Текст книги "Загадочное убийство"

Автор книги: Майкл Бакли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Мистер Свинсон, – подсказала Сабрина.

– Он самый. Так вот, он сегодня нажил себе опасного врага. Говорят, он увел подружку Толстяка Тони. На его месте я бы без промедления покинул город. Гангстеры из числа эльфов – не та порода, с которой можно так шутить.

* * *

«Модный универмаг Твиларозы» находился на углу Одиннадцатой авеню и Пятьдесят седьмой стрит, рядом со стоянкой мусоровозов. Запах там стоял такой, что по сравнению с ним даже кокон Пака стал казаться источником благоухания.

Отправляясь в универмаг Твиларозы, бабушка оставила в гостинице записку для Свинсона и Бесс: им предлагалось тоже прийти в магазин феи. Они прибыли туда вскоре после Гриммов и Мотылька, хотя были так увлечены разговором, что почти не обратили внимания на наших друзей, поджидавших их, греясь на вечернем солнышке. Бабушка отозвала парочку в сторону и пересказала предостережение Оза. Бесс как будто струхнула, но Свинсон только улыбнулся и напомнил бабушке Рельде, что вполне может постоять за себя и за Бесс, если возникнет такая надобность.

Пока взрослые беседовали, Сабрина разглядывала платья в витрине. Ее вывод был такой: эта Твилароза не очень смыслит в том, что значит само слово "мода". Платья были такие мятые и кричащие, что даже манекены, выряженные в это тряпье, выглядели пристыженно.

– В чем разница между просто феей и феей-крестной? – спросила у Мотылька Дафна.

Крошка фея презрительно хмыкнула.

– Где такой невежде, как ты, знать разницу? Эльфы-гангстеры и феи-крестные – низшие существа. Им, в отличие от чистокровных эльфов и фей, для совершения волшебства нужны волшебные палочки. Они рождаются уже взрослыми, некоторые – сразу стариками. Они могут быть ужасно уродливыми – с седыми космами и морщинистыми лицами.

– Наверное, от вас требуется большая выдержка, чтобы их терпеть, – сказала бабушка Рельда, слышавшая только конец тирады Мотылька.

– Еще бы! – простодушно согласилась фея Мотылек.

– В общем, мы эту Твиларозу совсем не знаем, – сказал Свинсон, привычно подтягивая штаны, – но, если Паутинка прячется у нее, она может быть очень опасной. Будьте осторожны и глядите в оба.

Вход в магазин загораживал огромный оранжевый кот. Бабушка шикнула на него, и тот, мяукнув, прыгнул в старый холодильник, выставленный кем-то на тротуар.

В магазине они увидели висевшие рядами блестящие бальные платья с пышными рукавами, в складочках и кружавчиках, а также полки с туфлями самых немыслимых расцветок и сумками самых невероятных форм.

Из задней комнаты к посетителям вышла толстушка. На ее круглой, как шар, голове высилась прическа в виде синего пчелиного улья. Брови у хозяйки магазина были нарисованные, щеки и губы алели как в лихорадке. На ней было небесно-голубое атласное платье. Можно было подумать, что она оделась к выпускному балу старшеклассников. Безвкусный ансамбль завершал усеянный блестками пояс.

– Добро пожаловать в "Модный универмаг Твиларозы"! Чем могу быть вам полезна? – пропела женщина. – У нас скидка на весенние платья и обувь. Лучше начинать заранее готовиться к предстоящему сезону. Учтите, здесь все вещи – оригинальные изделия марки "Твилароза". Я сама создаю все модели.

– Вы и есть Твилароза? – спросила ее бабушка. – Другой такой нет. Вы могли любоваться моими моделями на подиумах Милана, Парижа и города Кантон, штат Огайо.

– Нас прислал волшебник Оз, – приступила к делу Дафна.

– Мы ищем эльфа Паутинку, – уточнила бабушка Рельда.

Глаза Твиларозы стали круглыми.

– Неужели? Надо же! А я вас не узнала. Семейка Гримм! – Эти слова она произнесла громче, чем требовалось. – Я так рада, что никто из вас, Гриммов, не пострадал в этой свалке в «Золотом яйце». Какой ужас, какой ужас! Ужасно рада познакомиться с Гриммами, ужасно рада!

– Мы знаем, что он прячется где-то здесь, – сказала Сабрина.

Было ясно, что женщина пытается предупредить Паутинку об их появлении.

