Текст книги "Зверски высшее образование: оборотневедение (СИ)"

Автор книги: Мару Толапытоуши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Не пойман – не упырь, – оборотень в два хода выбил меня из круга. Снова.

– Ладно, все, я поняла, – я положила оставшиеся три карты и подняла руки, – сдаюсь.

– Отлично, – парень повернулся к Дашке с ехидной улыбкой.

По очереди выбив каждого из нас, Трэс растянулся на траве, закинув руки за голову:

– Так, теперь нужно придумать для вас задания.

– Только не злобствуй, – обреченно попросил Ари.

– Совсем немного, – ухмыльнулся оборотень. – Итак, Ири. Ты будешь петь серенаду. Ари, ты будешь сидеть на дереве и изображать прекрасную принцессу, которой Ири будет петь. Даша, с тебя массаж, а то уже шея затекла вас всех обыгрывать.

Ведьмочка с плохо скрываемым удовольствием пересела поднявшемуся парню за спину и вцепилась ему в плечи.

– Герка, что же тебе такое придумать? – Трэс блаженно зажмурился.

Дашка шкодливо улыбнулась и что-то шепнула ему на ухо, стрельнув в меня хитрющим взглядом.

– О, точно! Будем долечивать твою оборотнефобию. Тебе задание поцеловать Ворха.

– Ты с ума сошел?! – возмутилась я. – Чем это мне поможет?!

– Ну как это чем? – усмехнулся парень. – Он же пока не может сопротивляться, поэтому у тебя сформируется ассоциация, что оборотни безобидны. Все логично, давай, приступай.

– Ты уверен? – я уперла кулаки в бока.

– Да давай уже! – поторопил меня Ири, вместе с братом неотрывно следящий за разворачивающимися событиями.

– Вы точно этого хотите? – моим тоном можно было всю планету заморозить.

– Да! – хором ответили мне сокомандники, а Дашка еще и пальцем указала в сторону магистра.

– Ладно, – ответила я все так же холодно.

Я поднялась с травы, бросила еще один вымораживающий взгляд на замерших в ожидании товарищей и пошла к сидевшему под деревом на берегу куратору.

– У меня тут карточный долг, – сообщила я вервольфу, повернувшему голову на звук при моем приближении.

– Какой? – поинтересовался он.

– Сложный и, вероятно, болезненный, – вздохнула я. – Потому что ты меня потом убьешь.

– Посмотрим, – усмехнулся он. – Чем я могу тебе помочь?

– Не сопротивляйся, – попросила я, наклонилась и чмокнула его в щеку. И тут же скорее выпрямилась, восстанавливая дистанцию.

За спиной раздался дружный разочарованный стон.

– Зверски извиняюсь. И спасибо за содействие.

Я, алея до самых кончиков ушей, быстро вернулась к группе грязных подстрекателей.

– И что это было? – возмутился Рахо. – Это разве поцелуй?

– В условии ничего не уточнялось, поэтому я выполнила его на свое усмотрение, – открестилась я.

– Вот ведь хитрая, не подкопаешься, – расстроилась ведьмочка.

– А с тобой у меня вообще отдельный разговор будет, – я бросила на подлую подругу уничижительный взгляд. – От тебя я такого не ожидала.

Дашка, судя по довольной физиономии, виноватой себя не чувствовала, более того, явно считала, что знает, что для меня будет лучше.

– Вот уйду я от вас, злые вы тут все, – буркнула я, села и принялась расшнуровывать ботинки.

– Куда ты босиком пойдешь? – удивился Рахо.

Я проигнорировала его и стала выпутываться из комбеза.

– Еще и голая, – вконец растерялся он. – Или ты все же перекидываться умеешь, но без одежды?

– Вот тебя только спросить забыла, как мне ходить, – огрызнулась я.

Оставшись в предусмотрительно пододетых под комбез майке и тонких лосинах, я пошлепала босыми пятками к реке. Тронула воду и, сочтя ее достаточно теплой, вошла по пояс.

– Там острые камни на дне, будь осторожна, – окликнул меня Ворх.

Я кивнула и нырнула с головой.

