкой. Раньше она считала, что не найдет никого, кто мог бы занять в ее сердце место Калеба, но в последние несколько дней снова и снова спрашивала себя, не гоняется ли она за несбыточной мечтой. Ричард Эштон имел все, о чем она мечтала, – богатство, респектабельность, прекрасную семью, самый большой дом во всем Шайенне. Хотя он не был так высок, красив и статен, как Калеб, но компенсировал это другим. Вместе с тем Энжи не была слепа; она видела, что Ричард может быть жестоким, не колеблясь, отомстит любому, кто встанет у него на дороге, однако не сомневалась – он заботится о том, что ему принадлежит, будет щедр и великодушен по отношению к женщине, на которой рано или поздно женится.
Весь день Энжела размышляла о Ричарде и Калебе, сравнивала обоих мужчин, взвешивала их достоинства и недостатки. В конце концов она поняла, что предпочла бы выйти замуж за метиса, но… он никогда не сделает ей предложения. Калеб Страйкер был однолюбом, и, как бы ей того ни хотелось, надо признать, что он никогда не выберет ее в жены.
– Возможно, мне удастся уговорить Калеба провести ночь здесь. Я скажусь больной или еще что-нибудь придумаю, а вы сможете отправиться на ранчо и переночевать там вдвоем с Келли.
– Возможно, – согласился Ричард.
Пока Энжи говорила, он неотрывно смотрел на ее соблазнительно пухлые розовые губы – как, должно быть, приятно провести по ним языком. Женщина глубоко вздохнула, и он заметил, что ее грудь, едва прикрытая тонким зеленым шелком, всколыхнулась.
Энжела усмехнулась – она отлично поняла, о чем думает Эштон.
– Хотите еще выпить?
Ричард кивнул. Она поднялась, прошла мимо него, и запах духов защекотал его ноздри. Энджела была настолько соблазнительна и аппетитна, что он не возражал бы познакомиться с ней поближе.
Когда Энжи подала ему бокал, Ричард, не обратив на него внимания, взял свободную руку Энжелы в свою и притянул женщину к себе.
Честно говоря, он ожидал, что она станет вырываться, протестовать, в конце концов, поставит его на место и скажет, что он не вправе позволять себе подобные вольности.
От Келли Макгир такого отпора он бы не потерпел. Несмотря на красоту девушки и на то, что он жаждал ее любви, Келли по-прежнему оставалась для него лишь дочерью уличной девки, а посему не следовало обращать никакого внимания на ее протесты. Но Энжелу Бристол Ричард считал вполне респектабельной вдовой. Вместе с тем в ней он узнавал себя – видел в ней человека, который знает, чего хочет, и твердо идет к цели.
Сейчас Энжела желала его. Ричард сразу понял это по выражению ее глаз, по вспыхнувшим щекам.
Тыльной стороной ладони он медленно провел по ее шее.
– Где твоя комната?
– Наверху. Первая дверь налево.
Вот так. Все просто. Ни дурацких игр, ни застенчивых протестов, ни малейшего притворства.
Ричард поднялся, взял бокал, принесенный Энжелой, и одним глотком осушил его. Затем, отбросив пустой бокал, подхватил Энжелу на руки и понес вверх по устланной ковром лестнице, на ходу пытаясь поймать ее губы.
Что ж, она будет приятным развлечением – до тех пор, пока он не овладеет той женщиной, которую действительно хочет.
Глава 30
Келли смотрела на свое отражение в зеркале. Этого не может быть! Она не могла забеременеть. Только не после первого же – и единственного! – неосторожного поступка. Но, как бы Келли ни отрицала сей факт, она знала, что это правда. Подозрения одолевали ее уже несколько дней, но она упорно гнала их, не желая признавать очевидную истину.
Итак, свершилось: у нее будет ребенок, и его отец – Калеб Страйкер.
Девушка последнее время была так поглощена Калебом и его интрижкой с Энжелой Бристол, что не сразу обратила внимание на задержку месячных. Сначала она приписала это нервам, волнению от того, что столкнулась с неискренностью Калеба, переутомлению. К тому же месячные и раньше были не очень регулярны. Но шли дни, и вскоре она поняла, что больше не может себя обманывать.
