Текст книги "Загадочная птица"

Автор книги: Мартин Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

19
Заключение

Мы с Катей не спали полночи – успокаивали Андерсона, сокрушенно качали головами. Разумеется, вызвали полицию, администрация отеля была взбудоражена, много разговаривали, возмущались. Я уже понимал, чего стоит Поттс, и не надеялся, что Андерсону когда-либо удастся опять увидеть эту птицу. Не настолько глуп этот антиквар, чтобы попасть в руки полиции. Примерно в три ночи мы с Катей, покачивающиеся от недосыпа, покинули Габби с Андерсоном в баре и пошли спать. Не могу сказать про других, но я ночью не видел ни одного сна.

Утром, когда мы выписывались из отеля, пошел снег. Он был не такой обильный, чтобы мир стал белым, но падающие на булыжную мостовую снежинки странным образом успокаивали. Наверное, Катя чувствовала то же самое. Она взяла меня под руку, и мы направились к машине.

– Что Поттс станет с ней делать?

– Не знаю, – ответил я. – Когда обнаружит отсутствие рисунков, то, вероятно, просто утопит в реке. Или пересидит где-нибудь в тишине, подождет, когда все успокоится, и вывезет птичку тайком в Америку, чтобы показать Теду Стейтсу. А вдруг тот что-нибудь заплатит?

– Вам не жаль Андерсона?

– А чего его жалеть? Уверен, он спишет расходы по данному проекту как убытки бизнеса и скоро найдет другой на замену. Есть птица или нет, он все равно отыщет деньги на продолжение работы Габби. Для него это не проблема. – Я улыбнулся. – Они рядом неплохо смотрятся. Хорошая пара.

– Вчера, когда Андерсон разглядывал птицу, я догадалась, что для него поиск был связан не только с деньгами.

– Я знаю. И потому чувствую себя обманщиком.

Катя слегка сжала мою руку.

– Думаете, он когда-нибудь догадается?

– Может, со временем. Или нет. Я надеюсь.

Катя кивнула:

– Я тоже. Не зная, он был бы счастливее. – Она помолчала. – Скажите, а игра действительно стоила свеч?

– Да. Иначе Поттс и Андерсон никогда бы не прекратили поиск. А так скоро забудут и оставят нас с миром.

Маленькие снежинки задерживались на волосах Кати, делая ее еще красивее. Она подняла воротник.

– А Габби? Вы с ней попрощались?

– Вроде того. Впрочем, для нее это не важно.

– Что Андерсон не нашел птицу?

– И это тоже.

Мы приблизились к машине. Я начал счищать снег с ветрового стекла.

– Вы просчитывали, что будете делать, если Поттс не станет красть птицу? – спросила она.

– Нет. Я был уверен, что он обязательно попытается что-нибудь предпринять. Такой это человек.

Мы сели в машину, салон которой показался нам очень уютным. Плотнее завязали шарфы.

– Это далеко? – поинтересовалась Катя.

Я улыбнулся и ласково похлопал рулевое колесо:

– На этой штуковине примерно сорок минут езды. – Посмотрел на нее. – Ну что, поехали?

На выезде из города нас встретила настоящая пурга. Пришлось даже включить «дворники». Затем мы так же неожиданно оказались на солнце.

Я начал рассказывать то, что узнал от Берта Фокса об истории его семьи.

– Значит, прадед Берта Фокса был женат на Софии Бернетт?

– Да, только прапрадед. Берт упоминал об этом, когда я пришел к нему в первый раз, но известие, что Эйнзби – не фамилия, а название деревни, произвело на меня сильное впечатление, и я не обратил внимания на его слова.

– Итак, Мэри Бернетт привезла дочку в Линкольншир. И как они жили потом?

– Не думаю, что мы когда-нибудь об этом узнаем. Единственное, что известно, – замужество Софии за Мэттью Фоксом. Он был мелким фермером. Угадайте, как они назвали своего сына?

