Текст книги "Право на любовь"

Автор книги: Марта Поттерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

8

Сьюзен стояла в спальне сельского дома и смотрела на свое отражение в зеркале туалетного столика.

На ней было шелковое кремовое платье для беременных, которое помогла выбрать мать. Темно-русые волосы длиной по плечи были собраны в красивый изогнутый узел у основания ее гордой, изящной шеи.

Настал день свадьбы. Предстоящее бракосочетание должно было волновать и возбуждать Сьюзен, но она выглядела бледной и напряженной.

Несколько раз за последнюю неделю она приходила к мысли, что совершает самую большую ошибку в жизни. Вступать в брак без любви нечестно и несправедливо. Кого она обманывает? Марка, себя или их обоих? А вдруг обнаружится, что она не создана для материнства?

Несмотря на то, что их отношения с Кэрол становились все теснее, едва ли Сьюзен могла бы претендовать на звание лучшей матери года. Тем более что она так и не записалась на курсы и не имела ни малейшего понятия о том, как следует обращаться с новорожденным ребенком.

Сомнения и страхи терзали Сьюзен так, что она начинала подумывать, не следовало ли ей согласиться на предложение Макдермоттов.

Нет! Об этом не может быть и речи. Она не собирается отдавать своего ребенка ни Макдермоттам, ни кому-нибудь другому.

В конце концов, не она первая, не она последняя. Многие женщины боятся не справиться с заботой о будущем младенце и ощущают беспомощность и неуверенность в себе.

А как пройдут роды? При мысли об этом неуклонно приближавшемся событии Сьюзен болезненно сморщилась.

Слава Богу, что кто-то постучал в дверь ее спальни. Это позволило ей отвлечься.

– Привет, малышка. Это всего лишь мы. – В дверь заглянули Чарльз и Майкл. – Пришли посмотреть, как ты тут…

При виде братьев Сьюзен ощутила прилив любви и улыбнулась.

– Мальчики! Как хорошо, что вы пришли. Мне действительно может понадобиться ваша помощь.

Чарли и Майкл выглядели очень элегантно. Чарльз, бывший свидетелем со стороны жениха, был облачен в смокинг с розовым бутоном в петлице, а средний брат надел безукоризненно сшитый темно-серый костюм.

Они подошли к сестре, и Чарли заключил ее в братские объятия. Глаза тронутой этим проявлением любви Сьюзен тут же защипало от слез.

– Теперь моя очередь, – лукаво сказал Майкл, когда Чарли сделал шаг в сторону.

Сьюзен отчаянно заморгала, обняла Майкла, шмыгнула носом и отстранилась.

– Не заставляйте меня плакать, дурачки. – Она вынула из ящика туалетного столика коробку с бумажными носовыми платками и вытерла глаза салфеткой. – Вы что, хотите, чтобы невеста была с красными глазами и распухшим носом?

Чарли улыбнулся.

– А что? Скоро Рождество, так что ты сойдешь за красноносого оленя Рудольфа, на котором ездит Санта-Клаус!

Сьюзен засмеялась, и владевшее ею напряжение слегка ослабело.

– Все уже собрались? – спросила она.

Было почти два часа, и из окна спальни она видела преподобного Каммингса, прибывшего еще полчаса назад.

– Все, кроме жениха, – ответил Майкл.

Улыбка Сьюзен тут же увяла, лицо приняло тревожное выражение. А вдруг Марк передумал?

– Все в порядке, – быстро успокоил ее Чарли. – Он позвонил и сказал, что уже выезжает. Небольшая неувязка с машиной, только и всего.

Сьюзен сразу полегчало.

– А жаль. Я надеялся, что он приедет пораньше. Хотел привязать к бамперу его машины старые ботинки и пустые консервные банки, – пошутил Майкл.

Чарли взял Сьюзен за руки.

– Всю последнюю неделю мы с Майком были заняты и не успели толком поговорить с тобой.

– События развивались с лихорадочной быстротой, – напомнила ему Сьюзен.

– Мы твои старшие братья и обязаны защищать тебя, – промолвил Майкл. – Все произошло так быстро… Мы только хотели убедиться, что ты не ошибаешься.

