Текст книги "Мотылёк (СИ)"
Автор книги: Маша Драч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
18
Калэб никак не мог успокоиться, и я уже битый час сидела с ним в его комнате и всячески утешала. Если честно, то я никогда не умела поддержать человека хорошим словом. Как-то это у меня не получается. Я прекрасно понимала, какой страх сейчас поселился в душе Калэба и переживала вместе с ним все то, что мой друг сегодня увидел. Но это никак не помогало мне отыскать те самые слова, которые бы помогли Калэбу. А может они сейчас и нужны?
– Все хорошо, все хорошо, – постоянно повторяла я, поглаживая Калэба по спине.
– Я вообще не нюня, – вдруг заявил он, утирая красный нос рукавом своего костюма. – Просто сильно испугался.
Мне стало по-доброму смешно. Слышать слово «нюня» от человека, который внешне похож на взрослого мужчину немножко странно.
– Не переживай, я о тебя так даже и думать не собиралась.
– Правда? – Калэб вопросительно смотрит на меня.
Меня удивляет то, насколько ему ценно мое мнение. С каждым прожитым днем в этом доме, я все отчетливей и отчетливей начинаю ощущать свою значимость. Здесь в сравнении с борделем, я была человеком, пусть лишенная свободы и временами права выбора, но все-таки человеком. Алестер относилась ко мне с уважением, делал комплементы, а Калэб нуждался в моей поддержке и даже в защите. Кем я была в борделе? Обычная официантка, которую мешали с грязью, избивали и морили городом. Там я себя даже животным не чувствовала. Просто вещь, пыль под чужими ногами. Пожалуй, я наконец-то смогла распознать единственную положительную черту в своем проживании в этом доме. Не то, что бы это меня сильно утешало, но все же давало каких-то внутренних сил, которые я растрачивала быстрей, чем успевала их восполнять.
– Правда, – ответила я и обняла Калэба.
– Мне так хотелось, чтобы этот праздник прошел круто, – он откашлялась.
– Ну ладно тебе. Впереди еще будет достаточно других праздников, которые мы обязательно справим на высшем уровне.
– Правда? – Калэб снова уставился на меня с вопросительным взглядом.
– Конечно.
– Здорово! А то мне уже надоело, что в этом доме никто кроме меня не хочет праздников. Теперь нас двое и мы команда! – Калэб вытащил из-под воротника своего костюма кулон с надписью «Лучшие друзья».
– Да, мы команда, – я нащупала у себя на шее такой же кулон и тоже достала его. Это было так по-детски, но этот момент такого вот дружеского единения сильно запал мне в душу.
– Я так устал, – Калэб зевнул.
– Хорошо, давай я тебе помогу расстелить кровать, – я встала на ноги.
– Окей, – друг ринулся мне на помощь. – А ты останешься со мной на ночь? – спросил он, когда мы уже все закончили.
После пережитого шквала эмоций мне совсем не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. Светлая энергетика Калэба окутывала меня и здорово успокаивала. Момент ошибочного умиротворения хотелось продлить подольше.
– Останусь, – ответила я.
– Круто! Тогда забирайся в кровать, – Калэб сбросил обувь и подбежал к двери, чтобы закрыть ее на ключ.
Я сняла свои мартинсы вместе с гольфами и прямо в платье залезла под одеяло, оставив помаду и сигареты на прикроватной тумбочке. Как же все-таки странно! Я вдруг вспомнила, когда в первый раз попала в эту комнату. Так страшно было, когда меня здесь заперли на ключ. А сейчас… Сейчас я была рада этому.
Закрыв дверь, Калэб выключил свет и, подбежав к прикроватной тумбочке, включил ночник. На потолке тут же отобразилось красивое ночное небо.
– Ух ты! – произнесла я и словила себя на мысли, что сейчас повела себя так же восторженно, как это обычно делает Калэб.
