Текст книги "Мотылёк (СИ)"
Автор книги: Маша Драч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
27
Я растерялась. Весь мир внезапно поплыл перед глазами. В ушах стал нарастать шум, напоминая чем-то звуки прибоя, которые я слышала, когда гуляла с Калэбом у океана. Пол под ногами качнулся. Мне не было страшно или больно за то, что я видела перед собой. Просто какой-то ступор, шок, оцепенение парализовали мое тело. Было странно видеть и осознавать, что Дьявол истекает кровью. Это противоестественно и совершенно невозможно. Суть моего отрицания не заключалась в том, что я испытывала к Лерою какие-то чувства, нет. Просто… Просто я уже как-то привыкла к тому, что он вращает свой мир, он неуязвим, тверд и решителен. Такие люди не могут быть уязвимыми. Пожалуй, именно сейчас, когда охрана подняла своего хозяина и торопливо понесла его в комнату, я абсолютно точно осознала, что Грейсон сотворен из плоти и крови. Он такое же живой человек, как я, Калэб и Хэтти. Подобное откровение уничтожило все мое прежнее представление о Лерое, взращивая на разрухе новый незнакомый образ, который Дьявол предпочитал прятать за семью печатями.
Пока Хэтти звонила Джо, я быстро взбежала вверх по лестнице, направляясь в комнату Грейсона. Себастьян уже уложил его на кровать и сейчас пытался снять куртку, пока второй охранник в ванной рылся в поисках аптечки. Лерой лежал неподвижно, его смуглое лицо сейчас было белое-белое как у призрака, руки плетьми раскинулись на постели. Я видела, словно бы в замедленной съемке, как багровое пятно начало разрастаться на шелковых простынях. Хоть на красном кровь выглядела черной, я знала, что она такая же яркая, как и та, которая осталась на стене внизу.
Охранник вернулся в спальню с аптечкой, чуть не сбивая меня с ног. Себастьян бросил в мою сторону кожаную куртку Лероя и я по инерции ее схватила. Через пару секунд в комнату вошла Хэтти, оповещая, что Джо уже в пути. Я слышала их голоса, но никак не могла уловить сути. Все это напоминало какой-то дурацкий сон, но вот проснуться, никак не получалось.
– Возвращайтесь к Калэбу, – приказала домработница, буквально выталкивая меня из спальни. – Он напуган, – дверь захлопнулась у меня прямо перед носом.
Мозг отказывался нормально функционировать, постоянно транслируя в памяти окровавленного Лероя. Как это вообще могло случиться? И почему это случилось именно тогда, когда я могла совершенно точно заявить, что наши отношения сдвинулись с мертвой точки? Это было несправедливо! Если бог и есть, то он хорошенько поглумился надо мной!
Я продолжала сжимать в своих руках куртку Грейсона, осознавая, что сейчас это единственная ниточка, которая связывала нас. Пальцы ощущали липкую влагу – кровь. Я несколько секунд смотрела на эту проклятую куртку, а затем просто уткнулась в нее носом, ощущая аромат мужского одеколона, дорогой кожи и запах крови. Так пахнет Дьявол…
Переведя дыхание, я все же вспомнила о том, что в гостиной находится Калэб и вероятней всего, он уже проснулся. Нужно идти к нему. Я подняла голову, отряхнула куртку и увидела небольшую квадратную карточку, которая скорей всего выпала из кармана. Я подняла ее, перевернула и снова ощутила оцепенение. Это была фотография, я не знала, сколько ей лет, но судя по своей изношенности, далеко не первый год. На ней был изображен Лерой. Он улыбался… Было так странно видеть его улыбку, будто какое-то восьмое чудо света. На руках у Грейсона сидела светловолосая девочка, маленькая и милая. Она смотрела куда-то в сторону, прислонив головку к Лерою. Изумление и ревность окончательно свели меня с ума. Это… это была его дочь… Малышка Грейс.
На смену неуправляемой ревности пришло некое отторжение. Я не хотела касаться той, прежней жизни Грейсона. Не хотела привязываться к нему, не хотела зависеть от чувств к нему, ведь именно все это уже назревало на горизонте. Мне внезапно стала противна эта фотография и куртка. Быстрая сменна собственных эмоций немного пугала, но я понимала, что внутри шла борьба рассудка и сердца. А я была лишь полем боя.
