Текст книги "Когда падает пепел (ЛП)"
Автор книги: Марни Манн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
– Останься со мной на ночь.
Она молчала.
Несколько раз вздохнула.
В ее выражении лица было столько растерянности, когда Аликс ответила:
– Я не могу.
Ей нужно было время, чтобы разобраться.
Я бы не стал ее этого лишать.
– Я отвезу тебя домой, – сказал я.
– Тебе не нужно этого делать. Я просто вызову такси.
– Аликс…
– Поверь мне, все в порядке, – сказала она. – Мне просто нужно взять свой телефон.
Она слезла с моих коленей, надела стринги и джинсы и скользнула в туфли. Когда она полностью оделась, я подвел Аликс к ее сумке.
Она достала свой сотовый и набрала что-то на экране.
– Водитель будет здесь через минуту.
Я подождал, пока она возьмет меня за руку, а затем провел ее через кухню и гостиную до парадного входа. Мы встали у двери, и я обнял Аликс одной рукой, положив пальцы на ее задницу.
Она была такой приятной.
Я прижался губами ко лбу Аликс.
– Когда я тебя снова увижу?
– Скоро, надеюсь.
– Когда ты выходная?
– Через две ночи.
Я откинулся назад, чтобы посмотреть ей в лицо.
– Тогда увидимся через две ночи.
Она улыбнулась.
– Это слишком рано? – спросил я.
– Нет, определенно нет, – Аликс посмотрела через стекло одновременно со мной, и я увидел, что к дому подъехала машина и припарковалась у входа. Аликс снова посмотрела на меня. – Водитель здесь.
Мне нужно было последний раз попробовать ее на вкус.
Чтобы у меня на губах остался ее запах.
Чтобы быть к ней ближе, даже если это всего на несколько секунд.
– Поцелуй меня.
Аликс так и сделала.
И это было все, чего я хотел.
ТРИДЦАТЬ ТРИ
АЛИКС
НАШИ ДНИ
Я выбралась с заднего сиденья машины, вызванной, чтобы добраться домой от Смита, и поспешила подняться по пяти ступенькам в свой таунхаус.
Оказавшись дома, я бросила ключи в стоящую на столике в прихожей миску и поставила сумку на ближайший барный стул. Я не останавливалась, пока не дошла до середины кухни.
По обе стороны от меня располагались кухонные стойки.
Слева от меня было вино.
Справа стояли в вазе цветы Смита.
Они все еще были живы.
Все еще прекрасны.
«О, Боже».
Я не знала, что делать.
Не знала, как переварить то, что чувствовала.
Еще хуже стало, когда я переместила взгляд на другую сторону столешницы и увидела записку, написанную Диланом.
И оставленную им чашку у раковины с небольшим количеством воды.
И обручальное кольцо на моем пальце.
То, которое я надела в машине после того, как покинула дом Смита.
«О, Боже».
Я с трудом держалась на ногах.
Земля подо мной качалась, и я не могла найти равновесия.
Вдыхаемый мною воздух становился слишком густым.
Единственное, что я могла чувствовать, это влажность на внутренней стороне моих трусиков.
Это было из-за рта Смита.
Это было слишком.
«О, Боже».
Я ударилась коленями о кафель.
Сжалась в комок.
Я втянула в себя столько воздуха, сколько смогла удержать.
Открыла рот.
– Мне жаль! – закричала я, ударив кулаком по полу, как будто Дилан был дома. – Мне так чертовски жаль.
Я не могла терпеть боль.
В груди закололо.
Она двигалась к моему горлу.
Она была такой сильной, что мне хотелось блевануть.
Мои щеки были мокрыми от слез.
Губы покрыты слюной.
Я предавала Дилана.
И это меня убивало.
Но я не могла остановиться.
И это ранило меня еще сильнее.
Мне нравился Смит.
Мне нравилось проводить с ним время.
Мне нравилось, как он ко мне прикасался.