– Ага, – он улегся рядом со мной. – Этот ночник мне Лерри подарил. Клевая штука.
– Не то слово, – я еще очень долго рассматривала эту великолепную иллюзию света, пока не заметила, как и заснула.
Утром я проснулась оттого, что мне было дико жарко. Я буквально не могла дышать, а голова раскалывалась на части, когда я пыталась ею пошевелить. О нет! Только не это! Я уже прекрасно знала, что мне сулит такое «веселое» пробуждение, но хотелось надеяться, что мои предположения ложны. Все же я вечера здорово наплакалась и пережила довольно серьезное эмоциональное напряжение. Может быть, все дело именно в этом?
Я медленно повернулась на спину и чуть не ударила рядом спящего Калэба локтем. Все мое тело горело, словно бы по венам пустили раскаленную лаву. В ушах стоял шум, а грудная клетка жгла. Отбросив в сторону одеяло, я помахала перед лицом руками, чтобы хоть какая-нибудь прохлада обдала кожу. Ничего не помогало.
Коснувшись свое лба, я сдавленно застонала, убеждаясь в том, что заболела. У меня была температура и судя по потрескавшимся губам, достаточно высокая. Не стоило мне в одном платье вчера бегать по улице, тем более что ветер был прохладным. Я и так слаба здоровьем. Но черт подери! Мысли о долгожданной свободе заставили мою рассудительность отключиться, за что, собственно я и поплатилась. Прекрасно! Только соплей и температуры мне не хватало для полного счастья.
Калэб стал ворочаться и, откашлявшись, он вскоре проснулся. Судя по сильному кашлю, мой дружок тоже простудился. Ну, все… Лерой точно мне голову оторвет. Обвинит в том, что я нарочно его брата заразила.
– Доброе утро, – прохрипел Калэб и тут же скривился, видимо, ощутив боль в горле.
– Доброе, – мой голос тоже осип, но не так сильно.
– Ой, кажется, мы заболели, – друг сел и зашелся в диком приступе сухого кашля.
Я шмыгнула носом и чхнула так сильно, что казалось, будто мозги в голове задребезжали. За одним чихом последовал еще один и еще один. Ну, емае! Задержав дыхание, я почесала нос, и чих вроде бы отпустил меня.
– Нужно идти к Хэтти, – гундося, заявил Калэб. – Она нам обязательно поможет.
– Окей.
Мы как две старые клячи, привалившись, друг к другу медленно спустились в гостиную. Голова немного кружилась, а в ногах внезапно образовалась ужасная слабость. Если бы Калэб не поддерживал меня, то я бы непременно снова скатилась вниз по ступенькам. Ненавижу болеть! Когда я болею, то чувствую себя по-особенному немощной, а это отвратительное ощущение.
В гостиной уже все было идеально убрано и когда только Хэтти успевает за всем следить? Я бы в этой бесконечной уборке давно бы уже загнулась.
Кое-как мы дошли до кухни. Алестер уже сидел за обеденным столом и пил кофе. Заметив наше появление Коулман широко улыбнулся, а затем едва заметно нахмурился.
– Что с вами? По вам будто поезд проехался.
– Неа, мы просудились, – шмыгая носом, ответил Калэб и хохотнул. Странно, даже в болезни он находил над чем посмеяться.
– А это еще что за новости? – строго спросила Хэтти, повернувшись к нам лицом.
– Да мы не специально, – решилась я оправдаться. – Вчера еще все было хорошо, а теперь, – я запнулась и чихнула так, как будто в последний раз.
– Так! А ну марш в гостиную, – скомандовала Хэтти. Такой серьезной я видела ее впервые. – Сейчас ноги будите парить. Тоже мне! Вздумали болеть здесь.
Мы с Калэбом переглянулись и синхронно чхнули.
По телевизору шел мультик «Мадагаскар» и пока герои плыли на корабле, ссорясь друг с другом, Хэтти принесла нам по стакану подогретого молока и подлила в тазики с горчичным порошком еще немного горячей воды.
