Текст книги "Ложечник"

Автор книги: Марьолейн Хоф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

В реке неподалеку от Бартельборга

Для завтрака тарелки были другие, поменьше и с цветочной каемкой. Несмотря на то что слуги всё время бегали и суетились, трапезы тут длились бесконечно. Веснушчатая Ханта ходила вокруг стола и подливала чай. На столе стояла корзинка с булочками. Янис старался откусывать аккуратно и понемногу, как Ассерик и Кундер.

– Мне нужно в город, – сказал он, не прожевав до конца. – Пойду сразу после завтрака.

– Нужно? Пойдешь? – поднял брови Кундер. – Где твои манеры?

Силка мило улыбнулась.

– Я бы тоже с удовольствием сходила в город. Можно? Вы мне разрешаете?

– Я разрешаю. – Ассерик промокнул губы салфеткой. – Потому что ты вежливо попросила. И надеюсь, ты, Фолкер, вынес из этого урок. Теперь ты знаешь, что сначала нужно спросить разрешения. Нельзя вот так просто заявить, что ты собираешься делать то-то и то-то.

– Вас будет сопровождать Лоде, – решил Кундер.

Янис откусил от своей булочки.

– Можно мы пойдем вдвоем, только мы с Силкой?

– В следующий раз сначала дожуй, потом говори, – ответил Кундер.

– Полное отсутствие воспитания, – заметил Ассерик. – Но это не его вина. Что касается Лоде… Почему бы детям не погулять вдвоем, если они так хотят? Не стоит слишком уж их оберегать, это не пойдет им на пользу. Время от времени детям нужна свобода. А мы со своей стороны должны поощрять их желание быть вместе. – И он сложил руки.

– Аминь, – первым сказал Янис.

Янис сходил за Локой. В саду она спокойно трусила рядом, но за оградой ее словно подменили. На одной улице она бежала впереди, радостно виляя хвостом, а на другой испуганно жалась к ногам.

– Давай-давай! – подбадривал ее Янис. – Смелее.

Народу было меньше, чем вчера, но всё-таки достаточно.

– Простите, – то и дело приговаривала Силка. – Разрешите пройти. Простите.

В одной из палаток женщина металлическим половником била по перевернутой кастрюле.

– Не гнется, не ломается! На всю жизнь покупается!

– На всю жизнь? – откликнулся прохожий. – Надо бабулю свою привести, ей как раз жить осталось недолго! – Он остановился у палатки и перегородил проход. – Но перед смертью она всё-таки успеет продырявить эту кастрюлю ложкой! Дрянь, а не кастрюли!

– Иди разгоняй покупателей где-нибудь в другом месте, – не осталась в долгу торговка. – И не впутывай свою бабулю.

– Дрянь – она и есть дрянь. Ты не кастрюли продаешь, а свою болтовню.

Начали подтягиваться зеваки. Один мальчишка выхватил из канавы кусок лошадиного навоза и швырнул в продавщицу. Та с руганью пригнулась.

Силка свернула вбок. Улочка заканчивалась задним двором, заваленным досками и ящиками.

– Мы правильно идем? – засомневался Янис.

– Не бойся, не заблудимся. – Силка зашагала по грязи. – Свернем налево, потом опять налево – и обойдем эту тетку с кастрюлями стороной.

Налево не получилось, тропинка сворачивала направо. Один двор переходил в другой. Каждый раз казалось, что они вот-вот упрутся в тупик, но потом всё-таки находился переулочек или тропинка. В конце концов им пришлось перебираться на другую сторону сточной канавы по доске. Янис отстегнул Локу, а ее ремень повязал себе на пояс. Лока перебежала по доске и сначала села ждать, но, как только Янис ступил с доски на землю, унеслась прочь.

– Ко мне! – позвал Янис.

Собака свернула в переулок, и Янис знал, что бежать за ней бесполезно. Вместо этого он сложил ладони рупором и крикнул:

– Лока! Назад!

На следующем дворе девушка выбивала подушки.

– Собаку ищете? – спросила она. – Черно-белую? Только что тут пробегала.

