Текст книги "Когда падает пепел (ЛП)"

Автор книги: Марни Манн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

ДЕВЯТЬ

ДИЛАН

ТРИ ГОДА И ОДИН МЕСЯЦ НАЗАД

– Привет, – сказала Аликс, перейдя тротуар.

Она сократила разделяющее нас расстояние и остановилась примерно в шаге от меня.

Она все еще была одета в свою униформу – белую рубашку на пуговицах, брюки цвета хаки и массивные черные ботинки.

Каким-то образом ей удалось придать этому сексуальный вид.

– Ты здесь.

Аликс оглянулась на лестницу, по которой только что поднялась, затем ее взгляд медленно вернулся ко мне.

– Я немного шокирована, честно говоря.

Я прислонился боком к кирпичному фасаду вокзала.

– Почему?

Аликс посмотрела на меня сквозь опущенные ресницы.

Она была стеснительной.

Это я заметил еще в ресторане. Я просто не понимал, насколько она на самом деле сдержанна.

– Ну, когда я звонила, то не думала, что ты ответишь, поэтому планировала просто оставить сообщение, – тихо сказала она.

Ей нужно было что-то понять, и поскольку я был более дальновидным, чем она, то сказал:

– Послушай меня, Аликс. Ты всегда можешь сказать мне «нет».

– Не уверена, что смогу.

Когда я посмотрел ей в глаза, мне открылась скрывающаяся за этим заявлением истина.

Аликс чувствовала то же самое, что и я.

Я не знал, как это назвать.

Даже не мог это описать.

Но это было что-то.

Я знал это еще когда стоял рядом с ней в ресторане.

И особенно, когда написал у нее на руке свой номер.

И сейчас это чувство стало сильнее, чем когда-либо.

Настолько, что мне необходимо было начать что-то делать, иначе мои чертовы руки сами потянулись бы к ней.

Я не мог позволить этому случиться.

– Следуй за мной, – я положил руку ей на плечо и, притянув ближе, повел ее в сторону Стейт Стрит.

Но сделав шаг, услышал:

– Подожди.

Я посмотрел на Аликс, наши взгляды встретились.

– Сначала мне нужно кое-что узнать.

– Что?

– Она все еще в деле?

«Она».

Девушка, с которой я был тем вечером.

Это был вполне понятный вопрос.

– Ее дано нет, – сказал я, прищурив глаза. – Позволь мне кое в чем тебя заверить, Аликс. Если бы мне не позвонила секретарша и не утащила меня с того ужина, я бы все равно оказался за твоим столиком; просто мне потребовалось бы на несколько минут больше времени, чтобы туда добраться.

Аликс покраснела.

Ее поза казалась еще более напряженной, чем раньше.

– Тебе не нужно меня очаровывать.

Я рассмеялся.

Я не знал, как обычно ведут себя с ней мужчины. Учитывая, насколько она великолепна, я предположил, что они постоянно к ней клеятся.

Я этого не делал.

– Я просто говорю тебе правду.

Не дожидаясь ответа Аликс, я посмотрел прямо перед собой и повел ее по брусчатке в сторону рынка Куинс. Как только мы оказались далеко от вокзала, я спросил:

– Ты голодна?

Аликс пожала плечами.

– Я из тех девушек, которые всегда не против поесть.

– Такая девушка мне нравится.

Ее щеки снова залились румянцем.

Это зрелище никогда мне не надоест.

– Сейчас я накормлю тебя лучшим обедом в Бостоне.

Вместо того чтобы зайти в Куинс Маркет, я повел ее в обход здания к последней тележке в ряду и встал с ней в короткую очередь.

– Похоже, ты действительно в это веришь, – она нервничала, судорожно сжимала руки, переминаясь с ноги на ногу.

– В делах, касающихся еды, я эксперт, – сказал ей я. – Поверь мне.

В ответ я получил только улыбку.

Но мне понравилось то, что в этом движении ее губ не было ничего простого. Ее улыбка дошла до самых глаз, она изменила цвет щек и вызвала небольшое подергивание носа.

Все это было так искренне.

