Текст книги "Ложечник"

Автор книги: Марьолейн Хоф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Под лошадью были неразборчивые каракули

Янис лежал на кровати прямо в сапогах. Это его кровать, она досталась ему в наследство от папы. Силка была в своей комнате, ее отвела туда Грета, которая всё никак не могла успокоиться насчет платья.

«Постарайся вести себя как обычно», – попросила Силка.

Как будто это так просто. Силка хочет, чтобы он вернулся в горы. Думает, что так можно будет всё отыграть назад. Но время течет только в одну сторону, это даже дураку понятно. Из деревянной резьбы обратно ветку не сделаешь, и из меха уже не получится живой кролик.

В дверь постучали.

Янис отвернулся к окну. Кто-то вошел.

– Вода для вас, молодой господин, – произнесла у него за спиной Грета. – И мыло.

От него, конечно, ожидается, что он сейчас умоется и спустится к завтраку, но у него не было ни малейшего желания сидеть за столом напротив Силки и делать вид, что ничего не произошло. Он не хотел видеть Лоде, который бы постоянно говорил «молодой господин, сделайте это», «молодой господин, сделайте то», и горничных тоже, с их платьями, и фартуками, и вежливыми поклонами.

Он услышал, как Грета вышла из комнаты.

Лучше всего просто исчезнуть. Скрыться, хотя бы ненадолго. Янис сомкнул глаза и лежал так, но уснуть не мог. Метта занимала все его мысли. Вот она лежит в своей засаленной постели. «Борода у него была», – произносит она, а у самой так начинает трястись голова, что того и гляди скатится с плеч. А вот и Фрид. Стоит на склоне под уступом скалы, у кромки леса. «Малыш», – говорит он.

Слово прозвучало так отчетливо, что Янис открыл глаза и осмотрелся. В комнате, конечно же, никого не было. Ведь Фрид где-то далеко, настолько далеко, что и не представить. Янис знал, что это так, но всё равно обвел глазами комнату и даже встал.

– Фрид? – тихонько позвал он. Это были как будто даже не слова, а мысли, сами выскальзывающие из его рта. – Я всё знаю, Фрид, – сказал он еще тише. – Не нужно было врать о стольких вещах сразу.

Он знал, что Фрид ничего не ответит, и поэтому сам придумал ответ: «Извини, малыш».

На столе напротив кровати были разложены его инструменты. Грета опять поправила их, чтобы они лежали ровно. Янис увидел принесенный ею таз для умывания и мыло на блюдечке, а рядом белое полотенце. Янис наклонился к тазику, сложил руки лодочкой и попил. Потом плеснул себе водой в лицо. Сходил на горшок, взял резец и забрался обратно в кровать. Начал вырезать тонкую зазубренную линию по краю листочка. В доме было шумно. Горничные бегали вверх-вниз по лестнице, Лоде из холла раздавал приказы.

Дожидаясь, пока всё утихнет, Янис вырезал черенок листа. Когда горничные на первом этаже занялись работой, он выскользнул из комнаты и пошел прямиком к конюшне, чтобы забрать Локу.

Янис решил побыть в саду и дать Локе побегать. Она носилась по дорожкам и газонам, вдруг останавливалась что-нибудь понюхать, а потом так же внезапно срывалась с места, прижав уши и высунув язык. Затем она направилась к аллее, присела и наложила кучу рядом со скамейкой. Янис не стал ей мешать. Сад поместья Холдер слишком уж безупречен, немного собачьего дерьма ему не повредит.

На дереве зашелестела листва. Янис подошел к самому стволу и глянул вверх. Меж ветвей виднелась желтая ткань платья. Он решил пройти мимо – если Силка хочет побыть в одиночестве, то пожалуйста, самому ему тоже не хочется разговаривать.

– Подожди, – раздался голос Силки.

Лока залаяла на дерево и стала бегать возле него кругами.

– Почему ты не спустился к завтраку? – спросила сверху Силка.

– Не хотел.

– Меня спросили, что с тобой. Я сказала, что у тебя болит горло. – Силка слезала вниз. – Я хочу кое-что тебе показать, – сообщила она, болтаясь на нижней ветке.

