Текст книги "Ложечник"

Автор книги: Марьолейн Хоф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

И он пошел своей дорогой – в сторону ворот.

Идти до бочки оказалось недалеко. Она лежала на боку в закутке между двумя домами. Выбитое дно было занавешено замызганной тряпкой. Дом слева наполовину разрушился, осталась только нижняя часть. Соседний с ним дом заваливался вперед. Окна были заколочены, а вместо двери висело не достающее до порога одеяло.

– Метта? – позвал Янис.

– Она дома, – сказала Силка. – Я слышу чьи-то шаги.

Нельзя так слепо доверять чужим словам

Одеяло сдвинулось в сторону, и в дверном проеме появилась сморщенная старушка в бесформенном платье.

– Вы Метта? – обратился к ней Янис.

– А кто ж еще? – проворчала она. – Если ты к мальчикам, то тебе не повезло. Они еще не вернулись, а когда вернутся, неизвестно.

– Мы не к ним.

– Мы из поместья Холдер, – уточнила Силка. – Нас послала Вильма.

– Подойдите сюда. – Метта протянула руки. – Ближе! – Ее пальцы пробежались по лицу Силки, потом по плечам, пропорхнули по воздуху, нашли Яниса и поднялись к его лицу. Пальцы гладили, надавливали, а потом по щекам проскользнули к вискам. – Так это вы. Двойняшки.

– Это мы, – подхватила Силка. – Фолкер и я. Фолкер и Силка Холдерлинг.

– Только меня зовут Янис, – поправил Янис.

– Тьфу ты! – спохватилась Метта. – Что же мы балаболим на всю улицу, где нас любой может услышать. А ну-ка быстро в дом!

За одеялом открылся узкий проход к лестнице наверх. Часть стены второго этажа раскрошилась. Потолок между этажами в одном месте обрушился, из зияющей дыры торчали рейки. Метта прошаркала к углу под лесенкой. Там на провисшей веревке болталась занавеска. Метта ее отодвинула и пропустила гостей вперед.

В этой комнатке они втроем еле поместились. Со стороны лестницы стена в комнате Метты шла под наклоном, вплотную к ней стояла кровать. У другой стены расположился стол, а между столом и кроватью места едва хватало, чтобы стоять. Сквозь окно через щелку над занавеской пробивался лучик утреннего света.

Метта медленно, осторожно сгибая колени, села на кровать. Янис не мог понять, надо ли и ему сесть рядом, и надеялся, что нет. От постельного белья пахло плесенью, да и от самой Метты не лучше.

Силка оперлась о край стола, Янис встал возле нее. Так они и стояли бок о бок, ждали, пока Метта что-нибудь скажет.

– Она слепая, – прошептала Силка.

– Слепая как крот, – подтвердила Метта. – Но не думайте, что у меня что-то не в порядке с ушами. Бывает, к мальчикам придут – орут так, что уж лучше б я глухая была. Всегда только к мальчикам: есть ли у них что и почем. Но это их дела, я в них не лезу. Я живу тут, а они у себя пусть делают что хотят. Ты когда вернулся? – обратилась она к Янису. – Сам пришел или… те двое, которые управляют Холдером… или это они тебя отыскали?

– Я сам пришел.

– Ага, после того, как они тебя отыскали, – съязвила Силка.

Метта передвинула подушку в изголовье кровати.

– Я знала, что так будет, – проворчала она. – Холдерлинга в карман не спрячешь. Ну что ж, раз уж это случилось, мое дело вам всё рассказать.

– Кого спрятали в карман, меня? – недоуменно произнес Янис.

– Мне нужно лечь. – Метта пропустила его вопрос между ушей. – Кости ломит. – Она села чуть боком и подтянула сначала одну ногу, а потом другую. От этого усилия ей стало тяжело дышать. Она откинулась спиной на подушку.

– Кто меня спрятал? – повторил Янис.

– Наверное, ты думаешь, что это приятная беседа, которую легко начать с любого места? – осадила его Метта. – Как бы не так. В свое время мне пришлось запрятать много чего внутрь себя, глубоко-глубоко, и обратно всё так сразу не вытащишь. – Она потянула на себя драное одеяло. – Лучше расскажите сперва, как вы меня нашли.

Силка обернула ноги Метты одеялом.

– Мы встретили Эйнольфа.