Когда мы подошли к началу очереди, и настала моя очередь делать заказ, я попросил два особо хрустящих гироса. (Гирос – блюдо греческой кухни, схожее с турецким донером или арабской шаурмой. Разница в том, что гирос можно делать из курицы и из свинины, с картошкой фри, красным луком и соусом дзадзики. – Прим. пер.)

Приготовление началось с того, что питы были намазаны соусом цацики, затем последовал конвейер из овощей и мяса, которые снова положили на гриль, чтобы приготовить так, как я просил. (Дзадзи́ки, также цацики – холодный соус – закуска из йогурта, свежего огурца и чеснока, традиционное блюдо греческой кухни. – Прим. пер.)

Когда все было завернуто в фольгу и оплачено, я сказал Аликс:

– Еще одна остановка, – и отступил на четыре тележки.

Там я заказал картофель фри у продавца, который прямо перед нами нарезал его и опустил во фритюрницу. Когда картофель стал золотисто-коричневыми и был высыпан в большую миску, я дал продавцу немного денег и подошел к приправам.

– Уксус? – сказала Аликс, когда я поднял бутылочку.

Я посмотрел на нее.

– Ты никогда не добавляла его в картофель фри?

Она покачала головой, и я снова отвел взгляд, полив всю миску уксусом и добавив немного соли и большую порцию кетчупа.

– Однажды попробовав картофель фри в таком виде, ты никогда не захочешь есть его с чем-нибудь другим.

Мы подошли к свободной скамейке, и когда я поставил между нами картофель фри, моя рука нежно коснулась бедра Аликс. Она слегка вздохнула – это был именно тот звук, который я хотел услышать.

Я отдернул пальцы и сказал:

– Давай, попробуй.

Аликс без лишних церемоний обмакнула дольку фри в кетчуп и сунула ее в рот. Она не боялась испачкать пальцы.

Мне это понравилось.

– Вау, – она прожевала и взяла еще одну дольку, предварительно обмакнув ее в кетчуп. – Это действительно лучшее, что я когда-либо ела.

– Знаю, – я протянул ей гирос и откусил немного от своего, глядя, как Аликс в конце концов делает то же самое. – Что думаешь?

– Святое дерьмо, – сказала она, проглотив.

Я улыбнулся ее реакции и тому, как она смотрела на сэндвич.

– Это невероятно, Дилан, – проговорила Алекс, прикрывшись рукой, поэтому я не увидел соус, который, наверняка остался на ее губах.

Это было чертовски очаровательно.

Аликс взяла еще несколько долек картофеля фри и добавила:

– Я начинаю верить, что ты и впрямь эксперт, как говорил.

– Дальше будет только лучше.

– Еда?

– Все.

Это было обещание.

И я намеревался его выполнить.

Пока она обдумывала сказанное, я подошел к одной из тележек и взял несколько дополнительных салфеток, затем вернулся на скамейку и вручил несколько Аликс.

– Почему бы тебе не рассказать мне о себе? – спросила она, когда я снова занял свое место.

Ее застенчивость снова дала о себе знать, Аликс не хотелось заострять внимание на себе.

Я вытер рот и опустил гирос на колени.

– Ты знаешь, что я пилот. Но не знаешь, что я владелец частной авиакомпании.

– Вау, – на ее лице отразился шок, хотя половина его была скрыта за охапкой салфеток.

– Я в небе с самого детства, – сказал ей я. – Мой отец был пилотом, и мой дед тоже, так что это у меня в крови. Но деловая сторона мне нравится не меньше, чем полеты; поэтому я знал, что одного без другого мне будет недостаточно.

– Поэтому, естественно, ты открыл свою собственную авиакомпанию. Это вполне логично.

Я рассмеяться от ее сарказма.

Из ее уст это прозвучало очень сексуально.

Как и смех.

«Боже, эта девушка чертовски красива».

– Все это далось мне нелегко, – сказал ей я. – Потребовались годы, чтобы построить то, что сейчас у меня есть, и чертовски много людей, которые поверили в мою мечту и поддержали ее финансово. К счастью, дела у «Эмбэйси Джетс» пошли лучше, чем планировали мы с инвесторами.