– Неужели…

– Ага. Джозеф. А сын Джозефа Фокса стал очередным Мэттью Фоксом и закончил свои дни в начале двадцатого века управляющим имения Стамфордов. У этого Мэттью Фокса родился сын, Генри, который вырос с детьми Стамфордов. Они знали о чучеле птицы, которое Мэттью хранил в своем доме. Мэттью Фокс – тот старик, о кончине которого скорбит в своем письме Джон Стамфорд.

– Марта Стамфорд взяла птицу себе?

– Да. С Генри Фоксом, сыном того старика, ее уже связывали нежные чувства. Они выросли вместе. Это тот самый «юный Vulpes», упомянутый в конце письма.

– Юный Фокс… – Катя улыбнулась. – Полагаете, Джон Стамфорд был обеспокоен, что сестра может связать с ним жизнь?

– Трудно сказать. Непохоже, что в письме это замечание звучит неодобрительно.

– А что случилось после окончания войны?

– Марта вернула птицу. Когда отец умер, Генри Фокс находился во Франции, но птица по праву принадлежала ему. Вот почему она не попала на распродажу имущества из Олд-Мэнор. Генри и Марта поженились. После продажи дома она переехала в Корнуолл к кузену, и Генри там ее нашел. Как это ни парадоксально звучит, но им помогла война и последующее разорение Стамфордов. Иначе они бы не соединились.

Мы с Катей поразмышляли о капризах случая. Постепенно поля остались позади, и за окнами замелькала окраина города. Через несколько минут я остановил машину на улице с рядом симпатичных стандартных трехэтажных домиков в георгианском стиле, минутах в десяти ходьбы от центра.

– Приехали. Вот здесь закончили свой путь последние Стамфорды.

Перед домом на тротуаре стоял Берт Фокс, курил самокрутку. Погода вынудила его напялить на голову выцветшую бейсбольную кепку, а на плечи накинуть серое пальто странного покроя, под которым были видны его фирменная футболка и кожаный жилет. Расплющенный бейсболкой серебристый «хвостик» он спрятал под воротник пальто.

– Вот вышел покурить, – объяснил Берт, когда я познакомил его с Катей. – Мама не любит, когда я курю в доме. – Он уронил окурок на тротуар и прижал каблуком. Посмотрел на Катю: – Вам мама понравится. Она смешливая.

Мы вошли в дом. Холл просторный, но этого не чувствовалось по причине втиснутого туда множества предметов. Стойка для зонтиков у двери. Из нее торчали трости, старинные палки для ходьбы и два очень длинных африканских копья. Рядом небольшой стол, заставленный разнообразными вещицами. Сигарная коробка, пепельница с зажигалкой, фарфоровый кувшин, фотография в позолоченной рамке, фигурка верблюда из слоновой кости. Стены до самого верха увешаны акварелями, миниатюрами и фотографиями в рамках. Там присутствовали и два больших портрета, написанные маслом, аляповатые и грубые рядом с соседями, как океанский лайнер среди флотилии небольших яхт.

– Мама! – крикнул Фокс, закрывая за нами дверь. – Пришел Джон. Помнишь? Посмотреть птицу. И с ним приятельница.

Мы повесили куртки на трости и двинулись в гостиную, которая, как и холл, была забита вещами. Но здесь теснота была более гармоничной. В большом зеленом кресле, укрытая розовым пледом, сидела маленькая женщина. Та самая, которой было адресовано письмо Джона Стамфорда, ее брата. Именно это письмо впервые заставило меня поверить в существование птицы с острова Улиета. Марта Стамфорд была стара настолько, что никому не могло даже прийти в голову, что она до сих продолжает жить. Но эта женщина состарилась особым образом, превратившись в веселую смешливую пожилую даму. Все вокруг нее напоминало о другой эпохе, а она сама выглядела настолько живой, что невозможно было поверить, что эта дама танцевала и флиртовала с офицерами, приехавшими в отпуск во время противостояния у Иперна[13]13
  Один из драматических эпизодов Первой мировой войны, когда у бельгийского городка Иперн в Западной Фландрии британские и канадские войска противостояли германской армии с 31 июля по 10 ноября 1917 года.


[Закрыть].

Марта приветствовала Катю кивком и вгляделась в ее лицо:

– Берт сказал, что вы из Швеции.

