Текст книги "Самостоятельные люди"

Автор книги: Марта Фомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Командиры не только командуют

– А почему дядя Дима ворота сторожил? – спрашивает Мишука. – Ведь командиры только командуют.

– Плох тот командир, который только командует.

Мишука недоверчиво шмыгает носом: наверно, смеётся дядя Коля! Да нет, вроде не смеётся.

– Представь себе, – говорит дядя Коля, – на фронте во время боя пулемёт вышел из строя, а пулемётчики ранены. Тут уж командиру не до команд. И пулемёт надо самому наладить, и бой вести. Иначе какой же он командир?

Верно. Хоть и живёт Мишука в мирное время, но не раз глядел фильмы о войне. Страшно! Пули свистят, мины взрываются, самолеты бомбы бросают. Воздух гудит, земля дрожит! Идут солдаты в бой, а командиры всегда впереди.

Выходит, и у Митяя такой отец! Столпились вокруг него строители, слушают задания, головой кивают: правильно, мол, командир, командуешь!

Завидно Мишуке – нет у него отца, только бабушка да мать. И та маленькая, худенькая.

– Пап, а ты почему не командир? – спрашивает Ириха отца.

Хохочет дядя Коля, ерошит дочкины кудри.

– Почему не командир? И я командир. Целой бригадой командую. А ну, хлопцы, не пора ли за дело? – кричит он.

И сразу в ответ откликаются несколько голосов. Люди встают, натягивают брезентовые рукавицы – к работе готовятся. Берёт и дядя Коля свои рукавицы, хлопает их друг о друга – пыль взлетает облаком.

– А у меня папа тоже был командир. Он летал в небе, а потом разбился, – говорит Мишука и отворачивается, потому что в носу начинает пощипывать. А это не к добру: могут закапать слезы.

– Знаю, знаю. Твой отец был всем командирам командир. – Мишука чувствует на голове руку дяди Коли. Рука большая, а лёгкая, как у матери. И гладит щекотно, так что невольно хочется рассмеяться. – Но и мама у тебя не хуже. А знаешь ли ты, Мишука, кто на стройке твоя мать?

– Кто?

– Крановщица. Самый, можно сказать, важный человек. Богатырь.

Веселеет Мишука – и от ласковой большой руки, и от похвальных слов про маму. Да только не очень-то верит: какой же она богатырь? Шутит дядя Коля.

Две школы

Теперь рядом с домом растут сразу две школы. Одну строят Митяй, Ириха и Мишука, а другую – их родители. И хотя у ребят школа размером поменьше, но в остальном ничем не отличается от той, настоящей, что с каждым днем все выше и выше поднимается за оградой. С тех пор как ребята побывали на стройке, они стали настоящими строителями.

Митяй вбивает в землю палки-сваи. Правда, палки не железобетонные, а деревянные, но тоже очень крепкие. Хороший получится фундамент. Долго на нем школа простоит.

– Чох-чох, – говорит Митяй, чтобы больше походить на «бабу», потому что его молоток стучит тук-тук, а не чох-чох, как надо.

– Ириха, скоро у тебя будет готов бетон? – кричит Мишука. – Живей поворачивайся. Надо школу обязательно к первому сентября построить, а то твоим куклам негде будет учиться.

– Сейчас! – отвечает Ириха. Теперь она уже не врач, а строитель. Своих кукол Ириха срочно вылечила, они отдыхают, сил набираются. С первого сентября Ириха решила всех отдать в школу. Пора им ума-разума набираться.

Бетон делают из песка, мелких камешков, серой дорожной пыли. Ириха сидит в песочнице и месит бетон руками, совсем как тесто.

– Долго ты ещё будешь возиться? Мне скоро бетон понадобится! – кричит Мишука.

Он бродит по всему двору, разыскивает кирпичи и камни для стройки. Сначала ребята решили класть школу из кубиков с картинками. Они очень похожи на блоки, из которых строят настоящую школу. Но дома узнали об этой затее и спрятали кубики. Приходится самим разыскивать кирпичи. Когда Мишука находит несколько хороших камней, он превращается в грузовик: урча, подруливает к стройке, разгружает их возле Митяя. Камней набралась целая куча. Мишуке не терпится складывать стены, вот он и кричит на Ириху.

А Ириха уже устала. Тяжёлая это работа – замешивать бетон.

– Починяй кончил! Починяй – герой труда! – говорит довольный Митяй. – Все сваи вколотил. Чох-чох! – вздыхает он последний раз и вытирает пот со лба. – А теперь я буду командиром стройки!