Оставив злосчастную куртку с фотографией у двери спальни, я спустилась в гостиную. Калэб сидел на одеяле, обхватив себя руками, будто бы защищаясь от невидимой угрозы, его всего трясло. Увидев меня, друг поддался чуть вперед. Я подошла к нему и присела рядом, обнимая за плечи.
– Что… Что происходит? – Калэб выглядел растерянным и встревоженным.
– Все хорошо, – как-то отстраненно ответила я, пытаясь избавиться от образа полуживого Лероя.
– Чья это кровь на стене? – друг прильнул, ища защиты во мне, а я уже не была уверена, что способна дать эту защиту. Все так запуталось, перевернулось… Теперь я даже не уверена, где Мотылек, где Розмари; где реальность, а где вымысел. Голова шла кругом. Тошнило.
– Лероя ранили, – прямо ответила я, не видя смысла лгать. Обман – не выход.
– Как? – Калэб посмотрел на меня широко распахнутыми от удивления глазами.
– Не знаю, но все будет хорошо, не переживай. Сейчас приедет Джо и поможет твоему брату.
– Этого не может быть, не может, – Калэб отрицательно замотал головой, тщетно борясь с подступающими слезами.
– Не переживай, Хэтти рядом с ним, все обойдется. Подумай о Лерри, ему не понравится, когда он узнает, что ты здесь нюни распускал – строго проговорила.
– Да, но, – он всхлипнул. – Я… Я ведь просил у Санты не игрушку, – Калэб поглядел на подарок под елкой. – Я просил, чтобы он оберегал Лерри, тебя и весь наш дом, а ничего не получилось…
– Малыш, даже чуду нужно время, чтобы осуществиться, – я стерла с глаз друга слезы. – Не переживай, ты должен быть сильным, как твой брат. Понимаешь?
Калэб шмыгнул носом и посмотрел перед собой немигающим взглядом. Да, для его неокрепшей психики все это огромное испытание. Я и сама тут плавно схожу с ума, хотя многое успела поведать, а Калэб…
Вскоре приехал Джо. Его встретила Хэтти и повела наверх. Мне стало легче, когда доктор появился в доме. Не знаю почему, но я была уверена, он-то Дьявола уж точно вытащит с того света. В конце концов, когда я с высокой температурой в бреду лежала, Джо помог. Надеюсь, что пулевое ранение для него не проблема.
Часы ожидания мучительно потянулись, и каждая новая секунда мне казалась дольше предыдущей. Калэб в моих руках то забывался в тревожном сне, то снова приходил в себя и начинал тихо плакать, пряча свое лицо у меня на коленях, вероятно, чтобы я не видела его слез. Я не собиралась его донимать пустыми разговорами, возможно, в рыданиях моему другу проще будет найти успокоение. Сама же я не позволяла давать себе слабину. Мозг будто заблокировал чувства, и при всем своем желании я бы не смогла расплакаться. Так было даже лучше, кто-то же из нас должен находиться при памяти. Пусть этим человеку стану я. Да и потом, когда рядом есть тот, кто держится собрано, это всегда вселяет надежду. Поэтому через некоторое время Калэб успокоился и задумчивым взглядом смотрел в потолок, наслаждаясь моими прикосновениями.
Но бесконечное ожидание быстро начало раздражать меня. Ненавижу ждать! Ненавижу такие моменты, когда ты не знаешь, что происходит. Чтобы хоть как-то избавиться от этих отравляющих ощущений, я принялась смывать со стены уже немного подсохшую кровь. Раздобыв на кухне тряпку и ведро с водой, я присела у стены и принялась за дело. Я с остервенением смывала эту проклятую кровь, будто стремясь смыть из своей памяти образ уставшего и раненного Лероя. Я настолько увлеклась процессом, что продолжала драить стену даже тогда, когда она уже была абсолютно чистой.
– Мотылек, Мотылек, – ко мне подошел Калэб и накрыл своей рукой мою ладонь.
Я посмотрела на него потерянным взглядом. Мысли унесли меня куда-то вдаль, и на какое-то мгновение показалось, что я нахожусь далеко за приделами особняка.