– Обожаю молоко, – заявил Калэб, смакуя свой напиток.
– Ну, такое себе, – я посмотрела на свой стакан и, увидев на молоке пенку, скривилась. Гадость какая-то!
– Пейте, – настойчиво проговорила домработница, обращаясь ко мне.
Ну что же, делать было нечего, и я залпом выпила все молоко. На вкус – гадость, но зато отлично успокаивало раздраженное горло, и кашлять хотелось уже значительно меньше.
– Потом еще подолью воды, а после разотру и вот еще, – Хэтти забрала у нас стаканы и достала из кармана своего передника градусники. – Измерьте температуру, – она передала градусники мне.
– Хорошо.
Все это выглядело, конечно, немножко странно. Я думала, что нас сейчас напичкают антибиотиками и отправят в кровать, но, похоже, Хэтти не из тех людей, которые привыкли лечиться исключительно таблетками.
Температура у нас с Калэбом оказалась одна и та же, тридцать восемь и три. Ладно, это еще не страшно, как-то у меня была температура сорок один, вот тогда было «весело». Голова шла кругом, все тело ломило, а мне нужно было сделать генеральную уборку в кафе. Если бы Амис тогда со скандалом не выпросила у Блэйка жаропонижающее, я бы непременно сварилась.
– Мультики смотрите? – в гостиную зашел Алестер.
– Ага, – Калэб хохотнул, увлеченно наблюдая за пингвинами, которые постоянно повторяют «Улыбаемся и машем, парни». – А ты уже куда-то собрался?
– Да, у меня самолет через час, – Коулман глянул на свои наручные часы.
– Я думал, что ты еще останешься на денек, – Калэб немного загрустил.
– С радостью, но я на Хэллоуин едва сумел выбраться, – Алестер пожал плечами, и по выражению его лица было понятно, что ему и самому не очень приятно расстраивать Калэба.
– Понятно. А Лерри где?
– Он в спортзале с раннего утра, я его уже предупредил об отъезде. Не грусти, малый, – Коулман подошел к Калэбу и похлопал его по плечу. – Я еще приеду. Работа, сам понимаешь.
– У вас у всех работа, – возмущенно пробормотал Калэб, кашлянув. – Никому кроме Хэтти и Мотылька до меня нет дела.
– Ты сам прекрасно знаешь, что это неправда, – Алестер стал серьезным. – Просто и мне, и Лерою нужно работать, чтобы была возможность покупать тебе подарки, понимаешь? Тем более, ты всегда можешь мне позвонить, и мы поболтаем. А чтобы тебе совсем грустно не было, держи, – Коулман достал из внутреннего кармана пиджака черный бумажник и протянул Калэбу купюру в пятьдесят долларов. – Как выздоровеешь, поедешь, купишь себе что-нибудь. Пусть это будут твои личные карманные деньги.
Калэб взял деньги в руки и с восторгом посмотрел на них. Видимо, прежде ему никто не давал те же пятьдесят долларов просто так в руки.
– Спасибо, я бы тебя обнял, но испачкаю соплями, – Калэб хихикнул и снова откашлялся.
– Мотылек, – Алестер посмотрел на меня, пряча бумажник на место. – Был рад познакомиться с вами, вы произвели на меня неизгладимое и положительное впечатление своим обаянием и проникновенным взглядом.
Я застыла на месте и даже немного приоткрыла рот. Вот так слова! Хотя, сейчас с красным носом, опухшими от вчерашних слез глазами, разбитыми коленками, да еще и с насморком, во мне трудно разглядеть то обаяние, о котором говорил Алестер. А есть ли оно вообще у меня?
– Спасибо, – ответила я. – Мне тоже было приятно с вами познакомиться.
– Надеюсь, мы еще встретимся, – Коулман улыбнулся мне. – Удачи вам обоим.