– Да. Из пригорода Стокгольма.

– Рада вас видеть. Думаю, наша зима не должна казаться вам особенно страшной. Она обратилась ко мне:

– Ну что, пришли посмотреть еще раз? Она скучная старая вещица, эта птица, но ее ценность меня не удивляет. У нас птицу всегда очень ценили. Понимаете, она много лет член нашей семьи.

Марта напомнила мне, что старый Мэттью Фокс считал птицу самым драгоценным сокровищем, принадлежащим его бабушке.

– Бабушке птица перешла от ее матери. А ей птицу подарил возлюбленный. Так по крайней мере утверждал Мэттью. Мы все считали это ужасно романтичным. Помню, старый Мэттью рассказывал мне, что, когда он был мальчиком, бабушка брала его за руку и водила показывать свои сокровища. А когда доходила до этой птицы, она всегда говорила, что это наследство от матери. И такую обычную птицу ее мать ценила выше всего, что имела, ведь это был подарок любимого человека. Помню, как Генри – это отец Берта – говорил, что птица ценная еще и потому, что ее привез капитан Кук. Но никто из нас никогда и не собирался продавать ее, потому что она являлась даром любви.

– А рисунки, мама? – произнес Берт Фокс. – Расскажи им о рисунках.

– Ах да. Генри нашел их вскоре после того, как мы поженились. Красивые такие. Все больше полевые цветы. Ну там разные колокольчики и всякие другие. Очень четкие, яркие. Милые вещицы. Генри вставил их в рамки и повесил на стены. Но когда мы переехали сюда, то здесь места не оказалось и рисунки продали семье, которая купила Олд-Мэнор. Генри, кажется, получил за них несколько фунтов.

Катя повернулась ко мне:

– Так, может, они до сих пор там?

Я отрицательно покачал головой и взглянул на Берта Фокса.

– Олд-Мэнор сгорел в войну, – сказал он. – Полагаю, вместе с рисунками.

– Милые, милые картинки, – продолжила его мать. – Даже красивее свежих живых цветов, бывало, говорила я… Но хватит вам меня слушать. Ведь вы пришли из-за птицы. Так поднимитесь наверх и посмотрите на нее.

Но у меня был еще вопрос.

– А вы знаете что-нибудь еще о прабабушке старого Мэттью, которой подарили птицу?

– О, это было слишком давно. Старому Мэттью, наверное, что-нибудь о ней рассказывали, но я не помню, чтобы он когда-то при мне это упоминал.

Берт Фокс тихо кашлянул.

– Наверное, она похоронена на церковном кладбище в Эйнзби. Не могу утверждать, поскольку в архивных записях пробел. В старой части кладбище заросло, но могилы по-прежнему там.

– Вы хотите сказать, что мы сумеем найти ее надгробие?

– Вряд ли. Там все сильно поросло мхом.

– Все равно это лучше, чем крематорий, – подала голос его мать. – Берт все хочет отправить меня туда.

Берт подмигнул мне.

– Я вас обязательно свезу туда, мама, если это будет от меня зависеть.

Она весело рассмеялась и шлепнула его по руке.

Смотреть птицу с нами Марта не пошла. Пояснила, что ей трудно подниматься по лестнице, к тому же она прекрасно знает, как птица выглядит. Прежде чем ее покинуть, я почувствовал себя обязанным снова сказать то, что говорил при первой встрече. Что есть люди, готовые заплатить за птицу хорошие деньги.

– Деньги? – пробормотала она. – Зачем они мне? У меня есть все, что нужно. Птица скоро перейдет к Берту, пусть тогда и решает.

Берт пожал плечами и повел нас на второй этаж в странное маленькое помещение, которое они называли Книжной комнатой. Она существовала уже много лет, со дня постройки дома. Предназначалась в качестве бельевой, но, насколько Берт Фокс помнил, всегда была Книжной комнатой, где хранилась семейная библиотека. Он ввел нас туда, включил верхний свет, щелкнув выключателем у двери. Комната узкая, примерно пять футов шириной и пятнадцать длиной. Обе длинные стены занимали книжные полки, а дальняя стена и пространство над дверью были свободными. Дальнюю стену украшала довольно однообразная композиция из засохших дубовых листьев, а над дверью, в прозрачном стеклянном футляре, тихо и мирно стояла загадочная птица с острова Улиета.