– Да? – мой голос звучал уж как-то чужеродно, отстраненно и хрипло.
– Не надо, – Калэб аккуратно забрал из моих рук тряпку и положил ее в ведро.
До самого рассвета мы не находили себе места и порой мне чудилось, что я слышу приглушенные стоны Лероя, пропитанные болью и страданиями. Но это не могло быть правдой, ведь через то расстояние, что пролегло между нами едва ли что-то можно услышать. Похоже, изнеможенное сознание уже само по себе создавало иллюзию возможных событий, которые сейчас разворачивались наверху.
Наконец-то часов в десять утра все спустились в гостиную. Калэб вновь задремал, и я не стала его будить, он выглядел уж очень уставшим.
– Ну? – не в силах выразить свою мысль четче, спросила я, глядя то на Хэтти, то на Джо.
– Нормально все, – нехотя ответил доктор, явно не желая отчитываться передо мной.
– С хозяином все в порядке, – произнесла Хэтти. – Причин для беспокойства нет. Опасность миновала. Важные органы не были задеты.
Такой ответ целиком и полностью удовлетворил меня. Похоже, Лерой и вправду Дьявол раз так легко отделался. Я видела, сколько крови он потерял, но это не помешало ему не отправиться на тот свет. Облегчение усмирило мою нервозность, и чувство дикой усталость тут же захлестнуло меня с головой, словно кто-то сорвал все мои предохранители.
– А вот ему, – Джо кивнул в сторону спящего на диване Калэба, – надо бы вновь возобновить поездки в пансион. На него любого рода потрясения влияют не лучшим образом. Так что, лучше не затягивать с этим.
– Хорошо, – Хэтти положительно кивнула.
– Я поеду домой. Лерою вколол снотворное, так что, раньше вечера он не проснется. Почаще меняйте повязки, осложнений никаких возникнуть не должно. Если что, я на связи. Старайтесь, чтобы он избегал резких движений, да он и не дурак, сам все знает. Я на днях заеду, проверю его.
– Хорошо, большое спасибо, Джо, – домработница улыбнулась, но я видела, что в ее глазах застыла усталость. Все мы за эту ночь лишились сил.
Охрана провела доктора, я же вместе с Хэтти разбудила Калэба и уложила спать в его комнате. Я спать просто не могла, вроде бы и хотелось, но как-то не получалось. Собрав одеяла и подушки, я отнесла их к себе в спальню, чтобы не тревожить Калэба, а затем вернулась в гостиную.
Включив телек скорей для фона, чем для того, чтобы смотреть его, я достала из кармана своей пижамы подарок Алестера. Чтобы хоть немного отвлечь себя, я аккуратно открыла коробочку и увидела в ней красивую брошь в виде мотылька. Она переливалась и блестела за счет маленьких камушков, которыми украшение было инкрустировано. Изысканная вещица, а главное такая символичная. Несмотря на то, что теперь я знала, как меня зовут по-настоящему, Мотылек навсегда останется для меня чем-то большим, чем просто кличкой или обозначением насекомого.
Закрыв подарок, я спрятала его обратно в карман и, свернувшись клубком на диване, все-таки сумела заснуть. Мне снились различные сны, которые были наполнены всякими людьми. Мне снился и Лерой, и Калэб, и даже малышка Грейс. Бессвязность сновидений и их тревожность лишь были последствиями пережитого стресса. Меня швыряло из одной локации в другую. Я была то в горах, то в пустыне, а в конечном итоге очутилась посреди океана. Была солнечная погода, соль ощущалась на губах, а между моих ног находился дельфин. Постепенно я начала понимать, что нахожусь верхом на настоящем дельфине, и он куда-то уносит меня. Ветер трепал мои влажные волосы, и я так остро ощущала чувство скорости, что даже дыхание немного сбивалось. Шершавая поверхность моего неожиданного спутника, почему-то больно царапала кожу на внутренней стороне моих бедер, хотя я понимала, что это невозможно. Где-то вдали замелькал острый плавник акулы, и я в страхе, прижалась к дельфину, надеясь, что он поможет скрыться от водного хищника. Акула начала стремительно приближаться к нам, и я в панике закричала. Мощный удар заставил меня отлететь назад и погрузиться в воду. Наяву я не умею плавать, но во сне с этим не возникло никаких проблем. Я всплыла на поверхность, но акулы уже нигде не было видно, я подплыла к дельфину и обнаружила лишь его обезображенную плоть. Это было жуткое зрелище. Я лихорадочно начала понимать, что нужно отплыть как можно дальше, пока здесь не показались другие акулы. Не помню, смогла ли я уплыть или нет, но картина мертвого дельфина возбуждала страх даже, когда я проснулась. Дурацкий сон!
