Текст книги "Самостоятельные люди"

Автор книги: Марта Фомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Хозяева

В подъезде школы собралось много народу. Разбежались у ребят глаза – неужели всё это приёмочная комиссия? Одни по праздничному нарядные, другие в комбинезонах. Увидел Мишука матроса – обрадовался:

– Дядя Победа, вы тоже школу сдавать пришли? А почему вы как на работу оделись?

– А потому, что, если комиссия какой изъян найдёт, мы его тут же исправим. Починяй, ты свой молоток не забыл?

– Не забыл, – гудит Митяй солидным, отцовским баском.

– Товарищи родители, сегодня по учебным вопросам я не принимаю, – громко объявила полная тётя и выразительно посмотрела на ребят. – Заходите завтра.

Никогда ещё Мишука не видел таких строгих тёть: и глаза строгие, и лицо, и платье в мелкую синюю полосочку, и даже причёска строгая – волосок к волоску. Заробел Мишука, на всякий случай за мать спрятался.

– А мы не по учебным вопросам, а по строительным, товарищ директор школы, – сказал дядя Дима и вытолкнул вперёд заробевшего сына. – Это ваш будущий ученик, Вера Ивановна, а пока что, можно сказать, строитель.

– Верно, верно! Этот пацан вместе со мной гвозди топил, – подтвердил Победа. – А вот эта девочка, Ириха, меня, можно сказать, от смерти спасла.

Осмелел Мишука, выглянул из-за матери – может, и за него кто словечко замолвит?

– Выходи, выходи, герой труда! – подбодрил его дядя Егор. – Могу поручиться, что сей отрок штукатурил на совесть!

– На пятёрку! – в один голос подтвердили обе Оли.

– Ах вот оно что! – уважительно протянула Вера Ивановна и сразу подобрела лицом. – Выходит, вы сегодня самые главные. Раз школу строили – значит, вам её сдавать. Раз будете в ней учиться – значит, вам её и принимать. Ведь вы хозяева школы! Идите, хозяева, впереди и всё примечайте. Договорились?

– Договорились! – закричали ребята.

Так и поднялись на пятый этаж – впереди Мишука, Митяй и Ириха, а позади – приёмочная комиссия.

Как Митяй со своим молотком расстался

Идёт Мишука, головой вертит – как бы не проглядеть какую неполадку. Но как ни глядит – ничего не выглядит. Блестит паркет начищенный, сверкают ручки дверей, бесшумно отстукивают время большие электрические часы на стенах. Звенят ключи в скважинах, одна за другой гостеприимно распахиваются двери классов. А за дверями поблескивают масляной краской стены и парты – зелёные, синие, голубые, жёлтые. Сияют натёртые до зеркального блеска оконные стёкла. Даже чёрная доска сверкает, будто ее только что почистили ваксой. Потянулся к ней Мишука, а рука и до середины доски не достала. Как же будут первоклассники на такой доске писать?

– Тётя директор, а тётя директор! – закричал Мишука. – Смотрите, как высоко доску повесили! Ребятам не дотянуться.

Вера Ивановна только руками развела:

– Молодцы! Деловое замечание. Только здесь будут учиться старшеклассники, вот доска и висит высоко. А на первом этаже доски висят ниже – для первоклассников.

– Ух, и строгая у нас приёмочная комиссия! – покрутил головой дядя Дима.

– Ничего не поделаешь, на то она и приёмочная! – сказала Вера Ивановна.

Мишуке захотелось поскорее попасть в класс для первоклассников, но комиссия направилась в школьную мастерскую. Пришлось потерпеть – ведь Вера Ивановна велела всё проверить.

В мастерской парт не было, только вдоль стен тянулись полки для инструментов да из-под пола торчали толстые провода в резиновой обмотке – здесь поставят станки, как на настоящих заводах. И ребята будут детали вытачивать, доски строгать. Только всё это ещё впереди, а пока есть лишь голые полки да провода. Ходит дядя Егор меж полок, сокрушается:

– Что же это за мастерская – без станков да без инструмента?