– Спасибо, – одновременно с Калэбом проговорила я, когда Алестер направился к входным дверям, где уже стоял его небольшой чемодан.
Когда Коулман покинул нас, через несколько минут из левого крыла дома вышел Лерой. Он был одет в спортивные штаны, а черная майка висела у него на плече. По крепкому и мускулистому телу скользили маленькие капельки пота, поблескивая при дневном свете. Я глянула на татуировку быка, сейчас это чудовище казалось мне спокойным, а энергетика его хозяина не так сильно давила на плечи.
– Лерри! – воскликнул Калэб и закашлялся.
– Ты заболел? – Грейсон окинул нас недовольным взглядом.
– Есть немножко, – смущенно ответил Калэб.
– Ремня дать обоим надо, чтобы не шастали по вечерам на улице, – Лерой выразительно посмотрел на меня, отчего даже дыхание перехватило. Если он видел, что мы были на улице, то возможно заметил и то, что я пыталась убежать. Внутри зашевелилось чувство паники, но я быстро ее подавила. Нечего себя мучать догадками, которые даже не подтверждены фактами.
– Ну, Лерри, не сердись, давай лучше вместе с нами мультики посмотришь. Тут «Мадагаскар» идет, ты же любишь его.
– Не сегодня, у меня еще много работы, – Грейсон направился к лестнице.
Возможно, у него действительно было много дел, но мне почему-то показалось, что он всего лишь не хотел раскрываться передо мной. Страх это или пренебрежение по отношению ко мне – не знаю, но в любом случаи, Лерой наносил вред своему брату, отвергая его.
Вскоре к нам вернулась Хэтти и проводила в свои комнаты. После целого ряда процедур, мне было велено оставаться в кровати и попытаться немого поспать. Долго меня просить об этом оказалось не нужно, простуда отнимала слишком много сил и я быстро провалилась в сон.
Проснулась я уже где-то после обеда и чувствовала себя значительно лучше. Видимо, температура спала. Как только я открыла глаза, то тут же вспомнила о том, что вчера оставила в комнате Калэба сигареты и помаду. Если Лерой обнаружит все это, то явно ничего хорошего мне от него ждать не придется.
Я тут же вскочила на ноги и чуть не упала, когда голова неожиданно закружилась. Переждав минуту-другую, я направилась в комнату Калэба, но так и не решилась в нее войти, услышав за дверью разговор:
– Нет, она хорошая, – заявил Калэб. – Другой няньки мне не надо, – кашель.
– Я найду тебе лучше, – мягкость в голосе Лероя поразила меня. Оказывается, он умеет быть человеком.
– Нет, – упрямо ответил Калэб. – Если… Если ты ее выгонишь, то я убегу из дома, понятно?! – он говорил как подросток.
– Да зачем она тебе сдалась? Она ничему хорошему тебя не научит.
– Неправда. Мотылек очень-очень хорошая и мне с ней классно. Она понимает меня, играет со мной. Не хочу говорить про это. Она останется здесь или я уйду с ней, и ничего ты мне не сделаешь.
– Какой же ты несносный мальчишка, – Лерой вздохнул.
– Весь в тебя. Она же тоже тебе нравится. Я знаю. Тогда зачем выгонять ее? Мы бы могли жить все вместе, как дружная семья. Это же так круто! Вы могли бы пожениться, Алестер приехал бы на свадьбу. Праздник, веселье!
– Калэб не говори ерунды, – Грейсон добродушно рассмеялся и мне подумалось, что может там за дверью сидит не тот Лерой, который трахает меня? Нет, голос определенно его. – Лучше отдыхай и слушайся Хэтти.
– Хорошо.
Послышались шаги, и я как угорелая быстро бросилась убегать. Опять чуть не упала, но все же добралась до своей спальни благополучно. Вот так новости! От меня пытаются избавиться! Нет уж, Лерой, раз ты купил меня без моего согласия, то так просто я теперь тебе жить не дам, не надейся.