– Пойми нас правильно, мы любим Марка, – перебил брата Чарльз. – Он замечательный парень, но…

– Но вы боитесь, что я выхожу за него замуж с горя, верно? – закончила Сьюзен.

Она попыталась высвободиться, но Чарли продолжал держать ее за руки. Сьюзен встретила его взгляд и увидела в глазах Чарльза любовь и тревогу. Стоявший рядом Майкл казался зеркальным отражением старшего брата.

Тронутая до глубины души, Сьюзен по очереди улыбнулась обоим.

– Спасибо за сочувствие, но все в порядке. – Она надеялась, что ее слова звучат убедительно. – Да, все действительно произошло очень быстро, но я выхожу за Марка вовсе не с горя. Мы оба хотим этого. Честное слово.

Чарли больно сжал ее руки, широко улыбнулся и снова обнял сестру.

Майкл ткнул брата в бок, занял его место и тоже стиснул Сьюзен в крепких объятиях.

– Мы спрашиваем тебя только для очистки совести, – сказал он. – Если вы с Марком счастливы хотя бы наполовину так, как мы с Вайолетт…

– Или как мы с Дженнифер, то все в порядке, – закончил фразу Чарли.

Майкл наклонился и поцеловал ее в щеку.

Сьюзен шутливо замахнулась на брата, но тот уклонился.

– Помял прическу, медведь! – Она снова тревожно посмотрела в зеркало.

Раздался новый стук. Все трое обернулись и увидели на пороге отца. На нем был темный костюм-тройка с розовым бутоном в петлице.

– Надеюсь, вы тут не деретесь?

– Они выполняли долг старших братьев, – сказала Сьюзен, когда Чарли и Майкл чинно вышли.

Аластер Бейкер поцеловал дочь.

– Ну что, моя дорогая, ты готова?

Сьюзен улыбнулась, приказав себе не обращать внимания на холодок под ложечкой.

– Всегда готова. – Она достала из вазы букет из миниатюрных розовых бутонов, искусно перевитых веточками ярко-зеленой спаржи, и взяла отца под руку.

Марк стоял у окна-фонаря в деревенском доме Бейкеров и переминался с ноги на ногу. Находившийся рядом Чарльз ослепительно улыбнулся и кивнул в сторону дверей.

Марк обернулся и увидел свою дочь в красивом бело-розовом платье «цветочной девочки», державшую корзинку с крошечными алыми розами. Девочка широко улыбалась, ее глаза сияли. Кэрол была похожа на сказочную принцессу.

Марк улыбнулся и ощутил прилив любви и гордости. Но вот его внимание привлекло какое-то движение за спиной дочери. Он поднял глаза и увидел Сьюзен, спускавшуюся по лестнице под руку с отцом.

При виде ее нарядного шелкового платья и букета из алых розовых бутонов он напрягся и затаил дыхание.

Марк всегда считал Сьюзен одной из самых красивых женщин, которых ему доводилось видеть. Как ни странно, беременность не портила эту красоту. Наоборот, добавляла ей блеска, делала более эротичной и более желанной.

Всего лишь час назад он вдруг пожалел, что ввязался в это дело. По натуре Марк не был импульсивным человеком и обычно долго обдумывал решения, которые могли оказать влияние на всю его дальнейшую жизнь.

Согласившись на дерзкое предложение Сьюзен, Марк изменил себе, но при мысли о том, что она выйдет за кого-то другого, лишь бы сохранить при себе ребенка, у него сжималось сердце.

В последнюю неделю он почти не думал о предстоящем событии, поручив все приготовления Сьюзен. Конечно, являться на свадьбу в костюме, в котором венчался с Мэгги, было бы неприлично, и он с облегчением вздохнул, когда Чарльз, бывший его свидетелем, взял напрокат два смокинга.

Однако увидев элегантный наряд, висевший у него в спальне, Марк почувствовал сильное искушение прийти на торжество в привычных джинсах и майке.

Тем не менее он облачился в смокинг, посмотрел в зеркало и состроил гримасу. Воротник крахмальной сорочки был слишком тугим, и он потратил уйму времени, завязывая красный галстук-бабочку.

Хотя пиджак сидел идеально, Марк чувствовал себя в нем как в смирительной рубашке. Когда в спальню вошла тетя Эми и напомнила, что пора ехать, он был готов скинуть с себя смокинг и вновь надеть джинсы, майку и куртку, висевшие на стуле рядом с кроватью.