– Верно, – соглашается дядя Дима, – мастерская без инструмента что мастер без рук.

– Есть, есть инструмент! – раздался за его спиной взволнованный голос.

Обернулись все – и верно!

Лежит на нижней полке молоток. Маленький, блестящий, но уже не новенький. Видно, что побывал не раз в работе: ручка обтёрлась и залоснилась.

– А не жалко, сынок, молотка? – спросил отец.

– Не жалко. – И Митяй в доказательство своих слов первым вышел из мастерской.

А молоток остался. Маленький, блестящий, с потёртой ручкой. И в мастерской сразу стало веселее: любой человек теперь мог сказать, что это не просто комната с полками, а мастерская.

Мишука выбирает себе место

– А ну-ка, зайди сюда! – Вера Ивановна распахнула дверь.

Мишука увидел комнату с маленькими голубыми партами. Доска была низко подвешена и блестела. Мишука не удержался, схватил мел с желобка и быстро нарисовал человечка, приговаривая волшебные слова:

– Точка, точка, два крючочка, носик, ротик, оборотик, палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек.

Эти слова всегда помогают рисовать. Вот и сейчас помогли – улыбается Вера Ивановна, значит, и ей рисунок понравился.

– Ты, мальчуган, в какой класс записан? – спрашивает.

– Он ни в какой, ему ещё только шесть лет, – затараторил Митяй. – . А я в первый. А» записан. – И он опять с гордостью оглядел свою новую форму.

– И я тоже в первый. А», – заявила Ириха.

– Вот это и есть первый. А», – сказала Вера Ивановна и подмигнула помрачневшему Мишуке.

Ушла Вера Ивановна, а Митяю с Ирихой так понравилось в своём классе, что они и про приёмочную комиссию забыли, и про свои обязанности. Облюбовали себе парты в первом ряду, сидят, хохочут. Потом Ириха встала возле учительского стола, откинула волосы назад и стала их назад приглаживать, волосок к волоску, как у Веры Ивановны.

– Митяй-Починяй, иди к доске, – строго пропищала она. – Сейчас я буду тебя учить.

– Нет, это я тебя буду учить! – возразил Митяй.

Они заспорили, а про Мишуку забыли.

А он выбрал себе парту у окна, достал из кармана карандаш, помусолил грифель, чтоб лучше писал, и приготовился выводить буквы на парте, да пожалел: уж больно она чистая да блестящая, видно, очень маляры старались – красили.

Вдруг видит – на полу у окна тетрадный листок белеет. Кто-то обронил. Взял Мишука листок, сел снова за парту и стал писать. А так как читать и писать он научился сам, с помощью кубиков, то он, конечно, не знал, как надо правильно писать буквы. Поэтому у него и получилось вот что:

Потом подумал, полюбовался на свою работу и подписался:

Очень старался Мишука, даже язык высунул, совсем лиловый стал от химического карандаша! Закончит Мишука букву и языком прищёлкнет – вроде как похвалит самого себя за усердие. Потом собрал Мишука все крошки из кармана, размял их пальцами и прилепил бумажку к откидной крышке парты.

Пусть все знают, чья это парта!

Сегодня всё не как всегда!

Утром Митяй, как всегда, зашел за Ирихой.

Нет, не как всегда! Как всегда, он заходил за ней играть, а сегодня – чтобы в школу идти. Сегодня – первое сентября!

Хотел Митяй постучать в дверь ногой, да раздумал. Не годится школьнику ногой стучать. Взял он половую щётку, которая стояла у соседнего порога, черенком щётки дотянулся до электрического звонка и нажал на кнопку. Дверь немедленно открылась, и тётя Тоня, по-праздничному нарядная, впустила Митяя в переднюю.

– Ах, Митяй, ты стал совсем взрослый! – всплеснула она руками. – И как тебе школьная форма идёт!