Аликс отложила гирос и съела несколько долек картофеля фри.

– А как насчет твоей семьи? Они в Бостоне?

– У меня есть сестра в Сиэтле, а родители живут в Сомервилле, в том же доме, где я вырос. Папа сейчас на пенсии. Мама тоже. Каждый вторник они играют в бридж. В общем, все чертовски стандартно.

Она проглотила картошку фри.

– У меня все то же самое – за исключением того, что я единственный ребенок в семье, ни один из моих родителей не летчик, и я выросла на юге штата Мэн.

– В Портленде?

– В Фалмуте.

– Там еще красивее, – сказал я. Я хорошо знал этот район, так как много раз летал в Портленд и осматривал близлежащие города. – В Фалмуте есть угловой магазинчик. Я не помню названия, но там самые лучшие вупи пай, которые я когда-либо пробовал. (Вупи пай – мягкие бисквиты с кремовой прослойкой. – Прим. пер.)

– «Разнообразия Нины», и ты прав, там действительно их продают.

Она подняла гирос и, приоткрыв губы, откусила от него.

Такой большой кусок, что я воспылал гордостью.

Аликс была классной.

Не просто симпатичным личиком.

В этой девушке было содержание.

Была своя история.

Мне хотелось ее услышать.

И стать частью этой истории.

– Я хочу это повторить, – сказал я.

– Я тоже.

Поднявшись, я протянул руку Аликс, чтобы помочь ей встать.

– Готова к десерту?

Аликс показала мне свой сэндвич, из которого съела только половину.

– Не думаю, что в меня еще хоть что-то поместится.

– Найди местечко, – я выбросил в мусорную корзину ее гирос вместе с остатками своего и пустой миской из-под картошки фри. Затем положил руку ей на поясницу и повел ко входу в Куинс Маркет. – Сейчас я накормлю тебя шоколадным тортом, от которого у тебя снесет крышу.

На этот раз ее смех показался мне сладким.

– Я тебе верю.

– Ты ведь любишь шоколад, да?

Я открыл дверь для Аликс, и вошел следом за ней. И тут я понял, что не спросил, нравится ли ей гирос, и овощи, которые ей в него положили, и даже картофель фри.

– Больше всего на свете, – ответила она.

«Черт возьми».

Теперь она нравилась мне еще больше.

ДЕСЯТЬ

АЛИКС

НАШИ ДНИ

Я приехала в полицейское управление за несколько минут до начала смены и, сразу же направившись к своему столу, тут же вошла в систему.

Я примчалась пораньше не для того, чтобы получить сверхурочные. А чтобы прочитать записи, оставленные медиками в деле Джо.

Независимо от их содержания, я не стала бы менять того, как я поступила прошлым вечером.

Это был момент.

И я его отметила.

Но мне нужно было знать, согласны ли парамедики с моей оценкой, поэтому я ввела имя Джо в строку поиска и смотрела, как загружается его карта. Я прочла все оставленные медиками данные: видимые симптомы, жизненные показатели, введенные лекарства.

Они лечили его от передозировки.

Когда его привезли в больницу, он был жив и частично реагировал. У меня не было доступа к тому, что произошло с ним в больнице.

Но мне хотелось посмотреть, совпадает ли их оценка с моей.

И она совпала.

Я все сделала правильно.

Я поймала себя на том, что делаю глубокий вдох, и впервые за день свободно дышу. Легкие наполнились воздухом, я во второй и третий раз перечитала записи и, наконец, успокоилась настолько, чтобы выйти из его карты.

У меня оставалось еще несколько минут до начала рабочего дня, но я все равно вошла в систему и надела гарнитуру. Затем я нажала на экран, позволяющий отвечать на входящие звонки, и один из них почти сразу же поступил.

– Девять-один-один, что у Вас случилось? – сказала я.

А потом все вернулось.

Ритуал.

Вдохнуть было уже не так просто.

Большим пальцем я нажала на пробел.

Напряглась всем телом.

Пальцами ног уперлась в подошву туфель.

