Текст книги "( Не) желанная жена тренера (СИ)"

Автор книги: Маша Миль

– Уверена. Нет. Не знаю. Не мучай меня.

– У тебя есть уверенность во мне, но нет в себе. Ты, как и три года, назад готова отдать все, что у тебя есть, за призрачное спокойствие, которое ты называешь счастьем. Ты не умеешь воевать, тебе легче сдаться. Пойми, что иногда приходится бороться за свое чувство с собой, со своими страхами, памятью, и здесь нужна не физическая сила, которой у тебя, кстати, тоже нет, здесь нужна внутренняя сила, стержень.

Илья присел и положил голову ей на колени.

– Я понимаю, ты в смятении, измучена, душа разрывается между долгом и чувством, подумай ещё.

– Илюша, может и чувства никакого нет, может мне показалось.

Ей нестерпимо хотелось успокоить, пожалеть его и себя. Она гладила его по голове.

– Может я вернусь. Через месяц.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Лер, ты никогда меня не обманывала, не стоит начинать.

От его нежного, правдивого взгляда к горлу подступил ком, и глаза обожгли горючие слезы, она зажала рот ладошкой, чтобы остановить рыдания.

Илья подал стакан с водой.

– Иди приляг, я сам позвоню Тане.

Она плакала, смотрела на новогоднего ангела, перекочевавшего с елки на тумбочку, и снова плакала. Илья тихо прикрыл дверь спальни, чтобы не мешать ей. Понимал, какую тяжесть она носила в сердце последние месяцы, какой сгусток чувств душил её. Если для того, чтобы жить дальше ей необходимо выплакаться, пусть плачет.

Прислушиваясь к тишине, заглянул в комнату. Лера спала.

Как же он хотел, чтобы это была просто истерика. Вот сейчас она проснется, и все будет как раньше. Почему это случилось с ними? Разве он когда-нибудь пожаловался, что ему не хватает её тепла, любви? Он готов был и дальше мириться с благодарностью во взгляде вместо любви. Никогда, ни единым жестом или взглядом она не показала, что несчастлива с ним, а ему для того, чтобы чувствовать себя счастливым, и этого было достаточно.

Услышав шум в спальне, Илья вошел. Лера собирала чемодан.

– Билеты забронировал на ночной, утром будешь в Москве, Таня встретит. С арендаторами дачи договор до мая, поживешь пока у Зиминых. И ещё вот, – Илья протянул банковскую карты. – Деньги за аренду дачи.

– Я думала ты оплачиваешь с них ипотеку. Не знала, что ты их не тратишь.

– Зачем тебе это знать, если у тебя есть я. Был. Пожалуйста, купи себе хорошую машину, чтобы я не волновался, что ты с электрички идешь через поселок, – Илья проследил, как очередная блузка укладывается в чемодан. – Три года назад дом отремонтировали, Юра найдет людей, сделают косметическую побелку, на первое время вам хватит.

– Нам? Ты что думаешь…

– Ты хочешь сказать, что вчера не предупредила Орлова о своем отъезде?

– Я с ним месяц не разговаривала, а уехать решила только ночью. Иногда, чтобы разобраться в чувствах, нужно не встречаться

– Ты месяц болела, вы не виделись.

Она пожала плечами.

– Значит нужно поменять среду, может это поможет.

– Лер, что ты творишь? Я что ли буду Орлову сопли подтирать?

– По моему его есть кому утешить.

– Ты про Долину? Ты его ревнуешь. А меня ты когда-нибудь ревновала? К той же Долиной?

– Когда? Ты всегда был рядом, с того дня, как вошел в калитку. Такой большой и с огромным букетом.

– Таня позвонила, и я сразу выехал, когда цветы выбирал, подумал, вот сейчас я приеду и что скажу? Сначала хотел позвать Таню, но испугался, вдруг ты меня выгонишь, и она будет свидетелем моего позора. Потом решил оглядеться и действовать по обстановке. На твоем участке было столько цветов... розы, лилии, над ними кружили пчелы, как в параллельной вселенной вокруг тебя кипела жизнь, и я со своими метровыми голландскими розами совсем туда не вписывался. Открыл калитку и струсил ужасно, но твой дружелюбный взгляд придал мне силы.