– Не пойму, о чем это вы, Гриммы, толкуете. Я шью одежду, только и всего. У меня прилив вдохновения, вам повезло. Я дарю вам лучшие изделия марки "Твилароза"! Разве не чудесно?

Твилароза извлекла из складок платья волшебную палочку и взмахнула ею. Раздалось громкое «бам!». Сабрина обнаружила на себе пышное леопардовое платье и такие же туфли. Остальные тоже оказались переодетыми. На Дафне было радужное платье для канкана, на бабушке Рельде – розовое одеяние и шляпа с небывало широкими полями, на Мотыльке и на Бесс – спортивные костюмы, увешанные колокольчиками. Их лица были так густо накрашены, будто макияж делали при помощи малярного пульверизатора.

На бедняге Свинсоне топорщился синий смокинг, на голове торчал цилиндр. Даже кокон Пака был теперь оформлен иначе: ленточки стали другого цвета.

Твилароза зааплодировала самой себе:

– Какая я молодец! Все вы теперь – украшение Нью-Йорка.

– У нас нет времени на такую чепуху, презренная! – выпалила фея Мотылек.

– Вам не по душе эти ансамбли? Может быть, что-то попрактичнее? Нет ничего проще!

Твилароза снова взмахнула своей волшебной палочкой – и на посетительницах вместо прежних платьев запестрели еще более возмутительные наряды. Теперь на каждой было длинное вечернее платье, дополненное полицейской бляхой, парой наручников и дубинкой. Свинсон оказался в черно-белой тюремной робе, его левая нога была закована в цепь с гирей. Глядя на нее, он заскрежетал зубами.

– Гениально! – Твилароза покачала головой. – Надо только поправить макияж.

Снова в ход пошла волшебная палочка. Сабрина посмотрела на себя в зеркало и в отражении увидела странную особу, похожую на космическую гейшу – сильно нарумяненную, с серебряной помадой на губах.

Бам!

У нее, как у вампира, выросли клыки, на голове появилась тюбетейка с пропеллером.

Бам!

В руках у Сабрины появился игрушечный пудель с бриллиантовым ошейником, под глазами заалели "фонари", зубы почернели.

– Или дело в обуви? – задумчиво проговорила Твилароза.

Фея Мотылек возмущенно погрозила Твиларозе пальчиком.

– Я – фея и придворная, на иерархической лестнице я стою выше тебя. Если этот несносный показ мод завершен, то…

– Несносный? – вскричала Твилароза.

Не успели они и глазом моргнуть, как оказались закованы с головы до ног толстыми стальными цепями.

– Хоть славные Золушкины времена и прошли давным-давно, я не стала бы называть мою работу несносной.

– Погодите-ка! – догадалась Дафна. – Вы же фея-крестная Золушки!

– Да. Именно благодаря Золушке я превратилась в идола современной моды. После того платья все принцессы на свете, отсюда до самого Тимбукту [9]9
  Тимбукту (Томбукту) – город в государстве Мали (в Африке).


[Закрыть], готовы были убить любого за мои модели… Жаль только, что те замечательные деньки давно позади, – грустно заключила она.

– Хватит! – взвизгнула фея Мотылек, избавляясь от своих цепей. – Из-за твоей болтовни мы зря теряем время. Если ты не скажешь нам, где Паутинка, то я…

– Не надо угроз, принцесса, – раздался голос из-за занавесок в глубине магазина.

Занавески раздвинулись, показался эльф Паутинка собственной персоной.

– Убийца! – крикнула фея Мотылек.

– Вы заблуждаетесь, – промолвил Паутинка, – я никого не убивал.

– Мы знаем, что это ты! – сказала Сабрина. – Так сказал сам Оберон.

– Я невиновен, – повторил Паутинка, но уже не так уверенно.

Тут раздался оглушительный грохот, и дверь магазина сорвало с петель. В проеме выросли Толстяк Тони и Чокнутый Бобби, сжимавшие в своих страшных лапищах волшебные палочки.

– Как вы нас нашли? – простонала Бесс.

Громилы не обратили на нее внимания. Их взгляды были прикованы к Свинсону.

– Зря ты связался с моей девчонкой, – прохрипел Толстяк Тони, входя вместе с напарником в магазин. – Что ж, теперь нам придется разбираться с тобой так, как было принято в старину в Волшебном царстве…

Толстяк Тони взмахнул волшебной палочкой – и заряд раскаленной энергии ракетой устремился в наших друзей.