Нравилось чувствовать, как ко мне прижимаются его губы.
Сегодня вечером другой мужчина, помимо Дилана, заставил меня кончить.
И это было невероятное ощущение.
И от этого мне стало плохо.
Я делала все возможное, чтобы не выблевать свой ужин.
Дилан так долго оставался единственным.
Я так этого хотела.
Но теперь это был уже не только он.
Там был и Смит.
Каждый из них получил бы по половинке меня.
И этого должно быть достаточно.
Я прислонилась лицом к кафелю, холод остудил мою потную, мокрую от слез щеку. Я подтянула ноги еще сильнее, прижав их к груди.
– Прости меня, – прошептала я.
Я не собиралась добираться до своей кровати.
Не сегодня.
Не то чтобы это имело значение, поскольку Дилан все равно не собирался возвращаться домой.
Я закрыла глаза.
– Я не хотела причинить тебе боль, – тихо сказала я.
А потом замолчала.
Потому что я услышала, как открылась дверь.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Я вспомнила звук первого такта.
Простой припев.
То, как покачивались мои бедра.
Это подсказало мне, что в конце концов заиграет музыка.
Но не сказало, что я снова буду танцевать.
ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ
ДИЛАН
ДВА ГОДА НАЗАД
Я попросил Роуз сходить за кольцами.
Мне нужна была наводка.
Единственными украшениями, которые носила Аликс, были бриллиантовые серьги, которые я подарил ей два месяца назад на нашу годовщину. До них я никогда не видел ничего у нее в ушах. А на левом запястье у нее всегда были цифровые часы с ремешком на липучке. Она обожала эту чертову штуку. Это был не мой стиль, поэтому я даже не мог притворяться, что знаю, что она хотела бы получить в качестве помолвочного кольца.
Мне нужен был кто-то, кто помог бы удержаться на земле. Кто-то, кто не позволил бы мне купить слишком большое кольцо, которое Аликс будет ненавидеть.
Вот тут-то и вмешалась Роуз.
Поскольку я уже имел много дел с Хайфой, одним из лучших ювелиров в Бостоне, в начале недели я отправил ему сообщение. Он задал несколько вопросов, и мы выбрали время, когда я могу прийти.
В назначенный день я заехал за Роуз, и мой водитель нас высадил. Нас отвели в отдельную комнату, где ждали Хайфа и его помощница.
После того как знакомство состоялось, он указал на шесть разложенных на столе колец.
– Мы начнем с этих, чтобы я мог получить представление о том, что ей может понравиться.
Я поднял лежащее ко мне ближе всех, повертел его вправо-влево, глядя, как проходят камни по внешней и внутренней стороне ленты.
Кольцо казалось великолепным, но для Аликс это было бы слишком.
– Каждая оправа может вместить центральный камень весом до шести каратов, – сказала нам ассистентка Хайфы. – Если вам нужен бриллиант большего размера, мы, конечно, можем это сделать…
– Аликс определенно не нужен бриллиант большего размера, – перебила Роуз.
Я почувствовал на себе взгляд Роуз, поэтому посмотрел на нее и сказал:
– Ей бы это не понравилось.
Выражение ее лица сказало мне, что она согласна.
Я положил кольцо обратно на поднос и сказал Роуз:
– Почему бы тебе не задать им направление, чтобы они поняли, что нам нужно?
Роуз посмотрела на Хайфу.
– Все на этом столе безвкусное, кричащее и чересчур роскошное. Аликс проста. Она хочет слиться с толпой, а не выделяться.
– Может быть, что-то более традиционное? – спросила его помощница.
Роуз скрестила на столе обе руки.
– Мы говорим о девушке, которая предпочла бы отправиться в поход, а не в спа-салон, или переночевать в палатке, а не в пятизвездочном отеле. Я не знаю, как еще это подчеркнуть, но шесть каратов – это не ее стиль. Так же, как и кольцо, усыпанное бриллиантами.