Какого черта он согласился на этот брак, который не имеет с настоящим браком ничего общего? Он любит и уважает семью Бейкеров, но всегда считал ее членов людьми богатыми и светскими, которым он не чета.

Они со Сьюзен принадлежат к разным социальным кругам и привыкли к разному стилю жизни. Каждый заработанный фунт стерлингов давался ему потом и кровью. Он влез в долги ради того, чтобы исполнить свою мечту и стать ветеринаром. Понадобились годы упорной работы, чтобы выплатить эти долги, а до настоящей обеспеченности ему было еще далеко.

Он искренне гордился своими достижениями, но по-прежнему считал себя простым парнем из рабочих, не имевшим ничего общего с Питером Макдермоттом – человеком, который был отцом ребенка Сьюзен.

Он хорошо понимал причину, которая заставила Сьюзен выйти за него замуж, и задавал себе только один вопрос: сколько времени пройдет, прежде чем Сью с ребенком вернется в Америку, где сможет беспрепятственно продолжить свою карьеру?

Сьюзен сверкает словно бриллиант, но сам Марк вылеплен из другого теста. Они смотрелись вместе как конь и трепетная лань, совершенно не сочетаясь друг с другом.

Так какого черта он стоит здесь? Какого черта не скажет ей, что он передумал?

Еще не поздно прервать церемонию. Однако, когда Сьюзен смущенно встретила его взгляд, отпустила руку отца и шагнула к нему, сердце Марка сжалось от какого-то неведомого ему, но сильного чувства.

Он тяжело вздохнул, отбросил сомнения прочь и молча поклялся, что будет изо всех сил беречь Сью и ее ребенка. По крайней мере, до тех пор пока сама Сью не решит, что больше не нуждается в его помощи.

– У бедного Марка такой вид, словно он готов сорвать с себя галстук и расстегнуть воротник, – сказала Эми, когда они со Сьюзен пили чай. Небольшой обед в узком кругу, заказанный у поставщиков, был очень изысканным, но обильным, и сейчас все отдыхали в гостиной.

Сьюзен улыбнулась.

– Думаю, вы правы. – Она не сводила с Марка глаз. Тот разговаривал с ее братьями, то и дело просовывая палец под тугой воротник. Было видно, что он чувствует себя скованно. Однако смокинг очень шел Марку и делал его просто неотразимым.

– Думаю, мне надо поискать Реджа. Ему пора домой. Он всего несколько дней как из больницы. Не хочу, чтобы он переутомился. – Эми встала с двойного диванчика и поставила чашку с блюдцем на кофейный столик.

Сьюзен откинулась на спинку дивана, закрыла глаза, повертела новенькое золотое кольцо на пальце левой руки и вспомнила момент церемонии, когда преподобный Каммингс попросил Марка надеть новобрачной кольцо.

Только тут она поняла, что совсем забыла об этом, и очень удивилась, когда Марк полез во внутренний карман пиджака и вынул оттуда обручальное кольцо без камня.

Когда Марк надел кольцо ей на палец, Сьюзен встретила его взгляд, и при виде чувства, мелькнувшего в глубине его серых глаз, у нее образовался комок в горле.

В конце концов, их бракосочетание было взаимовыгодной сделкой, а не радостным событием, как считали все окружающие. Поэтому Сьюзен была искренне тронута тем, что Марк не пожалел усилий и купил ей кольцо.

В конце церемонии Марк поцеловал ее. Поцелуй был легким, нежным, и Сьюзен захотелось, чтобы он длился вечно.

– У тебя усталый вид.

Сьюзен открыла глаза и увидела, что место, освобожденное Эми, заняла жена Майкла Вайолетт.

– Я действительно немного устала, – призналась Сьюзен.

– Принести тебе что-нибудь? Стакан воды или сока? – спросила Вайолетт.

– Нет, спасибо, – ответила Сьюзен. – А куда исчезли мама и Дженнифер?

– Наверно, ушли на кухню, – равнодушно пожала плечами младшая из невесток.

– А девочки? – Она не видела Кэрол и Грейс, падчерицу Вайолетт, после того как разрезали торт.

