Текст книги "Где моя страна, чувак? Америка, которую мы потеряли"

Автор книги: Майкл Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

В течение года, предшествующего выборам-2004, мы будем выслушивать от Буша о ходе войн: о войне с терроризмом, о войне за освобождение и восстановление Ирака, о войне с иранским радикальным духовенством, о войне с безумцами из Северной Кореи, создающими ядерное оружие, о войне с колумбийскими наркобаронами, о войне с экстремизмом, о войне с кубинским коммунизмом, о войне с исламской организацией ХАМАС, о войне с...

А для того чтобы вести бесконечную войну, требуется бесконечный страх. Страх, который можно раздуть до предела, лишив нас наших основных гражданских прав.

Правым необходимо как можно дольше затянуть эту войну, потому что она отвлекает внимание общественности. Всем – за исключением тех, кому придется погибать, – нравятся хорошие войны, особенно те, победа в которых дается быстро и малой кровью. Мы – это хорошо. Они – это плохо. Они убиты. Мы победили! Под бдительным оком телекамер самолет с победоносным президентом совершает посадку на авианосец!

Вот как Буш намеревается вести кампанию своего переизбрания на второй срок. «Я одержал для вас победу в одной войне. Затем я одержал для вас победу в другой войне. Однако войн еще очень много, и я нужен вам для того, чтобы одерживать победу и в них!» Его предвыборный лозунг станет вариацией на тему старой пословицы «Коней на переправе не меняют».

Но речь идет не о небольшой речке, друзья. Поднимается неудержимая волна, которая грозит смыть нашу демократию. Дайте этим ребятам еще четыре года, и как вы думаете: неужели они мирно откажутся от своих маниакальных планов мирового господства, передав власть законно избранному демократу или «зеленому»? Сколько наших свобод и сколько наших детей готовы мы принести в жертву ради того, чтобы воинственные «ястребы» набили себе карманы деньгами, которые можно заработать на запуганной нации и бесконечной войне?

Вы не станете жертвой террориста. Мы потеряли ощущение реальности. И это используется против нас. Правда, не террористами, а нашими лидерами, пытающимися нас запугать.

Один великий президент сказал как-то, что нам нечего бояться, кроме самого страха^[136]. Он вдохновлял и поддерживал нацию. Теперь нам некого бояться, кроме Джорджа У. Буша. Я твердо убежден в том, что Буш и его дружки (в особенности генеральный прокурор Джон Эшкрофт) ставят перед собой только одну цель: застращать нас до жути. Так, чтобы мы с радостью вручили им все полномочия, которые они потребуют от конгресса.

Сразу же после 11 сентября Буш смог провести свой «Закон об американском патриотизме» (за английской аббревиатурой «USA PATRIOT» стоит расшифровка «Объединение и укрепление Америки за счет предоставления необходимых средств, требующихся для предупреждения и пресечения терроризма»). Этот закон предоставляет правительственным структурам беспрецедентную свободу сбора информации, не обращая внимания на гражданские права отдельного человека. Сенат принял закон 98 голосами при одном против. В тот день единственным патриотом в сенате оказался демократ от штата Висконсин Расс Фейнгольд. Нарушив единогласие, он встал и произнес эти красноречивые слова: «В истории нашей страны бывали периоды, когда гражданские свободы приносились в жертву тому, что считалось на данный момент законными требованиями военного времени. Наша национальная совесть до сих пор хранит на себе пятна и шрамы этих событий: законы об иностранцах и подстрекательстве к мятежу^[137]; приостановка действия приказа о доставлении в суд^[138] во время Гражданской войны; интернирование американцев японского, немецкого и итальянского происхождения в годы Второй мировой войны; черные списки подозреваемых в сочувствии коммунистам в эпоху Маккарти и преследование противников войны, в том числе и доктора Мартина Лютера Кинга, во время войны во Вьетнаме. Мы не должны допустить, чтобы эти эпизоды прошлого стали прологом к новым несправедливостям».

Лидеры демократической партии, пытаясь помочь республиканцам добиться единогласного голосования, сделали все возможное, чтобы поставить Фейнгольда «в строй», но тот отказался отдать свой голос за этот закон (чем навлек на себя гнев лидера демократической партии в сенате Тома Дэшла). Фейнгольд заявил корреспонденту журнала «Конгрешнл куортерли»: «Я не знаю, является ли [расхождение во взглядах] опасным, и если честно, мне нет до этого дела... Если самым худшим наказанием за этот поступок станет то, что меня вышвырнут из сената, я буду считать себя счастливым – на фоне того, с чем нам сейчас приходится сталкиваться».

