Текст книги "Право на любовь"

Автор книги: Марта Поттерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

12

– Аврора! Не знаю, что и сказать, – наконец с трудом пробормотала Сьюзен. Предложение работать в «Шарме», сделанное самой неподражаемой Авророй Хестингс, действительно было лестным.

– Ну что ж, неплохо для начала, – рассмеялась довольная Аврора. – Слушай-ка, мне пора возвращаться в офис. Вот тебе моя визитная карточка. – Она быстро вынула из внутреннего кармана плаща маленький кусочек белого картона. – Позвони мне в самое ближайшее время. Мы встретимся за ланчем и обо всем договоримся, идет?

Сьюзен улыбнулась.

– Спасибо, я позвоню непременно. Ужасно рада была видеть тебя.

Аврора повернулась и выплыла из ресторана, даже не оглянувшись.

Сьюзен долго смотрела на карточку, слегка ошеломленная случайной встречей. Наконец она подняла глаза и увидела, что Марк нахмурился.

– Извини, – сказала она. – Аврора… Ну Аврора есть Аврора, – неловко рассмеялась Сьюзен. Но выражение лица Марка ничуть не изменилось. – Мне уже доводилось фотографировать для «Шарма» по договору, и каждый раз, когда мы с Авророй где-нибудь сталкивались – главным образом в Штатах и Канаде, – она всегда говорила, что хотела бы взять меня в штат. Правда, я никогда не принимала ее слова всерьез.

– Мне показалось, что она говорила серьезно, – сдвинув брови, промолвил Марк.

Но ответить Сьюзен не успела: подошел официант и принес заказанные ими блюда.

Сьюзен сделала глоток молока, взялась за вилку, поковыряла салат и вдруг поняла, что потеряла аппетит. После неожиданного появления Авроры радость победы над Макдермоттами бесследно исчезла.

– Тут неподалеку есть магазин, торгующий детской мебелью, – спустя несколько минут проговорил Марк, когда они подошли к машине. – Ты все еще хочешь посетить его?

– Да, конечно. Если только ты не торопишься вернуться, – ответила Сьюзен.

Во время ланча Марк был очень молчаливым. Казалось, он находился от нее за тридевять земель, но Сьюзен даже под страхом смертной казни не смогла бы догадаться почему. Какая муха его укусила? Ведь только что все было хорошо!

– Я никуда не тороплюсь… Тем более что мы все равно не можем вернуться с пустыми руками, – добавил Марк, отпирая пассажирскую дверь.

Они поехали в магазин и провели там час с лишним, взад и вперед бродя по проходам. У нее рябило в глазах не только от обилия, но и от разнообразия товаров.

Она была рада присутствию Марка, рекомендовавшего купить одно и отвергавшего другое.

– У меня еще осталась колыбелька, в которой Кэрол спала несколько месяцев после рождения, – сказал он. – Я завернул ее в пленку и отнес на чердак, – добавил Марк, когда они рассматривали колыбели и коляски для новорожденных. – Если хочешь, можешь взять ее для Родерика. Клянусь тебе, она почти как новая.

Сьюзен повернулась к нему, тронутая этим предложением до глубины души.

– Спасибо. С удовольствием.

– Когда он станет старше, тебе понадобится кроватка с боковыми стенками… Давай-ка посмотрим, – сказал Марк, уводя ее в другой отдел.

В конце концов Сьюзен купила кроватку, столик с изменяющейся высотой крышки, детское сиденье для машины, постельное белье, детскую одежду и несколько игрушек, среди которых был мобайл из ярко раскрашенных птичек. Соблазн купить его был слишком велик.

Марк сложил покупки в багажник, и вскоре Эдинбург остался позади.

Несколько часов прошло в тягостном молчании.

– Ты не будешь возражать, если перед возвращением домой мы заедем в больницу? – спросила Сьюзен, когда они добрались до предместий Карлайла.

Марк посмотрел на нее искоса.

– Ты волнуешься за Родерика?

– Наверно, это глупо, но я хочу удостовериться, что с ним все в порядке. До сих пор я расставалась с ним не больше чем на несколько часов. Я скучаю по нему. Хочется подержать его в руках… – Она осеклась.

Марк скупо улыбнулся.

– Нет проблем. Я оставлю тебя в больнице, съезжу домой, разгружусь и вернусь за тобой.