Осмотревшись по сторонам, я не сразу поняла, что все еще нахожусь в гостиной. Уже было темно, телевизор выключен и только рождественская елка празднично мигала своими яркими огоньками, немного освещая пространство. В доме было тихо и спокойно. Казалось, что такая обстановка по умолчанию должна тебя настроить на умиротворяющую волну, особенно, после такого испытания для нервной системы. Но нет… Не в моем случае… То ли все дело в кошмарном сне, то ли в том, что моя расшатанная психика снова шалит, но я не ощущала себя спокойной. Все мое тело находилось в напряжении, словно готовясь защититься от угрозы, которая безмолвной тенью витает по дому и терпеливо выжидает своего часа. Так больше не могло продолжаться, и я твердо решила покурить.
Сначала я заглянула к Калэбу, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Он мирно спал в своей кровати, ночник отбрасывал причудливые узоры ночного неба на потолок. На прикроватной тумбочке стоял полупустой стакан молока, значит Хэтти заходила уже сюда. Этот факт мне немного успокоил. Я тихо прикрыла дверь и зашла к себе, чтобы взять сигареты и закутаться во что-нибудь потеплей.
Странно было так быстро снова увидеть ночное небо. Не люблю, когда дневной сон дезориентирует тебя, ты просыпаешься и такое ощущение, что на другой планете очутился. Затянувшись, я стала думать над тем, чтобы хоть одним глазком увидеть Лероя. У меня не было оснований не верить Джо, раз он сказал, что все будет хорошо, значит, так оно и есть. Просто… После того, что Грейсон сделал для меня, я чувствовала внутренний позыв помочь ему хоть чем-нибудь. Не важно, что он попросит, я была готова выполнить любой его приказ или просьбу.
Сизый дым окутывал меня и рассеивался в зимней морозной ночи. Постепенно я начала по-настоящему успокаиваться и расставлять вереницу последних событий по полочкам. Разум просветлялся, измученное сознание по крупицам стало выстраиваться в единое целое полотно. Я переживала и за Лероя, и за Калэба. Как бы там ни было, но мы столько времени провели под одной крышей и нужно быть просто бесчувственной и эгоистичной сукой, чтобы безразлично относиться к происходящему. Правда, слова о пансионе меня немного смутили, я не хотела расставаться с Калэбом даже на день, но если так ему будет лучше, то я уж потерплю его брата в одиночестве.
Докурив сигарету, я хотела потянуться еще за одной, но почему-то в последний момент не решилась этого сделать. Знакомое ощущение выжигающей боли, которой так неожиданно пропитался воздух и вся атмосфера вокруг меня, ввели в оцепенение. Несколько секунд я стояла неподвижно, словно мышь, попавшая в ловушку гипнотического взгляда змеи. Сглотнув комок в горле, я медленно повернулась и увидела перед собой Лероя. Он был все такой же бледный, но теперь еще сонный и немного растрепанный. Под складками расстегнутой рубашки я увидела бинты и маленькую красную точку, проступившую сквозь них. Грейсон привалился одним плечом к дверному косяку и окинул меня неодобрительным взглядом. Я и не думала, что так быстро увижу его на ногах. Похоже, его все-таки не так-то и просто сломить. Мне почему-то резко захотелось обнять Лероя, просто подойти и обнять. Возможно, я бы решилась на этот беспечный поступок, если бы колючий взгляд Грейсона не зацепился за пачку сигарет, что все это время лежала на бортике балкона. Ну, неужели сейчас какие-то сигареты имеют для него значение?! Ведь здесь и сейчас мы стоим друг напротив друга! После всех этих дробящих мозг событий он просто продолжает сверлить взглядом несчастную пачку сигарет.