На самом деле «Закон о патриотизме» не имеет права на такое название. Этот закон является каким угодно, только не патриотическим. Этот «патриотический» закон так же чужд Америке, как и «Майн кампф» Гитлера. Его название должно помочь скрыть смрадный душок, не уступающий зловонию болот Флориды.

Если у вас есть несколько свободных дней и парочка дотошных адвокатов, готовых вам помочь, можете сами ознакомиться с этим законом. Понимаете, он совсем не похож на другие законы, в которых ясно говорится: «делать так можно» или «делать так нельзя». «Закон о патриотизме» в основном состоит из поправок к существующим законам. В нем 342 страницы, на которых нет прямых указаний на суть закона, а есть лишь ссылки на сотни других разделов в других законах, принятых в течение последних ста лет. Таким образом, для того чтобы понять «Закон о патриотизме», необходимо иметь под рукой все остальные законы, написанные за последнее столетие. Вот, например, как выглядит раздел 220 «Закона об американском патриотизме»:

РАЗДЕЛ 220. ОБЩЕГОСУДАРСТВЕННАЯ СЛУЖБА ВЫДАЧИ ОРДЕРОВ НА ПОИСКИ ЭЛЕКТРОННЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ.

(а) В ЧАСТИ ОБЩИХ ПОЛОЖЕНИЙ – глава 121 части 18 кодекса Соединенных Штатов изменяется следующим образом:

(1) в разделе 2703 фраза «согласно федеральным положениям уголовного производства» заменяется во всех местах, где она встречается, на фразу «с использованием процедур, описанных в федеральных положениях уголовного производства, примененных судом, чья юрисдикция распространяется на подследственное деяние»; и

(2) в разделе 2711:

(А) в параграфе (1) удаляется «и»;

(В) в параграфе (2) заменяется тире и вставляется «и»; и

(С) в конце вставляется следующее:

(3) термин «суд, обладающий соответствующей юрисдикцией» имеет значение, описанное в разделе 3127, и подразумевает любой федеральный суд, подпадающий под данное определение, без географических ограничений.

(b) ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ -раздел 2703(d) части 18 кодекса Соединенных Штатов изменяется удалением фразы «как описано в разделе 3127(2)(А)».

Вы всё поняли?

Вот почему в ответ на все обвинения ребята из министерства юстиции разводят руками и предлагают общественности для разъяснения «читать собственно текст закона». Однако простому человеку это не под силу.

11 октября, всего через месяц после 11 сентября, сенат проголосовал за проект закона, более нетерпимый по отношению к гражданским свободам в сравнении с проектом, который должен был обсуждаться на следующий день палатой представителей.

Администрации Буша не понравились положения о защите прав человека, которые содержались в проекте закона, предложенном палатой представителей. Спикер палаты вместе с представителями администрации трудился всю ночь, освобождая законопроект от всех положений о гражданских правах, за которые проголосовали комитеты палаты представителей. Работа была завершена в 3.45 утра. Когда через несколько часов члены конгресса принимали закон, они были уверены, что голосуют за текст, по которому была достигнута договоренность. Однако в действительности они проголосовали за законопроект, из которого генеральный прокурор Джон Эшкрофт ночью успел вычистить все немногие положения, направленные на защиту гражданских свобод. Согласно Американскому объединению за гражданские свободы, лишь несколько конгрессменов ознакомились с окончательным вариантом законопроекта. Вероятно, это был самый безрассудный и безответственный поступок нашего конгресса за всю его историю.

Вот что позволяет делать новый закон. Теперь наше правительство может «отслеживать и изымать» все бесчисленные сообщения, передаваемые по электронной почте, которые мы считали частными. Если так будет продолжаться и дальше, то слово «КОНФИДЕНЦИАЛЬНО» можно удалить из орфографического словаря наших компьютеров. Также становятся открытыми для придирчивого досмотра: банковские счета, перечень ваших крупных покупок, школьные архивы, список книг, которые брали в этом году в библиотеке вы и ваш девятилетний ребенок (и даже то, как часто вы пользовались услугами Интернета с библиотечного компьютера). Вы полагаете, я преувеличиваю? Когда в следующий раз будете сидеть в очереди на прием к врачу или дожидаться встречи с представителем вашего банка, не поленитесь прочесть их новые обязательства относительно хранения профессиональной тайны. В куче юридической шелухи вы найдете хорошо запрятанное упоминание о том, что отныне ваши гражданские права в любой момент (в соответствии с новым «Законом о патриотизме») может растоптать «Старший брат»^[139].