Обидно Ирихе. Мишука был сначала грузовиком – возил блоки, а теперь станет каменщиком – будет класть стены. Починяй был «бабой» – вколачивал сваи, а теперь будет начальником. Надо и ей профессию переменить!

– Что же ты за командир? – говорит Ириха Митяю. – Командир должен всё знать, а ты бетон месить не умеешь. Давай-ка поработай на моём месте, поучись. Я буду командиром!

Ириха меняет профессию

Рассердились мальчишки. Митяй покраснел, и лицо у него стало такое же рыжее, как волосы, а веснушки пропали. А Мишука, наоборот, так побледнел, будто его сметаной намазали.

– Женщины командирами не бывают, – заявил Митяй. – Ты забыла, кто на стройке самый главный начальник? Мой папа. А здесь я буду начальником. Я, Починяй, всё делать умею.

– Если тебе надоело месить бетон, – надув губы, сказал Мишука, – то иди домой и лечи своих кукол!

До слёз довели Ириху. Катятся из её глаз блестящие горошины, и вытереть нельзя – руки в бетоне. А по щекам уж ручьи бегут.

– Не хочу я быть врачом! Я буду крановщицей! Крановщица самый важный человек на стройке. Богатырь!

Переглянулись мальчишки и давай хохотать. Мишука смеётся тоненько, даже повизгивает, и Митяй от него не отстаёт: гогочет, за живот схватился.

– А что вы без воды на стройке сделаете? – кипятится Ириха. – Вот закрою кран, тогда узнаете! Ни рук помыть, ни воды попить, ни бетон замесить!

Вдруг какая-то сила оторвала Мишуку от земли, и он взлетел на воздух. Это мать незаметно подошла сзади и подбросила сына вверх.

– Ой, мама! – обрадовался Мишука. – Ты уже кончила работу!

– Обеденный перерыв! – сказала мать улыбаясь. – Пошли есть пироги. Что это вас так развеселило? И почему у тебя, Иринка, лицо будто кисточкой разрисовали?

– Это от пота, – объясняет Ириха. Не хочет признаться, что плакала. – Очень я устала бетон месить. Вспотела.

– Что же вы её, мужчины, не сменили? – пристыдила мальчишек тётя Люба. – На стройке нельзя так. У нас, строителей, есть закон: один за всех, все за одного.

– А мы её уже сменили! – захохотал Митяй. – Она у нас теперь крановщица!

– Настоящая работа! – похвалила тётя Люба. – Значит, мы с тобой, Иринка, сегодня вместе заступаем на смену. Выходит, у нас с тобой праздник!

Притих Мишука: какой такой праздник? И что сделалось с матерью? С тех пор, как погиб отец, глаза у неё печальные, холодные, а сейчас расцвели, как васильки.

– Сегодня, ребята, я краном управлять в первый раз буду. Видите мой кран?

Повернулась Ириха к забору, а школу едва видно – второй этаж только начали строить. Зато высоко поднялась над забором вышка, вся из железных решёток, а на самом верху вышки такая же решётчатая перекладина, похожая на стрелу. Один конец стрелы короче, с тяжёлым грузом для равновесия, другой – длиннее, со шнуром на конце.

– Какой же это кран? – удивилась Ириха. – Вовсе это и не кран. Это вроде весов.

Засмеялись опять мальчишки, а хуже всего, что тётя Люба с ними заодно, от смеха даже голову назад запрокинула. Давно ребята не видели её такой весёлой.

– Так и быть, приходите после обеда на стройку! Сегодня я там главная, договорюсь, чтоб вас пропустили. Поучишься, Ириха, как на кране работать. Ведь ты крановщица!

И маленькие мамы могут быть богатырями

Очень аппетитный обед сегодня бабушка приготовила – лапшу с курицей и пирожки с повидлом. В другое время Мишука уписывал бы за обе щёки, а сейчас сидит за столом как на иголках: скорее бы увидеть, как мать краном командует.

Наконец мать встала из-за стола и вместе с сыном отправилась на стройку. Спустились по лестнице, а у подъезда уже Ириха и Митяй ждут их не дождутся.

На стройке и правда было торжественно, как в праздник. Тёте Любе жали руку, желали «ни пуха ни пера», букет полевых ромашек поднесли.