Вчера ещё Митяй стучался в эту дверь, и тётя Тоня, как всегда, удивлялась: «Ах, это ты, Митяй? А я думала, мышь!» Но это было вчера. А сегодня… сегодня всё не как всегда!

Даже Ириха на себя не похожа – уже позавтракала.

– Мама! – сказала Ириха. – Ты нас сегодня не провожай. Школа рядом, и мы сами уже знаем, в каком классе будем учиться.

– Да и вообще мы всё знаем, – для пущей важности сказал Митяй. – Ведь мы сами эту школу строили.

– Да, да, – согласилась тётя Тоня. – Вы теперь совсем взрослые. Идите, а я на вас с балкона посмотрю.

И Митяй с Ирихой пошли – не как всегда помчались сломя голову, – а медленно и с достоинством зашагали в школу. Ириха несла большой – выше головы – букет цветов. Такой большой, что белый бант в её волосах казался бабочкой – вот отдохнёт немного бабочка, вспорхнёт с цветов и улетит. А так как обе руки у Ирихи были заняты букетом, то Митяю пришлось нести сразу два портфеля – её и свой. Время от времени Митяй встряхивал портфелями, чтобы послушать, как приятно гремят в них пеналы, карандаши, счётные палочки и буквари.

Оглянулся Митяй, а на балконах его мать и тётя Тоня стоят, платочками машут. И на других балконах тоже люди стоят, хотя платочками и не машут. Но все, конечно, рады за них с Ирихой, и на балкон вышли специально, чтобы на них посмотреть. На кого же ещё сегодня смотреть? Ведь всё вокруг – как всегда, только они с Ирихой не как всегда. Они стали взрослыми.

А Мишука ещё малыш. Он даже на балкон не вышел. Не хочет друзей в школу проводить. Наверно, обиделся.

– Жалко Почемуку, – вздохнул Митяй. – Сидит сейчас дома и плачет.

– Жалко, – вздохнула Ириха. – Да ничего не поделаешь. Надо было раньше думать и пораньше родиться.

– Конечно, надо было раньше, – согласился Митяй.

– Давай позовём его, – предложила Ириха и закричала: – Почемука, Почемука!

Долго они кричали, даже охрипли от крика.

– Смотрите, опоздаете! – предупредила их тётя Тоня. – Спит ваш Почемука, а вы теперь школьники, вам надо спешить.

Так и не вышел на балкон Мишука-Почемука.

Какая учительница с короной, та и наша!

У распахнутых ворот стояла тётенька с красной повязкой на рукаве и на каждого школьника шипела:

– Ш-ш-ш! Митинг идет!

И чем старше и выше был школьник, тем грознее шипела.

– Ш-ш-ш! Совсем за лето про дисциплину забыли!

– Здравствуйте, нянечка! – ласково здоровались старшеклассники и дарили сердитой нянечке цветы.

На Ириху с Митяем нянечка шипеть не стала, только спросила:

– Первоклассники? В какой класс записаны?

– В первый. А».

– А почему опоздали?

Хотела Ириха объяснить, как они звали товарища и как он не вышел, да заробела.

– Ладно, на первый раз прощается, – сказала нянечка. – Идите к Нине Павловне, она и есть ваша учительница. Высокая такая, с прической вроде короны. Да не шумите – митинг идет, школу открывают.

Удивились ребята: чего только не делают со школой! Сначала она была маленькой – из-за ограды не разглядишь. Вокруг нее хлопотали люди и машины – старались, чтоб она родилась быстрее. Когда она подросла, пришлось поставить кран, чтоб до стен дотянуться. Потом ее стали украшать и наряжать – чистить, красить, строгать и мыть, пока она не заблестела на солнце всеми своими окнами. Наконец, строители сняли свои запыленные комбинезоны, надели праздничные костюмы и пошли сдавать новую школу приёмочной комиссии. И комиссия поставила школе самую высокую оценку – пятёрку. В тот день строители праздновали день рождения школы, потому что школа уже перестала быть стройкой и начала готовиться к учебному году.