На ней было ярко-желтое платье, своим цветом напомнившее Янису грушу. Однажды Фрид принес целый мешок груш, переспелых и немного побитых. Битые груши, объяснил Фрид, можно получить почти даром.

Силка спрыгнула с дерева и ловко приземлилась на обе ноги. На веревке на шее у нее висела сумочка.

Она выбрала скамейку слева от дерева и подождала, пока Янис к ней подсядет. Потом стала открывать замочек на сумке – нужно было вытащить бусину из петельки. Справившись, она достала подушечку, совсем маленькую – она помещалась у Силки в ладони.

– Понюхай, – сунула она подушечку под нос Янису.

Ее пальцы пахли ветками и листвой. Янису пришлось принюхаться, чтобы понять, что в подушечке. Старые цветы, запах почти выветрился.

– Мамина лаванда, – объяснила Силка.

Подушечку она убрала и достала голубой бант.

– Тоже мамин.

Бант вернулся обратно в сумочку, и Силка достала вместо него сложенный лист бумаги.

– А это папино.

Бумажку она развернула очень осторожно. Это был рисунок лошади. На местах сгиба бумага прохудилась, посередине уже зияла прореха.

– Смотри, – показала Силка. – Тут написано его имя.

Под лошадью были неразборчивые каракули.

– А как звали папу?

– Ломбер Фолкер Конрад.

Получается, что среднее – их семейное имя. Как семейная реликвия. Янис порадовался, что имя Ломбер папа оставил себе. И Конрад тоже – слишком уж похоже на Кундер.

– А маму?

– Изольда Силка Лодовика. – Силка сложила рисунок и убрала его тоже. – Это мои тайные сокровища. Я сохранила их, потому что хотела, чтобы у меня осталось что-то от мамы с папой, что-то только мое, о чем никто не будет знать. – Сумочка лежала у Силки на коленях, очень маленькая, но Силка держала ее обеими руками. – Я понимаю, это очень по-детски. Я храню эти мелочи, хоть уже и не ребенок. На чердаке еще есть мамины платья и папины шляпы, но для меня самое дорогое – вот это. То, что можно спрятать. А теперь я решила подарить что-то из своих сокровищ тебе. Выбирай.

– Книга с мамиными стихами – это тоже сокровище? – уточнил Янис.

– Мамину книгу я не отдам, – ответила Силка. – Но если хочешь, возьми папин рисунок.

Лошадь получилась у папы так себе, с большой головой, четырьмя тонкими ногами и седлом, но всё-таки это была папина лошадь.

– Давай, – согласился Янис.

Силка не стала доставать рисунок. Зато вытащила из сумки узелок: платок, перевязанный ленточкой.

– Тут у меня две серебряные монеты, – сообщила она, – и тридцать семь центов.

– Этого хватит на мешок ячменя и на меру смальца? – спросил Янис.

– Я не знаю, сколько стоит ячмень и смалец, – ответила Силка. – Но на серебряную монету можно много чего купить. Уж точно больше, чем один мешок и одну меру.

– Откуда у тебя столько денег?

– Центы особой ценности не представляют, – просветила его Силка. – Я их нашла. В кармане у Ассерика и между подушками кресла Кундера и даже просто на лестнице. Я люблю искать потерянные монетки. Серебряные монеты были, думаю, мамины. Они лежали на самом дне чемодана с платьями, на чердаке. – Силка убрала платок в сумочку. – Когда ты будешь уходить, я дам тебе папин рисунок и половину денег. И что-нибудь мамино. Ее бант? Или подушечку с лавандой?

– Ты не можешь меня прогнать, – ответил Янис. Ему хотелось бы и папину лошадь, и мамин бант, да и подушечку он был с удовольствием еще несколько раз понюхал, но только не на таких условиях. – В хижине у меня есть книга, – заявил он. – Так вот, лошади там на картинках гораздо красивее. Там есть кареты, и деревья с плодами, и дикие животные. Но я туда не пойду, – поспешил добавить он, чтобы Силка не подумала, что он хочет вернуться в горы.

Силка закрыла сумочку.

– Я тебя не прогоняю, – возразила она. – Просто я думаю… – Сумочка уже была застегнута, но Силка продолжала теребить бусину. – Я думаю, что мы должны довести до конца то, что придумали для нас мама с папой.