Река была широкой, но мелкой, мало где я не доставала до дна. Убедившись, что тонуть здесь негде, ко мне присоединились братцы-некромантцы. Смущаясь и запинаясь, вечно веселые выходцы из Стального мира шепотом признались мне, что не умеют плавать, и попросили их научить. Глядя на это безобразие, Трэс тоже не смог устоять и присоединился к издевательству над некромантами, которое, как по мне, было просто немного экстремальным ускоренным курсом плавания.

Дашка зашла в воду последней. Разумеется, во взятом с собой «жизненно необходимом» купальнике.

– Ну а что? В жизни всякое бывает, нужно ко всему быть готовой, – вздернула носик ведьмочка.

– Слушай, предусмотрительная ты наша, тебе надо быть завхозом команды, – я легла на воду и расслабилась, потому что неуемные братцы быстро нас утомили, но результат того стоил.

Они уже терпимо держались на воде и даже медленно, но уверенно барахтались в нужном направлении.

– Это можно, – хмыкнула подруга. – Тогда ты будешь штатной язвой.

– Меня и назначать не надо, я уже здесь, – усмехнулась я и тут же ушла под воду, так как Рахо потянул меня вниз, подкравшись незаметно.

Вода хлынула в нос, противно засвербев там. Я брыкнулась раз, другой, но оборотень держал крепко. И тут рядом мелькнул серебристый хвост. И Трэс.

Я от удивления перестала сопротивляться и обернулась посмотреть, кто же меня держит тогда, если оборотень оказался по другую сторону. И уставилась в бледно-салатовые рыбьи глаза. Беловолосая русалка, боковым зрением принятая мной за Рахо, улыбнулась, ну или оскалилась, оголив острые игловидные зубы, и потянула меня с удвоенным энтузиазмом.

Я возмущенно булькнула и схватила длинный хвост с полупрозрачными плавниками, не давая русалке плыть дальше. Зеленая глухо зарычала. Я показала ей интернациональный жест категорического несогласия и дернула за хвост так, что позвонки хрустнули. Русалка вскрикнула и разжала руки. Тут же рядом оказался и Трэс, перехватил меня за руку, оттаскивая, а в похитительницу полетел темный сгусток заклинания.

Водница судорожно дернула поврежденным хвостом, уворачиваясь от заклинания, зашипела и практически растворилась в темной воде у самого дна. Меня в ту же секунду практически за шкирку выдернули из воды.

Мы вынырнули гораздо ниже по течению, где было уже довольно глубоко. Я каким-то нереальным образом оказалась на руках у Ворха, ничего уже не понимая, а Трэс остановился по пояс в воде, высматривая русалку у поверхности.

– Ты в порядке? – спросил магистр.

– Вполне, – я пыталась одновременно отдышаться и сползти с его рук.

– Чем ты ей так насолила? – поинтересовался Трэс, оглянувшись на нас.

– Без понятия, – открестилась я, задыхаясь. – В первый раз ее вижу. Да и вообще, русалок вживую никогда раньше не видела.

– Ладно. Пострадало только самолюбие, – поморщился парень.

– Это не страшно. Что она сделала? – Ворх вышел из воды и поставил все еще задыхавшуюся после такого заплыва меня на ноги.

– Ничего. Просто тащила, – я откашлялась и попробовала глубоко вдохнуть. – Если ей мяса захотелось, то логичнее было бы уволочь кого-то из Неранов, они же плавать не умеют. Видимо, у нее что-то со зрением.

– Не думаю, – покачал головой Рахо, выходя следом. – Она очень целенаправленно к тебе подплыла.

– И вернулась, – магистр указал на торчащую из воды белую макушку у противоположного берега. – Возвращаемся на стоянку, от меня ни на шаг.

– Поняла, – я понуро опустила плечи и поплелась за преподавателем.

– Стой, – Трэс схватил меня за руки и уткнулся носом мне в ладони, долго принюхивался. – Это не русалка. Хотя запах очень похож. Она вообще не нежить. Не могу сказать точнее, я такое раньше не встречал.

Ворх молча перехватил мои руки и повторил процедуру, потом крутанул меня и стал вынюхивать волосы, спину, где я касалась русалки, пока она меня тащила.

– Это щекотно, вообще-то, – не выдержала я, ежась от маршировавших по мне мурашек.