– Этого бандита? – переспросила Метта. – Он подлец, но я его не боюсь. Это благодаря мне он закричал, когда появился на свет. Я перевернула его вниз головой, как только что выловленную рыбину, и дала ему хорошего шлепка по заднице, чтобы пробудить в нем жизнь.

– Он передавал привет, – вставил Янис.

Метта положила руки на одеяло и ничего не ответила. Силка пихнула Яниса локтем в бок и приложила палец к губам: молчи, мол, тогда начнет говорить Метта.

Но она не начинала.

– Может, уснула? – прошептал Янис.

– Я не сплю, – ответила вместо Силки Метта. – И понимаю, что тянуть дальше нельзя. Я вам всё расскажу, и вы уйдете. А если вас будут спрашивать…

– Кто? – спросил Янис.

– Да хоть кто. Скажите, что знать меня не знаете. Просто уходите, оставьте меня тут доживать свой век и больше никогда не возвращайтесь.

Янис кивнул, но потом догадался, что Метта этого не видит, и произнес вслух:

– Хорошо.

– Кто бы мог подумать, что всё так обернется, – задумчиво сказала Метта. – Но сострадания вашего мне не нужно, оставьте его себе, еще пригодится. – Она глубоко вздохнула. – Ваша история не из веселых и должна была оставаться тайной. Кроме ваших родителей, об этом знали всего несколько человек: садовник, лакей, кормилица и я. От нас потребовали поклясться, что мы не раскроем эту тайну, а если кто-то проговорится, то ваш отец лично позаботится о том, чтобы мы горько в этом раскаялись. Я сказала, что угрозы меня не пугают, и клясться отказалась. Но дала слово, а это, считай, одно и то же. Так вот: если сейчас он смотрит на нас с небес, ваш отец, то лишь радуется, что слово свое я нарушу.

– Да-да, – согласился Янис, чтобы немного поторопить Метту. Смотрит папа, не смотрит – Янису было всё равно. Главное, чтобы Метта уже перешла к делу.

– Сперва нужно рассказать вам о мадам Петрофф, – наконец решилась она. – Потому что именно с нее всё и началось. Она приехала откуда-то с востока. Остановилась в нашем городе и принялась предсказывать будущее. Как будто у них там на востоке будущего совсем не осталось и ей пришлось перебраться к нам. Говорили, что у нее дар. Ее приглашали на вечера во все богатые дома Долмерстеда, и вот однажды мадам получила записку и из поместья Холдер. Ваша мать позвала ее на вечер, очень скромный – кроме ваших родителей и самой мадам, там никого не было.

– Что такое мадам? – спросил Янис.

– Госпожа, – ответила Силка. – Не перебивай. – И она ущипнула его за руку. Он толкнул ее и тоже ущипнул.

– Позже ваша мать рассказала мне, как всё происходило, – продолжила Метта. – Мадам Петрофф раскладывала карты и толковала то, что выпадало на картинках. Люди и скелеты, щиты и мечи, кабаны и медведи. Мадам указала вашей матери на скелет и на черного кабана с клыками. К кабану легли две карты с красными мечами. «Будущее безотрадно, – предсказала мадам. – Оно черное и красное. Черное как смерть и красное как кровь». – Метта приподняла голову. – Это мальчики? Пришли уже?

Янис прислушался. Кто-то, напевая, шел мимо.

– А, нет, это один из тех, кто живет по ту сторону канавы, он здесь частенько бывает.

– И что всё это значило? – спросил Янис.

– Не хочется мне вам этого говорить, – помолчав, ответила Метта. – Но вы должны знать. Мадам увидела в картах, что первые два ребенка, которые родятся у ваших отца с матерью, убьют друг друга.

– Но ведь это мы! – ахнула Силка.

– Она сказала еще кое-что, – продолжала Метта. – Самой меня там не было, но ваша мать передала мне всё слово в слово, так что я знаю это из первых рук. Мадам напророчила, что эти первые два ребенка убьют друг друга до своего четырнадцатилетия.

– Не может быть! – воскликнула Силка.

– Именно так, – Метта покачала головой. – Таково было предсказание.

– Нельзя убить друг друга, – подумав, сказал Янис. – Одновременно не получится.

Метта усмехнулась.