19
К вечеру у меня снова поднялась температура. Я это отчетливо ощутила, когда ужинала на кухне. Хэтти вынуждена была проводить рабочих, которые наведались к нам, в кабинет Лероя, чтобы те оценили ущерб нанесенный потолку выстрелом из пистолета. Самого же хозяина нигде не было видно.
Передо мной стояла тарелка с горячим куриным бульоном, но его аромата я не могла почувствовать из-за насморка, впрочем, как и вкуса. Голова буквально раскалывалась на части, а нос ужасно щепал из-за того, что я бесконечно вытирала его одноразовыми салфетками. Черт! Как же я не люблю болеть.
– Почему не ешь? – спросил меня Калэб, уже доедая свою тарелку бульона. Похоже, ему было гораздо легче, чем мне. Что же, ну хоть кто-то из нас двоих быстрей выздоровеет.
– Аппетита нет, – я шмыгнула носом и продолжила набирать ложкой прозрачно-золотистую жидкость и обратно выливать ее в тарелку.
– А ты кушай через силу, мне всегда так Хэтти говорит. Не будешь есть, никогда не поправишься, – Калэб говорил так, будто бы был признанным во всем мире первоклассным доктором.
– Оно мне не лезет, – раздраженно ответила я. – К тому же бульон горячий, а я и так вся плавлюсь из-за высокой температуры, – я прижала ко лбу стеклянную солонку. Она была такой приятно-холодной, что я от удовольствия даже глаза закрыла.
– О! Лерри! А куда это ты собрался?
Я тут же встрепенулась и поставила солонку на место, когда Калэб восторженно завопил.
– Пока еще никуда, но на несколько дней мне нужно отлучиться по делам, – спокойно ответил Лерой и направился к холодильнику.
Грейсон прошел мимо меня, и я остро ощутила, как его давящая энергетика окатила с головы до ног, словно волна ледяной воды. Странно, что даже в таком ужасном состоянии, я все равно продолжала чувствовать этого человека. Будто я радар, который безошибочно распознает приближающийся объект. Правда не всегда это срабатывает сразу, но если я и дальше буду жить здесь, то быстро «настроюсь» на волну Лероя.
– Понятно, – Калэб продолжил ужинать и, покончив с остатками бульона, вновь посмотрел на своего брата. – Лерри, а Мотылек ничего не хочет есть. Я ей говорю, что надо, а она все равно не хочет. Скажи, что если не кушать, то выздороветь, не получиться.
– Так и есть, – скучающе ответил Грейсон, наливая себе в стакан сок. Он это сказал лишь для того, чтобы поддержать разговор с Калэбом, но уж точно не из-за желания замотивировать меня есть.
– Спасибо, но я лучше вернусь к себе, – тихо заявила я, вставая со стула.
– Сядь, – стальным тоном мне приказал Лерой.
Сейчас мне меньше всего хотелось выводить его из себя и провоцировать. На это у меня не было ни сил, ни здоровья. Я села, но к бульону не спешила прикасаться.
Грейсон подошел ко мне, придвинул ближайший стул к себе и сел. Я шмыгнула носом и сжала под столом свои руки в кулаки. Я видела Лероя боковым зрением и отчетливо понимала, что сейчас он находился близко… Слишком близко. Мне это не нравилось. Его аура не сдавливала плечи, не сгущала атмосферу вокруг нас, как это бывало, когда Грейсон хотел трахнуть меня. К тому же здесь находился его брат, а вряд ли Лерой заводится оттого, что за его сексом кто-то наблюдает. В нем определенно прослеживаются нотки собственника, а такие люди не способны делиться.
– Ешь, – послышался еще один приказ Грейсона.
– Не хочу, – я смотрела исключительно перед собой. Мой отрицательный ответ не был вызван желанием что-то кому-то доказать или показать какая я вся из себя. Мне просто действительно не хотелось есть.