– Думаю, они поднялись наверх, в детскую, – ответила Вайолетт. Сьюзен и Вайолетт дружили с детства. Когда они учились в девятом классе, Вайолетт влюбилась в Майкла. Но прошло десять лет, прежде чем эта пара встретилась снова.

Когда Майкл вернулся в Карлайл и занял пост главного врача местной больницы, Вайолетт работала там медсестрой. По дороге он попал в аварию, временно лишился зрения и предложил Вайолетт ухаживать за ним и Грейс. Вайолетт не сразу преодолела старую обиду, но в конце концов, к огромному облегчению Сьюзен, любовь взяла свое.

Поженившись, они построили дом неподалеку от больницы. Именно там родился Лукас, брат Грейс, которому исполнилось уже восемь месяцев.

– Похоже, девочки подружились, – сказала Вайолетт.

– Я очень признательна тебе за то, что ты согласилась взять на себя заботу о Кэрол, пока мы будем в Лондоне, – сказала Сьюзен.

– Радость моя, это самое малое, что мы с Майклом можем для тебя сделать, – ответила Вайолетт. В этот момент к ним присоединились Чарльз, Майкл и Марк. – Медовый месяц – вещь важная, – лукаво сказала подруга. – Кстати, с чего это вам вздумалось лететь в Лондон? Сью, ты же была там тысячу раз!

– Я… ну… – Сьюзен замешкалась с ответом.

– Это был мой выбор, – непринужденно сказал Марк, приходя к ней на выручку. – Я давно не любовался Тауэром. И по Биг-Бену соскучился.

Мысль о том, что их путешествие в Лондон не имеет никакого отношения к медовому месяцу, заставила Сьюзен отчаянно покраснеть.

– А что сказал доктор Уорбертон? Он не возражал против полета?

– Я его не спрашивала, – ответила Сьюзен, с трудом подавляя зевок.

– И напрасно. Думаю, на такой стадии беременности он не порекомендовал бы тебе путешествовать по воздуху. Я ничуть не удивлюсь, если в аэропорту посмотрят на тебя и отправят обратно.

Марк с тревогой взглянул на Сьюзен, но не успел сказать ни слова, потому что в гостиную вбежали Кэрол и Грейс.

Двадцать минут спустя Марк опустился на диван рядом со Сьюзен и увидел, что она борется с зевотой.

– Думаю, нам пора домой.

Эти слова заставили Сьюзен окаменеть. Она посмотрела Марку в глаза и ощутила, что сердце дало сбой.

– Я хочу поблагодарить тебя за терпение, с которым ты вынес все это.

Глаза Марка сверкнули как сталь, на подбородке запульсировала жилка.

– Я никогда не отступаю от своего слова.

К ним подошла Адель.

– Милая, я слышала, что на лестнице шепчутся Грейс и Кэрол. Они ждут, когда ты выйдешь. Чарльз дал им по мешочку конфетти. Думаю, половину они уже высыпали в коридоре.

Сьюзен негромко рассмеялась, посмотрела на Марка и развела руками.

– Тогда лучше выйти, пока есть что сыпать.

Марк помог ей подняться с диванчика, бережно обнял за широкую талию и громко откашлялся, призывая собравшихся к вниманию.

– Настала пора везти молодую жену домой, – сказал он. – Но перед отъездом мы хотим поблагодарить всех вас за этот незабываемый день.

– Не забудь букет, – сказала Адель, сунув цветы дочери, когда они подошли прощаться.

Едва Марк и Сьюзен вышли на галерею, как Грейс и Кэрол начали обсыпать их конфетти. Марк быстро подхватил дочь на руки. В награду она высыпала горсть конфетти ему на макушку.

– Я достала до твоей головы! – громко воскликнула довольная девочка.

– Верно, – с улыбкой ответил он. – Мы со Сью уезжаем. Желаю тебе приятно провести время с Грейс. – Марк поцеловал дочь. – До встречи, егоза.

– До встречи, папа. – Кэрол поцеловала отца, а затем повернулась к Сьюзен. – Я рада, что ты моя новая мама. – Девочка наклонилась и поцеловала ее.

К горлу Сьюзен вновь подступил комок, глаза наполнились слезами.

– А я рада, что ты моя новая дочка, – с трудом промолвила молодая женщина.