Она забеременела. Груди набухли и сделались мягкими; Келли стала быстро уставать, ее тошнило по утрам, а иногда и вечерами. О, она слишком хорошо знала, что это значит. Невозможно вырасти так, как росла она, и не знать, какие изменения происходят с женщиной, когда она ждет ребенка.
Келли положила руку на живот, который, слава Богу, все еще оставался плоским. Но так будет недолго. Скоро беременность станет заметна, и все, включая Калеба, поймут, в чем дело.
Ее охватил ужас. Рано или поздно придется сказать Калебу. Господи, как же она посмотрит ему в лицо?
Пройдя в спальню, Келли бессильно опустилась на кровать и закрыла лицо руками. Как она могла позволить ему дотронуться до себя? Почему допустила такое? Теперь придется расплачиваться за свой грех.
Она отчетливо представила, как будут судачить о ней Марта Брюстер и Мод Колтон. «Пошла по стопам матери», – вот что эти кумушки станут твердить на каждом углу! Боже, как она посмотрит им в лицо? Как взглянет в глаза Калебу?
Уже больше недели она не видела метиса. Едва отгремела та последняя гроза, он отправился проверять, не разбежалось ли стадо. Во всяком случае, так он сказал, а там – кто знает? Девушка все время задавалась мучительным вопросом: не живет ли он в городе с Энжелой Бристол?..
Келли нахмурилась. Все в округе знали, что женщина, которую она ненавидит, обосновалась в его особняке и Калеб ее содержит.
Но не Энжела Бристол была сейчас главной проблемой. Так думала Келли, положив руку на живот. Она старалась подсчитать, сколько времени прошло с тех пор, как непогода застала их в той злополучной хижине. Так, была середина августа, а сейчас уже конец октября. Десять недель.
Сейчас ей уже с трудом верилось, что Калеб занимался с ней любовью, что когда-то – десять недель назад – они были близки. Теперь они почти не разговаривали друг с другом. Приходя в дом, а это случалось очень редко, Калеб был с ней неизменно вежлив, но оставался ровно столько времени, сколько требовалось, чтобы сообщить о состоянии дел на ранчо. Келли знала, что каждую субботу вечером он отправлялся с работниками в город, и хотя сама была в этом виновата, всякий раз обмирала от ревности, представляя его в объятиях Энжелы Бристол.
Келли тосковала по нему, то и дело вспоминая те недолгие недели счастья, что они провели вместе, прежде чем она обнаружила, что Калеб ей лжет. С неизбывной тоской она грезила о тех беспечных днях, когда готовила ему еду, сидела против него за столом, слушала его рассказы и вспыхивала в ответ на его озорные замечания.
Взглянув на живот, Келли попыталась прикинуть, скоро ли он округлится. Ребенок. Новая жизнь. Весной у нее будет ребенок от Калеба Страйкера.
Но как же сказать ему об этом сейчас, когда они почти не общаются, когда отец ее еще не родившегося младенца смотрит на нее как на пустое место?
Калеб вышел из конюшни и устало перевел дыхание. Он вымотался, объезжая в течение десяти дней обширные пастбища, проверяя колодцы и скот.
Раньше он получал от подобных вылазок ни с чем не сравнимое удовольствие, наслаждался степными просторами, спокойствием высокого неба, духом товарищества, царившим среди ковбоев. Да, все так и было, но только до того, как в его жизнь вошла Келли Макгир.
Теперь же он хотел лишь одного – быть рядом с ней. Всегда, каждую минуту. Но эта гордячка твердит, что не любит его, не доверяет и никогда больше не будет доверять ему. Возможно, это и так, но не может же она отрицать, что ее к нему тянет, что она все еще его хочет. Калеб понимал, что Келли никогда не выскажет это вслух, но он читал желание в глубине ее глаз, туманившихся всякий раз, когда он приходил с докладом о том, как обстоят дела на ранчо, с великим трудом удерживаясь от того, чтобы не обнять ее. Но Страйкер был горд и поклялся не дотрагиваться до упрямой девчонки, пока она сама не сделает первый шаг.