– Кажется, я тебя предупреждал, что сделаю с тобой, если еще раз увижу с этой дрянью во рту, – его голос звучал тихо, но уж очень зловеще. В темных глазах заполыхало адское пламя. Он это сейчас серьезно? Черт, да что же нужно сделать, чтобы сорвать маску с этого ублюдка?!
28
Я увидела в этом всем очередную насмешку судьбы. Тут, на этом балконе Лерой уже однажды застал меня с сигаретой в руках. Тут же он меня поцеловал, насильно вогнав мне в легкие добротную порцию никотина. С тех пор прошло не так уж и много времени, но для меня оно сродни бесконечности. В мире Дьявола время течет не так, как в реальности. В голове зародилась совершенно неожиданная мысль: здесь все началось, здесь же все и закончится. Не знаю, почему я так подумала. Это был лишь миг, мысль вскользь, появившаяся из не откуда и ушедшая в никуда.
– Почему ты так со мной поступаешь? – мой голос прозвучал надломлено, я уже просто не выдерживала. Именно сейчас я находилась на грани, от которой так ошалело пыталась убежать на протяжении всего того времени, что находилась в особняке. – За что ты меня так ненавидишь? – я устала, по-настоящему устала от напряжения, дерьмовой жизни, дерьмового отношения к себе, необъяснимого отвращения Лероя.
Я ведь человек, просто человек, чью душу искрошили, переживали и выплюнули. Уничтоженное детство, изуродованная психика в этом вся я. Что я сделала такого, за что судьба нехило так поимела меня? Грейсон смотрел на меня непроницаемым взглядом, ни единый мускул не дрогнул на его болезненно красивом лице. Ему плевать на меня, так было с первой секунды нашего знакомства. Он ведь даже не посмотрел на меня тогда в борделе. Для Лероя я ничто, пустое место. Но я все равно… Все равно думала, что между нами что-то поменялось. А на деле нет… Даже после ранения он держится отстранено не изменяя своим принципам. Стало больно, морально и физически.
Я достала дрожащими пальцами сигарету и подкурила. Меня всю трясло. Рассудок начал мутиться. Повеял холодный ветер. У меня больше не было сил давать отпор, держать оборону и делать вид, что слова и поведение Лероя никак не трогает меня. Я сломалась… Окончательно. Все внутри закоротило, замкнуло и перегорело.
– Сука, – Грейсон, несмотря на свою рану, стремительно подошел ко мне и выбил сигарету из рук. – Я что тебе сказал? – он замахнулся и ударил меня по лицу с такой силой, что я не удержалась на ногах и упала на пол.
Боль пришла не сразу, только отчетливый вкус крови неприятно обжег горло. Мне стало смешно… Это все нервы. Вот то, чего я заслужила… Хлесткий удар и полное унижение.
– Если уже бьешь, то бей так, чтобы я не встала, – сквозь смех проговорила я, с трудом поднимаясь на ноги.
– Я тебе блять сказал не курить, какого хуя ты это делаешь?! – взревел Лерой больно схватив меня за волосы на затылке. Он дернул их назад и с хрустом в шейных позвонках моя голова откинулась. Разъяренный взгляд почерневших глаз сжигал меня, убивал, превращал в пепел.
– Нервы сдали, – выплюнула я. – Пока тебя вытягивали из дерьма, я напрочь ебнулась, понятно?! Но тебе плевать! Главное, чтобы все было, как ты хочешь! Тебе похуй на чувства других людей! А мы с Калэбом себе места не находили! – я ногтями вцепилась в предплечье Грейсона, раздирая его кожу. – Ты мне предлагал убить тебя, я не смогла и сейчас бы тоже рука не поднялась. А раз так… Лучше уж ты пристрели меня. Сделай это, прекрати мои мучения.
Глаза Лероя в потрясении от моих слов расширились. Казалось, что он не верит в то, что услышал. Неожиданно он медленно отпустил меня.
– Ты не знаешь, о чем просишь, – голос его звучал отстраненно.