– Взяла ложку и съела этот чертов бульон, пока я сам тебе его не залил в глотку, – Лерой выпел свой сок и со стуком поставил стакан на стол.
– Мне плохо и я не хочу есть, – я посмотрела на Грейсона. Его глаза пронзали меня и выжигали очередную дыру. Мой отказ определенно задел Лероя. А ему ли не пофиг на то, ем я или нет?
– От тебя один геморрой, – прошипел он сквозь зубы и, схватив мою тарелку одной рукой, другой вцепился мне в подбородок и надавил на него, чтобы я открыла рот. От такого сильного захвата мою челюсть свело и пришлось поддаться.
– Лерри, поосторожней с ней, – испуганно проговорил Калэб.
Грейсон влил в меня бульон, и если бы я его не проглотила, то все бы здесь заляпала. Хорошо, что он немного остыл, иначе я нехило обожгла бы себе рот. Я ощущала, как мой желудок слишком быстро стал заполняться жидкостью. Несколько раз я чуть не поперхнулась, но все прошло благополучно. Лерой оставил пустую тарелку, а руку переместил мне на шею.
– Не выводи меня, – угрожающим тоном проговорил он, сильней сдавив меня. Я вжала голову в плечи, но не одна эмоция на моем лице не показала, что сейчас мне было чертовски больно. Казалось, что еще чуть-чуть и пальцы Грейсона превратят мои шейные позвонки в крошево.
– Лерри, оставь ее, – Калэб вскочил со стула и шлепнул брата по той руке, которой он меня держал.
Лерой отпустил, измерял Калэба недовольным взглядом и ушел из кухни.
– Ты в порядке? – друг осмотрел меня.
– В полном, – отмахнулся я, все еще ощущая на свой коже грубые пальцы Грейсона.
После такого «замечательного» ужина, я отправилась в свою комнату. Следовало бы спросить у Калэба, видел ли его брат мою пачку сигарет, но мне было так плохо, что просто хотелось лечь и немного поспать.
Мне из-за температуры снились всякие кошмары. Они напоминали некое смазанное черное пятно, все было таким расплывчатым и непонятным. Кто-то где-то кричал, я бежала на помощь, но постоянно падала, раздирая руки и ноги. Потом мне хотелось пить, и я бегала по лесу в поисках воды, но нашла только лужу. Наплевав на все, я встала на четвереньки и начала жадно пить эту воду. Она была грязной и противной на вкус, но я ее пила и пила.
Затем сквозь обрывки кошмаров, я почувствовала чужие прикосновения. Кто-то трогал, нащупывал мою спину, больно надавливая на позвоночник. Эта боль оказалась настолько реальной, что я тут же проснулась и с невероятно тяжелым усилием разлепила веки. Я спала на животе, повернув голову в сторону окна, за которым все еще чернела ночь. В комнате витала тишина, но я кожей ощущала какую-то опасность, что буквально повисла надо мной.
Страх на долю секунды парализовал меня, когда я затылком почувствовала чье-то горячее и тяжелое дыхание. Огромные ладони впились мне в бока, и я не могла сделать полноценный вдох, мои ребра, словно зажали в тисках. Понадобилось еще несколько мгновений, чтобы мой расплавленный мозг определил, кто именно находился в спальне. Лерой… Это определенно был он.
Его тяжелая и колючая энергетика медленно, будто мед просачивалась в мое тело, преодолевая высокую температуру и туман, что окутал мой разум из-за болезни. Грейсон отпустил мои бока и переместил руки по обе стороны от моего лица. Я не шевелилась, убежденная, что он еще не заметил моего пробуждения. Сейчас Лерой как никогда прежде был похож на настоящего хищника. Нашел потенциальную добычу и теперь обнюхивает ее, знакомится с ней, решая, подходит ли она для его позднего ужина.
