Текст книги "Как в первый раз"

Автор книги: Марта Гудмен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

17

Что за чудесное платье! Японский шелк облегал ее, словно вторая кожа. Алый, расшитый золотом лиф обнимал груди, узкая юбка, короткая спереди, но с роскошным шлейфом сзади, подчеркивала женственность обладательницы платья. Стоило оно, как и ожидала Дана, несколько тысяч; но чувствовала она себя в нем на миллион долларов!

К платью отец купил золотой браслет и тяжелые золотые серьги. Чтобы примерить серьги, Дана убрала волосы назад и обнаружила, что сияние золота прекрасно смотрится в обрамлении черных кудрей.

Прозвенел звонок, возвещая о появлении Кейна, и Дана просияла: лучше выглядеть просто невозможно! Приходится признать, что и отец порой бывает прав. Дана хотела, чтобы Кейн сегодня гордился ею. Выход в свет стал новым шагом в их отношениях, но благодаря отцовскому подарку Дана чувствовала себя как никогда уверенно.

Ей вспомнились слова отца: «Увидев тебя, он умрет на месте!» Улыбаясь во весь рот, Дана поспешила к дверям – но, едва увидела Кейна в вечернем костюме, забыла и о собственной внешности, и обо всем на свете. Как он хорош! Как она его любит! Желание сжало ей горло и сладкой болью отозвалось в сердце.

Несколько секунд они стояли молча и неподвижно, не сводя друг с друга глаз. Оба чувствовали одно: мучения, длившиеся годами, подошли к концу. Пришло время все исправить.

Кейн глубоко вздохнул. Темные глаза его проникали в самую душу Даны. Так уже было однажды. И теперь – как в первый раз. Десять лет пустоты и одиночества остались в прошлом; зияющая рана исцелена. Никто и ничто больше не разлучит их – никогда!

– Весьма польщен… что мне дозволено сопровождать столь блистательную даму, – промолвил наконец Кейн.

Глубоко вздохнув, Дана улыбнулась ему открыто и радостно.

– Кейн, я никогда не искала иного спутника.

На миг в глазах его мелькнула тень боли: но вот он улыбнулся в ответ и протянул ей руку.

– Ну что, идем?

– Идем, – с готовностью ответила она, говоря себе, что боль в его глазах, должно быть, ей просто почудилась.

К тому времени, когда Кейн, взяв ее под руку, подвел к машине, Дана и думать забыла об этом мимолетном облачке на ясном небе их настоящего. Кейн усадил ее на пассажирское сиденье, бережно уложил шлейф и закрыл дверцу. Затем он скользнул за руль. Теперь мы вместе, подумала Дана, когда Кейн наклонился и вставил ключ в зажигание. По-настоящему вместе.

Кейн приказал себе трогаться. Дана не захочет снова возвращаться к преодоленной боли. Для нее прошлое осталось позади. Ее встреча с Глэдис в минувшее воскресенье доказала это яснее ясного – Дана готова все забыть и простить. А сейчас она с ним, и все в ней – и расслабленная поза, и выражение лица, и блеск глаз – подтверждает, что она счастлива.

Однако Кейн не мог тронуться в путь. Не раньше, чем исправит несправедливость, которая, окрасив все его отношение к Дане, причинила ей огромную и незаслуженную боль. Прежде чем отправляться в путешествие по жизни, он должен все расставить по местам.

Он откинулся на спинку сиденья и взял руку Даны в свою – чтобы облегчить душевную ношу, Кейну необходимо было к ней прикасаться. Дана подняла на него удивленные глаза. Кейн переплел ее пальцы со своими и, глубоко вздохнув, приступил к нелегкому разговору:

– Дана, я всегда считал, что ты любила меня меньше, чем я тебя. Это можно понять – ведь ты бросила меня, сбежала за океан…

Дана судорожно втянула в себя воздух, глаза ее округлились. Очевидно, она сочла его слова неожиданной атакой.

– Но все было не так, – торопливо продолжал он. – Ты уехала, потому что в больнице, где доктора латали мою сломанную челюсть, встретилась с моей матерью. У вас был тяжелый разговор. Ее обвинения, ярость твоего отца… подтолкнули тебя к решению, будто самое лучшее, что ты можешь для меня сделать, – это исчезнуть из моей жизни.

– Да, – прошептала Дана. – Я не хотела, чтобы ты страдал из-за меня. А твоя мать…

– Она все мне рассказала.

– Когда? – изумленно спросила Дана.

– Несколько дней назад.

– После… воскресенья?

– Да. Все эти годы… я ничего не знал… воображал, что ты ищешь себе более подходящих мужчин…

– Нет! – вскрикнула она, стиснув его руку.

Кейн понял, что говорит слишком резко, и постарался смягчить тон.