– Спасибо тебе, – сказала она, когда машина свернула к больнице.

Марк подогнал фургончик прямо к главному входу здания, вышел наружу, обошел машину, открыл пассажирскую дверь и помог Сьюзен выбраться наружу.

– Я заеду за тобой через час.

– Хорошо, – ответила Сьюзен. Она была не в силах смотреть ему в глаза.

Марк смотрел вслед Сьюзен, пока она не скрылась за дверью. Потом он улыбнулся и сел в машину. Сью относилась к роли матери серьезно и проводила в отделении для новорожденных все свободное время.

Когда Марк приходил в больницу, нянечки неизменно говорили, что его сын чувствует себя прекрасно. Его сын! Хотя последнее не было правдой, но это не мешало Марку испытывать чувство гордости и горячей любви к малышу.

Когда Сьюзен попросила Марка выбрать имя ребенку, он был взволнован до глубины души. А когда она одобрила его выбор, он был так тронут, что молча поклялся стать мальчику самым лучшим из отцов…

И тут Марк опомнился.

Дурак! Он будет ему всего лишь временным отцом, да и то ненадолго. Сколько пройдет времени, прежде чем Сьюзен скажет, что их договор потерял силу? Этот вопрос не давал ему покоя с тех самых пор, как во время ланча к их столику небрежно подошла Аврора Хестингс.

Да, Сью была рада встрече с подругой. Но когда эта женщина сделала ей деловое предложение, Марк заметил в глазах Сьюзен искру возбуждения.

А теперь, когда угрозы со стороны Макдермоттов можно было не бояться, у нее и вовсе не было причины продолжать их фиктивный брак.

Сердце Марка пронзила боль. Когда он соглашался на предложение Сьюзен, то говорил себе, что просто помогает ей. Оказывает дружескую услугу.

Марк не желал признавать ни тогда, ни сейчас, что истинной причиной его согласия на брак было желание сохранить Сьюзен. Он любит Сьюзен Бейкер. Любит горячо, страстно, отчаянно. До безумия.

Ужасная правда заключается в том, что Сью привлекла его внимание задолго до того вечера, когда она дерзко подошла к нему и предложила лечь с ней в постель.

Марк во всех подробностях помнил тот день, когда она столкнулась с ним. Тогда он возвращался из библиотеки. В ту пору Сью было около шестнадцати лет, и ее телу еще предстояло созреть. Но лучше всего он запомнил ее глаза. Поразительные синие глаза, сверкавшие как сапфиры.

В ней было что-то особенное, неповторимое, но эта девушка, как и сапфиры, была ему не по зубам. Она была на голову выше всех знакомых ему женщин. И на голову выше самого Марка. Конечно, в фигуральном смысле.

Уже не в первый раз он вспоминал тот вечер, когда Сью попросила его заняться с ней любовью. Что было бы, если бы он не прогнал ее?

Хватило одной мысли о том, чтобы лечь с ней в постель, чтобы его тело напряглось и заныло от желания. Марк еще ощущал вкус поцелуя, которым они обменялись в больнице несколько дней назад. Поцелуя, который для Сьюзен ничего не значил. Ровным счетом ничего.

Марк тяжело вздохнул, резко остановил фургончик у лечебницы, уронил голову на руль и попытался усмирить свое глупое сердце.

Он любит ее. И как ни старался доказать себе обратное, он знал, что будет любить ее до конца жизни.

Да, пока еще у него есть и женщина, о которой он грезил много лет, и семья, о которой мечтал всю жизнь. Но это время неумолимо приближается к концу.

– Когда мы поедем в больницу забирать малыша? – уже в сотый раз за утро спросила Кэрол?

Сьюзен улыбнулась.

– Как только твой отец закончит принимать пациентов, – ответила она.

– Неужели я действительно спала в такой маленькой кроватке и помещалась в ней? – с искренним удивлением спросила Кэрол. Девочка подошла к крохотной колыбельке и начала тихонько покачивать ее.

– Так мне говорил твой отец, – промолвила Сьюзен.

Последние дни прошли в лихорадочной спешке. Няни в больнице были очень приветливы и дали Сьюзен множество полезных советов, касавшихся кормления и ухода за ребенком. Сьюзен медленно, но верно начинала привыкать к мысли, что сумеет правильно заботиться о малыше.