– Так-то оно так. Но вот ведь мадам видела это. Говорили, что целая человеческая жизнь пролетала перед ее взором за считаные мгновения – от первого крика до последнего вздоха. И она могла доказать, что у нее есть этот дар. Например, назвала имя куклы, которую подарили вашей матери, когда она была девочкой, описала, на каком дереве висели качели, и точно не помню, что еще, но это были такие подробности, которых никто не мог припомнить, да и мать-то ваша вспомнила с трудом.

Силка села в ногах кровати.

– Неужели это правда? – ужаснулась она. – На самом деле?

– Ваша мать этому поверила, – пожала плечами Метта. – За два месяца до вашего рождения она вызвала меня. В богатых домах я роды никогда не принимала, там обычно работал доктор, но она пожелала поговорить со мной, так что я собрала свои принадлежности и отправилась в Холдер. Госпожа сидела на диване, вся бледная, с испуганными глазами. По мнению доктора, ей предстояло родить двойню, и она захотела послушать, что об этом скажу я. Что ж, я пощупала ей живот и послушала своей трубкой, как бьются ваши маленькие сердечки. Доктор был совершенно прав. Ваша мать побледнела еще больше, я даже подумала, что она сейчас упадет в обморок. Немного придя в себя, она поведала мне о предсказаниях госпожи Петрофф, попросив держать это в секрете. Ваши родители еще никому об этом не рассказывали. Им казалось, что рано беспокоиться. Госпожа просто спокойно готовилась к появлению первенца, не думая о плохом. Ведь в предсказании мадам говорилось про двух детей, а пока что на свет не появился даже один. И тут эта новость от доктора! И будущее сразу омрачилось. Ваша мать была в отчаянии. Она всё время повторяла, что мадам Петрофф как будто заглянула к ней в живот и увидела там вас.

– Мадам догадалась, что будут двойняшки, – подытожил Янис. Впервые он представил себе не двух кроликов, а двух младенцев, его самого и Силку, как они вместе сидят в мамином животе.

– Предвидела ли мадам что-то еще, было уже не спросить, – неодобрительно произнесла Метта. – Она успела уехать из страны. Мадам желала предсказывать будущее, а не разбираться с последствиями своих пророчеств.

– Я попыталась хоть немного утешить вашу мать. И роды принимала тоже я. То, что она решила обратиться ко мне, а не к доктору, можно было понять. К тому же она знала, какой большой у меня опыт. Думаю, она уже тогда решила… вместе с вашим отцом… – Метта приподняла руки и вновь уронила их на одеяло.

– Когда вам было всего несколько недель, вас разлучили. И тебя…

– Меня? – уточнил Янис.

– Да, – ответила Метта. – Тебя. Тебя отправили на дальнюю ферму. С тобой поехали садовник поместья Холдер, лакей и крестьянка, которая кормила тебя своим молоком.

– Берта?

– Ее имя уже стерлось из моей памяти, – покачала Метта. – Она ушла от вас, как только ты научился есть кашу. Твоя мать часто навещала тебя, иногда вместе со мной, потому что я умела ухаживать за младенцами. Но садовник и так отлично справлялся. Я думаю, он вообще хорошо умел обращаться со всем, чему еще предстоит вырасти. Лакей привозил всё, что вам было нужно: еду, одежду, игрушки.

– Он был старый? – жадно спросил Янис. – Садовник? Старый? У него была борода?

– Борода у него была, – подтвердила Метта. – Тогда была, а вот была ли потом, тебе лучше знать, потому что ты остался с ним после того, как твои родители…

– Фрид! – воскликнул Янис.

– Да, так его и звали, – сказала Метта.

– Он меня не украл! Меня ему отдали! Мама отдала. – Янис не мог стоять на месте от радости. Он сделал пару шагов в сторону и вернулся назад, теребя рукава своей куртки. – Фрид врал мне, – вдруг вспомнил он. – О маме и папе и Великой хвори.

– Что ж, мы все врали, – вздохнула Метта. – Твои родители объявили, что тебя украли. Лакей притворился, что видел, как это произошло. Сказал, что тебя забрал какой-то старик, и это было неумно. Нужно было соврать, что это был молодой человек, или женщина. Кто-то, кто непохож на Фрида.

– Я не понимаю, – пришла в негодование Силка. – Зачем было врать? Зачем была нужна эта страшная тайна?