Она была похожа на птицу, которую я изготовил по описанию, но вид имела существенно лучший. Создавая свою, я выпросил и купил очень старые чучела обыкновенных и черных дроздов, а затем мобилизовал все свое умение, чтобы скомбинировать их в правдоподобную подделку птицы с острова Улиета. В особенно трудных местах я симулировал ветхость, чтобы скрыть ошибки. А эта птица не имела изъянов. Никакой потери формы, проплешин. Потрясающая, почти невероятная сохранность. У любого, кто видел рисунок Джорджа Форстера, не могло быть сомнений, что это оригинал.

Мы с Катей стояли, затаив дыхание.

– Как получилось, что она в таком прекрасном состоянии? – спросила она.

– Не знаю, – ответил я. – Видимо, счастливая случайность.

– Нет, – возразил Берт Фокс, – дело не только в этом. – Он обвел рукой комнату. – Здесь нет внешних стен. Мой отец держал ее вместе с книгами из-за очень низкой влажности. И температура в этой комнате всегда одинаковая. Прохладная.

– Но ведь птица долгое время простояла в доме управляющего имением, – произнес я. – Там-то как она выжила?

– Мой отец говорил, что птицу периодически обрабатывали мышьяком, – ответил Берт. – Каждое поколение делало все возможное, чтобы сохранить ее.

– Однако это не объясняет, почему остальные чучела того времени уже давно истлели, а это стоит как новенькое, – промолвила Катя. Она замолчала, подняла на птицу глаза, а затем, осознав, что мы внимательно смотрим на нее и ждем продолжения, добавила: – Я думаю, тут главную роль сыграла любовь.

Мы спустились на первый этаж и застали Марту Стамфорд спящей под розовым пледом, окруженную множеством предметов, когда-то много значивших в ее жизни. Птица, которую Джозеф Банкс подарил своей единственной любви, осталась в герметичной комнате наверху, опять погрузившейся в темноту. Казалось, не было причин тревожить их обеих.

Мы распрощались с Бертом Фоксом. Я подождал, пока Катя застегнет куртку и поднимет воротник. Мы постояли несколько секунд под зимним солнцем, прислонившись друг к другу, и двинулись к машине.

За три дня до смерти семидесятишестилетний Джозеф Банкс приказал подать перо и чернила и начал письмо старому другу, соратнику по путешествиям Дэниелу Соландеру, который к тому дню был покойным уже почти сорок лет.

Мой дорогой Соландер, – начал он дрожащей рукой, – однажды ты сказал мне, что прошлое остается в тени. Ты порой видел то, что не было доступно мне. Но теперь я вижу за тенью солнечный свет и деревья, покрытые зеленой листвой.

Соландер, у нее такие зеленые глаза. Я покидаю этот бренный мир в надежде снова в них заглянуть.

Примечания

Эта книга основана на конкретном историческом материале. Мне хотелось бы подчеркнуть три наиболее важных факта.

Загадочная птица с острова Улиета была открыта в 1774 году в экспедиции капитана Кука к южным морям. С тех пор никаких представителей данного вида больше обнаружено не было.

В 1772 году выдающийся натуралист сэр Джозеф Банкс разорвал помолвку, чтобы начать связь с мисс Б. Ее личность и судьба остались неизвестными.

Поиски павлина в Африке начались в начале двадцатого века с появления одного-единственного пера. Прошло двадцать три года, прежде чем была найдена первая особь.

Загадочная птица с острова Улиета

Я в долгу перед Джеймсом Гринуэем, написавшим превосходную книгу «Вымершие и исчезнувшие птицы», откуда позаимствовал загадочную птицу с острова Улиета. Такая птица действительно существовала. Turdus ulietensis семейства дроздовых. Ее история очень похожа на ту, что описана в романе. Во время второго путешествия капитана Кука ее открыл и описал натуралист Джоанн Форстер.