– Русалка, – резковато даже для самого себя ответил магистр. – Просто сожрала недавно кого-то живьем, поэтому запах нетипичный. Идем отсюда.

Я недоуменно глянула на Трэса, но он тоже выглядел озадаченным и, дождавшись, пока Ворх отвернется и пойдет вперед, отрицательно покачал головой.

– Оно точно живое, – шепнул мне парень. – Я бы не перепутал.

– Охотно верю, – я кивнула. – И вела она себя странно, даже не пыталась укусить или задушить.

– Есть вопросы? – обернулся к нам Ворх.

– Есть, – я поравнялась с ним. – Русалки всегда топят жертву?

– Если гнездо близко, а у нее есть выводок, то может потащить живьем, – нехотя пояснил он.

– Значит, как учебной группе охотников, нам положено теперь найти гнездо? Она ведь представляет опасность для окружающих.

– Нет, – отрезал магистр. – Я сообщу рабочей группе.

– Но Рэм, – возмутился Трэс, – дай нам хотя бы попробовать!

Магистр бросил на младшего оборотня такой испепеляющий взгляд, что тот моментально заткнулся.

Зато меня уже охватил азарт охоты. Я глянула на мрачного магистра, набралась смелости и применила проверенный и отработанный на старшем брате метод.

– Ну пожалуйста, – жалобно протянула я. – Только один раз! Мы издали посмотрим. И все, мы ни о чем больше не попросим до конца месяца! Даже в следующем месяце не попросим, будем делать вообще все, что скажешь.

Магистр аж споткнулся от такого.

– Вы и так будете, я ваш куратор, – буркнул он.

– Одно дело, когда делают из-под палки, и совсем другое, когда добровольно, с благодарностью и охотно, – возразила я. – Ну пожалуйста! Это ведь не сложно! Мы очень аккуратно!

Рахо улыбнулся от всего этого и присоединился к уговорам:

– Действительно, мы ведь можем издали посмотреть. Разведать обстановку для рабочей группы. Я тоже раньше с русалкой так близко не сталкивался.

Мы как раз вышли к ожидавшим нас некромантам и ведьме, поэтому я решила применить тяжелую артиллерию.

– Магистр запретил нам выследить гнездо русалки с выводком! – выдала я товарищам с самым обиженным видом.

Команда дружно умоляюще уставилась на несправедливого педагога.

– Как же так? – Дашка театрально заломила руки. – Когда еще у нас будет такая возможность?

– Гера, на пару слов, – Ворх с силой сжал мое запястье и потянул в сторону.

– Так ты разрешишь? – с надеждой спросила я.

– Ты хоть понимаешь, какое тлетворное влияние оказываешь на команду? – магистр отпустил меня, когда мы отошли достаточно далеко. – Ты прирожденный лидер, они моментально подхватывают любую твою идею, даже самую бредовую.

Я удивленно похлопала глазами:

– Я за собой такого не замечала.

– Так вот заметь. И запомни, что из-за твоих необдуманных желаний может пострадать вся группа. Даже с одной русалкой сложно справиться. А если их там несколько? Впредь думай, на что их толкаешь.

– Прости, – я опустила голову. – Я не подумала, что это может быть опасно. Решила, раз мы с Трэсом справились…

– Вы ее только разозлили. Так что к воде никому не подходить, – отрезал он и пошел обратно к стоянке.

– Трэс лучше справляется с лидерством, – вздохнула я вслед ему. – Так что я во всем его поддержу и не буду больше подбрасывать дурные идеи.

– Уж постарайся, – бросил магистр через плечо.

Вернувшись на берег, я отрицательно покачала головой в ответ на вопросительные взгляды.

– Нет, ребята, это действительно была плохая идея. Извините.

– Ну вот, – Рахо пнул камешек. – А я уже думал, что тебя-то он точно послушает.

– Трэс, ну я же не фея. К тому же, магистр абсолютно прав, это опасно.

– Ну, ты сейчас прямо второй магистр, – фыркнул оборотень. – Ладно, пусть так.

– Жаль, я тоже хотела на русалку посмотреть, – вздохнула Дашка.

– А я в бестиарии видел одну, когда ночевал там, – Ари поежился. – Редкостная дрянь. И воняет в аквариуме так, что лучше сутки не есть, если близко посмотреть хочешь.