– Если бы и так – после всего, что ты выслушала от моей матери, я не мог бы тебя в этом винить. Я просто хочу объяснить… Я потерял веру в тебя – поэтому, когда мы снова встретились, не хотел впускать тебя в свою душу.

– Но все же впустил, Кейн, – еле слышно прошептала Дана.

– Почему ты ничего мне не рассказала? Зачем позволила мне презирать тебя?

– Она твоя мать. Ты просто мне не поверил бы.

Этого Кейн не мог отрицать. Он знал, что Глэдис в те годы была способна на многое, – но трудно было поверить, чтобы она решилась нанести убитой горем молоденькой девочке столь хладнокровный, расчетливо выверенный удар. Сердце Кейна содрогалось от боли и горя, когда он слышал, какими словами Глэдис называла Дану, в каких грехах ее обвиняла, с каким злобным искусством сумела заставить ее счесть себя последней дрянью, повинной во всех несчастьях Кейна.

– Дана, все это было ложью. Ложь, что из-за встреч с тобой я забросил занятия. Ложь, что собирался прекратить учебу. Она ненавидела тебя, потому что завидовала богатству твоего отца: самой ей всю жизнь приходилось работать на износ, а тебе – так она считала – все доставалось без труда. Профессия врача для нее символизировала жизненный успех – вот почему она так настойчиво толкала меня в медицину. А в тебе она видела препятствие на моем – а точнее на своем – пути.

– Может быть, так оно и было, – уныло пробормотала Дана.

– Нет. Я не чувствовал влечения к хирургии, а заработать приличные деньги можно и во многих других областях. Мать просто не могла вынести, что моя жизнь сосредоточилась не на ней, а на тебе.

– Наверное, то же чувствовал и мой отец.

– Властные родители, – угрюмо согласился Кейн. – Но моя мать оказалась куда опаснее. То, что она с тобой сделала…

– Кейн, я не хочу об этом вспоминать! – взмолилась Дана.

– Прости. Я просто… – Он остановил себя. Для него этот ужас был в новинку, но Дана прожила с этим много лет – и выстояла. – В прошлое воскресенье ты вела себя так великодушно, что мать устыдилась своей былой вражды к тебе и решила облегчить душу признанием.

– Кейн, мой отец виноват гораздо больше. Глэдис лишь довершила то, что начал он.

– Понимаю. Теперь мне все ясно. Прости, что все это время я дурно думал о тебе.

– Твоя мать просила меня ничего тебе не говорить…

– Да, она рассказала и об этом. – Большим пальцем Кейн погладил ее ладонь. – Дана, простишь ли ты, что я сомневался в тебе?

– У тебя были причины сомневаться, – мягко ответила она. – Мне следовало поговорить с тобой. Одно могу сказать тебе, Кейн, – и на этот раз ты мне поверишь: никогда и никого я не любила, кроме тебя.

– И я никогда никого, кроме тебя, не любил, – прошептал Кейн, чувствуя, как глаза наполняются слезами счастья. – Так я и сказал твоему отцу.

– А он мне об этом не говорил… – удивленно заметила Дана.

– Я дал ему понять, что женюсь на тебе… если, конечно, ты согласна.

– Женишься? – еле слышно прошептала она, как будто очень хотела, но не могла этому поверить. На лице ее отражалось благоговение, почти ужас – так бывает, когда давняя и неосуществимая мечта становится явью.

Вместо ответа Кейн достал из кармана бархатную коробочку. В ней лежало кольцо, купленное позавчера в ювелирном магазине. Он собирался сделать Дане предложение сегодня вечером… когда почувствует, что больше не может ждать. И теперь он понял, что не может ждать ни секунды!

– Дана, родная! Ты выйдешь за меня замуж?

Она открыла коробочку – в ней сияло одиноким бриллиантом красивое кольцо. Дана подняла глаза – и прочла во взоре Кейна неиссякающую любовь.

– Да, Кейн. Я выйду за тебя замуж. И мы всегда будем вместе.

Он хотел ее поцеловать. Жаждал опрокинуть на сиденье и заняться с ней любовью. Но понимал, что с этим придется подождать. Что ж, он подождет – ведь теперь им спешить некуда. «Слишком рано», «слишком поздно» – все это в прошлом. Теперь все время на свете принадлежит им.

Дана с любовью всмотрелась в его лицо… и вдруг расхохоталась.

– Что тут смешного? – с шутливой обидой спросил Кейн.

– Я просто подумала… как ты считаешь, стоит рассказать Джулии?

– О чем?

– Что пиратом на маскараде был ты.

Кейн рассмеялся и притянул ее к себе.

– Не надо. Пусть это останется нашим маленьким секретом…

Он хотел сказать что-то еще, но Дана, прильнув к его губам, заставила его умолкнуть.