В конце концов, он же признался во всем, извинился, и теперь дело за Келли – она должна простить его. Однако, похоже, девушка оказалась слишком обидчивой и упрямой, чтобы снова попытать счастья. Вероятно, не нужно ее за это осуждать. Но сам он должен был как-то отвлечься, поэтому обратился за успокоением к Энжеле, позволяя ухаживать за собой, хотя чувствовал себя бесконечным ничтожеством, так как твердо знал: для него существует только одна женщина – Келли. Но никогда больше не испытает он с ней счастья…
Упрямая женщина!
Снова и снова эти два слова отдавались в мозгу, пока он направлялся к большому дому. Свет в окне манил теплом, и Страйкер на мгновение представил, что он женился на Келли, как они и планировали, что он сейчас возвращается домой после трудного дня на пастбищах, а она ждет его дома с приветливой улыбкой. Его жена. Наливает ему выпить и, подперев ладонью щеку, выслушивает рассказ о том, как прошел день. Потом они ужинают, сидят в гостиной. Келли штопает рубашку. И оба с нетерпением ждут, когда придет время ложиться спать…
Решительно выбросив из головы эти мысли, Калеб постучал в дверь.
Через несколько минут на пороге появилась Келли.
– Боже мой, ты вернулся, – прошептала она, чувствуя, как радостно затрепетало измученное сердце. Хорошо ли это, плохо ли, но ей стало намного легче от сознания того, что он здесь, на ранчо, рядом с ней.
– Можно войти?
– Конечно.
Пройдя за ним в гостиную, Келли увидела его в свете лампы. Как же он устал! Вокруг рта и глаз пролегли глубокие морщинки, одежда в дорожной пыли, к сапогам прилипла засохшая грязь.
Калеб кивнул в сторону шкафчика, где в углу стояли бутылки с напитками.
– Не возражаешь, если я себе что-нибудь налью?
– Угощайся, пожалуйста.
Келли присела на диван и принялась наблюдать, как Страйкер достает из застекленного шкафчика хрустальный графин и наливает себе порцию виски. И тут она впервые спросила себя: каково Калебу работать на нее? Наверняка неловко, унизительно. Боже, ведь он ежедневно испрашивал у нее разрешения, как поступать в том или ином случае, а ведь все, чем она владела, принадлежало ему с рождения. Это был его дом, его прибежище. Все это ранчо, скот, даже виски, которое он сейчас пил, – все это принадлежало отцу Калеба, а значит, и его сыну.
Резко встряхнув головой, Келли постаралась подавить в себе чувство вины. Единственное, что ее хоть как-то успокаивало, это мысль о том, что они оба выполнили последнюю волю его отца, Дункана.
Она ни в чем не виновата. Она не просила Дункана отбирать ранчо у сына.
Одним глотком Калеб осушил бокал, сразу же налил снова и повернулся к Келли. Как же чудесно она выглядит, сидя перед камином, в рисующем свете огня! Он думал о ней постоянно, с того самого дня, как впервые увидел; он хотел разделить с Келли свою судьбу, поведать ей свои секреты, поделиться надеждами, мечтами, страхами, наконец. Хотел любить ее, защищать и вместе – да, вместе с ней – владеть «Рокинг-С». И у него был шанс, если бы только с самого начала он не скрыл от нее завещания.
Теперь же это дело прошлое, подумал он.
– С тобой все в порядке? – спросила девушка, удивленная его мрачным видом.
– Да. Пума завалила одну из твоих коров. Я послал пару людей, чтобы ее принесли.
Услышав подчеркнутое «твоих коров», Келли поморщилась.
– Ее пришлось убить?
– Рождение и смерть, – пожав плечами, проговорил Калеб. – На ранчо это случается.
Келли обхватила руками колени, пытаясь найти какой-нибудь предлог сообщить Калебу, что он скоро станет отцом, но никак не могла подобрать слова.