Занятая подготовкой спальни для себя и Родерика, а также поездками в больницу, чтобы кормить малыша, она не так уж часто видела Марка.

Сьюзен закрыла сумку с вещами, которые могли понадобиться Родерику для возвращения домой. Домой! Эта мысль возбуждала и слегка тревожила ее. Видеть ребенка двадцать четыре часа в сутки. Каждый день… В этом было что-то неправдоподобное. По-настоящему нереальное.

Успокойся, велела она себе. Если что-нибудь пойдет не так, я всегда смогу обратиться за помощью к Марку. В конце концов, он знает об уходе за малышами не понаслышке. Но после возвращения из Эдинбурга Марка словно подменили.

Между ними внезапно возникло отчуждение. Куда исчез тот дружелюбный, любивший пошутить человек, на которого можно было положиться как на каменную стену? Человек, которая она любила все больше и больше? Его заменил холодный, равнодушный, незнакомый мужчина.

Сьюзен отчаянно тосковала по прежнему Марку, по его улыбке, по тону, которым он говорил о своей работе в лечебнице. Но больше всего она тосковала по дружбе, которая связывала их всего лишь несколько дней назад.

Хотя Сьюзен была благодарна Вайолетт за предложение оставить у нее Кэрол еще на несколько дней, она его отклонила и испытала облегчение, когда девочка вернулась. Присутствие Кэрол в доме позволяло немного смягчить напряжение.

Услышав стук открывшейся двери, Кэрол вскочила и выбежала из комнаты.

– Папа, папа, мы ждем тебя целую вечность! – услышала Сьюзен голос падчерицы.

– Извини, егоза. У меня было трудное утро. Я нанял новую помощницу и показывал ей лечебницу.

– Кто это?

– Ее зовут Фло. Она подруга Сьюзен. Думаю, она прекрасно справится с работой. Ты ее полюбишь, – сказал Марк. – Кстати, а где Сью?

– В комнате Родерика, – ответила Кэрол. – Папа, а почему Сью будет спать с малышом? Мамы и папы всегда спят вместе. Мама и папа Грейс и Лукаса тоже спят в одной большой-пребольшой кровати! – громко заявила девочка.

Сьюзен застыла на пороге, затаила дыхание в ожидании ответа Марка.

– Ну… – Пришедший в замешательство Марк провел рукой по пышным черным волосам. – Нянечки в больнице заботились о Родерике каждый раз, когда он просыпался среди ночи и плакал. Сью тоже хочет быть рядом с малышом, чтобы слышать его, – осторожно объяснил он.

– Но тетя Вайолетт слышит Лукаса, когда бы тот ни проснулся. В комнате Лукаса стоит ин… интерком. – Кэрол споткнулась, но все же произнесла это трудное слово. – Грейс говорит, что его можно купить в магазине для детей. Если ты поставишь его в комнате Родерика, тогда Сьюзен сможет спать с тобой в твоей большой кровати.

Марк поднял глаза, как будто почувствовал присутствие Сьюзен. Их взгляды встретились, и воздух в комнате затрещал от электричества.

– Ну что, готова? – хрипло спросил Марк, как будто у него в горле стоял комок.

– Давно готова, – ответила Сьюзен и заставила себя улыбнуться.

Пока они ехали за Родериком, молчание нарушала лишь возбужденная болтовня Кэрол. Едва все трое вошли в здание больницы, как нянечки тут же засуетились вокруг Кэрол, которая была их старой знакомой, а доктор Уорбертон вышел, чтобы пожелать им счастливого пути.

По возвращении из больницы Сьюзен достала Родерика из съемной коляски и вслед за Марком и Кэрол вошла в дом. Но площадке второго этажа Марк отошел в сторону и пропустил ее вперед.

– Сюрприз!

Ошарашенная Сьюзен стояла открыв рот и смотрела на женщин, собравшихся в гостиной. Со светильников свисали голубые вымпелы, к красивому креслу-качалке из клена было привязано несколько воздушных шаров. На набивном сиденье качалки лежал большой поднос с настоящей горой подарков, завернутых в разноцветную бумагу.

Она крепко прижала к себе ребенка, вытерла навернувшиеся на глаза слезы и стала рассматривать улыбающиеся лица родных и знакомых.