– Остальные родственники не должны были ни о чем догадаться, – пояснила Метта. – Известно, что ради денег Холдерлинги готовы перегрызть друг другу глотки, то есть одна ветвь семьи готова уничтожить другую. То один дядя прибирает всё к рукам, то другой, а если не он, то племянник, или брат, или тетя. Нам, простым людям, разницы мало, потому что Холдерлинги все как один настолько жадные, что не желают даже нормально платить прислуге, а из своих крестьян выжимают всё до последнего. Только ваша мать была не такая. Она пришла из другой семьи, где ее научили хорошим манерам. И сердце у нее было доброе. Но и она бы со временем изменилась, стала бы такой же, как Холдерлинги. Так всегда бывает, когда выходишь замуж: приходится подстраиваться. – Метта причмокнула губами. – Дайте мне воды, – попросила она. – От этих разговоров у меня во рту пересохло.

На столе стояли кувшин и деревянная кружка. В кружке была трещина, Янис заметил это, когда наливал воду. Метта взяла кружку у него из рук и выпила воду залпом. Несколько капель пролилось на одеяло.

– Казалось бы, какое мне дело, как между собой грызутся Холдерлинги. – Метта откинулась обратно на подушки. – Этой истории уже много веков, насколько мне известно. Ненависть, злоба и зависть. Но речь-то шла о детях… Маленьких и невинных…

Янис забрал кружку у нее из рук. У кружки были истончившиеся от времени стенки: стоит один раз сжать посильнее – и дерево треснет.

– Ваши родители умерли один за другим, – продолжила свой рассказ Метта. – А два дня спустя в Холдер въехали господин Ассерик и господин Кундер. Добычу они поделили еще до похорон. А потом с постными лицами стояли на крыльце, когда из дома выносили гробы. Я видела их через ограду, пока ждала выезда траурной процессии. Народу собралось не меньше сотни человек, все шептались между собой, но про ваших кузенов ни у кого не нашлось доброго слова.

– А что случилось со мной? – спросил Янис.

– Когда ваши родители скончались, вам с Фридом перестали высылать деньги. Господам Ассерику и Кундеру нельзя было узнать правду, в этом мы все были согласны. Кормилица уже ушла, а сама я на ферму приезжала редко. Но туда регулярно наведывался лакей.

– Никакого лакея я не помню, – уточнил Янис. – Мы с Фридом жили вдвоем в доме с красной дверью. У нас была пятнистая свинья. – И почувствовав, что может говорить откровенно, поскольку в рассказе про дом не было ни единого слова лжи, он продолжил:

– И ослик. И Лока.

– Свинья всё никак не хотела жиреть, – подхватила Метта. – А ослика вам оставил лакей. Овес не покупали, выводили осла пастись в долину. Чтобы вы могли прокормиться, Фриду приходилось много и тяжело работать, но он делал для тебя всё, как и обещал. Жизнь у всех была нелегкой, но над вами висела куда большая угроза. Конечно же, беда пришла. Наверное, вас выдал кто-то из местных крестьян. Что вас рано или поздно найдут, было неизбежно, разве от всех спрячешься? Старик с мальчиком, удивительно похожим на Холдерлинга. Насколько я знаю, Фрид едва успел тебя увести. «Понятия не имею куда, – заявил мне лакей, – меньше знаешь – лучше спишь». На этом мое участие в твоей жизни закончилось. Где ты, я не знала, и всё, что мне было про тебя известно, я запрятала внутрь себя, глубоко-глубоко, чтобы не сболтнуть ничего даже случайно. Единственное, что я сделала, – передала Вильме, этой доброй женщине, свой адрес.

Силка начала было что-то говорить, но Метта жестами показала, чтобы она замолчала.

– Мальчики! – шепнула она.

Занавеска отодвинулась, и в комнату заглянул мужчина с одутловатым лицом.

– А это еще кто? – рявкнул он.

– Внуки моей сестры, – ответила Метта.

– Этой твоей сестре невдомек, что ты ни черта не видишь? – поинтересовался «мальчик». – Или у нее руки отсохнут, если она вдруг решит помочь слепой старухе? – Он положил на стол ломоть хлеба. – Почти ничего не раздобыли сегодня. Ходили патрули, было никуда не залезть. Эрно?

– Что? – ответил хриплый голос из коридорчика.

– У тебя еще что-нибудь осталось?

Рядом с мужчиной появился высокий юноша.