– Ага, они отдали меня на воспитание Фриду. Но Фрида больше нет, – с горечью произнес Янис.

Без Фрида ему на скале делать нечего. Мама бы точно не согласилась, чтобы он жил там один.

– Не пойду, – повторил он. – А сокровища свои можешь оставить себе. Вот зачем мне бант?

Янис встал, и надел на Локу поводок, и пошел по дорожке. Лока сопротивлялась и тянула за ремень. А увидев конюшню, дернулась в другую сторону.

– Забрать ее? – предложил Бенно, взял поводок и завел Локу внутрь.

На обратном пути Янис проверил, не осталась ли Силка в саду. Но скамейка была пуста.

Янис отправился в свою комнату. На лестнице он внимательно смотрел под ноги: не закатился ли куда цент или серебряная монета? Но нашел только два комочка пыли между ступеньками.

До самого обеда он работал у себя в комнате над веточкой. Он вырезал еще два листика, но удовольствие от работы куда-то ушло. Лучше бы он делал ложку из свежей древесины. Или что-нибудь большое, вроде шкафа с резными дверцами. Наверное, непросто сделать настоящий шкаф, но он научится.

Он так проголодался, что первым сел за стол и был вынужден ждать, пока к нему присоединится Силка. Они ели суп с морковкой и тушеное мясо.

Грета поставила перед Янисом стакан.

– Это поможет вам от горла.

Напиток был горький, но Янису пришлось выпить всё до конца, чтобы не признаваться, что горло у него не болит.

Силка несколько раз пыталась завести разговор о маме с папой, но в столовую постоянно заходили то Ханта, то Грета. Янис держал рот на замке, пока не пришло время говорить «аминь». Грета принесла влажное полотенце – обернула его Янису вокруг шеи, обмотала сверху шерстяным платком и крепко завязала его на узел.

– Не снимайте, пока не пройдет, – напутствовала она.

Добравшись до своей комнаты, Янис сразу же развязал платок и сорвал с себя полотенце. Он сел на кровать у столба и вырезал еще несколько листочков и стебельков. Начал мышку с острым носиком и глазками-бусинками. Помешала ему Грета. Янис спрятал резец под подушку и улегся на нее головой.

– Ах, – сказала Грета. – Вот вы где, в постели. Но вы сняли компресс – это зря. Я пришла спросить, не лучше ли вам будет вечером поужинать в своей комнате? Я принесу вам укрепляющий куриный бульон. – Она забрала тазик для умывания, а потом вернулась с ним же обратно. – Поменяла вам воду, – пояснила она. – Сейчас сделаю новый компресс. Снимать его нельзя! Вы слишком нетерпеливы. – Она усадила его в кровати, чтобы снова повязать полотенце и платок. Янис не сопротивлялся, потому что больше всего на свете ему хотелось спокойно поужинать в своей комнате. О стружке на белье Грета не сказала ни слова. – У вас нет жара? – Она положила руку ему на лоб. – Вроде нет, лоб холодный, так что всё не так плохо.

Янис счел разумным не снимать полотенце с платком: в комнату постоянно заходила Грета, вовсю стараясь окружить его заботой. Когда пришло время ужинать, она принесла бульон.

– А теперь мне надо к молодой госпоже, – сказала она. – Ей придется есть в одиночестве, это так печально. Поправляйтесь скорее!

Снаружи донесся шум: по камням загрохотали колеса.

– Тпру! – крикнул Нолдер.

Это вернулись кузены. Но они вошли в дом не сразу, а остались поговорить на крыльце. Карета покатила в сторону конюшни. Судя по всему, встречать хозяев вышел Лоде: Янис услышал недовольный голос Кундера и вкрадчивый ответ Лоде. Все трое разговаривали уже внутри дома. Звуки их голосов проследовали от холла в гостиную, а потом стихли.

Давай, Лока, ну же!

Было еще рано. Мимо двери Яниса по коридору проходили горничные.

– После завтрака я возьму на себя ковры, – говорила Грета. – А тебе останется взбить подушки и одеяла.

– Ой нет, – возразила Ханта. – Я пойду на кухню. Там позарез нужна помощь. Новая кухарка даже морковку не умеет чистить. А хлеб! Видела бы ты, что она делает с хлебом! Как лапает его своими грязными ручищами!