– Привет, милая, – сказала Адель. – Дайка мне малыша. – Она взяла спящего ребенка из рук Сьюзен и повернулась к Марку. – Мужчины ждут тебя на ферме.

Марк кивнул и нагнулся к Сьюзен.

– Желаю приятно провести время. Увидимся позже, – сказал он, помахал рукой и исчез.

– Надеюсь, ты не обиделась на нас за то, что мы устроили праздник без твоего разрешения, – сказала Адель. – Надо было вручить тебе подарки еще до свадьбы, но все вышло так неожиданно. А потом поторопился явиться на свет этот малыш, так что нам пришлось совместить два события сразу… – Она улыбнулась и сверху вниз ласково посмотрела на маленького мальчика, мирно спавшего у нее на руках.

– Не знаю, что и сказать… – пробормотала сбитая с толку Сьюзен.

Вайолетт поцеловала Сьюзен в щеку.

– Мы решили, что это будет лучший способ отпраздновать приход в дом нового члена семьи!

Горло Сьюзен сжалось от чувства, которого она раньше не знала.

– Это чудесно. Спасибо вам.

– Да, кстати… Сью, вчера прибыл контейнер с твоим фотооборудованием и остальными вещами, – продолжила мать. – Отец вскрыл его. Он решил, что тебе понадобится камера, чтобы запечатлеть это событие. А я принесла ее с собой. Она у меня в сумке.

Сьюзен улыбнулась.

– Спасибо. Мне следовало захватить хотя бы один фотоаппарат с собой еще тогда, когда я летела из Бостона, – призналась она. – Но к тому моменту я уже все упаковала. Было проще послать вещи пароходом.

За остаток дня Сьюзен полностью использовала одну пленку и вставила другую. Она сама удивилась тому, что так стосковалась по своему фотоаппарату.

Родерик побывал на руках у каждой женщины и выслушал свою порцию воркований и ласковых слов, прежде чем Сьюзен смогла уйти с малышом в спальню и покормить его. А потом малыш без всяких протестов улегся в свою колыбельку.

Кэрол и Грейс помогли Сьюзен распаковать подарки, среди которых была и система наблюдения. К облегчению Сьюзен, Кэрол не стала делать никаких заявлений, которые могли бы вогнать ее в краску. Она просто сказала, что именно такая система стоит в комнате Лукаса.

Как только подарки были распакованы, роль хозяек взяли на себя Вайолетт и Дженнифер. Они подавали на стол сандвичи, пирожные, кофе и чай.

– Родерик проснулся, – сказала Адель час спустя. – Сиди спокойно. Я возьму его.

К этому времени большинство гостий, включая тетю Марка, уже ушли. Кэрол и Грейс играли в комнате Кэрол, а Дженнифер и Вайолетт мыли посуду на кухне.

Сьюзен сидела, восхищаясь подаренной матерью кружевной шалью, когда в гостиную вошли обе ее невестки.

– Ну что, любуешься богатой добычей? – пошутила Дженнифер.

– Вайолетт, Дженнифер, не знаю, как и благодарить вас за все, что вы сделали. – Сьюзен встала, обняла и поцеловала каждую по очереди.

– Одежда на детях так и горит, – сказала Вайолетт. – Кое-что пока будет Родерику велико, но, поверь мне, не успеешь оглянуться, как все это окажется ему впору.

– Держу пари, что ты сделала несколько замечательных кадров, – добавила Дженнифер.

– Я бы с удовольствием получила фотографии, – поддержала ее Вайолетт. – И была бы счастлива, если бы ты как-нибудь пришла и сфотографировала для меня Лукаса и Грейс. Может быть, даже сделала семейный портрет, – добавила она. – Очень жаль, что в нашем городке нет фотостудии, где можно было бы заказать профессионально сделанный портрет.

– Это были бы замечательные рождественские подарки для… дедушек и бабушек, – шепотом произнесла Дженнифер. И правильно сделала, потому что через секунду на пороге появилась Адель с Родериком на руках.

– Малышу нужно сменить пеленки, – сообщила она и вручила ребенка Сьюзен.

– А покормить его еще раз не нужно? – неуверенно спросила молодая мать.