Хайфа поговорил со своей помощницей на иврите, после чего она встала и вышла из комнаты.
– У меня есть пара идей, – сказал он. – Сейчас она возьмет несколько разных изделий и через мгновение вернется.
Мы сидели в тишине и ждали.
Мне хотелось смеяться над тем, насколько точным было описание Роуз. Мы с Аликс были вместе уже больше года, а я все еще не мог ей насытиться. Но то, что у нас были разные вкусы, не означало, что она не должна была стать моей навсегда.
Не было ничего, что я любил бы больше, чем ее.
Не бизнес, который я построил, не портфель, в который было вложено мое состояние, не воздух, по которому я летал.
Эта красивая женщина должна была стать моей женой.
Которую я бы целовал каждое утро.
Которую я бы обнимал каждую ночь.
Если это означало, что я должен купить ей самое маленькое кольцо во всем магазине, я куплю.
Единственное, что имело для меня значение, это ее счастье.
И это было единственным приоритетом Роуз.
Помощница Хайфы быстро вернулась и поставила на стол поднос. На нем лежали три кольца с уже вставленными в них камнями.
– Вот это, – сказала Роуз, подняв среднее кольцо. Она смотрела на него несколько секунд, а затем протянула его мне. – Тебе не нужно больше искать. Это то самое.
Зажав кольцо между двумя пальцами, я повращал его взад-вперед. Оно было традиционным в том смысле, что это был круглый солитер. Но именно детали на ободке сделали это кольцо еще красивее, то, как оно было вырезано и сплетено в узор с маленькими, струящимися по каждому изгибу гравировками. Каждый раз, когда я двигал кольцо, свет отражался от граней и сиял вокруг бриллианта.
– Что думаешь, Дилан?
Это спросил Хайфа, и я поднял на него взгляд.
– Оно прекрасно.
Затем я посмотрел на Роуз.
– Ты абсолютно уверена, что это то самое?
Она улыбнулась. Я впервые увидел ее такой с тех пор, как мы сюда вошли.
– Уверена.
Пока Хайфа описывал размер бриллианта, огранку и чистоту – вещи, которые я изучал в течение последних нескольких недель, чтобы лучше понимать, что я покупаю, – я уставился на кольцо. Я представлял его на пальце Аликс; я думал об улыбке, которая загорится у нее на лице.
– Я беру его, – сказал я. Полез в карман, достал кредитную карту и положил ее перед ним. – Спиши отсюда всю сумму.
Хайфа взял карточку и сказал:
– Я оформлю прямо сейчас.
Как только он вышел из комнаты со своей помощницей, я повернулся к Роуз.
– Спасибо.
– Иначе и быть не может. Я сделаю для этой девушки все, ты же знаешь, – она потеребила свои волосы. – Как ты собираешься сделать ей предложение?
Когда я не сразу ответил, Роуз сказала:
– У тебя ведь есть какой-то план, не так ли?
Я засмеялся.
Роуз была гораздо больше похожа на меня, чем на свою лучшую подругу.
– Я собираюсь полететь на Сент-Бартс. Снять дом на пляже и сделать предложение на песке. Я приглашу повара, который будет для нас готовить. У нас будет массаж у бассейна. Яхта, если мы захотим покататься по воде. Это будет полная релаксация.
– Звучит невероятно.
– Я шучу, Роуз.
Она начала смеяться, ее щеки стали такого же цвета, как и ее имя.
– Тогда, какова твоя идея?
– Я собираюсь отвезти ее в Мэн. Я постараюсь сделать все просто, возможно, спонтанно, потому что это то, что ей понравится.
– Ты прав. Когда ты планируешь сделать ей предложение?
– Скоро, – я потер руки о стол, пытаясь охладить ладони. – Я хочу жениться примерно в это время в следующем году.
– Свадьба весной, да?
Я кивнул.