– Мой муж! – прокричала в трубку пожилая женщина. – Думаю, у него сердечный приступ.

Я снова расслабилась, зная, что это ощущение будет кратковременным и что я буду повторять этот процесс каждые несколько минут в течение следующих восьми часов.

Сегодня полнолуние.

Город совсем сойдет с ума.

Количество вызовов удвоится.

Нештатные ситуации станут опасными для жизни.

С дрожью в голосе я ответила:

– Помощь уже выехала, мэм, – я втянула воздух. – Назовите пожалуйста Ваше имя.

Пока она отвечала, я быстро выглянула в окно, увидев последний проблеск дневного света.

Сегодня был солнечный день.

И я была за него более, чем благодарна.

ОДИННАДЦАТЬ

АЛИКС

НАШИ ДНИ

Открыв глаза, я не могла с уверенностью сказать, который сейчас час.

Это не имело значения.

Сквозь жалюзи в спальню пробивалось солнце, и я чувствовала его на своем лице.

Это был идеальный способ проснуться после прошлой ночи и одной из самых изматывающих смен, в которых мне удалось отработать.

В груди давило от всех тех случаев, когда было трудно сделать вдох.

Боковая сторона моего большого пальца болела от постоянного нажатия на клавишу пробела.

Мышцы ныли от напряжения.

Пальцы на ногах болели от того, что впивались в подошвы туфель.

И сердце забилось сильнее, когда я посмотрела на другую сторону кровати.

На подушке не оказалось вмятины. Одеяло все еще было заправлено до самого верха.

Он не вернулся домой.

Черт возьми.

Я схватила его подушку и швырнула через всю комнату.

Он был мне нужен.

Он это знал.

Я умирала каждый раз, когда он не появлялся.

Я приподнялась на кровати, и ударилась спиной об изголовье. Потянулась за телефоном, и как раз в тот момент, когда уже собиралась открыть «Контакты» и позвонить, случайно нажала большим пальцем на приложение.

Экран заполнили картинки.

И уведомления.

Сразу несколько сотен.

Несколько лайков. Остальные смайлы.

Все они пришли в ответ на опубликованную мною фотографию.

Когда я шла домой с вокзала, то наткнулась на радугу, нарисованную на тротуаре каким-то ребенком. Когда я делала снимок, мою руку с телефоном осветило солнце, создав на рисунке тень от моей фигуры.

Мои подписчики знали о солнечных днях всё.

Я выкладывала фото с ними чаще всего.

Но ни на одном из них никогда не было радуги.

Я пролистала комментарии к фотографии и увидела один от Роуз.

Это было изображение кулака.

«Момент».

Она была права.

Я набрала в легкие воздух и, почувствовав в груди болезненные ощущения, нажала на значок в нижней части экрана. Не знаю, что заставило меня это сделать, но я набрала «Смит Рид» и нажала «Поиск».

Всего несколько результатов.

Первым оказался бизнес-аккаунт с фотографией, на которой он был одет в костюм. Я кликнула по профилю и узнала, что он адвокат по бракоразводным делам в юридической фирме в Даунтаун Кроссинг.

Я хорошо знала это место.

Через несколько домов от него находился офис Дилана.

Я вернулась назад и кликнула по второму аккаунту, который оказался личным профилем Смита. И хотя я смутно помнила, как выглядели они с Джо, мне и в голову не приходило, что Смит такой красавчик.

Но на него было очень приятно смотреть.

Черты его лица казались резкими и выразительными.

Улыбка привлекательной.

Он излучал тепло там, где Дилан был холоден.

Я сосредоточилась на фотографиях и уже по первым кадрам поняла, что Смит был очень активным и любил прогулки на свежем воздухе.

Он ездил на велосипеде.

Бегал.

И ел.

Его аккаунт пестрел фотографиями еды из ресторанов всего города.

Чем больше я смотрела, тем больше видела снимков, сделанных им из разных точек мира.

Япония.

Дубай.

Аляска.

Перу.

Я пролистала дальше.

Два года назад.

Три.

Жизнь Смита была захватывающей.

Он не терял ни секунды.

Не жил с сожалениями.