И вот сегодня её открывают. Интересно, как это её открывать будут?

– Смотри, смотри, Ириха! – зашептал Митяй. – Дядя Егор говорит!

Дядя Егор, в белой праздничной рубахе, отчего его борода стала вроде чуть темней, стоял на верхней ступеньке. Позади него, между перилами лестницы, алела ленточка – дорогу в школу закрыла.

– …Мы старались строить как можно лучше, чтоб вам, ребята, здесь было тепло, уютно и весело. И чтоб учились вы только на пятёрки. И я от имени строителей прошу беречь школу…

Переглянулись Митяй с Ирихой – они ведь тоже строители, значит, и от их имени дядя Егор говорит.

– Ой, Митяй! – вдруг всполошилась Ириха. – А как же нашу учительницу зовут?

Наморщил Митяй лоб – нет, тоже не помнит! Заслушался дядю Егора, а про дело и забыл!

– Ничего, мы её по короне найдём! – сказала Ириха. – Смотри, у какой учительницы корона на голове, та, значит, и наша!

Идут Митяй с Ирихой, на головы учительницам смотрят, а на ноги наступают – некогда им вниз смотреть.

– Простите, простите! – то и дело извиняется Ириха. – Мы тётю с короной ищем, вы не видели такой?

Очень трудно найти свою учительницу – попробуй разгляди снизу, есть или нет у кого на голове корона. Нельзя же всех людей просить, чтобы они головы наклоняли!

Совсем расстроились Митяй с Ирихой: все ребята парами стоят, а они бродят как неприкаянные. Все на них сердито поглядывают.

Как школу открывали

– А как зовут вашу учительницу?

– Мы не помним. Нам только сказали, что у неё прическа как корона.

– Нина Павловна, вас тут ищут!

Оглянулись Митяй с Ирихой, а позади высокая учительница стоит.

– Вы из первого класса. А»? – спросила Нина Павловна. – Тогда ступайте в конец шеренги, – и тут же отвернулась, потому что директор Вера Ивановна позвала:

– Первый. А»!

Повела Нина Павловна своих ребят к подъезду – будто фея к сказочному дворцу. Корона на голове сияет, серёжки на солнце переливаются. Грянул оркестр – золотые трубы блеснули на солнце. В такт музыке закивали головками маргаритки в руках Ирихи.

Тук-тук-тук! – весело стучит Митяево сердце. Вот уже и мраморные ступеньки.

Тум-тум-тум! – отбивает такт шагам беспокойный пенал в портфеле.

Не вытерпел Митяй, подошёл к Вере Ивановне и дёрнул ее за рукав:

– А когда же школу открывать будем?

– Прозевал – уже открыли!

И верно: ленточка уже не одна – на две части её перерезали, открылась дорога к школе.

Опечалился Митяй: школу он строил, а открыли её другие.

– Подержи-ка букет! – попросила Ириха.

Взял Митяй у неё из рук букет, портфели на ступеньку поставил, а Ириха открыла свою санитарную сумочку, достала из неё маленькие ножницы и отрезала от ленты три кусочка – себе, Митяю и Мишуке.

Теперь всё в порядке – они тоже открыли школу!

Кусачая парта

– Не отставать! – Нина Павловна посмотрела на Митяя и погрозила пальцем. – А то опять потеряетесь!

– Не беспокойтесь! Ни за что не потеряемся! – пообещала Ириха.

– Мы эту школу как свои пять пальцев знаем! – подтвердил Митяй.

Многие ребята впереди стали оборачиваться. Они смотрели и улыбались, как будто Митяй с Ирихой говорили что-то очень смешное.

– Не верите? Не верите? – рассердился Митяй. – Вот глядите!

Он обогнал колонну, обогнал Нину Павловну, подбежал к первому классу. А» и распахнул дверь настежь: заходите, пожалуйста!