Помахала тётя Люба букетом и стала подниматься по отвесной железной лестнице, всё выше, выше. Вот уже и лица не разглядеть, только концы головного платка трепещут на ветру да букет ярким пятном мелькает между решёток. Один цветок выпал, долго летел, пока не упал перед Мишукой. Страшно ему стало.

– Мама, держись крепче! – закричал он в тревоге.

Мать такая маленькая, легкая, кажется – дунет ветер и сбросит на землю.

Дядя Коля погладил Мишуку по голове:

– Не бойся, твоя мать сильная, цепкая, не свалится.

А Ириха о другом беспокоится: не проглядеть бы, откуда вода из этого большущего крана польётся – сверху или снизу. Если сверху, то дождь получится – всех замочит. Вот бы хорошо! Уж очень пыльно на стройке, промыть бы тут всё как следует.

Водит глазами Ириха вверх – вниз, вверх – вниз, как бы чего не прозевать!

Тётя Люба почти до самой стрелы добралась. Там железный домик висит, стеклянными окошками сверкает. Очень похож на скворечник и еще – немного – на кабину самолета.

Вдруг длинный конец стрелы прочертил в воздухе дугу и наклонился. На стальных канатах, как паук на паутинке, спустился вниз большой крюк. Рабочие нацепили на него целую плиту с окнами и балконными дверями. Потом стрела плавно поднялась, а вместе с нею и плита. Она медленно поплыла над блоками, над бетономешалкой, над головами людей. Мишука даже дыхание затаил. Вот так мама! Выходит, она и в самом деле богатырь! Значит, не шутил дядя Коля. Каменщики на стене глаз с крана не сводят, кричат непонятные таинственные слова: «Вира!», «Майна!», руками размахивают, как милиционер на дорожном перекрёстке, показывают, куда плиту ставить. И плита послушно – то вверх, то вниз, то немного в сторону передвигается в воздухе. И опускается точно на указанное место.

Загляделась Ириха на всё это. Чудеса, да и только! А о главном забыла. Где же вода? Не может же кран без воды работать. На то он и кран, чтобы из него вода текла… А может быть, она уже текла? Неужели Ириха проморгала самое главное?

– Вы не видели, куда вода утекла? – дёрнула она дядю Диму за рукав.

Дядя Дима с трудом отвёл глаза от крана.

– Какая вода?

– Которую тётя Люба из крана выпускала.

Услышали мальчишки и давай хохотать.

– Эх ты, Врачиха! Это кран не водяной, а подъёмный! Сильный, как слон! Кого тётя Люба захочет, того он и перенесет.

Подняли Ириху на смех при всём народе, чуть до слёз не довели. Хорошо еще, дядя Дима их приструнил, Ирихе сказал:

– Смотри повнимательнее, раз крановщицей решила стать. Красивая профессия.

– Очень красивая! – согласился Мишука.

Стеклянная кабина купается в голубых лучах, блестит на солнце, как ракета, вокруг только птицы летают. И кажется Мишуке, что ещё минута – и полетит эта ракета в небо.

Ириха управляет краном

Не по дням, а по часам растёт школа. Месяц назад только кран махал над забором могучей железной рукой да сверкал стеклянной кабиной, будто гигантским глазом подмигивал. А сегодня школа глядит через забор окнами четвёртого этажа. Работа кипит вовсю. Да и у ребят дела неплохи, трудятся не покладая рук. Ириха стала крановщицей, Мишука – такелажником, а Митяй – монтажником.

Зорко следит Ириха за тем, как работает кран, повторяет его движения. Вот взлетела вверх стрела, описала дугу в воздухе и опустилась за новым блоком. Ириха не зевает: опускает руку-стрелу, и Мишука-такелажник вкладывает в неё блок-камешек.

– Вира! – кричит Мишука, а это на строительном языке означает – поднимай вверх.

Плывёт по воздуху огромный блок, крепко держит его кран в своей могучей руке. Плывёт по воздуху и Ирихина рука с камнем.

– Майна! – сигналит Митяй-монтажник, а это значит – опусти.

– Майна!.. Вира!.. – то и дело доносятся голоса со стройки. И вот уже блок прочно встал на своё место.

– Вира!.. Майна!.. – сердито кричит Митяй: не нравится ему, как Ириха опускает блок на стену.

Ириха послушно передвигает камень. Но на Митяя сегодня не угодишь.

– Ты что зеваешь? – кричит он. – Я тебе говорю «майна», а ты поднимаешь! Какая же ты крановщица: «виру» от «майны» не отличишь!