6

Свинсон успел отпрыгнуть в сторону, и заряд пролетел мимо цели, попав в платья, сшитые из синтетических тканей. Они вспыхнули как факел.

– Моя весенняя коллекция! – вскрикнула Твилароза и бросилась тушить огонь.

Не обращая внимания на опасность, она героически пыталась сбить пламя с розового платья с подолом в виде колокола.

Хаос оказался на руку Паутинке: он пулей вылетел вон из магазина.

– Плевать на платья! – крикнула Сабрина, напуганная распространяющимся по магазину пожаром. – Разорвите наши цепи!

Твилароза небрежно махнула палочкой, и цепи исчезли, словно их и не было. Свобода! К несчастью, весь магазин заполнился дымом, а Толстяк с Чокнутым, ничего не видя в дыму, размахивали своими волшебными палочками во все стороны. Особенно плохо прицеливался Бобби: электрические заряды из его палочки летели куда попало.

– Теперь понятно, за что его прозвали Чокнутым, – сказала Сабрина и схватила кокон Пака, лежавший, словно в гнездышке, на боа [10]10
  Боа (от лат. Boa – змея) – женский шарф из меха или перьев.


[Закрыть]из страусиных перьев.

Вслед за остальными она спряталась за шляпными полками.

– Где Паутинка? – крикнула Дафна.

– Сбежал, я видела, – ответила Сабрина, пряча голову от очередного электрического заряда-молнии. – Нам тоже пора отсюда сматываться!

– Бесс! – орал Толстяк Тони, не прекращая пальбу. – Ты моя, моя навечно!

– Дым совсем их ослепил! Они не ждут, что мы попытаемся сбежать, – сказала Сабрина, передавая кокон Пака Мотыльку. – А мы попытаемся!

– С удовольствием, – согласилась фея и, распустив крылышки, взмыла в воздух, вернее, в клубы дыма.

Она умудрилась увернуться от двух новых молний, выпущенных Тони и Бобби из своих волшебных палочек, и понеслась к двери. В густом дыму они даже не заметили, как она улетела.

– Возьми меня за руку, Уини, – сказала Бесс Свинсону и, сунув другую руку в свой рюкзачок, на что-то там нажала.

Внезапно из рюкзака ударила огненная струя – Бесс и ее новый толстопузый друг оторвались от пола. Сабрина проводила удивленным взглядом уносящуюся из магазина парочку.

– Вот бы мне так же! – пробормотала Дафна.

Твилароза тоже поспешила выбраться из горящего магазина, но, прежде чем выскочить наружу, споткнулась о кучу разбросанных по полу тиар [11]11
  Тиара (опт гр. Нага) – головной убор древних персидских и ассирийских царей; тройная корона папы римского.


[Закрыть].

– Теперь наша очередь! – крикнула Сабрина и, схватив за руки Дафну и бабушку, помчалась сквозь дымовую завесу.

К этому времени Бобби с Тони как будто смекнули, что происходит, и повели еще более частую стрельбу. Гриммам пришлось бежать к выходу, напрягая все силы. Когда до двери оставалось всего полшага, Дафна вдруг вырвалась и побежала назад. Схватив что-то с пола, она вернулась.

Выбравшись на улицу, девочки и бабушка судорожно ловили ртами чистый воздух. Пальба внутри магазина не утихала. Странно, что стрелки не убили друг друга.

Сабрина протерла от сажи глаза и огляделась. Твиларозы и след простыл, но Сабрина успела заметить Паутинку, который улетал всё дальше, уменьшаясь на глазах.

– Вот он!

– Пешком нам его не догнать! – сказала бабушка, ища глазами такси, и не заметила, как врезалась в женщину с продуктовыми пакетами.

– Вы видели? – спросила та, задрав голову вверх и указывая на Паутинку. – Летающий человек! Ангел, что ли?

Бабушка кивнула и, зачерпнув из сумки порошка забвения, дунула им на женщину. Глаза у той сразу остекленели.

– У вас выдался тяжелый денек, – сказала ей бабушка.

– Действительно, – согласилась женщина.

– Подождите! – крикнула Дафна и принялась рыться в ее пакете.

– Что ты затеяла? – спросила сестру Сабрина, опасливо косясь на дверь магазина: не могли же Бобби и Тони застрять там навечно.