Потягивая виски, метис из-под нахмуренных бровей глядел на Келли. Она как-то изменилась, но он никак не мог понять, в чем дело. Девушка казалась немного грустной, но вместе с тем в ней появилось нечто новое; она вся светилась изнутри, как будто хранила какой-то важный секрет.
Не приняла ли она в его отсутствие предложение Эштона?
Мысль поразила его точно удар грома. Калеб стиснул кулаки. Он убьет этого хлыща прежде, чем он хоть пальцем дотронется до Келли.
– Что-нибудь новенькое? – небрежным голосом спросил он.
Щеки Келли тронул легкий румянец.
– Да нет, ничего нового. В прошлую пятницу приезжала Фанни. Передавала тебе привет и приглашала пообедать у нее в городе.
– Это все?
Келли кивнула. Не хотелось рассказывать, что встреча с Фанни закончилась слезами. Девушка во всем призналась благодушной толстушке, поделилась своими сомнениями и обидами, мучившими ее с тех пор, как она узнала всю правду о завещании. Фанни как могла поддержала и успокоила растерянную девушку, убедила ее рассказать Калебу о ребенке и заверила, что тот все поймет правильно. В то же время Келли не была уверена, захочет ли она выйти замуж за Калеба, если тот решит, что в данной ситуации только так и следует ему поступить. Но сейчас…
Если бы только она могла положить ему голову на плечо и выплакать сомнения и страхи! Келли не представляла, как будет растить ребенка, которого носила под сердцем. Одна мысль о предстоящих родах вызывала у нее панику. Много раз она слышала ужасные рассказы о женщинах, умерших от многочасовых родов, о девушках, решивших избавиться от нежелательной беременности и погибших от потери крови.
Келли уставилась на Калеба, думая, что скорее умрет от родов, нежели попросит его жениться на ней. Но она не могла допустить, чтобы ее малыш стал незаконнорожденным. Келли слишком хорошо знала, как относятся к таким детям.
В сердце всколыхнулась старая боль, когда она снова – в который раз! – задалась вопросом, кто же был ее отцом и любила ли мать этого человека. Сколько бы Келли ни спрашивала, Лейла отказывалась говорить на эту тему, и в конце концов Келли решила, что мать и сама этого не знает. Почему-то это ранило больше всего.
Калеб молча наблюдал за сменой чувств, отражавшихся на лице Келли. О чем она думает? Обычно ее мысли были прозрачны, как вода в роднике, но сегодня он не мог в них разобраться.
Подняв глаза, Келли увидела, как Калеб внимательно на нее смотрит. Ну как же рассказать ему о ребенке? Что, если ему все равно? Что, если он рассмеется ей в лицо и на этом все кончится?
– Келли, что случилось?
Впервые за несколько недель он назвал ее по имени. Сердце Келли сладостно заныло.
– Ну же, Келли, расскажи, что ты от меня скрываешь?
– Ничего. – Она заставила себя улыбнуться. – Наверное, я просто устала. Если тебе больше ничего не нужно, я пойду спать.
Она медленно поднялась, ожидая, что Калеб сейчас хоть как-то даст ей понять, что хочет разделить с ней ложе, хотя и понимала в глубине души – он этого не сделает. Все осталось в прошлом… Но нельзя же перестать надеяться…
Калеб по-прежнему наблюдал за ней, впившись в нее немигающим взглядом. Встретившись с его пытливыми глазами, Келли спросила себя, не читает ли он ее мысли. Может, Калеб заглядывает ей в сердце, в душу, может, видит там одиночество, страх, желание…
Она тяжело вздохнула и заставила себя не отводить взгляд, сохранив бесстрастное выражение лица. Нет, она никак не может рассказать Страйкеру о ребенке! Она не хочет, чтобы Калеб женился на ней из чувства долга, а не по любви. Слишком поздно… Она сама все испортила.
– Спокойной ночи, мистер Страйкер.
– Спокойной ночи, мисс Макгир.