– По-моему, он вполне доволен жизнью и не плачет, – ответила ей Вайолетт. – Когда он проголодается, то завопит так, что и мертвый услышит. Поверь мне, скоро ты научишься разбираться в оттенках его плача и понимать, что означает каждый звук.

– Ты уверена? – с сомнением спросила Сьюзен. – Все это для меня в новинку. Когда он лежал в больнице, нянечки кормили его строго по расписанию, и это помогало. Но сейчас, когда он дома… Я ужасно боюсь сделать что-нибудь не так, – густо покраснев, призналась она.

Вайолетт понимающе улыбнулась.

– Покажи мне мать, которая этого не боится. Ничего, прекрасно справишься, – весело подбодрила она старую подругу. – Ну что ж, пойду-ка я за Грейс. Пора собираться домой. – Она направилась к спальне Кэрол.

– Пожалуй, поеду и я, – зевнула Дженнифер. – Знаешь, я тоже хотела бы получить фотографии.

Сьюзен кивнула.

– Еще раз спасибо за все.

– Ох, Сью, милая, я совсем забыла, – спустя несколько минут после отъезда невесток и Грейс сказала Адель. – Сегодня утром тебе пришло письмо. Я прихватила его с собой. Интересно, где я оставила свою сумку?

– Вот она. – Кэрол взяла бирюзовую кожаную сумочку из стоявшего рядом кресла.

– Спасибо, милая, – ответила ей Адель.

Родерик слегка заворочался.

– Можно мне подержать малыша? – спросила Кэрол.

Сьюзен заколебалась, но только на мгновение.

– Да, конечно, – ответила она. – Сядь на кресло, и я дам его тебе в руки.

Кэрол послушно забралась в кресло. Сьюзен показала ей, как придерживать ребенку головку, и положила Родерика в протянутые руки падчерицы. Кэрол смотрела на нее снизу вверх и гордо улыбалась.

– Где мой фотоаппарат? – спросила Сьюзен.

– На кофейном столике, у тебя за спиной, – с улыбкой сказала ей мать.

Сьюзен взяла камеру и начала снимать Кэрол с Родериком на руках.

– Вот это несчастное письмо! – Наконец Адель Бейкер отдала ей конверт.

Сьюзен опустила фотоаппарат и посмотрела на обратный адрес. Письмо было от Авроры Хестингс, главного редактора журнала «Шарм».

– Я уезжаю, милая, – сказала ей Адель.

– Мама, спасибо за кресло-качалку и чудесную шаль. – Сьюзен с тревогой покосилась на Кэрол, а потом подошла к матери и крепко обняла ее.

– В этой качалке тебе будет очень удобно, – ответила Адель. – Аластер подарил мне такую, когда я родила Чарли. Я люблю сидеть в ней и по сей день. Она навевает такие счастливые воспоминания… – сквозь слезы произнесла Адель и грустно улыбнулась.

После ухода матери в квартире стало тихо и пусто. Сьюзен села в кресло рядом с Кэрол.

Она взяла конверт, вскрыла его и быстро пробежала письмо глазами. Аврора времени даром не теряла. Это было официальное предложение работы. В случае согласия Сьюзен пришлось бы переехать в Эдинбург. А жалованье предлагалось такое, что у нее полезли глаза на лоб.

Родерик начал плакать. Сьюзен небрежно бросила письмо на кофейный столик и протянула руки, собираясь забрать мальчика у Кэрол.

Тут открылась дверь, и появился Марк.

Кэрол проворно спрыгнула с кресла.

– Папа, Сью дала мне подержать Родерика! Ему принесли целую гору замечательных подарков!

– Сам вижу, – ответил Марк, глядя на усыпанный подарками стол.

Плач Родерика становился все более громким и требовательным.

– Наверно, мне нужно его покормить, – растерянно сказала Сьюзен.

– Лучше покачать в кресле, – ответил Марк. – Хочешь, я отнесу качалку в твою спальню?

– Да, пожалуйста, – ответила Сью. – Об остальном не беспокойся. Я все отнесу сама немного позже.

Марк быстро перетащил кресло-качалку в спальню, плотно закрыл за Сьюзен дверь и вернулся в гостиную.

– Папа, можно посмотреть телевизор в твоей спальне? – спросила Кэрол.

– Конечно. Только недолго, – разрешил ей Марк.