– Ну ясен перец, это же нежить, они всегда со специфическим душком, – поморщилась я, сев к костру с остальными.

Рахо оглянулся, но не увидел куратора поблизости, махнул нам придвинуться поближе:

– Слушайте, у этой русалки был живой запах. Натурально живой, практически не было этого специфического душка.

– Думаешь, это была не русалка? – вскинул бровь Ири.

– Думаю, нам все же стоит взглянуть на ее гнездо, – уточнил Трэс. – Мало ли.

– Она ранена и злая, – напомнила я. – И может быть не одна. Давайте хотя бы в потемках не пойдем? А еще лучше вообще не пойдем.

На меня уставились четыре пары глаз с одинаковым укором.

– Ну, серьезно, ребята. Я тоже хочу попробовать, но я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

– Успокойся, мы только глянем с берега, – обрадовалась Дашка.

Я обреченно вздохнула. Необдуманно брошенное мною зерно проросло. И магистра нет рядом, чтобы вразумить их.

Я поднялась и отошла к реке, беспокойно вглядываясь в потемневшую воду.

– Ну что такое? – Трэс подошел ко мне и прислонился к дереву. – Чего ты так распереживалась?

– Ты уверен, что обойдется без жертв? – уточнила я. – Я за Дашку боюсь, она у нас не очень-то боевая.

– Я присмотрю за ней. Ты сама как?

– В порядке. Но ты же понимаешь, что мы огребем от Ворха по полной? – уточнила я.

– Понимаю. Зато все вместе и весело, – усмехнулся он. – Поверь, это не так и страшно.

– Мне уже не весело, – фыркнула я. – Прошу тебя, давай хотя бы утром.

– Ладно, посмотрим по обстоятельствам, – сдался парень. – И ты зря так Рема боишься, он рычит, но не кусается. Раньше он не был таким серьезным, чего мы только не вытворяли на пару, когда он приходил иногда навестить нас в стаю…

Я вымучено улыбнулась и кивнула.

– Он тебя не обидит, поверь мне. Так что будь смелее, – он приобнял меня за плечи. – Ты его слушай, конечно, но не бойся нарушить его приказ, если он не прав.

– А если я с ним согласна?

– Тогда я очень рад, потому что с ним редко кто-то согласен, – Трэс задорно улыбнулся и встряхнул меня. – Я действительно рад.

Я смутилась и снова кивнула. Вот уж не думала я никогда, что Рахо будет радоваться тому, что мы с его отцом найдем общий язык. Знал бы он, что я на самом деле чувствую, наверняка бы меня ненавидел.

Я обняла парня в ответ и тяжело вздохнула. И решила для себя, что лучше пусть он никогда и не узнает. Тем более, Дашка скоро сделает мне зелье, и я благополучно буду вздыхать уже по ректору. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Если бы не переливание энергии… Угораздило же меня взять этот проклятый накопитель, связаться с проклятым деканом и принять его проклятую энергию…

– Идем назад, а то еще и за то, что у воды стоим, получим по голове, – я разжала руки и в очередной раз тяжело вздохнула. Прямо с надрывом.

– Не переживай, мы справимся, – парень понял все по-своему.

– Справимся, – я нацепила улыбку и развернулась к костру.

Но там уже стоял магистр Ворх, скрестив руки на груди. И смотрел на нас весьма хмуро.

– Я говорил не подходить к воде?

– Говорил, – кивнула я.

– Но вы пошли, – констатировал он.

Я оглянулась и прикинула, что до реки было еще с полметра:

– Но не дошли. Русалки на сушу не выползают, – я снова глянула на злого вервольфа и опустила голову. – Извини.

Ворх кивком головы отправил Рахо к остальным. Я уже хотела прошмыгнуть следом, но магистр преградил мне дорогу.

– Давай, подойди к воде ближе, – предложил он мне.

Я всмотрелась в опускавшиеся на воду сумерки и отрицательно покачала головой.

Вервольф настойчиво кивнул на воду.

– А может, не надо? – с надеждой спросила я. – Меня и так последнее время все подряд убить хотят.

– Иди, – рыкнул он.