Он просто жил.

И жил очень круто.

У нас с ним точно не было ничего общего.

Пролистав до конца, я вернулась к последнему размещенному Смитом снимку.

Там были они с Джо.

В баре.

В тот вечер, когда я нашла их в переулке.

Я просмотрела комментарии. Там не оказалось ничего, что могло что-то сообщить мне о состоянии Джо.

Мне нужно было знать.

Итак, я коснулась профиля Смита и нажала «Отправить сообщение», а затем начала набирать текст.

Я: Привет, Смит. Меня зовут Аликс Рейн. Мы виделись прошлым вечером в переулке. В общем, я просто хотела узнать, как дела у вас с Джо.

За все годы работы в городе я никогда раньше никому не писала.

Дело не в том, что мне было все равно.

Скорее наоборот, мне было совершенно не все равно. Именно поэтому я выбрала эту сферу.

Просто это было неуместно.

Эта ситуация ничем не отличалась от других.

И в то же время, очень отличалась.

Потому что это не они мне позвонили.

Это я нашла их и предложила помощь.

Я положила мобильник на колени и потянулась к лежащему на тумбочке планшету.

Я нажала на кнопку, полностью открыв жалюзи и включив телевизор.

HGTV.

Шоу было посвящено дизайну новой ванной комнаты.

Совершенно бессмысленное.

Как раз то, что мне нравилось.

Я просмотрела его всего несколько секунд, когда на экране моего телефона появилось уведомление.

Смит ответил.

Смит: Привет, Аликс. Спасибо за беспокойство. Джо все еще в больнице. По словам врачей, если состояние останется по-прежнему стабильным, его через несколько дней выпишут.

Я: А Вы как?

Мне не следовало писать ответ.

Мне следовало закрыть приложение и продолжить просмотр программы о ремонте ванных комнат.

Но я помнила выражение глаз Смита.

Боль, беспомощность.

Смит: У меня все хорошо.

Я: Я рада это слышать – и про Джо тоже.

Смит: Вы были правы насчет его состояния. У него была передозировка.

Я: Я просто рада, что с ним все будет хорошо.

Смит: Мне кажется, я так и не поблагодарил Вас за то, что Вы сделали. Если бы Вы не появились, не знаю, был бы Джо сейчас жив. Он это знает – я ему о Вас рассказывал – и он чертовски благодарен.

Я: Я рада, что смогла помочь.

Я положила телефон на колени и, уставившись в телевизор, подумала, посмотрит ли Смит на мои фотографии. Захочет ли узнать больше о человеке, который помог ему в переулке.

На моей странице было всего около двадцати снимков.

Все они были о солнечных днях.

Только по этой причине я не удалила свой профиль.

Смит: Джо сейчас не в том состоянии, чтобы должным образом Вас поблагодарить, но я могу, и мне бы хотелось. Как насчет ужина? Выбирайте место, и я приду.

Я закончила читать его сообщение и положила телефон на тумбочку. Я нажала на планшете кнопки, чтобы закрыть жалюзи и выключить телевизор. Затем натянула одеяло на голову и свернулась калачиком.

Несмотря на то, что под одеялом было темно, я смотрела сквозь матрас на несмятую простыню, на холод, который почувствую, если коснусь его места.

«Какого хрена я натворила?»

ДВЕНАДЦАТЬ

ДИЛАН

ТРИ ГОДА И ОДИН МЕСЯЦ НАЗАД

Мы с Аликс стояли у входа в Куинс Маркет, держа в руках открытые коробочки с начатым шоколадным тортом. Я спросил о ее смене, которая началась в полночь, и Аликс рассказала мне об одном из принятых ею вызовов. Речь шла о пожилой паре, прожившей в браке шестьдесят семь лет. Муж упал с короткой лестницы. Аликс полагала, что он сломал бедро.

Рассказывая это, Аликс смотрела на торт.

А я уставился на нее, наблюдая за тем, как она отделяет очередной кусочек.

Как сует вилку между губ.

Как та чистой выходит у ее изо рта.

Это было невероятно сексуально.

И сама Аликс тоже.