И это еще не все. Сотрудники правоохранительных органов получают в соответствии со специальным постановлением «КРАСТЬСЯ И ПОДГЛЯДЫВАТЬ» право проникать к вам в дом, рыться в ваших вещах и – уясните-ка хорошенько! – даже не ставить вас в известность об этом!

Одним из самых важных разделов «Билля о правах» является Четвертая поправка к конституции. Все мы бережно лелеем нашу личную независимость; нам нравится жить там, где можно безо всяких опасений свободно высказывать свое мнение. И основой всего этого является НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЛИЧНОСТИ. Вот почему конституция Соединенных Штатов Америки гласит – для того чтобы произвести обыск у вас дома, требуется специальный ордер, который должен быть подкреплен фактами, свидетельствующими, что на то есть чертовски веские причины. А вот Эшкрофт проталкивает новый закон, растаптывающий все наши представления о домашнем очаге. Закон Эшкрофта не имеет ничего общего с патриотизмом. И сестра Мэри Реймонд, преподававшая мне историю в седьмом классе, и наши «отцы-основатели»^[140] (в первую очередь Джефферсон) ни за что бы не простили мне, если бы я не заявил во всеуслышание – как только люди позволяют своим правителям совать нос в их частную жизнь и вторгаться на их «пространство», о жизни в свободной стране можно забыть.

Отныне, вместо того чтобы предъявлять материалы дела в обычном суде, люди Эшкрофта смогут получать свои секретные ордера в секретном суде – в Суде зарубежной разведки и наблюдения (ФИСА), созданном в 1978 году и подчиняющемся правительству. Агентам федеральных ведомств достаточно будет произнести волшебные слова: «Это делается в интересах безопасности», и судья секретного суда проштампует любые ордера и постановления. Характерная черта: газеты сообщили – в 2002 году было выдано более 170 «чрезвычайных» ордеров, при том что за все предыдущие двадцать три года их было выдано только сорок семь. На самом деле эти «чрезвычайные» ордера сводятся к листкам бумаги, подписанным Эшкрофтом. Зато эти листки дают право агентам ФБР осуществлять обыски и прослушивания в течение семидесяти двух часов, не отчитываясь даже в судах ФИСА.

В «Закон об американском патриотизме» тайно включен кляп, затыкающий рот сотрудникам библиотек: под страхом уголовного преследования им запрещается выдавать сведения о том, что агенты ФБР изучали библиотечные архивы. (Возможно, библиотекам стоит ввести в практику вывешивание объявлений «На этой неделе сотрудники ФБР в архивах не рылись» и обновлять их еженедельно. Отсутствие подобного объявления будет говорить о худшем.) Буш, Чейни, Эшкрофт и компания могут не опасаться того, что кто-либо будет следить за их собственными поступками; в то же время им позволили свободно пастись на лужайке нашей частной жизни.

«Закон о патриотизме» даст право генеральной прокуратуре запрашивать любую информацию от кого угодно, посылая так называемое «письмо о национальной безопасности». Эти письма вылетают из заведения Эшкрофта в таком огромном количестве, что никто, даже юридический комитет палаты представителей, не знает, сколько всего их было разослано. Юридический комитет потребовал предоставить данные, однако Эшкрофт, сославшись на свои новые полномочия, отгородился от парламентариев глухой стеной. Таким образом, сотрудникам правоохранительных органов сейчас достаточно лишь предъявить «письмо о национальной безопасности», и они немедленно получают доступ к любой информации – деловой, образовательной, потребительской, личной и так далее. ФБР получило возможность охотиться за кем пожелает, – а Эшкрофт отказывается раскрыть, за кем именно ведется охота, – не давая отчета в своих действиях даже конгрессу.