Кэрол тут же убежала, а Марк начал собирать разбросанные повсюду разноцветные ленточки и оберточную бумагу. Он рассмотрел несколько подарков и улыбнулся, увидев систему слежения. К сожалению, пользоваться ею не придется, подумал он, кладя коробку на кофейный столик.

И тут ему на глаза попалось письмо. Он поднял его, увидел, что письмо адресовано Сьюзен, начал складывать листок и вдруг заметил подпись.

Подпись Авроры Хестингс была элегантной и очень разборчивой. Марк знал, что читать чужие письма не следует, но соблазн был слишком велик. Он пробежал его глазами дважды. Когда Маршалл увидел предложенную Сьюзен сумму, у него замерло сердце. Сьюзен была бы набитой дурой, если бы отвергла такое предложение.

Уж не оставила ли она письмо нарочно? – подумал Марк. Впрочем, это не имеет значения. Он и без того знал, что расставание со Сьюзен и Родериком всего лишь вопрос времени.

Мечта Марка о том, что женщина, которую он любил много лет, когда-нибудь станет ему настоящей женой, разбилась вдребезги. Так же, как и его мечта о большой, счастливой семье.

13

Сьюзен положила Родерика в колыбель, снова села в кресло-качалку и посмотрела на спящего сына. Молодая мать любовалась на свое маленькое чудо.

В материнстве таится какое-то непонятное очарование. Было невыразимо приятно ощущать себя частью семьи. Сьюзен не испытывала такого счастья и удовлетворения с раннего детства, когда она росла под защитой старших братьев.

Она подумала о Марке и вздохнула. Сомневаться не приходилось: именно он был причиной испытываемых ею чувств. Она перед ним в неоплатном долгу. Не только за его благородное согласие жениться на ней, но и за бескорыстную помощь в тяжбе с Макдермоттами.

Впрочем, если как следует подумать, наверно, она сильно переоценила опасность, исходившую от Макдермоттов. Решение попросить Марка жениться на ней было импульсивным, сделанным сгоряча.

Теперь Сьюзен понимала, что от нее требовалось только одно: сказать Макдермоттам, что она солгала и что Пит не является отцом ее ребенка.

Но она никогда не лгала, даже самой себе, и боялась, что пришло время признать еще одну истину. Хотя Марк пришел к ней на выручку, как рыцарь на белом коне и в сияющих доспехах, ясно, что она не имеет права требовать от него продолжения брака с нелюбимой и нежеланной женщиной.

Сердце Сьюзен разрывалось от боли. Может быть, для них обоих будет лучше, если они расстанутся с Марком сейчас, пока их жизни еще не слишком сильно переплелись.

Но что она будет делать? Куда деваться с Родериком? Вернуться на ферму к родителям? Нет, только не это! Она слишком ценила независимость.

Какое-то время Сьюзен размышляла над предложением Авроры, но быстро отвергла его. Достаточно с нее нервотрепки, суеты и авралов, неизбежных при работе во влиятельном журнале. Придется придумать что-нибудь другое.

Хотя материнство продолжало пугать Сьюзен, но ее страх уже не был таким сильным, как прежде. Спасибо больничным нянечкам и Марку. Их помощь позволила ей ощутить уверенность в своих силах.

Конечно, довольно внушительная сумма, полученная от продажи половины бостонской фотостудии, даст ей временную передышку, но в конце концов все же придется пойти работать, иначе будет нечем оплачивать счета.

Она вспомнила о недавнем замечании Вайолетт, жаловавшейся, что в Карлайле нет приличной фотостудии. Когда бостонская подруга попросила Сьюзен стать ее партнером, она сочла это в известной степени дружеской услугой. Обязанности Сьюзен сводились главным образом к делопроизводству и бухгалтерии.

Что ж, вполне разумно. Если она решит открыть в Карлайле собственную портретную студию, то сможет выбрать удобное для нее расписание и держать Родерика при себе. Почти все нужное оборудование у нее имеется. Единственное, что ей требуется, так это помещение для офиса. Желательно с квартирой наверху. Как у Марка…

При мысли основать собственную фирму Сьюзен охватило возбуждение, но оно быстро сменилось печалью при мысли о необходимости уехать и расстаться с Марком и Кэрол, которых она успела полюбить.