Я поежилась и сделала шажок к реке, оглянулась на магистра. Он жестом велел мне идти дальше. Я шагнула к самой кромке воды, нервно поджав пальцы на все еще босых ногах. Тут же вспомнила, что я по-прежнему расхаживаю во влажной майке и лосинах, поежилась еще и от холода.

– Дальше, – скомандовал Ворх.

Я стала ногами в воду, едва доходившую до лодыжек.

Из воды буквально в двух метрах от меня тут же показалась белесая макушка и рыбьи глаза.

Я совершенно несоответственно гордому званию будущей охотницы позорно вскрикнула от неожиданности и выскочила из воды.

– Вот тебе наглядный пример, раз ты слов не понимаешь, – прошипел мне на ухо тут же оказавшийся рядом магистр.

– Прости, – я прижала руку к бешено колотившемуся сердцу. – Больше никакой самодеятельности.

На берег, привлеченные моим криком, выскочили друзья, увидели русалку в воде и попятились.

– Ты в порядке? – первым делом спросила Дашка.

– Да, – отозвалась я, моментально отпрянув от стоявшего слишком близко вервольфа. – Вот вам русалка, любуйтесь и нюхайте. А с меня на сегодня хватит.

Я развернулась уходить, но замерла, пораженная совсем простой мыслью. Повернула назад, стала ногами в воду и, дождавшись, пока водница снова покажется, подняла руки и запустила в нее боевую сферу.

Русалка увернулась от летевшего ей прямо в лоб заклинания с такой легкостью, будто ее и не было там секунду назад. Я разозлилась и стала швырять сферы попеременно из обеих рук, благо я амбидекстер, с интервалом в полсекунды. Русалка оставалась невредимой, лавируя между шипевшими при соприкосновении с водой сгустками белого пламени с легкостью листа на ветру.

Я шагнула чуть ближе и перешла на залпы по четыре сферы. И тут нежить бросилась ко мне с совершенно безумным видом, практически остекленев и без того страшными глазами. А поднятый над водой пар от моих огненных заклинаний как назло ухудшал обзор.

– Вот вам урок практической боевой магии, – спокойно сказал магистр Ворх, в мгновение ока оказавшись рядом и выдернув меня на берег. – Русалку в воде практически невозможно зацепить. Их ловят во время кормежки или в гнезде, когда они куда менее верткие. И информация к размышлению: запах крови распространяется в воде очень быстро, и нежить от него шалеет. Так что вопрос тебе на засыпку, Гера. Стоит ли лезть в реку с острыми камнями на дне босиком, когда против тебя русалка?

– Не стоит, – я глянула на свои порезанные пятки и вздохнула. – Это казалось гораздо проще, пока я не начала.

– Для этого вы и учитесь.

Я глянула на своих боевых товарищей, они все поняли и, кажется, отказались от идеи выслеживать гнездо самостоятельно.

Согревшись у огня и переодевшись в уже ставший родным комбинезон, я почувствовала себя гораздо лучше. Довершила идиллию кружка горячего кофе, сваренного на живом огне.

Я сидела на поваленном стволе чуть поодаль от остальных и смотрела на полную луну, выглядывавшую в рваные просветы облаков. Нераны тренировались с новыми иглами, призывая дух местной белки, на большее в полнолуние они не были способны, а Дашка с Трэсом играли в карты на желание. Ведьмочка часто проигрывала, в качестве наказания целуя парня в щеку все с большим энтузиазмом от проигрыша к проигрышу. А мне было так тоскливо, что хотелось постыдным образом завыть.

Я понимала, что веду себя в последнее время совершенно странно и нелогично, но никак не могла себя пересилить. Будто во мне было два человека, каждый со своим настроением и интересами, и они не всегда могли договориться между собой, заставляя меня то дерзить, то виновато опускать глаза и со всем соглашаться.

– Что, взгрустнулось? – из темноты леса показался магистр, сел рядом на толстый ствол вековой сосны. – Не переживай, вокруг на пару километров ни единой живой или неживой души, я обошел всю территорию, так что на сегодня покушения на тебя закончены.

– Спасибо, – я отвернулась к бледному диску луны.

– Да не расстраивайся ты так, у каждого может случиться дерьмовый день.

– Во мне может проснуться Зверь? – неожиданно даже для самой себя спросила я у магистра.