– Мне нужно что-то вроде тыквы, – объяснила девочка и вытащила из пакета длинный зеленый кабачок. – Сойдет и это!

Она положила кабачок на асфальт и вынула из кармана длинную тонкую деревянную палочку. Это была волшебная палочка Твиларозы!

– Она ее выронила, – сказала Дафна.

–  Liebling, ты ведь понятия не имеешь, как этим пользоваться, – сказала бабушка.

– Я наблюдала за ней. Главное-движение кисти.

Дафна взмахнула палочкой. Из ее кончика в кабачок ударила молния. Поморгав после ослепительной вспышки, Сабрина убедилась, что кабачок никуда не делся.

Дафна встряхнула палочку:

– Наверное, сели батарейки.

Но тут кабачок начал преображаться. Он стал расти, изменилась его форма, появились колеса и фары. Когда превращение завершилось, перед сыщиками красовался изумрудный автомобиль со складной крышей, сверкающими молдингами и белоснежными покрышками.

– Невероятно! – изумилась бабушка Рельда.

– И очень вкусный в салате, – ухмыльнулась

Дафна, потом заметила в дымном дверном проеме магазина оранжевого кота. – Нам нужен водитель.

Она снова взмахнула волшебной палочкой. Кот испуганно мяукнул и стал меняться так же стремительно, как до этого менялся кабачок. Через несколько секунд кот превратился в рыжеволосого молодца в черном костюме и кожаной кепке.

– Как вас зовут? – спросила его Дафна.

– Честер, – ответил шофер.

– Нам надо догнать во-он того эльфа, – сказала бабушка.

– Нечасто такое услышишь! – признался Честер и, нажав кнопку на брелоке, отключил сигнализацию, потом распахнул дверцы, помог всем усесться. Заняв свое место за рулем, он включил зажигание. – Пристегнитесь! – велел он и дал газу.

Машина помчалась вдогонку за Паутинкой.

Честер лавировал среди машин и пешеходов, как профессиональный гонщик. Сабрина быстро пристегнула ремень безопасности и высунулась в окно, высматривая беглеца. Долго искать ей не пришлось: Паутинка летел зигзагами прямо перед ними.

Но, оглянувшись, она поняла, что их самих тоже преследуют. Толстяк Тони и Чокнутый Бобби почти настигли их.

В ближний пожарный гидрант [12]12
  Гидрант– кран или водоразборная колонка, устанавливаемые на линии водопровода.


[Закрыть]ударила молния, в небо взмыл гейзер.

– Ишь, разлетались, – проворчала Дафна. – Мазилы!

Честер резко вильнул влево, потом вправо. Увы, еще поворот – и они замерли в непролазной автомобильной пробке. Паутинка удалялся, перелетая через машины. Честер, нервничая за рулем, облизывал руки, Сабрина удивленно наблюдала за ним. Она и забыла, что их водитель – кот.

Дафна похлопала Честера по плечу:

– Поднимите крышу!

– Что ты задумала, Liebling! – спросила ее бабушка Рельда.

– Не беспокойся, бабуля, – ответила Дафна, снова доставая из кармана волшебную палочку. – Кажется, я научилась с ней обращаться.

Когда вся крыша автомобиля собралась в гармошку, Дафна вскарабкалась на сиденье и выстрелила волшебной молнией в скопление машин впереди. Все машины разметало невидимой силой. Дорога снова была свободна. Честер надавил на педаль газа, и они помчались дальше.

– Смотри, поранишься! – сказала Сабрина Дафне, заставляя ее сесть.

– Нечего мной командовать! – огрызнулась Дафна.

Они вылетели на Таймс-сквер, где водителю пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в толпу пешеходов на перекрестке. Паутинка несся над головами туристов, но его почему-то никто не замечал. Всех завораживали разноцветные огни праздничной иллюминации и захватывающие виды Бродвея.

Эльф нырнул на станцию подземки и исчез из виду.

– Простите, но туда я заехать не могу, – сказал Честер.

Не успели они вылезти из машины, как показались Толстяк Тони и Чокнутый Бобби. Свинсону снова пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть под электрический заряд. Молния угодила в дорожный знак "Проезд запрещен", превратив его в обезьяну. Обезьяна с визгом исчезла в толпе.

Дафна открыла по преследователям ответный огонь. Она стреляла метко и заставила эльфов-гангстеров остановиться – их ноги вросли в бетон. Как они ни били крыльями, оторваться от тротуара не смогли. Упав на землю, они выронили свои волшебные палочки, и те укатились в открытый канализационный люк.