Янис, как выяснилось, уснул с компрессом на шее. Сняв его, он понял, что шея затекла и болит.

– Вот ведь тупая деревенщина! – Ханта продолжала громко возмущаться. – Неужели нельзя руки помыть, прежде чем касаться еды!

– Ты немножко за языком-то следи, – упрекнула ее Грета. – Молодой господин у себя, еще не спускался.

Раздался стук в дверь.

– Вы уже проснулись? – спросила Грета, проходя в комнату. – Выглядите гораздо лучше. Если прямо сейчас пойдете в столовую, успеете на завтрак.

Она закрыла за собой дверь и бегом спустилась по лестнице.

Янис начал одеваться. Что сказать кузенам, когда он их увидит? Приятного аппетита и аминь? Ассерик с Кундером знали, что нагадала мадам, и надеялись, что предсказание сбудется! Как можно сесть с ними за один стол? Янис застегнул рубашку. Нужно сохранять спокойствие. Нельзя, чтобы Ассерик с Кундером догадались, что Янис с Силкой ходили к Метте! Главное – ничем себя не выдать. Янис вспомнил, что Фрид говорил ему про кроликов. «Нужно понять, что у кролика в голове. Вот в чем секрет. Догадаться, о чем он думает!» А теперь Янису нужно понять, что в голове у Ассерика и Кундера, нужно внимательно смотреть и слушать, и при этом его собственные мысли должны остаться для них тайной.

Стол был накрыт, на нем стояла корзинка со свежими булочками.

– Садись, – пригласил его к столу Ассерик. – Я слышал, вчера ты был болен. Сейчас уже лучше?

– Почти здоров, – ответил Янис.

– Я и не сомневался, – поджал губы Кундер. – Холдерлинги не сдаются перед лицом какой-то там боли в горле.

Янис сидел напротив Силки и наблюдал за тем, как Ханта разливает чай.

– Ешьте побольше, – елейным тоном посоветовал Ассерик. – Хлеба у нас достаточно. А вот будет ли сегодня горячая еда, я не уверен.

– Нехватка прислуги на кухне. – Кундер изобразил на лице озабоченность. – Нам пришлось незамедлительно уволить Вильму.

– О нет! – вскрикнула Силка.

– Еще вчера вечером. По причине слишком близких отношений с отдельными членами семьи. – Кундер хлопнул рукой по столу. – Дистанция, Силка! Дистанция! Когда отношения становятся слишком доверительными, возникают проблемы! Когда ты наконец это усвоишь?

– Думаю, она усвоила, – остановил его Ассерик. – А ты, Фолкер? Что скажешь?

– О чем? – пробурчал Янис.

– По`лно тебе, – укоризненно посмотрел на него Ассерик. – Не держи меня за дурачка. Просто скажи, что вы делали на кухне. Болтали? Или ты просто хотел осмотреться?

– Ничего.

– Так уж и ничего? А зачем же ты спускался вниз?

– Я не знал, что нельзя.

Кундер ткнул пальцем в сторону Силки.

– А вот она знала. Мы ее уже предупреждали, и она клялась, что это больше не повторится.

– И поэтому вы прогнали Вильму? – спросил Янис. – Это… – Он опустил голову и стал смотреть в тарелку. Это нечестно и низко, вот что вертелось у него на языке, но он вспомнил, что` Фрид говорил про кроликов, и промолчал.

– Что? – вскинул брови Ассерик.

– Ничего.

– Это слово ты используешь слишком часто, – заметил Ассерик. – «Ничего». Сразу кажется, что тебе есть что скрывать. Посмотри на меня, мальчик. Что ты недоговариваешь?

Янис поднял на него глаза.

– Ничего.

Дверь распахнулась, и в столовую вбежала Грета.

– Ты, случаем, не забыла постучаться? – взъярился на нее Кундер.

– Прошу меня простить, – выпалила Грета. – Там на крыльце Бенно. Говорит, что с собакой молодого господина плохо. Совсем плохо! Он зовет молодого господина.