– Почему же? Посмотри на меня… Что меня ждет? Ничего хорошего. Нет ни прошлого, ни будущего. Да я человеком себя никогда не ощущала. Едва ли мне светит семья, загородный дом и собака, – мой истеричный смех смешался с рыданиями. – У меня ничего нет, и не будет. Я вещь, просто вещь. Нахуй мне все это надо. Просто пристрели меня, – рыдания сдавили горло, и я замолчала, больно прикусив губу. В голове больно пульсировало и внезапно захотелось просто перешагнуть бортик балкона и упасть. Жаль, что высота не смертельная. Я сдалась.
Лерой ничего не говорил, он лишь смотрел куда-то вдаль задумчивым взглядом. Не знаю, показалось мне или нет, но я увидела, что в его глазах блеснула влага. Если бы этот монстр умел плакать, я бы не была сейчас доведена до опасной грани.
– Ублюдок, – внезапно послышалось шипение за спиной Лероя, а потом его кто-то схватил за плечи и повалил на спину. Все произошло так стремительно, что я не сразу среагировала. Единственное, что я поняла, ругательство принадлежало Калэбу.
Прижав брата с полу, мой друг оседлал его, и начал остервенело бить. Звуки ударов эхом отдавались у меня в голове, заставляя кровь стыть в жилах от немого ужаса.
– Сука! – хрипел Калэб, нанося новый и новый удар по лицу Грейсона. – Не прощу! Не прощу! – его стеклянный взгляд пугал.
Калэб же говорил, что если Лерой еще раз обидит меня, то он не станет молчать. Но я забыла об этом, сконцентрировалась исключительно на своих эмоциях и вот к чему это привело. Грейсон, не сопротивлялся, то ли не было сил, то ли он просто не хотел навредить Калэбу.
– Прекрати! – вскрикнула я, подбегая к другу и хватая его за шею. Он был слишком силен, и я при всем своем желании не смогла бы его сдвинуть с места. – Калэб! Калэб! – я кричала не своим голосом, умоляя его, но он будто не слышал меня, поглощен своей местью.
Это была жуткая картина. Страшно… Страшно смотреть на дорогого твоему сердцу человека и понимать, что сейчас им овладел неуправляемый гнев, искажая родные черты его лица, его души.
– Перестань! – не унималась я, пытаясь перехватить кулак Калэба, который уже был весь в крови.
– Не. Прощу. Тебе. Этого, – между ударами шипел друг, захлебываясь слезами.
– Прошу тебя, – я и сама начала рыдать как ненормальная, пытаясь стянуть Калэба с Лероя. – Ты его убьешь!
На крики наконец-то пришла охрана. Двое крепких мужчин схватили моего друга и с трудом сумели оттащить его в сторону. Он брыкался и практически высвободился. Если бы я не перегородила ему путь, Калэб снова набросился на Лероя.
– Хватит, – задыхаясь от рыданий, прошептала я, раскинув руки в сторону.
Друг сверлили меня безумным взглядом, тяжело дыша. Его всего трясло. Челюсти стиснуты, разбитые руки сжаты в кулаки. Сейчас передо мной стоял не Калэб, а плохая его копия. Страх сжимал мою грудь, не давая нормально вздохнуть. Все это было полным безумством!
– Калэб, – осторожно обратилась я к нему, доставая из-под пижамной кофты свой кулон. – Ты помнишь это? – я должна была достучаться до настоящего Калэба, а это можно сделать только через какие-нибудь вещи ил воспоминания. – Помнишь?
Он посмотрел на кулон, затем его рука потянулась к груди, где висело точно такое же украшение. Во взгляде мелькнул проблеск осознания и понимания.
– Мы ведь друзья, – я старалась говорить мягко. – Правда?
Калэб облизнул свои пересохшие губы и часто заморгал. Казалось, что все присутствующие на балконе затаили дыхание, ожидая «возвращения» моего друга.
– Мотылек? – тихо и испуганно позвал меня Калэб. – Что происходит?
Я не успела ничего ответить, на балконе возникла Хэтти со шприцом руках. Она подошла к Калэбу и что-то вколола ему в плечо.
– Что это? – я насторожилась.
– Успокоительное, – сухо ответила женщина. – Отведите всех по своим комнатам, – обратилась она к охранникам.
Я сразу поняла, что речь идет и обо мне. Один из охранников вывел меня первой. Я глянула на Лероя, он был в сознании, когда Себастьян помогал ему подняться на ноги. Меня отвели в комнату, и через несколько секунд пришла Хэтти с точно таким же шприцом, который она вколола Калэбу.