Ей даже не нужно было стараться. Для нее это было естественно.

Так же естественно, как и ее внешность.

Красота была настолько совершенной, что Аликс не нужен был макияж, чтобы ее подчеркнуть.

В любом случае, она мало пользовалась косметикой. На ее губах ничего не было, на веках тоже, только тушь на густых ресницах и немного румянца на щеках.

Аликс даже не представляла, насколько прекрасна.

Если бы я ей рассказал, она наверняка бы мне не поверила.

Аликс обрела уверенность, заговорив о работе.

Я понял, как ей это нравится, по страсти в ее голосе, по тому, как она описывала, как помогла старику.

В самом начале я и представить себе не мог, чем она занимается. Теперь, проведя с ней побольше времени, я ясно это видел.

Черт возьми, мне хотелось к ней прикоснуться.

Пока она ела гиро и картофель фри, я держал руки при себе.

Но не хотел больше ждать.

Как только она проглотила кусок, я сказал:

– Аликс…

Мне нужно было взглянуть Аликс в глаза, чтобы увидеть, как она на меня посмотрит, как отреагирует на звук моего голоса.

Это определило бы, смогу ли я дотронуться до нее прямо сейчас или мне придется подождать.

Аликс медленно подняла взгляд и остановила его на мне.

Сквозь черты ее лица проступала застенчивость.

Тем не менее, налицо были все признаки – желание во взгляде, учащенное дыхание, то, как скользнул по губам ее язык. И не чтобы слизать глазурь, поскольку ее там не было.

Я бросил на землю коробочку с тортом.

Аликс не видела, как он упал, но, когда услышала звук, я заметил, что желание в ней усилилось.

Я сделал шаг.

Она сделала то же самое, но по направлению ко мне, одновременно выронив свой торт.

Аликс молчала, а я продолжал двигаться на нее, пока полностью не прижал ее спиной к стене здания.

Застыв в паре сантиметрах от нее, я поднял руки и уперся ладонями в кирпич по обе стороны от ее головы.

– Ты можешь сказать мне «нет».

Она посмотрела на меня и мягким, но не слабым голосом ответила:

– Не думаю, что смогу.

То же самое Аликс ответила, когда я встретил ее на вокзале.

Тогда я понял, что она имела в виду.

И теперь здесь, особенно когда она скользнула пальцами вдоль моего тела, ухватившись, чтобы притянуть меня к себе.

Я опустил голову.

Нашел губами ее губы.

И они соприкоснулись.

По всему моему гребаному телу пронеслось какое-то чувство.

Я не мог ее отпустить.

Вот почему обхватил ладонями ее лицо и крепко его сжал. Почему с каждым вдохом я целовал ее все глубже. Почему в этих брюках от костюма пульсировал мой стояк.

Причиной всего этого была Аликс.

Я отыскал языком ее язык.

Аликс выгнула спину и прижалась ко мне всем телом.

Я опустил руку ей на шею.

Вдыхал ее запах. Это был чистый аромат с нотками лимона.

Я с усилием оторвался от нее, но прижался носом к ее носу.

Я почувствовал, что хватаю ртом воздух, не в силах им надышаться.

С Аликс происходило то же самое.

– Блядь, – прошептал я.

Я не был к этому готов.

Невозможно описать, как пробегающий по телу вкус Аликс Рейн стал самым невероятным ощущением в моей жизни.

Я знал только одно, что мне нужно больше.

Но большего здесь просто не могло произойти.

Я отстранился, все ещё держа одну руку у нее на щеке, а другую на шее.

Аликс постепенно подняла глаза от моей груди и встретилась с моим пристальным взглядом.

Мне не следовало везти ее к себе домой.

Мне следовало подождать пару недель, узнать ее получше, убедиться, что ей со мной комфортно.

У меня была куча времени.

Но это был не мой вариант.

Если я чего-то хотел, то стремился получить это сразу.

– Хочешь отсюда уйти? – спросил я.

Аликс кивнула.

– Я отвезу тебя к себе.

Она снова кивнула, и сжала руку на моей талии, словно напоминая мне, что она там.

Я не забыл.