Марк опустил дочь на пол, потом обнял Сьюзен за талию и помог ей спуститься по лестнице.

Оказавшись в фургончике, Сьюзен обернулась и сквозь пелену слез посмотрела на родных. Те, собравшись на галерее, улыбались и махали им руками.

Марк включил двигатель, несколько раз нажал на гудок и покатил по аллее.

Какое-то время оба молчали. Сьюзен выбрала из волос конфетти, а потом посмотрела на мужчину, сидевшего рядом. В волосах Марка тоже застряли цветные кружочки, но это делало его еще милее.

Опустив ресницы, она украдкой изучала мужа и улыбнулась, заметив, что Марк уже расслабил узел «бабочки» и расстегнул тугой воротник.

Он выглядел спокойным, удивительно красивым, и у Сьюзен, которую события последних нескольких часов заставили забыть свои сомнения, вновь тревожно застучало сердце при мысли о том, что Марк Маршалл стал ее мужем… в горе и в радости… в болезни и во здравии… отныне и вовеки…

Во время церемонии бракосочетания и праздника, продолжавшегося всю вторую половину дня, Марк был не только ослепительно красив, но очень любезен и внимателен. Иными словами, вел себя как настоящий джентльмен. Любая женщина могла бы гордиться таким мужем.

И тем не менее все это было фикцией. Такой же фикцией, как и их брак.

Он просто играл роль перед публикой, которую составляли их родные. Причем, надо отдать ему должное, играл блестяще. Никому и в голову не пришло, что перед ними разыгрывается не то комедия, не то фарс.

Сьюзен невольно подумала о Мэгги. Вспоминал ли Марк сегодня свою бывшую жену? Интересно, что их свело? И почему они расстались? Может быть, сердце Марка разбито и он до сих пор вспоминает по ночам свою белокурую красавицу?

Неужели желание играть на сцене способно заставить женщину забыть о том, для чего она предназначена природой?

Сьюзен одернула себя. В сущности, она сама почти ничем не отличается от Мэгги. Но только почти.

Марк говорил ей, что Мэгги не хотела рожать Кэрол. Конечно, это не украшает женщину, на которой он женился, однако вовсе не означает, что он перестал любить мать своего ребенка.

При этой мысли Сьюзен ощутила нестерпимую боль в сердце. Господи, какая она дура…

Пришлось напомнить себе, что их брак всего лишь сделка, и ничего больше. Она была уверена, что Марк будет честно выполнять условия договора, пока один из них – или они оба – не пожелает освободиться от брачных уз.

Так почему же она внезапно размечталась о чем-то большем? Почему ей так отчаянно захотелось, чтобы их брак стал настоящим и все завершилось счастливым концом?

9

– Я положу коробки с едой, которые собрал нам Чарли на завтра, к тебе в спальню, – сказал Марк, когда они поднимались по лестнице на второй этаж.

– Спасибо, – ответила Сьюзен.

Марк отпер дверь и отошел в сторону, пропуская ее.

– Без Кэрол здесь как-то пустовато, – заметил он.

– Она в первый раз не ночует дома? – спросила Сьюзен, пытаясь не выдать своего разочарования. Марк не захотел перенести ее через порог…

– Нет. – Марк прошел следом, движением плеч сбросил с себя смокинг и перекинул его через спинку кресла. – Несколько раз она оставалась у Эми, причем чаще, чем мне этого хотелось бы. Такое случалось, когда у меня были срочные вызовы, – объяснил он.

Затем Марк стащил с себя винно-красную «бабочку» и начал расстегивать пуговицы рубашки.

– Ты переживаешь из-за того, что ей может не понравиться у Майка и Вайолетт? Или боишься, что она не найдет общего языка с Грейс? – спросила Сьюзен.

Сьюзен посмотрела на Марка и почувствовала, что у нее пересохло во рту. Он хмурился, пытаясь расстегнуть манжет. Невозможно было отвести взгляд от его смуглой груди, видневшейся в вырезе расстегнутой рубашки.

Конечно, Сьюзен уже приходилось видеть обнаженную мужскую грудь. Но сегодня по каким-то причинам, неясным ей самой, от зрелища рельефных бронзовых мускулов у нее сладко закружилась голова.