Удивилась Нина Павловна, покачала короной, перестали смеяться и ребята. А один, самый маленький, мальчик, заикаясь от волнения, сказал:

– И очень плохо, что ты под ленточку залазил без разрешения. Тебе попадет… Будешь знать, как залазивать без спроса. – И тут же спрятался за чью-то спину.

– А мы и не залазили. Мы ещё до ленточки в школе были. Я с моим папой эту школу строил. И Ириха тоже.

– И я! – неизвестно откуда пискнул тоненький голосок.

Митяй подумал, что это маленький.

– Эй, Мальчик с пальчик, что это ты врёшь?

– Я не вру. Я вообще ничего не говорю, – откликнулся Мальчик с пальчик и ничуть не удивился: видно, его и раньше так называли.

– А кто же это сказал? – спросила Ириха.

Все только плечами пожимали да переглядывались.

– То-то! – протянул Митяй. – Были только я, Ириха-Врачиха и Мишука. Но вы его не знаете.

В это время Нина Павловна отобрала самых маленьких ростом и посадила их за первые парты. Ириха оказалась на том самом месте, которое сама же и облюбовала, а место Митяя занял Мальчик с пальчик. Митяй вздохнул, но промолчал и стал терпеливо дожидаться своей очереди.

Наконец Нина Павловна обратилась к нему:

– А ты садись у окна, вон за ту парту.

Подошел Митяй к своему месту, огляделся. Шумит за окном берёзка, воробьи по асфальту скачут. Хорошее место! Вдруг видит Митяй – к крышке парты приклеен листок, а по нему во все стороны каракули расползлись. И кто это посмел его парту портить? Сорвал Митяй листочек и стал усаживаться, да как вдруг подскочит! Ногу будто оса ужалила!

– Ой-ой! – взвыл Митяй. – Оса!

– Оса, оса! – понеслось по классу. Девочки завизжали и захныкали.

Как Почемука сам себя обманул

Нина Павловна подошла к парте и вытащила из-под неё – кого бы вы думали? – Мишуку!

У него был очень смущённый вид.

– Ай-я-яй! – покачала Нина Павловна своей короной. – Откуда ты такой явился?

– Я из дому явился, – запинаясь, объяснил Мишука. – А чего он на чужое место сел? Ведь я же объявление приклеил, что это место моё. Митяй, отдай моё объявление!

Митяй расправил скомканное объявление и протянул приятелю. Он был так удивлен, что не стал ни спорить, ни ругаться. Даже начал оправдываться:

– Откуда же я знал, что это твоё объявление? Я же не умею читать.

Взяла учительница листок, поморщилась:

– И ведёшь ты себя, мальчик, плохо, и пишешь не лучше. Смотри, какие у тебя буквы: стоят задом наперёд, скачут, одна на другую наползают. Такие же недисциплинированные, как сам писака.

– Это ничего! – сказал Мишука. – Только вы меня возьмите учиться, и я сразу буду дисциплинированным. И буквы тоже будут дисциплинированные. Честное слово!

– Возьмите его, пожалуйста! – в один голос сказали Митяй и Ириха.

– Возьмите! – попросили и другие ребята.

– А сколько тебе лет?

Опустил Мишука голову.

– Шесть.

– Нельзя, – вздохнула Нина Павловна. – Я просто не имею права тебя взять. А может, твоя мама будет против? Иди-ка сейчас к директору, тебя отведут домой, а мне пора вести урок.

Вывела Нина Павловна Мишуку в коридор, показала, как пройти в кабинет директора. Пошёл он по коридору, и так горько ему стало! Везде ребята сидят за партами, учатся, только он никому не нужен. Захныкал Мишука. Сначала тихо, а когда подошёл к кабинету директора, заревел громко, на весь коридор, и даже лицо закрыл ладонями. Дома Мишука всегда хныкал, когда ему нужно было от матери или бабушки чего-нибудь добиться.

Дверь неожиданно открылась, и вышла директор Вера Ивановна, такая строгая, что Мишука сразу примолк.