Из сарайчика доносилась вонь выгребной ямы. Тут же рядом в тачке без колес спал малыш.

– Лока! – опять позвал Янис.

Лока выбежала из переулка за сарайчиком, виляя хвостом как ненормальная. И привела кое-кого за собой: из-за угла за ней вынырнул Эвер.

– Матерь божья, – произнес он. – Ну и вонь здесь.

Девушка подхватила подушки под мышку.

– Все воняют, и ты тоже! Или ты какаешь розовыми лепестками? – Девушка пересекла двор и скрылась в доме.

Лока уселась у ног Эвера.

– Она нашла меня! – радовался Эвер. – Прибежала прямо ко мне. Видел бы ты, как она виляла хвостом! Я думал, он у нее отвалится. – Эвер натянул шапку на уши. Это была его новая шапка, красная. – Вообще-то дело обстоит так: сегодня утром я бродил вокруг поместья Холдер, нужно было с тобой поговорить, но когда увидел, что вы вдвоем выходите за ворота, не сразу понял, что делать. Подумал: буду идти неподалеку, как-нибудь встретимся. – Он погладил Локу по голове. – Умная собака.

– Ты знаешь, в какую сторону идти? – спросила Силка. – Нам нужно… – она вопросительно посмотрела на Яниса. – Куда мы там собрались?

– В лавку Миккеля, – ответил Янис.

Эвер подошел ближе.

– Мне теперь надо говорить «господин», да? И «госпожа»?

– Молодая госпожа, – поправила Силка.

– Не надо говорить «господин», – мотнул головой Янис.

Эвер оперся о груду ящиков.

– Можно говорить в присутствии молодой госпожи?

– По-моему, ты и так уже говоришь, – вздохнул Янис.

– Оставь свои шуточки при себе. – Эвер ударил ногой ящик, отчего вся груда опасно зашаталась. – Вчера Схенкельман пришел отдать деньги, а я их не взял. Юта, когда узнала, рассердилась. Потому что так получается, что все деньги достанутся Схенкельману. Ну и пусть. Мне от него ничего не нужно.

Значит, Схенкельман приходил в поместье Холдер за деньгами. Когда? Когда Янис рассматривал атлас в библиотеке? Янис знал, что Схенкельман должен был прийти, но столько всего произошло, что про него он и не вспомнил. Был бы он начеку, смог бы еще разок погладить Камешка.

– Кто это, Схенкельман? – спросила Силка.

– Схенкельман – это Дабберталь, – ответил Янис.

Силке, наверное, не привыкать, что у людей может быть два имени. У нее у самой вон сколько.

– А Юта?

– Это моя сестра. А теперь я хочу наконец рассказать то, что собирался.

– А сам ты кто? – не унималась Силка. – Вы с Фолкером давно знакомы?

– Кто такой Фолкер? – спросил в свою очередь Эвер.

– Фолкер – это я, – вмешался Янис, – но мне это имя не нравится.

– Молодая госпожа, – терпеливо пояснил Эвер, – меня зовут Эвер, и Яниса я знаю не так давно. Остальное расскажу позже. Ты умеешь читать? – обратился он к Янису.

– Конечно же он умеет читать! – От возмущения Силка шагнула прямо в грязную лужу, пачкая краешек своего подола.

– Я должен тебе кое-что показать, – сказал Эвер, по-прежнему обращаясь к Янису. – Там, на стене ратуши, газета.

По лабиринту переулков и улочек он вывел их на широкую площадь. Перед зданием с башнями и высокими окнами толпились люди. Кто-то отходил, кто-то подходил на его место. Эвер пропихнул Яниса вперед.

– Не надо толкаться, – обернулась на них какая-то женщина. – Очередь и так подойдет.

– Посторонитесь! – приказала Силка.

Люди справа и слева расступились. Один человек посмотрел зло, но ничего не сказал, а отошел в сторону, пропуская Силку.

К стене ратуши были приклеены бумажные листы.

– Читай вот отсюда, – показал Эвер.

Буквы были маленькие. Янис начал со строчки, на которой стоял палец Эвера.