Лера почувствовала себя спокойно, они никогда не вспоминали их встречу, и сейчас она как будто уловила аромат роз.

– Я ждала курьера из отцовского института, меня развеселило, что им работает такой здоровый лоб, увидела букет и испугалась, что это от Белякова, а ты присел передо мной и положил цветы на колени, они рассыпались, запутались в моём вязании, я хотела их собрать, но ты взял мои руки в свои, и я успокоилась. Потом ты рассказывал о нашем знакомстве, как мы танцевали, а я ничего не помнила, но сразу поверила тебе, мне было хорошо, как будто у меня появился брат, он уезжал и вот приехал в самое трудное для меня время. Илья, ты пойми, мой отъезд – это не каприз. Я много думала. Ты мой самый близкий, родной человек, и я хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы тебя любили так же, как ты меня. С тобой мне было легко, с первой минуты, и этот разговор разве не доказательство моего доверия? Ты думал я уезжаю, чтобы быть с Орловым? Нет, я уезжаю чтобы с ним не быть.

– Зачем ты бежишь от любви? Ну ужесточу я сейчас дисциплину, продержу его до конца сезона, но дальше я буду бессилен. Он все равно найдет тебя, если ты сама раньше не вернешься.

– Ты мне поможешь?

– Нет! Когда-то ты изменила меня, оживила мои чувства, а я не настолько эгоистичен и безумен, чтобы помочь тебе похоронить твои. Любовь изменила и тебя, независимо от того, примешь ты её или оттолкнешь, ты никогда не будешь прежней. Моей Лерой. Холодной, отстраненной, но только моей.

Илья с горечью смотрел как Лера выбирает одну блузку из двух, на его взгляд, одинаковых, отличающихся только оттенком синевы, как в итоге, аккуратно складывает в чемодан обе.

– Я все время надеялся, что смогу растопить лед в твоем сердце. Ты думаешь, с ним тебе будет лучше, чем со мной? – он вдруг резко встал и схватил её за руку, но тут же отпустил под её решительным, твердым взглядом.

Разложив вещи и сухо попрощавшись, Верстаков вышел из вагона и теперь беспомощно смотрел в окно её купе. Внезапно она встала и вышла. Не понимая причину, Илья бросился к тамбуру, сердце бешено колотилось А вдруг?

Он с надеждой посмотрел на неё, приняв протянутые руки, помог ей спуститься.

– Лера, зачем ты вышла раздетая?

– Илья, не жди меня. Я не вернусь.

Он приложил ладонь к щеке, где только что были её губы. Вот и закончилась его сказка.

Глава 12

Проталкиваясь сквозь плотную толпу пассажиров, стремящихся покинуть вокзал, проклиная московские пробки, Татьяна вылетела на платформу. Казалось бы, вид мило беседующей подруги должен был успокоить её, но молодой человек, стоящий с ней, насторожил. Его открытое лицо, искренняя улыбка, ничем не завуалированная радость от знакомства напрягли Татьяну ещё сильнее. Лерину беспечность она приравняла к преступной безответственности. Новый знакомый представился Андреем, сложил вещи в багажник, открыл перед Татьяной дверь и, поцеловав Леру в щеку, помог ей сесть в машину.

– Кто это? – зло и сухо бросила Татьяна.

Лера рассказала, что с Андреем время в пути пролетело незаметно.

– Танюша, я, наверное, не вовремя приехала. У тебя что-то произошло? Может мне лучше в гостинице пожить?

– Это что у тебя произошло, если ты начала в поездах знакомиться?

– Илья сказал, чтобы я купила машину, а Андрей работает менеджером в автосалоне, вот и предложил помощь и скидку.

– Лера, ты совсем дура? Это Москва! – Таня пыталась вписаться в поток машин. – Как можно незнакомому человеку рассказать, что собираешься покупать машину? Удивительно, что он представился только менеджером, а не владельцем!

– Наверное, потому, что он им является. Нет?

– Я всегда поражалась твоей непосредственности. Ты же взрослая женщина. Всё, с этой минуты ты под моей неусыпной опекой. Я не допущу, чтобы ты совершила очередную ошибку.