Янис уже вскочил со стула. Пробежал по комнатам в холл и выбежал из дома. С крыльца вниз, мимо Бенно и прямиком по гравиевой дорожке на конюшню. Лока лежала на боку, высунув бледный вялый язык.

Янис опустился перед ней на солому.

– Хорошая собака.

Кончик хвоста еле заметно дернулся. Самое слабое собачье приветствие на свете. Ее бок ходил вверх-вниз, она с трудом дышала, из глубины горла прорывались хриплые дерущие звуки.

Янис осторожно погладил собаку по голове и почесал за ухом.

В конюшню вошел Бенно. Он опустился на колени с другой стороны от Локи.

– Ни с того ни с сего, молодой господин. Еще вчера она была совершенно здорова.

– Что с ней?

– Сложно сказать, молодой господин. Она как-то вдруг совершенно обессилела. Сначала казалось, что она просто съела что-то не то, ее тошнило и было что-то похожее на колики. А вот совсем недавно упала на бок, и тут уж я побежал за вами.

– Что можно сделать? – взглянул на него Янис. Он гладил Локу по всей голове, от самого носа до ушей.

– Я вызвал у нее рвоту, – развел руками Бенно. – А что еще, даже не знаю. Она уже старенькая, угасает буквально на глазах… Я сделал всё, что мог, честно. Я заботился о ней, как о собственной собаке.

– Это моя собака.

– Конечно, молодой господин. Ваша. – Бенно встал. – Она по вам скучала. Каждый раз, когда слышала, что кто-то идет, поднимала голову. И когда оказывалось, что это не вы, начинала скулить.

У Локи задергались передние лапы. Хрипы в горле стали еще громче.

– Она поправится, – твердо сказал Янис.

– Молодой господин…

– Она должна поправиться!

– Останьтесь с ней, – посоветовал Бенно. – Ей этого хочется. И будем надеяться на лучшее.

Лока задрожала. Янис положил руки на ее вздымающийся бок. Он сидел с ней, гладил и разговаривал. Иногда она замирала, и он со страхом ждал следующего вздоха. Приходила Силка, побыла немного, потом ушла. Приходила Грета, хотела оставить тарелку с холодной курицей и булочками, но он отмахнулся.

Бенно занимался своими делами. Подметал пол в конюшне, чистил лошадей, таскал воду. Проходя мимо Яниса, каждый раз спрашивал:

– Всё в порядке, молодой господин?

– Ей нечем дышать, – ответил Янис, когда Бенно с двумя полными ведрами подошел к стойлу Оде. Лока дышала быстро-быстро, и хрипы стали очень сильными.

– Ну-ка, – прошептал Янис.

Лока застонала. Один раз. А потом всё. Ни единого вздоха.

– Ну же, – шептал Янис. – Давай. – Он посмотрел на ее хвост. Ни малейшего движения, даже самый кончик неподвижно лежал на соломе. – Давай, Лока, ну же.

– Всё, – вымолвил Бенно.

Янис погладил Локу по шерстке. И гладил, и гладил. По коротким волоскам на морде, по завитушкам на шее. Всё гладил и гладил, но Локи больше не было. Он положил ее к себе на колени.

– Хорошая собака, – говорил он. – Такая хорошая.

– Подохла? – осведомился Кундер.

Он стоял в проходе подле Бенно, опираясь обеими руками на трость. Сложно сказать, сколько времени он уже так простоял. Янис не слышал, как он вошел на конюшню, и сейчас чувствовал себя, как будто его застукали за чем-то неподобающим. Видел ли Кундер, как он гладил Локу? Видел ли, что только что произошло?

– Да, господин, – ответил Бенно.

– Ни с того ни с сего?

– Нет, господин. Думаю, она съела что-то не то.

– И что же? – спросил Янис.

– Встань, когда разговариваешь, мальчик, – сделал ему замечание Кундер.

Янис опустил Локу на солому и встал так, чтобы загородить ее от Кундера.

– Я хочу знать, что она съела.

– Бенно, ты слышал вопрос, – обратился к нему Кундер. – Молодой господин хочет знать, что съела его собака.

– Как обычно, господин.

– И что же именно?

– Объедки с кухни, господин.

– С кухни, – задумчиво повторил Кундер. – Теперь всё понятно. – Он жестом отослал Бенно: – Возвращайся к своим обязанностям. Молодой господин уже достаточно отвлекал тебя от работы.