– Да нет, там все будет в порядке, – ответил Марк, продолжая бороться с пуговицами. – Черт бы их побрал! – с явной досадой проворчал он.

– Давай помогу, – предложила Сьюзен. Она положила букет и подошла к нему. Марк вытянул руки. Ловкие женские пальцы расстегнули сначала одну пуговицу, потом другую. – Вот и все.

Она подняла голову, посмотрела ему в глаза, и внезапно разделявшее их пространство заискрилось. Его глаза приобрели цвет расплавленного серебра и уставились на нее с таким выражением, словно что-то искали.

Как загипнотизированная она следила за тем, как кончик языка Марка облизал губы. Тело Сьюзен пронзила сладкая боль. На мгновение все поплыло у нее перед глазами. Казалось, Марк сейчас поцелует ее.

Она затаила дыхание и стала ждать прикосновения его губ. Сердце ее стучало так гулко, что он должен был непременно услышать его удары.

Внезапно он негромко чертыхнулся, и это разрушило чары. Марк отвернулся, но недостаточно быстро, и Сьюзен увидела на его лице гнев. Он провел рукой по волосам, и разноцветные кружочки конфетти посыпались на пол.

– Ты бы лучше поставила цветы в воду, – проворчал он. – Вазу найдешь в одном из буфетов на кухне. Извини. Я сейчас вернусь. – Марк взял с кресла смокинг и пошел по коридору, направляясь в свою спальню.

Сьюзен стояла неподвижно, как манекен в витрине магазина, и ждала, пока успокоится сердце. Она сделала несколько глубоких вдохов, внушая себе, что это глупо и что Марк вовсе не собирался целовать ее. Размечталась, глупая корова… Неужели она никогда не поумнеет?

Смахнув с глаз слезы, Сьюзен взяла букет и отправилась на кухню. Она порылась в буфетах, нашла вазу, наполнила ее водой и поставила букет в центре стола.

– Нашла? Вот и молодец. – При звуке голоса Марка у Сьюзен подпрыгнул пульс. Черт побери, интересно, до каких пор это будет продолжаться?

– Да. Спасибо.

Сьюзен заметила, что Марк переоделся в джинсы, обтягивавшие бедра, и белую майку, подчеркивавшую его широкую грудь. Она попыталась не обращать внимания на бежавшие по спине мурашки.

– Гм… Я бы с удовольствием выпила чаю. Можно? – с запинкой спросила она.

В глазах Марка вспыхнула досада.

– Ты не должна спрашивать у меня разрешение, – резко сказал он. – Послушай, я понимаю, что брак у нас не совсем обычный, но ты моя жена. Теперь это твой дом. Ты в нем хозяйка. Пожалуйста, привыкай. Можешь убрать или переставить все так, как тебе захочется.

– Спасибо, – сказала Сьюзен, все еще не в силах справиться с владевшим ею напряжением. – Мне действительно нужно немного привыкнуть к этой мысли, только и всего. – Она попыталась улыбнуться. – Попробую еще раз. Я хочу заварить чайник. Может, и ты выпьешь чашечку со мной за компанию?

– С удовольствием. Вот только чай заварю я сам, – чуть более мягким тоном ответил Марк. – Сегодня у тебя был трудный день. Почему бы тебе не сесть в гостиной и не задрать ноги повыше, как любят делать твои друзья-американцы? Я принесу чай, когда все будет готово. – Не дожидаясь ответа, он снял с плиты чайник и пошел к раковине.

Чувствуя, что спорить бесполезно, и пытаясь справиться с возбуждением, Сьюзен подчинилась и сделала то, что ей велели. Честно говоря, она предпочла бы подняться к себе в спальню и надеть что-нибудь более удобное, но боялась, что Марк может это неправильно истолковать.

Несколько минут спустя Марк вошел с подносом, поставил его на кофейный столик и протянул Сьюзен чашку.

– Знаешь, слова Вайолетт заставили меня призадуматься, – пробормотал он.

– Какие слова?

– О том, что воздушные путешествия могут повредить тем, кто находится на последних месяцах беременности.

– Честно говоря, мне это и в голову не пришло, – призналась Сьюзен.

– Может быть, тебе действительно стоит посоветоваться с доктором Уорбертоном? – предложил Марк. – Если он скажет, что лететь тебе нельзя, мы сдадим билеты.