Вокруг Гриммов собралась толпа, пораженная увиденным. Бабушка со смущенной улыбкой полезла в сумку. Мгновение – и толпа обо всем позабыла. Когда люди разошлись, бабушка отняла у Дафны волшебную палочку и отдала ее Честеру.

– Будьте так добры, верните это Твиларозе.

– Непременно верну. Можно мне оставить себе машину?

– Чего мы ждем? Мы упустим Паутинку! – напомнила фея Мотылек и побежала вниз по лестнице на станцию метро.

Остальные бросились следом за ней.

Поддерживая на ступеньках бабушку, Сабрина разглядела на людной станции Паутинку. Он спрятал свои крылышки и теперь старался смешаться с толпой. Чтобы пройти через турникет, он чем-то посыпал его и заспешил на платформу, где как раз появился поезд.

Сабрина с бабушкой подбежали к турникету, но, не имея билетов, прорваться не смогли. Бабушка окликнула Паутинку, тот оглянулся.

– Если ты не виноват, то сможешь это доказать, когда предстанешь перед судом.

– Глупцы, в Волшебном царстве нет никакого правосудия: ни судов, ни адвокатов. Меня будет судить и приговорит сама Титания. Плавать моей головушке в Гудзоне!

Двери вагона открылись, Паутинка нырнул в вагон. Гриммы беспомощно провожали глазами поезд, пока тот не скрылся в тоннеле.

– Я за ним! – решила фея Мотылек, расправляя крылышки.

– Никуда ты не полетишь! – возразила бабушка, хватая ее за руку.

– Неужели мы позволим ему удрать? – удивилась фея.

– Да, позволим, – подтвердила старушка.

* * *

Предложив всем передохнуть в ближайшем кафе, бабушка узнала у официантки, откуда можно позвонить. Она купила всем по чашке горячего шоколада и вышла на улицу к телефону-автомату.

– Старуха совершенно некомпетентна, – презрительно заявила фея Мотылек. – Мы почти сцапали Паутинку, а она дала ему скрыться!

– Еще раз скажешь плохо о моей бабушке, и я заткну тебе рот носком, – пригрозила Дафна.

Мотылек закатила глаза.

– Что значит "некомпетентна"? – спросила

Дафна у Свинсона.

– Она хочет сказать, что твоя бабушка плохо выполняет свою работу, – объяснил Свинсон.

Дафна окинула фею негодующим взглядом и взялась за свою чашку с шоколадом.

– Выходит, я тебе больше не нужна, чтобы объяснять непонятные слова? – спросила ее Сабрина, стараясь не выглядеть обиженной.

– Не то чтобы не нужна, Сабрина, просто я больше не могу на тебя рассчитывать, – ответила Дафна.

Бабушка вернулась, отряхивая снег с воротника пальто.

– Всё, идем, – позвала она.

– Куда теперь? – спросила Дафна.

– К Титании.

– Что?! – воскликнула Сабрина. – Она же нас чуть не убила!

– Я помню, Liebling, – ответила бабушка с улыбкой.

* * *

До Центрального парка они добрались уже в темноте. Нашли памятник Хансу Кристиану Андерсену и, дождавшись, пока скроется из виду темноволосая женщина, выгуливавшая белого терьера, произнесли заклинание. Как и в прошлый раз, они оказались после этого перед «Золотым яйцом».

От повреждений, нанесенных таверне накануне, не осталось и следа, не считая нескольких сломанных стульев в углу. Можно было подумать, что здесь всегда царил покой. Заведение пустовало, если не считать кота, пиликавшего на скрипке ирландскую джигу. Матушка мыла за стойкой стаканы.

– Рада вас видеть, – обратилась она к посетителям. – Не хотите заморить червячка? Кухня работает.

– Нет, спасибо, – отозвалась бабушка. – У нас встреча с Титанией.

Матушка вздохнула:

– А я только навела порядок…

– Кто вы на самом деле? – спросила ее Дафна.

– Матушка Гусыня с ног до головы, вернее, от клюва до перепонок на лапах, – ответила она с улыбкой и превратилась в толстую черную гусыню в синем берете.

Дафна хлопнула в ладоши – и перед ней снова возникла женщина.