«В реке неподалеку от Бартельборга было обнаружено тело путника. Ввиду того, что бренные останки сильно изувечены, установить личность не представляется возможным. Известно лишь, что это седой старик невысокого роста. Вероятно, он занимался браконьерством и упал в воду выше по течению. Поблизости от тела из воды был выловлен кожаный рюкзак темно-коричневого цвета с медными кольцами. Не считая нескольких силков, никакого личного имущества при утопленнике не обнаружено. Останки будут погребены в общей могиле для нищих на Южном кладбище Бартельборга. Любой, кто обладает информацией по поводу личности утопленника, может обратиться туда».

Янис начал читать заново.

«В реке неподалеку от Бартельборга было обнаружено тело путника».

И еще раз.

«В реке неподалеку от Бартельборга было обнаружено тело путника».

Эвер взял его под руку.

– Это Фрид?

Янис высвободился.

«В реке неподалеку от Бартельборга было обнаружено тело путника».

– Почему так долго? – спросил недовольный голос у него за спиной.

– Видать, знаком с утопленником, – предположила женщина. – Всё перечитывает и перечитывает.

– С каким утопленником? – спросил недовольный. – Я ничего не знаю про утопленника. Ничего еще не прочитал, потому что этот парень там уже целую вечность торчит.

– Ни с кем мы не знакомы, – буркнула Силка и потянула Яниса за собой. – Всё, уходим.

Они втроем ушли с площади и свернули за угол.

– Это Фрид, – произнес Янис и сам испугался слов, вылетевших у него изо рта. Теперь, когда они прозвучали вслух, от них не было никакого спасения. «Тело» – это всё, что осталось от Фрида. Тело, которое будет похоронено в могиле для нищих. Как там было написано? «Бренные останки»? Бренные останки – это Фрид.

– Несчастный случай, – мрачно сказал Эвер. – Там написано, что он свалился в воду.

Силка во все глаза смотрела на Яниса.

Но только теперь он ее уже не стеснялся.

– Не смотри на меня так!

– Как? – прошептала она.

– Вот так!

– Может, это всё-таки не он? – жалобно спросила Силка.

Это он. Браконьер, который упал в воду выше по течению, – это Фрид.

Река, сначала всего лишь ручеек, начиналась в горах, а потом превращалась в бурлящий поток, который несся по ущелью вниз. Могло ли случиться так, что Фрид упал и его утащило течением? Поэтому-то он и не вернулся домой? Янис представил себе Фрида в пропасти, и одновременно с этим ему на ум пришли освежеванные кролики. В желудке начались спазмы. Он наклонился вперед, и его стошнило.

Силка погладила его по голове.

Янис вытер рот рукавом куртки.

– До Бартельборга далеко?

– Два дня пешком, – ответил Эвер. – Но не ходи туда. Он ведь уже умер. С ним уже не поговоришь, так зачем идти? Если тебя там увидят, начнут задавать вопросы. Откуда он, да куда шел, и родня ли ты.

Янис брел по теневой стороне улицы на нетвердых ногах. Эвер прав. Ему начнут задавать вопросы про хижину и про скалу, а потом про мену и кроликов. Про полный мешок шкурок…

Тут Янис остановился.

– Как ты там говорил, когда мы были у Юты? Фрид убежал, как только увидел Схенкельмана? Сразу же?

– Он дал деру.

– Сразу же? Это Схенкельман тебе сказал?

– Да, – подтвердил Эвер. – Сразу же. Сам Схенкельман пошел вперед, а мне велел дожидаться в первом лесу после лощины. А потом вернулся рассказать, как всё прошло. Старик, мол, сразу дал деру, а мальчишка скоро сам спустится вниз. И велел мне караулить тебя в лесу, а сам отправился в город.

– И где же он встретился с Фридом? – спросил Янис.

– По дороге наверх, когда тот возвращался.

– Но как тогда ложки оказались у Схенкельмана? Ложки из рюкзака. Мои ложки! Фрид уходил их обменивать! Рюкзак достали из реки, и, кроме силков, в нем не было ничего!

– Почему у Схенкельмана? Может, они выпали, когда Фрид свалился в воду? – возразил Эвер.