– Но… мы должны быть там. То есть… – Она запнулась и не успела закончить фразу.

– Нет, не должны, если это будет противоречить указаниям врача, – прервал ее Марк.

– Но… – Сьюзен все еще пыталась что-то возразить.

– Твое здоровье и здоровье ребенка важнее, чем какая-то дурацкая встреча с адвокатом, – серьезным тоном сказал Марк.

– Макдермотты подумают, что я использую это как предлог, чтобы затянуть процесс, – возразила она.

– Ну и черт с ними, пусть думают, – хладнокровно ответил Марк. – Если доктор Уорбертон скажет, что лететь ты не можешь, мы никуда не полетим. Ехать на поезде или на машине тоже опасно. Одно из двух: либо ты транспортабельна, либо нет.

Сьюзен молчала, в глубине души довольная тем искренним вниманием, которое Марк проявлял к ней и ее ребенку. Причина для откладывания переговоров была достаточно уважительной. Тем более что при одной мысли о встрече с Макдермоттами ее начинало тошнить.

– Я позвоню ему завтра утром, – сказала Сьюзен.

– Отлично. – Марк откинулся на спинку кресла и сделал глоток. – Ты много путешествовала, с тех пор как уехала из Карлайла, – сказал он, меняя тему. – Может, расскажешь о своей работе и местах, в которых побывала?

Следующий час Марк слушал воспоминания Сьюзен о ее приключениях в экзотических местах, разбросанных по всему земному шару. Он задавал вопросы и был очень внимателен. Было видно, что ему действительно интересно.

Судя по воодушевлению, с которым Сьюзен рассказывала о местах и людях, с которыми она встречалась, она любила свою работу, и Марк уже не в первый раз задумался о том, надолго ли она останется в сонном маленьком Карлайле.

Несмотря на крепкие родственные узы, которые будут удерживать Сьюзен дома, он был убежден, что неуемная страсть к приключениям, бывшая неотъемлемой частью ее натуры, скоро возьмет свое и заставит ее затосковать.

При мысли о расставании со Сьюзен у него начинало болеть сердце. Однако он решил не обращать на это внимания, напомнив себе, что у коня и лани нет ничего общего.

Они заключили сделку, и он выполнит свою часть договора, чего бы это ни стоило. Оставалось надеяться на то, что Сьюзен также сдержит свое обещание и не позволит себе бросить Кэрол на произвол судьбы.

Однако никакие доводы рассудка не смогли помочь Марку, когда она начала расстегивать манжеты его рубашки. Мимолетное прикосновение женских пальцев к его кисти вызвало немедленный и слегка пугающий ответ. Он посмотрел Сьюзен в глаза, пытаясь понять, заметила ли она его реакцию.

Желание обнять и поцеловать ее было невыносимым. Он чувствовал искушение. Отчаянное искушение. Но Марк с болезненной отчетливостью понимал: если он поцелует ее, то уже не сможет остановиться.

Это называется дежа вю. Повторение пройденного. Потому что в тот вечер восемь лет назад ему тоже до безумия хотелось поцеловать ее. Однако некое внутреннее чутье вовремя предупредило его, что одним поцелуем дело не кончится.

Но самое удивительное, что даже сейчас, на девятом месяце беременности, накануне родов, Сьюзен все еще была поразительно красивой… и самой сексуальной женщиной, которую он когда-либо видел.

– Я устала. Наверно, мне пора лечь, – вклинился в его распаленные мысли голос Сьюзен. – Спасибо за чай.

– Не за что. Спокойной ночи, – ответил Марк.

Услышав, что дверь спальни для гостей захлопнулась, Марк собрал посуду и понес поднос на кухню.

Все последние вечера он был занят тем, что готовил спальню для Сью и ребенка. Когда Эми спросила, что он делает, Марк ответил, что тут будет детская.

Эми это объяснение удовлетворило, но Марк задумался, сколько времени пройдет, пока тетушка заметит, что новая жена не делит с ним ложе.

Конечно, пока Сьюзен оправдывает то, что ей совсем скоро рожать. Но что будет потом?

Мэгги пользовалась своей беременностью как предлогом для того, чтобы не спать с ним. Правда, началось это как раз в тот день, когда она обнаружила, что беременна.