Я почувствовала, что нос Грейсона коснулся моих волос. Он глубоко вдохнул их запах, а затем медленно выдохнул. Оперившись на одну руку, другой Лерой провел вдоль моего позвоночника, затем забрался под кофту пижамы и коснулся холодной рукой болезненно горячей кожи. Это был самый лучший физический контакт с Грейсоном. Его холод немного остужал меня, а мне и без того было ужасно жарко. Но блаженство продлилось недолго, и в следующий миг Лерой пальцами впился в мою кожу, словно стремясь достать мои кости. Я не выдержала и сдавленно зашипела.
– Думала, я не пойму, что ты хотела сбежать из дома? – Прошептал Грейсон прямо у моего уха.
Внутри все тут же похолодело от страха. Черт! Как он догадался? Я была уверена, что он целиком тогда был занят внезапным появлением Клариссы. Кто-то мог сказать? Едва ли, никто не знал о моих планах. Да и какая разница, откуда Лерой узнал о моей затее?! Сейчас эти познания меня никак не спасут.
– Убил бы тебя за эту выходку, – Грейсон оставил в покое мою кожу и схватил за волосы. – Благодари Калэба за его ненормальную привязанность к тебе, – он больно дернул волосы назад, и моя голова непроизвольно поднялась верх. Горячая волна прокатилась от шеи к затылку и медленно разлилась до самого лба.
– Так убей, а брату скажи, что я убежала, – мой голос звучал хрипло, и я чувствовала, как в горле что-то больно дерет. – Это же так просто, – мои пересохшие губы растянулись в язвительной улыбке. У меня больше не было сил просто так сносить все эти выпады со стороны Лероя. Раз уж в физическом плане мне с ним не тягаться и нужно быть только полной дурой, чтобы лезть к нему с кулаками, я буду давить его морально.
Грейсону мои слова не понравились. Он своей огромной ручищей взял меня за затылок и впечатал в подушку. Если бы там был камень, то Лерой размозжил мою голову в два счета. Я ощутила, что одна его рука скользнула к резинке штанов, подцепив ее пальцами, он дернул штаны вместе с трусиками вниз. Ублюдок! У меня не было возможности пошевелить головой, Грейсон продолжал ее вдавливать в подушку. Навалившись на меня всем своим телом, он проник двумя пальцами в мое сухое влагалище и принялся его растягивать, подготавливать для себя.
Мне было неприятно какое-то время, но затем выступила смазка, и чужие пальцы в себе стало уже не так больно ощущать. Потянув меня за волосы назад, Лерой одним резким толчком вошел во всю длину. Его большой твердый член ни в какое сравнение не шел с пальцами, мне стало дико больно, но я закусила губу и не проронила ни звука.
– Так и будешь молчать? – сдавленно прошипел Грейсон и укусил меня за мочку уха.
Я не собиралась отвечать на его вопросы. Пусть трахает, в конце концов, именно для этого Лерой меня и купил. Но потом… Потом наступит тот момент, когда я буду руководить «балом». Я не хотела прикончить Грейсона, нет. Это было бы слишком просто. Я хочу заставить его страдать так, как он еще никогда не страдал в своей жизни. Поработить его, как мне говорила Амис. Да… Именно так. Сделать этого недоноска, если не моим рабом, так рабом моего тела.
Буквально вколачиваясь в меня, Лерой, вновь вжал мою голову в подушку. Кровь больно стучала в висках, а пробудившийся Дьявол уже жаждал вскрыть мой череп и вдоволь напиться этой кровью. Я терпела, просто лежала и терпела, пока Грейсон не сделал то, что к черту изменило мое восприятие о сексе с ним. Вновь подняв мою голову, чтобы я взяла очередную порцию воздуха, Лерой другой рукой коснулся моего клитора. По телу тут же прошелся незнакомый мне прежде импульс. Я зажмурилась, ожидая боли, но вместо нее пришло… Наслаждение? Грейсон не прекращая двигаться во мне, начал мучить мой клитор. Это было приятно, отчего мурашки стали бегать по коже. Подобное чувство трудно сравнить с чем-либо. Тебе просто хорошо и хочется, чтобы это наслаждение длилось вечно. Оно отключает твой мозг, ты перестаешь рассуждать адекватно. Человек внутри тебя замолкает и просыпается животное. Было ли оно внутри тебя или только что появилось – неизвестно. Но абсолютно точно, что это «животное» не успокоится, пока не достигнет какой-то невидимой черты. Что за ней? Не знаю.