– Нет! Ложки оказались у него.

– Откуда ты знаешь?

– От госпожи Требс. Она их видела в вещах Схенкельмана!

– Те самые ложки, которые были у Фрида с собой? – помрачнел Эвер.

– Да! Не давал Фрид никакого деру! Они менялись со Схенкельманом. Или тот просто отобрал у него ложки! И бутылки с зельем! И шкурки! – Янис надел на Локу поводок. – Надо срочно найти Миккеля.

– Что еще за зелье? – не вытерпела Силка. – И кто такая госпожа Требс? – Одна из ее косичек расплелась, у виска болталась волнистая прядь.

– Молодая госпожа, – повернулся к ней Эвер. – Давайте вы просто пойдете с нами, без всех этих вопросов… Вон туда, а потом налево, до водокачки, а там срежем и окажемся на Тыльной улице.

Схенкельман всего лишь мелкая сошка

На мостовой перед лавкой Миккеля стоял стол. На нем кружка, а в ней две ложки. На черенке одной из них был вырезан ворон. Вторая была украшена острыми листочками.

– Это мои. – Янис взял ложку с вороном. – Вот эта была у Фрида с собой, она лежала у него в мешке, когда… – Не договорив, он стал крутить ложку в руке. У ворона были глаза-бусинки и длинный клюв. «Как будто он прямо на тебя смотрит, – говорил Фрид. – За него мне дадут целый шмат смальца».

Из лавки вышел сам Миккель.

– Доброго дня, – поздоровался он. – Сразу видно, молодые господа знают толк в хороших вещах. Тут большое мастерство, видите? Перышко к перышку, и при этом ничего лишнего.

– Их сделал я, – прервал торговца Янис.

Миккель неуверенно улыбнулся.

– И чувство юмора у вас тоже есть.

– Это он их сделал, – подтвердил Эвер. – И теперь ему нужно кое-что спросить.

– Я за них заплатил. – Торговец аккуратно взял ложку у Яниса из рук и поставил обратно в кружку.

– Кто их принес? – приступил к расспросам Янис.

– Дабберталь. Как обычно.

– Схенкельман. Я так и думал. В войлочной шапке, а когда улыбается…

– То выглядит так, – подхватил Эвер и скривил рот.

– Похоже, это он и есть, – согласился Миккель. – Он человек странный, и я не удивлюсь, если он называет себя то так, то эдак. Но товар у него хороший, ложки то есть, и если я у него их не куплю, то он пойдет на соседнюю улицу, в лавку Тобера. – Он поднял кружку и прижал ее к животу, будто хотел уберечь. – Всё ведь в порядке? Я никогда и не сомневался, что… Он приносит их уже несколько лет, у меня на них есть покупатели.

– Ложки с птицами, – начал перечислять Янис. – И с цветами, и с лисичкой, и с оленем, такая длинная.

– Да, да! – закивал Миккель. – И все очень красивые. Но вот зелье его целебное плохо продается. А он заставляет меня брать его в нагрузку. Продает ложки, только если я возьму и бутылки тоже. Снадобье-то хорошее, хотите попробовать? Я и сам им пользуюсь много для чего, а жена моя так вообще от подагры вылечилась. Жаль только, что покупателя на него нет. Сейчас ведь все хотят только то, что доктор пропишет.

Он поставил кружку и быстро вернулся в лавку. Вскоре он вышел с бутылкой. Ярлык был замызганный, но буквы всё-таки можно было разобрать: «Сретство от каждадневных недугов. Изгатовлено по сикретному рицепту, состаящему из знаний и лутших трав».

– Кто учил этого Схенкельмана писать? – хмыкнула Силка.

– Он не самый умный человек, – согласился Миккель. – Пытался всучить мне еще кроличьи шкурки, будто я не знаю, что от этого товара одни неприятности. Я ему так и сказал. А он заявил, что найдет другого покупателя, за воротами.

Янис вновь взял из кружки ложку с вороном и спросил:

– Когда он здесь был? Когда принес вот эту?