Он на секунду задумался, потом тоже повернулся, прислонился спиной к соседнему дереву и уставился на луну:

– Вполне возможно. А почему это тебя вдруг заинтересовало?

– Да так, глупости всякие, – отмахнулась я, смутившись от своих предположений.

– Нет уж, рассказывай, – настоял мужчина, – я твой куратор и должен знать, в каком ты физическом и моральном состоянии, чтобы правильно распределять обязанности в команде.

Я прикусила губу, пытаясь подобрать правильные слова.

– Такое чувство, что у меня какое-то раздвоение личности, – наконец выдавила я. – Я иногда себя не узнаю. Вот и подумала, что это может быть влиянием сущности Зверя.

– Или ты просто взрослеешь, – усмехнулся вервольф.

Я покосилась на свое тело, вполне себе взрослое. Конечно, по сравнению с ним, я, пожалуй, еще ребенок, но списать странное поведение на гормоны тут никак не получится.

– Нет, уже повзрослела, – вздохнула я. – Аккурат три года назад поняла, что теперь взрослая и легко и просто больше никогда не будет.

Ворх повернул ко мне голову, рассматривая задумчиво, будто впервые увидел. А я поняла, что, наверное, в первый раз в жизни не боюсь смотреть ему в глаза.

Он протянул ко мне руку, но тут же опомнился и отдернул ее:

– У смесков Зверь может никогда и не проснуться, невзирая на то, как сильно разбавлена кровь. А может оказаться и у дальнего потомка, который даже не знал, что у него в роду есть оборотень. Все зависит от души. Поэтому сложно судить, пока Зверь не поднимет голову. Когда это началось?

Я вспомнила подслушанный у кабинета ректора разговор, ожидание смерти после этого и то, как что-то внутри меня отказывалось умирать, поджав хвост от страха.

– Наверное, после переводного экзамена.

Да, именно с тех пор и начались странности во мне. Я перестала бояться оборотней, я стала тверже, что ли. А еще у меня получилось говорить тем самым тоном, как магистр, когда ему невозможно не подчиниться. И это было так странно. Откуда это во мне взялось?

– Ворх, я не хочу этого, – я даже не сразу заметила, что впервые обратилась к магистру по имени, хоть и по общепринятому. – Не хочу Зверя, не хочу быть оборотнем, не хочу звероформу. Мне это… отвратительно. Как это остановить? Я и так не могу избавиться от всех этих оборотневских замашек, а они мне не нужны без брата, я не хочу быть не такой, как он.

– Рей был одним из лучших моих адептов, – Ворх взял кружку из моих дрожащих рук, поставил ее на землю, – мне действительно жаль, что так получилось. Хоть у него и не было звероформы, но поверь, он был оборотнем до мозга костей по своему духу.

– Но я не хочу, – я едва сдерживала слезы, упершись затылком в дерево. – Я всегда была человеком, я не хочу становиться другой.

– Прости, я не могу это остановить, как бы мне ни хотелось, – Ворх вдруг подсел ближе и полез в мой нагрудный карман, заставив меня моментально вспыхнуть, выудил оттуда свои сигареты и протянул одну мне.

– Ты все правильно поняла, это для ослабления Зверя. Так что присоединяйся.

– Тебе-то это зачем? – я закурила уже почти привычно.

– Это запутанная история, – уклончиво ответил он. – Скажем так, все мы рабы жизненных обстоятельств.

Я не стала допытываться и просто сидела рядом с ненавистным оборотнем и курила за компанию, глядя на полную луну. Когда еще у меня выдастся такая возможность?

Ночью никому не спалось, несмотря на богатый на события день. Поэтому мы всей группой просто лежали вокруг костра вповалку и перебирали знакомые созвездия на прояснившемся небе.

– А это разве не Эльф-лучник? – я указала на характерную кучку звезд, второй рукой не забывая щекотать кисточкой косы Ари его брата.

– Гераааа, ну прекрати, – Ири пытался отмахиваться, но вставать и ложиться дальше от меня ему было лень, поэтому парень только возмущался.

– Это Единорог, просто он перевернут во второй половине года, – пояснил Трэс, которого Дашка с упоением чесала за ухом, пока его голова лежала у нее на животе.