– Полкувшина вина.

– Вино на нее переводить не будем, – решил мужчина. – Не в коня корм.

Занавеска задернулась. Эрно и мужчина затопали по лестнице.

– Гони их домой! – крикнул Эрно Метте. – А то из-за вашей болтовни нам будет не уснуть.

– Ну, всё, идите, – прошептала Метта Янису и Силке. – Я передала вам всё, что нужно. Теперь вы слышали пророчество госпожи Петрофф. А я буду мучиться, правильно ли поступила, раскрыв вам тайну. Сама бы я ни за что не хотела знать свое будущее, боже упаси. А кабы мне было ведомо, что окончу свою жизнь вот так – спать бы не смогла по ночам. Но вам лучше знать всю правду, вот что. Раз уж эти господа заново собрали вас в Холдере, вам теперь нужно быть начеку.

В комнате наверху Эрно болтал с приятелем. Они, конечно, знали, где в полу дыра, иначе давно бы уже провалились в коридор.

– Черное как смерть и красное как кровь, – тихонько проговорила Метта. – Вот слова мадам. Ваша мать уверовала в это сразу, тут уж я бессильна. Но нельзя так слепо доверять чужим словам. Понимаете? Живут ведь на свете такие люди, как Эйнольф, в которых еле душа держалась, когда они родились. Но я не сдавалась и смогла их вы́ходить. Не хотела мириться с тем, что они возьмут и умрут. Даже когда всё, казалось бы, безнадежно, нужно не сдаваться и искать выход. Так всегда поступала я.

– Метта! – гаркнул Эрно сверху.

– Идите, – велела Метта.

– Но что же нам делать? – спросила Силка.

– Это вопрос не ко мне, – отмахнулась Метта. – Умей я одолеть любую беду, в первую очередь поправила бы свои дела.

Силка просунула руку под корсаж своего платья, что-то оттуда вытащила – монету, разглядел Янис, – и сунула Метте в руку.

– Серебряная монета, – шепнула она на ухо слепой.

– Серебряная монета? – возмутился Янис. – Оказывается, у тебя были с собой деньги?

– Тихо! – прошептала Метта. – Если мальчики услышат…

– Метта? – еще раз крикнул Эрно. – Мне что, спуститься вниз?

– Они уже уходят! – крикнула Метта в ответ. Монету она зажала в руке. – Давайте же. Быстрее!

– Фрид умер, – напоследок сказал Янис. Он не мог уйти, не сообщив об этом.

– Какое горе, мальчик. – Метта оперлась на локти и спустила одну ногу вниз с кровати. – От старости?

– Упал. В пропасть.

– Вот бедняга, – повторила Метта.

Силка отодвинула занавеску, и Янис вслед за ней вышел в коридор. Но там, где дверной проем был завешен одеялом, замедлил шаг. И вернулся к Метте в каморку.

– Как звали лакея? – спросил он. – Схенкельман? Дабберталь?

Метта сидела на краю кровати.

– Всё было так давно. Да и не стоил он того, чтобы запоминать его имя.

Янис скривил рот.

– Он улыбался вот так?

– А ну проваливай! – По лестнице с грохотом спускался Эрно.

– У него была кривая улыбка? – спохватился Янис.

Эрно схватил его за шиворот и поволок по проходу.

– Да! – крикнула ему вдогонку Метта. – Да! Кривая! Именно так!

Эрно вытолкал Яниса на улицу.

– И передай своей бабуле, чтобы приходила помогать! – сказал он. – Всё понял?

Разве сама она не может неудачно кинуть, упасть или поджечь?

Янис шел вдоль стены, смотря под ноги и заново прокручивая в голове разговор с Меттой. Мама с папой отдали его на воспитание Фриду. Почему именно его? Почему не Силку? Или это Фриду дали выбрать, кого он возьмет? Или выбрали мама с папой: вот, возьми мальчика, так будет лучше?

Янис поднял камень и стиснул его в руке. Острый край прорéзал кожу на пальце.

Силка осталась в Холдере, а Янис с Фридом сбежали в горы. Схенкельман помогал Фриду. Продавал ложки и травяной напиток Миккелю в Долмерстеде и доставал новые припасы. Может, и зарабатывал на этом что-то, но вряд ли много. У Схенкельмана были долги, и он знал, что высоко в горах, спрятанный в хижине на скале, живет Янис. Он пошел к Холдерлингам и сказал, что знает, где искать Яниса. Нет, не так. Ему хватило хитрости сначала спросить, сколько он получит за Яниса, а уж потом отправиться за ним.