– Это идеальное время в городе – не слишком жарко и уже прошли по-настоящему холодные месяцы. После нашей свадьбы я собираюсь отвезти ее в двухнедельный медовый месяц. Первую неделю мы проведем половину времени в Южной Африке, а вторую половину – на горе Килиманджаро. Ей там очень понравится. А оставшееся время мы пробудем в Европе.
Роуз отпустила волосы, ее руки теперь лежали на коленях. Она посмотрела на свои пальцы, а затем подняла взгляд на меня.
– Относись к ней хорошо, Дилан.
– Тебе не о чем беспокоиться.
– Я всегда беспокоюсь. Она моя лучшая подруга.
ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ
АЛИКС
НАШИ ДНИ
Когда я услышала скрип двери, мое тело полностью оцепенело.
В груди заколотилось сердце.
Мышцы ныли так, словно за сегодня я дважды поднималась на гору Кадиллак.
Мое тело реагировало на Дилана, когда я услышала в комнате шаги его ног.
Я не ожидала его увидеть.
Особенно после свидания со Смитом.
Но он был здесь.
И я не знала, что с собой делать, поэтому так и осталась лежать, свернувшись калачиком, обхватив руками голову и уткнувшись лицом в бедра.
– Прости, – прошептала я, когда он оказался рядом со мной. – Я должна тебе объяснить. Я просто не знаю, что сказать.
Я должна была быть с ним честна.
Я, конечно, не могла лгать.
Не сейчас.
– Ты любишь его?
Из всего возможного он сразу взялся за самое трудное.
Когда я сделала вдох, что-то сместилось у меня в горле, ткнувшись в сторону моего языка.
Я едва могла глотать, так было больно.
Я точно знала, что стало причиной.
Это было чувство вины.
Стыд.
Отвращение.
Потому что я должна была признаться Дилану:
– Думаю, я могла бы его полюбить.
На моих джинсах виднелось пятно, которое образовалось от того, что у меня текло из носа. Скоро прямо над ним появятся еще два развода от моих глаз.
– Аликс…
На данный момент сказать было нечего.
Он не велел бы мне прекратить встречаться со Смитом и не сказал бы, что я делаю что-то не так.
– Я хотел, чтобы ты была моим будущим, но у меня отняли этот выбор.
Чем больше длилось молчание, тем тягостнее оно становилось.
Боже, это место, в котором мы оказались, лучше не стало.
С каждым разом это кололо меня все сильнее и всегда в ту часть тела, в которой это было наименее ожидаемо.
День за днем.
Я чертовски это ненавидела.
– Мне жаль, – снова прошептала я.
– Мне тоже.
У меня сжалось горло, наружу вырвался крик, и я вымолвила:
– Я люблю тебя.
Это не было осознанием.
Мы точно знали, как обстоят дела.
Это также не было и прощанием.
Произнести это было невозможно.
Это было признание того, что наши отношения никогда не станут чем-то большим, чем то, что у нас есть сейчас.
И я искренне верила в это, пока не услышала:
– Хотел бы я сейчас знать то, чего не знал тогда.
Я зажала рот рукой, подавив сорвавшееся с губ рыдание.
Слезы лились так быстро, что мне казалось, будто у меня из глаз течет кровь.
Я не хотела, чтобы он уходил.
Но от того, что я это озвучу, ничего не изменится.
И если я уберу руку от лица, то просто испущу крики, которые Дилану слышать совсем не нужно.
Поэтому оставалось только сказать:
– Дилан, я не собираюсь сегодня ложиться спать.
– Ты хочешь, чтобы я остался?
Меня затошнило.
Я предавала их обоих.
Дилан чувствовал исходящий от меня запах Смита.
И я уверена, что в какой-то момент Смит узнал, что в моем прошлом был кто-то, кого я любила.
Чем дольше я избегала этого вопроса, тем сильнее становилась пульсация в задней части моего горла.
Я не знала, почему медлю с ответом.
Мы оба знали, чего я хочу.