– Какую ошибку? Почему очередную?

– Верстаков – полностью моя вина. Я думала, он просто поможет разобраться с Беляковым, никак не ожидала, что ты с ним уедешь, ещё и выйдешь за него замуж. Слава Богу, что ты его бросила. Пусть обнимается со своей Долиной. Или Дольской – Скользкой.

– Никто никого не бросал. И ты ни в чем не виновата. Почему ты обвиняешь Долину?

– Просмотрела вчера её блог. Почти на всех фото она с Верстаковым. Оба любят славу и успех, везде улыбаются, довольные жизнью! Каким был бабником, алкоголиком и игроком, таким и остался.

Лера внимательно следила за движением, все-таки московские дороги не для серьезных разговоров.

– А про гостиницу думать забудь, – Таня пристраивала машину в очередную пробку. – Ты уже знаешь, что бабуля живет сейчас с нами? Она так хочет с тобой пообщаться, но не волнуйся – скоро она уедет. Два года назад Юра купил в Болгарии домик с участком. Мама пытается там выращивать помидоры, бабуля – розы, а участок маленький, и каждый год они воюют из-за земли. В этом году бабуля едет пораньше, чтобы захватить метр-другой под розарий. Спать будешь в детской или гостиной? Я бы посоветовала, детскую, там спокойней, бабуля на территорию детей не посягает, боится их... они ей давление поднимают.

Выехав за город, настроение Тани заметно улучшилось. Лера попросила остановиться, что и было сделано, едва появилась возможность.

– Добрый, отзывчивый, заботливый, любящий – это все об Илье. За три года мы ни разу не поссорились, ни разу он меня не обидел. Я его не бросала, у всех пар бывают кризисы – мы не исключение.

– Если он такой прекрасный, почему ты отключила телефон? Почему он звонит мне узнать, как ты доехала? В любом случае, мы ведь ещё вернемся к этому разговору? Я так рада, что ты приехала!

Подруги крепко обнялись.

– А Верстаков все равно, козел! Мог бы и сам тебя отвезти, меня бы Юра никуда одну не отпустил!

Категоричность Таня унаследовала от своей бабушки, Музы Карловны, в объятия которой Лера попала, едва выйдя из машины.

Двадцать лет назад, впервые увидев эту женщину, она поразилась её удивительному внешнему сходству с актрисой Ермоловой с портрета Серова. Годы не властны над ней: величественная осанка, гордый взгляд, легкая походка. Муза Карловна имела свое мнение обо всех сферах жизни, от политики, до кухни. Острый ум и грамотность в отстаивании своих взглядов сделали её непререкаемым авторитетом среди профессорских жен.

Промокнув батистовым платком уголки глаз, Муза оглядела собравшееся завтракать семейство и усадила Леру по правую руку от себя. За столом царило молчание, даже пятилетние близнецы были приучены есть молча.

После завтрака, Юра перекинулся с Лерой парой слов и уехал на работу. Таня повезла детей в детский сад. и ничто не мешало допросу с пристрастием. Присев в кресло, Муза Карловна указала Лере рукой на диван и сказала только одно слово:

– Моветон.

Почему-то в её глазах брак с Беляковым был предпочтительнее брака с Верстаковым. Исходя из логики, Лера должна была всю вину за сложившуюся ситуацию возложить на плечи Ильи, чего она категорически не хотела делать. Но и обвинять себя, при этом упоминая Орлова, было бы верхом легкомыслия. Поэтому вину за развал семьи она возложила на хоккей: частые командировки, некомфортные гостиницы, сложные отношения в хоккейной иерархии, при этом зарплата оставляет желать лучшего – всё это не способствовало семейной жизни.

Муза очень внимательно выслушала Леру.

– Ты защищаешь мужа, при этом его не любишь, отсюда следует вывод, что в распаде семьи виновата ты.

Лере нечего было возразить.

– Всё очень сложно...

– Тебе только так кажется. Вы прожили три года, детей не нажили, и ты не убиваешься по этому поводу, а теперь ответь, не мне и не сейчас, с тем, от кого ты сюда сбежала, ты бы хотела иметь детей?

Лера содрогнулась от такой проницательности.