Одно утешение: если она останется в Карлайле, то сможет продолжать поддерживать отношения с Кэрол и сдержит обещание, данное Марку.

Сьюзен в последний раз посмотрела на мирно спавшего ребенка и на цыпочках вышла из комнаты. Услышав негромкую музыку, она неторопливо направилась к источнику звука.

Дверь спальни Марка была открыта. Сьюзен заглянула в щель и увидела Кэрол, спавшую на отцовской кровати. При мысли о том, как сильно девочка будет переживать расставание с нею и Родериком, сердце Сьюзен сжалось от боли.

Именно об этом Марк предупреждал ее с самого начала. Так почему же он все-таки согласился на ее предложение, если у него были веские доводы против? Она ведь не спорила с ним, правда? Ответа на этот вопрос у Сьюзен не было, и она очень хотела его получить.

Кэрол и Родерик спят. Более удобного времени для разговора с Марком и расстановки всех точек над «i» нельзя и придумать. С чего начать? Увидит ли она облегчение на лице Марка, когда расскажет ему о своих планах?

– Марк… Нам нужно поговорить.

При звуке голоса Сьюзен у него гулко забилось сердце. Он сделал глубокий вдох и повернулся к ней лицом. Ее синие глаза были полны печали.

– О чем? – спросил он, хотя уже знал ответ. Увидев письмо от Авроры Хестингс, он сразу понял, что разговор со Сьюзен не за горами. Черт побери, она скажет ему, что уходит, а он ничего не сможет с этим поделать.

– Я не слишком хорошо представляю себе, с чего начать, – нервно сказала Сьюзен, ухватилась за спинку стула и тяжело оперлась на нее. – Мы с Родериком… обязаны тебе очень многим. Сказать, что я тебе благодарна, значит, не сказать ничего… – Сью встретила его взгляд, но выражение серых глаз Марка было совершенно непроницаемым.

Он засунул большие пальцы в карманы джинсов и застыл как статуя, высеченная из мрамора. Сьюзен откашлялась и начала сначала.

– Гм… Ничто не остается неизменным. Иногда принятые решения оказываются неправильными. Возникают новые возможности и… – Сьюзен осеклась. Она понимала, что городит чушь.

Марк продолжал смотреть на нее. Его лицо напоминало ледяную маску.

Ее уверенность в себе уменьшалась на глазах. Сьюзен молча напомнила себе, что делает лишь то, о чем он мечтает, но не решается попросить. Дает ему свободу. Возможность искать женщину, которую он сможет полюбить.

– Значит, ты все-таки решилась, – сказал Марк. В его голосе звучала покорность судьбе.

– Да. Я думаю, что для меня это идеальный выход, – с облегчением ответила Сьюзен.

Слава тебе Господи, он наконец заговорил.

– Я понимаю. Перед тобой открываются широкие возможности, – кивнул Марк.

– Пожалуй, – согласилась Сьюзен. – Учитывая, что в городе нет ни одной… – Тут она снова остановилась. Торопясь начать беседу, она почему-то решила, что Марк знает о ее идее открыть фотостудию. Но откуда он мог знать это, если ее саму осенило лишь пять минут назад?

– Только дурак мог бы отвергнуть такое предложение, – пробормотал Марк.

Сьюзен свела брови.

– Подожди минутку. Я думаю, тут какое-то недоразумение. О каких возможностях ты говоришь? О каком предложении?

Марк прищурился.

– Конечно, о заманчивом предложении работать в журнале твоей подруги.

– Ага… Вот теперь ясно. Ты прочитал письмо Авроры, – сказала она, поняв, что случилось. – И решил, что я собираюсь ответить согласием.

– А разве нет? – с вызовом спросил Марк.

Сьюзен посмотрела ему в глаза и на сей раз заметила в них какое-то странное чувство. Может быть, сожаление? Впрочем, это продолжалось всего лишь одно мгновение.

– С чего ты это взял? – пролепетала она, ошеломленная собственной догадкой.

– Ты сама сказала, что для тебя это идеальный выход. О чем еще могла идти речь? – возразил он.

– Я говорила не о предложении Авроры, а о том, чтобы открыть в городе студию фотопортрета, – объяснила Сьюзен, говоря с ним как с несмышленышем.

– Что?