– Да, – сказала я. – Я хочу, чтобы ты остался.
Не меняя позу, в которой находилась, я почувствовала его позади себя. Я прижалась к нему, и покалывание распространилось по моим плечам и всей спине.
Это меня расслабило.
Успокоило.
Это заставило меня закрыть глаза.
И перед тем, как заснуть, я услышала:
– Я тоже люблю тебя, Аликс.
ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ
СМИТ
НАШИ ДНИ
Аликс встретилась со мной у меня в офисе два вечера спустя. Когда она пришла, я был на совещании, и как только я вышел, то обнаружил, что она разглядывает фотографии, висящие на стене за моим столом. Аликс стояла ко мне спиной, и я несколько секунд за ней наблюдал. В этих джинсах ее задница выглядела чертовски потрясающе. Ее волосы ниспадали на голые плечи, кожу, которую я надеялся сегодня вечером поцеловать.
Прежде чем она повернулась и поймала мой взгляд, я закрыл дверь и сказал:
– Привет, Аликс.
Она оглянулась через плечо и улыбнулась, а затем указала на фотографии.
– Это твои любимые места на данный момент?
Эта девушка.
Я просто не мог ею налюбоваться.
Я подошел к ней и, положив руку ей на талию, наклонился, чтобы прижаться губами к ее губам. Сегодня вечером у ее губ был вкус корицы, как и у ее щеки, которую я поцеловал потом.
– Мне нравится, что ты здесь.
– Я надеюсь, что все в порядке. Твоя помощница сказала, что я могу подождать в твоем кабинете.
– Она уволена.
Аликс игриво ударила меня в грудь.
Я пробежался рукой по ее боку и спине. Когда я добрался до ее задницы, поцеловал ее чуть ниже уха.
– Да, Аликс, это мои любимые места, – сказал я, наконец отвечая на ее вопрос. Я оторвал лицо от ее шеи и посмотрел на фотографии.
– Я вижу, что в список попало озеро Тахо.
Снимок, сделанный с обзорной площадки на горе Хевенли, находился в середине трех рядов.
– Посмотри на этот вид. Как же иначе?
– Не могу дождаться, когда увижу это.
Когда я взглянул на нее сверху вниз, Аликс добавила:
– С тобой.
Я обнял ее за плечи и притянул ближе к своей груди, поцеловав в лоб.
– Чем бы тебе хотелось заняться сегодня вечером?
Мы планировали, что она придет ко мне в офис, но не более того.
– А разве сегодня не игра «Сокс»?
Я проверил время.
– Она начнется примерно через двадцать минут.
– Давай пойдем в бар и посмотрим ее.
Аликс была идеальна.
Во всех чертовых смыслах.
– Я только переодену костюм, и буду готов к выходу.
Я зашел в личную уборную в задней части своего офиса, положил костюм в пакет для химчистки и надел джинсы и рубашку на пуговицах с парой Конверсов. Я сунул телефон и бумажник в задние карманы и открыл дверь.
Аликс сидела за моим столом.
– Ты хорошо выглядишь в этом кресле.
Она повернулась вправо и влево, а затем встала.
– Это слишком необычно для меня.
Аликс подошла ближе, остановившись прямо передо мной.
– Мне нравится, что единственное, что в тебе необычно, это твой титул.
Я рассмеялся.
– Что это значит?
– Тебе удобнее в джинсах, чем в костюме. В твоем доме может быть много лишнего, но все сделано со вкусом и очень удобно. Ты хочешь пойти со мной в бар и съесть жирный бургер вместо шатобриана8.
Кто-то в ее жизни должен был быть прямо противоположным, иначе она не стала бы сравнивать.
Мне было все равно, кто это был.
– Ты должна кое-что знать, Аликс, – я засунул руки в карманы, пытаясь сдержать ухмылку. – Я также очень люблю шатобриан.
– Я тоже, но это была самая шикарная еда, о которой я могла думать в тот момент.