– Я долго и внимательно живу на свете. С возрастом снисходительнее относишься к поступкам и ошибкам людей. Нам, женщинам, свойственно строить далеко идущие планы, жить надеждами, питать иллюзии, создавать семью...

Лере было стыдно признаться, но никаких планов, никакой семьи, она никогда не строила. Она приходила в отношения и условия, которые ей предоставляли и создавали ее мужчины.

– Мы можем заблуждаться, главное, сделать правильные выводы. Не стоит тащить груз ошибок в новые отношения...

Лера знала Белякова несколько лет, совсем не знала Илью, но в обоих браках, она не любила своих мужей, просто не знала, что это такое. Она беспокоилась, переживала, жалела, но никогда душа её не вырывалась, как безумная, навстречу тому единственному, мысли о котором не давали покоя, от предчувствия встречи с которым кружилась голова и по телу пробегала дрожь.

– Не надо посыпать голову пеплом. Ты молодая, всё ещё образуется. Хорошо, что ты приехала, вместе что-нибудь решим.

"Решим вместе" насторожило Леру, одно дело – поделиться сокровенным с подругой и совсем другое с её бабушкой. Ситуацию спасла Таня, позвав Леру лепить пельмени на большую семью. Через несколько минут в кухню вошла Муза, с ходу раздавая советы и замечания по поводу приготовления пельменей, и попросила Таню сделать ей чай.

– Как я люблю, с травками.

Сев в свое кресло, Муза внимательно следила, чтобы порядок заваривания чая не нарушался.

До прихода Юры с детьми она развлекала подруг воспоминаниями об их же непоседливом детстве, о проказах и хулиганствах.

Только поздней ночью, когда большое семейство уснуло, подруги вышли на неотапливаемую веранду.

– Ночь, а заморозков нет. Ранняя весна будет.

– Ты мне зубы не заговаривай! Верстаков опять звонил. Спрашивал, как ты, просил помочь, если попросишь. Беспокоится за тебя. Что натворила?

– Кажется, влюбилась!

– Так кажется или влюбилась?

Лера задумалась, действительно, что, кроме физического влечения, связывает её с Орловым, что она знает о нём? Анкетные, медицинские данные, голевую статистику? Видела его бывшую, о причинах их расставания может догадываться гипотетически, в одном только уверена, что она старше. О его семье знает только с его слов. Об этом и многом другом, что волновало и мучило последние месяцы, Лера попыталась рассказать, первый раз взглянуть на все чужими глазами, озвучить ощущения незнакомые ей до появления Орлова.

– Клиника, – подытожила Таня рассказ подруги. – Поговорить-то ты с ним могла?

– Не могла! Нет сил ему сопротивляться, достаточно голоса – и я подчиняюсь его воле. Голова кружится от волнения, я таю, меня затягивает в другое измерение.

– Ты женщина, он мужчина, все естественно. Не вижу противоречий! Ваша разница в возрасте в Москве сейчас самый тренд.

– А то, что он подопечный моего мужа? Хоккеист увел жену у тренера! Отличный заголовок для желтой прессы!

– Сама ведь говоришь, что он взрослее своего возраста, серьезнее. Повстречались бы какое-то время, присмотрелись. Может ему тоже семья не нужна...

– Вопрос не в том, что ему нужно, сможет ли он строить семью... Готова ли я связать себя новыми серьезными отношениями?

– Ты поэтому телефон отключила?

– Конечно. Стыдно вспомнить, но, если бы не Илья, была бы я падшая женщина.

– Я тоже не могу быть коммутатором между тобой и Верстаковым, включай свой телефон.

– Он больше не будет звонить, – Лера плотнее завернулась в шерстяной плед, она замерзла, но это был не озноб от стыда и трусости, испытываемый в последнее время, а холод, который остудит её мысли и плоть, поможет трезво и рационально расставить приоритеты. Попробовать-то она может?

Она решительно включила телефон и показала Тане количество неприятных звонков и непрочитанных смсок от Орлова.

– И так будет каждый день!

– Запрети ему звонить, пусть пишет сообщения.

Лера пригляделась к экрану.

– По 43 в день?

В это время телефон зазвонил.