– Это для вашего же блага, – заявила Хэтти, а я бы в любом случаи не сопротивлялась, будь там хоть яд, хоть лекарство.
Тьма быстро окутала меня и на неопределенное время я выпала из реальности. Порой я вроде бы приходила в себя, но быть уверенной, что это происходило наяву, я не могла. Все было таким размытым и ненастоящим. Мне ничего не снилось, была лишь тьма… Холодная и бесконечная. Я ощущала себя так, будто снова заболела и нахожусь бреду. Тяжелая голова, чувство тошноты.
Когда я открыла глаза и поняла, что сознание покинуло приделы пустоты, за окном стоял ясный зимний день. Слабость во всем теле оказалась настолько огромной, что я даже руки не могла сжать в кулаки. Пересохшие губы, головокружение и чувствительность глаз дико раздражали. Я лежала неподвижно и просто тупо пялилась в потолок, пытаясь вспомнить все те события, что произошли накануне. Картина медленно, но все же прояснялась.
Внезапно кто-то зашел ко мне в комнату. Это был Калэб. Он выглядел веселым и беззаботным, словно все было в порядке. Клетчатые зеленые брюки, футболка с Баззом Лайтером и джинсовая куртка с нашивками. В руках друг держал шапку и рукавицы. Пусть и не сразу, но все-таки я поняла, что мой друг куда-то собрался.
– Привет, – он присел рядом.
– Сколько я была в отключке?
– Сутки. – Хэтти вколола тебе снотворное, – беззаботно объяснил Калэб.
– Понятно. Вижу, ты куда-то собрался, – смотрю на его шапку, зажатую обеими руками. На костяшках заметны еще свежие ссадины.
– Ага, – он помрачнел. – Увозят в пансион на несколько недель. Говорят нужно немного подлечиться. Занудство.
– Ничего не поделаешь.
– Это уж точно, – тяжелый вздох. – Но потом-то я вернусь, – улыбается.
– Буду с нетерпение ждать, – я с трудом привстала.
– Честно? – снова эта наивность в глазах, к которой я так привыкла.
– Честно.
– Знаешь, я тут подумал, – Калэб достал из кармана деньги. – Мне Алестер их дал перед отъездом, но в пансионе толку от них нет. Вот. Поэтому, на, купишь себе что-нибудь, – он положил деньги на тумбочку.
– Не стоило.
– Нет-нет, это мой маленький подарочек тебе на Рождество.
– Спасибо. Иди сюда, – друг придвинулся ко мне ближе, и я ничего больше не говоря, просто обняла его. Он пах шоколадными конфетами и молоком. Почему-то мне показалось, что это наша последняя встреча. Может, отключка так плохо на меня повлияла? Не знаю.
– Мотылек, я люблю тебя, – вдруг тихо произнес Калэб. – Очень люблю.
– Я тоже люблю тебя, – что-то больно закололо в груди.
– Мне надо идти, – Калэб разорвал наши объятия и улыбнулся. – Видишь? – он поднял одну ногу, показывая мне свои ботинки на шнуровке. – Сам завязал.
– Ты у меня молодец, – я улыбнулась, а самой дико захотелось заплакать, не от горя, а от счастья.
– Ага, – Калэб щелкнул меня по носу, затем еще раз обнял и вышел из комнаты.
Я с трудом встала с кровати и подошла к окну. Себастьян терпеливо ожидал своего хозяина у завиденной спортивной машины. Калэб, перепрыгивая ступеньки, выскочил на улицу и запрыгнул в автомобиль. Через пару секунд машина скрылась за воротами особняка.
Я вернулась в кровать, но в одиночестве мне долго побыть не дали. Вскоре в спальню зашла Хэтти с подносом в руках.
– Как ваше самочувствие? – заботливо спросила она, ставя поднос на тумбочку.
– Слабость во всем теле, – честно ответила я.
– Такое бывает после снотворного. Проголодались?
– Немного, – я поглядела на поднос и тут же заметила стакан молока.
– Держите, – женщина подала мне стакан и я тут же с дикой жадностью его осушила. – Сейчас вы позавтракаете, примите успокоительное, душ, а после соберетесь.