– Господин… – замялся Бенно. – А как теперь быть с собакой?

– Отнести к клеевару!

– Кто это? – спросил Янис.

Но Кундер уже стоял в воротах.

– Фолкер! – сказал он. – Мы ждем тебя в гостиной. – И его трость застучала по камням.

– Кто такой клеевар? – Янис пошел на Бенно. – Отвечай!

– Он делает клей, – с грустью ответил Бенно. – Из костей. Может, не надо, молодой господин? Если бы вы знали, как там…

– Она останется здесь! – повысил голос Янис.

– За сараем с инструментами есть небольшая площадка… – Бенно смущенно посмотрел на Яниса. – Вы не выдадите меня? Пожалуйста, никому не говорите! За этим сараем, под землей, как надо, уже лежат две моих кошки, и, если вы не против…

– Если нужно закопать ее в землю, я хочу сделать это сам, – прервал его Янис.

– Лучше я, – возразил Бенно. – Вы же не сможете им объяснить, что вы делаете за сараем, тем более в темноте. Я дождусь, пока все улягутся и во всех окнах в большом доме погаснет свет. Если с лопатой увидят меня, то просто выбранят, но если вас, то неприятностей будет гораздо больше.

Янис опустился на солому. Лока лежала так неподвижно. Он пощупал ее уши – холодные. Пощупал нос – сухой. Погладил по шерстке – она оказалась непривычно жесткой. Его собаки уже не было, осталась одна шкурка.

– Возвращайтесь в дом, – сказал Бенно. – Пока они сами за вами не пришли и не начали напоминать о клееваре. – Он набрал охапку соломы и прикрыл Локу. Кончик носа он оставил снаружи. – Отличная была собака, молодой господин. Ни капельки злости.

Выйдя из конюшни, Янис побежал. Сделал крюк – вдоль аллеи и ограды, по посыпанным гравием дорожкам, а потом прямо по газонам и даже напрямик через пруд к крыльцу большого дома.

Янис ясно видел, что Ассерик думает. Что у него в голове

Прямо в хлюпающих сапогах и мокрых штанах, с которых струйками стекала вода, Янис прошел в гостиную.

Ассерик сидел на диване, повернувшись к портрету папы спиной. Завидев Яниса, он скривился.

– Только не по ковру! – Он показал на голый участок пола между двумя коврами. – Встань вон там.

Янис шагнул вбок. Мокрые штанины липли к ногам.

– Что ты себе позволяешь? – начал выговаривать ему Ассерик. – Я, конечно, и так знал, что у тебя нет манер, но это уже переходит все границы!

Янис посмотрел Ассерику в глаза. А куда еще смотреть, если хочешь понять, что у человека в голове?

– Что смотришь? Отвечай.

Янис почувствовал, что у него дрожат пальцы. Не сводя глаз с Ассерика, он сунул руки в карманы куртки.

– Что, язык проглотил?

– Нет.

– На этот раз я тебя прощаю. – Ассерик сменил гнев на милость. – Принимая в расчет, что это не со зла. Проблема в том, что вырос ты почти без всяких правил. И я не для того велел тебя найти, чтобы теперь наказывать. А сейчас я позвал тебя, чтобы мы могли поговорить как мужчина с мужчиной. – Он положил руки на колени и наклонился вперед. – Речь идет о Силке. Понимаешь, о чем я?

– Нет, – снова ответил Янис.

– Ничего не заметил?

– Нет. – Янис, не вынимая рук из карманов, незаметно щипал изнутри ткань куртки.

– Говори, не стесняйся, – взмахнул рукой Ассерик. – Если тебе есть что сказать, я буду очень рад выслушать.

Над плечом кузена выглядывало из черного мехового воротника невозмутимое папино лицо.

– Наверное, мне стоит зайти с другой стороны, – не сдавался Ассерик. – Сказать, что я сам об этом думаю? Я слышал от Кундера, что произошло после того, как твою собаку накормили объедками с кухни. Ужасная новость, да? Объедки с кухни обернулись смертью. Твою собаку отравил кто-то из домочадцев, этот вывод напрашивается сам собой, мне кажется.