Мало этого. Теперь мы имеем прецедент тайного содержания в заключении, чему могут позавидовать «банановые республики». Около пяти тысяч молодых людей, в основном студентов, были «допрошены» сотрудниками ФБР лишь на том основании, что они являются выходцами из стран Ближнего Востока. Еще 1200 человек были взяты под стражу и тайно содержались в заключении, в основном по обвинению в незначительном нарушении иммиграционных правил, на что раньше никто не обратил бы внимания. И процентов тех, кого задержала служба иммиграции и натурализации, провели в тюрьме больше шести месяцев, прежде чем были выпущены на свободу или высланы из страны. Около половины задержанных провели в тюрьме больше трех месяцев.

В резко критическом отчете, составленном генеральным инспектором министерства юстиции, отмечается, что во время нахождения в Федеральном центре задержаний в Бруклине задержанные подвергались «физическим и словесным оскорблениям», а «неоправданно суровые» условия пребывания включали обязательное пребывание в запертой камере в течение 23 часов, круглосуточный яркий свет в камерах, полное отсутствие сношений с внешним миром, широкое применение наручников, ножных кандалов и тяжелых цепей. В отчете также критиковалось ФБР за «недостаточные попытки разделить» иммигрантов, одни из которых могли быть как-то связаны с террористами, но другие – огромное большинство – не имели к терроризму никакого отношения и вообще оказались в центре задержания случайно.

Содержание под стражей больших групп людей, не представляющих никакой опасности, противоречит основополагающим принципам Америки.

И что хуже, многие задержанные были подвергнуты процедуре тайной депортации. Сразу же после событий 11 сентября иммиграционные суды по всем Соединенным Штатам стали десятками тайно разбирать дела о высылке из страны. Причем работникам судов запрещалось даже подтверждать существование этих дел!

Полагаю, сейчас некоторые из вас мысленно успокаивают себя, что, как полноправные американцы, они защищены от террора Буша. Не поддавайтесь обманчивому спокойствию! Администрация Буша ради высших соображений переступит через любой закон. Буш не перестает повторять, что он в качестве верховного главнокомандующего обладает особой властью – то есть не ссылаясь на какие-либо законы нашей страны – провозглашать любого человека «врагом, ведущим войну против нос», запирать его в тюрьму и выбрасывать ключ от камеры. Согласно такому подходу – являющемуся вопиющим нарушением международного права и ценностей нашей страны – «враг, ведущий войну против нас» является человеком, лишенным всяких прав, поставленным вне закона.

«Закон об американском патриотизме» и определение «врага, ведущего войну против нас» являются лишь предвестниками того, что готовит нам Буш. Как вам нравится программа «тотальной информационной осведомленности», разработанная Пентагоном? После того как кто-то обратил внимание на пугающие интонации слова «тотальный», название программы было смягчено на «Антитеррористическая информационная осведомленность» (ТИА). Эта программа, которую первоначально возглавил один из центральных участников скандала «Иран-контрас», адмирал Джон Пойндекстер, осуществляется под покровительством управления оборонных исследовательских работ (ДАРПА) и даст возможность контролировать все покупки, совершаемые сотнями миллионов американцев. Каждый запрос нашего доброго адмирала – например, «сообщите мне фамилии всех, кто на этой неделе покупал оптическую мышь в магазинах «Комп-Ю-Эс-Эй», – по сути дела, сводится к тому, что правительство задает каждому гражданину Соединенных Штатов бесцеремонный и неуместный вопрос о его частной жизни. Однако эти вопросы задаются не в разговоре лицом к лицу – все происходит тайно. Правительство изучает информацию о вас – а вы даже не имеете понятия о том, что она была собрана, – и не дает возможности вам самим ответить на вопросы, чтобы указать на возможную ошибку или уточнить какие-то подробности.

Еще одним детищем Пойндекстера и ДАРПА стал «Рынок политического анализа», правительственная интернет-страница. Судя по всему, Пойндекстер рассудил, что приятели Буша из «Энрона» уже достаточно поднаторели в работе на рынках финансовых и теперь можно использовать их опыт в борьбе с терроризмом. Предполагалось, что отдельные граждане будут инвестировать свои идеи в такие гипотетические контракты, как «физическое устранение Ясира Арафата» или «свержение короля Иордании Абдаллы II». Другими темами были экономическое благополучие, общественная стабильность и состояние вооруженных сил в таких государствах, как Египет, Иран, Ирак, Израиль, Иордания, Саудовская Аравия, Сирия и Турция. Все эти страны имеют то или иное отношение к нефти. Предложенный Пойндекстером виртуальный рынок просуществовал лишь один день после того, как был представлен сенату. Сенаторы Уайден и Дорган решительно высказались против запроса Пентагона о выделении 8 миллионов долларов. При этом Уайден сказал: «Едва ли разумно тратить деньги налогоплательщиков, выделенные на войну с терроризмом, на такие вымышленные рынки, торгующие предположениями, от которых становится тошно». Поднялся страшный шум, и Пойндекстера попросили уйти.