– А ты что-нибудь одно кричи – или «вира», или «майна», – обижается Ириха.

Спорят Ириха с Митяем, а работа стоит.

– Перестаньте! – совестит их Мишука. – Моя мама уже блок подняла, а вы ссоритесь. Так мы никогда школу не построим.

Утихомирились спорщики, за дело взялись. Солнце печёт всё сильнее, даже сквозь панамку припекает. Уже и есть захотелось. Скоро на стройке зазвенит колокольчик на обеденный перерыв.

– Мишу-у-ка! – протяжно зовёт с балкона бабушка. – Куда ты запропастился? Наказанье моё! Иди обедать.

– Я маму дождусь! – изо всех сил кричит Мишука: бабушка глуховата.

– Иди, горе моё! Смотри, матери нажалуюсь! – грозит бабушка.

Вот и тётя Тоня идёт из поликлиники. Значит, не ошиблась бабушка – пора обедать.

Как Мишука строителям помогал

Разошлись ребята по квартирам. А за окном визжат лебедки, машет железной рукой кран – полным ходом идет работа.

Ириха ещё обедала, когда Мишука застучал в дверь.

– Что это ты так стучишь? Сломаешь дверь, кто чинить будет?

– Починяй починит, – скороговоркой ответил Мишука и позвал Ириху. – Собирайся скорее! Мне бабушка велела маме обед отнести. Сегодня у них перерыв короткий, домой приходить некогда, – и Мишука показал узелок, от которого очень вкусно пахло.

– Ай-я-яй! – расстроилась тётя Тоня. – Совсем замотались люди! А что делать: лето на исходе, учебный год на носу. – И тоже пошла обед собирать для Ирихиного отца.

Тут и Митяй явился с судком в руках – и его снарядили на стройку.

– Давай, давай, Ириха, быстрее! Что ты никак не наешься! – торопят мальчики.

А Ириха никак не может от каши оторваться – уж больно вкусна рисовая каша с молоком! Любит Ириха покушать, оттого и кругленькая. А тут ещё мать уговаривает:

– Ешь медленнее. Горячее не глотай – обожжёшься.

Но вот и Ириха из-за стола поднялась. Схватил Мишука свой узелок, бросился к двери, чуть судок Митяя не опрокинул.

– Стой, Мишука, поспешишь – людей насмешишь! – кричит ему вслед тётя Тоня.

Мишукина бабушка тоже выглядывает из дверей, поучает внука:

– Не мельтеши, Михаил! Тише едешь – дальше будешь!

После этих советов и напутствий шагают ребята к стройке медленно и торжественно, как на параде. Митяй несёт судок на отлёте: как бы не разлить! Ириха держит авоську с кастрюлей перед собой на расстоянии, чтобы не обжечься. Только Мишука прижимает свой узелок к груди: от него так вкусно пахнет, а Мишука, как всегда, торопился и не успел поесть.

Зашли ребята в ворота, а на стройке тихо, будто вымерло. Только голубь воркует, видно, по ошибке сюда залетел.

Ириха чуть не заплакала от огорчения:

– Опоздали! Наверно, в столовую ушли.

– Дольше бы ела! – напустился на неё Мишука. – Говорил я тебе!

– А кого мне слушаться – тебя или маму? Мне мама велела есть.

Расшумелись ребята, один другого обвиняет. Даже голубь перестал ворковать – прислушивался, о чём спор.

– Вот наконец и наши кормильцы!

Оглянулись ребята, а в пролёте окна тётя Люба платочком машет. Забеспокоилась Ириха:

– А где мой папа?

– Здесь, целый и невредимый, только голодный как волк.

Заторопилась Ириха к подъезду, споткнулась, чуть суп не разлила. Спасибо Митяю – удержал, да ещё сказал:

– Не торопись. Тише едешь – дальше будешь.

Совсем как Почемукина бабушка. Уж таким Митяй уродился – взрослых слушает, всё у них перенимает, поэтому и знает больше.

Тётя Люба навстречу выбежала, помогла ребятам забраться по крутому настилу на первый этаж.

Здесь было прохладно. Рабочие сидели на ящиках и закусывали. В пролётах окон свободно гулял ветерок.

Ириха постелила на ящик газету, сняла с кастрюли крышку.

– Ох как пахнет соблазнительно! – покрутил носом дядя Коля.

– Твой любимый, с фрикадельками! – сказала Ириха и покраснела, будто не суп, а её похвалили.