Их брак продолжался немногим больше года, и, хотя заводить ребенка они пока не собирались, Марк был счастлив, когда узнал об этом. Однако он быстро понял, что Мэгги не разделяет его восторгов и вовсе не стремится стать матерью.

Примерно в это время Арчибальд ушел на пенсию и переехал в Бат. Марку пришлось разрываться между тяжелой работой и вечно недовольной женой.

Мэгги перестала работать официанткой, но не из-за беременности. Просто она не желала, чтобы люди видели ее располневшую талию.

В последующие месяцы они все больше отдалялись друг от друга. Мэгги не хотела разговаривать с мужем и отказывалась выслушивать его рассказы о работе. Марк чувствовал себя одиноким и ужасно злился.

Он начал читать все доступные ему книги, посвященные различным стадиям беременности и последующим родам. Когда врач посоветовал Мэгги записаться в группу для будущих матерей, он прослушал вместе с женой два первых курса лекций.

Завершить занятия они не успели, потому что у Мэгги начались преждевременные роды.

Марк отвез жену в больницу, сидел рядом с ее кроватью и разговаривал с ней во время схваток. Когда роды закончились, нянечки унесли ребенка, но лишь после того, как Марк успел несколько секунд подержать дочь в руках.

Он сомневался, что сумеет забыть то невероятное чувство любви и гордости, которое испытывал, глядя сверху вниз на это маленькое чудо.

При мысли о том, что в его доме появится еще один ребенок, Марка охватывала радость. То, что он не был отцом этого младенца, не имело значения. Достаточно и того, что его матерью будет Сьюзен. Он не сомневался, что будет любить этого ребенка как своего собственного.

Как не сомневался и в том, что ему придется всерьез готовиться к тому дню, когда Сьюзен попросит положить конец их фиктивному браку.

Сьюзен проснулась от боли, пронзившей низ живота. Она тихонько застонала и с трудом села. Потом обвела комнату глазами, пытаясь понять, где находится, и не видя ни одного знакомого предмета. И наконец вспомнила, что это спальня для гостей в квартире Марка.

Вчера состоялась ее свадьба. Потом она провела приятный вечер за светской беседой с новоявленным супругом и легла спать одна.

Безумно устав за день, она ждала, что быстро уснет, но этого не случилось. Она спала лишь урывками. Ее постоянно будили спазмы в животе, которые она приписала поданному на обед коктейлю с креветками.

Постепенно боль утихла. Сьюзен вздохнула, протянула руку и включила стоявший на, тумбочке ночник. Комната слабо осветилась. Интересно, сколько сейчас времени?

Она откинула одеяло, встала, направилась к двери, вышла в темный коридор и прошлепала в ванную.

Внезапно Сьюзен скрутил новый приступ боли, более сильный, чем первый. Она схватилась за раковину, чтобы не упасть, и мыльница с грохотом полетела на пол.

– Ох… – простонала Сьюзен, крепко закусила губу, стараясь не закричать, и удивленно ахнула, когда по ее ногам полилась струя теплой жидкости.

Сьюзен изумленно уставилась на мокрый пол. Она вспомнила, что подруга рассказывала ей, как рожала ребенка. Та говорила о схватках и о каких-то водах, которые отходят. Может быть, это и есть воды? Не может быть! Ребенок должен родиться только через!..

Она услышала в коридоре шаги, подняла голову и увидела стоявшего на пороге сонного, растрепанного Марка, на котором были только джинсы.

– Сью, что случилось? Я слышал какой-то шум. С тобой все в порядке?

– Кажется, у меня отошли воды. Это ведь значит, что скоро родится ребенок, правда? – хрипло прошептала оцепеневшая от страха Сьюзен. Ее пульс помчался вскачь.

Марк тут же подошел к ней, обнял и поддержал.

– Давай-ка я уложу тебя обратно в постель, – участливо сказал он.

Сьюзен неуклюже оперлась на плечо Марка, и он осторожно повел ее по коридору. Не успели они сделать и несколько шагов, как она ощутила новый приступ боли, от которого у нее подогнулись колени.

– Ах! – вскрикнула она. Боль была такой острой, что на лбу у нее выступила липкая испарина. Сердце било в ребра, как паровой молот.