– В каком смысле соберусь? – я посмотрела на пустой стакан, ощущая, что меня начинает мутить.
– Хозяин распорядился собрать вас, сегодня вы возвращаетесь… К себе, – осторожно произнесла Хэтти.
– К себе? – мой мозг все еще нещадно тормозил.
– Именно.
– То есть в бордель? К Блэйку?
– Да, – по взгляду Хэтти было понятно, что ей неудобно говорить обо всем этом.
– Вот как, – хмыкнула я, ставя стакан на поднос. Что же… Хорошо, – гнев, пробираясь сквозь слабость вызванную препаратом, взорвался где-то в области горла. – Лерой дома? – спросила я.
– У себя, но к нему нельзя, – торопливо ответила Хэтти.
– Похер, – пошатываясь, я встала на ноги и направилась к двери.
– К нему нельзя, – женщина перегородила мне путь.
– Лучше вам сейчас отойти, – мой голос прозвучал угрожающе, и в тот момент я не могла за себя ручаться. – Пожалуйста.
Хэтти отступила и я вышла. После всего я уже не строила иллюзий. Это гиблое дело. Просто я хотела посмотреть этому ублюдку в глаза. Превозмогая слабость и тошноту, я все-таки добралась до спальни Дьявола. Открыв дверь, я увидела его. Он лежал в кровати, но не спал. Синяки, ссадины и кровоподтеки на его лице вызвали у меня улыбку. Правильно Калэб и сделал, что поколотил этого урода.
– Значит, вот как ты решил избавиться от меня? – я привалилась спиной к двери, чтобы не упасть. – А Калэбу что скажешь? Что я убежала? Умно, однако. А при нем меня выставить духу не хватило?
– Пошла вон, – не поднимая на меня взгляда, проговорил Лерой.
– Стыдно посмотреть в глаза? – с издевкой спросила я.
– Пошла вон, – повторил он.
– Я уйду, можешь не сомневаться, но я хочу, чтобы ты кое-что знал. Кроме Калэба и меня тебя больше никто не любит и вряд ли полюбит. Я знаю, что мои чувства нахуй тебе не нужны, но Калэб… Я недооценила твою жестокость. Хватит ли тебе сил солгать ему глядя в глаза? Знаю, что хватит, ведь в тебе нет ничего человеческого. Не понимаю, что я вообще могла найти в таком моральном уроде как ты.
Лерой медленно поднялся с кровати и двинулся в мою сторону. Я его не боялась, не могла, не получалось, все сломалось. Грейсон подошел ко мне вплотную. Я с вызовом смотрела на него. Он склонил голову чуть набок, и я увидела, что по его рассеченной брови скользнула капля крови. Дьявол склонился ко мне, больно схватил за подбородок и впился поцелуем в мои губы. Он не целовал, просто кусал, причинял боль, уничтожал остатки меня самой. Это было целиком в его стиле.
– Пошла вон, – оторвавшись от моих губ, прошептал Лерой, а затем просто вытолкнул из своей спальни, словно какую-то бродяжную собаку.
Я не верила в то, что снова должна вернуться к Блэйку. Все ведь познается в сравнении и теперь, когда я узнала, что такое нормальное пища и сон, меня снова бросают в этот ад. Но я держалась. Внутри все горело, стонало и билось в агонии, но внешне я оставалась непоколебимой. Единственное, что облегчало мой кошмар – встреча с Амис.
Хэтти подала мне завтрак. Я не чувствовала ни вкуса, ни запаха еды, но все равно не оставила на тарелке даже крошки. Больше такая роскошь мне не светит, поэтому нужно пользоваться случаем. После еды, я искупалась и еще какое-то время стояла у зеркала, по привычке рассматривая себя. Я изменилась… Сильно… До неузнаваемости. Нет, конечно, внешность осталась прежней. Но взгляд… Осанка… На меня смотрел не Мотылек… Не то существо, которое боролось за выживание и всегда видело во тьме свет… Нет. Эта часть меня сгорела в огне. Теперь я видела перед собой ту чужую Розмари, о которой я ничего не знала. Хотя нет, кое-что мне о ней все-таки известно. Розмари сильная. Да, определенно сильная. Ее не сломать так просто. Можно причинить боль, убить, но не сломать.