Почемука тоже развернул свой узелок, а там жареные пирожки с капустой. Такие пахучие, что от одного запаха голова кружится.

– Ну и молодцы! Знаете вы с бабушкой, что мне по вкусу! – обрадовалась тётя Люба.

Митяй составил вместе два ящика и застелил их платком. Это стол. Рядом поставил ящичек поменьше – это стул. Потом разобрал судок – получились три кастрюльки. В первой суп, во второй – каша, а в третьей – кисель.

– После такого пира я и вторую смену без передышки работать смогу! – смеётся дядя Дима.

С аппетитом обедают строители: кто хорошо работает, тот и ест хорошо. Глядя на них, и сытому есть захочется. А о голодном и говорить нечего. Глотает Мишука слюнки – и откуда их столько взялось? Только успевай глотать.

– Что это ты, сынок, облизываешься? – спросила тётя Люба.

– Это я так. Это от ветра. У меня от него всегда слюнки текут, – придумал Мишука и отвернулся, чтобы не видеть соблазнительных пирожков.

Ириха не выдержала, прыснула: поделом тебе, Мишука! Не надо торопиться!

– Ох, ну и наелся! Больше не могу! – вздохнул дядя Дима. – Ну-ка помогайте, ребята!

Замотали головами Митяй с Ирихой – оба основательно дома заправились.

– И я уже сыт. Куда же мне деть эту куриную ножку? – сказал дядя Коля и почему-то посмотрел на Мишуку.

– Пирожки – пальчики оближешь! – похвалилась тётя Люба. – Но вот этот последний пирожок я уже съесть не в силах!

И тоже посмотрела на сына.

Хочет Мишука головой помотать, как Ириха и Митяй, да не получается. Совсем непослушная стала голова, еле-еле ворочается. И язык не слушается. Вместо «я не хочу» чуть не сказал «очень хочу!». Беда, да и только!

Встал дядя Дима из-за стола-ящика, усадил Мишуку на стул-ящик.

– Выручай, Мишука! Строители всегда выручают друг друга!

А дядя Коля положил перед Мишукой удивительно вкусную куриную ножку.

– Помогай, друг!

Хорошо помог Мишука – в один миг забелело дно в кастрюльке с супом, куриная ножка превратилась в гладкую косточку, а пирожок моментально растаял во рту, как сахарный петушок.

– Молодец! Настоящий помощник! – смеются рабочие.

Сокол, а без крыльев, лес, а без деревьев

Вот и звонок залился: кончился обеденный перерыв. Поднялась тётя Люба в стеклянную кабину, разошлись по своим рабочим местам строители.

– Папа, можно мы школу посмотрим? – спросил Митяй.

– Некогда сейчас, сынок, по стройке гулять. Посмотрели в прошлый раз – и хватит.

Вздохнула Ириха, засопел Митяй, шмыгнул носом Мишука – очень хочется по школе пройтись. Ведь в прошлый раз школы почти не было, а сейчас она вон какая вымахала – в четыре этажа! Пожалел дядя Коля ребят, заступился:

– Пусть со мной идут – посмотрят, как моя комплексная работает.

Обрадовались ребята, побежали за ним. Крупно шагает Ирихин отец, торопится, видно, к своей комплексной машине. Еле поспевают ребята.

– Осторожно, осторожно! – то и дело предупреждает дядя Коля.

Почемука идёт вслед. Не хочется ему под ноги смотреть – хочется спрашивать. Что это за машина такая – комплексная? И как она работает? Видно, очень интересная машина. И кто этой машиной управляет? И почему она работает не на улице, как кран? Значит, она не очень большая, если в доме умещается?

– Дядя Коля, а что это такое – комплексная?

– Потерпи, Мишук, сейчас сам увидишь.

– Хорошо, я потерплю, – соглашается Мишука и вздыхает: ничего не поделаешь, взрослые «почемукиной болезнью» не болеют, вот и не понять им, как это трудно – не задавать вопросов.

Всё выше и выше поднимаются ребята по лестнице: вот и четвёртый этаж. Здесь ещё нет перил – того и гляди, вниз полетишь. На лестничной площадке сложены доски, стоят ящики с раствором, чаны с красками. Поднял Мишука голову, а сквозь потолок небо голубеет, солнышко любопытно заглядывает, лучами-пальцами стены прощупывает, будто проверяет, всё ли в порядке. Покачал Митяй головой:

– Дядя Коля, почему у вас крыша дырявая? Дождик пойдёт, учеников замочит. Надо починить!