– Спит он с ним, что ли? – Лера сбросила звонок. – Разрешу ему присылать одно сообщение в день. И точка.

– Это правильно.

От Тани не укрылась улыбка и блеск в глазах подруги, пока она, взвешивая каждое слово, писала послание.

– Завтра с утра едем к Андрею. Мне нужна машина. Я начинаю новую жизнь!

Глава 13

В автосалоне было тихо. Несколько человек, праздно шатающихся между машинами, не привлекали внимание персонала, зато к Тане с Лерой сразу подошел молодой человек и предложил им пройти с ним на второй этаж.

Внутреннее окно во всю стену в кабинете Андрея открывало обзор на весь салон.

– Красиво! – Лера продолжала осматриваться. – Ты нас видел?

– Вообще-то ждал.

Андрей достал из вазы букет роз и преподнес Лере, Тане поцеловал руку. Шикарный кабинет, поцелуй руки, цветы, кофе, фрукты и сладости приятно удивили Татьяну, вчерашняя враждебность уступила место благосклонности.

Осмотр машин занял некоторое время. И Таня, и Лера – водители со стажем, но, поддавшись обаянию и профессионализму Андрея, доверились ему, полностью положившись на его выбор. Сумма скидки впечатлила обеих, предложение Андрея провести тест-драйв было встречено с энтузиазмом. Наверное, впервые московские пробки не раздражали Татьяну, она радовалась за Леру, которая азартно испытывала машину по мартовский слякоти.

Андрею не составило труда уговорить подруг посетить его квартиру в новой высотке. Зайдя в квартиру, Лера перво-наперво открыла огромные окна. Небольшая квартира с модной свободной планировкой была отремонтирована, но пуста, кроме кухни в стиле хай-тек. Хозяин, извиняясь, ссылался на отсутствие свободного времени, не позволяющее ему заняться выбором мебели и текстиля для комнат.

– Собственно, поэтому я и не живу здесь.

– Хотя бы какие-то пожелания у тебя есть? – Лера ещё раз обошла квартиру и вернулась на кухню, где Андрей и Таня пили кофе.

– Квартира в центре, значит, частенько пятничные тусовки плавно будут перемещаться сюда. Я ничего не имею против того, чтобы посидеть с друзьями, их у меня много, но...но ночевать у меня – увольте. Спальное место должно быть одно!

На куске картона, за пять минут Лера набросала эскиз гостиной, который привел Андрея в восторг:

– Вот что значит гены. А я никогда не умела рисовать, – заметила Таня. – Зачем ты поступала в медицинский? Могла бы продолжить дело отца.

– Ты пошла, и я пошла. Я люблю свою работу, а это так... случайно получилось.

– Напрасно ты так относишься к своему хобби! Это ж живые бабки! Сейчас народ и с меньшими умениями деньги гребет лопатой.

– Пока у меня есть время, я могу тебе помочь, но умоляю, чтобы я не слышала больше про бабки и лопаты!

Лера отнеслась к словам Андрея терпимо, все-таки три года проработала с хоккеистами, а вот Таниного доброго отношения Андрей уже не вернул, не понимала она в людях хабальства, первое впечатление не обмануло.

***

К Таниному большому сожалению проект обустройства квартиры Андрея очень увлек Леру. Если она была дома, то не поднимала головы от компьютера, с воодушевлением изучая возможности программ виртуального проектирования, но, чаще всего, её попросту не было дома. Она легко влилась в многочисленную компанию Андрея. По пятницам за столом собиралось до двадцати человек. Выпивали в меру, ели, веселились, ближе к ночи перемещались ночные клубы, где танцевали и пили, насколько хватало здоровья. Суббота обычно посвящалась культурной программе, кроме выставок в городе, все могли сорваться и поехать на какой-нибудь загородный артхаусный кинофестиваль или поэтические чтения в одной из многочисленных усадеб Подмосковья. В воскресенье компания разделялась на кружки по интересам. Никто никому не навязывал своих вкусов и предпочтений, никто никого не обсуждал и не осуждал.