Силка шла по другой стороне улицы, так близко к сточной канаве, что легко могла в нее свалиться.

– Мадам заглянула к маме в живот, – наконец заговорила она. – Прямо насквозь, и увидела нас и что с нами случится.

– Нельзя посмотреть насквозь, – рассеянно откликнулся Янис. Ладно, он еще готов поверить, что Метта услышала через трубку их маленькие сердечки, но вот что мадам умела видеть через кожу, не верилось совсем. – Это всё вранье, как и Великая хворь. Она оттяпает тебе нос, и пальцы, и всё остальное, подкравшись незаметно, так что, когда ее услышишь, будет поздно.

– Ты опять про эту свою хворь? – поморщилась Силка.

– Да, – ответил Янис и сильно придавил край камня к большому пальцу. – Потому что ты никак не можешь понять. В лесу мне приходилось пересчитывать свои пальцы и ощупывать нос. Потому что я боялся, вдруг чего-то уже не хватает.

– А считать-то зачем? – спросила Силка. – Если пальца не хватает, это трудно не заметить.

– Но все пальцы были на месте, – не обращая внимания на ее слова, продолжал Янис. – Потому что Великой хвори не существует.

– Так зачем же ты считал?

– Потому что верил и боялся. Но всё это было вранье!

Колокол Долмерстеда пробил один раз: половина. Половина седьмого? Восьмого? Они прошли мимо костра, от которого шел дым. В котелке, подвешенном над огнем, женщина помешивала еду.

– У мадам были карты! – воскликнула Силка.

– Не карты, а картинки, – поправил ее Янис. – С кабанами и мечами.

Чем больше он размышлял о мадам, тем больше в нем вскипала злость. Вся ложь и все беды от нее! От предсказательницы с ее картинками. Кабаны и мечи! Как-то не верится после всего, что он пережил. Долгий спуск со скалы вниз, боль и голод по пути, Фрид, похороненный в могиле для нищих, и еще куча всего – только из-за того, что какая-то мадам с востока пришла и до смерти напугала маму?

Вот и последний поворот.

– Я боюсь идти мимо Пелдера, – призналась Силка.

Янис вспомнил монету, которую она достала у Метты дома.

– Не нужно было его злить. Почему ты сказала, что у тебя нет с собой денег?

– Потому что хотела отдать их Метте.

Янис ускорил шаг. За поворотом всё было тихо. Один Йоффе сидел на прежнем месте, привалившись спиной к ящику. Голова его была свешена набок, и изо рта вылетал храп. Янис переступил через его ноги и свернул в переулок.

Сапожки Силки цокали по камням за его спиной. По переулку и на большую улицу.

– Это были деньги для Метты. От нас обоих…

– От нас? – остановился Янис. – Пелдер мог меня убить! Свернуть мне шею, как цыпленку! – И он швырнул камнем в стену дома.

– Не сердись! – взмолилась Силка.

– Я не сержусь.

– Ой, у тебя кровь! – Силка опять просунула руку под корсаж платья и вытащила на этот раз не монету, а белую тряпочку с кружевами. – Возьми мой платок, вытри!

Янису не нужен был платок. Кровь он просто слизал.

– Всего лишь порез. Чего ты испугалась?

– Покажи, – попросила Силка. Янис поднял большой палец вверх. – Да, уже почти всё, – нервно хихикнула она. – В видениях мадам всё было окрашено в красный, но тут всего-то капелька, так что она не это имела в виду.

Янис остановился и распрямил плечи.

– Я не верю этой мадам. Я больше никому не верю. – Обращался он к Силке, но, скорее всего, эти слова предназначались ему самому, потому что, когда они прозвучали, он почувствовал жжение в груди.

На улицу вышла девушка с веснушками, подмести крыльцо. В другом доме распахнулись ставни, а в третьем мужчина выставил за дверь корзину.

– Откуда тогда мадам всё это знала? – возразила Силка. – Как мама назвала свою куклу и где висели качели?

– От кого-то услышала, – предположил Янис.

– Но мадам…

– Ты в это веришь? – спросил Янис. – Думаешь, я тебя убью?