Америка всегда решительно выступала за то, что правительство не имеет права следить за своими гражданами, если только нет веских причин подозревать какого-то конкретного гражданина в чем-то плохом. И даже в этом случае слежка должна быть одобрена судьей. Когда допрос ведется в соответствии с законом, мы имеем конституционное право отказываться отвечать на любые вопросы. Программы вроде ТИА бесцеремонно растаптывают наши права.

Как правило, террористы не оставляют электронных и бумажных следов. Они расплачиваются наличными и предпочитают держаться в тени. А вот мы с вами, напротив, оставляем следы повсюду: кредитные карточки, сотовые телефоны, медицинские книжки, Интернет – везде, где мы бываем. Так за кем же ведется слежка на самом деле?

Неплохо будет вспомнить, что эту новую бюрократическую прослойку создала партия, постоянно воюющая с федеральным правительством и его многоуровневой бюрократией.

И напоследок надо вспомнить о тех, кто попал в настоящее преддверие ада – о заключенных лагеря в заливе Гуантанамо. Вдруг мы обрадовались тому, что Куба находится совсем рядом – разве можно найти лучшее место для содержания наших свежепойманных злоумышленников? В этом лагере заточены шестьсот восемьдесят человек – в том числе три подростка в возрасте от тринадцати до шестнадцати лет. Ни обвинений, ни сроков заключения, ни адвокатов – ничего. Стоит ли удивляться, что среди заключенных уже было 28 попыток самоубийств?

На настоящий момент имеется по крайней мере тридцать четыре документированных случая злоупотреблений властью, совершенных ФБР в соответствии с «Законом о патриотизме», – и по меньшей мере еще 966 человек подали официальные жалобы. Многие из этих людей просто занимались своим делом или пытались воспользоваться свободами нашего открытого общества. Вот некоторые примеры:

    Джон Кларк, один из организаторов коалиции по борьбе с бедностью канадской провинции Онтарио (ОКАП), направлявшийся в университет штата Мичиган читать лекцию, был задержан на американской границе сотрудниками иммиграционной службы. Прибывший из Детройта сотрудник государственного департамента допросил Кларка, выяснил подробности его участия в акциях протеста антиглобалистов, поинтересовался, «выступает ли он против идеологии Соединенных Штатов», и даже спросил, не известно ли ему местонахождение Усамы бен Ладена. Сотрудник показал досье, составленное в государственном департаменте на Кларка, в котором, в частности, имелись фамилия человека, дома у которого останавливался Кларк во время приездов в Чикаго, и листовки, сообщающие о предыдущих лекциях, которые читает в Соединенных Штатах Кларк.

     Судья одного из пригородов Нью-Йорка спросил Аниссу Ходер, гражданку США ливанского происхождения, является ли она «террористкой», когда та предстала перед судом по поводу штрафа за неправильную парковку.

     В мае 2002 года шесть французских журналистов были задержаны в международном аэропорту Лос-Анджелеса, после чего их допросили и подвергли личному досмотру. Продержав журналистов сутки, их выслали из Соединенных Штатов, не дав возможности добраться до цели назначения – выставки-ярмарки видеоигр.

     Сотрудник полиции в форме вошел в 1.30 ночи в класс преподавателя Тома Триса в средней школе в штате Вермонт и сфотографировал плакат работы одного из учеников, на котором был изображен «президент Буш со ртом, заклеенным скотчем», с подписью: «Используйте скотч по назначению. Заклейте себе рот»^[141]. Трис был отстранен от преподавания современной истории.

     К студентке колледжа из штата Северная Каролина А. Дж. Браун зашли два сотрудника секретной службы и спросили: «Есть ли у вас антиамериканские материалы?» Не приглашая сотрудников в дом, Браун показала им то, ради чего, на ее взгляд, они пришли: плакат с требованием отмены смертной казни, на котором был изображен Буш на фоне виселицы с повешенными, с подписью: «Мы внемлем каждому вашему слову»^[142].