– Пару дней назад. – Миккель обеспокоенно смотрел на ложку. – А сегодня заходил сообщить, что продавать больше не будет. Пытался мне доказать, что я ему что-то должен, но это неправда, я с ним давно расплатился. У него при себе были два навьюченных ослика. Сказал, что пойдет искать счастья в других краях, а от Долмерстеда, мол, его уже с души воротит. Но, по-моему, наоборот: это от него тут всех воротит. Понаделал долгов, его уже собирались побить…

– Долгов? – переспросил Янис.

– Это если вы должны заплатить, а денег у вас нет, – объяснил Миккель. – Вы с этим, небось, сроду не сталкивались, а то бы не спрашивали. Схенкельман, как вы его называете, жил на широкую ногу за чужой счет. Раньше, когда приходило время платить, ему всегда удавалось обманом да хитростью выпутаться, но в какой-то момент у людей всё равно наступает прозрение, и они перестают верить. – Он забрал ложку у Яниса. – Но если эти ложки сделали вы… Вы же не пошутили? Если это вы их сделали, то и прекрасно, Схенкельман нам больше не нужен. Знали бы вы, как хорошо они продаются. Вот только… надеюсь, я не обижу вас, если скажу, что их стоило бы дополнительно пошкурить и чуточку смазать пчелиным воском?

Янис не стал дослушивать до конца, а пошел по Тыльной улице дальше.

– Ложки с животными! – крикнул Миккель ему вслед. – Их лучше всего берут. Цветы и листочки покупают похуже!

На следующем перекрестке из лавки неожиданно вышла женщина с целой охапкой мётел под мышкой. Янис ее обошел, но споткнулся о камень, упал и так и остался сидеть на мостовой, закрыв лицо руками.

До него только сейчас дошло, что Схенкельман уже покинул город навсегда. Сейчас он, наверное, идет по лесу, с Камешком и вторым осликом, коричневым. Только в какую сторону? Сколько раз Схенкельман ходил дорогой от ущелья до города? И из города до ущелья? Он ходил меняться с Фридом. А иначе откуда бы у него оказались Янисовы ложки? Фрид и Схенкельман были знакомы много лет!

Янис убрал руки от лица и стал бездумно пялиться на ноги прохожих. Сапоги и ботинки, юбки и штаны – все куда-то торопятся. Совсем рядом с ним стояла Силка. Перепачканный подол ее платья прилип к сапожкам. А вот и ноги Эвера, линялые штанины с висящими по низу лохмотьями. Янис сидел и смотрел – на эти лохмотья, на грязный подол. Вдруг он почувствовал морду Локи у своей щеки.

– Вставай, – обратился к нему Эвер.

– Ну же, – присоединилась Силка.

Эвер потянул его за рукав.

– Всё уже в прошлом. И Схенкельман, и Фрид, и остальное. Теперь об этом надо забыть. Ты ведь Холдерлинг! Скажите и вы что-нибудь, молодая госпожа, скажите ему, что он Холдерлинг и что надо обо всём забыть. И ложки теперь уже тоже можно не делать, незачем.

Янис дал себя поднять.

– Схенкельман ушел сегодня утром, – сказал он. – Я еще успею его догнать? Если выйду прямо сейчас?

– А зачем тебе? – ответил Эвер вопросом на вопрос. – Надо радоваться, что мы от него избавились.

– В какую сторону он пошел? – Янис вернулся к лавке Миккеля. – Эй? В какую сторону?

Миккель вышел на улицу со стаканом.

– Вы про Дабберталя? Не знаю, господин. Может, через Северные ворота, а может, и через Южные, ничего не могу об этом сказать. Ушел искать счастья в другом месте, с его слов, вот и всё, что я знаю. – Он плеснул на донышко травяного зелья из бутылки. – Вот, сделайте глоточек. Жена говорит, хорошо успокаивает нервы.

Янис махнул рукой.

– В ту сторону? – Он схватил Локу за ошейник и потянул ее к площади. – Ну же! Давай! – крикнул он, чтобы убедить самого себя. Добравшись до края площади, он засомневался. Где Северные ворота? А где Южные? Как назывались те, через которые они с Эвером вошли в Долмерстед?

Эвер продолжал его отговаривать.