– А ты одна из Гриммов, – сказала Матушка, снова принимаясь за стаканы. – Вчера я была так занята, что не успела посудачить с вами. Я хорошо знала Вильгельма – приятный был малый, всегда старался помочь. Наверное, у вас в семье так принято. Вероника была такая же.

Сабрина присела за ближайший столик.

– Вы знали мою маму? Матушка кивнула:

– Ее я тоже любила. Это она помогла мне выучиться на бармена. Если бы не она, томиться бы мне до сих пор в Бауэри [13]13
  Бауэри – улица (район Манхэттена), которая в прошлом славилась множеством ночлежек; район трущоб.


[Закрыть], в гостинице «Солнышко». То еще местечко!

– "Солнышко", говорите? – спросила бабушка Рельда.

– Есть такая ночлежка. Платишь за ночь – и дави клопов сколько влезет. Высший класс! Там можно найти еще нескольких вечножителей – тех, кому хватает денег на койку.

– А остальные?

– Остальные разбрелись по приютам. Некоторые живут прямо на улице.

– Но вы же волшебные! – не поверила Сабрина. – Почему вам так трудно живется?

– Деточка, мое умение превращаться в гусыню еще не значит, что с меня не станут требовать платы. Быть вечножителем совсем не просто. Ни у кого из нас нет документов. За водительскими удостоверениями мы не обращаемся, чтобы не обнаружили, что мы не старимся. Попробуй снять квартиру, когда у тебя нет счета в банке! На работу тоже не принимают без номера социального страхования. В сущности, никто из нас не существует. Вот почему Вероника пользовалась такой любовью. Она помогала нам находить способы жить и работать по человеческим правилам. При любой возможности она обходила бюрократические рогатки. Когда она пропала, всё пошло прахом. Говорят, она работала над планом помощи вечножителям – чтобы мы могли поддерживать друг друга. Она как раз готовилась выступить с докладом об этом – и вдруг исчезла.

Тут вошли Титания и Горчичное Зерно. Горчичное Зерно крепко держал мать за руку. Достаточно было взглянуть на Титанию, чтобы понять, как она безутешна. Она со всеми поздоровалась, потом обратилась к Мотыльку:

– Что с моим сыном?

Фея Мотылек предъявила ей кокон. Титания забрала его и поднесла к лицу.

– Поправляйся, сынок. Ты нам нужен. – Она отдала кокон фее. – Береги его!

– Оз передал, что вы хотите с нами поговорить, – начал Горчичное Зерно.

Он выглядел очень серьезным, повзрослевшим. Сабрина вглядывалась в него, пытаясь отыскать сходство с Паком. Рты и носы у них были как будто похожи, но не более того.

– Нам неприятно в этом признаваться, но мы больше не сможем помогать вам в расследовании убийства Оберона, – сказала бабушка Рельда.

– Что?! – воскликнула Дафна.

Слова бабушки удивили даже Сабрину.

– Почему? – спросила Титания.

– Нам сказали, что вашего супруга убил Паутинка, – ответила бабушка. – Но сам Паутинка настаивает, что невиновен.

– Паутинка лжет! – бросила Титания.

– Возможно, – сказала старушка. – А еще он говорит, что вынужден скрываться, иначе его без промедления казнят.

Горчичное Зерно опустил глаза.

– Значит, это так? – спросила бабушка.

– Так, и никак иначе! – вскричала Титания. – Возмездие убийцам неотвратимо. В Волшебном царстве так принято.

– А как насчет суда? – поинтересовалась бабушка Рельда.

– Вы совсем как Вероника! – рассвирепела Титания. – Та тоже всегда навязывала нам свои представления о правосудии. Паутинка убил моего мужа, и я сама буду командовать его казнью. Иного не дано!

– Раз так, ищите его без нас, – сказала бабушка. – У нас с Вероникой одинаковые взгляды на то, что такое хорошо и что такое плохо. У эльфа Паутинки есть право на защиту.

– Неслыханное вероломство! – заголосила фея Мотылек. – Кто вы такие, чтобы нас учить?

– Мы проведем судебное разбирательство, – тихо проговорил Горчичное Зерно.

– Ты выходишь за рамки своих полномочий! – набросилась на сына Титания. – Пока еще я правительница Волшебного царства.

– Никакого Волшебного царства нет уже десять лет, мама, – проговорил Горчичное Зерно. – Мы живем здесь и сейчас. Пора обживать новый дом.

– Ты готов отказаться от нашей тысячелетней истории? – бушевала Титания.