     Активист партии «зеленых» штата Северная Каролина Дуг Штубер, собиравшийся вылететь в Прагу, был задержан в аэропорту и допрошен, после чего ему заявили, что в этот день «зеленым» вылетать из страны запрещено. Агенты секретной службы, проводившие допрос, показали Штуберу документ из министерства юстиции, гласящий, что «зеленые» являются потенциальными террористами, после чего Штубера сфотографировали. В конечном счете он был вынужден остаться в стране.

     Телекомпания Си-би-эс уволила продюсера фильма «Гитлер: восход зла» за заявление, в котором сравнивались настроения в современной Америке и в Германии на момент прихода Гитлера к власти.

     И наконец, преподавательница английского языка двенадцатого класса средней школы в городе Линн, штат Массачусетс, была вынуждена отказаться от демонстрации моего фильма «Боулинг для Колумбины» на занятиях, поскольку директор школы заявил, что в фильме содержатся «антивоенные высказывания».

Как видите, последствия действий Буша выходят далеко за рамки проблем, имеющих отношение к терроризму. В стране создается атмосфера, заставляющая людей следить за тем, что они говорят и делают. (Более того, официальный представитель Белого дома Ари Флейшер предостерег критиков администрации Буша, и в первую очередь комедийного актера Билла Маэра, настоятельно посоветовав им «следить за тем, что они говорят, следить за тем, что они делают».)

И особенно бесит то, как эта шайка обманщиков использует события 11 сентября в качестве прикрытия всего. Теперь речь идет уже не только о том, чтобы защитить нас от «террористической угрозы». 11 сентября отныне является ответом на всё. Трагедия стала манной небесной, о которой всегда молили правые. Хочется получить новые системы вооружения? Мы обязаны их получить. Почему? Ну... 11 сентября! Хочется ослабить законы, направленные на защиту окружающей среды? Это необходимо. Почему? 11 сентября! Хочется запретить аборты? Да! Почему? 11 сентября! А какое отношение имеют события 11 сентября к абортам? Эй, кажется, вы подвергаете сомнению деятельность правительства? Кто-нибудь, вызовите ФБР!

Окружающему миру кажется, будто мы сошли с ума. Во многих других странах люди сталкиваются с террористическими актами в течение нескольких лет, а то и десятилетий. И как они себя ведут? Ну, по крайней мере не сходят с ума со страха. Рядовые немцы не запасаются скотчем и не перестают пользоваться метро. Им приходится привыкнуть к угрозе терроризма. В жизни много всякого дерьма.

А что делаем мы? Мы изобретаем цветные коды террористической угрозы. Мы обыскиваем девяностолетних стариков, передвигающихся в инвалидных колясках. Мы нападаем на «Билль о правах». Да, мы покажем этим террористам! Давайте сами разрушим наш образ жизни, чтобы им больше не хотелось его разрушать.

Это же какое-то безумие!

Я вовсе не хочу сказать, что не следует принимать определенные разумные меры, направленные на предотвращение тех редких террористических актов, которые все же происходят.

Поэтому, может быть, Джорджу У. Бушу следовало бы читать доклады, которые представляет ему ЦРУ. Согласно «Вашингтон пост», 6 августа 2001 года, всего за несколько недель до 11 сентября, на стол Буша лег подробный отчет с пометкой «СРОЧНО», в котором предупреждалось о том, что «Аль-Каида» планирует осуществить в Соединенных Штатах крупный террористический акт. (Полное содержание этого документа неизвестно широкой общественности, потому что Буш упорно отказывается показать его, несмотря на постоянные заверения Кондолизы Райс в том, что в докладе не содержалось ничего определенного. А если в нем нет ничего определенного, то почему бы его не обнародовать?) Еще раньше, в докладе, сделанном в 1999 году, предупреждалось о том, что «Аль-Каида» изучает вопрос использования самолетов в качестве снарядов, намереваясь нанести с их помощью удары по правительственным зданиям.

Почему Буш, имея на руках данные разведки, предупреждающие о том, что террористы собираются атаковать в самое ближайшее время, а также данные, доставшиеся ему в наследство от администрации Клинтона, не предостерег нацию? Он был слишком занят, отдыхая целый месяц в Кроуфорде, штат Техас? Буш не справился со своими обязанностями, и это, возможно, стоило жизни трем тысячам человек. Одного этого достаточно для начала процедуры импичмента. Ложь насчет секса, насколько мне известно, не сопровождалась человеческими жертвами.