– Нет! – ответила Силка. – Во всяком случае, не нарочно. Не потому, что ты этого захочешь. Но вдруг это произойдет само собой?

– Как я могу случайно убить тебя, а ты меня?

Силка задумалась. Совсем ненадолго, хотя вопрос был не из легких.

– Ты кинешь камень, и он отскочит мне прямо в голову, – начала она. – А потом тебе в голову. Или ты упадешь, и схватишь меня за руку, и потянешь за собой. Или у тебя будет свеча, и ты случайно подожжешь мое платье, но сам будешь стоять рядом, и пламя перекинется. Или ты…

– Я никогда не убью тебя, – прервал ее Янис. – Даже случайно.

Почему она думает, что всё начнется с него? Разве сама она не может неудачно кинуть, упасть или поджечь?

– Мама с папой поверили мадам, – заметила Силка. – И Метта с Фридом тоже, ведь иначе они бы не стали помогать? Получается, они были уверены, что это правда.

Янис хотел что-то ответить, но она еще не договорила.

– А зачем кузенам было тебя возвращать? Уж не думаешь ли ты, что им тебя не хватало? Они с тобой не были даже знакомы. Они вернули тебя, потому что знали, что нагадала мадам Петрофф. Думаю, кто-то проговорился. Да, точно! И Ассерик с Кундером тоже поверили мадам. Теперь мы вместе, как и полагается, и им остается просто подождать, пока это произойдет. И когда это случится, когда мы с тобой… Им достанется и Холдер, и все владения.

Братья просто ждут. Вот в чем дело. Они нашли Яниса не затем, чтобы вернуть его в родовое гнездо. Не затем, что место ему рядом с Силкой и портретами мамы и папы. Он им нужен, чтобы сбылось предсказание. Поэтому-то Кундер так и заинтересовался ножами и резцами. И велел аккуратно разложить их на столе в комнате Яниса. Просто возьми и… А Фрид… Теперь стало понятно, почему Фрид рассказывал ему о созидателях и разрушителях, почему отсылал его прочь, когда собирался забить курицу. Чтобы Янис этому не научился. От курицы до сестры всего лишь шаг – так он думал?

– Что ты улыбаешься? – спросила Силка.

Янис не знал, что улыбнулся. Но если Силка говорит, что да, значит, так и есть. Да и на самом деле всё это смешно, не в смысле весело, а в смысле что они чокнутые. Все до одного.

– А что будет, если мы не убьем друг друга? – спросил он.

Силка мяла в руке платок.

– Тогда они сделают это за нас. Ассерик и Кундер.

– А может, так и будут ждать. – Янис мотнул головой. – Ну и пусть себе ждут до скончания времен.

Но тут он вспомнил, как Кундер кричал на него, весь красный и с пузырьками слюны в углах рта. Надолго ли у кузенов хватит терпения?

Домой они шли молча, Силка позади Яниса. Когда останавливался он, останавливалась и она. Когда он шел дальше, то слышал за собой ее каблучки. Он знал, о чем она думает. Представляет сотни способов, как можно случайно убить друг друга.

Может, у мадам действительно был дар и она умела так же убедительно расписывать будущее, как Фрид расписывал Великую хворь. И тогда ее даром было умение врать. А если это не ложь? Если она действительно умела видеть будущее? Не умела, решил Янис. А если и умела, то Янис не хочет об этом слышать.

Уже у ограды поместья Силка подошла к нему вплотную.

– Я говорила тебе, что мы должны помогать друг другу, – сказала она. – Помнишь?

– Да, но ты так и не объяснила, что имеешь в виду.

– Ты должен защитить нас обоих. Думаю, тебе будет лучше вернуться обратно в горы. Так хотели мама с папой. Если ты будешь жить там, ничего не произойдет, понимаешь?

Грета из-за ограды заметила их и поспешила открыть им калитку.

– И постарайся вести себя как обычно, – успела шепнуть Силка. – Чтобы никто ничего не заподозрил. – Голос у нее был очень расстроенный. Она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.

– Молодой господин! – ахнула Грета. – Молодая госпожа! Что за вид! Быстрее в дом. Давайте, давайте, пока Лоде вас не увидел. Вы же знаете, чем это грозит, правда, молодая госпожа? А платье? Порвано и всё в грязи. Страшно представить, сколько строчек вам придется написать!