– Нет, традиции надо уважать, – сказал Горчичное Зерно. – Но не те, что порождают угнетение и недоверие. Приговорить кого-то к смерти только потому, что так всегда поступали, – нет, так не пойдет. Мой отец слишком долго боролся за то, чтобы возродить старый образ жизни. Ни тебе, ни кому-либо другому я больше не позволю этим заниматься. Ты потерпишь неудачу, как и он.

– Горчичное Зерно!

– Мама, у людей собственные традиции. Если мы кое-какие переймем, это может стать для нас большим благом. Нет, мы позволим Паутинке защищаться. – Горчичное Зерно повернулся к бабушке Рельде: – Даю вам слово.

– А как насчет ее слова? – спросил Свинсон, указывая на Титанию.

Царица вскочила и выбежала вон.

– Я заставлю ее понять, – пообещал Горчичное Зерно.

Бабушка посмотрела на молодого эльфа и кивнула:

– А мы сделаем всё, чтобы найти Паутинку.

Горчичное Зерно тоже кивнул и удалился.

– Как я понимаю, нам пора обратно в метро? – спросила Дафна.

– Можно начать и оттуда, – согласилась бабушка. – Кто-то мог видеть, куда он направился.

– Вдруг он так и сидит там? – предположила Матушка. – Неплохое место, чтобы прятаться от других эльфов: ведь им запрещено находиться в тоннелях.

– Отлично! – воскликнула Сабрина. – Всё, что нам надо, так это фонарь и два года. Вы знаете, какова протяженность подземных линий? А я знаю: шестьсот пятьдесят шесть километров!

Недаром она писала в прошлом году доклад после посещения Музея транспорта!

– Там владения шести гномов: подземка – их ведомство, – подсказала Матушка. – Если он там, они помогут вам его найти.

– Осталось найти самих гномов, – с улыбкой промолвила бабушка.

* * *

Договорились возобновить поиски Паутинки с утра. Солнце давно зашло, стало очень холодно, к тому же все смертельно устали.

Вернувшись в гостиницу, они обнаружили, что номер мистера Свинсона разгромлен: кровать разворочена, ящики вывернуты. На двери ванной висела записка: "Выбирай, как возвращаться в Феррипорт-Лэндинг: живым или мертвым".

Свинсон сорвал и скомкал записку.

– По крайней мере, мне предоставлен выбор, – сказал он, натужно улыбаясь.

– Может, я причиняю тебе слишком много неприятностей? – спросила Бесс.

Свинсон покачал головой:

– Мне угрожали и не такие, как Толстяк Тони.

Бесс крепко обняла его и чмокнула в пухлую щеку.

– Отдыхай, моя куколка, – обнял подружку Свинсон. – Увидимся утром.

– Надеюсь, нас пригласят на свадьбу! – пропела Дафна вслед белокурой певичке.

Свинсон закатил глаза, но при этом широко улыбнулся.

– Попрошу, чтобы меня переселили в другой номер. Нам всем нужно хорошенько выспаться, завтра у нас трудный день.

Бабушка повела Сабрину, Мотылька и Дафну в номер. Фея Мотылек положила кокон Пака в постель рядом с собой и залезла под одеяло. Сестры и бабушка устроились на второй постели. Сабрина уснула под рассуждения сестры о будущей свадьбе Бесс и Свинсона. В ту ночь ей снились голубки, воркующие на верхушке свадебного торта.

* * *

Проснувшись утром, Сабрина сползла с кровати и отправилась в ванную умываться. Дверь она затворила тихонько, чтобы не разбудить остальных. Прополоскав рот, она взглянула в зеркало – и истошно завизжала.

У нее за спиной в воздухе висел кокон Пака. Его верхушка раскрылась, внутри что-то ворочалось. Она вытянула шею, чтобы разглядеть получше, но тут из кокона вырвалась тугая зеленая струя газа. Вонь была такая, что Сабрину чуть не стошнило: смесь ароматов гнилой капусты, грязного белья и заплесневевшего сыра. Сабрина невольно отпрянула, но кокон последовал за ней, как нашкодивший щенок.

– Уберите это от меня! – закричала она, но никто не пришел ей на помощь.

Попытки обойти кокон ничего не дали: он повторял любое ее движение. Она сделала вид, что сворачивает влево, а сама метнулась вправо. Тогда кокон загородил дверь, превратив ее в пленницу. Оказалось, что настоящий кошмар впереди.