Никогда Лера не была барахольщицей, но нескольких блузок, юбок и джинс, которые она взяла с собой, катастрофически перестало хватать. Оставив скучно-классический стиль для работы, она с воодушевлением окунулась в шопинг, новые реалии жизни требовали яркости, объёмности и универсальности. Чаще всего этому посвящалось воскресенье, побродив по магазинам, Лера с Андреем ужинали в кафе и разъезжались по домам. Не было в их отношениях даже намека на романтику.

***

Аромат свежей выпечки, распространяющийся по дому, красноречиво говорил, что у хозяйки выходной. Соблазн был слишком велик, и Лера не смогла пройти мимо кухни.

– Ты одна?

– Заходи. – Таня приложила палец к губам и жестом показала, что нужно зайти и закрыть дверь.

Увидев выпечку, Лера ахнула.

– Ты во сколько встала?

– А ты во сколько легла?

– Извини, если разбудила, но ты же против того, чтобы я сняла квартиру, вам с Верстаковым надо непременно меня контролировать.

Таня вспыхнула:

– Ты несправедлива. И ради бога, налей себе кофе, не ешь всухомятку.

Лера сложила несколько румяных булочек в пакет.

– Я тороплюсь, до обеда Андрею должны привести комод. Надо встретить. А вечером мы идем на концерт Мацуева! Вчера участвовали в перформансе, – на этих словах Таня чуть не уронила противень. – И один чудак подарил мне два билета! Мацуев так редко дает концерты в Москве, что и афиши не нужны, билеты уходят в лёт. Повезло, так повезло!

– Перфомамнсы...

– Перфомрмансы, – поправила Лера.

– Да, они. Мацуев, комод – это всё хорошо, весело. Ты на развод подала? Илья ещё на прошлой неделе просил.

– Передай ему, что мне некогда!

Лера вышла в коридор и Таня за ней.

– Ну да, ну да! У тебя же КОМОД!

– Да, именно. Комод. Как олицетворение нашей жизни. Со множеством ящичков, больших и маленьких, в которые мы с самого рождения складируем опыт – свой и доставшийся нам от родителей, жизненные ценности, взлеты и падения. Мы заполняем комод, тащим его на себе, а потом оказывается, что содержимое многих ящиков исчезло и бесполезно вспоминать, что в них было, от некоторых потеряны ключи, и нужно пройти путь ещё раз, чтобы найти ключ...

Серьезность, с которой Лера произносила монолог, вызвала у Тани опасение за подругу.

– Чушь!

– Возможно. Но...

– У твоего Андрея он быстро наполнится тряпками, уж он то, ключи не потеряет.

– Он его купил на аукционе, а к таким вещам, с историей, он относится бережно.

Неслышно вошёл Юрий, и оказался в эпицентре горячего разговора.

– А как он относится к тебе? Я не понимаю ваших отношений, в чём твой интерес? Ты и дизайнер, и прораб, и сборщик мебели, электрик, консьержка, телефонный автоответчик, компаньон для тусовок. Он хорошо устроился! Сам работает, а ты в качестве хобби обустраиваешь ему квартирку. За спасибо! Ты альтруистка? Очень по-современному!

Лера на секунду остановилась и задумалась. Таня возликовала, неужели удалось достучаться?

– Мы – друзья, – Лера накинула шарф. – Танюша, не сердись. Я бы вышла на работу, хоть завтра, но жду места. А мои отношения с Андреем, не надо понимать. Для меня это новый опыт. Поможешь мне купить платье на концерт, давай встретимся в центре?

Щелкнув брелоком сигнализации, Лера села в машину. Юра, обняв жену и, повел в кухню.

– Ну вот что с ней делать?

Таня в недоумении всплеснул руками.

– Считай, что у неё сейчас, подростковый период.

– А, по-моему, она сходит с ума.

– Она взрослеет у нас на глазах, борется со своими комплексами, подергается и вернется к Верстакову. У него сегодня игра в Москве, так что, думаю, уже завтра твоя Лера будет вспоминать о комодах только в страшных снах.

– Я бы не была так уверена и не радовалась раньше времени, тем более... – Таня чуть не проговорилась про Орлова, но вовремя одумалась: пока Верстаков молчит, он надеется.