Итак, они снова вернулись к «мисс Макгир», грустно подумала Келли, и, глядя, как Калеб повернулся, а затем направился к двери, потянулся к ручке, внезапно выпалила:
– Я беременна.
Слова, тихие, как выдох, заставили Страйкера замереть на месте.
– Что?
Он не обернулся, и Келли обрадовалась, что не видит выражения его лица.
– Я беременна, – повторила она. – Уже почти три месяца.
Она заметила, как ладонь Калеба с силой сжала дверную ручку, как побелели костяшки пальцев.
– Так… И чего же ты хочешь от меня?
Не на такой ответ рассчитывала Келли, но он хотя бы не усомнился, кто отец ребенка. И на том спасибо.
– Я хочу… То есть я бы хотела, чтобы ты… Я хочу сказать, что нам следовало бы…
Она чувствовала, как горячая волна прилила к щекам. Попросить Калеба, чтобы он на ней женился, оказалось труднее, чем она предполагала.
Метис медленно повернулся, оглядел ее с ног до головы. Да, груди ее явно стали больше, талия располнела.
Набрав в легкие воздух, он со свистом выпустил его сквозь сжатые зубы. Итак, Келли забеременела и он отец ребенка. В этом он нисколько не сомневался.
– Так чего же ты от меня хочешь, Келли? – снова спросил Калеб.
Голос его звучал мягко, даже нежно, что странно противоречило холодному выражению его лица.
– Я не желаю, чтобы мой ребенок появился на свет без отца, вот и все.
– Этого не будет. Я о нем позабочусь.
Румянец на ее щеках заполыхал еще ярче.
– Это не совсем то, что я подразумевала.
Калебу страстно хотелось подбежать к девушке, обнять ее, сказать, как он ее любит, уверить, что все будет в порядке. Но гордость, чертова гордость не позволяла сделать это.
– Мисс Макгир, вы просите меня жениться на вас? Я правильно понял?
– Калеб, прошу тебя, не надо все усложнять!
– Насколько я помню, не так давно я просил тебя стать моей женой. И между прочим, неоднократно повторял предложение. В ответ же услышал, что ты хочешь выйти за человека, которого любишь и уважаешь. Пораскинув мозгами, я предположил, что это никак не подразумевает жалкого полукровку и к тому же правительственного наемника.
Больше всего в эту минуту Келли хотелось умереть. Вместо этого она гордо вздернула подбородок и расправила поникшие плечи. Даже ради своего ребенка она не станет умолять этого невыносимого, высокомерного человека жениться на ней.
– Твое предположение было верным, – сказала она голосом, ледяным, как горный ручей в середине зимы. – Спокойной ночи.
Почувствовав, как из глаз хлынули слезы, она бросилась вон из комнаты, однако Калеб не слишком нежно остановил ее в дверях, крепко схватив за руку.
– Мы поженимся, Келли. И как можно скорее.
– Нет, я не хочу выходить за тебя замуж.
Калеб с силой развернул девушку, чтобы видеть ее лицо.
– Теперь уже не имеет значения, чего ты хочешь. Это мой ребенок, и я не желаю, чтобы он был рожден вне брака.
В его неподвижном твердом взгляде читался упрек самому себе.
– Я не собираюсь на расстоянии тешить себя мыслью, что именно я являюсь его отцом.
Келли попыталась вырваться, но он еще крепче сжал ее руку.
– Тебе не придется делить со мной постель, раз уж так не хочется, и ты сможешь развестись со мной сразу после рождения ребенка. Но послезавтра мы поженимся.
– Ты не смеешь вынуждать меня! – воскликнула Келли, забыв, что еще минуту назад самым большим ее желанием было выйти замуж за Калеба.
Страйкер впился в нее взглядом. Его серые глаза были холодны, выражение лица – свирепым.
– Ты так думаешь? Не смею?
Даже слепой увидел бы угрозу и ярость в его глазах.
– Утром поеду в Шайенн и привезу сюда священника, – проговорил метис тоном, не терпящим возражений. – Во вторник утром наша свадьба.