Я улыбнулась, глядя на эту идиллию. Вот уж кто точно друг другу идеально подходит и никаких трудностей по этому поводу не испытывает.

Я запрокинула голову, чтобы видеть созвездие Мага над самым горизонтом, чем тут же коварно воспользовался Ири, отобрав у меня косу брата и пощекотав по беззащитно открытой шее. Я лягнула его совершенно на автомате, без злого умысла, но некромант навернулся и подскочил уже с зажатым окровавленным носом.

– Ну, Гера, вдоль тебя и поперек! Ты мне нос сломала! – возмутился он.

– Прости, – я села и схватила друга за уши, заставив сидеть неподвижно. – Убери руки, я посмотрю.

Ири с опаской отнял ладони от разбитого носа и громко им шмыгнул.

– У меня и так горбинка, – обижено надулся он, – а ты еще добавляешь.

– Успокойся, – я провела пальцем вдоль спинки носа с нажимом, но никаких признаков перелома не нашла, благо мама научила в свое время. – Ничего у тебя не сломано. И запомни, идеальные мужчины нравятся только издали. Да вон хоть магистра Эйлариена возьми: он просто раздражающе идеален, но при этом одинок, как последняя фрикаделька в супе. Так что брось эти глупости, у тебя очень даже милая горбинка. А шрамы так и вовсе украшают мужчину.

– Умеешь ты утешить, – фыркнул некромант, но прямо зарделся от похвалы. – Предлагаешь мне еще и шрамом обзавестись?

– Просто так не обзаведешься, – усмехнулась я. – Шрам не имеет никакой ценности, если за ним не стоит история «в тот раз я снова едва не сдох». Так что подожди, с нашей специальностью ты очень быстро превратишься в мужчину.

– А как же твой шрам? – тут же отвлекся он, кивнув на мое плечо. – Ты всегда отмахивалась, мол «медведь цапнул», и никакой истории. Так свела бы, целители это могут.

– Этот не сводится, – я повернулась, чтобы лечь на свое место, но столкнулась с очень странным взглядом магистра Ворха, сидевшего чуть в стороне от нас под деревом. Он смотрел точно на место следа от зубов оборотня, хоть он и был скрыт под застегнутым комбинезоном. И ему я точно никогда этот след не показывала.

– Расскажи, – попросил Ири, тоже укладываясь и зажимая нос, чтобы остановить кровь.

– Я плохо помню тот день, – отмахнулась я.

– Ну, хоть в общих чертах. Что-то же ты помнишь, – не поверил он. – Ты все время отмалчиваешься.

Я тяжело вздохнула и собиралась уже просто отвернуться от настойчивого друга, но Рахо тоже поднял голову и попросил:

– Расскажи, Тис, мне тоже очень хочется знать, кому открутить голову за такое.

– Он уже давно мертв, – я смирилась с неизбежным и легла поудобнее. – Еще до моего поступления в Школу я училась в университете в родном мире, а старший брат уже был адептом охфака на третьем курсе. Он часто навещал нас с мамой, в том числе и на каникулах. Мы жили в маленьком городе практически в лесу. Он водил меня по лесу, учил ориентированию и просто полезным вещам. И в один такой день на нас внезапно напал какой-то бешеный медведь-оборотень прямо среди белого дня. Андрей отшвырнул меня в кусты, и когда я, громко матерясь, вылезла оттуда, медведь с окровавленной пастью уже был один посреди поляны. Я магией тогда еще не владела, брат научил меня только щит первого порядка ставить, так, на всякий случай. Само собой, это никак мне не помогло. С полчаса этот медведь гонял меня по лесу, только деревья за спиной трещали. А когда уже почти догнал, мы вместе провалились в волчью яму. Я чудом вписалась между кольев, зацепив только бедро, а вот он повис сразу на трех. Зазубренные такие колья, тонкие, но крепкие. Он бесновался, царапнул пару раз, когда сползал по кольям ниже, а я не могла увернуться. А потом трансформировался. И его разорвало на три части. Я по уши в его и своей крови еще подождала на дне ямы, пока он не затих окончательно, а потом по стеночке встала и попыталась обойти. Медведь оказался куда более живучим, чем я думала, видимо, успел еще схватить и покусать, я плохо помню. Почти все зажило без следа, на руках, на шее, на боках, все укусы и синяки, кроме этого единственного шрама. Моя мама целитель, но даже она не смогла свести следы. Я уже не помню, как он умер, как я выбралась, там ведь было метра три в глубину, как меня потом допрашивали. Зато помню, что через два дня, когда смогла подняться, снова пошла туда, в лес, и пыталась найти хоть какие-то следы брата, но не было совершенно ничего, даже сама волчья яма пропала, будто ничего и не случилось. В тот же день маме пришел проклятый треугольник письма о том, что Андрей пропал без вести. И нам ни слова больше не сообщили, сколько бы запросов мама ни посылала.