– Что? Договаривай! Я сам слышал, как она плакала. Ночью приехала, и долго не выходила из машины, я спустился посмотреть, а она руль обняла и плачет. Я вернулся, не стал ей мешать. Значит скучает по Илюшке!

– Юра, иди разбуди детей, – Татьяна мягко подтолкнула мужа по направлению к детской, и посмотрела на удаляющуюся машину Леры, и сердце сжалось от жалости к ней.

Некого обвинять, что их вырастили хрупкими и неприспособленными к жизни. Тане посчастливилось встретить Юру, Лере повезло меньше, но хуже всего, что она доверяет людям, а не своей интуиции.

Встав в пробку на въезде в город, Лера откинулась на сиденье. Сейчас она была рада, что не посветила подругу в свои проблемы, к чему впутывать её в несуществующие отношения. Пока.

Таня во многом права. Уже не раз Лере намекали, что её бескорыстие стоит больших денег. Так же, как и Тане, Лера неизменно отвечала, что получает от своего хобби удовольствие и дивиденды в виде интересных знакомств. Возможно она что-то упустила из вида, увлеклась свободной жизнью, поэтому приглашение Андрея после концерта вернуться к нему, прозвучавшее чересчур однозначно, и последовавший за этим пылкий поцелуй вызвал у неё как минимум непонимание, граничащее с возмущением. Почему мужчины всегда всё портят, куда они торопятся? Случись этот поцелуй месяцем, годом позже, может он и не вызвал бы в ней того отторжения, которое она почувствовала от касания чужих губ. При всей её увлеченности новыми событиями, даже легкий флирт не входил в её планы. При кажущейся ветрености и легкости, два мужчины подспудно присутствовали в её жизни. Безусловно, мысли о них отягощали, и забыть обоих было её мечтой, пока не осуществимой.

***

Остановившись возле небольшой кофейни в Пассаже, Лера предложила выпить по чашечке.

– Это уже третья! Ты, что, стала кофеманкой? Ты же врач, понимаешь, что это вредно.

– Я не высыпаюсь, и дорога забирает много энергии.

Уже около двух часов они гуляли, не пропуская ни одного бутика, Лера никак не могла определиться с выбором платья.

– Лера, тебе что, вот этого всего не хватало, – Таня выразительно обвела рукой панораму вокруг себя, – когда ты жила с Верстаковым? Тусовок, вернисажей, перформансов? Свободы, ярких ощущений? Нужно было подождать, после этого сезона его наверняка пригласят в Москву. Даже если бы ты просто ему сказала, что тебе надоела твоя скучная жизнь, он бы в лепешку расшибся, но устроил тебе такую жизнь, о которой ты мечтаешь!

– И когда Верстаков стал таким хорошим для тебя? – Лера уже давно поняла, что Таня общается с Ильёй и рассказывает ему обо всём, это раздражало, но хуже всего то, что лучшая, единственная подруга не понимает, не поддерживает её.

Они зашли в очередной салон, Лера схватила первое попавшееся платье и зашла в примерочную, в тайне надеясь, что Таня обидится и оставит её одну, но она зашла следом, задернула занавеску и села на низкий пуфик.

– Лера, мы с тобой росли и взрослели вместе, и мечтали, кажется об одном и том же! О том, как выучимся, будем работать, приносить пользу людям. И, конечно, о любви, о том какая она будет большая и на всю жизнь! Так почему ты бежишь от неё сейчас?

Лера кажется, не слушала Таню, пытаясь самостоятельно застегнуть молнию на спине.

Таня помогла справится с замком и оценила выбор:

– Это первое платье, которое мне нравится. И в пир, и в мир, и в добрые люди. И на концерт можно. – Таня придержала Леру и заставила её сесть на второй пуфик. – Что с тобой происходит? Я тебя теряю, а поделать ничего не могу. Как я понимаю Верстакова. Он отрывал тебя от себя по живому, ради того, чтобы ты была счастлива, пусть не с ним, с другим, но и другой тебе оказался не нужен. Захлебнулась свободой, вседозволенностью. Не нагулялась в молодости? Ясно, что ни Илья, ни Орлов тебе бы этого не позволили. Почему ты не хочешь разговаривать с Ильёй, пойми он переживает за тебя?