– Ну подумай головой! Дался тебе этот Схенкельман? Ты от него ничего не узнаешь. Что бы ты ни спросил, он просто наврет тебе с три короба.

– Я должен с ним поговорить! – воскликнул Янис. – Хочу спросить, видел ли он, как упал Фрид. Наверняка ведь видел, иначе откуда такая уверенность, что Фрид не вернется?

Фрид споткнулся? Поскользнулся? Ведь до этого он десятки раз ходил со своим тяжелым мешком вверх-вниз. Он знал все тропинки, все камни, все деревья. Знал, где можно пуститься бегом, а где надо идти на ощупь. Где ставить силки, а где устраиваться на ночлег. Знал, сколько веса в мешке ячменя и сколько заготовок для ложек он сможет унести с собой.

Янис зажал в руке поводок Локи.

– Никакой это не несчастный случай. Схенкельман получил от Фрида ложки, они поговорили, а потом…

Эвер снял с головы шапку и провел по волосам, запустив в них пальцы как гребень.

– Ты понимаешь, что ты сейчас говоришь?

– Я уверен, что Фрид никуда не падал! – выпалил Янис. Нижняя губа у него затряслась.

Эвер надел шапку обратно.

– А сам ты где был, когда это происходило?

– В хижине.

– То есть, когда они встретились, тебя при этом не было? Меня тоже.

– Если это было по пути наверх, как ты говоришь, то была ночь. Ну и зачем Фриду убегать куда-то в темноте от человека, с которым он давно знаком? Схенкельман всё это просто придумал!

– Ты этого не узнаешь. – Эвер побледнел. – Никогда. Ты никогда этого не узнаешь, и слава богу, потому что всё это уже позади.

– Но Фрид…

– Он тебя украл, – оборвал его Эвер. – Понятия не имею, как и где они познакомились, но Фрид тебя украл, а Схенкельман продавал твои ложки. Эти двое были в сговоре, не иначе, а об остальном я даже думать не хочу.

– Схенкельман всего лишь мелкая сошка, – произнесла Силка.

– Молодая госпожа, – сказал Эвер. – По-моему, это ничего не проясняет и ничем не помогает.

– Схенкельман – просто лакей, – продолжила Силка. – Мальчик на побегушках у Ассерика с Кундером. Он сделал то, за что ему заплатили!

– Пойду-ка я домой, – решительно сказал Эвер. – Не могу больше ни слова слышать о Схенкельмане. – Он сделал пару шагов, но тут же вернулся. – Твоя сестра права. Ему заплатили за… Если я еще хоть раз встречу Схенкельмана, то… Не буду говорить, что я с ним сделаю, потому что здесь молодая госпожа, но я его поймаю, это я обещаю. Он наврал мне про тебя, и наврал про Фрида, и никогда не упоминал, что работает на Холдерлингов, я это узнал, только когда он пришел тебя забирать. Так уж вышло, что я сообщник, хоть денег и не взял. Но дальше я не собираюсь в этом участвовать. Я не хочу иметь дел с Холдерлингами, ничем хорошим это не заканчивается… Я знаю, что вы тоже носите фамилию Холдерлинг, молодая госпожа, но говорил я не про вас, а про ваших кузенов, так что не рассказывайте им, пожалуйста.

– Вообще-то я тоже ношу фамилию Холдерлинг, – напомнил Янис.

– Ну и почему же тебе тогда не нравится имя Фолкер? – бросил через плечо Эвер.

Он пересек площадь и завернул за угол.

– Давай тоже пойдем домой? – попросила Силка.

Янис побрел за ней. Сказать ему было больше нечего. Силка вела под руку его, он вел Локу. Так они и шли до самого поместья.

– Сегодня после обеда кузены уезжают по делам, – нарушила молчание Силка. – И мы с тобой сможем пойти на кухню к Вильме. Ты обязательно должен с ней поговорить. Кухня – это место для прислуги, нам туда ходить не разрешают. Но сегодня…

Она говорила и говорила, не останавливаясь. Янис уже не слушал. Он думал о Фриде и о реке неподалеку от Бартельборга.