– Хорошо? – горячо прошептал Лерой, доводя мое тело до какого-то безумия.
Я ничего не ответила, лишь протяжно простонала, ощущая, что внизу живота становится очень горячо. Так не должно быть! Не с Дьяволом! Только не ним! Он словно бы протянул свои руки к моей душе и ухватил ее мертвой хваткой. Она медленно начинаете чернеть, будто бы окрашиваясь в черно-красный цвет порока.
Грейсон отпустил мои волосы, тем самым давая относительную свободу. Его рука переместилась к талии и, ухватившись за нее, зафиксировала мое тело. Поджав пальцы на ногах, я зубами вгрызлась в подушку, пытаясь подавить эти проклятые стоны. Ни что уже не имело значения, ни температура, ни боль в горле, ни кровь, что тяжелыми толчками все еще била по вискам. Мне было так стыдно за то, что Лерой так просто «настроил» мое тело и разум на свою волну. Как так вообще получилось?
– Давай, отпусти себя, – зарычал он, подняв меня.
Я едва стояла на коленях, а Грейсон продолжил меня насаживать на член. Рука переместилась к моему животу, чтобы удерживать меня, а вторая все так же безбожно мучила, терзала мой набухший клитор. Пот струился по спине, а воздух показался мне обжигающе-горячим. Мне было хорошо… Черт бы его побрал!
– Хочу тебя слышать, – Лерой вонзился мне в шею, будто демон, жаждущий крови, больше сопротивляться собственным крикам я попросту не смогла.
Они разрывали мне горло, но мне было плевать, я хотела большего. Еще и еще… Дьявол заворожил, опьянил меня, и сейчас я была не я. Это было странно и абсолютно неправильно. Обессилив, я чуть не повалилась вперед, но Грейсон удержал меня и прижал к своей груди. Наша кожа терлась друг о друга, смешивался пот, смешивались наши запахи. Как странно, но сейчас я не ощущала привычного чувства, что рога быка с красными глазами должны вот-вот пронзить меня.
Я откинула голову на плечо Лероя, судорожно ловя ртом воздух. В какой-то миг, внутри меня словно бы все сжалось в тугой немного болезненный узел, а потом его будто бы обрубили и весь внешний мир перестал существовать. Мое тело выгнулось дугой, а из горла вырвался полу крик, полу стон, то ли человека, то ли животного. Запредельная черта была пересечена, погружая меня в негу и необъяснимое физическое удовлетворение. Грейсон продолжил свои беспощадные толчки, от чего мое удовольствие лишь продлилось дольше, а затем горячая жидкость заполнила мое влагалище, и Лерой обеими руками прижал меня к себе. Его тело дрожало, как и мое – это был верный признак полного удовлетворения. Наши тяжелые дыхания в определенный момент стали единым целым. Мое тело напрочь лишилось сил и когда Грейсон отпустит, я тут же упаду.
Не знаю, сколько прошло времени, но Лерой убрал от меня свои руки. Я легла и свернулась клубком. Сердце в груди все еще билось как умалишенное.
– Убью, – вдруг произнес Грейсон, вставая с постели, – но позже, когда Калэба не будет рядом, – забрав свои вещи, Лерой покинул мою спальню.
– Сможешь ли убить, сам находясь рядом? – сонно прошептала я сама себе, после чего сознание отключилось.