– А это ещё не крыша! – смеётся дядя Коля. – Наверху пятый этаж строят. Потом крышу настелим.

Зашел дядя Коля в просторный зал с высоким потолком, ребят пригласил.

– Вот она, моя комплексная! – говорит. – Прошу любить и жаловать!

Смотрят ребята во все глаза – где же она, эта комплексная?

Возле стен из простых, необструганных досок сколочены полки, каждая полка – в рост человека. Две девушки в платочках, повязанных до самых бровей, набирают раствор из ящика на плоские деревянные подносы, подают наверх рабочим. Раствор растекается по подносу, словно густая геркулесовая каша – вот-вот через край польётся. Но рабочие быстро подбирают его маленькими треугольными лопаточками и бросают на стену. Залюбовались ребята ловкой работой, только Мишука ходит по залу, во все углы нос сует – комплексную машину ищет.

– Мальчик, не подходи близко к лесам. Упадёт сокол – расшибёт тебе голову. Будешь потом реветь.

Совсем растерялся Мишука – какие такие леса, какой такой сокол? И почему сокол упадёт на его голову? Ведь лес от школы далеко, хотя его и видно из окна. А сокол не страшен – пусть падает! Мишука быстро его поймает. Только вот где клетку раздобыть?

– Дядя Коля, можно мне вот этот пустой ящик взять?

– А для чего он тебе?

– Для сокола. Как только он упадёт мне на голову, я его цап-царап – и в ящик! А потом в клетку пересажу.

Смеётся Ирихин отец, ерошит светлые Мишукины волосы, хитро щурит глаза-угольки:

– Ну, если ты такой выдумщик, то отгадай загадку: «Сокол, а не птица, работает, а без рук, летает, а без крыльев».

Вздыхает Мишука, сопит Митяй, кряхтит Ириха – никак не отгадывается трудная загадка.

– А вот вам и отгадка! – Дядя Коля поднял плоский деревянный поднос с пола, положил на него раствора, подал рабочему.

Рабочий подхватил поднос, передал его выше – тому рабочему, что под самым потолком стоял. Ещё немного – и полетел поднос-сокол из рук в руки вниз – за новой порцией раствора. И верно: сокол, а не птица, летает, а без крыльев, работает, а без рук. Только где же леса без деревьев, в которых этот сокол живет?

Пригляделся Мишука и сам отгадал. Леса без деревьев – это те самые полки, с которых рабочие стены штукатурят. За этими полками и столбиками, которые их держат, стен, как за лесом, не разглядишь.

Ирихе леса явно не нравятся – без них здесь было бы куда просторней и красивей.

– А эти леса так и будут здесь стоять, когда ребята в школу учиться придут?

– Не бойся, они в школе и на всякой стройке – временные гости. Как только стены оштукатурят и покрасят, так их сразу и уберут.

Пока дядя Коля объяснял это дочке и Митяю, Мишука полез на леса по доске, на которой вместо ступенек были планочки приколочены. Надо же было ему, наконец, отыскать комплексную машину!

– Эй, ты куда, пострел? – сердито закричал на него дяденька с усами, такими седыми, будто он их в раствор обмакнул. – А ну марш обратно! Здесь нельзя баловать.

– А я и не балую-ю! – захныкал Мишука. – Я машину ищу-у-у! Ком-плек-сну-ю-ю!

Старается Мишука, трёт сухие глаза, со стороны и впрямь кажется – вконец разобиделся парень. Митяй с Ирихой только посмеиваются – они уже давно знают эту Почемукину хитрость, а взрослые и не догадываются. Вот и дядя Коля попался на удочку:

– Не ругай его, дядя Егор. Моя вина: обещал объяснить про нашу комплексную, да забыл.

Посадил дядя Коля Мишуку на одно колено, дочку и Митяя – на другое, стал объяснять. Оказывается, комплексная – это вовсе и не машина, а люди: седоусый дядя Егор, его товарищи-строители, две девушки, которые подают им соколы с раствором. А все вместе они – бригада. Сегодня все в бригаде – штукатуры: покрывают стены школьного зала штукатуркой, чтобы они были ровными и не пропускали зимой тепло. А потом станут малярами – будут стены красить, паркетчиками – застелят пол паркетом. Вставят в окна стёкла – превратятся в стекольщиков. Это и значит работать комплексно – всё делать от начала и до конца.