Янис понял это в тот самый момент, когда Бенно рассказал об объедках.

– Ты, конечно же, хочешь знать, кто это был, – продолжал Ассерик. – Я не могу утверждать с уверенностью, но у меня есть очень сильные подозрения. – Он выпрямил спину, и по его лицу проскользнула довольная улыбка. – По всей вероятности, это дело рук Вильмы. По всей вероятности. Доказать ее причастность я не могу, но, честно говоря, я ни капельки не сомневаюсь, что это она.

– Это не Вильма! – воскликнул Янис.

– Почему ты так в этом уверен? Настолько хорошо ее знал?

Янис знал Вильму совсем не так хорошо, но это не она отравила Локу. Она бы не смогла. Слишком уж она была мягкая и круглая. А когда он расплакался, она вытирала ему слезы краешком фартука.

– А еще я не могу полностью исключить, что к этому причастна Силка. – Ассерик наклонил голову вбок. – Боюсь, что в смерти твоей собаки виноваты они с Вильмой вместе. Поэтому спрашиваю еще раз: ты ничего не заметил? Силка не говорила ничего необычного? Не проговорилась в чем-нибудь?

Янис смотрел Ассерику в глаза. Смотрел и молчал, не зная, что ответить.

– Ничего? – еще раз спросил Ассерик. – Тогда я, с твоего позволения, продолжу. Вильму мы уволили не просто так. У нас не было другого выхода! Вильма совсем испортила Силку, иначе и не скажешь. Знаешь, как она называла Силку? Душенька-госпожа! Подобного отношения мы терпеть не могли. Кухарка должна знать: ее место на кухне. А она тряслась над Силкой, как клуша, и чем дальше, тем хуже.

– А как трясутся клуши? – полюбопытствовал Янис.

– Ты что, пытаешься шутить?! – вышел из себя Ассерик. – И это когда положение так серьезно? Подумай сам: что будет делать наседка, если в поле зрения окажется чужой цыпленок?

– И что она будет делать? – спросил Янис.

– Она заклюет его насмерть! – наставительно поднял палец Ассерик. – Она избавится от него! И этот чужой цыпленок – ты, Фолкер. Это в тебе она видела угрозу потерять Силку.

Янис не всё понял про клушу, зато ему было совершенно ясно, чего добивается Ассерик.

– И вот что мне любопытно, – продолжал Ассерик. – Если отравленные объедки твоей собаке дала Вильма, то не лежит ли часть вины на твоей сестре? Разве она не должна была понять, что Вильма заходит слишком далеко? А мы ведь Силку предупреждали. Не разрешали ей ходить на кухню, но она не послушалась.

Янис продолжал наблюдать. Он ясно видел, что Ассерик думает. Что у него в голове.

– Не может быть, чтобы Силка ни о чем не догадывалась. Разве не должна она была помешать Вильме?

Ассерик думал, что он умен, но на самом деле был глупее кролика. Янис видел его насквозь. На самом деле Ассерик ничего не знает. Не знает о том, что они ходили к Метте. Он только слышал, что Янис с Силкой спускались на кухню – Ханта донесла. Вот и всё.

– Вильму мы уже уволили, – самодовольно сообщил Ассерик. – Но что насчет Силки? По-твоему, она тоже заслуживает наказания? За соучастие?

– А она точно в этом участвовала?

– Этого я утверждать не могу. Но, скажем так, в ее силах было это предотвратить. Скажем так, она могла спасти твою собаку. Если бы захотела.

Янис прекрасно понимал, чего ждет от него Ассерик. На что тот надеется.

– Она заслуживает наказания, – послушно повторил он.

– Значит, в этом ты со мной согласен, – обрадовался Ассерик. – Понятно, что ты разозлился. Совершенно справедливо.

Янис в мокрых сапогах шагнул прямо на ковер. Ассерик уже услышал то, что хотел, но можно ему еще подыграть. У двери стояла пустая ваза.

– Силка у меня получит, – заявил Янис и ударил по вазе ногой. Та упала, и от нее откололся кусочек.

– Фолкер! – взвизгнул Ассерик.

– Что?

– Марш наверх! – Затем Ассерик взял себя в руки и почти спокойно добавил: – И переоденься в сухое.