– Поэтому ты пошла на охотничий? – тихо спросил Ари.

– Да. В память о брате. И чтобы иметь доступ ко всем документам департамента после выпуска. Я весь лес выжгу, если нужно, даже весь мир, но найду брата.

– А если он… ну, – Рахо неопределенно махнул рукой.

– Лучше труп, чем неизвестность. Спокойной ночи, – я отвернулась ото всех.

– Учтите, я вас завтра рано подниму, – напомнил Ворх, поднялся и снова ушел в лес.

– Гера, ты ведь не в курсе, что это не просто шрам? – спустя минуту спросил Трэс.

– В каком смысле? – я перевернулась обратно на спину.

– Ты много вообще знаешь об оборотнях? – вместо ответа спросил парень.

– Знаю, как убить. Больше мне никогда раньше и не было нужно. Уж извини. Но можешь рассказать, если хочешь, мы еще не проходили вас по расоведенью.

– Да ладно, мы не боимся смерти, – пожал плечами он. – Умирая, душа оборотня возвращается в Эфир мира, перерождаясь снова и снова. И так до бесконечности, пока ее что-нибудь не разрушит или не унесет в другой мир, где будет потеряна связь с Эфиром. Но я не об этом хотел сказать. Твой шрам – это брачная метка. Незавершенная, неполноценная, но, тем не менее, это именно она.

Я села и уставилась на оборотня, совершенно ничего не понимая:

– Брачная? Впервые слышу. Я не видела никаких меток у родителей.

– Как бы тебе объяснить. Чтобы создать семью, оборотни отмечают друг друга кровью, оставляют на партнере след собственной души, через который они получают прочную эмоциональную связь друг с другом. Снять завершенную метку невозможно, поэтому оборотни и заводят одну пару на всю жизнь. Как это происходит у смесков и людей, я не уверен, но тоже что-то должно быть.

– Так зачем ее вообще ставить? Разве нельзя без нее вместе жить? – удивилась Дашка.

– Нет, метка – это благословение магии самого мира, Эфира, без нее у оборотней не рождаются дети. Мы бы вымерли, если бы не ставили метки. Есть, правда, еще обряд единения душ, но я такого никогда не видел, только слышал.

– Что это такое? – Ири подобрал ноги под себя, устраиваясь поудобнее.

– Это очень древний обряд. Его уже давно никто не проходил, – Трэс повернулся, чтобы лучше видеть нас и заодно невзначай обнять Дашу. – В этом обряде две души пары обмениваются своими частями, чтобы в каждом своем перерождении они могли найти и узнать друг друга. Думаю, мало кто настолько сильно любит друг друга, чтобы обречь себя на такую муку, как бесконечный поиск одной единственной души во всем мире, с которой можешь создать пару.

– Наверняка это проблематично, – хмыкнула я. – Но ты снова отвлекся. Что там насчет метки?

– Ах да. Так вот, женская метка выглядит как рисунок под кожей, начинающийся от укуса на правом плече. Бывает, что на левом, если мужчина левша. Я не уверен, как это выглядит у людей, возможно, у твоих родителей и не было меток. Короче, укус на твоем плече – это попытка поставить метку против твоей воли. И особенность женской метки в том, что спустя месяц после смерти поставившего ее самца (а смерть за метку по принуждению ему была бы обеспечена, будь она завершенной) метка исчезает, и самка может создать новую пару. С самцом, правда, такой номер не проходит, его метка пожизненная, так что в случае гибели жены, мужчина остается в трауре до своей смерти.