А что было бы, если бы в конце девяностых годов республиканцы позволили бы ФБР заниматься своим делом – защищать граждан нашей страны, вместо того чтобы тратить уйму времени на изучение сексуальных пристрастий президента или обстоятельств сделки с недвижимостью, совершенной первой леди? Был момент, когда больше двухсот сотрудников ФБР участвовали в той или иной мере в «охоте на ведьм», целью которой была травля четы Клинтонов. Эти двести агентов, возможно, могли бы прислушаться повнимательнее к тревожным сообщениям из летных школ Техаса, в которых выражалось беспокойство по поводу странных типов, не желающих учиться сажать самолет. Двести агентов ФБР могли бы заниматься проверкой террористов, которым удавалось оставаться в стране длительное время после того, как истекал срок их виз. Двести сотрудников ФБР могли бы обучать персонал охраны аэропортов.

Двести агентов ФБР могли бы заниматься ВСЕМ, ЧЕМ УГОДНО, вместо того чтобы тратить время впустую по прихоти мстительных, ханжеских правых республиканцев, которым вздумалось написать порнографическую книгу стоимостью 50 миллионов долларов о том, где президент хранит свои сигары^[143].

Было много разговоров о действиях Буша, необходимых для предотвращения трагедии 11 сентября, в течение последнего месяца перед ней. Однако никто не вспомнил о том, что еще за четырнадцать лет до 11 сентября можно было принять решение, которое практически наверняка сделало бы трагические события невозможными. Причем обошлось бы это увеличением на 50 центов стоимости каждого авиабилета. В 1987 году я некоторое время работал в Вашингтоне, в организации Ральфа Нейдера^[144]. Чем занимался тогда Нейдер? Он пытался добиться от правительства повышения безопасности авиаперелетов: речь шла о том, чтобы заставить все авиакомпании установить в пассажирских лайнерах новые двери в пилотские кабины, которые должны были быть непроницаемыми. Авиационная промышленность громко возмутилась и отказалась что-либо предпринимать. Разумеется, если бы тогда прислушались к Нейдеру, разве смогли бы девятнадцать террористов захватить управление угнанными самолетами? Можно утверждать с высокой степенью вероятности, что три тысячи человек, погибших в тот сентябрьский день, были бы сегодня живы, если бы четырнадцать лет назад Нейдеру удалось добиться своего.

Когда речь заходит о террористах, нужно первым делом признать, что большинство террористических актов – дело рук американцев; террористов растим мы сами. Надо отказаться от ошибочного представления, что зло в отношении нас замышляет чужак, иностранец. Такое бывает крайне редко. В последнее время мы многое узнали о преступности. Теперь нам известно, что в большинстве случаев убийца знаком со своей жертвой. Дети обычно подвергаются насилию не со стороны мифического незнакомца в шинели, а со стороны члена семьи, соседа или даже дружелюбного священника. Поджигатели часто оказываются бывшими пожарными; взломщики, как правило, это те, кто работал у вас дома или бывал в гостях. Какие бы беспрецедентные меры ни были приняты в нью-йоркской ратуше, чтобы защититься от несуществующих террористов в духе 11 сентября, именно член городского совета, с молчаливого согласия полиции, провел в обход металлодетекторов своего собственного убийцу^[145]. А что до угонов самолетов, которые потом терпели катастрофу, – в двух единственных случаях, которые имели место до 11 сентября, это было делом рук сотрудников авиалиний, а не кого-то постороннего. То есть до 11 сентября 2001 года лишь сотрудники авиалиний были ответственны за угоны самолетов, приводившие к массовой гибели людей. (В декабре 1987 года недовольный сотрудник компании «Ю-Эс эр», которому не требовалось проходить контроль, пронес на борт самолета пистолет, лайнер разбился в Калифорнии. 16 ноября 1999 года сотрудник египетской авиакомпании захватил управление самолетом и направил его в воды Атлантического океана.)

Очень важно отказаться от заблуждения, что «террористы» – это анонимные иностранцы в масках. Гораздо вероятнее, это люди, которых вы знаете. Быть может, как раз сейчас вы выпиваете с одним из них в баре.