– Орлов тут причем?

– При том, что он тоже переживает. Влюбила в себя пацана и сбежала, ничего не объяснив. Эгоистка! Живешь в свое удовольствие, а то, что он там с ума сходит, тебе плевать.

– У Верстакова сошел с ума лучший бомбардир – вот что в действительности его волнует. Ты бы видела, как он изменился, он жаждет славы, и Долина так вовремя оказалась рядом, личный летописец, а Орлов его золотая жила.

– Тебе его совсем не жалко?

– Кого?

– Ты прекрасно знаешь, о ком я спрашиваю. У них сегодня игра в Москве, и он наверняка хочет с тобой увидеться, поэтому ты и обрадовалась концерту.

– Билеты мне вчера подарили, а сообщения от него я давно не читаю, – Лета протянула Тане свой телефон. – Это было какое-то помутнение рассудка. Ведь так не должно быть, – она обратилась взглядом за поддержкой, – он же совсем юный, для него любовь – это желание, он этого не понимает, но я-то должна, я старше, опытнее. Да я просто не представляю, как бы я с ним жила!

– А мне показалось...

– Мне тоже показалось, что люблю, скучаю...

– Ты даже не открываешь его сообщения?

– Он присылает стихи и в конце пару слов про любовь.

– Разве тебе этого мало?

– Мне это не нужно. Зачем?

Таня одну за другой листала страницы в телефоне.

– Напрасно ты не читаешь! Это не просто любовная лирика, нет. Каждое стихотворение со значением. Он не переписывает Есенина или Северянина, это и Бальмонт, и Вересаев. Потрясающе!

 
О, как нам часто кажется в душе,
Что мы мужчины,
Властвуем, решаем. Нет!
Только тех мы женщин выбираем,
Которые нас выбрали уже.
 
 
Ты – женщина, ты – ведьмовский напиток.
Он жжет огнем, едва в уста проник,
Но пьющий пламя подавляет крик
И словословит бешено средь пыток.
 
 
Пускай далеко от меня твой смех...
И до утра один сижу без сна я...
Я все равно, сейчас счастливей тех,
Что безмятежно спят, любви не зная.
 

– Какой он молодец! Юрка бы до такого не додумался!

– Потому что у Юрки в голове мозги, а не ветер.

– Вот же... неделю назад он тебе отправил сообщение, что будет в Москве, просит о встрече.

– Он видел, что я давно не открываю его смски.

– Но сейчас– то мы открыли.

– Ты специально это сделала? Конечно, ты знала, что у них игра! Верстаков тебе доложил. Мне надоел ваш контроль! Я завтра же перееду, и никто меня не остановит!

– Хорошо, завтра, делай что хочешь, но сегодня, ты же можешь с ним встретиться? Кстати, он тебе звонил, ты поэтому звук отключила?

– Танюша, – Лера примирительно обняла подругу, – пусть все идет, как идет, не надо форсировать события, я ещё не готова к встрече с Орловым, боюсь у меня не хватит выдержки, сказать ему твердое "Нет".

– А надо?

– Я больше склоняюсь к тому, что надо! Но мне же сегодня и Андрею надо отказать, – нехотя она пояснила, – Приглашает после концерта к себе! А завтра должны привезти образцы гобеленов для дивана и подушек, это завершающий, принципиальный момент, нужно очень тщательно изучить структуру ткани, подобрать оттенки, поэтому, если я хочу увидеть плоды своего труда, надо отказать ему максимально корректно.

– Ты со всеми деликатная, кроме близких.

– Давай не будем утрировать. Ты прекрасно понимаешь, что я права. Платье я возьму.

– Ты ревнуешь его...

– Господи, кого?

– Орлова. К Долиной, к Верстакову, к хоккею.

С абсолютным пониманием истины Таня встала, и отдернула занавеску.

– Платье я возьму, только кто мне застегнет замок?

– Поехали в Брюсовский, оттуда ты можешь и пешком дойти до консерватории.

– Я ведь сто лет не была в вашей московской квартире, – Лера вздохнула с ностальгией.

– Не сто лет, а девять, перед свадьбой это было, мы с тобой, тогда всю ночь проболтали...