Она была такой настоящей.
Это была еще одна вещь, которая мне в ней нравилась.
Я положил руку ей на поясницу и провел за дверь.
– Если честно, я бы предпочел бургер почти всему.
Мы миновали приемную и вошли в лифт.
– Или пасту.
– Я свободно говорю паста.
– Я бы хотел услышать, как это звучит из твоих уст.
Ее щеки вспыхнули от моего ответа, и дверь лифта открылась. Мы вышли и прошли через вестибюль, наконец, оказавшись на улице. Я отвел ее всего на один квартал в старый ирландский паб, в котором бывал много раз. Мы сели в баре напротив телевизора и оба заказали пиво и бургеры.
Бармен передал нам наши пинты с корзинкой арахиса.
– Мне нужно кое-что узнать, – сказал я, как только он оставил нас наедине. – Это очень важно, Аликс.
Ее тело было обращено ко мне, и я видел, как оно напряжено.
– Хорошо…
– Хоккей или баскетбол?
Аликс расслабилась, ее лицо даже просветлело, и она ответила:
– Хоккей, конечно. Я из штата Мэн, так что это должно быть само собой разумеющимся.
– Хороший ответ.
Она отпила пива.
– Моя очередь спрашивать.
Аликс сузила глаза, и я увидел, как она обдумывает вопрос.
– Твой любимый торт – шоколадный?
Я взял один орешек, расколол его и отправил в рот.
– Нет, клубничный.
– Правда? Не знала, что кому-то вообще нравится этот вкус.
– Мне нравится, – я съел еще один орех и запил его весенним элем. – Значит, если ты будешь проводить со мной больше времени, тебе придется смириться с тем, что в твоей жизни есть клубника.
Аликс засмеялась, и это было так красиво – звук, выражение ее лица, румянец, окрасивший ее щеки.
– Ну, а на втором месте? – спросила она.
– Лимонный.
– О Боже, я каждый раз ругаю себя, когда его покупаю, – сильнее рассмеялась она. – Не знаю, может, закончить это свидание прямо сейчас.
Аликс расслабилась еще больше.
Каждый издаваемый ею звук звучал легче.
Это была сторона, которую я еще не видел.
И я собирался сделать все возможное, чтобы удержать ее здесь.
Я положил руку ей на ногу и сказал:
– Когда тебе понадобится кто-то, чтобы съесть шоколадный, ты можешь на меня рассчитывать. Все, о чем я прошу, это дать клубничному честную попытку.
Прежде чем Аликс успела ответить, подошел бармен и сказал:
– Еще по одной?
Я кивнул.
– Пожалуйста, – ответила Аликс.
Я допил остатки пива и повернулся к ней.
– Я хочу понять, что за символизм скрывается за фотографиями солнца.
Она провела большим пальцем по стеклу, и на ее кожу капнул конденсат. Когда Аликс наконец посмотрела на меня, я увидел эмоции, хотя она изо всех сил старалась их не выдать.
– Один пилот однажды сказал мне, что он всегда надеется на солнечные дни. Они самые простые и безопасные, и полеты в такие дни вызывают меньше всего опасений.
– В той или иной степени это то, на что мы все надеемся.
– Вот почему я выкладываю фотографии; нам всем нужно немного больше надежды.
Аликс снова замолчала.
– А некоторым людям нужно напоминание, что будет больше солнечных дней, особенно мне, – пробормотала она последнюю часть.
– Почему?
Я никогда раньше не давил.
Но это мне нужно было знать.
Она скрестила ноги и одновременно обхватила руками живот.
– Я боюсь дождя.
Я мягко спросил:
– Именно дождя? Или промокнуть?
Аликс покачала головой и несколько секунд не отвечала.
– Раскатов грома.
Ее едва было слышно, но мне казалось, что она кричит.
Я смотрел ее демону прямо в глаза.
Ее страх выходил за рамки ужаса.
Я это видел.
Слышал.