Он был добросовестным ученым и хорошо описал птицу во всех деталях. А его сын Джордж сделал прекрасный рисунок. Однако ученые до сих пор спорят, к какому виду отнести эту птицу. Как будто к дроздовым (turdus), но некоторые детали, например особенности строения языка, вызывают сомнения. Загадка никогда не будет разгадана, потому что, несмотря на усердные поиски, больше подобных особей нигде не нашли. Если бы не описание Форстера и рисунок его сына, которые хранятся в Музее естественной истории, то вообще нельзя было бы утверждать, что птица когда-либо существовала.

Вскоре после возвращения из путешествия Форстер подарил чучело этой птицы Джозефу Банксу. Она указана в каталоге коллекции, составленном Лейтемом. Дальнейшая судьба данного экспоната, как и многих других того времени, неизвестна.

Джозеф Банкс

Молодой натуралист Джозеф Банкс стал широко известен в обществе после участия в первом путешествии капитана Кука, когда было сделано много открытий. Он продолжил карьеру, став одним из руководителей Королевского общества, а потом в течение сорока лет являлся его президентом и неофициальным научным советником короля Георга III. В его биографии есть несколько необъясненных фактов.

Незадолго до плавания с капитаном Куком он был помолвлен (кажется, неофициально) с Харриет Блоссет. Вскоре после возвращения помолвка была разорвана, и примерно тогда же «желтый» журнал того времени «Город и окрестности» сообщает, что у Банкса связь с молодой девушкой, известной как мисс Б-н. В письме Фабрициуса, адресованном Банксу, есть намек на рождение ребенка. Но личность дамы осталась неизвестной. Впрочем, рождение ребенка тоже под вопросом, поскольку больше об этом никаких упоминаний нет.

Заметка в журнале «Город и окрестности» появилась, когда Банкс готовился ко второму большому путешествию с капитаном Куком. Неожиданно он предъявляет требование, чтобы ему предоставили больше места на корабле для размещения группы, а затем перед самым отплытием вообще отказывается от участия в экспедиции. Эти факты задокументированы, но так полностью и не объяснены. В письме Морского совета адмиралтейству говорится, что Банксу предоставили лишь на одну небольшую каюту меньше, чем он требовал.

Я поддался искушению объяснить в романе, почему именно данный вопрос был столь важным для Банкса. Это обоснованно, особенно если вы прочтете письмо капитана Кука в адмиралтейство, посланное с Мадейры, где упоминается таинственный мистер Бернетт, который, по всей видимости, был переодетой женщиной. Письмо часто цитируют, но, насколько мне известно, никто этот факт должным образом не объяснил.

Мои собственные изыскания относительно мисс Б. проводились примерно так же, как это делали в романе Фиц и Катя, включая посещение архива Линкольна, где я впервые обнаружил упоминание о Мэри Бернетт, родившейся в том месте и то время, когда ее мог увидеть молодой Джозеф Банкс.

Павлин из Конго

Джеймс Чапин обнаружил павлинов на территории Бельгийского Конго именно так, как это описано в романе. В начале двадцатого века ему случайно досталось единственное перо, а затем, через двадцать три года, он увидел два чучела в Колониальном музее в Бельгии. Организовав после этого экспедицию, Чапин нашел и живые особи, что вызвало в мире орнитологии сенсацию.

Благодарности

В написании этой книги мне помогали многие. Особо я хотел бы поблагодарить тех, кто помогал комментариями, советами, а так же призывами прервать работу и пойти выпить. Профессора Марка Сиуарда за его замечательное знание линкольнширских лишайников; Джо, Сэма и Джейн за терпение; моих соратников по кафе «Раппало»; своих родителей за непрерывный поток газетных вырезок, ссылок и комментариев о сэре Джозефе Банксе; как всегда, Ярни за ее острый глаз и большую поддержку; и Маргарет Лавгроув за ее энтузиазм, в котором я постоянно нуждался.

Очень важно для меня отметить ученых прошлого и ныне здравствующих, особенно Аверила Лайсатта и Джеймса С. Гринуэя, без работ которых эта книга не могла быть написана. Им всем я выражаю искреннюю признательность.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.