– Мать принесла на праздник мою камеру. Я несколько раз сфотографировала Родерика, а потом Вайолетт сказала, что если бы в городе была приличная фотостудия, она отвела бы туда Грейс и Лукаса и заказала бы их профессионально сделанные портреты. Это навело меня на мысль, – объяснила Сьюзен.

– Ты хочешь открыть студию фотопортрета здесь, в Карлайле? – спросил Марк.

– Да. Что ты об этом думаешь? – спросила Сьюзен, внезапно поняв, что ей очень важно получить его одобрение.

– По-моему, отличная мысль, – сказал он. – Значит, ты останешься в городе? – спросил Марк, и Сьюзен поняла, что ей не почудилось. В его голосе действительно звучало неимоверное облегчение.

– А разве я хоть слово сказала об отъезде? – пожала плечами она.

– А разве не об этом ты хотела поговорить со мной? – спросил Марк. – Теперь, когда Макдермоттов можно не принимать в расчет, у нас не осталось никаких причин продолжать этот… фиктивный брак.

Слова Марка вонзились в ее сердце как нож. Какое-то мгновение Сьюзен надеялась, что он не хочет ее отъезда. Неужели она ошиблась? Она пристально всмотрелась в смуглое лицо Марка, пытаясь отыскать в нем хоть что-нибудь, что позволило бы ей догадаться о его чувствах.

– Ты хочешь, чтобы я уехала? – повторила она назойливо звучавший в мозгу вопрос. Пусть скажет хоть слово… Хоть слово! Ну пожалуйста!

– Мои желания здесь ни при чем, – проворчал Марк.

У Сьюзен снова появилась надежда. Это добавило ей смелости. Сердце ее отчаянно заколотилось.

Когда в то утро в больнице Марк целовал ее, Сьюзен ощущала его страсть, чувствовала его желание и нисколько не сомневалась, что он хочет ее так же, как и она его.

А затем она вспомнила слова, которые Марк пробормотал в тот вечер, когда услышал ее просьбу. Тогда Сьюзен сказала, что восемь лет назад он правильно поступил, прогнав ее. А он буркнул в ответ: «Не думай, что это мне легко далось». Но Сьюзен, поглощенная жарким спором о фиктивном браке, совершенно забыла эту короткую реплику.

Если в тот далекий вечер Марку хотелось поцеловать ее – а именно такой намек был в его словах, – значит, тогда его все-таки влекло к ней. Оставалось немногое: узнать, сохранилось ли это влечение до сих пор.

Был только один способ узнать это. Она пыталась воспользоваться им раньше, но безуспешно. Может быть, попробовать еще раз? В самом деле, а почему бы не попробовать? Терять ей все равно нечего.

Со спокойствием, которого на самом деле не было и в помине, Сьюзен подошла к человеку, которого она любила всем сердцем. Остановилась перед ним и заметила, что у него на шее запульсировала какая-то жилка.

Она храбро встретила его взгляд.

– Сью, что это значит?

– Я хочу спать с тобой. – Ее голос звучал хрипло от рвавшегося наружу желания.

Марк со свистом втянул в себя воздух. Сьюзен заметила, что в его серых глазах на секунду вспыхнуло желание, и у нее воскресла надежда.

– Это что, шутка такая? – приглушенно спросил он сквозь стиснутые зубы.

Сьюзен почувствовала исходившие от него волны напряжения. Марк окаменел, пытаясь справиться с собой. Она сделала глубокий вдох, преодолела разделявшее их расстояние, прижалась к нему и поднесла руку к его лицу.

А потом сделала то же, что сделала в тот памятный вечер восемь лет назад, – кончиком пальца провела по его щеке до самых губ.

– Я хочу спать с тобой, – повторила она, не узнавая собственного голоса.

Не успела Сьюзен моргнуть глазом, как рука Марка взлетела и крепко сжала ее запястье.

– Сью, какого черта?..

Сьюзен улыбнулась и поблагодарила небеса. Она не ошиблась. Ошибиться было невозможно!

– Я надеялась, что на этот раз ты меня не прогонишь. Надеялась, что на этот раз мы закончим то, что началось в тот вечер восемь лет назад.

– Проклятье, Сью! Ты сама не знаешь, что говоришь. – Его тон был решительным, но голос дрожал.