Несколько вечеров назад была гроза, одна из самых сильных за последнее время. Дождь шел весь день и ночь, небо содрогалось от молний и раскатов грома.
У меня было ощущение, что именно по этой причине Аликс тогда не пришла.
Именно это заставило ее почувствовать себя плохо.
Она такая не одна.
Ей нужно было это знать.
Я сделал несколько глотков пива, а потом сказал:
– Знаешь, чего я боюсь?
Каждую ночь мне снился один и тот же сон.
Не имело значения, спал ли я всего час или восемь, он все равно снился мне.
Во сне я видел комнату. Свет уличного фонаря едва позволял мне заглянуть внутрь.
Я стоял снаружи дома, держась руками за оконную раму.
В комнате была моя сестра, она сидела на полу.
Кровати не было. Только подушка и одеяло.
Она выглядела почти идентично некоторым комнатам, в которых мы жили в детстве.
В руке Стар была игла, а вокруг ее бицепса был затянут резиновый жгут.
Неважно, как сильно, черт возьми, я колотил кулаками по этому окну, я не мог его разбить.
Я не мог найти входную дверь.
И я не мог попасть внутрь, чтобы спасти сестру.
Я знал, что означает этот сон.
– Скажи мне, – сказала Аликс. Ее голос все еще был очень тихим.
– Я боюсь, что моя сестра примет неправильное решение и станет такой же, как мать.
Пиво не было достаточно крепким, чтобы скрыть моих демонов. Я бы умер с этими воспоминаниями в голове.
– Я пытался защитить Стар с того момента, как она родилась. Я сделал все, что мог, но тогда этого было недостаточно, – я покачал головой. – У нее все так хорошо, и она может все так быстро потерять.
Аликс положила свою руку поверх моей.
– У нас обоих есть свои бури.
Она не просто осознавала это. Аликс просто впервые произнесла это вслух.
Она полезла в сумочку и, достав свой телефон, нажала что-то на экране, а затем показала мне. Это была фотография входа в «Фенуэй» с надписью, освещенной солнцем.
– Ты даришь мне солнечный день?
Аликс кивнула.
– Тебе это нужно.
Она была права.
И она была такой чертовски милой.
Я наклонился к ней и, положив руку ей на затылок, повернул ее лицом к себе. Когда наши носы соприкоснулись, я закрыл глаза, чтобы вдохнуть ее аромат.
Корица.
Я и не подозревал, как сильно мне нравился этот запах и как сильно я скучал по нему за последние два дня.
Или как я не мог им насытиться.
Я сократил расстояние между нами, и она прижалась губами к моим губам, приоткрыв их только для того, чтобы впустить мой язык. Другую руку я положил на ее лицо, и прижал к себе так близко, как только мог.
Я отстранился только тогда, когда мне понадобилось перевести дух.
Даже тогда я чмокнул ее в губы, прежде чем отступить еще дальше.
– Два чизбургера средней прожарки, оба со швейцарским сыром и картофель фри, – сказал бармен. Краем глаза я заметил, как он поставил две корзины на барную стойку. – Могу я предложить вам что-нибудь еще?
– Торт, – прошептала Аликс.
Я повернулся к бармену и спросил:
– У вас есть десерты?
– Я, наверное, смогу раздобыть немного мороженого.
– Не надо, – сказал я ему.
Я знал, что на стойке нас ждет еда, но теперь, когда я снова смотрел на Аликс, то не мог отвести взгляд.
Сначала мне нужно было кое-что узнать.
– Сегодня вечером ты вернешься домой или зайдешь ко мне?
Она ничего не сказала.
Аликс просто смотрела на меня, пока в ее глаза возвращались и играли эмоции.
Медленно Аликс, казалось, пришла в себя, и сжав пальцы на моем воротнике, притянула меня ближе.
Я улыбнулся, когда ее губы прижались к моему уху.
И как только я услышал: «К тебе», мой член начал пульсировать.