У Сабрины чуть не лопнули барабанные перепонки от звука, похожего на паровозный гудок, из кокона ударила новая струя зеленого газа. Ванная наполнилась зловонным туманом. Он заползал Сабрине в нос, в волосы, в носки, она с омерзением ощущала на языке его вкус. Она заткнула нос, но толку не было никакого.

– Сабрина, ты в порядке? – постучав, спросила из-за двери бабушка.

– Нет! – крикнула Сабрина.

– Наверное, ты съела что-то не то за ужином. Чем тебе помочь? В гостинице можно попросить средство от расстройства желудка.

Снова раздался стук в дверь.

– Зажги там спичку, что ли! – крикнула Дафна.

Внезапно дверь распахнулась, и фея Мотылек гневно завопила:

– Как ты посмела?!

– Боже правый! – взмолилась бабушка. – Что здесь происходит?

– Эту штуковину вырвало прямо на меня, – простонала Сабрина, пытаясь увернуться от по-прежнему бившей в нее мерзкой струи. – Пусть прекратит!

– Твой поступок непростителен! – неистовствовала Мотылек. – Ты узурпировала мои права.

– Ничего я не узур… В общем, я вообще ничего не сделала, он сам сюда залез.

– Объясни, Мотылек, что тут творится! – потребовала бабушка.

– На стадии личинки, когда эльф более всего уязвим, он избирает кого-то одного, кому может полностью довериться, чтобы тот за ним ухаживал. Когда этот выбор сделан, кокон метит своего избранника особым запахом, который кокону проще всего узнать. Эта честь должна была принадлежать мне!

– Что ж, – заявила бабушка, морщась от последнего газового залпа. – Сейчас я разберусь, кого из вас поздравить.

Сабрина не знала, как избавиться от этого запаха: сколько она ни мылась, ничего не помогало. Шесть раз она принимала душ, остервенело мыла голову, скребла себя мочалкой сантиметр за сантиметром, но запах мстительно возвращался. Зубная щетка и та приобрела этот нестерпимый запах. Если бы не злость, она бы разрыдалась.

Но запах был только половиной кошмара. Оказалось, что, куда бы Сабрина ни направилась, кокон тащился за ней, будто привязанный. Она кричала на него, пряталась, даже грозила выкинуть его из окна – всё было бесполезно. Она не могла показаться на улице с болтающейся у ее плеча химической бомбой в форме баклажана, поэтому бабушка и Дафна отправились на поиски какого-нибудь камуфляжа.

Сабрина осталась вдвоем со свирепой феей Мотыльком. Сабрина не обращала на нее внимания и смотрела по телевизору ток-шоу, явно для Мотылька неприемлемые. Фея неутомимо расхаживала по номеру, сжимая кулачки и бормоча злые словечки.

– Что это такое? – спросила Сабрина, когда бабушка и сестра вернулись с веревкой.

Бабушка привязала один конец к кокону, другой вручила Сабрине.

– Какой милый воздушный шарик!

Сабрина проворчала в ответ что-то невразумительное. Она знала, что выглядит, как несчастный ребенок на худшем в своей жизни дне рождения.

* * *

Подсказки Матушки Гусыни оказались правильными, не то что предположения Бесс и Оза. Матушка точно знала, где искать гномов. Они жили на заброшенной станции подземки, прямо под резиденцией мэра в Нижнем Манхэттене. Станцию метро «Ратуша» закрыли давным-давно, когда она не подошла для новых, удлиненных, вагонов.

Направляясь на станцию, Гриммы радовались, что надели теплые шарфы и варежки, иначе они просто бы окоченели. Даже мистер Канис засунул свои когтистые лапы в перчатки, а голову обмотал платком. Мотылька, Свинсона и Бесс холод как будто не беспокоил. Фею грела горячая кровь, а Свинсон и Бесс всю дорогу хихикали и были слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание на холод.

Пройдя через маленький сквер по боковой дорожке, они нашли железную дверь, которая, по словам Матушки Гусыни, вела на старую станцию. Из-за суровой погоды вокруг не было ни души, поэтому можно было не бояться посторонних глаз. Мистер Канис рывком открыл дверь. Лестница вела вниз. Свинсон настоял, чтобы его пропустили вперед: мол, он, как полицейский, готов к любой опасности. Понятно было, что он хочет произвести впечатление на Бесс, но Сабрина сообразила промолчать.