– Ты чего ревёшь, школьникам заниматься мешаешь?

– Я не реву, я просто кричу.

Мишука все-таки был очень правдивый человек, и если даже кого-нибудь обманывал, то потом всё равно признавался.

– Нет, ревёшь. – Вера Ивановна вынула платок и вытерла ему лицо.

И платок сразу стал мокрый: значит, Мишука и вправду плакал.

Выходит, на этот раз он сам себя обманул: хотел заплакать понарошку, а вышло по-правдашному.

Уж очень горько было Мишуке, что не дают ему учиться!

Мальчик с пальчик и его безобразная ёлочка

– Ну, пойдём ко мне в кабинет, расскажешь о своём горе. Если смогу – помогу, – сказала Вера Ивановна и ввела Мишуку в кабинет. Там она усадила его в прохладнее кожаное кресло, а сама села за большой письменный стол напротив. – Теперь рассказывай.

И Мишука всё рассказал. И про «Почемукину болезнь», которая не даёт покоя ни самому Мишуке, ни его больной бабушке. И про мать, которая теперь строит больницу и вечером не может отвечать на «почемуки», потому что после работы очень устаёт. И про отца, который всегда отвечал на «почемуки», но потом погиб при испытании самолёта. И главное, про то, как хочется Мишуке учиться.

Всё рассказал и замолчал. Ждёт, как решится его судьба. Вроде бы хорошо должна решиться, потому что совсем доброе лицо стало у Веры Ивановны. Будто и не она отчитывала Мишуку в коридоре.

– Ладно, попроси завтра свою маму зайти ко мне, а сейчас пойдём.

Вера Ивановна взяла Мишуку за руку и повела обратно по длинному коридору, прямо к первому классу. А».

А возле первого класса. А» стоял Мальчик с пальчик и колупал ногтем стену. Он так увлёкся этим занятием, что не заметил, как к нему подошли.

– Ты что здесь делаешь? – спросила Вера Ивановна таким холодным голосом, что даже у Мишуки мороз по спине прошёл.

Мальчик с пальчик поднял покрасневшие глаза.

– Меня… меня прогнали. Я ёлочку на парте нарисовал.

– Ты что же, не слышал, о чём дядя Егор говорил? – рассердился Мишука и стал ругать Мальчика с пальчик самыми страшными ругательными словами, какими только его ругали за всю его жизнь: – Ах ты, лентяй, плакса, лежебока, сладкоежка, грязнуля, завирала, чистюля, горе моё, наказанье моё!

А когда все известные ругательные слова были сказаны, Мишука немного успокоился и спросил Веру Ивановну:

– Можно, я ему дам как следует?

– Не надо, дружок! Этот человек просто ещё не знает, с каким трудом люди строили школу. Видишь, его только что прогнали за ёлочку, а он уже стенку портит. Такому глупому мальчишке надо объяснить, потому что он ещё никогда не работал. А ты работал, вот и растолкуй ему. По-хорошему.

– Я растолкую, – пообещал Почемука. – Я ему по-всякому растолкую! – и показал Мальчику с пальчик кулак.

– Стой, мальчик, здесь! – ледяным голосом приказала Вера Ивановна Мальчику с пальчик, а потом очень ласково пригласила Мишуку: – А ты заходи.

В классе Вера Ивановна подошла к Нине Павловне и что-то ей шепнула. Нина Павловна закивала головой и сказала Мишуке:

– Садись здесь.

Сел он за пустую парту и сразу увидел противную-препротивную ёлочку: значит, здесь и сидел Мальчик с пальчик. Ёлочка была нарисована на блестящей голубой крышке и сразу бросалась в глаза.

«Вот я какая безобразная, а тебе всё равно приходится на меня смотреть!» – словно бы издевалась ёлочка.

Открыл Мишука пенал, достал резинку и начал стирать нахальную ёлочку. К счастью, Мальчик с пальчик рисовал простым карандашом, и скоро ей пришел конец.